Философия в теологии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Философия в теологии

Петрова Надежда Ильинична

пенсионер, г. Новосибирск

Аннотация

аквинский догмат теистический аристотелизм

Известно, что доктрина Фомы Аквинского «томизм» является теистической версией аристотелизма. При изучении произведений Аристотеля выявлялись несоответствия между положениями его «науки о божественном» и положениями христианского вероучения. Это послужило побудительным мотивом разобраться в возможности их объединения. В данной статье анализируются несоответствия между приведенными Фомой Аквинским доказательствами существования Бога и положениями христианского вероучения.

Ключевые слова: начало, материя, движение, Бог, творение, причина, сущность, сущее, существование.

Основные идеи томизма изложены в произведениях Фомы Аквинского «Сумма теологии», «Сумма против язычников». Доктрина томизма является учением о догматах веры и способах постижения этого учения посредством разума. Автор данной доктрины Фома Аквинский опирается в своих трудах на учение Аристотеля, и, таким образом, томизм выступает теистической версией аристотелизма. Справочные данные нам дают, что Фома Аквинский, Thomas Aquinas, Аквинат (1225-1274) - доминиканский монах, крупный теологический средневековый философ, систематизатор схоластики, автор томизма - одного из господствующих направлений католической Церкви.

Фома пишет, что, кажется, нет необходимости в другом знании помимо того, которое предоставляет философская наука, так как человеку не дано познать то, что превосходит его разумение. Все, что доступно разуму, в полной мере исследуется философскими науками. Знание есть знание о сущем, так как познается лишь то, что истинно, а сущее и есть то, что истинно. Но именно все сущее и является предметом философской науки. И даже самого Бога, как показал Аристотель, исследует тот раздел философии, который называется теологией, или учением о божественном. Но, говорит Фома, ради человеческого спасения необходимо, чтобы помимо знаний, предоставляемых философской наукой, основанной на человеческом разуме, существовало знание, основанное на откровении, исходящем от Бога. Человеку «...следует знать и нечто такое, что превосходит возможности его разума и открывается ему божественным откровением» [6, 1, 1, 1]. Фома говорит, что священное учение - это наука, и она исходит из положений, установленных в свете высшей науки, преподанной самим Богом и теми, кто удостоился блаженства. Священное учение не рассматривает Бога и сотворенное как нечто одно, но в первую очередь говорит о Боге, о сотворенном же - лишь в той мере, в какой оно соотносится с Богом как со своей причиной и целью. Священная наука, говорит Фома, может принимать некоторые положения от философских наук, но не потому что она зависит от них, а лишь затем, чтобы сделать учение более доступным для разумения, так как свои начала она получает не от других наук, а непосредственно от Бога через откровение. «Потому-то она и не зависит от прочих наук, как от высших, но использует их, как низшие, как [госпожа] прибегает к услугам служанок;.» [6, 1, 1, 5]. Фома говорит, что священное учение есть мудрость, превосходящая все человеческие мудрствования вместе взятые, причем не в том или ином смысле, но абсолютно во всех. Может показаться, что это учение не может быть доказательным, потому что главное в нем - это «взыскание» веры. Но это учение не доказывает свои основоположения, каковые суть положения веры, говорит Фома, а основывает на них доказательства всего остального. А ссылается священное учение на авторитет философов в тех вопросах, в которых им было дано познать истину силами естественного разума. Впрочем, их авторитет для священного учения условен и случаен, говорит Фома, авторитет же канонических Писаний - истинен и неоспорим; более того, даже авторитет учителей Церкви не является неоспоримым, хотя на них и ссылаются. Наша вера, говорит Фома, зиждется на откровении, преподанном апостолам и пророкам, написавшим канонические книги, «...а не на откровениях (если таковые имеют место), преподанных учителям Церкви» [6, 1, 1, 8]. Священное Предание и Священное Писание составляют единый священный залог Слова Божия. В полный список или «канон» Священного Писания входят 46 книг Ветхого Завета и 27 - Нового. Истиненность и неоспоримость канонических Писаний подтверждается учением Католической Церкви: «В своем вероучении, своей жизни и своем служении Церковь увековечивает и передает каждому поколению все, что она сама есть, все, во что она верует» [3, 98]. Поэтому можно быть уверенными в неизменности текстов Священного Писания, то есть, какими читались тексты Священного писания в XIII веке, такими же неизменными читаются они и в веке XXI. Фома Аквинский считал недостаточным онтологическое доказательство существования Бога, то есть «очевидное» доказательство существования Бога, выводимое из существования его творения - окружающего мира, как считал Августин Блаженный. Кажется, говорит Фома, что существование Бога недоказуемо. Ведь это - положение веры, что Бог существует. То, во что надлежит верить, - недоказуемо, ибо доказательства ведут к научному знанию, вера же, говорит Фома, как сказано апостолом Павлом, есть «уверенность в невидимом». Так как нам не дано знать сущности Божией, утверждение «Бог существует» не самоочевидно для нас, «.но нуждается в доказательстве через посредство вещей более нам известных, хотя и менее явных по природе, а именно, через следствия» [6, 1, 2, 1]. Доказательство может идти двумя путями: первый путь, называемый «априорным», исходит из причины и основывается на том, что первично само по себе; второй, называемый «апостериорным» доказательством, - из следствия, и основывается на том, что первично исключительно для нас. Когда следствие для нас более очевидно, чем причина, через следствие мы и постигаем причину, говорит Фома. Так обстоит дело и с бытием Божиим: так как оно не самоочевидно для нас, его необходимо доказывать через те его следствия, которые доступны для нашего познания. Из следствий, несоизмеримых со своей причиной, невозможно сделать истинных умозаключений относительно причины. Но из любого следствия можно вывести факт существования причины, и таким образом мы можем доказать существование Бога исходя из Его следствий; «.хотя [разумеется], основываясь на них, мы не можем обрести совершенное знание о Боге» [6, 1, 2, 2]. В Боге сущность и Его бытие одно и то же, здесь имеется в виду то бытие, которым Бог существует сам в себе и о котором нам тоже неизвестно, каково оно, как и о Его сущности, говорит Фома. Но совсем иначе следует понимать то бытие, которое означает устанавливаемую умом связь понятий. Ибо именно в этом смысле бытие Божие оказывается предметом доказательства: «.с помощью доказательных доводов душа наша приводится к тому, чтобы образовать такое положение о Боге, которым может выразить, что Бог есть» [4, 12].

Фома говорит, что существование Бога может быть доказано пятью путями:

«Первый и наиболее очевидный путь - это доказательство от движения. Ведь несомненно, да и подтверждается показаниями чувств, что в этом мире иные вещи пребывают в движении. Но все, что движется, приводится в движение чем-то другим; ... Но этот [ряд] не может идти в бесконечность,... Поэтому необходимо прийти [мыслью] к первому двигателю, который уже не движим ничем; и каждому ясно, что это - Бог.

Второй путь - [это путь, вытекающий] из природы действующей причины. В чувственном мире мы наблюдаем [определенный] порядок действующих причин.. Также нельзя уводить действующие причины³^ бесконечность,. Поэтому если бы в причинном [ряду] не было первой причины, то не было бы ни последней, ни какой-либо промежуточной причины.. Поэтому необходимо прийти [мыслью] к первой действующей причине, каковую все называют Богом.

Третий путь исходит из [понятий] возможности и необходимости и пролегает следующим образом. В природе наблюдаются вещи, которые могут как быть, так и не быть; ведь мы находим их то возникающими, то уничтожающимися,. Таким образом, если бы некогда не было ничего, то ничего не смогло бы и начать быть, а значит, даже сейчас не было бы ничего, что нелепо. Стало быть, не все сущее только возможно, но должно быть также и нечто, чье существование необходимо.. Поэтому нельзя не принять бытия некоей сущности, необходимой через саму себя, а не через иное, и обусловливающей необходимость всего прочего, что необходимо. И это то, что все зовут Богом.

Четвертый путь исходит из неравенства степеней [совершенства], обнаруживаемых в вещах⁴⁰. [В самом деле], мы видим, что есть вещи более, а есть и менее благие, истинные, достойные и т. п. Но «более» или «менее» говорится о вещах, в той или иной мере приближенных к [некоему своему] пределу; так, более горячей называют вещь, более приближенную к самому горячему. Поэтому [необходимо] есть нечто абсолютно истинное, наилучшее и достойнейшее и, следовательно, обладающее наипревосходнейшим бытием;...Таким образом, [необходимо] должна быть некая сущность, являющаяся для всего сущего причиной его бытия, блага и прочих совершенств; и ее-то мы и называем Богом.

Пятый путь идет от порядка мира. Мы видим, что действия вещей, лишенных разума, например природных тел, таковы, что устремлены к некоей цели и всегда или почти всегда ведут [к ней] наилучшим образом. Отсюда ясно, что их целеустремленность не случайна, а направляема сознательной волей. Следовательно, есть некая разумная сущность, направляющая все природные вещи к их цели; эту-то сущность мы и называем Богом» [6, 1, 2, 3].

Фома Аквинский исследует проблему бытия не только Бога, но также и всего сущего. В частности, он разделяет сущность и существование тварных, то есть сотворенных вещей. Фома говорит, что один и тот же субъект обладает и бытием, и тем, что он есть помимо бытия. Но бытие как таковое не может быть разным, разнообразным его может сделать лишь то, что есть помимо бытия; так, например, бытие камнем отличается от бытия человеком. Значит, самостоятельно существующее бытие может быть только одно. «Бог есть не что иное, как самостоятельно существующее Божье бытие (I, 22). Значит, Его бытие не может быть ничем иным, кроме себя самого. Следовательно, во всякой субстанции, кроме Бога, сама субстанция должна быть чем-то иным, нежели ее бытие» [5, 52].

Предлагаются возражения на доводы Фомы Аквинского о доказательствах существования Бога, соотнесенных с доказательствами Аристотеля.

С первого же доказательства Фома ссылается на Аристотеля: «Первым делом изложим доводы, которыми доказывает бытие Божие Аристотель. Доказывать он намерен с точки зрения движения,⁶³ и притом двумя путями. Первый путь таков.⁶⁴ Все, что движется, движимо другим. Значит, необходимо допустить существование некоего первого неподвижного двигателя» [4, 13]. В то же время Фома говорит, что христианское вероучение не признает наличие вечного движения. Возражение: приводя данное доказательство Аристотеля, Фома соотносит его с актом творения: «Эту истину подтверждает божественное Писание, в котором сказано в Книге Бытия: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт., 1:1). Ибо слово «творить» означает не что иное, как производить что-либо в бытие без всякой предлежащей материи» [5, 16]. Данное утверждение соответствует христианскому вероучению: «Мы верим, что Богу не нужно ничего ранее существующего и никакой помощи для того, чтобы творить¹³⁴. И творение также не есть обязательное излучение существа Божия¹³⁵. Бог свободно творит «из ничего»¹³⁶» [3, 296]. Фома говорит далее: «В самом деле, всякое движение или изменение есть «действительность существующего в возможности, поскольку оно возможно».²⁵ Но этому действию Бога - творению - «.не предшествует нечто, существующее в возможности, что принимало бы это действие, как было показано (II, 16). Следовательно, это действие - не движение и не изменение» [5, 17]. Здесь, очевидно, проявляется противоречие: при творении, как утврждает Фома, нет движения, нет изменения, но, тем не менее, первый двигатель должен быть. Таким образом, в данном случае не корректно применять доказательство бытия Бога через «некоего первого неподвижного двигателя».

Второе доказательство подкрепляется словами: «Другим путем Аристотель ведет [доказательство] во второй книге Метафизики.⁹⁴ Он показывает, что [цепочка] действующих причин не продолжается до бесконечности, но приводит к одной первой причине; ее-то мы и называем Богом» [4, 13]. Возражение: христианское вероучение говорит, что Бог есть «.первопричина всего существующего.» [3, 300]. Но, поскольку Бог творит мир из «ничего» и нет «обязательного излучения существа Божия», то между миром и Богом существует разрыв, пустота, «ничего», то есть, нет непрерывной причинно-следственной связи, приводящей от конечного следствия к начальной причине. Поэтому и в этом случае не корректно применять данное доказательство от Аристотеля, можно только согласиться, что Бог есть «первопричина всего существующего».

В третьем доказательстве Фома также опирается на Аристотеля. Фома говорит, что в мире некоторые вещи способны и быть, и не быть, то есть способны рождаться и гибнуть. Но все, способное быть, должно иметь причину. Но число причин не может быть бесконечным, как, по словам Фомы, доказано доводами Аристотеля. Значит, нужно предположить, что есть нечто, чье существование необходимо. Но все необходимое либо имеет причину своей необходимости извне, либо нет, но необходимо само по себе. Однако и те необходимые вещи, которые имеют причину своей необходимости извне, не могут быть бесконечны по количеству. «Значит, нужно предположить некое первое необходимое, которое необходимо само по себе. А это Бог: ибо Он - первая причина, как показано» [4,15]. Возражение: здесь придется повторить довод, что Бог одним актом воли создал небо, землю и весь мир из «ничего», целым, единым; таким образом, между миром и Богом нет непосредственной связи, а есть разрыв, пустота, «ничего», нет непосредственной связи между «необходимыми вещами» и Богом. Бог - причина мира, но необходимость и случайность находятся внутри мира, как его составные части, поэтому и здесь не корректно применять данное доказательство от Аристотеля.

По четвертому доказательству Фома говорит, что из высказываний Аристотеля «можно собрать» еще одно доказательство. Так, во второй книге Метафизики Аристотель показывает, что наиболее истинные вещи в наибольшей степени существуют. А в четвертой книге Метафизики он показывает, что существует нечто наиболее истинное. В самом деле, говорит Фома, мы видим, что одно может быть более ложным, чем другое; следовательно, второе должно быть более истинным, чем первое. Эти два частных случая будут различаться степенью близости к тому, что просто истинно, или истинно в наибольшей степени. Поэтому непременно должно существовать нечто истинное само по себе. «Из чего далее можно заключить, что существует нечто, в наибольшей степени сущее. Это мы и называем Богом» [4, 13]. Возражение: приведу примеры из текстов Евангелия:

«²⁶Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?

²⁸И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут;... ³⁰если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

³³Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» [2, 1018].

«'В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? ²Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них ³и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное;.

¹⁰Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного. ^пИбо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее. ¹²Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? ¹³и если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти не заблудившихся. ¹⁴Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» [2, 1034, 1035].

«¹И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» [2, 1066].

«¹⁵Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» [2, 1068].

«¹В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.. ⁴В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.. ⁹Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» [2, 1127].

Читая тексты Евангелия, можно понять: 1) Бог не делает различий: «более истинный», «более ложный». 2) Истинно говорит Бог, истинны слова проповедей Иисуса. 3) В то же время Аристотель говорит в противовес самому себе: «Ведь ложное и истинное не находятся в вещах, так чтобы благо, например, было истинным, а зло непременно ложным, а имеются в [рассуждающей] мысли,...» [1, 186]. Исходя из этого, считаю, что и здесь не корректно применять доказательство бытия Бога, исходя из неравенства степеней совершенства, обнаруживаемых в вещах.

В пятом доказательстве Фома также ссылается на Аристотеля: «Что Бог действует целесообразно, можно усмотреть из того, что вселенная не случайна, а упорядочена сообразно некому благу, как доказывает Философ в одиннадцатой книге Метафизики (1075 а 11). В самом деле: первый деятель должен действовать целесообразно, руководствуясь умом и волей; ибо действия деятелей, лишенных ума, должны быть направляемы к цели чем-то другим» [5, 23]. Возражение: Священное Писание начинается словами: «*В начале сотворил Бог небо и землю. ²Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. ³И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. ⁴И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы» [2, 5]. Рассказывая о каждом из дел творения, Моисей подытоживает обо всем вместе: «³¹И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» [2,6]. Из последовательности описываемых событий видно, что сначала Бог творит, потом только видит, что сотворенное хорошо. Отсюда можно сделать вывод, что изначально у Бога не было конкретной цели творения, мол, «сотворю вот такие небо и землю, и все остальное». Бог не видел конечную цель при творении, но задал определенный порядок сотворенному миру. Это подтверждается христианским вероучением: «Итак, для Него нет ничего невозможного¹⁰⁴, и Он распоряжается Своим созданием так, как Ему благоугодно¹⁰⁵; Он Господь вселенной, порядок которой Он установил, и этот порядок ему полностью повинуется и подчиняется; история в Его власти: Он правит сердцами, как захочет¹⁰⁶» [3, 269]. Таким образом, и здесь не корректно применять доказательство творения, как заранее предустановленной цели.

Фома исследует сущность вещи. Он доказывает, что сущность Бога и Его существование - это одно и то же, но сущность любой тварной вещи и ее существование - разделены. «Субстанция всякой вещи присуща ей самой по себе, а не от [чего-то] другого. Так, например, быть актуально светлым - это не субстанциальное свойство воздуха, потому что светел он не сам по себе, светлым его делает другое [- свет]. Но бытие у всякой тварной вещи - от другого; в противном случае она не была бы [тварной, т.е.] имеющей причину. Следовательно, ни у одной тварной субстанции ее бытие не тождественно ее субстанции» [5, 52]. В данном случае, как и в других, Фома опирается на Аристотеля: «Кроме того, было сказано, что в некоторых случаях суть бытия вещи и сама вещь - одно и то же, как у чистых (рі^аі) сущностей; например, кривизна и бытие кривизной - одно, если кривизна - чистая сущность (чистой я называю такую сущность, о которой сказывают не поскольку она находится в чем-то другом, отличном от нее, т. е. в материальном субстрате); у того же, что дано как материя или как соединенное с материей, тождества [между вещью и сутью ее бытия] нет,...» [1, 210, 211], «...суть бытия вещи присуща ее форме, или осуществлению. В самом деле, душа и бытие душой - одно и то же, между тем бытие человеком и человек - не одно и то же, разве только мы и под человеком будем разуметь душу;.» [1, 227]. Возражение: Бог создал мир совершенным, и, как говорится в вероучении: «Каждое создание обладает присущими ему добротой и совершенством» [3, 339]. Бог и человека сотворил по образу и подобию Своему. Так, изначально сущность человека была подобна Богу. Это подтверждает христианское вероучение: «Церковь, подлинно толкуя символизм библейского языка в свете Нового Завета и Предания, учит, что наши прародители Адам и Ева были утверждены в первозданной святости и праведности²⁴⁶» [3, 375]. На тот момент Бог определил и человеческое существование, и существование остального мира: «²⁸И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» [2, 6]. Только после того, как человек ослушался Бога, съев плод от дерева познания добра и зла, относительно человека мир перестает быть совершенным: сущности «человек» (мужчина, женщина) Богом было определено новое существование: «¹⁶Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою. ¹⁷Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; ¹⁸терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; ¹⁹в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» [2, 7]. Значит, только после того, как Адам и Ева съели плод от дерева познания добра и зла, в жизни людей появилось зло, но христианское вероучение говорит, что Бог не является источником зла, напротив, Бог превращает зло в добро: «Вера дает нам уверенность в том, что Бог не попустил бы зла, если бы не давал возможность возникнуть добру из самого зла на путях, которые мы полностью познаем лишь в вечной жизни» [3, 324]. Таким образом, в христианском вероучении сущность любой тварной вещи и ее существование не разделены, они едины как для человека, так и для остального тварного мира, который был дан человеку, значит, применять тезис о разделении сущности и существования не корректно.

Итак, при соотнесении доказательств существования Бога от Аристотеля и положений христианского вероучения видны явные несоответствия между ними, поэтому, считаю, не корректно объединять их между собой.

Фома Аквинский, очевидно, в своих доказательствах подражает Аристотелю, который создал свое учение о Боге или «науку о божественном». Привожу ее основные позиции.

Аристотель говорит, что имеется некоторое начало и причины существующего не беспредельны - ни в смысле беспредельного ряда, ни по виду. Не может одно возникать из другого как из материи беспредельно, так же и то, откуда начало движения, не составляет беспредельного ряда. Но, если нет ничего первого, говорит Аристотель, то вообще нет никакой причины. «Вместе с тем первое, будучи вечным, не может уничтожиться.» [1, 96]. К началам Аристотель относит все способности; способности, относящиеся к одному и тому же виду, он ставит в отношение к первой способности, которая есть начало изменения вещи, находящееся в другом или в ней самой, поскольку она другое. К таким способностям относится «...способность претерпевать, как заложенное в самой претерпевающей вещи начало испытываемого ею изменения,.» [1, 235]. Одни начала этого рода имеются в вещах неодушевленных, другие - в одушевленных и в душе, причем у души - в ее разумной части, и ясно, что одни способности не будут основываться на разуме, другие будут сообразовываться с разумом. То, что способно, способно к чему-то, в какое-то время и каким-то образом, и «.когда действующее и претерпевающее приходят в соприкосновение соответствующим их способностям образом.» [1, 240], одна из способностей необходимо действует, а другая претерпевает. «Движение же не бывает помимо вещей, ибо изменение всегда совершается в отношении различных родов сущего,.» [1, 288]. Движением необходимо признавать, говорит Аристотель, только изменение из одного субстрата в другой субстрат. «А субстраты либо противоположны друг другу, либо суть нечто промежуточное...» [1, 295]. Сущность, воспринимаемая чувствами, подвержена изменению. Если изменение исходит «.от противоположного одно другому, то должен быть какой-то субстрат, который изменяется в противоположное состояние.» [1, 301]. Это «нечто постоянно пребывающее», третье помимо противоположностей, есть именно материя, «первая материя». «Таким образом, материя должна изменяться, будучи способна к той и другой противоположности» [1, 301]. А так как сущее имеет двоякое значение, то все изменяется из сущего в возможности в сущее в действительности, например из белого в возможности в белое в действительности. И одинаково обстоит дело с ростом и убылью. Так что, можно сказать, все возникает из сущего, говорит Аристотель, однако из сущего в возможности, а не из сущего в действительности. Все, что изменяется, имеет материю, но разную. Движение и время существовали всегда, они не могут возникнуть или уничтожиться. «И движение, значит, непрерывно таким же образом, как и время: ведь время - или то же самое, что движение, или некоторое свойство движения» [1, 307]. Поэтому должно быть такое начало, сущность которого - деятельность, оно должно быть способно приводить в движение или создавать. А кроме того, такие сущности должны быть без материи: ведь они должны быть вечными. Поэтому, говорит Аристотель, всегда существовало одно и то же, либо чередуясь, либо иным путем. Если же постоянно чередуется одно и то же, то всегда должно оставаться нечто, действующее одним и тем же образом. А если необходимы возникновение и гибель, то должно быть нечто другое, что всегда действует по-разному. Первое, действующее одним и тем же образом, будет причиной постоянного единообразия, а причина разнообразия - другое, действующее по-разному; «причина же постоянного разнообразия лежит, это ясно, в них обоих». [1, 308]. Аристотель утверждает, что существует нечто вечно движущееся беспрестанным движением, а таково движение круговое; так что «первое небо можно считать, вечно». Следовательно, существует и нечто, что его движет. А так как то, что и движется и движет, занимает промежуточное положение, то имеется нечто, что движет, не будучи приведено в движение; оно вечно и есть сущность и деятельность. Если нечто приводится в движение, говорит Аристотель, то в отношении его возможно и изменение; поэтому если деятельность чего-то есть первичное пространственное движение, то постольку возможна и перемена - перемена в пространстве, если не в сущности. А так как есть нечто сущее в действительности, что движет, само будучи неподвижным, то в отношении его перемена никоим образом невозможна. Круговое движение вызывается первым движущим. «Следовательно, [первое] движущее есть необходимо сущее; и, поскольку оно необходимо сущее, оно существует надлежащим образом, и в этом смысле оно начало» [1, 310]. Этому началу присуще мышление, мышление - это деятельность. Мышление, каково оно само по себе, обращено на само по себе лучшее, и высшее мышление - на высшее. Ум через сопричастность предмету мысли мыслит сам себя: он становится предметом мысли, соприкасаясь с ним и мысля его, так что ум и предмет его - одно и то же. И жизнь поистине присуща ему, ибо деятельность ума - это жизнь, а бог есть деятельность; и деятельность его, какова она сама по себе, есть самая лучшая и вечная жизнь. «Мы говорим поэтому, что бог есть вечное, наилучшее живое существо, так что ему присущи жизнь и непрерывное и вечное существование, и именно это есть бог» [1, 310].

Так, согласно Аристотеля, от Бога, как начала, при наличии вечного движения и материи через соприкосновение происходят действие и претерпивание различных родов сущего, приводящие к изменению, возникновению и гибели любой сущности, имеющей в своем составе материю; тем самым, от Бога до любой сущности и обратно можно проследить непрерывную причинно-следственную связь. Таким образом, Аристотель доказывает существование Бога, но это другой Бог, не христианский, поэтому применять доказательства существования Бога от Аристотеля для доказательства существования христианского Бога, считаю, - не корректно.

Можно представить модель существующего мира в свете христианского вероучения: Бог создает мир целым, единым, с определенным порядком. Бог -- Един в трех лицах: Бог - Отец, Бог - Сын и Дух Святой. «Бог трансцендентен Своему творению и присутствует в нем» [3, 300], говорит христианское вероучение. Поскольку сотворенный мир совершенен, в нем нет зла, понятие «зло», также как «истина», «ложь», «совесть» связываются в мыслях людей. Понятия «случайное», «необходимое», «причинно-следственные связи», «отношения» существуют внутри мира, как результат миропорядка. Непосредственного взаимодействия человека с Богом нет, восприятие человеком Бога уходит в область веры через Священное Писание.

Итак, доводы, примененные Фомой Аквинским для доказательства существования христианского Бога, основанные на учении Аристотеля, считаю, не состоятельны. Поскольку христианский Бог и Бог, существование которого доказано Аристотелем - это разные боги, необходимо или представить другие доказательства существования христианского Бога, или целиком положиться на Священные Писания и доводы Августина Блаженного.

Список литературы

1. Аристотель - Аристотель, Метафизика, Сочинения в 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1975.

2. Библия - Библия, Российское Библейское Общество. М., 1995.

3. Катехизис католической церкви web. Катехизис католической церкви. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://catholic.tomsk.ru/catechism/content.htm/ (дата обращения: 17.12.2019).

4. Фома Аквинский web. Фома Аквинский/ Сумма против язычников. Книга I, [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/konfessii/summa-protiv-jazychnikov/ (дата обращения: 17.12.2019).

5. Фома Аквинский web. - Фома Аквинский/ Сумма против язычников. Книга II, [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/konfessii/summa-protiv- jazychnikov-kniga-2/1/ (дата обращения: 17.12.2019).

6. Фома Аквинский web. - Фома Аквинский/ Сумма теологии. Том I. Издательство: Киев: Эльга, Ника-Центр, Элькор-МК. Экслибрис, 2002. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/konfessii/summa-teologь-tom-1/1/ (дата обращения: 17.12.2019).

Размещено на Allbest.ru