Речь Я.А. Коменского "О культуре природных дарований" как "ключ" к русским переводам "Великой дидактики"

Размещено на http://www.allbest.ru

О.А. Янутш

Аннотация

Статья посвящена анализу особенностей переводов педагогических трудов Я. А. Коменского в России во второй половине XIX -- начале XX вв. Специфика отечественной педагогической терминологии того времени и сложность языка самого Коменского не позволяли переводчикам точно передавать все смысловые нюансы. Многочисленные латинские понятия, означавшие разные компоненты его педагогической теории, пере-водились с использованием одних и тех же русских слов: «образование», «обучение» или «воспитание». В то же время перевод речи «О культуре природных дарований» содержит ряд значимых комментариев, которые позволяют лучше понять роль концеп-та «образование» в рамках философско-педагогических воззрений Я. А. Коменского в целом и динамику его рецепции в зеркале русских переводов «Великой дидактики».

Ключевые слова: Я. А. Коменский, перевод, педагогическая терминология, об-разование, воспитание, культура.

Abstract

педагогический труд перевод

J. A. Comenius' speech «on the culture of natural talents» («oratio de culturaingeniorum») as the key to understanding russian translations of «the great didactic»

O. A. Yanutsh

The article is devoted to the analysis of the peculiarities of Ya.A. Comenius' pedagogical works' translation in Russia in the second half of the XIX -- early XX centuries. The specifics of the domestic pedagogical vocabulary of that time and the complexity of the language of Comenius did not allow translators to convey all semantic nuances accurately. Numerous Latin terms, which meant the different components of his pedagogical theory, were translated with the same Russian words: “education”, “training” or “upbringing”. At the same time, the translation of the Speech “On the Culture of Natural Talents” contains a number of significant comments that make it possible to understand the role of the concept “education” in the framework of the philosophical and pedagogical views of Ya. A. Komensky much better. Also their review helps understanding the dynamics of this concept reception in the mirror of the Russian translations of “The Great didactics”.

Keywords: J. A. Comenius, translation, pedagogical vocabulary, education, upbringing, culture.

Переводные тексты играют большую роль при изучении истории науки и отдель-ных этапов развития тех или иных сфер культуры. Они позволяют реконструировать духовно-исторический мир переводчика(ов) и выявить идеи, представлявшие наи-большую сложность в плане культурной рецепции.

Переводы работ Я. А. Коменского имели большое значение для развития русской педагогической терминологии. Вместе с тем Б. Б. Комаровский замечает, что часто «переводчики давали условный или вольный эквивалент термина, искажавший смысл иностранного слова» [2, с. 15-16]. И, как ни странно, в случае с трудами Коменского наиболее проблемным оказался сам концепт «образование».

Говоря о разных аспектах образовательной деятельности, Я. А. Коменский ис-пользовал большое число различных понятий, каждое из которых имеет специфи-ческое поле коннотативных значений: educatio (воспитание, выращивание), eruditio (просвещение, обучение, «познание всех вещей, искусств и языков»), disciplina (на-ставление, воспитание, порядок, организация, обыкновения, навыки, принципы), formatio (образование, формирование), institutio (наставление, учение, устройство, образ действия) и др. [13].

В русских же изданиях «Великой дидактики» на русском языке, вплоть до 1982 г. все указанные выше понятия переводились одинаково: образование, воспитание, обуче-ние. При подготовке издания 1982 г. единственное существенное изменение коснулось понятия formatio, производные от которого стали переводиться не как «образование», а как «формирование» человека (см. главы VI-VII).

В вводных статьях к изданиям второй половины XIX -- начала XX вв. непремен-но отмечалась сложность языка оригинала: «языкъ Коменскаго весьма оригиналенъ; обиленъ неожиданными сближеніями, сравненіями, множествомъ своеобразныъ оборотовъ, и вообще трудно поддается вірной дословной передачі въ переводі» [5, с. XIII]; «Языкъ его отличается необыкновенной силой и сжатостію; всюду сравненія и афоризмы, придающiе его слогу иногда слишкомъ різкій, а иногда поэтическш характеръ».

Поскольку переводы делались с латинских текстов, для понимания общего кон-текста и особенностей интерпретации этих текстов значимой представляется оценка лингвистических взглядов Я. А. Коменского проф. А. Д. Вейсманом. В своем выступле-нии на заседании учебно-воспитательного комитета по случаю 301-й годовщины дня рождения Я. А. Коменского он, в частности, указывал:

Латинскій языкъ, по мнінію Коменскаго, могъ бы быть пригоденъ только для западно-европейскихъ народовъ, у которыхъ онъ былъ тогда въ употребленіи; для остальныхъ же народовъ, особенно же восточныхъ и варварскихъ, онъ былъ бы слишкомъ труденъ. Да и вообще считалъ онъ этотъ языкъ труднымъ по обилію формъ склоненія и спряженія, по разнообразію синтаксическихъ правилъ и осо-бенно по множеству исключены. Кромі того, въ глазахъ Коменскаго латинскиій языкъ не былъ такъ богатъ и гибокъ, какъ то требовалось идеей универсальнаго языка (такъ напримЪръ онъ былъ мало способенъ къ образованію сложныхъ словъ). Наконецъ латинскш языкъ оказывался непригоднымъ въ силу совершенно особеннаго требовашя со стороны Коменскаго, -- требовашя, вытекавшаго изъ его дидактической философіи: въ немъ не было правильнаго соотвітствія между предметомъ и его назвашемъ или между предметомъ и словомъ, такъ какъ раз-личные предметы нерідко по-латыни называются одними и тіми же словами и, наоборотъ, одні и ті же вещи разными словами, и т. п.[10, с. 33].

Кроме того, следует учитывать, что любая национальная педагогическая терминология обладает собственной внутренней логикой развития. Именно на рубеже XVIII-XIX вв. возникает единство «культурлексикона» европейцев в отношении понятий «культура» и «цивилизация» [1]. Однако с «образовани-ем» происходит прямо обратное: формирование национальных педагогических систем привело к дифференциации категориальных аппаратов.

Так, например, в России семантические поля понятий «образование», «просвещение» и «культура» в принципе не различались очень долгое время. До сих пор нюансы значений таких понятий, как «образование», «обучение», «воспитание» и пр., существенно различаются в разных культурах.

Р. Александер (Robin Alexander) отмечает, что в отличие от термина education (англ. образование), произошедшего от латинского глагола 6ducere (лат. выводить) и сохранившего именно этот аспект значения в качестве доминантного (англ. leading out), корень русского слова «образование» (obrazovanie) -- «форма», «образ». Идея о неразрывной связи «образования» (obrazovanie) и «воспитания» (vospitanie), свойственная российской (советской) педагогике, не имеет эквивалента в английском, т. к. строится на совмещении сферы личного развития, приватной и общественной морали, гражданствен-ности («гражданской приверженности»), в то время как в Англии они, как правило, рассматриваются в качестве отдельных и даже конфликтующих областей [12].

Для правильной рецепции текста «Великой дидактики» необходимо пред-варительное уточнение того значения, которое Я. А. Коменский придавал образованию как феномену человеческой жизни. Идея пансофийности, полу-чившая последовательное развитие во всех педагогических трудах Коменского, предполагала «единство и целостность разных способов познания мира» [9, с. 130]. Образование не может исчерпываться конкретными «методами» об-учения и воспитания. Как отмечает А. С. Степанова, «суть концепции Яна Коменского... состоит в свободном выборе путей образования, поэтому об-разовательная парадигма здесь на самом деле представляет собою проект» [11, с. 23].

Согласно Коменскому, видимый мир -- «рассадник, питомник и школа для людей» [7, с. 266], в котором на протяжении всей земной жизни инди-вид формируется собственно как Человек. «Образование» -- это не просто фундамент для «правильной» жизни, но постоянное усилие, направленное на приближение к образу Божиему и достижению соответствия Его замыслу, усилие, у которого нет и не может быть конечного предела.

Подробно рассматривая этот вопрос в первых десяти главах «Великой дидактики», Я. А. Коменский делает следующий вывод: “Haec in genere, cultura omnibus esse opus” [13, c. 36]. В изданиях советского времени данное предложение уверенно переводится следующим образом: «Вот что следует сказать вообще о том, что образование необходимо всем» [3, с. 103; 8, с. 206; 7, с. 284]. Однако в XIX в. переводчики, осознавая невозможность найти подходящий по смыс-лу эквивалент, писали так: «Вообще же образование (cultura) необходимо для каждого» [5, с. 28].

Представляется, что концепт «culture» является тем «ключом», который может позволить точнее интерпретировать нюансы содержания «Великой ди-дактики». Для этого необходимо обратиться к содержанию речи «О культуре природных дарований» («Oratio de cultura ingeniorum»), в которой соотношение понятий «образование» -- «cultura» представлено наиболее рельефно.

На русском языке данная работа Я. А. Коменского была впервые издана в 1893 г. в переводе Л. Н. Модзалевского и затем не переиздавалась вплоть до 1955 г. Вместе с тем именно в ней лучше всего отражены не только ключевые педагогические идеи автора, но и вариативность форм их перевода.

Так же, как и в предисловиях к «Великой дидактике», в предисловии к указанному изданию 1893 г. переводчик (Л. Н. Модзалевский) отмечает, что сжатость, сила и образность языка Коменского решительно не поддавалась передаче на русский язык, кроме того «часто приходилось жертвовать легкостью и естественностью русской р'Ъчи, ради близости къ оригиналу» [6, с. 4]. В част-ности, в качестве эквивалента понятия «cultura» были использованы в равной мере такие понятия, как «обработка», «образование» и собственно «культура».

Понятие «обработка» использовано при изложении общего предмета, ко-торому посвящена речь: «что такое природное дароваше (ingenium) и въ чемъ заключается обработка (cultura) даровашя?» [6, с. 8]. И далее: «Я полагаю, что отсюда уже можетъ быть ясно, въ чемъ можетъ состоять обработка (cultura) природныхъ даровашй, а именно: въ какомъ смысла о человеке говорится, что онъ воздТлываетъ поле, огородъ... въ томъ-же смысла -- и душу свою (animam) или дароваше (ingenium)» [6, с. 9].

Однако при использовании данного понятия как характеристики человека или народа, Л. Н. Модзалевский предпочитает использовать прилагательное «образованный»: «Хочешь-ли узнать хорошо образованнаго (bene cultum) человека?» [6, с. 10] Более того, дойдя до изложения 18 черт, отличающих «образованные» народы от «необразованных» («варваров»), он не считает нужным каждый раз указывать, что в оригинале в каждом из этих пунктов ис-пользованы именно производные от «cultura»: «culti homines», «Cultis Populis» и т. д. [6, с. 11-14]. Впрочем, в сноске переводчик указывает, что Коменский понимал под «варварами всЪ вообще необразованные народы съ хрисгіанской- европейской точки зрТшя» [6, с. 11].

Этот момент является весьма показательным, т. к. деление народов на «культурные» и «некультурные» («дикие») было вполне привычным для того времени, а сам Л. Н. Модзалевский свободно использовал понятие «куль-тура» в достаточно широком смысловом контексте. Во введении к указанному изданию, например, он пишет о великой «культурной борьбе», которую тогда вели славяне за свою самобытность; характеризует польский город Лешно как «культурный центр», привлекавший и венгров, и литовцев; отмечает, что «юго-западные славяне того времени въ культурномъ отношеніи стояли гораздо выше своихъ нынешнихъ угнетателей» [6, с. 2-3].

Наконец, в ряде случаев переводчик использует непосредственно понятие «культура»:

Такъ какъ между образованнейшими народами Европы [в латинском тексте: «cultissimas Europe Gentes». -- О. Я.] встречаются и такіе, которые образованы (exculti) не по образу Божію, а по образу сатаны, то я долженъ васъ, мои любезные, предостеречь, чтобы кого-либо не сбило съ толку слово «культура» [в латинском тексте: “CULTURE”. -- О. Я.], которое одинаково относится къ людямъ, изощрен- нымъ какъ во зле, такъ и въ добр» [6, с. 15; 14, с. 15].

Данный фрагмент принципиально важен для понимания идеи, развиваемой далее Я. А. Коменским: «Итакъ, намъ нужно такое образованіе (cultura), которое делало-бы насъ способными всегда правильно разуметь, желать, дествовать, высказывать» [6, с. 16].

И именно в этом контексте перечисление средств, «служащихъ обще-му образованію» любого народа [в латинском тексте: “universali Cultura' inservientium” [14]. -- О. Я.] приобретает дополнительные значения.

Таких «средств» восемь: 1) родители и кормильцы (няньки); 2) воспитатели (paedagogi); 3) общественные школы как мастерские гуманности (humanitatis); 4) хорошие книги (и в школах, и вне школ); 5) частое общение с мужами уче-ными, благочестивыми, деятельными и красноречивыми, «имеющее скрытую, но самую действительную силу для нашего улучшенія» [6, с. 21]; 6) постоянное упражнение «въ ДЪЙСТВТЯХЪ (actiones)» [6, с. 22]; 7) мудрые правители и их благочестиво-ревностное попечение; 8) Божия воля.

Таким образом, в концепте «образование» для Я. А. Коменского, говоря современным языком, в равной мере соединились элементы, относящиеся и к домашне-семейному воспитанию, и к институционализированному, фор-мальному образованию, и к самообразованию, и к процессам социокультурной трансмиссии, и к практикам участия, и к государственной политике в сфере образования.

Очевидно, что передать всю многозначность подобного концепта средства-ми существовавшей в конце XIX -- начале XX вв. отечественной педагогической терминологии было весьма затруднительно. В изданиях «Великой дидактики» второй половины XX в., так же как и в ряде посвященных ей исследовательских работ, неоднократно отмечалось, что понятие «дидактика» во времена жизни Коменского понималось гораздо шире и включало в себя «не только вопросы образования и обучения, но и... практически все проблемы, которые являются предметом рассмотрения современной педагогики» [7, с. 20-21].

Задача усвоить «философскія, педагогическія и вообще культурныя идеи» [10, с. 14] Я. А. Коменского до сих пор остается полностью не решенной и в высшей степени актуальной. Происходящая сейчас конвергенция истории педагогики, философии и культурологии может позволить нам еще дальше продвинуться на этом пути, по-новому взглянуть и на сам текст «Великой дидактики», и на особенности его рецепции на разных этапах развития от-ечественной философско-педагогической мысли.

Литература

1. Асоян, Ю., Малафеев, А. Открытие идеи культуры: Опыт русской культурологии середины XIX -- нач. XX вв. -- М.: Объед. гуманит. изд-во, 2001. -- 342 с.

2. Комаровский Б. Б. Русская педагогическая терминология. Теория и история. -- М.: Просвещение, 1969. -- 311 с.

3. Коменский Я. А. Великая дидактика // Избранные педагогические сочине-ния. -- Государственное Учебно-педагогическое издательство Наркомпроса РСФСР, 1939. -- 320 с.

4. Коменский Я. А. Великая дидактика / пер. с лат. [и предисл.] А. Щепинский, инспектор С.-Петербургской 2-й гимназии. -- С.-Пб.: Типография Э. Арнгольда, 1893. -- [2], XVI, 326 с.

5. Коменский Я. А. Великая дидактика. -- СПб.: Прил. к журн. «Наша начальная школа», 1875-1877. -- 312 с.

6. Коменский Я. А. О культуре природных дарований / пер. с лат. [с предисл.] Л. Н. Модзалевского. -- СПб.: Ред. журн. «Образование», 1893. -- [2], 44 с.

7. Коменский Я. А.. Великая дидактика // Избранные педагогические сочинения: в 2 т. -- М.: Педагогика, 1982. -- Т. 1. -- 656 с.

8. Коменский Я. А. Избранные педагогические сочинения / под ред., с биогр. очерком и примеч. проф. А. А. Красновского. -- М.: Учпедгиз, 1955. -- 651 с.

9. Марчукова С. М. Эвристический потенциал пансофийности в педагогическом наследии Я. А. Коменского // Человек и образование. -- 2012. -- № 4 (33). -- С. 130-134.

10. Памяти отца современной педагогии Яна Амоса Коменского: По поводу 301 го-довщины его рождения. -- СПб.: Пед. музей воен. -- учеб. заведений, 1893. -- 68 с.

11. Степанова А. С. Стоицизм: философские новации и образование (от парадиг-мы к проекту) // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. -- 2004. -- Т. 4. -- № 7. -- С. 16-24.

12. Alexander R. Towards a Comparative Pedagogy / Cowen R. and Kazamias A. M. (ed.) // International Handbook of Comparative Education. -- Springer, 2009. -- P 923-942. -- URL: http://www.robinalexander.org.uk/wp-content/uploads/2012/05/IHCE-chapter-59-Alexander. pdf (дата обращения: 26.04.2019).

13. Comenii J. A. Opera Didactica Omnia. Amsterdami, Impenfis D. Laurentii de Geer, Excuderunt Christophorus Cunradus, & Gabriel a Roy, 1657. -- URL: https://books.google. ru (дата обращения: 26.04.2019).

14. J. Amos Comenii Oratio de cultura ingeniorum A. 1650. d. 24. Nov. In Auditorio Majori Saros-Patakini Dicta; nunc vero ob insigne ejus argumentum ex tenebris protracta. Typis Mathis Trattner, 1791. -- URL: https://books.google.ru (дата обращения: 26.04.2019).

Размещено на Allbest