Концептуальная метафора как способ сакрального познания

A broad presentation of basic theological metaphors is carried out by key translations, whose epistemological and heuristic power is beyond doubt. The basic model is initial and achronic, in contrast to translating (temporary) paradigmatic models that correspond to the axiological system of a particular cultural paradigm. The knowledge of God essence is explicitly represented in religious texts with the help of translating metaphors of the surface level.

Key words: conceptual (cognitive) metaphor, basic metaphor, translating metaphor, theological context, metaphor of God.

Осмысление человеком действительности, предполагающее наличие имплицитных и эксплицитных форм отражения концептуализированных знаний и коллективного опыта в культуре, прежде всего, проблема философская. Взгляд на концептуализацию бытия как длительный процесс систематизации знаний представлен в научных исследованиях, посвященных философии познания. Так, по мнению Ю. М. Федорова, «концептуализация должна не только содержать в себе логическое основание для систематизации знаний, но и выступать составной и органической частью человеческого мировоззрения и мировоспроизведения» [6]. Подытоживая свои рассуждения, автор констатирует: «Концептуализация - это не просто научная процедура систематизации разрозненных представлений, а мировоззренческая форма соединения в единоецелоенесопоставимых в гносеологизме форм знаний» [там же] (курсив наш. - К.Н.).

В основе культуры Киевской (Древней) Руси как некоего семиотического гипертекста, генерирующего новые смыслы, лежит система базисных метафор универсального характера, транслирующихся различными семиотичными знаками, в частности, языковыми (нами выделяются транслирующиеметафорыпервогопорядка (как и базисные, принадлежащие к глубинному конструктивному уровню, но менее абстрактные, конкретизированные модели) и транслирующиеметафорывторогопорядка, относящиеся к поверхностному уровню и репрезентирующиеся языковыми средствами, соответственно ТМ¹ и ТМ²).

Попытка постижения ранними христианами идеи единого Бога, вобравшего в себя все функции многочисленных языческих богов, происходит с помощью концептуальной метафоры, репрезентирующейся рядом непрямых, описательных имен Господа, которые можно рассматривать как вербальные проявления ориентационных, онтологических и структурных моделей познания: Владыкомой, Господи вьседрьжителю, благымъ подателю, отьче Господа нашегоИсус Христа (ЖФПеч XII в.) (список сокращений источников см. «Словарь древнерусского языка (Х1-Х1У вв.)», т. I). Сакральность знания истинного имени Бога подчеркивается в проповеди Феодора Студита, называющего «гордого сатану» именоборцем(ФСт XIV, 176). Два теологических метода - катафатический и апофатический - дополняя друг друга, служат для богословов инструментом познания непостижимого (неименуемого) через его положительные и отрицательные имена-определения: Она [добродетель смиренномудрия] же, радостно и кроткоулыбаясь, сказала ему: «КактыстараешьсяузнатьимяРодившегоменя, когда Он неименуем?» (Леств. 25: 69); Но, о всечестный отче, на землипустыни жителю, небесныйгражданине, преподобнымъсъжителю, праведнымединокровне, ижесмирениемвысокый, нищетоюбогатый, иженищимъкормителю, скорбящиммилостивноеутешение, слепымъ вождь, плачющимрадость, обидимымъпомощникъ, немощнымврачь, обуреваемымвъгресехъ пристанище и скорыйвсемъ заступник... (ЖКБел XV в.).

Реликты мифологического (языческого) представления богов как стихии света и огня отражены в христианских метафорах «Бог - Свет», «Бог- Просветитель», «Бог - Проводник», «Бог - Солнце»: [Господь] ...рассеивает тьму, проводит ум наш по ту сторону тьмы и даетему благодать (Сим. Бог., 408); Солнценезаходяй, Христе... (КТур (Сл. о Хр.) XII в.). Отцы христианской церкви описывают мистическое постижение Господа как огня (духовного), входящего и живущего в сердце (см. проповеди св. Ефрема Сирина, преп. Иоанна Лествичника).

Представление о Боге как Творце всего сущего изменялось во времени, что выражалось различными транслирующими метафорами, согласованными как с основными религиозными, так и социальными идеями общества: от мифического «Бог - Демиург» до атеистического «Бог - Часовщик», «Бог - Игрок», «Бог - Программист», «Бог - Заказчик» и т. д. Раннехристианское представление «Бог - Творец» (ТМ¹ - Создатель, Домостроитель, Предустроивший, Зиждитель, Земледелатель,

Художник) является для верующих верифицированным ценностным эталоном, лежащим в основе монотеистического познания мира: Солнценезаходяй, Христе, творче всехъ и тваремъ Господи! (КТур (Сл. о Хр.) ХІІ в.); Боже... источникъ животу (ЖСРад XV в.). Базисная метафора «Бог - Владыка» транслируется через уподобления Господа Отцу и Просветителю (Учителю): Он училих, как власть имеющий (Мф. 7: 29); Всехъбо, якоотець, любляше, о всехъпечяшеся, о ввсехъполезнаяпромышляше и всехъ, якосвоиуды, миловаше... (ЖКБел XV в.); Господь просвещение... (МГр XVI в.).

Метафорика религиозного текста, отражающая фундаментальные исходные знания о непознаваемой сущности Бога, генерирует большое количество трансляций. Базисная метафора «Бог - Спаситель» (ТМ¹ - Защитник, Воин, Победитель, Хранитель) транслируется, например, с помощью антропоморфной аналогии: Покрымя [защити] от соньмалукаваго и от множьстваделающих неправду (ПМонХІ в.); Господь просвещение и спаситель и защититель живота моего, кого убоюся? (МГр XVI в.). Трансляция идеи «защиты» на поверхностном уровне отличается широтой и многообразием: ... окоп сделалоколо нас, положив в Церкви первееапостолов, второепророков, третьеучителей (1 Кор. 12: 28 по: Шест., 83) (ср. также: оплот заповедей, охранение Ангелов, дверь (овцам) и т. д.).

Значимые идеи христианского учения - покорность и смирение - поддерживаются базисной метафорой «Бог - Закон» (ТМ¹ - Судья, Судьба, Промысел): Всебывает по Его промышлению и на пользу нам. В такомразумении и в такойвере в Бога - спасение и покой души (Ант. Вел. 2); Ирече убочеловекъ: ащеестьплодъ праведника, и естьубоБогъсудяйземли(ПМонХІ в.). В дальнейшем особенности формирования концепта «закон» в восточнославянской ментальности объясняются первичностью концепта «христианский закон», осмысление которого происходит в контексте идеи высшей справедливости, исключающей беспристрастность земного судьи: И всякому християнину... жити по заповедемъГосподнимъ и по отеческомупреданию, и по християньскому закону (Дом. XVI в.).

Защита своего духа и тела - непосильная задача для человека земного, но возможна как функция Бога, что отражено в концептуальной метафоре «Бог - Врачеватель» (ТМ1 - Целитель, Чудотворец): Ибо как неуместно не благодарить врачей за оздоровление тела, и тогда, как они дают нам врачевства горькие и неприятные, так неуместно и оставаться неблагодарными к Богу за то, что кажется нам нерадостным (Ант. Вел. 2); [Господь] обновляет в нас благодать Святого Духа, делает нас из ветхих новыми, воскрешает из мертвых... (ЕСир., 312).