Выдвижение альтернативных теорий как фактор научных инноваций

Размещено на http://www.allbest.ru/

НОУ ВПО «Московский институт управления»

Выдвижение альтернативных теорий как фактор научных инноваций

Окладной Владимир Анатольевич, доктор философских наук, профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин

г. Москва

Аннотация

Историко-научными фактами и методологическими аргументами обосновывается тезис о том, что плодотворное развитие науки требует выдвижения конкурирующих альтернативных теорий даже тогда, когда имеется общепризнанная и не находящаяся в состоянии кризиса научная теория. Альтернативный теоретический подход позволяет подвергнуть проверке некоторую теорию как целое, повышает уровень критической рефлексии, рационального контроля в науке, выступает в роли катализатора развития знания, увеличивают эвристический потенциал научной дисциплины и предохраняет ее от системного кризиса.

Ключевые слова: научная теория, конструктивная критика, теоретическая альтернатива, научные инновации.

Using scientific historical and methodological arguments, the author substantiates the thesis that fruitful development of science requires setting forward competing alternative theories even in case when there is a universally recognised theory, which is not in the state of crisis. An alternative theoretical approach allows testing a theory as a whole, increases the level of critical reflection, rational control in science, acts as a catalyst for knowledge development, enlarges the heuristic potential of a science and protects it from a systemic crisis.

Keywords: scientific theory, constructive criticism, theoretical alternative, scientific innovations.

Наиболее распространенный вариант объяснения процесса зарождения новой научной теории, вариант, достаточно глубоко укоренившийся в научном фольклоре, а равно и в науковедческой литературе, звучит примерно следующим образом: существовала некоторая теория; она успешно развивалась, но в какой-то момент в ней стали возникать противоречия; последние явились свидетельством того, что использовавшиеся методы приблизились к границе своей применимости; для описания и объяснения новых, не укладывающихся в рамки старых представлений явлений выдвигается новая теория; она описывает и объясняет новые объекты, устанавливает определенные отношения с прежней теорией, например, по принципу соответствия; и т.д. Разумеется, в разных концепциях науки, у разных авторов конкретный механизм перехода от старой теории к новой представлен по-разному, с теми или иными модификациями. Но здесь необходимо подчеркнуть общие моменты. Наиболее важный из них - смена теорий предстает как некоторый линейный процесс: сначала существует одна теория, а после того, как она сталкивается с противоречиями, доходит до пределов своего развития, начинает формироваться новая теория; последняя проделывает в дальнейшем тот же путь развития, и т.д. Другой момент - развитие научного знания приобретает форму детерминированного процесса, в котором человеческая активность уходит на второй план либо вообще «выносится за скобки».

Эта линейная схема перехода от старого знания к новому чаще всего выражается в описательном плане, но явно или неявно в ней подразумеваются методологические предписания. Известный пример такой линейной схемы развития - концепция Т. Куна, согласно которой то или иное сообщество ученых придерживается принятой парадигмы; невзирая на возникающие аномалии, исключает критику теоретических оснований, появление конкурирующих теорий; и в конечном счете обращается к поиску новых подходов лишь тогда, когда существующая парадигма вовлекается в глубокий кризис, принуждающий ученых, помимо их воли, заняться критикой и разработкой альтернативных подходов. Или, как пишет Т. Кун: «Философы науки неоднократно показывали, что на одном и том же наборе данных всегда можно возвести более чем один теоретический конструкт. ...Но подобное изобретение альтернатив - это как раз то средство, к которому ученые, исключая периоды допарадигмальной стадии их научного развития и весьма специальных случаев в течение их последующей эволюции, прибегают редко. ...Причина этого ясна. Как в производстве, в науке смена оборудования - крайняя мера, к которой прибегают лишь в случае действительной необходимости. Значение кризисов заключается именно в том, что они говорят о своевременности переоборудования» [1. С. 105]. Приведенные рассуждения выполнены в описательном плане, но их предписывающий характер очевиден: избегай теоретических новшеств и вводи их лишь тогда, когда уже нет иного выхода. «С этой точки зрения нельзя не признать, - справедливо замечают И. Пригожин и И. Стенгерс, оценивая концепцию Т. Куна, - что движущей силой научной инновации оказывается весьма консервативное поведение научных сообществ...» [2. С. 381]. (Заметим, что аналогия Т. Куна между производством и наукой по поводу причин «переоборудования», учитывая, что автор аналогии является американцем, могла бы дать основание для прямо противоположного вывода: в американском производстве весьма высоки темпы сменяемости оборудования, и эта смена детерминируется инновационностью и давлением «конкурирующих альтернатив», а не тупиками, создаваемыми морально устаревшей техникой и технологией.)

Сходное описание процесса возникновения новых теорий дает В. Гейзенберг. Приведем его рассуждения: «Очень часто говорят о революции в науке, революции в искусстве, социальной революции. Возникает вопрос: как совершается революция в науке? Ответ гласит: путем минимальных изменений, путем сосредоточения всех усилий на особой, заведомо не решенной еще проблеме и при этом сколь возможно более консервативных действий. Ибо только в том случае, когда новое навязано нам самой проблемой, когда оно идет не от нас, а в каком-то смысле извне, оно обнаруживает впоследствии свою преобразующую силу и способно повлечь за собой весьма серьезные изменения» [3. С. 266-267].

Неверно было бы говорить, что рассматриваемая нами позиция лишена фактических историко-научных оснований и что содержащиеся в ней методологические предписания абсолютно неконструктивны. В истории науки были кризисы, протекавшие примерно в той форме, в какой их описал Т. Кун, например, кризис в физике на рубеже ХХ века, именно это научное событие имеет в виду Т. Кун, делая широкие обобщения. Были и «консервативные революционеры», новаторы вопреки своим намерениям, здесь прежде всего можно упомянуть Макса Планка, некоторое время боровшегося против своего собственного детища - квантовой теории. Вполне оправданно негативное отношение В. Гейзенберга к безудержному новаторству ради новаторства, к нигилистическому отрицанию прошлого, именно в таком контексте В. Гейзенберг настаивал на необходимости «сколь возможно более консервативных действий». Очевидно, что всякое возникшее в ходе развития некоторой теории противоречие не может однозначно оцениваться как сигнал к коренному пересмотру применяемого подхода, ибо противоречия возникают практически всегда и поэтому определенный «консерватизм» сторонников той или иной развивающейся теории является вполне разумным и оправданным.

Тем не менее, линейная схема перехода от старой теории к новой представляется неудовлетворительной. Научное познание является не некоторым закономерно действующим «механизмом», непременно дающим на «выходе» требуемые результаты, а активной конструктивной деятельностью, направляемой определенными целями и установками, открытой неизвестному, содержащей элементы риска, чреватой ошибками и заблуждениями. Мы покажем, что ведущую роль в зарождении принципиально новых идей играет конструктивно-критическая активность ученых, и выскажем ряд аргументов в пользу идеи возможности и эпистемологической правомерности выдвижения теоретических альтернатив господствующей в некоторой исследовательской области теории еще до того, как последняя столкнется с ситуацией кризиса.

Конкретному обоснованию этого тезиса предпошлем замечание общего характера. Целью научного познания является истина, т.е. воспроизведение содержания исследуемого объекта, каков он сам по себе независимо от чьих-либо мнений и предпочтений. В качестве научной истины («золотого фонд науки») признаются те знания, которые являются всесторонне обоснованными и в итоге, по крайней мере, на данный момент - бесспорными. Но бесспорными не потому, что в познании существует некоторый механизм, действующий без критики и споров, а именно потому, что путь к истине лежит через споры, преодоление реальных и возможных контраргументов, и знание истинно - если оно выиграло в споре, оно бесспорно - потому что его уже не удается оспорить. Эту взаимосвязь критической активности и истины неплохо выразил Дж. С. Милль: «Для нас не существует никакого другого ручательства в истинности какого бы то ни было мнения, кроме того, что каждому человеку предоставляется полная свобода доказывать его ошибочность, а между тем ошибочность его не доказана. Если вызов на критику не принят, или если принят, но критика оказалась бессильной, то это еще нисколько не значит, что мы обладаем истиной, - мы можем быть еще очень далеко от истины, но по крайней мере мы сделали все для ее достижения, что только могло быть сделано при настоящем состоянии человеческого понимания, мы по крайней мере не пренебрегли ничем, что могло раскрыть нам истину, и если поле для критики остается открытым, то мы можем надеяться, что ошибки, какие есть в нашем мнении, будут раскрыты для нас, как только ум человеческий сделается способен к их раскрытию, а покамест имеем основание думать, что настолько приблизились к истине, насколько это возможно для пас в данную минуту. Вот только до какой степени человек достигает знания истины, и вот единственный путь, которым он может достигать этого знания»
[4. С. 282].

Из взаимосвязи истины и критики следует тот методологический вывод, что для достижения истинного знания необходима активная критическая деятельность. Но критика может вестись по-разному, соответственно, в разной мере и в разных отношениях исправлять имеющийся теоретический подход и стимулировать его развитие.

Критика может вестись «изнутри» некоторой теории, т.е. с позиции постулатов, методологических норм и программных установок данной теории. Такая критика осуществляется сторонниками некоторого подхода или научного направления, которые используют выдвижение контрпримеров, альтернативных гипотез и т.п. для развития, уточнения, корректировки принятого подхода, но при этом сохраняют теоретические и методологические основания. Возможные или реальные контрпримеры отыскиваются с использованием языка и онтологических допущений разрабатываемой теории, аналогичным образом формируются и альтернативные гипотезы, которые представляют собою варианты решения конкретных задач по развитию принятых теоретических идей. Стремление сохранить фундаментальные теоретические идеи, использовать критику для их уточнения и развития, а не для опровержения - это стремление, если говорить в общем плане (в конкретных условиях ситуация может быть различной), вполне естественно, необходимо и не может быть непременно квалифицировано как выражение догматизма. Исходные теоретические идеи - это «очки», позволяющие видеть реальность: они задают онтологическую модель, позволяющую ставить осмысленные вопросы по отношению к изучаемому объекту, направляют эмпирические исследования, определяют направление теоретического поиска и т.п. Отказаться от «очков» - значит потерять ориентировку в исследуемой реальности.

Но вместе с тем, - продолжим нашу аналогию между теорией и очками - как нельзя одновременно видеть и очки, и рассматриваемые через них предметы, так нельзя оценить, насколько верно воспроизводят реальность данные теоретические «очки», если они единственные. У нас нет возможности оценить их достоинства, ибо мы должны обратиться к реальности, а реальность можем видеть единственно через призму имеющегося теоретического подхода. Чтобы в конечном счете убедиться, что данные «очки» дают наилучшее видение действительности, следовательно, иметь возможность оценить их, нам нужно перепробовать разные «очки» и, сравнив изображения, выбрать лучшие.

Критика, позволяющая: а) оценить некоторую теорию как целое, взглянуть на нее со стороны; б) инициировать переход от старой теории к новой, есть такая, которая осуществляется посредством активного выдвижения конкурирующего, стремящегося преодолеть существующий, теоретического подхода.

Мы обратим внимание на два момента в использовании слова «критика» в сделанном утверждении. Во-первых, мы подчеркиваем позитивную направленность критики, это конструктивно-критическая активность, а не деятельность, ориентированная лишь на отрицание; во-вторых, мы подчеркиваем активность критики, т.е. возможность и необходимость выдвижения теоретических альтернатив еще до того, как общепринятая теория достигнет ситуации кризиса.

Конструктивно-критическая деятельность по разработке альтернативных по отношению к существующей теорий может (а на наш взгляд, и должна) предприниматься до того, как общепринятый подход окажется в тупиковом положении. Сошлемся на историко-научные свидетельства, показывающие, что становление нового знания стимулируется именно творческой активностью, а не подталкивается тупиками и кризисами.

Свидетельств этого рода можно привести множество. Можно отметить, что уже само становление классической науки и системы ее методологических представлений явилось результатом активной критически творческой деятельности ряда мыслителей, выступивших против общепринятых представлений и развивших альтернативные взгляды. Отнюдь не кризис аристотелизма подтолкнул Коперника и Галилея разрабатывать новую космологию и механику; вернее будет сказать, что это их теоретическая деятельность привела к кризису аристотелевской парадигмы. Бэкон подверг решительной и всеобъемлющей критике господствовавшую в его время систему представлений о науке, ее методе, ценностных ориентациях и т.п., и это был активный критический поиск, результатом которого явилось новое видение научного метода и перспектив развития науки. Выдвинутые Бэконом идеи, достаточно глубоко и всесторонне разработанные, были плодотворны, оказали сильное воздействие на практическую исследовательскую деятельность, тем не менее, Декарт, преследуя в принципе те же самые цели, что и Бэкон, развивает несовместимую с бэконовской методологию; и каждая из этих двух соперничающих, находящихся в постоянном споре методологических концепций - индуктивистская и рационалистическая - внесли значительный вклад в развитие науки. Структурная лингвистика, ставшая парадигмой для структуралистского подхода в этнографии, социологии и других дисциплинах, родилась в результате активных попыток пересмотреть традиционную описательную грамматику, предпринимавшихся Ф.Ф. Фортунатовым, И.А. Бодуэном де Куртенэ и Ф. де Соссюром; традиционная лингвистика отнюдь не находилась в таком критическом состоянии, которое не позволяло бы ей развиваться дальше, она и продолжала развиваться, ведя «бои» со структурализмом [5] Л.С. Берг выдвинул альтернативную по отношению к классической эволюционной теории концепцию номогенеза в условиях, когда дарвиновская теория была не то что в состоянии кризиса или хотя бы в ситуации каких-либо серьезных сомнений, а, наоборот, когда основополагающие дарвиновские идеи успешно развивались и транслировались в другие, небиологические дисциплины [7]. Разработанная А. Эйнштейном общая теория относительности в целом является общепринятой, но она находится под активным критическим «обстрелом». «В рамках специальной теории относительности (СТО), как теории пространства-времени, - отмечает профессор МГУ А.А. Логунов, - построена релятивистская теория гравитации (РТГ). Она является альтернативой общей теории относительности (ОТО)» [7. С. 2]. Возможность пересмотра современной физической картины мира многими учеными связывается в настоящее время с развитием синергетики, но разработка этого нового научного направления, в частности, И. Пригожиным и его школой была вызвана не очередным «кризисом физики», а активной критической деятельностью. Получившая сейчас широкое распространение в физиологии теория функциональных систем П.К. Анохина зародилась еще в довоенные годы в результате критического пересмотра основополагающих идей рефлекторной теории И. П. Павлова, которая и в те годы активно разрабатывалась и в нашей стране фактически была общепризнанной.

Приведенные примеры - а их количество можно умножать и умножать - показывают, что источником теоретических нововведений является активная конструктивно-критическая деятельность, что стремление подвергнуть критике в целом достаточно хорошо работающие научные концепции и подходы и развить новые, альтернативные взгляды - скорее норма, а не исключение в эволюции науки. Сами по себе недостатки и противоречия, появляющиеся в ходе развития некоторой теории, еще не детерминируют однозначным образом выдвижение новых теоретических идей. К противоречиям можно отнестись (в реальной практике и относятся) по-разному: пытаться разрешить возникшие проблемы средствами имеющегося подхода, отложить решение проблемы до будущих времен в надежде, что развитие теории создаст возможности для преодоления трудностей, и т.п. И такая практика, как уже говорилось, в целом нормальна, однако к появлению принципиально новых идей приводит именно конструктивно-критическая активность по разработке теоретических альтернатив. Новатор не ждет возникновения кризиса, а стремится критически пересмотреть существующие подходы с тем, чтобы выявить скрытые ошибки, противоречия, недостатки и выдвинуть новые идеи. Такая активность чревата риском, возможностью неудач, но она необходима, а стабильность исследовательской деятельности научного сообщества поддерживается распределением риска: «консерватизм» в науке - такая же норма, как и новаторство. Это две стороны одной медали - механизма эволюции науки. Если нет одной из этих двух сторон, в частности, новаторства, стремления радикально пересмотреть общепринятые подходы, то механизм научного развития деформируется, начинает доминировать консерватизм без кавычек.

Альтернативный теоретический подход позволяет подвергнуть проверке некоторую теорию как целое: взглянуть на нее со стороны и тем самым оценить не только те или иные конкретные результаты, но и ее теоретические и методологические основания. Именно с позиции успешных конкурирующих подходов мы узнаем, в какой мере были правы и в чем заблуждались сторонники старой теории. Границы применимости евклидовой геометрии стали ясны после создания неевклидовых геометрий; то же самое верно и по отношению к классической механике, действительное значение которой раскрылось после того, как появилась возможность взглянуть на нее с позиции теории относительности и квантовой механики; недостатки господствовавшего долгое время в психологии ассоцианизма были вскрыты в ходе его критического преодоления, в частности, гештальтпсихологией; истинное значение теоретических постулатов классической рефлекторной теории в физиологии стало выявляться в ходе успешной разработки альтернативных физиологических концепций и т.д. С другой стороны, неуспешность конкурирующих подходов усиливает уверенность в достоверности критикуемых теоретических взглядов, служит дополнительным их подтверждением. Безуспешные попытки создать вечный двигатель - негативный результат, подтверждающий первое начало термодинамики. Наша уверенность в том, что жизнь возникла на Земле в ходе химической эволюции, а человек появился как результат биологической эволюции, подтверждается как имеющимися данными, подкрепляющими соответствующие теории, так и тем, что не прекращающиеся попытки развить альтернативные точки зрения не имеют убедительных доказательств.

Конкурирующий подход поддерживает и повышает уровень критической рефлексии, рационального контроля в науке. Критика некоторой теории с позиции конкурирующей альтернативы заставляет постоянно держать в зоне методологической рефлексии фундаментальные допущения, основания данной теории. Здесь важны как методологическая, так и психологическая сторона дела. Обычное требование научной деятельности - самокритичность, рациональный контроль над принятыми теоретическими допущениями, готовность изменить последние, если появляются новые данные. Это требование в значительной мере - идеал, а не характеристика реальной практики. Успешная разработка некоторой исследовательской программы обычно приводит к тому, что лежащие в ее основе теоретические и методологические постулаты постепенно выводятся из зоны критической рефлексии, не дискутируются, в конечном счете превращаются в своеобразную догму. Альтернативная теория «высвечивает» основания своей соперницы, в том числе выявляет и скрытые, неявно принятые допущения.

Конкуренция научных теорий выступает в роли катализатора развития науки. «Давление» конкурирующих альтернатив заставляет утверждать приоритет, доказывать преимущества применяемого подхода, уточнять и совершенствовать теоретические обоснования, отбрасывать ошибочные или неплодотворные гипотезы, разрабатывать новые программы эмпирических исследований, экспериментальных проверок и т.п. Именно выдвижение, активная разработка и «давление» альтернативной теории - наиболее сильный фактор научного прогресса. Об этом уже говорилось, когда отмечалась необходимость активной конструктивно-критической деятельности. Здесь подчеркнем важное в методологическом отношении обстоятельство, которое становится особенно заметным, если смотреть на процесс возникновения новой теории не с позиции нового знания, а с точки зрения возможностей отвергаемых новаторами подходов. Новая теория появляется, как правило, претендуя на преодоление имеющихся в старой теории разного рода недостатков. Критика новаторов обычно создает такое впечатление, что прежний теоретический подход действительно оказывается неспособным на какое-либо дальнейшее развитие, что он столкнулся с принципиально непреодолимыми для него трудностями. Весьма часто новаторы объявляют старую теорию вообще ложной.

Тем не менее, как показывает история науки, все достаточно общие теории, и даже те, которые в конечном счете оказываются отброшенными, имеют определенные возможности для маневра, разного рода модификаций, позволяющих в той или иной мере преодолевать возникшие трудности. Так, скажем, сторонники теплородной теории в свое время сумели объяснить ряд прямо противоречащих предсказаниям фактов (например, увеличение объема воды при охлаждении), введя дополнительный объяснительный фактор - «холодильную материю» (М.В. Ломоносов); ассоцианисты в психологии - после внедрения в психологические исследования идеи целостности, критики элементаризма и аналитического подхода - продолжали придерживаться своих принципов, стремились преодолеть выдвинутые против них аргументы построением моделей сложных ассоциативных связей. Эти примеры показывают, что решающим в утверждении новых идей является их активная разработка, позволяющая, в конце концов, дать лучшее описание исследуемой предметной области.

Альтернативные подходы увеличивают эвристический потенциал научной дисциплины. Этот момент имеет серьезное значение, поскольку позволяет разрешить одно из существенных противоречий познавательной деятельности. Суть дела в следующем. Цель познания - воспроизведение объекта, каков он сам по себе, безотносительно к каким-либо заранее сформулированным гипотезам или принятым теоретическим представлениям. Эмпиристская эпистемология, настаивающая на первичности фактов, требующая подходить к исследованию реальности без предвзятости, в целом, или, вернее сказать, - в идеале, выражает верную методологическую идею. Если мнений о каком-либо предмете столько, сколько исследователей, если эмпирические данные подгоняются под теорию, то очевидно, что о действительном знании предмета не может быть и речи. Эмпирические данные должны поставлять информацию об исследуемом объекте и играть роль судьи по отношению к теоретическим предвосхищениям. Вместе с тем хорошо известно, что эмпиристский идеал в реальной практике неосуществим в его прямом выражении. Эмпирические исследования строятся «под» некоторую заранее сформулированную теорию или гипотезу. Предварительная теоретическая установка необходима, но она же несет в себе возможность односторонностей и даже искажений. Каждая научная теория строится на основе определенного набора идей и принципов, последние неизбежно ограничивают угол зрения, под которым изучается объект, накладывают ограничения на применяемые методы и другие исследовательские средства.

Это противоречие между требованием подходить к исследованию объекта без предвзятости и неизбежностью теоретической предвзятости в определенной мере разрешают альтернативные теоретические подходы. Они позволяют взглянуть на объект с новой, неожиданной стороны, сформулировать новые исследовательские задачи, разработать новые методы и методики. Они позволяют, иными словами, повысить эвристический потенциал познавательной деятельности.

Особенно важное значение выдвижение альтернативных теоретических подходов имеет при исследовании сложных, малоизученных явлений. В этом случае познание представляет собою своеобразную осаду крепости неизвестной конструкции. Использование унифицированной тактики здесь дает явно меньше шансов на успех, нежели применение многообразных подходов. Примером такой «крепости неизвестной конструкции» может служить, например, явление сна. Для его объяснения был выдвинут ряд теорий: кортикальных, нервных, нейрогуморальных и т.д., в каждой из теорий сложились свои конкурирующие концепции, и, что важно, несмотря на подчас острую полемику (порождаемую тем, что за конкретными теориями сна стоят более общие физиологические концепции, сторонники которых явно заинтересованы в победе именно их подхода к этой сравнительно частной проблеме), каждая из альтернативных теорий сумела внести свой вклад в общее поступательное развитие физиологических знаний, в разработку проблемы сна.

Эвристический потенциал альтернативных подходов проявляет себя и в развитых дисциплинах, например, физике. Приведем в этой связи характерную методологическую рекомендацию Р. Фейнмана: «Теории известного, основанные на разных физических представлениях (альтернативные описания - В. О.), могут быть совершенно эквивалентными во всех своих выводах, а потому неразличимыми в научном отношении. Но они не идентичны психологически, когда мы пытаемся, оттолкнувшись от них, шагнуть в неизвестное. Ведь с разных точек зрения можно усмотреть разные возможности для модификаций, а потому такие точки зрения не эквивалентны со стороны тех гипотез, которые выдвигают люди, пытаясь разобраться в том, что им пока еще не понятно. Вот почему я уверен, что любому хорошему современному физику-теоретику полезно было бы иметь широкий диапазон различных точек зрения на одну и ту же теорию... и знать большее число ее математических формулировок» [8. С. 230].

Наконец, отметим, что наличие конкурирующих теоретических подходов предохраняет научную дисциплину от системного кризиса. Если какой-либо теоретический подход теряет свой эвристический потенциал или сталкивается с серьезными трудностями, то научная дисциплина как целое продолжает устойчиво развиваться, поскольку разрабатываются альтернативные подходы. По вопросу о том, нужно ли разрабатывать конкурирующие альтернативы, если имеется хорошо работающая научная теория, допустимо ли это по методологическим соображениями, история отечественной науки поставила довольно жесткий эксперимент. Начиная с 30-х годов в нашей стране почти в каждой научной дисциплине утвердилась единственная, парадигмальная научная теория, и в результате мы имеем потерю лидирующих позиций в одних дисциплинах и системный кризис в других, издержки этого «эксперимента» компенсируются освоением достижений западной науки.

рефлексия альтернативный эвристический кризис

Литература

1. Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1975. 288 с.

2. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М.: Прогресс, 1986. 432 с.

3. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М.: Прогресс, 1987. 368 с.

4. Поляни М. Личностное знание. М.: Прогресс, 1985. 344 с.

5. Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. М: Наука, 1996. 305 с.

6. Берг Л. С. Номогенез, или Эволюция на основе закономерностей. Петербург: Государственное издательство, 1922. 306 с.

7. Логунов А.А. Релятивистская теория гравитации. М.: Наука, 2006. 253 с.

8. Фейнман Р. Характер физических законов. М.: Изд-во: НЦ ЭНАС, 2008. 256 с.

Размещено на Allbest.ru