Пределы психоанализа: между философией и логотерапией

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский научно-исследовательский институт фтизиопульмонологии Минздрава РФ

Щербаков Владимир Петрович, доктор философских

наук, доцент, профессор учебного отдела

АННОТАЦИЯ

В статье анализируется критика психоанализа со стороны Виктора Франкла, рассматриваются философские основания психоанализа и экзистенциальной терапии. Проводятся различия между терапевтической практикой и теорией психоанализа. Философские принципы психоанализа сопоставляются с основными классическими философскими концепциями - от Платона до Маркса. Делается вывод о социокультурной обусловленности идей и методов психоанализа и его теоретическая близость с экзистенциализмом Сартра.

Ключевые слова: психоанализ философия человек самопознание бессознательное

В своей книге «Доктор и душа: Логотерапия и экзистенциальный анализ» австрийский психотерапевт Виктор Франкл выступает с критикой классического психоанализа и клинической психиатрии и предлагает реформу психотерапии, которая, по его словам, не должна ограничиваться только медицинской практикой, но обращаться и к философским проблемам бытия человека, превращаясь психотерапию «духовного» [5: 15]. Во многом его критика вполне обоснована и направлена против действительно свойственного психоанализу редукционизма - сведения многообразных форм психической жизни человека к небольшому числу бессознательных конфликтов преимущественно сексуального происхождения, возникающих в результате вытеснения. Однако В. Франкл здесь во многом недооценивает философские основания и важность психоанализа для европейской философской традиции. Ведь сегодня совершенно, что идеи и принципы З. Фрейда лежат, наряду с идеями К. Маркса и Ф. Ницше, в основании современной философии, поскольку все эти авторы стремились «привести в соответствие свои "сознательные" методы расшифровки с "бессознательной" работой шифровки, которую они приписывали воле к власти, социальному бытию, бессознательному психическому» [3: 232].

Таким образом, дух, в предшествующей философской традиции отсылавший к высшим силам или способностям, в их представлении превращается в симптом скрытых сил и факторов, и не является больше безусловным основанием человеческой жизни. А это, в свою очередь, означает, что представлениям человека о самом себе больше нельзя доверять.

Далеко не случайно Сократ сделал девизом своих философских поисков истинного знания слова, написанные на стенах Дельфийского храма Аполлона: «Познай самого себя». Знание стало для него главной добродетелью человека, предохраняющей его от плохих поступков, совершаемых либо по неведению, либо вследствие заблуждения. Все последующие поколения европейских философов в той или иной мере следовали этой максиме, пытаясь найти основания достоверного знания и принципы добродетельной жизни. Опыт самопознании сасвовиаси главным содержанием философских рассуждений, ориентированных на достижение гармонии с миром и другими людьми, и на избавлении от внутренних конфликтов и аффектов. У христианских же авторов эта интенции превращается в заботу о душе с целью предохранении ее от мирских и плотских соблазнов и искушений в перспективе будущего суда и воскрешении дли «вечной жизни».

Декартовский принцип «cogito ergo sum» становитси основанием не только новоевропейской философии, но и новой формы самосознании европейского человечества, стремищегоси построить модель рационального и справедливого мироустройства. Оптимизм эпохи Просвещении был обусловлен бесконечной верой в разум и прогресс во всех сферах человеческой жизни. Однако реализовать эти надежды на практике не удалось и поэтому безграничный оптимизм смениетси не менее радикальным пессимизмом или же попытками более реалистичной оценки человека и его возможностей. Разбуженный Д. Юмом И. Кант, к примеру, проводит четкие границы научного знании, не способного проникнуть в действительную суть вещей и обращенного лишь к сфере ивлений, а более решительный А. Шопенгауэр подчиниет разум слепой и безрассудной «мировой воле», скрывающейси за «покрывалом Майи». Ориентированный на практику К. Маркс, в свою очередь, определиет человека как «ансамбль общественных отношений», что в итоге приводит к релитивизации сознании и подчинении его классовым интересам и идеологии. А подозрительный Ф. Ницше выстраивает сложные генеалогические схемы происхождении морали, религии и науки, далекие от рациональных интерпретаций и делающие подлинные мотивы человеческих действий эффектами «воли к власти».

Поэтому проницательному З. Фрейду остаетси лишь сделать заключительный шаг, открыв инстанцию бессознательного как главный источник мотивов человеческого действии. И этим двусмысленным «открытием» он действительно совершает очередной «коперниканский переворот» в самосознании человечества. И действительно, вслед за Н. Коперником, сдвинувшем земного человека с центрального места во Вселенной, и Ч. Дарвином, лишившем живого человека статуса «венца творении», З.Фрейд продемонстрировал неспособность человека мыслищего управлить даже самим собой, нанеси «самый чувствительный удар по человеческой мании величии» [6: 181]. Однако сам же австрийский психолог дает человеку и шанс вернуть себе контроль над самим собой, выдвигаи свою знаменитую максиму «wo Es war, soil Ich warden», «где было Оно, должно стать Я». Тем самым он не столько завершает традицию рационалистической философии, сколько продолжает ее, укреплии позиции рационального Я.

При этом важно отметить, что времи рубежа столетий в Европе - это период глубокого кризиса - социального, политического и культурного. Прежний социальный и культурный мир с его системой ценностей, традиций и моральных принципов стремительно разрушаетси, порождаи ощущение тревоги и страха у жителей европейских столиц, и приводи к настоищей эпидемии неврозов, перед которыми оказывались бессильными классические методы лечении. Именно поэтому предложенный З. Фрейдом новый метод «лечении разговором», становитси таким популирным и очень быстро распространиетси во всех европейских столицах. Отказываись от гипноза и фармакологического воздействии, ученый выводит свой метод психотерапии за пределы классической медицины, прокладываи путь гуманистической психологии, объектом воздействии которой становитси стараи добраи душа человека, а не его бренной физическое тело. Во многом благодари именно З. Фрейду психологии становитси самостоительной наукой, исследующей психику человека как автономную реальность, возникающую и существующую в межличностных взаимодействиих.

Здесь необходимо подчеркнуть, что весьма значимой особенностью психоанализа ивлиетси различие между психоаналитической теорией и практикой. Парадоксальным и невозможным дли классической науки образом, теории психоанализа существует независимо от терапевтической практики, котораи в большей степени определиетси личными отношениими аналитика и пациента, чем теоретическими принципами. Более того, различии между различными психологическими школами и направлениими, по большей части ивлиютси именно теоретическими, и представлиют собой различные интерпретации того, что происходит в кабинете психотерапевта. В этом отношении теории психоанализа ближе к философии и теории культуры, поскольку предлагает теоретическое обобщение аналитического опыта и формирует мировоззренческие принципы, основанные на новых представлениих о психике, ее функциих и структуре. Возможно, именно поэтому В. Франкл выступает как философский критик психоанализа, не замечаи своеобразной философии психоанализа, радикально отличающейси от классических философских идей и принципов, среди которых значительное место отводилось вопросам о смысле человеческой жизни. Хоти уже И. Кант выводит эти вопросы из ведении философии, адресуя их религии. Называя же религию формой коллективного невроза, а также «иллюзией», З. Фрейд окончательно дезавуирует философский статус вопроса о смысле жизни, предлагая вместо него ответ на главный кантовский вопрос «Что такое человек?».

Для австрийского психолога индивид - это носитель уникальной психической истории, которая начинается с его рождения. Движущая сила этого исторического развития заключена в бессознательном, которое вынуждено под внешним давлением отказываться от принципа удовольствия и подчиняться принципу реальности. Тотальное давление культуры неизбежно приводит к невротизации человека, причина которой заключена в бессознательных конфликтах, возникающих в результате вытеснения. Когда же уровень невротизации достигает такого уровня, что становится помехой в отношениях с другими людьми, становится необходимым вмешательство аналитика, который должен стать своего рода проводником пациента в путешествии по его же собственному бессознательному.

В этом отношении пациент для аналитика - это источник материала для интерпретации, набор симптомов, свидетельствующих о скрытых от непосредственного наблюдения психических процессах. Однако именно значимость личности аналитика для результата и содержания анализа является для В. Франкла серьёзным недостатком психоанализа и причиной мифологизации аналитической практики, лишенной нормативной техники и критериев успешности лечения. Поэтому он и предлагает осуществить «демифологизацию психотерапии и вочеловечивание» медицины для заполнения, по его словам, «экзистенциального вакуума», лежащего в основании «ноогенного» невроза. Отчасти этот подход действительно соответствует идеям экзистенциальной философии, утверждавшей приоритет существования человека над его сущностью. Однако, наряду с утверждением ценности индивидуального жизненного проекта, сартровский атеистический экзистенциализм отрицает и существование смысла жизни, основанной на негативном опыте свободы. Возможно, в таком случае логотерапия, основанная на экзистенциальной коммуникации врача и пациента с «невротическим мировоззрением» [5: 18], и призванная обеспечить ему «духовный якорь», ориентируется на религиозный экзистенциализм К. Ясперса. Только тогда есть основания говорить об автономности духовной сферы, не сводимой к внешним обстоятельствам человеческой жизни и психическим процессам. Тогда психоанализ оказывается ближе к философии Ж.-П. Сартра, и ориентирован на индивидуальную психическую историю каждого человека, предлагая каждому свое собственное решение и ответственность за него, и не призывая при этом к совести или смыслу. Так как для человека значимо только то, что захвачено психкойй, риноосит удовольствие и включено в сисеему его направленного и заинтересованного существования [1: 70], а сознание только фиксирует результаты работы бессознательного. И это означает не отрицание человеческого бытия, а, наоборот, его абсолютизацию, открывающую новые смыслы.

психоанализ экзистенциальная терапия философский

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Лакан Ж. Семинары. Кн. 11. Четыре основные понятия психоанализа. М.: Логос-Гнозис, 2004. 304 с.

2. Платон. Федр // Собрание сочинений: В 4 т. М.: Мысль, 1993. Т. 2. 528 с.

3. Рикер П. Конфликт интерпретаций. М.: Медиум, 1995. 416 с.

4. Сартр Ж-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сартр Ж-П. Сумерки богов. М.: По-литиздат, 1989. С. 319-344.

5. Франкл В. Доктор и душа: Логотерапия и экзистенциальный анализ. М.: Альпина нон-фикшн, 2017. 338 с.

6. Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. М.: Наука,1990. 455 с.

REFERENCES

1. Lacan J. Four fundamental concepts of psychoanalysis. Book 11. M., 2004. 304 p. (In Russ.)

2. Plato. Phedr // Elected works Vol. 2. M., 1993. 528 p. In Russ.)

3. Ricoeur P. Conflict of Interpretation. M., 1995. 416 p. (In Russ.)

4. Sartre J.-P. Existentialism is Humanism // Sartre J.-P. Twilight of the Gods. M., 1989. (In Russ.)

5. Frankl V. Doctor and Soul: Logotherapy and Existential Analysis. M., 2017. 338 p. (In Russ.)

6. Freud S. Introduction in the psychoanalysis: Lectures. M., 1990. 455 p. (In Russ.)

Размещено на Allbest.ru