Лингвофилософская концепция Бернхарда Вельте: философия языка Германии ХХ века

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЛИНГВОФИЛОСОФСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ БЕРНХАРДА ВЕЛЬТЕ: ФИЛОСОФИЯ ЯЗЫКА ГЕРМАНИИ ХХ ВЕКА

О.А. Крючкова

аспирант кафедры общего и сравнительного языкознания

Московского государственного лингвистического университета

В статье предпринимается попытка ответить на вопрос о представлениях о языке в философии Германии ХХ века. В связи с тем, что одной из главных задач философов ХХ века было определение сознания, языка, понимания и взаимопонимания, интерпретация процессов общения и роли языка в общении образовала предмет философии языка ХХ века. Б. Вельте, немецкий философ и теолог, современник М. Хайдеггера, занимавшийся вопросами философии религии, сформулировал свою концепцию теории языка, которая оказала влияние на его последователей. Ставя перед собой задачу раскрытия Божественной тайны, Б. Вельте исследует язык и способы выражения истины в нем. Таким образом, философия языка Б. Вельте строится на отношении языка к истине и отношении языка к всемирной истории.

Ключевые слова: лингвофилософия; теория языка; истина; разговор.

Bernhard welte's linguo-philosophic views: philosophy of linguistics in 20th century Germany

O.A. Kryuchkova

Postgraduate student, Department of General and Comparative Linguistics, Moscow State Linguistic University

The article seeks to identify and describe the specific character of views on language within different philosophical approaches of 20^th century Germany that originated from M. Heidegger's philosophical ideas. The German philosopher and theologian B. Welte investigated the issue of God's mystery in terms of language and with regard to ways of expressing the truth in it. The theory of language developed by B. Welte formed the basis for his phenomenology and philosophy of religion and fostered further research in works of his followers.

Key words: philosophy of linguistics; the theory of language; truth; communication.

Введение

Язык является одной из важнейших тем и проблем современной философии. Основные философские подходы к проблеме языка сложились уже к середине ХХ в., когда произошло разделение на аналитическую, феноменологическую и структуралистскую традиции. В каждой из этих традиций были созданы разнообразные подходы, по-своему рассматривающие проблему языка.

Исходя из того, что в ХХ в. в русле феноменологии религии сформировалось особое направление в феноменологической философии - философская феноменология священного, возросло внимание к философии М. Хайдеггера, который развивал в то время идеи фундаментальной онтологии. К данному направлению принадлежит также философ и теолог Бернхард Вельте (1906-1983). Взяв за основу в своих рассуждениях философскую феноменологию священного, Б. Вельте развивает положения философии религии ХХ в. в тесном взаимодействии с теорией языка.

Философия языка ХХ века

Одним из важнейших событий в истории западной философии ХХ в. стало ее обращение к языку, или «лингвистический поворот». Вопрос о сознании, языке, понимании и взаимопонимании укрепился в основе философских исследований, и, таким образом, проблема автора и читателя, процессы общения и роль языка в общении образовали предмет философии языка ХХ в.

Философия языка ХХ в. выбирает новый подход. В отличие от лингвистики, она, в первую очередь, ориентируется не на грамматику, лексику, фонетику языка, а направлена на трансформацию основных вопросов философии, которые относятся к сфере онтологии, эпистемологии и этики, в рассуждение о языке. Ее вопросы направлены на язык, а основной задачей является их объяснение с позиций самого языка и нашей языковой практики. Так же, как и философия Нового времени ставила сознание во главу философской рефлексии, языковая аналитическая и герменевтическая, структуралистская и прагматическая философия ориентируется, в первую очередь, на язык, чтобы исходя из сложности и запутанности своей структуры, поэтапно объяснить философские проблемы [Buhler 1965, с. 25].

Таким образом, в ХХ в. философия рассматривается в форме ее рефлексии на язык. Основным вопросом становится то, как язык и его понимание, его анализ может помочь в осознании мира, самого человека, его разума и действий. Рефлексия на языковую обусловленность делает возможным знание, приближенное к бесконечной истории. По мнению профессора философии университета г. Дармштадта Герхарда Гамма, язык необходимо понимать не только как место представления и отображения мира, но и как силу, которая заключает мир для человека в действительности речи [Gamm 2009, с. 169].

Мартин Хайдеггер: о языке в философии

Мартин Хайдеггер и Людвиг Витгенштейн скорректировали модель восприятия языка и мышления, указав на то, что языковые знаки используются впоследствии в невербально реализованных мыслях (sprachfrei gedachte Gedanken). Эта идея относится и к тем системам языковых знаков, которые постоянно задействованы в формировании и побуждении наших мыслей. Несмотря на то, что еще Вильгельм фон Гумбольдт способствовал развитию данного направления в XIX в., свою более осмысленную форму оно приобрело только в ХХ в. [Buhler 1965, c. 28-30].

Одной из основных задач философии в целом является ответ на вопрос «В чем смысл жизни?». Данный вопрос становится отправной точкой для рассуждений о тесной связи жизни и философии. Внутри такой связи Мартин Хайдеггер (1889-1976), крупнейший немецкий философ, оказавший существенное влияние на европейскую философию ХХ в., ставший одним из основоположников немецкого экзистенциализма и внесший серьезный вклад в развитие феноменологии, искал вдохновение для своей философии.

Немецкий философ-феноменолог Отто Пёггелер, занимавшийся интерпретацией философии М. Хайдеггера, подчеркивает, что именно «Хайдеггер заключает в своем главном труде “Бытие и время” ключевые положения вечного вопроса о бытии, несмотря на то, что философия Мартина Хайдеггера - это “философия вопросов” (die Philosophie des Fragens)» [Poggeler 1994, c. 10].

Обращаясь к философии М. Хайдеггера в области теории языка, необходимо понять структуру его рассуждений, так как его последователи часто старались подражать манере его философствования, но немногим это удавалось.

Несмотря на то, что основным вопросом, занимающим М. Хайдеггера, стал смысл бытия, а процесс спрашивания - характерной чертой его философского языка, идеи М. Хайдеггера онтологичны и воспринимаются как учение о бытии [Poggeler 1994, с. 15]. Для того чтобы прийти к единственно верному ответу в череде вопросов, с одной стороны, философ делает их достаточно простыми и очевидными, с другой - он ищет самый сложный путь, чтобы их задать и ответить на них. Такой подход к общему вопросу о смысле бытия предполагает необходимое рассмотрение основных положений истории философии и многосторонне раскрывает личность М. Хайдеггера.

Отто Пёггелер обращает внимание на то, что язык М. Хайдеггера имеет свой стиль, от чего зависит характерный выбор слов: философу была присуща определенная неподражаемая манера говорить - сложно понять, что точно он имел в виду. М. Хайдеггер создал и использовал свою терминологию: экспериментировал с возможностями языка, создавая неологизмы, придумывал новые глаголы в рамках своей философии (nichten, lichten, wesen). Кроме того, М. Хайдеггер удвоил семантику, соединив существительное и глагол (das Nichts nichtet) и изменил значение общеупотребительных слов в контексте своей философии (Kehre, Geschick, Gestell). М. Хайдеггер принимал во внимание также грамматические и морфологические вариации, он использовал их с целью введения необходимого слова в контекст своей философии (Geschick, Schickung, geschickt) [Poggeler 1994, с. 214-217]. Исследуя язык в философии М. Хайдеггера, можно прийти к выводу о том, что предложенная им модель обоснования смысла бытия необходимо оперирует только его терминологией для аргументации позиции по заданному вопросу и, исключая двусмысленность положений, решает поставленный вопрос.

Теодор Адорно (1903-1969), немецкий философ, представитель Франкфуртской школы, назвал подобное явление в языке «жаргоном подлинности» (Jargon der Eigentlichkeit). Однако не стоит воспринимать слог М. Хайдеггера в чистом виде. Согласно Т Адорно, манера речи М. Хайдеггера была определена темой того, чем он занимался, поэтому его жаргон неотделим от содержания его философии. В этом случае для последователей его идей возникает опасность «хайдеггеризирования» (Heideggerisieren) - своевольного прочтения хайдеггеровского языка без учета особенностей, о которых было упомянуто выше. «Хайдеггеризироваться», как уточняет Т. Адорно, совершенно не означает понять и интерпретировать философию М. Хайдеггера правильно. Прочтение и использование его философии заключается в осознании ее главной задачи и в умении употреблять хайдеггеровский лексикон вне самого Хайдеггера. Таким образом, осознав эту идею, можно увидеть, насколько близки у философа мысль и ее языковое выражение [Adorno 1964, с. 35-38].

Теория языка Бернхарда Вельте. Жизнь и основные труды Б. Вельте

Одним из последователей философии Мартина Хайдеггера является Бернхард Вельте.

Бернхард Вельте родился 31 марта 1906 г. в городе Месскирх (Баден-Вюртемберг) на юго-западе Германии в семье адвоката. После окончания католической семинарии он продолжил обучение католической теологии во Фрайбургском университете, в котором работал М. Хайдеггер, и в 1929 г. был рукоположен в священники. После нескольких лет службы в качестве викария во Фрайбургской церкви, с 1934 по 1948 гг. Вельте работал секретарем архиепископа Конрада Грёбера, который настоял на продолжении теологического образования. В 1939 г. Вельте получил докторскую степень после написания работы под названием «Миропомазание после крещения в Древней Церкви» [Schneider 1990, с. 305-317].

Во время Второй мировой войны Бернхард Вельте преподавал философию семинаристам Collegium Borromaeum во Фрайбурге, одновременно работая над «Философской верой К. Ясперса и возможностью его толкования согласно томистской философии». В 1952 г. Вельте стал профессором на теологическом факультете Фрайбургского университета и был назначен на кафедру, которая впоследствии была названа кафедрой христианской философии религии, впервые утвержденной в Германии. От предложений преподавать в университетах Тюбингена и Мюнхена Вельте отказался, он предпочел остаться во Фрайбурге, где работал до 1973 г. С 1955 по 1956 гг. он занимал должность ректора Фрайбургского университета. После выхода на пенсию Вельте посетил Аргентину, где ему была присуждена почетная докторская степень. Впоследствии он выступал с докладами в качестве приглашенного лектора в Риме, Лиме и Иерусалиме [Plate 1983, с. 307-308].

Бернхард Вельте умер в сентябре 1983 г. после продолжительной болезни.

В своих воспоминаниях друзья и бывшие ученики Б. Вельте говорят о его душевности, о глубине и силе его мысли, о своём желании активно участвовать в его лекциях и семинарах.

Таким образом, жизнь Б. Вельте заключалась не только в светской занятости, но была погружена в духовную сферу. «Основа всей жизни Вельте - это его стремление быть не просто университетским профессором, но пронести осознание преподавания и жизни, теории и практики, роли профессора и пастора в качестве единого целого, части которого необходимо взаимосвязаны» [Schneider 1990, с. 305-307], - так определял Вольфганг Шнайдер, немецкий философ, жизненный путь Б. Вельте, обращая внимание на то, что в этом человеке естественным образом сочеталось светское и духовное.

Языковая концепция Б. Вельте

Бернхард Вельте берет за основу своей теории языка труды Ж. Лакана, Л. Витгенштейна и Дж. Л. Остина. Однако, находясь под влиянием М. Хайдеггера, Б. Вельте перенимает и модель построения философской мысли своего современника. Отличительной чертой рассуждений Б. Вельте становится вопросно-ответная форма философствования.

Философия языка Б. Вельте происходит прежде всего из отношения языка к истине и отношения языка к всемирной истории. Этим философ обосновывает непосредственную диалектическую природу языка и природу его собственной истории.

Принимая во внимание тот факт, что философия языка необходима для Б. Вельте в его работе с текстом проповеди, Петер Хофер (1944), немецкий теолог, профессор католического теологического университета в г. Линц, который занимался исследованием рукописных проповедей Б. Вельте, утверждает, что тексты подвергались основательной обработке философа в связи с подбором необходимых терминов и понятий. К данной работе необходимо присоединяется экзегетика, которая проясняет, уточняет и преобразовывает понятия в рамках современного языка без лишения их внутренней сущности. Многочисленные отметки и комментарии в черновых вариантах проповедей Вельте свидетельствуют о тщательном разборе того или иного высказывания, основывающегося на поиске подходящих слов и выражений в лексиконе современного языкового общества.

Для философии Б. Вельте язык - это наиболее подходящая форма проявления истины как в своевременном, так и уже ушедшем в прошлое человеческом мире. Язык представляет собой многочисленные формы, основной для Вельте становится общение, или говорение (das Sprechen), производной от нее - форма письма или написания (das Schreiben). Устная и письменная речь равны истине, выраженной в словах [Welte 2006, с. 47].

Истина для Б. Вельте раскрывается также посредством искусства, которое, таким образом, тоже становится языком и расширяет понятие языка как такового. Языком для Вельте может быть и молчание: как верили великие мистики, и как говорят буддисты, истина рождается в молчании. Философ называет молчание элементом языка, «вдохом языка» (das Atemholen der Sprache), в котором можно выразить невыразимое (um in ihr das zu sagen, was man nicht sagen kann) [Wenzler 1994, с. 8-10].

Таким образом, Б. Вельте, определяя язык в различных его формах, утверждает, что он выражает истину, которая с его помощью проявляется во временном мире нашего бытия. Это заключение философ переносит и в религиозную сферу, где на языке человека выражается истина Бога, и происходит религиозное общение между верующими людьми.

Лингвофилософская концепция Б. Вельте в первую очередь заключается в том, что для него важно определить, что такое язык. Существует достаточно много теорий о том, что есть язык, однако, по мнению философа, ни одна из них не обосновывает сущность языка. Для объяснения сущности языка Вельте использует следующую формулу: «Я говорю тебе что-то» (Ich sage Dir etwas) [Welte 2006, с. 47]. Данное выражение становится моделью языка, всё внимание обращается к разговору, происходящему между мной и тобой. Эта модель показывает исходный уровень языка: чтобы состоялся разговор, язык, в первую очередь, должен построить отношение между неким «я» и неким «ты». Отношение между «я» и «ты» и вместе с ним «что- то» (etwas), что один сообщает в рамках этого отношения другому, приобретает различные модальности: высказывание, похвала, приказ, просьба.

Отношение между одним говорящим и другим выражается в том, что «я» «кому-то» сообщаю то, что хотел сказать. Таким образом, мое «слово» предстает в качестве «моего» высказывания как совершающийся переход (geschehender Ubergang) от «меня» к «тебе». «Я» говорю «тебе» «мое» слово, чтобы «ты» его услышал и понял его суть. Процесс разговора является, по мнению Б. Вельте, отношением, которое происходит между участниками коммуникации. Он утверждает, что «это некое событие между идентичностью и неидентичностью» [Welte 2006, с. 49]. Согласно философии языка Б. Вельте, разговор - это единый процесс, заключающий в себя «тебя» и «меня», и в этом отношении он принимается философом за идентичность. Он развивается в определенном пространстве посредством как минимум двух неидентичностей, которые разговаривают между собой. То, что происходит, становится историей.

Разбирая модель «я говорю тебе что-то», первым элементом становится говорящий, т. е. «я» и то, что происходит «во мне» в процессе разговора.

Согласно рассуждению Б. Вельте, «мое» высказывание определенно и точно должно выразить истину. Если «я» говорю «тебе» «да», то так есть на самом деле и никак иначе. В подобном высказывании заключается идея того, что оно должно оставаться в своей истине и ясности (Wahrheit und Klarheit) независимо от изменений времени и меняющихся субъектов. То, что на данный момент применимо к языку, помимо истины, должно обладать устойчивостью и продолжительностью (Festigkeit und Dauer), что, крепко соединившись, будет помещено в нечто похожее на чистое бытие, как бы в пространство вне времени [Welte 2006, с. 49].

Б. Вельте принимает такое положение за «категорический императив разговора» (der kategorische Imperativ des Sprechens) и определяет его следующим образом: «Я, конечно, знаю, что могу солгать или выразиться неоднозначно и непонятно, но в то же время я знаю, что не должен этого делать и, на самом деле, я этого не хочу» [там же] - категорический императив такого рода является внутренней силой того или иного разговора, его живой душой. Он настаивает на ясности, истине и на том, что высказывание должно преодолеть время.

Необходимо принять во внимание и тот факт, что там, где истина выражается ясно и следует внутреннему императиву разговора, присоединяется модальность, которая служит для того, чтобы выразить истину более ясно. Различные типы модальности высказывания, согласно Б. Вельте, могут быть выражены не только словами. Модальность отчетливо проявляется в коммуникативном контексте разговора. Коммуникативный контекст становится важным элементом всех языковых уровней [Welte 2006, с. 51-52].

В этой связи, подытоживая вышесказанное, мы определяем, что высказывание, которое кто-то сообщает кому-то, является одновременно проявлением внутреннего «я» говорящего (mein Inneres), с внутренним «я» слушающего. Внутренний мир, включенный в коммуникативный акт, - это другая сторона разговора. Сказанное слово, помимо своей формы, обладает внутренним наполнением и «является совокупностью скрытых ассоциативных связей» [Welte 2006, с. 52]. Когда говорящий выражает свою идею на языке, внутри него происходит что-то, что дает импульс к возникновению многочисленных отголосков воспоминаний и эмоций, соединенных между собой особыми связями. Таким образом, «многоголосое звучание ассоциативно связанных содержаний» выражается в форме сказанного вслух слова.

Б. Вельте подчеркивает то, что ассоциативные связи, которые хранятся в нашем внутреннем мире, образуют «фон» для языка. Язык приводит этот фон в движение и проявляет его в разговоре. Говорящий использует «фон» двояким образом: с одной стороны, он пытается скрыть его в процессе разговора и выразить свою мысль ясно и истинно. С другой - говорящий незаметно для собеседника, но преднамеренно включает свой внутренний мир в разговор, утверждая тем самым свою позицию. Незаметное, но спровоцированное говорящим проявление внутреннего мира влияет на развитие коммуникативного акта в рамках всего контекста.

Таким образом, философия языка Б. Вельте говорит о том, что слово должно восприниматься слушающим в ясности и устойчивости, которую задает говорящий. Во время разговора собеседник отмечает для себя: «То, что ты мне говоришь, истинно и ясно» [Welte 2006, с. 60]. В процессе восприятия информации собеседник также определяет соответствие того, о чем говорится с тем, как это говорится.

Участник коммуникативного акта считывает модальность высказывания. Он понимает, что его информируют о чем-то, от него требуют что-то или его хвалят за что-то. Чем внимательнее собеседник прислушивается к разговору, тем быстрее он определяет скрытую интенцию внутреннего мира говорящего и тем острее чувствует то, что скрыто за его словами. Однако в этой связи между говорящими не всегда возникает полное взаимопонимание, так как во время разговора слушающий воспринимает слово говорящего через призму его внутреннего мира и языка общества, к которому он принадлежит.

При восприятии слова говорящего слушающий, пропуская его через свой внутренний мир и язык своего общества, допускает некоторое смещение смысла сказанного: внутренний мир говорящего сталкивается с внешним миром слушающего и усваивается им уже через его внутренний мир [Welte 2006, с. 61-62].

Таким образом, суммируя вышесказанное, можно прийти к выводу, что так или иначе, язык, согласно философии Б. Вельте, предполагает выражение однозначной истины в категориях ясности и точности, которые не должны зависеть от какой-либо субъективности. Тем не менее, рассматривая сторону говорящего и слушающего, философ утверждает, что в одном и том же слове происходит смещение значения при его восприятии разными участниками коммуникативного акта. Следовательно, язык представляет собой смещение истины и ясности, что является его сущностным свойством. Философ заключает, что «язык, отчетливо выражающий истину, в своей однозначности одновременно неоднозначен».

вельте язык лингвофилософский

Заключение

В заключение необходимо подчеркнуть, что несмотря на господствующие идеи М. Хайдеггера, в ХХ в. появлялись многочисленные независимые философские концепции. Так, лингвофилософская концепция Бернхарда Вельте, исходящая из простой языковой модели «я говорю тебе что-то», не только определяет отношения между говорящими, но и раскрывает понятие языкового поля, в котором находятся участники коммуникативного акта. Совпадение языкового поля говорящих позволяет далее развивать мысль о возможности перевода текста с одного языка на другой и понимания между говорящими. Данная позиция играет ведущую роль в философии как Мартина Хайдеггера, так и Бернхарда Вельте. Перевод языка становится первостепенной задачей в понимании истины как языка. История же показывает, что подобная задача является решаемой, так как существует достаточно много переводов трудов различных эпох и практика взаимодействия разных народов.

Таким образом, Бернхард Вельте, будучи теологом и философом и занимаясь, в первую очередь, феноменологией и философией религии, разработал собственный подход в области философии языка и внес достойный вклад в развитие философии Германии ХХ в., оказав влияние на его последователей.

Список литературы / references

1. Adorno Th. Jargon der Eigentlichkeit. Zur deutschen Ideologic. Frankfurt a. M. : Suhrkamp, 1964. 138 S.

2. Buhler K. Sprachtheorie: Die Darstellungsfunktion der Sprache. Stuttgart : GUSTAV FISCHER, 1965. 434 S.

3. Casper B. Phanomenologie des Glaubens. Zum Geburtstag des Religions- philosophen und Theologen Bernhard Welte. Aschendorff Munster, 2006. № 2. S. 179-184.

4. Gamm G. Philosophie im Zeitalter der Extreme: Eine Geschichte philosophischen Denkens im 20. Jahrhundert. Darmstadt : Primus Verlag, 2009. 358 S.

5. Plate M. Das Licht des neuen Denkens: Zum Tod des Theologen und Philosophen Bernhard Welte // Christ in der Gegenwart 35. Herder, 1983. S. 307-308.

6. Poggeler O. Der Denkweg Martin Heideggers. 3. Aufl. Pfullingen : Neske, 1994. S. 440-443.

7. Schneider W. Bernhard Welte (1906-1983) / Christliche Philosophie im katholischen Denken des 19. und 20. Jahrhunderts [ed. Emerich Coreth, Walter M. Neidl, Georg Pfligersdorffer]. vol. 3, Moderne Stromungen im 20. Jahrhundert. Graz : Styria, 1990. 919 S.

8. Welte B. Gesammelte Schriften I/2: Mensch und Geschichte. Freiburg, Basel, Wien : HERDER, 2006. 391 S.

9. Wenzler L. Mut zum Denken, Mut zum Glauben: Bernhard Welte und seine Bedeutung fur eine kunftige Theologie. Freiburg i. Br. : Verlag der Katholischen Akademie der Erzdiozese Freiburg, 1994. 239 S.

Размещено на Allbest.ru