О новом ракурсе изучения духовной традиции в русском музыкальном искусстве в контексте музыкально-исторического образования

Размещено на http://www.allbest.ru/

Саратовская государственная консерватория имени Л. В. Собинова

О новом ракурсе изучения духовной традиции в русском музыкальном искусстве в контексте музыкально-исторического образования

З.В. Фомина Научный руководитель - доктор философских наук, профессор

А.А. Морозова

Аннотация

В статье акцентируется значение мировоззренческой составляющей в образовании студента художественного вуза, роль духовной традиции в этом процессе. Предпринята попытка теоретического осмысления феномена обращения к религиозной тематике композиторов второй половины ХХ века. Обосновывается утверждение о непрерывности духовной традиции в русском искусстве, охватывающей в том числе атеистический советский период. Предлагается расширить границы понятия духовности в искусстве, вынеся его за пределы традиционной религиозной трактовки. С этих позиций развивается мысль о возможности «духовного христианского светского искусства». Выдвигается идея о том, что в процессе исторического развития искусства религиозные образы и сюжеты приобрели характер общекультурных символов, выражающих духовные смыслы и ценности человечества, вследствие чего они органично включались в структуру художественных произведений независимо от конфессиональной принадлежности и мировоззренческой позиции их авторов. На примере музыкальных сочинений второй половины ХХ века анализируются трансформации способов воплощения духовной традиции в музыкальном искусстве, проявляющиеся в преодолении канонических, традиционных форм и выходе в пространство паралитургического творчества. Обоснована целесообразность разработки нового ракурса в изучении духовной традиции в русском музыкальном искусстве в контексте вузовского музыкально-исторического образования.

Ключевые слова: трансформации духовной традиции в искусстве, кросскультурные символы, паралитургика, неоканоническое пространство, музыкально» историческое образование.

Abstract

The article emphasizes the importance of the worldview component in the student's education artistic institution, the role of spiritual tmditions in the process. It attempts theoretical comprehension of the phenomenon of the appeal to religious topics composers of the 2nd half of the twentieth century. Substantiates the statement about continuity of the spiritual tmdition in Russian art, covering including, atheistic Soviet period. It is proposed to expand the boundaries of the concept of spirituality in art beyond the traditional religious interpretations. From this position develops the idea of the possibility of the “spiritual Christian secular art”. It puts forward the idea that the process of historical development of art, religious images and subjects acquired the character of a common cultural symbols expressing spiritual meanings and values of humanity - as a result, they are organically included in the structure of works of art, regardless of their religious affiliation and ideological positions of their authors. On the example of musical compositions 2nd half of the twentieth century examines the transformation of ways of translating spiritual tradition in music, manifested in the overcoming of the canonical and traditional forms and access to the space paraliturgical creativity. The expediency of developing a new perspective in the study of the spiritual tradition in Russian musical art in the context of higher musical-historical education.

Keywords: transformation of spiritual tradition in the arts, cross-cultural symbols, paraliturgica, non-canonical space, musical-historical education

Введение

Образование музыканта в художественном вузе предполагает не только искусствоведческую направленность, но и формирование более широкого общекультурного кругозора и, что особенно важно, формирование мировоззрения студентов. Понимание музыкальных произведений, проникновение в их смысл, тем более осуществление социальной миссии музыканта невозможны без глубокого усвоения основ духовной культуры человечества, и в первую очередь культуры своего народа. В этом контексте особую актуальность приобретает теоретическое исследование базисных понятий, выражающих наиболее существенные, характерные черты российской культурной традиции, в значительной степени определяющей содержание и направленность музыкального творчества, прежде всего понятий «духовность» и «духовная традиция».

В художественном пространстве постсоветской России всё более явно прослеживается процесс возвращения религиозной составляющей в музыкальное творчество, в искусство в целом. В теоретическом дискурсе это нашло выражение в концепте духовного возрождения в искусстве. Само по себе это определение не вызывает возражений. Однако следует учитывать и то, что обращение к религиозной тематике имело место и в советское время, в частности в 1960-е годы. Представляется целесообразным взглянуть на проблему более широко. Рассматривая данный процесс в общеисторической перспективе, можно говорить не только о религиозном возрождении последних десятилетий, но о непрерывности духовной традиции в русском искусстве на протяжении всей истории его существования, включая атеистический советский период. Такое заявление требует обоснования и, прежде всего, определения понятия духовного в искусстве.

Основные дефиниции

Утверждение о духовности как существенной характеристике русского искусства широко распространено в исследовательской литературе и в педагогической практике. Однако само понятие духовности, несмотря на его довольно основательную проработку, по-прежнему остаётся предметом споров и разночтений. Понимание духовности демонстрирует множество подходов, в том числе и противоречивых. Наиболее устойчива традиция выведения духовности непосредственно из религии, из религиозного миропонимания. Религиозная трактовка духовности при несомненной основательности и правомерности, тем не менее, содержит спорные, уязвимые моменты, прежде всего, неизбежную элиминацию, «отлучение» от духовности носителей внерелигиозного сознания, что противоречит пониманию этого феномена как существенной, неотъемлемой характеристики всякого человеческого существования (подробнее об этом см. [1, с. 21-25]).

Сторонники религиозной трактовки разрешают это противоречие, утверждая, что всякое духовное, в том числе нравственное, побуждение в своих глубинных истоках является проявлением неосознанной религиозности. Эта позиция сформулирована И. А. Ильиным в его работе «Основы христианской культуры»: «...всё чистое и глубокое, благородное и художественное, что когда-нибудь появилось на земле или дошло до нас. незримо навеяно силой Господа, ещё не открывшегося человеческому сознанию, но таинственно вдохновляющего человеческие сердца» [2, с. 7]. Не обсуждая вопроса о правомерности такого подхода, заметим, что однозначное принятие его в качестве единственно верного возможно только с позиций религиозной веры. Между тем всякое научное исследование, в том числе и исследование феномена духовности, с необходимостью должно осуществляться в рамках теоретического дискурса и требует рационального обоснования Апелляция к рациональному мышлению не снимает вопроса о месте и роли религиозного начала в структуре духовности..

Требование полноты и эссенциальности при определении научного понятия, тем более выступающего атрибутивной характеристикой всякого человеческого бытия, позволяет, не исключая религиозности как существенного, наиболее ярко выраженного проявления духовности, предложить более широкую и общую дефиницию данного понятия. Имеется в виду включение в неё всей совокупности проявлений духовности, в том числе нравственность и способность к эстетическому восприятию действительности. С этих позиций духовность может быть определена как специфическая надприродность человека, его неизбывное стремление к преодолению обыденного, земного бытия, к превосхождению своей животной природы - иными словами, способность человека к самопревосхождению. Духовность в таком понимании есть осознание человеком недостаточности, неполноты материально-природного мира, наличной действительности в целом, несогласие с их неправдой, конечностью и несовершенством и стремление к высшим, сверхэмпирическим смыслам и ценностям, суть которых традиционно выражается триадой Истина - Добро - Красота. Такой подход развивается в ряде работ отечественных исследователей [3-6], а также отчётливо выражен в русской религиозно-идеалистической философии.

Переводя проблему в плоскость рассмотрения духовного в искусстве, отметим, что изложенное понимание не означает отрицания важности религиозной составляющей в искусстве. Более того, при анализе данной проблемы необходимо учитывать несомненную онтологическую и генетическую связь искусства с религиозным ритуалом, связь, сохранявшую свою значимость на протяжении большей части человеческой истории. Именно в религиозном искусстве изначально были выражены все высшие, абсолютные ценности, выступавшие ориентиром человечества в процессе его самопревосхождения, ценности, выражающие его специфику как надприродного, духовного сообщества. Это обстоятельство служит серьёзным основанием для сторонников религиозной трактовки духовности в искусстве. студент художественный композитор мировоззренческий

Однако сказанное не является достаточным основанием для отрицания духовности светского искусства. С этой точки зрения интересны рассуждения М. Г Щепенко, современного русского театрального режиссёра, актёра и педагога, имеющего богословское образование и настаивающего на том, что «безрелигиозного искусства нет» [1]. Осмысливая причины кризиса современной культуры, он высказывает предположение о том, что «расцерковление культуры и раскультуривание церкви имеет по крайней мере одну из существенных причин в самом факте отказа в праве на духовность светскому искусству (курсив наш. - З. Ф., А. М.)». «В общем потоке искусства, в котором преобладают начала плотские (для глаза, для уха, для нервов, а не для души), сугубо душевные и отрицательно-духовные, чрезвычайно важно иметь чёткий критерий для определения духовного начала явления искусства, - подчёркивает М. Г. Щепенко. - Чехов, например, никогда не декларировал своих религиозных убеждений, однако позиция его была, несомненно, христианская, и не только потому, что он был последовательно правдив, но (прежде всего!) потому, что ключом к его эстетическому постижению мира была любовь...» [Там же]. Речь идёт о глубинной христианской направленности русского искусства (в его лучших, наиболее совершенных образцах), выраженной в ориентации на ценности любви, добра и человечности. Отсюда вполне понятным становится вывод автора: «Даже когда художник является атеистом, его искусство имеет религиозное, т.е. духовное начало» [Там же].

Заметим, что в интерпретации М. Г. Щепенко понятие религиозности в искусстве предельно расширяется, сливаясь, по существу, с изложенным выше определением духовности. Это не случайно: в процессе исторического развития искусства религиозные образы и сюжеты приобрели характер общекультурных символов, выражающих духовные смыслы и ценности человечества. Вследствие этого они органично включались в структуру художественных произведений, независимо от конфессиональной принадлежности и мировоззренческой позиции их авторов. Именно такое - расширенное - понимание духовности в искусстве даёт основание говорить об устойчивости и непрерывности духовной традиции в русском искусстве, претерпевавшей известные исторические изменения, особенно заметные в современную эпоху.

Прослеживание непрерывности духовной традиции в русском музыкальном искусстве как новый ракурс в содержании вузовского музыкально-исторического образования

Изучая христианские религиозные символы в искусстве как кросс-культурные объекты в контексте вузовского музыкально-исторического образования, принципиально важным видится подведение обучающихся к пониманию тех трансформаций с ними, которые происходили в условиях непрерывного транслирования духовной традиции. Семантическое значение таких символов, зафиксированное ещё в раннехристианскую эпоху, с течением времени менялось, сохраняя в то же время стержневую содержательную направленность. При этом трансформационные процессы в области искусства со всей очевидностью прослеживаются не только в современном художественном процессе, отмеченном печатью свободонра- вия и авторского произвола, но и в религиозном искусстве на протяжении всей его истории.

Так, в изначальном пространстве религиозного искусства основными видами искусства, способными наиболее адекватно и убедительно выразить смысл христианского учения и донести значимость религиозных символов, являлись хоровая музыка как следующий после евангельского чтения носитель Слова Божьего и живопись - в виде храмовой росписи и иконописи. Максимально строгая каноничность этих видов искусства приходится на средневековый период истории с его теоцентрическим характером восприятия мира. В это время и происходит кристаллизация канонических структур каждой конфессиональной группы религиозных вероучений. Вместе с тем даже на этом этапе вряд ли можно говорить о статичном существовании свода правил художественного выражения основных религиозных догматов в храмовом искусстве. Ещё в XV веке Андрей Рублёв - иконописец, канонизированный православной церковью в лике преподобных святых, - совершил в своём творчестве шаг в сторону приближения иконы к произведению живописного портрета, наделив центральные фигуры своих икон персоналистическими чертами, раскрывающими их характер и эмоциональное состояние, органично совместив их с канонической символикой. Такого рода художественные феномены дают основание говорить уже об авторском творчестве, но не о безличной ретрансляции канонической структуры.

В хоровой музыке сходный процесс, включающий более масштабные изменения, зафиксирован в момент внедрения западноевропейского партесного пения, пришедшего на смену церковному знаменному распеву. Во второй половине XVII века данные изменения рассматривались как важнейший фактор стилистического перелома в русской музыке, основанного на противопоставлении и взаимодействии двух культурных парадигм. На это обращает внимание Т. М. Мусаев: «В духовно-певческой системе этого времени просматриваются пути отхода традиционной знаменной системы от прямого своего предназначения: в проявлении авторства - нового феномена духовно-певческой традиции, в появлении и развитии инструментальных жанров и их особой специфической роли. В этот период в России появляются и получают дальнейшее развитие новые жанры - опера, балет, придворный театр» [7, с. 76].

Следует отметить, что введение кардинально нового звучания в структуру церковного богослужения имело объективно обусловленный характер и являлось, в первую очередь, попыткой установления межкультурного взаимодействия с западноевропейскими странами, однако обращение к данному типу композиторства и музицирования стало важным этапом в развитии и обогащении русской духовно-певческой культуры. В ходе рассматриваемого переходного процесса изменилась и позиция церкви по отношению к канонам богослужения. Включив партесный концерт в богослужение как неканоническую композицию, церковь приняла также и государственные церемонии, светские мероприятия, что отражало секулярные тенденции в социокультурной ситуации второй половины XVII века.

На протяжении всей истории развития религиозного христианского искусства можно проследить процессы, связанные с видоизменением канонической структуры, которые либо принимались и гармонично дополняли его, либо отторгались как чужеродные, создавая при своём отделении новый тип искусства, который можно определить как паралитургическое искусство, образующее неоканоническое пространство духовных образов и содержаний.

Дальнейшее развитие русской духовной традиции во многом продиктовано зарождающимся стремлением к экуминизации религии, выражающей стремление стереть рамки, ограничивающие сознание и веру человека. Данные процессы приходятся на рубеж Х1Х-ХХ веков. В духовно-музыкальной модели прослеживается выход за пределы традиционного православного культа и написание произведений на религиозные сюжеты, которые потенциально не могут быть исполнены в рамках богослужения. К подобным сочинениям можно отнести реквием «Братское поминовение героев» и «Пещное действо» А. Д. Кастальского, где объединяются поли- культурные тематические структуры и жанрово-стилистические особенности различных музыкальных традиций. В этот период прослеживается общая тенденция возращения композиторов к истокам знаменного и народного пения, что отчасти ставит под сомнение целесообразность насаждения западноевропейской культуры в духовно-певческой традиции второй половины XVII века. Это время характеризуется также обращением к духовно-музыкальной проблематике в учебных пособиях, адресованных хормейстерам, таких, например, как «Практическое руководство к выразительному пению стихир при помощи различных гармонизаций» А. Д. Кастальского [8], позже - «Хор и управление им» П. Г Чеснокова [9]. Глубинные основы музыкальной духовно-религиозной традиции поднимает, в частности, А. Т. Гречанинов в книге «Несколько слов о “духе” церковных песнопений» [10], где автор критически отзывается о западноевропейской стилистике русского православного храмового пения. Особую нишу занимают рассуждения о необходимости присутствия элемента национального колорита в духовной музыке.

Следствием возникновения отмеченных разногласий в осмыслении путей развития национального религиозного искусства становятся музыкальные произведения, отражающие либо тенденцию к экуменизму и поликультурности как факторам, способствовавшим интегрированию России в европейское культурное пространство, либо идею специфичности и самоценности русской духовной традиции. К первому виду можно отнести «Вселенскую мессу» А. Т. Гречанинова, дающую начало зарождению паралитургической направленности музыки с объединением внутри сочинения интонационных структур из славянского фольклора, восточной и западной церквей. Ко второму виду может быть отнесено духовное наследие С. В. Рахманинова с его сохранением знаменных и народно-певческих традиций в музыке, которые раскрываются в таких сочинениях, как концерт «В молитвах неусыпающую Богородицу», «Литургия Святого Иоанна Златоуста» и «Всенощное бдение», а также в ряде инструментальных произведений.

Появление такого рода сочинений свидетельствует о качественно новых воззрениях авторов на русскую духовную музыку. Прослеживается всё большее стремление композиторов выйти в неоканоническое пространство, пересмотреть значение канона в транслировании духовной традиции. Особенно усиливаются эти процессы в контексте социальных потрясений, вызванных революцией и установлением советской власти. Необходимо подчеркнуть, что вплоть до настоящего времени проблема духовной традиции в искусстве этой эпохи в рамках учебных курсов музыкально-исторических дисциплин практически не затрагивается в силу её недостаточной научной разработанности.

Принимая это во внимание, прежде всего отметим, что в годы советской власти значительную роль в стремлении создать новое сакральное пространство, в равной степени объединяющее в себе возможность сохранения канонической символики и семантики с авторским личностным отношением к музыкальному высказыванию, сыграла попытка принудительно ограничить влияние религии на человеческое восприятие мира. Условно считается, что развитие и ретрансляция духовно-религиозной традиции в данный отрезок времени останавливаются в связи со сменой политических и социокультурных реалий. Однако представляется, что это не совсем верно, поскольку внутренний мир человека, его глубинные основания и мировоззренческие ориентации не поддаются прямому внешнему воздействию, тем более политическому давлению. Опыт истории показывает, что духовные традиции и личностные ориентации демонстрируют устойчивость и способность к сохранению в изменившихся внешних условиях. Это имело место и в отношении сознания советских людей.

В более масштабном ракурсе, в соотношении с предшествующим и последующим этапами развития искусства, эпоху советского строя можно определить как «лабораторию» для синтезирования новых форм выражения сакральных и духовно-религиозных символов, переходящих уже в структуру «светского» искусства с набором его морально-этических установок. Вплоть до религиозного ренессанса второй половины XX века кристаллизуются значение и форма транслирования духовной традиции, которая в дальнейшем синтезирует в себе религиозное и светское начало в стремлении к поиску нового духовного, сакрального пространства. В условиях же ограниченности способов высказывания в области религиозного искусства оттачиваются авторские способы включения духовно-религиозной символики в произведения мирского, светского содержания. Подобное явление можно встретить, например, в оратории-поэме В. Салманова «Двенадцать» на стихи А. Блока (1957), где возникает образ Христа как незримого предводителя революционеров, ведущего их через кровавое искупление к новой жизни и новой вере.

К числу музыкальных произведений со скрытой религиозной символикой, осуществляющих трансляцию духовной традиции в условиях атеистического социализма, можно отнести и сочинения Г. В. Свиридова, предшествующие его циклу «Песнопения и молитвы». Среди произведений, отмеченных переходным этапом между паралитургикой и духовной лирикой, следует назвать хоровой цикл «Песни безвременья» на стихи А. Блока, хоровой концерт «Памяти А. А. Юрлова» и музыку к трагедии «Царь Фёдор Иоаннович». Этот ряд можно продолжить ещё значительным списком сочинений, подготавливающих новую волну заинтересованности в поиске форм воплощения духовной традиции, соответствующей мировоззрению современного человека.

В последней трети XX века в процессе возрождения интереса к духовно-религиозной традиции в музыкальном искусстве значительное место занимает поиск нового звукового пространства, включающего автора и слушателя в процесс сотворчества и решения общих проблем, стоящих на пути к духовному объединению народа, к возрождению характерной для русской ментальности соборности. При эклектичности подходов, разнообразии стилистических особенностей и композиционных техник письма следует подчеркнуть тенденцию, отмеченную усилением стремления к единению в пространстве духовного, индивидуального для каждого человека, но предполагающего общее усилие к преодолению рамок обыденности и заземлённости собственного существования. Отсюда и интерес к трансформации способов воплощения духовности, проявляющийся в преодолении канонических, традиционных и изживающих свои выразительные возможности жанров, выход в пространство паралитургического творчества и далее за его пределы - в сферу ассоциативного музыкального пространства, апеллирующего, прежде всего, к ранее полученным слушателем эмоциональным связям между звуком и его семантическим наполнением.

Заключение

Предложенный подход к пониманию духовности и особенностей трансформации духовной традиции в музыкальном искусстве России расширяет методологические ресурсы как теоретического исследования художественных феноменов и процессов, так и педагогических практик, связанных с формированием целостного мировоззрения музыкантов-профессионалов. Введение нового ракурса изучения в содержание вузовского музыкально-исторического образования не только расширит представления студентов о сложности и многообразии исторического процесса взаимодействия духовного и светского направлений в искусстве, но и будет способствовать более глубокому усвоению национальной культурной традиции, её духовных оснований.

Список источников и литературы

1. Щепенко, М. Искусство и духовность [Электронный ресурс] / М. Щепенко. - иЯЬ: http://www.rus-drama.ru/4tenia-2008/ 119-4ten2008.html (дата обращения: 06.06.2016).

2. Ильин, И. А. Основы христианской культуры [Электронный ресурс] / И. А. Ильин. - ШЕ: http://rusk.com.ru/lib/ ргаиЩт^тэт y_kultury.html (дата обращения: 06.06.2016).

3. Буева, Л. П. Духовность и проблема нравственной культуры [Текст]: материалы круглого стола «Духовность, художественное творчество, нравственность» / Л. П. Буева // Вопросы философии. - 1996. - № 2. - С. 3-4.

4. Лемберг, К. В. О понятии духовности [Электронный ресурс] / К. В. Лемберг. - ЦЯЬ:http://www.read.in.ua/book210286 (дата обращения: 06.10.2016).

5. Фомина, З. В. Человеческая духовность: бытие и ценности [Текст]: монография / З.В. Фомина. - 2-е изд., переработ. - Саратов: Изд-во Саратовской государственной консерватории им. Л. В. Собинова, 2015. - 232 с.

6. Митина, Н. Н. Идея государственности в оперном творчестве Н. А. Римского-Корсакова как элемент содержания музыкально-исторического образования [Текст] / Н. Н. Миклина // Вестник кафедры ЮНЕСКО «Музыкальное искусство и образование». - 2014. - № 4 (8). - С. 77-89.

7. Мусаев, Т. М. Духовно-певческая культура России в переходные эпохи: истоки, протекции, закономерности [Текст] / Т. М. Мусаев. - М.: Современная музыка, 2015. - 162 с.

8. Кастальский, А. Д. Практическое руководство к выразительному пению стихир при помощи различных гармонизаций [Текст] / А. Д. Кастальский. - М.: Изд-во П. Юргенсона, 1909; Репринтное издание, 2005. - 60 с.

9. Чесноков, П. Г. Хор и управление им. Пособие для хоровых дирижеров [Текст] / П. Г. Чесноков. - Изд. 3-е. - М.: Государственное музыкальное издательство, 1961. - 241 с.; [Электронный ресурс]. - URL: http://kkart.ru/images/ches.pdf (дата обращения: 17.03.2017).

10. Гречанинов, А. Т. Несколько слов о «духе» церковных песнопений [Текст] / А. Т Гречанинов // Русская духовная музыка в документах и материалах. - Т III. Церковное пение пореформенной России в осмыслении современников. 18611918 / сост. А. А. Наумов, М. П. Рахманова; вступ. ст., подг. текста и коммент. М. П. Рахмановой. Поместный Собор Русской православной церкви 19171918 годов / вступ. ст., подг. текста и ком- мент. С. Г. Зверевой. - М.: Языки славянских культур, 2002. - С. 432-434.

References

1. Shchepenko M. Iskusstvo i duhovnost'. URL: http://www.rus-drama.ru/4tenia-2008 /119-4ten2008.html (data obrashcheniya: 06.06.2016. (in Russian)

2. Il'in I. A. Osnovy hristianskoj kul'tury. URL: http://rusk.com.ru/Hb/prav/iljin-osnovy_kul- tury.html (data obrashcheniya: 06.06.2016). (in Russian)

3. Bueva L. P. Duhovnost' i problema nravst- vennoj kul'tury. Materialy kruglogo stola “Duhovnost', hudozhestvennoe tvorchestvo, nravstvennost'”. In: Voprosy filosofii. 1996. No. 2, pp. 3-4. (in Russian)

4. Lemberg K. V Oponyatii duhovnosti. URL: http://www.read.in.ua/book210286 (data obrashcheniya: 06.10.2016). (in Russian)

5. Fomina Z. V Chelovecheskaya duhovnost': bytie i cennosti: monografiya. 2-e izd., pererabot. Saratov: Izd-vo Saratovskoj gosu- darstvennoj konservatorii im. L. V. Sobinova, 2015, 232 p. (in Russian)

6. Miklina N. N. Ideya gosudarstvennosti v opernom tvorchestve N. A. Rimskogo-Korsakova kak ehlement soderzhaniya muzykal'no-istoricheskogo obrazovaniya. In: Vestnik kafedry UNESKO "Muzykal'noe iskusstvo i obrazovanie". 2014. No. 4 (8), pp. 77-89. (in Russian)

7. Musaev T. M. Duhovno-pevcheskaya kul 'tu- ra Rossii v perekhodnye ehpohi: istoki, pro- tekcii, zakonomernosti. Moscow: Sovremen- naya muzyka, 2015, 162 p. (in Russian)

8. Kastal'skij A. D. Prakticheskoe rukovodstvo k vyrazitel'nomu peniyu stihirpri pomoshchi razlichnyh garmonizacij. Moscow: Izd-vo P. Yurgensona, 1909. Reprintnoe izdanie, 2005, 60 p. (in Russian)

9. Chesnokov P. G. Hor i upravlenie im. Posobie dlya horovyh dirizherov. Izd. 3-e. Moscow:Gosudarstvennoe muzykal'noe izdatel'stvo, 1961, 241 p. URL: http://kkart. ru/images/ches.pdf (data obrashcheniya: 17.05.2017. (in Russian)

10. Grechaninov A. T. Neskol'ko slov o “duhe” cerkovnyh pesnopenij. In:Russkaya duhovnaya muzyka v dokumentah i materia- lah. T. III. Cerkovnoe penie poreformennoj Rossii v osmyslenii sovremennikov. 18611918. Sost. A. A. Naumov, M. P. Rahmano- va. Vstup. st., podg. teksta i komment. M. P. Rahmanovoj. Pomestnyj Sobor Russ- koj pravoslavnoj cerkvi 1917-1918 godov. Vstup. st., podg. teksta i komment. S. G. Zverevoj. Moscow: Yazyki slavyan- skih kul'tur, 2002, pp. 432-434. (in Russian)

Размещено на Allbest.ru