Цифрократические утопии и антиутопии: предпосылки и критика в государственно-правовых учениях прошлого и современности

The paper attempts to comprehend critically the philosophical, legal and ideological foundations of new digital technologies of public administration, it considers the ideological prerequisites and principles of building a new social order with an utopian dream of full-fledged personal freedom, which becomes the goal of a new ideology that is transhumanism. The authors draw attention to the necessity of restrained and moderate introduction of technological innovations into public administration and show that digital utopias are the natural result of materialism and rationalism of the New Age and the Enlightenment, therefore, the proximity of liberal and socialist ideas, their «common root» is especially clearly manifested in modern transhumanism concept and digital utopias.

Keywords: human rights, transhumanism, legal ideology, digitalization of law, digitalization of the state, liberal philosophy of law, digital state, digital law.

цифровой управление трансгуманизм утопический

Цифровая трансформация стала постепенно основным трендом революционного слома эпох в истории человеческой цивилизации, значимость и глубина которого тождественна переходу от Средневековья к Новому времени. Не стоит забывать о необходимости разностороннего осмысления этих процессов. В современной философской и юридической литературе критика всеобъемлющей и всеохватывающей цифровизации различных сфер общественной жизни постепенно становится мощным интеллектуальным трендом, свидетельствующем о растущей популярности если не неоконсервативной, то, по крайней мере, критической, и, даже, дистанцирующейся от нейтральной и одобрительной трактовки проектов тотальной цифровизации государственного управления и общественной жизни [11; 12]. При этом важно отметить, что в отношении основных тенденций цифровизации права и государства однозначно невозможно применить классическую дифференциацию правовых взглядов на либеральные, социалистические и консервативные.

Сторонники цифровизации, чаще всего, разделяют некий синтез неолиберальной модели и правовой идеологии общества, построенного на рационалистических, экономоцентристских, цифрократических принципах, с социалистической мечтой о справедливом государстве, своеобразном Земном рае, обществе равенства и подлинной свободы, которую должен обеспечить новый уровень развития науки и техники. Цифрократические утопии являются закономерным итогом материализма и рационализма Нового времени и Просвещения, поэтому близость либеральных и социалистических идей, их «общий корень» проявляется особенно отчетливо именно в современных концепциях трансгуманизма и цифровых утопий.

Консервативные концепции государства и права XIX и XX вв. были настроены против либеральных и социалистических проектов, так как изначально их появление было вызвано отторжением европейской аристократией как либеральных надежд на мифическую роль «свободного рынка» в построении Земного рая, так и эгалитарных проектов утопической направленности социализма и коммунизма.

Следует обратить внимание на философские и религиозные предпосылки идей либеральных мыслителей, вызвавших консервативную реакцию в Европе XIX столетия, и выделяющих принципиальную несовместимость цифрократии и консерватизма. Прежде всего, это идея деизма - философско-религиозное мировоззрение ученых в Западной Европе и Америке XVI-XVin вв., понимавших Творца как автора Вселенной, исторической первопричины материи и цивилизации и соединявшее религию с моралью. В XVII столетии на родине либерализма в Англии, а также во Франции, деизм становится самым влиятельным религиозно-философским течением общественной мысли. Деизм всячески оппонировал официальным христианским догматам Католической и Англиканской церкви, настаивая на идее естественной религии, противопоставлявшейся различным системам религиозного откровения. Максимальное обоснование деизм получил в трактатах Ж. Бодена, Дж. Толанда, А. Коллинза, Дж. Тиндаля, Г. Болингброка и других мыслителей, отталкивавшихся в своем мышлении от принципов свободомыслия, материализма и рационализма.

Либерализм и деизм отличают и политическое мышление во Франции и США, так как деизм был тесно связан с философским скептицизмом. Основные идеи данного философского направления развивались так называемыми либертинами, которые отстаивали принцип свободомыслия, гедонизма и полной раскрепощенности человека в его желаниях. Французские материалисты Гольбах, Дидро, Руссо и другие, также развивали собственные версии деизма, отвергая традиционное христианство с его консервативным учением о непреклонном исполнении Божьих заповедей и Промысле Бога о мире. Американские просветители и авторы американской Конституции Том Пэйн, Томас Джефферсон, Александр Гамильтон и другие мыслители были также сторонниками деизма. Таким образом, секуляризация общества и государства, гонения на традиционную христианскую Церковь в западноевропейских странах XVII-XVin столетий были во многом продиктованы соображениями деизма.

Рационалистические проекты идеального будущего были вызваны глубинными трансформациями религиозного сознания. Представление о Боге - Творце как первопричине мира и Создателе человеческой цивилизации, впоследствии устранившегося и не вмешивающегося в жизнь человеческого общества, привели к мысли о необходимости активного преображения мира и построения Земного Рая усилиями человеческой воли и разума. Именно либеральный прогрессизм, соединившийся с идеями деизма и близкого деизму материализма приводит постепенно к мысли если о необходимости атомарно-индивидуалистического проектирования государственной жизни, в которой «обречены» на выживание лишь наиболее рационально мыслящие и экономически активные представители человеческого рода.

Выделять положительные и отрицательные позиции ученых, исходя из классической модели разделения ценностных оснований правового мышления на либерально-индивидуалистические, соцалистические и консервативно-патриархальные, возможно только с определенными оговорками. Противники либеральных идей в области науки о праве и государстве опираются на антипрогрессистские и антимодернизаторские оценки новых технологических укладов последнего столетия, используя те же аргументы, примерно, что и консерваторы XX столетия. Обратить внимание необходимо на те проекты государственно-правового моделирования, которые задолго до современного государства и права предсказали появление новой технократической цивилизации.

Важнейшие принципы либеральной политико-правовой идеи базируются на своеобразной религиозно-философской картине мира на модернизируемые концепции, ценности и принципы христианской морали, антропологии и философии «погружены» в материалистический и механистический проект преобразования мира на началах естествознания и математики. Сенсулизм, просвещенный абсолютизм, рационализм и материализм приводят постепенно к реификации - отчуждению и овеществлению мира политики и права, социальных отношений и общественных связей, что впоследствии привело и к появлению предпосылок математизации социального мира, в первую очередь экономики, в рамках которой число прибыли становится идолом.

Современные модели будущего основываются на традиционно важных для человечества темах взаимозависимости идей свободы и равенства. В качестве средства раскрепощения человека и преодоления «уз несвободы» человеческой личности неолиберальная идея трансгуманизма рассматривает развитие технологий, в том числе цифровых. Трансгуманизм - философско-прогрессистская идея нового человечества, преодолевающего постепенно все узы несвободы и дефекты человеческой природы: ограниченный разум, смертность, телесность и т.д. Это идеология постчеловека, победившего с помощью разума и технологий все ограничения своего бытия. Таким образом, цифровизация и искусственный интеллект получают не просто легитимность в рамках либерального мировоззрения, а превращаются в «идола», которому одинаково поклоняются и финансисты-банкиры, и технари-хозяева Фэйсбук и Гугла, и обыватели, мечтающие о новых удовольствиях и комфорте, облегчении физического труда и освобождении от работы, долгожданном равноправии. Парадоксально, но здесь с либералами солидарны и социалисты, так как новые технологии постепенно приведут, по их мнению, к исчезновению классового неравенства [13].

Современные правоведы пытаются разрабатывать новую правовую постнеклассическую концепцию «четвертого поколения прав человека» [15]. Эти правовые идеи тесно связаны с либеральной философией права: «Человеческая свобода в обществе имеет правовую меру. Однако представление о соматических правах человека радикализирует идею индивидуальных прав («мое тело - мое дело»), что соответствует антропологии либертариз- ма. Тем самым отвергается принятие человеком общности с другими людьми (второе и третье поколения прав человека)» [10]. Большинство исследований современной юридической науки опирается на классическую модель государств и права, пытаясь приспособить старые понятия к новой реальности.

Благовидный предлог освобождения человека и общества с целью преодоления пороков традиционного социума лежит в основе неолиберального утопизма, использующего для обоснования своих проектов цифровые технологии. «Современный техноутопизм получил новый импульс в 1990-х годах, особенно в США, где данная форма техно-утопизма отразила веру в то, что технологическое изменение реконструирует человеческое сообщество, и что цифровая технология - “диджито- пия”, в особенности Интернет, способны увеличить личную свободу, освобождая человека от бюрократических правительственных влияний, традиционных социокультурных иерархий и устаревших социальных схем и порядков индустриального общества. Современные идеологии техно-утопизма ориентированны в базовое положение - отмену государственного контроля и превосходство свободного рынка (самыми знаменитыми представителями современного техно-утопизма являются Джордж Джилдери Кевин Келли)» [21]. Таким образом, технологический утопизм, социализм и либерализм нашли «общий язык» в деле уничтожения традиционного государства и его замене на глобализированное гражданское общества с сетевым управлением техноэлитами.

Трансгуманизм представляет собой новый виток развития либеральной философии права, основанной на секулярном гуманизме и индивидуализме. Ей свойственна атомарноиндивидуалистическая концепция общества, предполагающая разобщение, раздробление и разделение традиционных социальных связей. Однако интересным новым моментом следует считать то, что в цифровом трансгуманизме происходит некоторая интеграция классического либрализма и социалистического гуманизма. Во всяком случае правовые идеи получают общее истолкование: «К проблеме дегуманизации (и трансгуманизма) относятся такие спорные социальные и правовые темы, как репродуктивные технологии (экспериментальные эмбриональные технологии, при которых ребенок рассматривается в большей степени как продукт и товар), право на эвтаназию, гендерная тематика и связанные с ней феминизм и права ЛГБТ (подмена биологического пола “социальным полом-гендером”, что ведет к разрушению традиционной семьи)» [28, c. 9]. Обратим внимание и на близость трансгуманизма к классическим темам социальных утопий: преодоление классового неравенства; исцеление общества от преступности и агрессивности; достижение осмысленности социального бытия и т.д.

«Цифровая утопия» - новая категория общественно-гуманитарного знания, символизирующая начало критического осмысления технологического прогресса и сигнализирующая о ранее не известных формах принуждения и насилия над личностью. «Техноутопия является изображением идеального сообщества, в котором закон, правительство и общественный строй функционируют исключительно для выгоды и благосостояния всех его жителей, а передовая наука и технология позволяют такому сообществу сформироваться на базе современной цивилизации и успешно развиваться в будущем» - пишут современные исследователи [21, с. 45].

Корни цифро- или техноутопий в политико-правовых идеях социалистов Сен-Симона, Фурье, Оуэна, строивших идеальный мир будущего на принципах научно-рационалистического и политэкономического преодоления социальных пороков. Современные продолжатели и наследники социалистического мышления уже свободны от иллюзий относительно «человеческой природы», который будто возможно преобразить к солидарному отношению к ближним. Эту эгоцентрическую природу можно преодолеть за счет технологических новаций, полагают идеологи трансгуманизма. Один из идеологов техно-утопий - Э.Беллами полагает возможным в условиях технологической модернизации общества добиться преодоления эгоизма посредством интеграции частного интереса в модель общего блага, рационально гармонизирующей интересы личности и общества [21, с. 46].

Трансгуманистическая утопия уже приобрела определенные институциональные формы. Так, в 1997 году была создана с целью распространения трансгуманистической идеологии Всемирная трансгуманистическая ассоциация, объединившая в своих рядах представителей самых разных областей научного знания: политологов и политиков, юристов и философов, специалистов в сфере генной инженерии, кибер-изделий и нейрофармакологии [2, р. 80]. Одной из задач данной ассоциации стало создание почвы для социальной модернизации, сопровождающейся справедливым распределением ресурсов, затрат и льгот, новых знаний и мощностей, технологических новинок и т.д.

В научной литературе сегодня анализируются разнообразные формы трансгуманизма, так как существует анархотрансгуманизм, христианский трансгуманизм, демократический трансгуманизм, экстропианизм, постгенде- ризм, сингуляритаризм, социалистический трансгуманизм и др. [3, р. 137-141]. Возникает вопрос, возможен ли консервативный трансгуманизм? Оказывается, вполне возможен: некоторые авторы полагают, будто биоконсерватизм - одна из возможных вариаций трансгуманизма, учитывающей риски радикального преобразования человеческой природы [9]. «Биоконсерватизм как минимум в лице представителей традиционных авраами- ческих религий будет долго сдерживать этот процесс, обосновывая ценность “естественной” жизни в том формате, в каком она “задумана” богом» - справедливо полагают современные исследователи [23].

Однако, в целом, вряд ли возможен синтез консерватизма и трансгуманизма. Важно то, что консервативное мышление не может согласиться с трансгуманизмом в силу изначальной оппозиции рационализму Нового времени и Просвещения авторов и создателей европейского консерватизма - Ж. де Местра, Э. Берка, Савиньи и Пухты, а впоследствии авторов немецкой консервативной революции Э. Юнгера, К. Шмитта, О. Шпенглера и других. Основными характеристиками классического консерватизма являются: критика модернизма, идей и последствий Французской буржуазной революции как в их либеральной, так и социалистической перспективе и реализации; отрицание возможностей рационального социального проектирования; признание неравенства неотъемлемой характеристикой любого социума и гибельность утопического его устранения; религиозность; отрицание прогрессизма и т.д. Лозунги буржуазной революции во Франции были негативно встречены всеми консерваторами, в том числе и русскими Хомяковымы, Самариным, Аксаковыми, Киреевскими и другими. Один из немецких консерваторов Эрнст Юнгер охарактеризовал ее так: «Свойственная демагогам навязчивая идея равенства еще опаснее, чем жестокость людей в генеральских мундирах» [29, с. 251]. Любое воплощение свободы, равенства и братства в социальных утопиях оценивается консерваторами крайне негативно. Неоконсерватизм дополнил критику либеральных и социалистических идеологий Модерна очевидными для консерваторов ценностями: духовные приоритеты семьи и религии, социальная стабильность, базирующаяся на моральной взаимоответственности гражданина и государства и их взаимопомощи, уважение частного права и недоверие к чрезмерной демократизации, крепкий государственный порядок и стабильность.

Современные неоконсерваторы развивают антиутопические и дистопические прогнозы будущего: по их мнению компьютеризация и диджитализация обрекают мир на институционализацию новейших и ранее не известных форм социальных санкций и ограничений, появление нового цифрового неравенства с соответствующей технологической иерархией (проблема доступа), возможность тотальной системы слежения и контроля со стороны государства, наднациональных и надгосударственных институтов и корпораций, цифрового неофеодализма [17]. Впрочем, об опасностях трансгуманизма и иных идеопроектов будущего предупреждают не только консерваторы. Ю. Хабермас в работе «Будущее человеческой природы» также вынужден констатировать, что генетическое программирование необратимо. Ученый опасается, что «идентичность людей будет изменена таким образом, что мы больше не сможем видеть себя этически свободными и морально равными существами, руководствующимися нормами и причинами» [26, c. 64]. Таким образом, консервативная критика цифровых проектов будущего является признаком «трезвения» социально-гуманитарного мышления и предчувствием приближающейся катастрофы и цифровой деградации общественного сознания.

Литература

1. Bauman Z. Utopia with no Topos // History of the Human Sciences. 2003, № 16.

2. Bostrom N. Anthropic Bias: Observation Selection Effects in Science and Philosophy. Rou- tledge, 2002

3. Boyd A. Transhumanism challenge to bioethics // Eubios: Journal of Asian and international bioethics. Christchurch, 2018. Vol. 28, № 5.

4. Hanson R. A critical discussion of Vinge's singularity concept. Extropy online

5. Hanson R. Could gambling save science?

6. Lassman P. Political Theory as Utopia // History of the Human Sciences 2003, № 16.

7. Journal of evolution and technology.

8. More M. Dynamic optimism.

9. Roache R, Clarke S. Bioconservatism, Bioliberalism, and Repugnance // Monash Biothics Review.

10. Долин В.А. Трансгуманистические представления о человеке в современном антропологическом дискурсе // Знание. Понимание. Умение. 2017, № 4

11. Зорькин В.Д. Право будущего в эпоху цифр. Индивидуальная свобода или сильное государство? // Российская газета. 15.04.2020.

12. Зорькин В.Д. Право в цифровом мире // Российская газета. 29.05.2018.

13. Иванина К. 9 странных идей трансгуманизма

14. Ицков Д.И. Путь к неочеловечеству.

15. Крусс В.И. Личностные («соматические») права человека в конституционном и философско-правовом измерении: к постановке проблемы // Государство и право. № 10. 2000.

16. Кутырев В.А. Левый консерватизм как философия сопротивления техногенной деградации человечества (Михаил Лифшиц и конец классической марксистской философии - по итогам празднования 200-летия со дня рождения К. Маркса) // Философия хозяйства. 2019. № 1 (121).

17. Кутырев В.А. Сова Минервы вылетает в сумерки (Избранные философские тексты XXI века). СПб., 2018.

18. Лаврик М.А. К теории соматических прав человека // Сибирский юридический вестник. № 3. 2005.

19. Лукашева Е.А. Права человека: учебник. М., 2011.

20. Мартин У.Дж. Информационное общество. М., 1989.

21. Медведева Т.Б. Технологическая утопия и формы ее репрезентации в современной культуре: технопрогрессивизм, трансгуманизм и цифровая утопия // NOMOTHETIKA: Философия. Социология. Право. 2011. № 20 (115).

22. Нестеров А.Ю. Проблема человека в свете идеологии эволюционного трансгуманизма

23. Рыбаков О.Ю., Тихонова С.В. Социальные перспективы трансгуманизма: между философией и мифологией // Юридическое образование и наука. 2012. № 4.

24. Субботина Н.Д. Гуманизм и постгуманизм // Гуманитарный вектор. 2012. № 3.

25. Трофимов В.В. Антропологический кризис и проблемы трансгуманизма // Научные ведомости. Серия: Философия. Социология. Право. 2016. № 17.

26. Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. М., 2003.

27. Шмитт К. Понятие политического.

28. Щипков В.А. Секулярные основания и утопические черты идеологии трансгуманизма // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2018. № 3.

29. Юнгер Э. Эвмесвиль. М., 2013.

Размещено на Allbest.ru