Кант о всеобщности удовольствия в суждении о прекрасном

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Кант о всеобщности удовольствия в суждении о прекрасном

Н.Н. Никитина

Статья посвящена одной из важнейших проблем эстетики Канта -- объективности эстетических суждений, всеобщности и необходимости их выводов. Проблема рассматривается в тесной взаимосвязи с проблемой природы искусства и эстетического удовольствия.

Ключевые слова: аналитика прекрасного, суждение вкуса, эстетическое суждение, необходимость и всеобщность, субъективная всеобщность, общезначимость, объективная общезначимость, субъективная общезначимость, эстетическое удовольствие, чувство удовольствия или неудовольствия, игра познавательных способностей, воображение, рассудок.

The article is devoted to one of the most important problems of Kant's aesthetics -- objectivity of aesthetic judgments, universality and necessity of its conclusions. The issue is considered in close connection with the problem of the nature of art and aesthetic pleasure.

Key words: analytic of the Beautiful, judgment of taste, aesthetic judgment, necessity and universality, general validity, objective universal validity, subjective validity, aesthetic pleasure, feeling of pleasure or displeasure, play of the cognitive faculties, imagination, understanding.

кант удовольствие прекрасное

О вкусах не спорят. У этой широко распространенной точки зрения всегда были и будут союзники и противники. Опровергнуть ее сложно. Для этого необходимо доказать справедливость претензии суждения о прекрасном на всеобщность, т.е. на обязательность его оценок для всех, подобную той, на которую законно претендуют истины науки. Иначе говоря, доказать, что прекрасное должно нравиться всем.

Эта сложнейшая работа была осуществлена Кантом в «Критике способности суждения», в ее первой части -- «Критике эстетической способности суждения», где он дает критический анализ суждения вкуса, определяя его как суждение о прекрасном.

Логика рассуждений Канта о всеобщности суждения вкуса станет понятной, если мы будем последовательно исходить из того, что его учение об искусстве является частью его критической философии. Последнюю он определял как «пропедевтику» и, более того, как полную идею его трансцендентальной философии, создание которой уподоблял перевороту в науке, некогда совершенному Коперником, кардинально переосмыслившим позицию исследователя по отношению к предмету своего исследования. Трансцендентальная философия, по мысли Канта, должна заниматься происхождением и самой возможностью нашего познания предметов, и «не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов (курсив наш. -- Н.Н.), поскольку это познание должно быть возможным a priori» Кант И. Критика чистого разума // Собрание сочинений в шести томах. Т. 3. М.: Мысль, 1964. С. 121.. Исходным моментом исследования Кант делает не объект, как делала это предшествующая философская традиция, а субъект и деятельность его сознания. Таким образом, проблема обоснования всеобщности удовольствия в суждении вкуса выступает как проблема происхождения эстетического удовольствия, его природы, коренящейся в сознании самого субъекта, его познавательных способностях. Так же рассуждал Кант и в «Критике чистого разума», где дал трансцендентальное истолкование пространству и времени (априорным формам чувственности) и чистым понятиям рассудка (категориям), как тем условиям, единственно при которых предмет может быть нам дан и при которых он может быть мыслим. Иначе говоря, как условиям, исключительно при которых только и возможно познание.

Способности и возможности человеческого сознания Кант рассмотрел с точки зрения их систематического единства. Он выделил основные способности души человека, соответствующие им высшие познавательные способности, априорные принципы и сферу применения, или, по его собственному выражению, продукт.

Первоначально Кант выделял две основные способности души и соответствующие им высшие познавательные способности: познавательную способность (рассудок) и способность желания (разум). Он связывал с ними две основные доктринальные части своей философии -- Критику чистого разума и Критику практического разума. Для каждой из этих сфер познания Кант определил и априорный принцип, на основании которого рассудок и разум законодательствуют в своих сферах.

Позже в «Критике способности суждения» он ввел в структуру способностей души чувство удовольствия и неудовольствия и соответствующую ему высшую познавательную способность -- способность суждения, определив им место между познавательной способностью и способностью желания, соответственно, рассудком и разумом, природой (необходимостью) и свободой.

«Критика эстетической способности суждения», посвященная искусству, должна была ответить на поставленный ее автором вопрос: имеет ли способность суждения, которая занимает в ряду наших познавательных способностей место между рассудком и разумом, свои априорные принципы? «Конститутивны ли эти принципы или только регулятивны (и, следовательно, обнаруживают, что у них нет собственной области²) и дают ли они a priori правило чувству удовольствия или неудовольствия как среднему звену между познавательной способностью и способностью желания (точно так же, как рассудок a priori предписывает законы первой, а разум -- последней?)»³.

Положительный ответ на этот вопрос позволял Канту завершить его систему и добиться ее целостности, поскольку определение априорного принципа для искусства означало признание искусства автономной областью, в которой этот принцип законодательствует, и признание права эстетического суждения на всеобщую обязательность его оценок в своей области, подобную той всеобщности, на которую претендуют истины науки и конститутивные истины разума в своей. Анализ природы этой сферы познания, посредствующей между рассудком и разумом, давал возможность разрешить противоречия системы.

Однако проблема определения априорного принципа для способности суждения как основы его всеобщности была не только важной для достижения целостности системы Канта, но и чрезвычайно сложной. Затруднения возникали главным образом применительно к эстетическим суждениям, которые касались прекрасного и возвышенного в природе или в искусстве и не случайно. Чтобы понять, как разрешил Кант эту проблему, последуем за логикой его рассуждений в «Аналитике прекрасного» -- первой книге «Аналитики эстетической способности суждения».

Первое положение анализа суждения вкуса по качеству⁴ гласит, что суждение вкуса есть эстетическое суждение.

Какое же суждение Кант называет эстетическим? «Чтобы определить, прекрасно ли нечто или нет, -- пишет он, -- мы соотносим представление (Vorstellung) не с объектом (Objekt) посредством рассудка ради познания, а с субъектом и его чувством удовольствия или неудовольствия посредством воображения (быть может, в связи с рассудком). Суждение вкуса поэтому не есть познавательное суждение; стало быть, оно не логическое, а эстетическое суждение, под которым подразумевается только то суждение, определяющее основание которого может быть только субъективным» Анализ суждения вкуса Кант проводит в соответствии с его систе-мой категорий: по качеству, количеству, отношению и модальности. См. Первый момент суждения вкуса по его качеству (§ 1-5). Там же. С. 203-212. Там же.. Таким основанием является чувство удовольствия или неудовольствия.

Кант особо подчеркивает, что эстетическое суждение не является познавательным и посредством его мы ничего не познаем в объекте. В случае познавательного, т. е. логического, суждения основой его всеобщности является понятие, посредством которого представление соотносится с объектом. Суждение же вкуса, согласно Канту, как суждение эстетическое, судит о прекрасном, не опираясь на понятия. Оно соотносит представление не с объектом, а с состоянием субъекта, его чувством удовольствия или неудовольствия, которое и является его определяющей основой.

Возникает естественный и, на первый взгляд, неразрешимый вопрос. Как может претендовать на всеобщность и необходимость (т. е. объективность) суждение, определяющей основой которого является чувственность?

Кант рассматривает этот вопрос с позиций своей трансцендентальной философии. Его интересует не объект, обладающий теми качествами, которые позволяют назвать его прекрасным, как это было в традиционной эстетике. Напротив, его интересует субъект и его душевное состояние. Под душевным состоянием Кант понимает такое взаимоотношение познавательных способностей субъекта, которое вызывает то чувство удовольствия или неудовольствия, которое и позволяет назвать представление (объект в представлении субъекта), вызывающее это состояние, прекрасным. Кант, как и в случае познавательного суждения, обращается к определяющей основе суждения, которая в данном случае является субъективной, -- к чувству удовольствия и неудовольствия -- и ставит перед собой задачу определить его происхождение.

Прежде всего, он ставит вопрос о специфике чувства удовольствия или неудовольствия как определяющей основы суждения вкуса, его качественном отличии от любого другого удовольствия. Именно это отличие, как мы увидим далее, определит понимание природы прекрасного предмета и всей сферы искусства.

Удовольствие (Wohlgefallen), определяющее суждение вкуса, утверждает Кант, свободно от интереса⁶. Но поскольку интересом он называет удовольствие, которое мы связываем с представлением о существовании предмета, эту формулировку можно уточнить: удовольствие, определяющее суждение вкуса, свободно от интереса к существованию предмета того представления, которое нам дано и оценивается в суждении⁷.

Эта качественная особенность удовольствия от прекрасного принципиально отличает его от удовольствия от приятного и хорошего. Приятное (то, что нравится чувству в ощущении) и хорошее (полезное и доброе) связаны с желанием, а значит и с существованием предмета, который, будучи предметом желания (неважно, направляет ли это желание чувство или разум), определяет наши сугубо индивидуальные предпочтения, примешивая их к удовольствию чисто эстетическому. Чтобы подчеркнуть специфику чисто эстетического удовольствия, Кант вводит новый термин. Суждение вкуса он называет чисто созерцательным (contemplative) суждением⁸, «которое, будучи безразличным к существованию предмета, лишь связывает его свойства с чувством удовольствия и неудовольствия»⁹.

Положение о незаинтересованности эстетического удовольствия Кант называет «исключительно важным»¹⁰ и, действительно, для дальнейших рассуждений Канта оно является основополагающим. Анализ суждения вкуса Кант проводит в соответствии с его систе-мой категорий: по качеству, количеству, отношению и модальности. С. 204. Согласно Канту, предмет (Gegenstand) -- это то, что существует само по себе безотносительно к нашему сознанию. Представление (Vorstellung) -- это предмет как он существует уже в нашем сознании. Представлением Кант называет созерцание или понятие. В контексте наших рассуждений -- это произведение искусства, художественный образ. См. Там же. C. 210. Там же. Там же. С. 205.

Исходя из этого положения и подводя итог анализу суждения вкуса по качеству, Кант делает вывод, что прекрасным называется предмет удовольствия, свободного от всякого интереса.

Из этой дефиниции он выводит следующую дефиницию: «прекрасное есть то, что без понятий представляется как предмет всеобщего удовольствия»¹¹ и переходит, таким образом, к анализу суждения вкуса по количеству.

Логика его рассуждений такова. Если мы испытываем удовольствие от предмета, но не находим причин этого своего удовольствия, связанных с нашим личным интересом к этому предмету, то мы осознаем, что этот предмет доставляет нам удовольствие, свободное от всякого интереса. Но поскольку это незаинтересованное удовольствие обязательно предполагает какое-то основание, мы вправе предположить существование такого же основания для незаинтересованного удовольствия и у всякого другого и ожидать такого же удовольствия от каждого.

Тогда мы будем говорить о прекрасном так, как если бы красота была свойством предмета, а суждение о ней было логическим и относилось к познанию на основе понятий. но наше суждение на самом деле только эстетическое и «содержит в себе лишь отношение представления о предмете к нашему субъекту»¹², к нашему чувству удовольствия или неудовольствия. Оно сходно с логическим суждением лишь в том, что мы можем предполагать его значимость для каждого. но такая всеобщность не может проистекать из понятий, поскольку от понятий нет перехода к чувству удовольствия или неудовольствия. Такую всеобщность Кант называет субъективной. Суждению вкуса, пишет он, «когда осознана полная отрешенность его от всякого интереса, должно быть присуще притязание на значимость для каждого, но без всеобщности, направленной на объекты, т. е. с ним должно быть связано притязание на субъективную всеобщность»¹³ (курсив наш. -- Н.Н.).

Что же представляет собой эта субъективная всеобщность? Углубляясь в анализ ее природы, Кант вновь, теперь уже по признаку всеобщности¹⁴, сравнивает прекрасное с приятным и хорошим и обращает внимание на существенное различие в самом характере их претензий на всеобщность.

Удовольствие от приятного не может претендовать на всеобщность, поскольку оно слишком индивидуально и связано не только с чувственной сферой, но нередко и с физиологией. Но никто и не претендует на всеобщность своего суждения о приятном, понимая, что, если речь идет об удовольствии от приятного, следует, например, говорить «вино мне приятно», а не «вино приятно». Законно претендует на всеобщность удовольствие от хорошего, поскольку оно представляется как объект всеобщего удовольствия через понятия, т. е. претендует на объективную всеобщность, чего не бывает ни в случае приятного, ни в случае прекрасного.

Но когда кто-либо изрекает суждение о прекрасном, он не только ожидает согласия с его оценкой, хотя далеко не всегда получает его, но и требует такого согласия так, как если бы красота была свойством самой вещи, и порицает неправильное, с его точки зрения, мнение других, называя его отсутствием вкуса. Эта особенность суждения вкуса заслуживает внимания и должна иметь объяснение, которое требует более глубокого осмысления того, почему «всеобщность удовольствия в суждении вкуса представляется только как субъективная»¹⁵ и в чем ее источник.

Определение всеобщности удовольствия в суждении вкуса только как субъективной, считает Кант, потребует немало усилий, но не от логика, а от трансцендентального философа¹⁶, который должен будет выявить происхождение этой всеобщности, «но зато оно раскрывает такое свойство нашей познавательной способности, которое без этого анализа оставалось бы неизвестным»¹⁷.

Определяя особенности субъективной всеобщности удовольствия от прекрасного, Кант обращает внимание на следующее.

Во-первых, когда мы высказываем суждение «это прекрасно», удовольствие ожидается от каждого, хотя суждение и не основано на понятии. Интересно, что без мысли о всеобщности никому и не приходит в голову употреблять это выражение. В отношении же к приятному каждому позволено иметь свое мнение, и никто не ожидает согласия от другого. Первый вкус Кант называет вкусом рефлексии Кант считает эстетическое суждение рефлексирующим. См. на-стоящая статья.. Второй -- чувственным вкусом. Чувственный вкус строит частные суждения. Вкус рефлексии -- мнимо общезначимые. но оба строят эстетические суждения. Странно, замечает Кант, что суждение чувственного вкуса не претендует на общезначимость, а вкус рефлексии претендует, несмотря на то что ему часто отказывают в этом.

Во-вторых, всеобщность удовольствия в суждении вкуса принципиально отличается от логической всеобщности познавательного суждения. Логическая всеобщность основывается на понятиях об объекте, поэтому познавательное суждение «значимо для всего, что подчинено этому понятию, а, следовательно, и для каждого, кто представляет себе предмет посредством этого понятия» Там же. С. 216.. Чтобы подчеркнуть отличие всеобщности в эстетическом суждении от всеобщности познавательного суждения, Кант вводит для характеристики эстетического суждения термин -- общезначимость, указывающий на то, что в эстетическом суждении представление соотносится не с объектом «ради познания», а исключительно с чувством удовольствия или неудовольствия каждого субъекта.

Объективно общезначимое суждение всегда бывает общезначимым также и субъективно, т. е. для каждого. но, подчеркивает Кант, от субъективной значимости, которая не основывается ни на каком понятии, заключить к объективной логической невозможно, так как первый (эстетический) вид суждений вовсе не касается объектов.

Эстетическая всеобщность, таким образом, есть всеобщность особого рода -- она не связывает предикат прекрасного с понятием объекта и, «тем не менее, распространяет его на всю сферу тех, кто высказывает такие суждения» Там же. С. 217..

В-третьих, Кант обращает внимание на особый способ достижения субъективной эстетической всеобщности. О красоте, согласно сказанному выше, не судят по понятиям, следовательно, нет такого правила, которое заставило бы человека признать что-либо прекрасным. Здесь невозможны никакие доводы и доказательства. Человек признает что-либо прекрасным только на основании испытанного им эстетического удовольствия и признает право на это за другим.

В суждении вкуса «ничего не постулируется кроме общего согласия относительно удовольствия без посредства понятий; стало быть, постулируется возможность эстетического суждения, которое можно было бы рассматривать так же, как значимое для каждого. Само суждение вкуса не постулирует согласия каждого... оно только ожидает от каждого этого согласия» Там же. С. 218.. Общее согласие есть только идея. Неважно, судит ли сам человек сообразно этой идее, но «через слово красота он возвещает, что соотносит суждение с этой идеей, стало быть, что его суждение есть суждение вкуса.

Сам он может удостовериться в этом, сознавая, что все, относящееся к приятному и доброму, он отделил от удовольствия, которое у него еще остается; и это все, согласия с чем он ждет от каждого, -- притязание, на которое он при этих условиях имел бы право, если бы только часто не нарушал эти условия и вследствие этого не составил себе ложного суждения вкуса» Там же..

Следующим и важнейшим вопросом анализа природы всеобщности эстетического удовольствия является для Канта вопрос о том, «предшествует ли в суждении вкуса чувство удовольствия оценке предмета, или же наоборот» Там же. (§ 9).?

Решение этой задачи, считает он, «ключ к критике вкуса и поэтому заслуживает всяческого внимания» Там же. С. 218..

Его рассуждения на эту тему возвращают нас к проблеме единой основы удовольствия от прекрасного в эстетическом суждении для каждого и всех, существование которой мы предполагаем, поскольку это удовольствие является незаинтересованным и созерцательным. Эта единая основа мыслится как некая причина чистого эстетического удовольствия, нечто ему предшествующее. Теперь Кант говорит об этом предшествующем как об оценке представления, посредством которого предмет дается в суждении вкуса.

С его точки зрения, такая эстетическая оценка, безусловно, «предшествует [чувству] удовольствия от этого предмета и служит основанием удовольствия от гармонии познавательных способностей» Там же. С. 220..

Но что представляет собой эта «оценка», как она осуществляется, и с какой точки зрения оценивается представление, посредством которого предмет дается в суждении вкуса? Как следует из текста Канта, представление о предмете оценивается с точки зрения его способности возбудить к действию силы познания, привести их в состояние свободной игры, вызывающей удовольствие и обладающей всеобщей сообщаемостью, поскольку подобное душевное состояние сопровождает любой акт познания, т. е. относится к «познанию вообще».

Здесь, как можно видеть, Кант говорит о всеобщности удовольствия как его всеобщей сообщаемости, т.е. вводит новый термин, существенно конкретизирующий его понимание происхождения всеобщности.

Чтобы пояснить, что такое всеобщая сообщаемость эстетического удовольствия, Кант вновь проводит аналогию суждения вкуса с познавательным суждением. «Ничто не может быть сообщено всем, кроме познания и представления, поскольку оно принадлежит к познанию, ведь представление только в этом случае объективно и лишь поэтому имеет общую точку, согласовываться с которой вынуждается способность представления всех»²⁶. Иначе говоря, всеобщая значимость познавательного суждения имеет своей основой понятие, поэтому его всеобщность неизбежно есть и его всеобщая сообщаемость. Но суждение вкуса, не будучи определяющим, не имеет готового понятия, а лишь рефлектирует о нем²⁷. Представление в этом случае соотносится не с объектом посредством понятий, а с состоянием субъекта, которое Кант называет «душевным состоянием».

Именно с этим связана особая природа всеобщности эстетического удовольствия. Эта всеобщность, как мы знаем, не может быть объективной, поскольку не опирается на понятие. Она может быть только субъективной, поэтому мы называем ее общезначимостью, т.е. имеющей значимость для каждого. Наконец, Кант говорит о ней как о результате всеобщей сообщаемое™, но не понятия, а только того душевного состояния, «которое встречается в отношении способностей представления друг к другу, поскольку данное представление они соотносят с познанием вообще» Там же. С. 219. (курсив наш -- Н.Н.).

Таким образом, Кант определяет источник происхождения чистого эстетического удовольствия -- это «способность душевного состояния к всеобщему сообщению при данном представлении» Там же., поскольку данное представление оно соотносит с познанием вообще.

В цитате, которую мы приводим ниже, Кант описывает процесс «оценки» «силами познания» представления о предмете в эстетическом суждении, показывая, что отличает этот процесс от подобного процесса оценки представления о предмете в познавательном суждении, опирающемся на определенное понятие.

«Силы познания, -- пишет Кант, -- которые возбуждаются к действию этим представлением, находятся при этом в состоянии свободной игры, так как никакое определенное понятие не ограничивает их каким-либо особым правилом познания. Следовательно, душевное состояние при этом представлении должно быть состоянием чувства свободной игры способностей представления при данном преставлении для познания вообще (курсив наш -- Н.Н.). Представлению же, посредством которого дается предмет, чтобы из него вообще возникло познание, требуется воображение для синтеза (Zusammensetzung) многообразного [содержания] созерцания и рассудок для единства понятия, которое объединяет представления. Это состояние свободной игры познавательных способностей при представлении, посредством которого дается предмет, должно обладать всеобщей сообщаемостью, ибо познание, как определение объекта, с которым должны согласовываться данные представления (в каком угодно субъекте), есть единственный способ представления, которым пользуется каждый» Там же..

Однако, замечает он далее, поскольку «субъективная всеобщая сообщаемость способа представления в суждении вкуса должна иметь место без наличия определенного понятия, она может быть только душевным состоянием в свободной игре воображения и рассудка (поскольку они согласуются между собой, как это вообще требуется для познания); при этом мы осознаем, что такое субъективное отношение, пригодное для познания вообще, так же должно быть значимо для каждого и, следовательно, должно обладать всеобщей сообщаемостью, как и каждое определенное познание, которое ведь всегда основывается на этом отношении как субъективном условии»³¹.

Как мы видим из текста Канта, принципиальное отличие оценки представления в эстетическом суждении от его оценки в суждении познавательном (логическом) заключается в том, что игра «сил познания» (воображения и рассудка) здесь свободна, поскольку они, не ограниченные определенным понятием, согласуются между собой, как это вообще требуется для познания. Именно в этом источник всеобщей сообщаемости удовольствия от этой игры. Единственно на этой всеобщности субъективных условий оценки предметов и основывается всеобщая субъективная значимость удовольствия от прекрасных предметов.

Теперь, зная, что первично в суждении вкуса -- оценка представления о предмете или чувство удовольствия, -- мы практически знаем ответ и на вопрос, возникший в самом начале нашего рассмотрения. Что же такое эстетическое удовольствие -- основа суждения о прекрасном? В чем его источник как удовольствия чисто созерцательного?

Источник эстетического удовольствия, неоднократно повторяет Кант, надо искать только в самой субъективности, в душевном состоянии субъекта, судящего о прекрасном. Эстетическое удовольствие -- это удовольствие от самой рефлексии, которую Кант понимает как свободную игру познавательных способностей, сопровождающую, особо подчеркивает он, любой процесс познания и тем самым обеспечивающую эстетическому удовольствию всеобщую значимость.

Существует еще один вопрос, требующий ответа. Это вопрос о том, каким образом мы можем оценить субъективное соответствие сил познания друг с другом при восприятии и оценке произведения искусства, «эстетически ли, только через внутреннее чувство и ощущение, или интеллектуально, через осознание нашей преднамеренной деятельности, посредством которой мы вводим в игру познавательные способности»³².

Мы не можем оценить их взаимоотношение («субъектив- ное соответствие») интеллектуально, считает Кант. Это было бы возможным только в том случае, если бы представление было понятием, объединяющим рассудок и воображение для познания. Но тогда наше суждение не было бы эстетическим, ибо основа его не была бы субъективной -- чувством удовольствия или неудовольствия. Это субъективное соответствие сил познания, с точки зрения Канта, можно оценить только через ощущение.

Ведь ощущение и есть «оживление обеих способностей (воображения и рассудка) для неопределенной, но все же согласованной деятельности, побуждаемой данным представлением, а именно такой, какая требуется для познания вообще»³³, потому его (ощущения) всеобщую сообщаемость и постулирует суждение вкуса. И хотя объективное соотношение этих способностей можно только мыслить, мы все же ощущаем его через воздействие на душу.

Рассмотрение суждения вкуса по количеству Кант завершает дефиницией прекрасного, выведенной из второго момента: «Прекрасно то, что всем нравится без посредства [понятия]»³⁴.

Здесь можно подвести некоторые итоги. Суждение вкуса, т. е. суждение о прекрасном, есть эстетическое суждение, определяющим основанием которого является чувство удовольствия, свободное от всякого интереса к существованию предмета представления, которое оценивается в суждении. Эти незаинтересованность и созерцательность удовольствия от прекрасного дают нам основание ожидать такого же удовольствия от данного представления и от всякого другого. Стало быть, применительно к удовольствию от прекрасного мы можем говорить о некоей его всеобщности, но не объективной, основанной на понятии, а только субъективной всеобщности, претендующей на значимость для каждого. Такую всеобщность Кант называет общезначимостью. Основой ее является, согласно Канту, некоторое душевное состояние «в свободной игре воображения и рассудка (поскольку они согласуются между собой, как это вообще требуется для познания)»³⁵. Это душевное состояние присуще каждому разумному существу, способному к познанию. Представление, которое способно вызвать эту игру, мы называем прекрасным.

Итак, мы определили субъективную основу эстетической всеобщности, т. е. общезначимости, но еще не ответили на главный вопрос, поставленный Кантом перед «Критикой способности суждения»: существует ли априорный принцип, обеспечивающий эту субъективную всеобщность эстетического суждения, и область, в которой он законодательствует?

Согласно Канту, этим принципом является принцип формальной целесообразности, т. е. принцип целесообразности без представления об ее целиСм. Третий момент суждения вкуса по отношению к целям, кото-рые принимаются в них во внимание (§ 10-17). Там же. С. 222-240..

Цель, согласно Канту, есть «предмет понятия, поскольку понятие рассматривается как причина этого предмета (как реальное основание его возможности); и каузальность понятия в отношении его объекта есть целесообразность (forma fi- nalis)»Там же. С. 222. Что такое целесообразность, можно объяснить на примере воли как действия. Если воля стремится действовать сообразно с представлением о цели, то, осуществляя это стремление, она действует сообразно представлению о некотором правиле. Внешнее проявление этого правила заключается в последовательности осуществления определенных действий согласно представлению о цели. Во внешней форме проявления этого правила и заключается форма целесообразности действий воли. Однако мы вполне можем наблюдать форму целесообразности, не задумываясь о ее цели, и замечать целесообразность в предметах посредством рефлексии.

Целесообразность, которую мы способны воспринимать безотносительно к ее цели, т. е. только как формальную, является основой суждения о прекрасном, ибо именно она возбуждает игру наших познавательных сил -- воображения и рассудка -- и приводит их к гармоническому единству и эстетическому удовольствию.

Утверждение принципа формальной целесообразности в качестве априорного принципа, определяющего эстетическую сферу, послужило причиной обвинений Канта в формализме. Но дело в том, что, согласно Канту, любая цель, связанная с интересом, может разрушить то гармоническое равновесие воображения и рассудка, которое обеспечивает восприятие представления как целесообразности, следовательно, повлиять и на чистоту удовольствия от прекрасного, его свободу от всякого интереса. А «всякая цель, рассматривае- мая как основание удовольствия, всегда заключает в себе интерес как определяющее основание суждения о предмете удовольствия»³⁸.

Поэтому никакая цель не может мыслиться в основании суждения вкуса. Она не может быть ни субъективной, ни объективной, «как возможность самого предмета по принципам целевой связи»³⁹. Поскольку же суждение вкуса не касается понятия о свойствах самого предмета, оно не может определяться и понятием доброго (хорошего).

«Только субъективная целесообразность в представлении, -- утверждает Кант, -- помимо всякой (как объективной, так и субъективной) цели, следовательно, одна лишь форма целесообразности в представлении, посредством которого нам дается предмет, может, поскольку мы ее осознаем (курсив наш. -- Н.Н.), составить удовольствие, которое мы без [посредства] понятия рассматриваем как обладающее всеобщей сообщае- мостью, стало быть, может составить определяющее основание суждения вкуса»⁴⁰. Итак, Кант утверждает, что суждение вкуса имеет априорное основание. Априорным принципом, определяющим сферу искусства, является принцип субъективной целесообразности, т.е. целесообразности без цели.

Требуют особого внимания рассуждения Канта о специфике каузальности в отношении «душевного состояния» и эстетического удовольствия, с ним связанного. С его точки зрения, выяснить a priori связь чувства удовольствия и неудовольствия с каким-нибудь представлением (ощущением или понятием) как причиной абсолютно невозможно. Являясь причинным, такое отношение относится к сфере опыта, и причина может быть определена только a posteriori.

Но, рассуждает он, «сознание чисто формальной целесообразности в игре познавательных способностей субъекта при представлении, посредством которого дается предмет, само уже есть удовольствие, так как это сознание содержит в себе определяющее основание деятельности субъекта для оживления его познавательных способностей, следовательно, внутреннюю каузальность (которая целесообразна) в отношении познания вообще, но без ограничения ее каким-либо определенным познанием, стало быть, [содержит в себе] только форму субъективной целесообразности представления в эсте тическом суждении»Там же. С. 225.. Это удовольствие не является ни практическим, ни интеллектуальным, ни удовольствием от приятного. Но причина у этого удовольствия все же имеется -- это «стремление сохранить само это состояние представления и деятельность познавательных способностей без дальнейших намерений»Там же.. Поэтому мы, как правило, задерживаемся на рассмотрении прекрасного: ведь «это рассмотрение само себя усиливает и воспроизводит», аналогично тому как «задерживает» нас, возбуждая наше внимание, привлекательность того или иного предмета.

Итак, априорный принцип эстетического суждения -- принцип формальной целесообразности -- является основой всеобщности, т. е. общезначимости, удовольствия в суждении вкуса, поскольку само осознание формальной целесообразности в игре познавательных способностей является удовольствием. Достижение гармонического рассудка и воображения в этой игре есть та субъективная целесообразность, которую наше чувство удовольствия определяет (оценивает) как прекрасное.

Завершающим моментом анализа суждения вкуса является рассмотрение его по модальности удовольствия от предметаСм.: Четвертый момент суждения вкуса по модальности удоволь-ствия от предмета (§ 18-22). Там же. С. 241-245..

О каждом представлении, если оно связано с познанием, можно сказать, что оно возможно связано с удовольствием. О приятном можно сказать, что оно действительно связано с удовольствием. О прекрасном говорят, что оно необходимо связано с удовольствием от предмета, который мы называем прекрасным, но необходимость эта особого рода. Она не теоретическая необходимость, когда a priori известно, что каждый будет чувствовать удовольствие от предмета, названного прекрасным. Она и не практическая, когда удовольствие есть необходимое следствие исполнения свободно действующим существом воли разума.

Необходимость эстетического суждения -- это необходимость образца, т. е. «необходимость согласия всех с суждением, которое рассматривается как пример всеобщего правила, которое не может быть указано» Там же.. Необходимость эстетического суждения не выводится из понятий, поскольку оно не познавательное и не объективное. Она не выводится и из всеобщности опыта -- «из полного единодушия в суждениях о красоте того или иного предмета»⁴⁴ Там же., поскольку опыт -- недостаточное свидетельство необходимости.

Субъективная необходимость, которую мы приписываем суждению вкуса, обусловлена, считает Кант. Суждение вкуса предполагает согласие каждого, так как для этого имеется, как ясно из вышеизложенного, основание, общее всем. Добиваться такого согласия тем более справедливо в случае, если сам предмет оценки соответствует определенным правилам. Но существует и определенное условие необходимости, которую предполагает суждение вкуса. Это «идея всеобщего чувства (Gemeinsinn») Там же. С. 242..

Если бы суждения вкуса были познавательными, рассуждает Кант, они претендовали бы на всеобщую необходимость. Если бы они были суждениями чисто чувственного вкуса, то не могли бы претендовать ни на какую необходимость. Следовательно, они должны опираться на субъективный принцип, который не через понятия, но через чувство обеспечивает суждению общезначимость. Такой принцип, считает Кант, «можно было бы рассматривать только как общее чувство, которое существенно отличается от обыденного рассудка, также называемого иногда общим чувством (sensus communis)» Там же., которое судит на основании понятий, хотя и в качестве «неясно представляемых принципов» Там же..

Кант делает вывод: суждение вкуса может считаться таковым, только если предполагается существование общего чувства, понимаемого, как это часто бывает, не как внешнее чувство, а как «действие, возникающее из свободной игры наших познавательных способностей» См. С. 243..

Итак, суждение вкуса может быть высказано только при наличии общего чувства. но имеем ли мы основание считать общее чувство условием любого процесса познания ?

Чтобы быть объективными, всякое познание и всякое суждение должны обладать всеобщей сообщаемостью. Если же может сообщаться познание, то должно сообщаться и душевное состояние, сопровождающее процесс познания, т. е. расположение познавательных сил к познанию вообще и пропорция, нужная им для того или иного представления (посредством которого нам дается предмет). Это представление также должно обладать всеобщей сообщаемостью, ибо без нее, как субъективного условия познания, не могло бы возникнуть и само познание.

Любой процесс познания, согласно Канту, характеризуется тем, что некое представление «посредством внешних чувств побуждает к деятельности воображение для синтеза многообразного, а воображение побуждает к деятельности рассудок для единства многообразного в понятиях»⁵⁰. Расположение познавательных сил зависит от объекта, который дается в представлении. Но для успеха процесса познания их внутреннее соотношение, необходимое для оживления одной способности познания через другую, должно быть благоприятным для обеих душевных сил в отношении познания предметов вообще. Это расположение познавательных сил может быть определено только чувством, а не понятием. «но так как само это расположение, а стало быть, и чувство его (при данном представлении), должно иметь возможность быть сообщаемым всем, а всеобщая сообщаемость чувства предполагает общее чувство, то последнее можно допустить с полным основанием... в качестве необходимого условия всеобщей сообщаемости нашего познания, которая предполагается во всякой логике и в каждом принципе познания, за исключением скептического»⁵¹.

Подведя итоги сказанному, Кант утверждает, что субъективная необходимость всеобщего согласия в отношении суждения вкуса представляется объективной при предположении общего чувства⁵².

Наши суждения о прекрасном основываются не на понятиях, а исключительно на чувстве. Однако мы требуем согласия с нашей оценкой, стало быть, мы полагаем в основу нашего суждения о прекрасном наше чувство не как личное, а как общее. Это общее чувство не может быть основано на опыте, поскольку оно зиждется на долженствовании: высказывающий суждение о прекрасном полагает, что каждый должен с ним согласиться. Общее чувство есть чисто идеальная норма, при предположении которой «можно по праву делать правилом для каждого суждение, которое с этой нормой согласуется, а также выраженное в этом суждении удовольствие от объекта»⁵³. Принцип этот только субъективен, но если дело касается единодушия различных лиц, высказывающих суждения, он принимается за субъективно всеобщий и мог бы потребовать всеобщего одобрения.

О существовании нормы общего чувства свидетельствуют наши притязания на составление суждений вкуса. Но что такое это общее чувство? Является ли оно тем конститутивным принципом, который делает возможным опыт? Или «какой-нибудь еще более высокий принцип разума делает его для нас лишь регулятивным принципом, чтобы возбуждать в нас это общее чувство ради каких-то более высоких целей»?⁵⁴ Является ли вкус, наша способность судить о прекрасном изначальной и естественной нашей способностью или это только идея какой-то искусственной способности, которую надо еще приобрести? Тогда «суждение вкуса с его предположением всеобщего одобрения было бы на самом деле лишь требованием разума, чтобы создать такое единодушие в способе чувствования, и долженствование, т. е. объективная необходимость слияния чувства всех с особым чувством каждого, обозначало бы только возможность прийти к согласию в этом, и суждение вкуса давало бы лишь пример применения указанного принципа»⁵⁵.

Завершением «Аналитики прекрасного» становится дефиниция прекрасного, выведенная из четвертого момента: Прекрасно то, что познается без [посредства] понятия как предмет необходимого удовольствия.

Итак, Кант решил задачу, поставленную им перед «Критикой эстетической способности суждения». Он определил априорный принцип для области суждения вкуса -- принцип формальной целесообразности, обеспечивающий оценкам суждения всеобщность и необходимость. С позиции трансцендентальной философии он ответил на вопрос о природе чувства удовольствия или неудовольствия, являющегося определяющей основой суждения вкуса. Источник этого удовольствия и его всеобщности он увидел в игре познавательных способностей человека, в самом процессе рефлексии, сопровождающей каждый акт познания существа разумного.

На поставленный выше вопрос о том, должно ли прекрасное нравиться всем, можно ответить кратко. Должно. Причина этого в том, что человечество разумно. но почему же прекрасное нравится не всем? нет никакого сомнения в том, что способность воспринимать прекрасное присуща от природы каждому. но вкус должен быть воспитан. Среди афоризмов Фридриха Ницше есть такой: «“Это не нравится мне”. -- “Почему?” -- “Я не дорос до этого”. Ответил ли так когда-нибудь хоть один человек?» Ницше Фр. По ту сторону добра и зла // Собрание сочинений в двух томах. Т. 2. М.: Мысль, 1990. С. 305..

Размещено на Allbest.ru