Диалектика соборности и государственности в работах С.Н. Булгакова и Л.П. Карсавина

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Диалектика соборности и государственности в работах С.Н. Булгакова и Л.П. Карсавина

А.В. Тонковидова, П.Е. Бойко

А.В. Тонковидова Кубанский государственный университет физической культуры, спорта и туризма

П.Е. Бойко Кубанский государственный университет

Аннотация: соборность и государственность в работах С. Н. Булгакова и Л. П. Карсавина представлены посредством диалектического подхода. Авторы выделяют три уровня диалектического раскрытия соборности у этих философов: бытие, сущность, понятие. Определяются условия становления государственности в различных типах социальностей с опорой на принцип соборности. Соборность актуализируется в государственности. Церковь и государство выступают как две направленности внешней проявленности свободной преобразовательной деятельности личности. Идеалы государственности выстраиваются на основе идеалов церковности в соборном аспекте, в церковно-светской социальности.

Ключевые слова: соборность, государственность, социальность, диалектика, С. Н. Булгаков, Л. П. Карсавин.

Вопрос становления российской государственности на основании исторически сложившихся идеалов в настоящее время может быть принят как смыслообразующий императив общественного развития, который, на наш взгляд, возможно рассмотреть в аспекте соборности. Духовно-идеологические основания и специфику русской власти сквозь призму формирования государственности изучили в своей работе В. Н. Первушина, Л. М. Савушкин, С. Н. Хуторный [1]. В. К. Киреев, П. В. Ходзинский, А. И. Кырлежев актуализовали диалектические принципы категории соборности [2--3]. Диалектические основания в булгаковском учении были раскрыты в текстах С. Н. Астапова, О. В. Сениной, Б. Галлахера [4-- 6]. Диалектика исторического через рассмотрение категорий соборности и государственности в работах Л. П. Карсавина была изучена М. Ю. Савельевой, Н. И. Безлепкиным [7--8]. При всей полноте представленных работ в них не прослеживается целостный анализ категорий «государственность» и «соборность» по отношению к различным типам социальностей в диалектическом аспекте. Целью нашего исследования выступает актуализация понятия соборности как основания государственности на основе философии С. Н. Булгакова и Л. П. Карсавина, а, соответственно, задачами -- определение диалектической взаимосвязи категорий государственности и соборности и рассмотрение их в разных типах социальностей с опорой на тексты С. Н. Булгакова и Л. П. Карсавина.

Категория соборности в булгаковских текстах проявляется как диалектическая актуализация трех типов социальностей, которые возможны для становления в одной сфере исторической действительности [9, с. 166]. Это такие, определяемые нами, типы социальностей, как церковная, церковно-светская и светская. Соборность в своем диалектическом становлении проходит этапы: бытие, сущность и понятие, -- актуализуясь в обозначенных нами типах социальностей. С. Н. Булгаков исследует взаимообусловленность понятий государственности и соборности через категорию историчности. Последняя, в свою очередь, служит водоразделом между церковной социальностью, которая полагает себя вне истории, вынося себя за рамки историчности, вне государственности, и церковно-светской и светской, которые полагаются С. Н. Булгаковым в истории, в русле исторического процесса, через координацию, на наш взгляд, с государственностью [10, с. 302]. Смысл истории в церковной социальности определяется исходя из ее завершения, он эсхатологичен. В светской и церковно-светской социальностях смысл определяется содержательными моментами.

Человек, в соответствии с философией С. Н. Булгакова, формируется под влиянием народности, государства, социального строя, культуры. Свободная личность определяется философом в качестве основы социальности. И, на наш взгляд, одним из актуальных вопросов булгаковских философских исследований выступает изучение возможности реализации и возможности становления свободной личности в разных аспектах преобразовательной деятельности.

В церковной социальности категория свободы имманентно присутствует в бытии Бога, которому не присуще качество социальности [9, с. 236]. Теократическое государство Средневековья рассматривается в работах С. Н. Булгакова как отделенное от соборности, выносимой в мир трансцендентного, божественного [10, с. 195]. Свобода видится в рамках свободы непосредственно самой церкви, а не свободы личности в церковной жизни, что приводит к установлению принципа «монашеского послушания», подчинению свободной воли человека воле церкви. Соборность понималась как единство церкви и ее членов, рассматриваемых в качестве ее орудий.

С. Н. Булгаков писал, что формирование человека, его социализация могут осуществиться посредством политического взаимодействия, возможного в рамках государства [9, с. 96]. Но, если мы будем рассматривать церковную социальность, то в ее рамках мы можем увидеть такую характерную черту, как практически полный отказ от гражданских прав и обязанностей, присутствующих в следовании культу правителя. Этот момент обусловлен тем, что данный тип социальности предполагает полагание личности себя гражданином трансцендентного царства, царства божьего [10, с. 269-270]. Трансцендентная ценностная шкала заменяет ценности, имманентно вытекающие из государственной деятельности. В булгаковской философии можно увидеть два подхода к пониманию государственности. Первый подход обусловлен пониманием государства как религиозного, называемого «языческая теократия», а не как политического института [9, с. 629]. «Языческая теократия» отрицалась в церковной социальности через пассивное безразличие, или анархизм [10, с. 273]. Второй подход связан с пониманием государства в качестве формы общественного устройства и получает положительные характеристики. Личность отстраняется от государства через отказ брать ответственность за государство [там же, с. 275]. Развитие государственности предполагает отказ от революции как формы общественного развития в связи с тем, что все формы общественного устройства воспринимаются как данность.

В светской социальности происходит вытеснение церковной социальности, возникает определяемая С. Н. Булгаковым «языческая теократия» [9, с. 629], «гуманистическая теократия» [там же, с. 634], «демократическое человекобожие» [там же]. С его позиции, в выделяемой нами светской социальности институт церкви выносит себя за рамки живой человеческой личности, теряя свою устойчивость [10, с. 329]. Общество рассыпается на две части, которые начинают поляризоваться по отношению к церкви, религии, вере [11, с. 316-317].

В церковно-светской социальности социум, по С. Н. Булгакову, возникает в аксиологическом преломлении соборного единства его элементов. Общество, не вынесенное за пределы трансцендентного, божественного, переходит в свое актуальное состояние с такой характеристикой, как соборность в церковно-светской социальности посредством ценностной, общественной, исторической деятельности, на наш взгляд, в том числе и в государственной деятельности [12, с. 121]. С. Н. Булгаков постулирует трансцендентную основу ценностей церковно-светской социальности, причем ключевой ценностью в социуме выступает соборность, которая актуализируется в деятельностном аспекте в активности человека, построении основ государственности.

В булгаковских текстах можно определить три направленности деятельности человека. Объектами деятельности могут выступать сам человек, общество, природа. Свобода и творчество - две неотъемлемые характеристики деятельности человека в церковно-светской социальности. Во всех формах деятельности человек, актуализируя в ней соборность как понятие, выходит за рамки своей телесности и ограниченной индивидуальности. булгаков философский государственность общественный

Л. П. Карсавин видит, на наш взгляд, в церковно-светской социальности возможность соборности через реализацию гармонии церкви, личности и государства. Он пишет, что мир есть «материя церкви» [там же, с. 403]. Церковь и мир, находясь в диалектическом развитии, проходят этапы становления. Церковь, по Л. П. Карсавину, полна и совершенна, содержит в себе развитие мира, причем, не умаляя свободу мира [там же, с. 405]. Церковь - сама жизнь мира - обладает чертой соборности [там же, с. 406]. Гносеологический аспект соборности, связанный с социально-политическим и социальным, проявляется в наличии соборного критерия истины. Это не отвлеченный критерий и общеобязательный, а истина, постигаемая индивидуально каждой личностью, которая осуществляет в соответствии с ней деятельность. Соборность истины -- актуализация всех ее возможностей в действительность, согласованность всех индивидуальных проявлений в «симфонию» [там же, с. 407]. Выделяемые характеристики соборности присущи не отдельной личности, соборность не может быть утверждена отдельным человеком, а только может быть реализована через соборную церковь [там же]. Церковь приравнивается к всеединой личности и отождествляется со всем множеством составляющих ее многообразных личностей [там же, с. 409--410]. Л. П. Карсавин выстраивает иерархию соборностей, актуализирующихся в личностях, говоря об их равноценности по такому критерию, как возможность реализации свободы. Происходит восходящий переход от индивидуальной личности к соборной личности, в каждой из которых различны степени актуализации соборности, таким образом, по Л. П. Карсавину, создается иерархия соборности в личностном аспекте [там же, с. 410].

Смысл существования мира, к которому относится и государство, как любое общественное образование, в свободном «возрастании» в Церковь [там же, с. 403]. Церковь, по Л. П. Карсавину, есть полнота мира и человечества, к которому относится и государство [там же]. Он отмечает, что мир -- это становящаяся церковь, сама жизнь мира, даже отлучение от церкви, открывает путь к самой церкви [там же, с. 403, 405--406]. Как сама Церковь развивается, так и мир, развиваясь, стремится к церкви. На наш взгляд, Л. П. Карсавин обозначает диалектический переход «преображение», или «свободный» переход в новое качество мира, в качество соборной, кафолической Церкви.

Если обратиться к пониманию Л. П. Карсавиным категории личности, то становится очевидным, что он усматривает ее значение не в отношении социума, а в отношении значения общественных отношений. Ключевым значением здесь обладает Божественная личность, и человек становится личностью, получает личностное качество лишь в соединении с Богом, божественной личностью, путем смирения и движения к Богу [там же, с. 409]. Карсавинская концепция предполагает существование единой личности Церкви [там же]. Создается некая иерархия личностей: Единая личность Церкви -- соборные или симфонические личности (понимаемые как единства объединяемых ими индивидуумов или поместные национальные церкви). Интересен подход Л. П. Карсавина, в соответствии с которым личность выступает одновременно и собирательным понятием, в объеме которого мыслится некая совокупность индивидов, и несобирательным понятием, в объеме которого -- один индивид; возможно выделить одну совершенную личность Иисуса Христа. Таким образом, выстраивается два вектора иерархического построения соборности: индивидуально-личностный и соборно-личностный.

Православная Вселенская Церковь понимается как живая личность, или соборное единство поместных национальных церквей, каждая из которых обладает особыми качествами, наполняющими своеобразием соборное единство церкви [там же, с. 410].

Следствием рассмотрения Церкви как соборной личности актуализуется -- в религиозно-нравственном законе, или идеале, который предполагает, прежде всего, осознание цели деятельности не в создании своего, а в преобразовании созданного Богом мира, -- отказ от гордыни, или от «самозамкновения» [там же, с. 411]. Задача личности заключается в уходе через отказ от гордыни и самоубийства от «эгоистического саморазвития», и через смирение и саморазвитие высшего ради раскрытия высшего посредством актуализации личности собственной, на основании самопожертвования и действования, согласованно с другими людьми, на основании Церковной соборной истины [там же, с. 412].

Интериоризация соборных принципов, или оцерковление мира происходит в рамках практической общецерковной деятельности и через культ, сопряженный с духом свободы. Всё бытие, по текстам Л. П. Карсавина, выступает соборным или потенциально соборным, церковным. Любая социальность, в том числе и светская, потенциально содержит в себе основы для становления в церковно-светскую социальность [там же, с. 413]. Каждый человек есть благо, а не зло, так как зло обладает такими характеристиками, как безличие, безындивидуальность, бесчеловечность [там же, с. 414]. Человек должен с необходимостью осознавать свою греховность, преодолевать в себе животное начало, совершенствуясь в человека, и брать на себя ответственность за свою деятельность, преодолевая «греховную необходимость» [там же, с. 415].

Все данные положения, по мнению Л. П. Карсавина, применимы к государству как к форме «единства некоторого народного или многонародного культурного целого» [там же]. Ученый определяет государство как «необходимую форму личного бытия народа или многонародного целого», но при этом он отмечает, что государство -- «вторичная форма», первичной формой же является Церковь [там же].

«Государство - самоорганизация грешного мира», который не стал еще, но коим становится. В церковно-светской социальности, при переходе к совершенному миру, согласно Л. П. Карсавину, государство бы существовало в Церкви. Но государство солидаризирует грешный мир светской социальности и поэтому отличается от самой Церкви. При этом государство может руководствоваться истинами и идеалами Церкви в стремлении к переходу к состоянию христианского государства [там же, с. 416].

В государстве, по Л. П. Карсавину, находит свое осуществление соборная личность, реализует задачи соборной личности, даже в том случае, если государство «несовершенно и грешно» [там же]. Можно сказать, что государство - средство реализации соборности в социальности. Л. П. Карсавин пишет, «что без государства было бы хуже» [там же].

По Л. П. Карсавину, необходимо проводить четкое разделение государственного, приравниваемого к относительному благу, грешному, и церковного, или абсолютного блага, совершенного [там же, с. 417]. В выделяемой нами светской социальности государству, так как оно является грешным, свойственны войны, кары, применение силы, но при всей своей необходимости они не являются добрыми государственными делами в связи с тем, что Бог не создал мир, где убийства и войны неизбежны [там же]. По Л. П. Карсавину, насилие, кары, войны могут быть в эмпирическом греховном государстве неизбежны и необходимы, но не могут быть оправданы нравственно или религиозно [там же, с. 418]. Л. П. Карсавин выводит следующие нравственные принципы, которые могут быть положены в основание деятельности, в том числе и в рамках государства. Это принципы: деятельности, отказа от бездействия; природа греха; преодоление греха свободное через соединение с Христом [там же, с. 419]. По отношению к личности, пишет Л. П. Карсавин, нельзя устанавливать общезначимых правил, предписаний для действования в конкретных случаях, определяемых творческою свободою. Карсавин в своих работах пишет, что мир становится Церковью [там же, с. 420]. Отношения Церкви и личности строятся на свободном выборе пути, выборе социальной, профессиональной идентичности в той или иной форме социальности [там же, с. 421].

Государство, понимаемое как соборная личность, выступает как собирательное понятие, в котором мыслится народ или «многонародное культурное целое» [там же, с. 422]. Государство рассматривается Л. П. Карсавиным как «необходимая форма личного бытия для всякого соборного субъекта» [там же]. Целью государства считается превращение его в церковную личность через преодоление [там же, с. 423]. В государственных целях выделяются: эмпирические и церковные. Даже в том случае, если государство совершает дурные поступки, оно понимается как «народ-государство», личность не становится злым. Эмпирическое государство, на наш взгляд, относится к светской социальности, а христианское -- к церковно-светской, причем Л. П. Карсавин выносит возможность установления церковного государства за грань материального мира [там же, с. 424]. В светской социальности государство -- это форма «самоорганизации греховного мира», оно должно стать церковным, чему должна способствовать деятельность Церкви [там же, с. 423, 425]. Но церковь не умаляет свободы государства как личности. Государство, по Л. П. Карсавину, должно всецело свободно реализовывать свои задачи [там же, с. 425]. Идеал государства - это Царство Божье. В церковно-светской социальности государство становится частью церкви, но не сливается с ней, выполняя свои особенные задачи [там же]. Церковь не может быть рассмотрена как политический фактор или средство [там же].

В мире, по Л. П. Карсавину, объединяются церковное и не церковное, Церковь и государство [там же, с. 427]. Он выделяет цели государства и Церкви, которые согласуются. Государство и церковь могут противостоять друг другу как две внешне определенные организации, но ими руководят единые цели, которые органично согласованы между собой. Причем, отмечает Л. П. Карсавин, нельзя противопоставлять Церковь и государство как две противоречащие друг другу совокупности людей, в связи с тем что члены государства одновременно выступают и как члены церкви [там же, с. 428].

Л. П. Карсавин выступает против идеи отделения Церкви от государства. В этом случае государство отрицает саму обоснованность своих идеалов Церковью.

В светской социальности государство заменяет христианскую веру, идеалы - «религиею человечества или коммунизма, оказывается само- обожающим» [там же]. В самом отрицании Церкви государством в светской социальности Л. П. Карсавин видит возможность церковно-светской социальности в связи с тем, что государство выходит за рамки исключительно практической деятельности и остается потенциально церковным [там же, с. 429].

Государство, по Л. П. Карсавину, должно выработать свою государственную идеологию [там же, с. 430]. И эта идеология может быть основана на принципах соборности. Ученый употребляет термин «симфония», для обозначения соборного положения государства и Церкви должны быть установлены формальные закрепления взаимоотношений церкви и государства [там же, с. 431-432]. Отношения Церкви и государства всегда могут быть усовершенствованы [там же, с. 433]. Огосударствленный народ - соборная личность [там же, с. 439].

Можно сделать вывод, что категория соборности, которая и в работах С. Н. Булгакова, и в работах Л. П. Карсавина проходит такие этапы своего становления, как бытие, сущность, понятие, может быть рассмотрена как основание государственности. Л. П. Карсавин пришел к заключению, что само государство выступает как соборная личность, расширив принцип индивидуализации данного понятия в работах С. Н. Булгакова до принципа собирательного понятия. Нами была прослежена диалектическая цепочка становления и раскрытия категории соборности в разных типах социальности через государственность. Определено значение государственности в светской социальности, церковной социальности, церковно-светской социальности, которое состоит в развитии к идеалам церковности, гармонии церковного и светского в церковно-светской социальности на принципах соборности.

Литература

1. Первушина В. Н. Культурная матрица русской власти: (духовно-идеологические основания) / В. Н. Первушина, Л. М. Савушкин, С. Н. Хуторной // Вестник Воронеж.гос. ун-та. Сер.: Философия. - 2018. - № 4. - С. 64-74.

2. Киреев В. К. Диалектика соборности / В. К. Киреев // Вестник Воронеж.гос. ун-та. Сер.: Лингвистика и межкультурная коммуникация. - 2008. - № 3. - С. 245-249.

3. Хондзинский П. В. Соборность в русской богословской традиции / П. В.Хондзинский, А. И. Кырлежев // Вопросы теологии. - 2019. - Т. 1, № 3. - С. 427-440.

4. Астапов С. Н. Антиномия в отрицательной диалектике П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, С. Л. Франка / С. Н. Астапов // Научная мысль Кавказа. - 2009. - № 1 (57). - С. 54-58.

5. Сенина О. В. Духовные искания С. Н. Булгакова и их отражение в его философской системе / О. В. Сенина // Известия Саратовского университета. Сер.: Философия. Психология. Педагогика. - 2011. - № 1. - С. 40-43.

6. Gallaher B. A Supertemporal Continuum': Christocentric Trinity and the Dialectical Reenvisioning of Divine Freedom in Bulgakov and Barth. Correlating Sobornost: Conversations between Karl Barth and the Russian Othrodox Tradition / B. Gallaher. - Minneapolis: Augsburg Fortress, Publishers, 2016. - P. 95-134.

7. Савельева М. Ю. Иррационалистическая диалектика Л. П. Карсавина / М. Ю. Савельева // Философский полилог: журн. Междунар. центра изучения русской философии. - 2019. - № 1 (5). - С. 40-52.

8. Безлепкин Н. И. Историческая диалектика Л. П. Карсавина / Н. И. Безлепкин // Философская мысль. - 2019. - № 5. - С. 15-24.

9. Булгаков С. Свет невечерний: созерцания и умозрения / С. Булгаков. - М.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2017. - 672 с.

10. Булгаков С. Н. Два града: исследования о природе общественных идеалов / С. Н. Булгаков. - М.: Астрель, 2008. - 784 с.

11. Булгаков С. Н. Православие. Очерки учения Православной Церкви / С. Н. Булгаков. - Минск: Изд-во Белорус. Экзархата. 2011. - 560 с.

12. Булгаков С. Н. Христианская социология / С. Н. Булгаков // Социологические исследования. - 1993. - № 10. - С. 120-149.

13. Карсавин Л. П. Сочинения / Л. П. Карсавин. - М.: Раритет, 1993. - 496 с.