Понимание как универсальная герменевтическая среда в философии Мартина Хайдеггера и Ханса-Георга Гадамера

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина

Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина

ПОНИМАНИЕ КАК УНИВЕРСАЛЬНАЯ ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКАЯ СРЕДА В ФИЛОСОФИИ МАРТИНА ХАЙДЕГГЕРА И ХАНСА-ГЕОРГА ГАДАМЕРА

Е.Ю. Талалаева, Т.С. Пронина

Аннотация

понимание хайдеггер гадамер философский

в исследовании представлен анализ философских воззрений Мартина Хайдеггера и Ханса-Георга Гадамера на онтологическую категорию «понимание» как универсальную герменевтическую среду, в которой происходит взаимодействие языка и бытия-в-мире. На основе идей М. Хайдеггера и Х.-Г. Гадамера в области философской герменевтики конструируется целостная феноменологическая картина понимания как ключевого условия осуществления герменевтического опыта человека. В статье обосновывается позиция, согласно которой языковой горизонт понимания охватывает собой всю совокупность языковых смыслов и является гарантом бытия человека в мире.

Ключевые слова: Мартин Хайдеггер, Ханс-Георг Гадамер, понимание, философская герменевтика, язык, бытие, Dasein.

Abstract

the article analyses the philosophical views of Martin Heidegger and Hans-Georg Gadamer on the ontological category «understanding» as a universal hermeneutical medium between language and being-in-the-world. Based on the ideas of M. Heidegger and H.-G. Gadamer in the field of philosophical hermeneutics, the authors construct a complete phenomenological picture of understanding as a key condition for the implementation of a man's hermeneutic experience. The study substantiates that the linguistic horizon of understanding embraces the totality of linguistic meanings and guarantes human life in the world.

Key words: Martin Heidegger, Hans-Georg Gadamer, understanding, philosophical hermeneutics, language, being, Dasein.

Основная часть

Немецкие мыслители Мартин Хайдеггер и его ученик Ханс-Георг Гадамер посвятили свои философские исследования поиску путей раскрытия сущности языка как целостного многогранного феномена и способа лить и во многом обогатить философское наследие М. Хайдеггера собственными оригинальными идеями в сфере философской герменевтики.

его взаимосвязи с бытием человека. Х.-Г. Гадамеру удалось переосмыс В своем фундаментальном труде «Истина и метод» [1] Х.-Г. Гадамер приводит определение языка как особой среды, «в которой объединяются или, вернее, предстают в своей исконной сопринадлежности “Я” и мир» [там же, с. 548]. Гадамер изначально основывал собственные философские размышления о сущности языка, его взаимосвязи с бытием и социальной сферой жизни человека на идеях своего наставника М. Хайдеггера, преимущественно изложенных в «Бытии и времени» [2]. На раннем этапе своей философской деятельности, в период написания рукописи «Бытия и времени», Хайдеггер значительное внимание уделял феноменологическим аспектам философской герменевтики, наделяя при этом язык особой онтологической ролью, позволяющей ему осуществлять взаимодействие между человеком и его бытием-в-мире.

Философская герменевтика Хайдеггера в целом представляет собой попытку осмыслить человеческое существование и его причастность к бытию через язык. В решении этой непростой задачи Хайдеггер ключевую роль отводил пониманию. В «Бытии и времени» немецкий философ особо подчеркивает, что понимание является не эпистемологической, но фундаментальной онтологической категорией. Он пишет, что человеческое существование, выраженное Бавеіп'ом, «понимает себя всегда из своей экзистенции, возможности его самого быть собой» [там же, с. 12]. Следовательно, если существо человека не может быть раскрыто с гносеологической позиции, становится очевидной необходимость исследования экзистенциальных возможностей бытия человека. Таким образом, Хайдеггер пришел к установлению понимания в качестве ведущей темы экзистенциальной аналитики Dasein'a, сформулированной в конечном итоге как фундаментальная онтология (Fundamental ontologie), принципиально отличающаяся от всей предшествующей ей философии. Фундаментальная онтология в полной мере соотносится с предложенным Хайдеггером новым методом мышления в философии, который не ограничивается метафизическим видением сущности, а выявляет особое отношение между человеком и бытием.

Для Хайдеггера вопрос о сущности бытия тесно взаимосвязан с вопросом о том, что по своей сути представляет собой человек. Следовательно, бытием является всё то, о чем можно сказать, и то, что только подразумевается. Именно поэтому Хайдеггер настаивает, что нам следует заново поставить вопрос о смысле бытия [там же, с. 1]. Он особо подчеркивает, что понятие бытие выходит за рамки фиксированных логических категорий, что позволяет философу ввести метод «радикального вопрошания» для установления смысла бытия. Но вопрошание о бытии совершенно невозможно осуществить без прояснения его взаимосвязи с языком. При этом Dasein позиционируется философом как способ человеческого существования в мире, применимый через понимание бытия. Таким образом, Dasein «понимает себя всегда уже и всегда еще, пока он есть» [там же, с. 145]. Если рассмотреть поставленную проблему с экзистенциально-онтологической позиции, то понимание предстает в качестве наброска. В «Бытии и времени» Хайдеггер характеризует такой набросок, как «экзистенциальное бытийное устройство простора фактичного умения быть» [там же]. Иными словами, для осуществления своей возможности бытийствования Daseinj необходимо изначально понимать себя, следовательно, понимание в этом качестве можно рассматривать как способ Dasein'a войти в мир и осуществить собственное бытие-в-мире. Таким образом, понимание предстает как основа бытия Dasein'a, без которой он был бы лишен возможности существования.

Развивая идею своего наставника, Гадамер также позиционирует понимание как определенный способ бытия. В предисловии ко второму изданию «Истины и метода» Гадамер отмечает, что способ хайдеггеровской аналитики Dasein'a через модус временности демонстрирует, что сущность понимания кроется не в представлении его в качестве одного из возможных способов поведения человека, но как «модус бытия самого Dasein'a. Именно в этом смысле здесь используется термин “герменевтика”. Она обозначает основное бытие-в-действии Dasein'a, которое составляет его конечность и историчность, следовательно, охватывает весь его опыт в мире» [3, p. xxvii]. Постановка Хайдеггером акцента на интерпретирующей природе понимания знаменовала собой начало герменевтического поворота в философской науке. В частности, стало очевидным, что необходимым условием толкования какого-либо понятия является прояснение его истории, заложенной в том языке, на котором данное понятие выражено.

Человек раскрывает собственное бытие через язык и, как следствие, через мышление на языке. Исходя из тесной взаимосвязи языка и мышления, можно установить особое соотношение мышления и бытия, в котором именно мышление позволяет Dasein'y разомкнуть бытие и войти ему в мир. Тем не менее ошибочно было бы воспринимать язык в качестве инструмента такого раскрытия. Поскольку понимание онтологически является ключевым фундаментальным экзистенциалом Dasein'a [2, с. 143] как бытия-в-мире, а само бытие-в-мире имеет языковую природу, практическая деятельность интерпретации на языке заключается в том, чтобы высветить на первом плане нечто уже пребывающее в бытии. Следовательно, интерпретация также не является неким методом, но представляет собой практическое выражение Dasein'a. В этом плане сама природа языка может быть выявлена исключительно из его сущностной взаимосвязи с бытием.

В одном из своих поздних философских сочинений Хайдеггер озвучивает метафору, согласно которой: «язык есть язык бытия, как облака -- облака в небе» [4, с. 220], следовательно, пребывая в бытии, человек не покидает границ языка. Не располагая возможностью обнаружить некий единый элемент, что был бы присущ каждому языку и составлял бы ядро обобщенного представления о его сущности, человек может лишь сделать набросок внешней языковой перспективы. Таким образом, пребывание человека «внутри» языка означает, что он живет в «говоре языка»: «дар речи отличает человека, только и делая его человеком. <...> Сущность человека покоится в языке. Мы существуем прежде всего в языке и при языке» [2, с. 259]. Иносказательно язык является «домом бытия», и способность человека в этот дом «войти» обусловлена тем, что язык является основополагающим аспектом человеческого существования. Следовательно, человек в принципе не располагает онтологической возможностью покинуть пределы языка. Более того, Хайдеггер приходит к выводу, что ошибочно полагать, будто бы человек говорит на языке. Философ неминуемо приходит к выводу, что именно язык говорит (die Sprache spricht) посредством человека. Способность к пониманию присуща человеку лишь благодаря его связи с языком, который обеспечивает наличие некой благодатной почвы, на которой свершается понимание. Исходя из вышеизложенного проблема философской герменевтики появилась не вследствие неправильного владения языком, а в виду сложности определения подлинной сущности вещей, осмысливаемых человеком посредством языка. При этом понимание -- единственная, универсальная среда, в которой язык становится осмысленным в мире.

Дальнейшее развитие феноменологической идеи в философской герменевтике Гадамера обусловило отношение немецкого мыслителя к его философской работе, которую он сам относил к «феноменологичной в своем методе» [3, p. xxvi]. Пожалуй, есть некоторая ирония в том, что так о собственном методе отзывается философ, непосредственно проповедующий в своем основном философском труде критическое отношение к методоло- гизму в целом. Однако Гадамер во избежание ложной трактовки собственной мысли поясняет, что его «феноменологический метод» не является отсылкой к работам Гуссерля, но описывает человеческий опыт понимания, иными словами -- герменевтический опыт. Таким образом, философская герменевтика Гадамера может называться феноменологической в том же смысле, что и фундаментальная онтология Хайдеггера. Помимо феноменологического аспекта, Гадамер вслед за Хайдеггером привносит в герменевтику трансцендентальное видение поставленных проблем. Описывая вклад Хайдеггера, Гадамер указывает: «Благодаря хайдеггеровской трансцендентальной интерпретации понимания проблема герменевтики приобретает универсальные очертания, даже приращение нового измерения» [1, с. 315]. Таким образом, опираясь на хайдеггеровские наработки, Гадамер начинает развивать собственную концепцию герменевтического опыта, привнося в нее актуальные оригинальные идеи.

Согласно Гадамеру, философская герменевтика не является неким особым способом чтения текстов. Кроме того, философ настаивает, что вовсе не существует какого-либо герменевтического метода. «Герменевтика подразумевает под собой не столько методику проведения, сколько позицию человека, желающего понять другого, или некоторое языковое выражение, будучи читателем или слушателем. Однако это всегда означает: понимание другого, текста» [5, р. 161]. Подобный подход к герменевтике предполагает, что она является не предписанием для процесса понимания, а философским отражением того, в какой степени достигается понимание в ходе интерпретации. С данной точки зрения, основная проблема герменевтики приобретает значение универсальной, что во многом обусловлено трансцендентальной интерпретацией понимания. Таким образом, задача герменевтики заключается не в разработке процесса понимания, а в разъяснении условий, в которых оно осуществляется. В частности, это относится к функционированию герменевтического круга. В этом отношении Хайдеггер высказывался следующим образом: «Выполнение основных условий возможного толкования лежит, наоборот, в том, чтобы прежде всего не ошибиться в отношении сущностных условий его проведения. Решающее не выйти из круга, а правильным образом войти в него» [2, с. 153]. Философ наделял герменевтический круг онтологическим статусом и придавал ему обязательное значение для каждого из уровней понимания. Данное положение относится и к базовой структуре человеческого познания. Хайдеггер избегал сравнения герменевтического круга с колесом, внутри которого осуществляется вращение различного рода познания, скорее философ видел в нем экзистенциальную предпосылку бытия-в-мире, в которой сокрыта возможность подлинного познания, огражденного от предвзятого толкования. Согласно Хайдеггеру, именно временность понимания заставляет нас осознавать пределы нашего познания, тем не менее оно никогда не предстает в качестве индивидуального действия. Когда мы пытаемся истолковать текст, мы не можем исправить изначально заложенный в него смысл, тогда как раскрытие этого смысла вполне способно изменить наше собственное понимание.

Переосмысливая и развивая герменевтические идеи Хайдеггера, Гадамер вводит представление о языковом горизонте понимания, осуществляющего посредническую функцию между бытием и человеком. Согласно немецкому философу, только в языке бытие может раскрыться и стать понятным. Гадамер утверждает, что язык своей сутью представляет «бытие, которое может быть понято» [1, с. 548]. Язык заключает в себе всю совокупность смыслов: каждое языковое выражение находит свое основание в данной всеохватывающей совокупности. Следовательно, идея Гадамера о языке как понятом бытии означает совокупность смыслов, а не языковой идеализм, так как идеал языка может лишь указать на то, что язык «есть нечто иное, чем простая система знаков, служащая для обозначения предметного целого» [1, с. 483-484]. В философской герменевтике Гадамера такие понятия, как бытие, мышление и язык, составляют своеобразное единство бытия и мышления на языке. Таким образом, мышление невозможно за пределами языка, а любой из объектов понимания всегда определяется его языковой природой, в контексте которой «быть» означает «существовать в языке».

Герменевтика, подобно древнегреческому богу-посланнику и проводнику Гермесу, является фундаментальным посредником между человеком и бытием, равно как и между людьми. Поиск возможности адекватно выразить собственные мысли, понять собеседника или осмыслить окружающий мир всегда приводит к герменевтическим истокам языка. И ключевой единицей такого языкового посредничества является слово, в котором заложен путь к смыслу всего языкового выражения, это слово повседневного языка, которое «не замкнуто на себя; оно вообще “не замкнуто”, а является переходным моментом к содержанию сказанного» [6, с. 117]. Кроме того, Гадамер подчеркивает: «Слово всегда уже есть значение. Однако это вовсе не значит, что слово предшествует всякому опыту сущего и лишь внешним образом присоединяется к уже совершенному опыту, подчиняясь ему» [1, с. 484]. Опыт человеческой жизни изначально имеет языковую природу, а не просто получает наименование после своего завершения и в ходе его последующего осмысления. Более того, опыт сам стремится подобрать подходящее слово, способное верно его выразить на языке. Таким образом, задача герменевтики изначально состоит в том, чтобы найти наиболее подходящее слово, даже если не полностью, но максимально точно отражающее заложенную в него мысль. Герменевтический опыт сопоставляет этот бесконечный поиск слова с конечностью бытия, что позволяет ему являться языковым установлением существования Dasein'a мире. Философская герменевтика Хайдеггера и Гадамера основывается на представлении понимания как универсальной герменевтической среды в силу того, что подобная «универсальность идет нога в ногу с универсальностью разума» [1, с. 467]. Таким образом, понимание является залогом продуктивного диалога, в котором разные взгляды противопоставляются и в конечном итоге трансформируются в новое и более глубокое понимание сути языка и человеческого бытия-в-мире.

Литература

1. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: основы философской герменевтики: пер. с нем. / Х.-Г. Гадамер ; общ. ред. и вступит. ст. Б. Н. Бессонова. М.: Прогресс, 1988. 704 с.

2. Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер ; пер. с нем. В. В. Бибихина. М.: Академ. проект, 2013. 460 с.

3. Gadamer H.-G. Truth and Method / H.-G. Gadamer ; trans. J. Weinsheimer, G. Marshall. 2nd rev. ed. N. Y., 2000. 601 p.

4. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме: пер. с нем. / М. Хайдеггер // Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С. 192-220.

5. Gadamer H.-G. Gadamer on Celan: «Who Am I and Who Are You?» and Other Essays / H.-G. Gadamer ; trans. R. Heinemann, B. Krajewski. N. Y.: State University of New York, 1997. 190 р.

6. Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного: пер. с нем. / Х.-Г. Гадамер. М.: Искусство, 1991. С. 116-125.

Сведения об авторах

Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина

Талалаева Е. Ю., ассистент кафедры философии и методологии науки

Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина

Пронина Т. С., доктор философских наук, доцент, главный научный сотрудник

Tambov State University named after G. R. Derzhavin

Talalaeva E. Yu., Assistant Lecturer of the Philosophy and Methodology of Science Department

Leningrad State University named after A. S. Pushkin

Pronina T. S. Doctor of Philosophical Sciences, Associate Professor, Principal Researcher

Размещено на Allbest.ru