О двойственной природе корейской традиционной образности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный лингвистический университет

О двойственной природе корейской традиционной образности

А.А. Дудинова

старший преподаватель каф. восточных языков, переводческий факультет

Аннотация

В рамках каждой культуры развивается свой образный язык, особенная система универсальных обозначений, используемая для кодирования идеологических и аксиологических установок, а также для объяснения и описания модели мира. В данной статье рассматриваются основные характеристики художественной и религиозной образности, а также анализируются особенности традиционной образной системы, сформировавшейся на базе корейской культуры. Кроме того, кратко освещается семиозис этой образной системы и роль буддизма в этом процессе.

Ключевые слова: корейский язык; корейская культура; корейская поэзия; образы; буддизм; традиция.

Annotation

A. A. Dudinova

senior teacher of Eastern languages department, Faculty of Translation and Interpreting, Moscow State Linguistic University

ON THE DUALITY OF TRADITIONAL KOREAN IMAGES

This article is dedicated to the description of differences between religious images and images in art and to peculiarities of the system of traditional images in Korean culture. Moreover, genesis of the system of traditional Korean images is briefly explained as well as the role of Buddhism in semiosis of this system.

Key words: Korean language; Korean culture; Korean poetry; images; Buddhism; tradition.

Введение

Собственный, уникальный образный язык формируется в каждой отдельной культуре. Он может отличаться даже в рамках одной культуры на разных исторических этапах. Умение считывать символическое значение элементов отдельных образных систем, владение знаниями об актуальных коммуникативных системах и знаках является маркером, который помогает определить представителей разных культур и разных поколений.

Таким образом, сталкиваясь с произведениями, являющимися продуктом какой-либо культуры, мы вынуждены «дешифровывать» заложенные в него смыслы, ориентируясь не только на язык художественных образов, но и на язык образов культуры, поскольку каждое произведение одновременно является отражением не только личности автора, его индивидуальной системы ценностей и мировоззренческих установок, но и ценностно-идеологических установок, сформировавшихся в рамках определенной культуры. художественный религиозный образность буддизм

Образы, находясь в неразрывной связи с языком и сознанием, отражают картину мира носителей разных культурных традиций; знание образного языка позволяет нам взглянуть на художественное произведение глазами представителя иной культуры или, по крайней мере, приблизиться к степени его понимания.

Разного рода идеологические установки и ценностные значения непосредственно связаны с обществом, в рамках которого они были сформированы, следовательно, рассматривая какие-либо произведения культуры и пытаясь разгадать заложенные в них смыслы, необходимо иметь в виду также исторический контекст, актуальные для эпохи философские и эстетические парадигмы. Верно и обратное: изучая язык образов, ценностный код, заложенный в том или ином произведении, можно лучше понять мировоззренческие установки и ценностные ориентиры, характерные для того или иного общества.

Образный язык как система знаков обеспечивает преемственность культурной памяти, трансляцию ценностей и представлений о мире как между отдельными пластами одной культуры (например, на разных исторических этапах), так и между разными культурами.

Подобные системы символических образов, характерные как для отдельных культур, так и для отдельных эпох, следует анализировать диахронически. С одной стороны, это затрудняет интерпретацию текстов культуры, с другой - оптимизирует процесс их изучения, поскольку в своем анализе исследователь может ориентироваться на наборы маркеров, помогающие определить принадлежность произведения к той или иной культуре или исторической эпохе.

Анализируя художественные произведения, будь то произведения изобразительного искусства или литературные произведения, мы, как правило, прибегаем к такому термину, как художественная образность, принимая во внимание основные признаки, которыми располагает данный вид образности. Однако в традиционных культурах образный язык художественных произведений, как правило, обладает более сложными характеристиками.

Особенности художественно-религиозной образности

Художественный образ как категория творчества является формой истолкования, освоения и интерпретации предметов и явлений окружающего мира посредством создания эстетически воздействующих объектов. Художественный образ также представляет собой отражение определенных эстетических идеалов, ценностей и авторских идей, органично сочетая в себе художественный вымысел (воображение) и отражение реальной действительности (предметность или материальность), является результатом осознанной связи между обозначением и обозначаемым [Роднянская 1970].

Из всего вышесказанного следует, что художественный образ не просто похож на изображаемое, он является «сосудом», который может содержать в себе смыслы, не только искусственно заложенные в него автором, но и сгенерированные невольно (например, вследствие ассоциативного сравнения) или намеренно реципиентами.

Кроме того, важное значение имеет эмоциональная окраска, которой непременно обладают образы, наделенные символическим значением. Поскольку в разных культурах одни и те же концепты или явления могут восприниматься по-разному, соответственно, одни и те же образы, даже обладая значениями, легко считывающимися представителями разных культур, будут иметь разную эмоциональную окраску.

Разумеется, каждый художественный образ не обязан обладать символическим значением. Он может выполнять исключительно эстетическую функцию, использоваться в произведении для художественной выразительности и дополнительной экспрессии. Более того, художественное произведение может совсем не содержать в себе образность. В таких случаях речь идет о так называемой нулевой образности, которая характерна, в частности, для лирической и абстрактной поэзии [Лосев 1982].

Хотя сакральные пространства и тексты, несомненно, обладают художественной ценностью, изучая процесс создания сакральных произведений, а также особенности их восприятия реципиентами, уместнее оперировать таким термином, как «религиозная образность».

Согласно А. Д. Охоцимскому, религиозная образность отличается от художественной тем, что при создании художественных образов личность автора-творца выходит на первый план, в то время как для религиозных образов она является второстепенной, ведь автор произведения - всего лишь проводник, который придает трансцендентной сущности материальное воплощение. Кроме того, художественная образность, представляя собой эманацию личности автора, отражая его творческие интенции, ценностные и мировоззренческие установки, является по сути искусственным конструктом, создаваемым осознанно с целью выполнения определенных эстетических и коммуникативных функций. Религиозные образы, напротив, обладают такими характеристиками, как постоянство и традиционность. Религиозный образ почти не нуждается в рефлексии, ведь автор произведения сакральной направленности следует сложившемуся канону [Охоцим- ский 2016].

На определенном этапе мировой истории в традиционных обществах совокупность символических образов могла развиться в разветвленную систему универсальных обозначений, используемых для объяснения и описания модели мира, а также места человека в нем. С течением времени, под влиянием технического прогресса и социокультурной динамики искусство неизбежно приобретает всё более светский характер. Смена философских и художественных парадигм приводит к тому, что многие сюжеты, мотивы и ранее табуированные темы десакрализуются. Таким образом, язык творчества, ранее «скованный» традициями и канонами, становится все разнообразнее, он живет и развивается по законам естественного языка, служит интересам автора, выражая в первую очередь его творческие интенции и художественную волю [Романова 2008].

Хотя обычно подобный поворот от надличностного к личностному, сакрального к профанному, религиозного к светскому происходит постепенно под влиянием множества факторов, нам кажется справедливым считать, что в некоторых культурах отношения между священным и мирским изначально складываются так, что становится возможным развитие особого отдельного вида образности, которая диалектически сочетает в себе как индивидуальное, творческое, так и надличностное, каноническое. Образы, относящиеся к данному типу, можно назвать художественно-религиозными. Именно к этому типу образности допустимо отнести и традиционную образную систему, сложившуюся в Корее.

Традиционная корейская образная система

На примере Кореи мы можем подробно рассмотреть процесс семиозиса религиозно-художественной образной системы. Формирование традиционной образной системы в Корее происходило в несколько этапов. Первый этап связан с раннерелигиозными представлениями, широко распространенными на территории Корейского полуострова, такими как анимизм, тотемизм, шаманизм, вера в духов предков и т. д. Постепенно эти верования, «смешиваясь» с даосизмом, пришедшим из Китая, привели к формированию единой образной системы. Второй этап характеризуется трансформацией уже сложившегося образного языка под влиянием буддизма, который проник в Корею из Китая в IV в. н. э. благодаря деятельности странствующих монахов, которые переписывали тексты народных сказаний и шаманских песен, адаптируя их таким образом, чтобы они могли доступно изложить простым людям основы буддийской онтологии и философии. Буддизм определил культурный облик Кореи на сотни лет вперед, но его позиции были ослаблены, когда к власти в Корее пришла про-неоконфуцианская династия Чо- сон (1392-1910 гг.).

Хотя государство опасалось роста влияния сангхи и накладывало определенные санкции, призванные сократить сферу ее влияния, неверно было бы утверждать, что конфуцианская мысль и буддизм находились в оппозиции, поскольку считалось, что они отвечают за разные сферы человеческой жизни: буддизм воспринимался, скорее, как религия, а конфуцианство - как морально-этическое учение, регулирующее отношения в обществе [Волков 1985]. Таким образом, как мы видим, с точки зрения структуры традиционная образность в Корее представляет собой достаточно многогранное (или, вернее, многослойное) образование благодаря синкретизму традиционных верований и буддизма, а также влиянию конфуцианского учения.

Не удивительно, что многие традиционные образы обладают одновременно как символическими значениями, пришедшими из раннерелигиозных верований, так и смыслами, которыми их наделили буддизм и конфуцианство. Примером такого многозначного образа можно считать лотос (кор. ^^). В конфуцианстве лотос отождествляется с благородным мужем, обладающим всеми полагающимися ему качествами: скромностью, достоинством, чистотой и ясностью мыслей и т. д. Кроме того, лотос символизирует твердость убеждений, ведь его стебель не ломается под тяжестью крупного цветка. В буддизме лотос, как цветок, растущий в грязной стоячей воде, символизирует чистоту мыслей и просветленное сознание. Согласно традиционным представлениям корейцев, изображение лотоса может выступать в качестве талисмана, обладающего целым рядом благопо- желательных значений: повышение по службе, рождение многочисленного потомства и т. д. [Юн Елсу 2018].

Средствами традиционной образной системы, характерной для корейской культуры, оперируют не только фольклор и классическая корейская литература, но и изобразительные искусства, например декоративная живопись минхва (кор. ^^). Носители культуры, как правило, интерпретируют и транслируют такую образность в соответствии с ценностно-смысловым содержанием этнонациоальной культуры. В то время как не-носители часто испытывают трудности, связанные с культурной дистанцией, расшифровкой чужого культурного кода, вовлеченностью в разного рода дискурсы и т. д., что не позволяет им извлечь все возможные смыслы, заложенные в традиционные образы.

Как мы видим, задолго до того, как постмодернизм открыл возможности для творческого переосмысления ранее табуированных тем, позволил свободно обращаться к сакральным образам и символам вне религиозного контекста, традиционная образность в Корее была доступна для творческого осмысления и активно использовалась даже в произведениях и художественных объектах, обладающих утилитарным характером, несмотря на содержание религиозного компонента.

Возможно, подобная толерантность корейской традиционной образной системы заключается в том, что классическое искусство в Корее на протяжении долгого времени придерживалось определенных канонов, так или иначе подчиняющих себе творческие интенции создателей художественных и литературных произведений.

Думается, свою роль также сыграли адаптивные способности буддизма, обусловленные тем, что буддизм, в отличие, например, от ав- раамических религий, не имеет единого Бога-творца, единого канона текстов и общих для всех школ догматов, а потому, как следствие, не имеет ересей. [Лысенко 2003] Буддизм в Корее стал частью синкретичной системы верований, обогатил традиционную иконографику и народный фольклор, способствовал формированию системы ценностей, понятной народный массам, а также централизации власти - одним словом, буддизм укоренился во всех сферах корейского общества.

Принимая во внимание особенности культурной динамики конца ХХ - начала XXI вв., изменение мировоззренческих ориентиров, поворот к западной философской мысли (в частности, гуманизму), произошедший в вышеуказанный исторический период, а также влияние глобализационных процессов, можно считать, что в настоящее время традиционная корейская образность всё реже воспринимается реципиентами не-носителями культуры как религиозная, но вместе с тем она ассоциативно неразрывно связана с культурным обликом Кореи и ее имиджем.

Переход от классики к неклассике в изобразительном искусстве и литературе, отказ от строгих канонов в пользу постмодернистской парадигмы в художественной культуре подтолкнул автора-творца к переосмыслению религиозной традиции. При создании художественных и литературных произведений авторы всё чаще учитывают запросы глобального рынка потребления, поскольку от уровня подготовленности среднестатистического реципиента зависит успех и популярность их творений.

Таким образом, произведения с традиционным, в том числе - буддийским, компонентом благодаря вышеуказанным трансформациям становятся всё более доступны реципиентам, принадлежащим к отличным от корейской культурам.

Заключение

Из вышесказанного можно сделать вывод, что религиознохудожественная образность представляет собой особенный отдельный вид образности, диалектически сочетающий в себе не только характеристики сакрального, надличностного, но и профанного, индивидуального. Такая образность характерна для художественных произведений светского характера, которые, тем не менее, не до конца отступили от устоявшихся канонов, связанных, как правило, с духовной традицией.

К данному типу образности можно отнести и корейскую традиционную образность, в частности - образы, содержащие в себе буддийский компонент. Синкретичность и адаптивность традиционной образной системы позволила сосуществовать в рамках классической образности смыслам, пришедшим из разных религиозно-философских и морально-этических учений. Более того, эта классическая образная система успешно приспособилась к требованиям современности, сохраняя свою актуальность и значимость.

Список литературы / references

1. Волков С. В. Ранняя история буддизма в Корее (сангха и государство). М.: ГРВЛ, 1985. [Volkov, S. V. (1985). Rannjaja istorija buddizma v Koree (sangha i gosudarstvo) (Early History of Buddhism in Korea (Sangha and State). Moscow: GRVL. (In Russ.)].

2. Лосев А. Ф. Проблема вариативного функционирования живописной образности в художественной литературе // Литература и живопись. Л.: Наука, 1982. С. 31-65 [Losev, A. F. (1982). Problema variativnogo funkcionirovanija zhivopisnoj obraznosti v hudozhestvennoj literature (The problem of variative functioning of painting images in literature). (pp. 31-65). Literatura i zhivopis'. Leningrad: Nauka. (In Russ.)].

3. Лысенко В. Г. Ранний буддизм: религия и философия: учебное пособие. М.: ИФ РАН, 2003. [Lysenko, V. G. (2003). Rannij buddizm: religija i filosofija. (Early Buddhism: religion and philosophy). Textbook. Moscow: IF RAN. (In Russ.)]

4. Охоцимский А. Д. Образы-парадигмы в религиозной культуре // Вопросы культурологии. 2016. № 8. С. 36-44. [Ohocimskij, A. D. (2016). Obrazy- paradigmy v religioznoj kul'ture (Paradigm-images in religious culture). Voprosy kul'turologii, 8, 36-44. (In Russ.)].

5. Роднянская И. Б. Художественный образ // Философская энциклопедия (ФЭ). Т 5. М., 1970. С. 452-455. [Rodnjanskaja, I. B. (1970). Hudozhestvennyj obraz (Imagery). (pp. 452-455.). In Filosofskaja jenciklopedija (FJe). Vol. 5. Moscow. (In Russ.)].

6. Романова С. И. Художественный образ в пространстве семиотических отношений // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. № 6. М., 2008. C. 28-38. [Romanova, S. I. (2008). Hudozhestvennyj obraz v prostranstve semioticheskih otnoshenij. (Images and semiotic relationships). VestnikMoskovskogo universiteta. Serija 7. Filosofija, 6, 28-38. (In Russ.)].

7. Юн Елсу. Характерные особенности корейской народной живописи минх- ва // Территория земных надежд: корейская декоративная живопись XIX - начала XX века. Сеул: Издательство Корейского фонда, 2018.

8. С. 142-151. [Jun Elsu. (2018). Harakternye osobennosti korejskoj narodnoj zhivopisi minhva (Essential features of Korean folk painting). In Territorija zemnyh nadezhd: korejskaja dekorativnaja zhivopis' HIX - nachala XX veka (pp. 142-151). Seul: izdatel'stvo Korejskogo fonda. (In Russ.)].

Размещено на Allbest.ru