Религиозно-культовая экспликация культуры в философии П.А. Флоренского

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Кафедра философии, социологии и теологии

ФГБОУ ВО «Липецкий государственный педагогический университет имени П.П. Семенова-Тян-Шанского»

Религиозно-культовая экспликация культуры в философии П.А. Флоренского

The cultic religious explication of culture in P.A. Florensky's philosophy

Беляев Дмитрий Анатольевич

Доцент, кандидат философских наук

Докучаева Ольга Вячеславовна

Студентка Института филологии

Аннотация

В статье рассматривается концепция религиозно-культового понимания культуры в философии П. А. Флоренского. Реконструируется генеалогия культуры как изначально духовного феномена религиозных практик, ориентированного на творческое общение с божественным абсолютом. Анализируется когерентность культа и культуры, а также генезис секуляризации и профанации онтологической сущности культуры. Делается вывод о религиозно-метафизических основаниях определения культуры П. А. Флоренским.

Abstract

The conception of the cultic religious understanding of culture in P. A. Florensky's philosophy is considered in the article. The genealogy of culture is reconstructed as an originally spiritual phenomenon of religious practices focused on creative communication with the divine absolute. The coherence of the cult and culture is analyzed, as well as the genesis of secularization and profanation of the culture's ontological essence. The conclusion about the religious and metaphysical foundations of Florensky's definition of culture is made.

Творческое наследие П. А. Флоренского занимает особое место в пространстве русской религиозной философии начала XX в. Весьма показателен комплиментарный отзыв о. Сергия Булгакова о Флоренском: «По широте научных интересов Павел Флоренский является редким и исключительным полигистром, напоминая Леонардо да Винчи и Блеза Паскаля. Я знал в нем математика и физика, богослова и филолога, историка религий, поэта. Знатока и ценителя искусства, глубокого мистика» [1, с. 73].

Однако примечательно то, что Булгаков не говорит о П. А. Флоренском как о куль- турфилософе или культурологе. И это не случайно, так как данное измерение творческого наследия мыслителя долгое время оставалось неизвестным. Точнее, многие темы философии культуры Флоренского анализировались сугубо с религиоведческих, искусствоведческих или общефилософских позиций. Соответственно, отсутствие культурфилософского фокуса рассмотрения творчества П. А. Флоренского лишало исследовательское сообщество видения философско-культурного измерения в трудах отечественного мыслителя. Здесь же необходимо заметить, что были и некоторые объективные обстоятельства (в частности, «искусственное выведение» ряда важных философско-культурологических работ о. Павла), не позволявшие в должной мере оценить Флоренского как философа культуры.

Между тем нельзя утверждать, что культурфилософские идеи П. А. Флоренского остались совсем незамеченными. Например, Г. Почепцов отмечает важный вклад отечественного мыслителя в становление культурологического направления семиотики [2, с. 194] Также его отдельные идеи оказали влияние на развитие проблемного поля московско-тартуской семиотической школы. Однако это является скорее исключением из общего правила умолчания о философии культуры Флоренского.

Итак, экспликация культурфилософских воззрений Павла Александровича выявляет его особый способ культурной аналитики и в целом по-своему уникальный фокус философского взгляда на культуру. С одной стороны, П. А. Флоренский утверждает необходимость метафизического рассмотрения культуры, когда его предметом становится безусловное, сущее, абсолютное. С другой стороны, отечественный мыслитель выступает категорически против исключительно отвлеченного взгляда на культуру. Напротив, П. А. Флоренский демонстрирует примеры конкретной культурфилософской наполненности, выстраиваемой из рассмотрения частных культурных феноменов. Он настаивает на возможности прихода к постижению смысла через конкретно-чувственный, материальнопредметный мир культурной явленности.

В итоге можно согласиться с А. В. Малафеевым, утверждающим, что философия культуры Флоренского «стремится быть конкретно метафизичной» [3, с. 122]. Эта конкретно-метафизическая методологическая процедура есть особый способ обнаружения сущностного смысла целого в индивидуально-частном культурном событии или явлении. И все рассмотрение о. Павлом культуры исходит именно из этого принципа конкретной метафизики, что необходимо учитывать при экспликации его культурфилософских воззрений. Также важно помнить, что все культурологические идеи русского философа, как справедливо отмечает В. И. Лукьянчиков, «предельно теоцентричны и культуроцентричны» [4, с. 68].

В культурфилософии Павла Александровича наиболее отчетливо поднимается вопрос о происхождении культуры и ее генезисе в контексте бытия духовной реальности. Отечественный мыслитель фиксирует изначальную зависимость, подчиненность и до некоторой степени духовную вторичность пространства культуры. П. А. Флоренский отмечает, что она не обладает автономным онтологическим статусом, культура является формой объективации духовных интенций человека, носящих трансцендентальный характер.

Базовой формулой, в которой выражено понимание как генеалогических оснований культуры, так и ее опосредованное определение, можно считать следующие слова о. Павла: «Культура есть производное от культа, то есть упорядочение всего мира по категориям культа. Вера определяет культ, а культ - миропонимание, из которого далее следует культура» [5, с. 39] Именно смысловое раскрытие и обоснование этой системы производных и зависимостей составляет суть философии культуры П. А. Флоренского.

Фиксация того, что культ является прародителем, источником и средой порождения культуры, требует определенности в понимании самого феномена культа. И здесь следует отметить, что практически все говорение о. Павла о культуре фактически сводится к экспликации культа в его феноменально-предметной явленности в системе религиознодуховных практик человека.

Вообще идея генетической связи культуры с культом, с одной стороны, имеет некоторые основания в традиции русской религиозной философии XIX в. С другой стороны, она по-своему оригинальна и свое полное философское фундирование находит именно в творчестве о. Павла. Также концепция культоцентристского понимания культуры получает поддержку в дальнейшей философской традиции. В частности, примечательно, что Н. А. Бердяев, неоднозначно и подчас негативно оценивавший труды П. А. Флоренского [6, с. 269-273], понимая процесс окультуривания как «работу духа над природными стихиями» [7, с. 166] в итоге солидаризируется с позицией Флоренского, констатируя, что «культура связана с культом, она из религиозного культа развивается» [7, с. 166]

Итак, по мнению П. А. Флоренского, культ - это «выделенная из всей реальности та ее часть, где встречается имманентное и трансцендентное, дольнее и горнее, здешнее и тамошнее, временное и вечное, условное и безусловное, тленное и нетленное» [8, с. 99]. Одновременно о. Павел делает феноменологическое уточнение понимания культа, относя к нему всю совокупность святынь, то есть «вещей священных, таковых же действий и слов, - включая сюда реликвии, обряды, таинства и так далее» [8, с. 109]. В этой принципиальной антиномичности культа как особом феномене бытия, в котором происходит «освящение реальности», и выражается идея конкретной метафизики русского философа.

Тезис о прямопреемственной связи и зависимости культуры от культа имеет в философии о. Павла несколько уровней аргументации. Например, отечественный мыслитель полагал, что сам термин «культура» уже этимологически связан с понятием культа, являясь его производным. В свою очередь, «культ», по мнению П. А. Флоренского, происходит от латинского слова соїеге («вращать»). Соответственно, культ понимается как вращение вокруг неподвижного центра-абсолюта - святыни. Данная этимология понятия «культура» уже предзадает ее первичную семантику. Культура как производная от культа тоже оказывается формой обращения вокруг какой-то внеположенной метафизической величины - Бога, предающий смысл всей системе культуры.

Более того, по мысли П. А. Флоренского, культ обладает онтологическим статусом, задавая как пространственную, так и временную систему координат человеческого бытия в его духовной размерности. Как отмечает философ, «пространство, например, просто свилось бы, как в свиток, в безразличную среду, не имеющую в себе никаких расчленений, никаких координат, сознанию просто не за что было бы зацепиться. Но не только пространство, но и время производно от культа. Мы живем в ритме праздников. Мы считаем дни и годы. Уничтожьте все культовые времена - и не станет календаря, извлеките все религиозное содержание из времени - и оно сольется в безразличную среду. Время есть, ибо есть Культ. Все времена держатся на закрепках литургических, и, когда религиозные устои распадаются, - "время выходит из пазов своих", по слову Шекспира» [8, с. 133].

Культ оказывается константой, упорядочивающей стихийность человеческих побуждений и помыслов, сакральным центром духовных оснований культуры. Культ способен трансформировать человека, пробудить его духовные начала, выражающиеся в таких качествах, как совесть и любовь. Однако важно то, что окультурить, в понимании П. А. Флоренского, вовсе не значит подавить, изжить все естественно-природное. Нет, философ призывает его одухотворить, сделать частью континуума священного. Эту устремленность мыслитель иллюстрирует на примере описания панихиды и одухотворения в ней знаков мирской культуры: «Надгробное рыдание, творящее песнь "аллилуйя", - что в переводе на мирской язык означает "превращающее, претворяющее, преобразующее свое рыдание при гробе близких, дорогих и милых сердцу, свою неудержимую скорбь", - преобразующее ее в ликующую, торжествующую, победно-радостную хвалу Богу - в "аллилуйя"» [8, с. 136].

В этой ситуации наблюдается трансформация случайно мирского в духовно необходимое, что и является формой проявленности трансцендентного через культурную феноменальность.

Наконец, именно культ, по П. А. Флоренскому, фундирует подлинность человеческого бытия, даруя ему возможность духовного сбывания в акте посюстороннего трансценди- рования. По выражению мыслителя, «культ дает исход слезам, подсказывает такие рыдания, каких нам ввек не придумать, - такие адекватные, такие каждому свои, каждому личные, - плачем с нами и за нас, слова такие говорит, которые именно - то самое, что хотелось бы нам сказать, словом - придает нашему хаотическому, случайно слагающемуся и, может быть, в нашем собственном сознании еще и неправомерному, мутному индивидуальному горю форму вселенскую, форму чистой человечности, возводит его в нас, а тем - и нас самих в нем - до идеальной человечности, до самой природы человеческой, сотворенной по христову подобию... И тогда осветленное и прозрачное, уже не субъективно-личное, а объективно-онтологическое, не случайное, а в Истине предустановленное - горе наше делается двигателем жизни, памятью об усопшем, источником нашего очеловечения» [8, с. 137-138]. Очевидно, что в культе имеет место претворение естественной данности в идеальное [9]

Между тем в порядке критики можно сослаться на мнение Н. А. Бердяева, который считал, что, с одной стороны, полностью безрелигиозная культура невозможна, а с другой стороны, невозможна и исключительно религиозная культура. Культура, возникнув из культа, сразу начинает эмансипироваться от него. Это является внутренней, но неизбежной трагедией культуры, порождающей ее кризис.

Следующей важной темой в культурфилософских размышлениях П. А. Флоренского является вопрос об аксиологии культуры, возможности и путях ее ценностного определения. Здесь о. Павел однозначно утверждал, что у культуры отсутствует автономность в ценностном самоопределении. Будучи частью мира несовершенных человеческих порождений, культура может быть источником пробуждения, возрастания и укрепления как добра, так и зла. Культура для П. А. Флоренского представляет собой «ценность воплощаемую», для которой необходим внешний ценностный Абсолют, без которого она теряет свое основание и истинное предназначение. В ситуации отсутствия абсолютной ценности оказывается нечего воплощать, вследствие чего становится «невозможно само понятие культуры» [10, с. 214]. При этом для П. А. Флоренского единственным источником абсолютной ценности выступает Бог как источник животворящего, истинного творчества, чьим воплощением в идеале и призвана стать культура. Соответственно, если жизненное пространство человечества оказывается чуждо божественности, то это снова приводит к уничтожению самого понятия культуры [10, с. 214]

Основываясь на данных интуициях, П. А. Флоренский делает вывод о том, что определение ценностей невозможно из модуса культурной обособленности. Устойчивая, истинная ценностная определенность не может быть найдена в пределах культуры. В поиске оснований аксиологического конституирования необходимо выйти за рамки культурной размерности. И в этой связи о. Павел отмечал: «Всякая культура представляет целевую и крепко связанную систему средств к раскрытию некоторой ценности, принимаемой за основную и безусловную, то есть служит некоторому предмету веры» [5, с. 39]. Исходя из этого становится очевидно то, что аксиологическая матрица культуры раскрывается, да и вообще получает осмысленность только через причастность к духовному миру, опосредованному культом как «совокупностью святынь» [8, с. 109]

Также необходимо отметить тему осмысления духовного феномена творчества в контексте культурфилософских воззрений о. Павла, и в частности вопроса определения сущности культуры. С. С. Хоружий справедливо отмечает, что творчество всегда направленно на раскрытие «смысловой, ноуменальной стороны явлений» [11, с. 540] и поэтому оно неизбежно «оказывается под эгидой культа и требует культовой предпосылки» [11, с. 540]. И это, в свою очередь, позволяет увидеть в учении о культе П. А. Флоренского своеобразную «теорию творчества» в ее христианской интерпретации [12, с. 64]. По утверждению философа, «святыни - это первичное творчество человека; культурные ценности - это производные культа, как бы отслоняющая шелуха культа, подобно сухой кожице луковичного растения» [8, с. 117]. Через культ осуществляется творческий акт высшего духовного порядка, способствующий онтологическому преображению посюстороннего мира. Соответственно, творческая сила культа предзадает и формирует в культуре ее смысл.

Важно отметить, что П. А. Флоренский является категорическим противником светского просветительства, в рамках которого Бог превращается в познавательную гипотезу, возможное средство объяснения, от которых, вследствие развития естествознания, происходит полный отказ. Здесь Бог перестает быть Истиной, последняя оказывается возможна вне Бога. Эта ситуация имеет место быть в том случае, когда культура лишается метафизического ценностного Абсолюта и, ориентируясь только на себя, провозглашает самоценность. Тогда культура подменяет Бога и у большинства формируется привычка «веровать в культуру вместо Бога» [13, с. 549]. Сама лишенная высшего духовного авторитета, культура начинает претендовать на силу и право устанавливать законодательство духа, которое подавляет человеческую трансцендентность.

Оппозиция культуры Богу может иметь двоякую форму выраженности и проявленности. В первом случае Культура вступает в «прямое и открытое восстание против Бога, пытаясь объявить себя независимой от Бога и, следовательно, враждебной Ему» [13, с. 548]. И этот вид культурного богоборчества менее опасен, так как зачастую вызывает чувство «глубокого недоумения», как могло случиться это восстание. Однако куда опаснее другой тип оппозиции культуры Богу, согласно которому «культура, не признаваясь самой себе в своем отпадении от Бога и защищая религию, старается фактически шаг за шагом отвоевать у религии области своей автономии и, следовательно, вычеркивает соответствующие стороны из религии, как якобы несущественные и попавшие туда случайно исторически» [13, с. 548]

В целом можно сделать вывод о том, что для П. А. Флоренского культура есть способ «прорастания» культа, система символического посредничества между посюсторонней твар- ной реальностью и миром метафизическим, духовным: «вся культура упорядочивается концентрически по отношению к своему центру - культу, на который она ориентирована» [14]

В идеале культура должна стать медиатором, который через конкретно-метафизическую семиотическую систему устанавливает необходимую связь между человеком и Богом. Сама по себе культура как замкнутое на себя и внутри себя пространство вторичной человеческой порожденности не имеет высшей духовной ценности. Культура понимается как одна из разновидностей всеединства, воплощенного в материале тварного мира, но обладающая символическим статусом и призванная отсылать человека к актуально-истинному миру божественного. Также сущностные основания культуры - это, безусловно, начала трансцендентного характера. В конечном счете только причастность и положительная связь культуры с Богом как абсолютным ценностным началом является апологией смысла ее существования.

В самой плоскости культуры, считает П. А. Флоренский, невозможно найти критерии выбора и различения феноменов культуры. Попытка оценки культуры из ее собственных границ неизбежно приведет нас к необходимости обожествления культуры и всех ее носителей, что ложно и ошибочно. Истинный критерий культуры, по мысли Флоренского, находится вне ее рамок: «Для расценки ценностей нужно выйти за пределы культуры и найти критерии, трансцендентные ей» [8, с. 127] В целом культура понимается как феномен релятивный по отношению к духовно-трансцендентной бытийности человека.

религиозный культовый культура флоренский

Список литературы

1. Эстетические воззрения П. А. Флоренского: научно-аналитический обзор. - М.: Мысль, 1991. - 88 с.

2. Почепцов Г. История русской семиотики. - М.: Лабиринт, 1998. - 336 с.

3. Малафеев А. В. Философия культуры русского символизма (онтологический аспект): дис.... д-ра филос. наук. - М., 2002. - 262 с.

4. Лукьянчиков В. И. Теория церковного искусства П. А. Флоренского. - Липецк: ЛГПУ, 2004. - 178 с.

5. Флоренский П. А. Сочинения: в 4 т. Т. 1. - М. Мысль, 1994. - 797 с.

6. Бердяев Н. А. Стилизованное православие (о. Павел Флоренский) // П. А. Флоренский: pro et contra. - СПб.: РХГИ, 1996. - С. 266-284.

7. Бердяев Н. А. Воля к жизни и воля к культуре // Смысл истории. - М., 1990. - С. 162-174.

8. Флоренский П. А. Из богословского наследия // Богословские труды. - Вып. XVII. - М., 1977. - С. 97-98.

9. Гуревич П. С. Культ и культура. П. А. Флоренский: «культ - соприкосновение с иными мирами». - URL: http://society.polbu.ru/gurevich_culturephilo/ch12_iii. html (дата обращения: 17.01.2018).

10. Асоян Ю., Малафеев А. В. Открытие идеи культуры: Опыт русской культурологии середины XIX - начала XX веков. - М.: ОГИ, 2000. - 344 с.

11. Хоружий С. С. Философский символизм П. А. Флоренского // П. А. Флоренский: Pro et contra. - СПб.: РХГИ, 1996. - С. 525-557.

12. Ковалева М. В. Феномен культуры в русской религиозной философии конца XIX - начала XX века: дис.... канд. филос. наук. - Курск, 2009. - 141 с.

13. Флоренский П. А. Сочинения: в 4 т. Т. 2. - М.: Мысль, 1996. - 877 с.

14. Катасонов В. Н. По следам «философии культа» священника Павла Флоренского. - URL: http://katasonov-vn.narod.ru/statji/razdel1/1-5_v.n.katasonov_po_sledam_ filosofii_kulta_svjash.htm

References

1. Esteticheskie vozzreniya P A. Florenskogo: nauchno-analiticheskiy obzor. Moscow: Mysl, 1991. 88 p.

2. Pocheptsov G. Istoriya russkoi semiotiki. Moscow: Labirint, 1998. 336 p.

3. Malafeev A. V. Filosofiya kultury russkogo simvolizma (ontologicheskiy aspekt). PhD dissertation (Philosophy). Moscow, 2002. 262 p.

4. Lukyanchikov V. I. Teoriya tserkovnogo iskusstva P. A. Florenskogo. Lipetsk: LGPU, 2004. 178 p.

5. Florenskiy P A. Sochineniya: in 4 vol. Vol. 1. Moscow: Mysl, 1994. 797 p.

6. Berdyaev N. A. Stilizovannoe pravoslavie (o. Pavel Florenskiy). In: P. A. Florenskiy: pro et contra. St. Petersburg: RKhGI, 1996. Pp. 266-284.

7. Berdyaev N. A. Volya k zhizni i volya k kulture. In: Smysl istorii. Moscow, 1990. Pp. 162-174.

8. Florenskiy P A. Iz bogoslovskogo naslediya. In: Bogoslovskie trudy. Vol. XVII. Moscow, 1977. Pp. 97-98.

9. Gurevich PS. Kult i kultura. P A. Florenskiy: "kult - soprikosnovenie s inymi mi- rami". Available at: http://society.polbu.ru/gurevich_culturephilo/ch12_iii.html (accessed: 1701.2018).

10. Asoyan Yu., Malafeev A. Otkrytie idei kultury: Opyt russkoy kulturologii serediny XIX - nachala XX vekov. Moscow: OGI, 2000. 344 p.

11. Khoruzhiy S. S. Filosofskiy simvolizm P A. Florenskogo. In: P. A. Florenskiy: Pro et contra. St. Petersburg: RKhGI, 1996. Pp. 525-557.

12. Kovaleva M. V. Fenomen kultury v russkoi religioznoi filosofii kontsa XIX - nachala XX veka. PhD dissertation (Philosophy). Kursk, 2009. 141 p.

13. Florenskiy P. A. Sochineniya: in 4 vol. Vol. 2. Moscow: Mysl, 1996. 877 p.

14. Katasonov V. N. Po sledam "filosofii kulta" svyashchennika Pavla Florenskogo. Available at: http://katasonov-vn.narod.ru/statji/razdel1/1-5_v.n.katasonov_po_sledam_fi- losofii_kulta_svjash.htm (accessed: 22.12.2017).

Размещено на Allbest.ru