Теологическая теория в английской политико-правовой мысли XVIII века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Теологическая теория в английской политико-правовой мысли XVIII века

Валерия Владимировна Пономарева, Валерий Валерьевич Чугаев

Введение

Cтатья посвящена исследованию содержания и места теологической теории в английской политико-правовой мысли XVIII века. Эволюция теологических воззрений на природу королевской власти в XVIII веке исследуется поэтапно в неразрывной взаимосвязи с закономерными изменениями в идеологическом климате английского общества.

Материалы и методы: основу исследования составляют теоретические разработки английских авторов на природу королевской власти, а также художественнопоэтические произведения, изданные в рамках исследуемого периода. Методологической основой исследования послужил комплекс общенаучных (анализ, синтез, дедукция, индукция, системный, функциональный и др.) и частнонаучных (сравнительно-правовой, формально-юридический, аксиологический и др.) методов познания.

Результаты исследования позволили сместить ракурс исследования политикоправовых учений XVIII века, являющихся своеобразной лакмусовой бумажкой изменений, происходящих в английском обществе в исследуемый период. теологический правовой воззрение власть

Выводы и заключения: исследованные идеологические характеристики английского общества позволили по-новому представить содержание теологической теории, проявившей себя в обществе, эволюционно шагнувшем за пределы религиозного восприятия мира.

Ключевые слова: теологическая теория, монархия, патриархализм, разделение властей, конституционная монархия.

Abstract

THEOLOGICAL THEORY IN ENGLISH POLITICAL AND LEGAL THOUGHT OF THE XVIII CENTURY

Valeria V. Ponomareva 1, Valery V. Chugaev 2

Introduction: article is devoted to the study of the content and place of theological theory in the English political and legal thought of the 18th century. The evolution of theological views on the nature of royal power in the 18th century is studied in stages in an inextricable relationship with natural changes in the ideological climate of English society.

Materials and methods: the study is based on theoretical developments by English authors on the nature of royalty, as well as works of art and poetry published during the period under study. The methodological basis of the study was a complex of general scientific (analysis, synthesis, deduction, induction, systemic, functional, etc.) and specific scientific (comparative legal, formal legal, axiological, etc.) methods of cognition.

The result of the study allowed to shift the perspective of the study of political and legal doctrines of the 18th century, which are a kind of litmus test of the changes taking place in English society during the period under study.

Findings and conclusions: the studied ideological characteristics of English society made it possible to present the content of the theological theory in a new way, which manifested itself in a society that has evolved beyond the limits of the religious perception of the world.

Keywords: theological theory, monarchy, patriarchalism, separation of powers, constitutional monarchy.

Несмотря на наличие достаточного количества фактологического материала, большинство авторов, исследовавших особенности политико-правовой мысли в Великобритании XVIII века, сходятся во мнении о том, что краеугольным камнем в вопросе происхождения и сущности государственной власти, являлось учение об общественном договоре. Основным аргументом последнего выступало то, что теологическая теория, содержащая элементы патриархализма, оправдывала феодальное общественное устройство, в то время как теория общественного договора, отвечавшая интересам господствующих классов [1, c. 102], была ориентирована на отношения буржуазного типа.

Целью данной статьи является определение содержания и места теологической теории в Великобритании XVIII века. Игнорирование роли и места теологических воззрений на природу королевской власти придает исследованию указанного периода фрагментарный характер и может привести к неверным выводам относительно характеристики идеологического климата британского общества.

Эволюцию теологических воззрений на природу королевской власти в XVIII веке следует условно разделить на два этапа. В качестве таковых можно выделить первую и вторую половины XVIII века. Воззрения первой половины XVIII века были связаны с движением якобитов и теми, кто по воле случая оказались их сторонниками.

На достаточно высоком уровне теологическая теория происхождения королевской власти с элементами патриархализма была изложена роялистом Р. Фильмером в трактате «Патриарх, или естественная власть королей». Работа была написана в годы революции 1642 года, но свет увидел ее лишь в 1680 году после смерти автора, а в 1696 году трактат был переиздан. Обосновывая неограниченный характер власти короны над подданными, Фильмер сравнивал ее с властью отца над членами семьи, которая должна быть неограниченной и сопровождаться беспрекословным подчинением детей отцу. Для более сильного подкрепления теории абсолютизма королевской власти Фильмер ссылался на божественное происхождение последней и, пользуясь текстами «священного писания», приходил к выводу о том, что наследственная абсолютная монархия является богоугодной формой правления. По его мнению, она является непосредственной преемницей власти, представленной «нашему прародителю Адаму» [2, c. 63]. Патриархальная теория Филь- мера легла в основу идеологии торийской политической группировки в период Реставрации Стюартов, а в последующие годы активно поддерживалась якобитскими кругами.

Теория Фильмера была подвергнута серьезному осуждению. Критики пытались доказать необоснованность соотнесения Фильмером королевской власти и власти отца над детьми. В частности, Дж. Локк заявлял, что эти две власти «совершенно различны, существуют для совершенно различных целей и покоятся на совершенно различных основаниях». «Власть отца является его обязанностью для благоприятного воспитания своего потомства и часто не распространяется на имущество, приобретенное детьми, королевская же власть вверяется правителю народом в основном для сохранения его имущества». Локк четко отграничивал власть отца от власти короны, утверждая, что «отцовская власть существует только там, где младенчество делает ребенка не способным распоряжаться своей собственностью; политическая же власть там, где люди имеют в своем распоряжении собственность» [1, c. 364].

С осуждением теологической теории выступал епископ С. Ходли. В одном из памфлетов, датированном 1709 годом (время правления королевы Анны), он писал: «Если отцовское право дается Богом как основание для гражданской власти, тогда либо назначение божье малообязательно, либо невозможно, чтобы конституция даровала право на гражданское правление женщине. Опасаюсь, что наследование короны -- это не что иное как узурпация власти» [3, c. 219]. Тем самым пытаясь оградить от нападок правомерность наследования престола Анной, С. Ходли показывал, каким образом теологическая теория могла привести к выводам об узурпированном характере власти короны.

Р. Стиль, являясь приверженцем теории общественного договора, тем не менее позаимствовал отдельные положения теории Филмера. Сравнивая власть короны над подданными с властью отца над семьей, он пришел к выводу о том, что «семья является своего рода небольшим королевством, а королевство большой семьей» [4, c. 129]. По мнению Р. Стиля, монарх как «отец нации» должен относится к подданным с той же заботой и вниманием, с каким относился к домочадцам отец семейства [5, c. 100].

Приверженность теории Р. Фильмера проявлял и У. Темпл, также являвшийся сторонником теории общественного договора. Высказывание «семья подобна маленькому королевству, а королевство является подобием большой семьи» Темплу явно импонировало. По его мнению, отец семейства, как и любой правитель, в соответствии с нормами естественного права является главой своего маленького государства, т. е. семьи. Если же отец проживет долгую жизнь и будет иметь многочисленное потомство, то он становится во главе нации. По мнению У. Темпла, например, во Франции обращение к королю «сир» означало не что иное как «отец» [6, c. 41, 43].

Интересен тот факт, что даже знаменитый физик И. Ньютон, который был явно далек от политики, выступил в 1694 году с небольшим памфлетом «Происхождение монархии», в котором поддержал патриархальную теорию. По его мнению, первоначально постоянного королевства не существовало, и поэтому каждый отец семейства являлся суверенным правителем на протяжении всей жизни, в результате вся земля была заселена многочисленными семьями, подчиненными только своим собственным главам -- отцам [5, c. 101]. И. Ньютон говорил, что «каждый отец обладал законодательной и юридической властью» [3, c. 215], которая и была передана совету старейшин, когда несколько семей объединилось в целях создания большого политического объединения. В подтверждении своих доводов Ньютон приводит исторические примеры древнегреческого государственного устройства, в котором при первоначальном заселении «каждый отец делил территорию среди всех своих сыновей, пока не осталось места для раздела» [3, с. 216].

Таким образом, несмотря на то, что теологические воззрения о происхождении королевской власти не имели первостепенного значения в английской политической идеологии первой половины XVIII века, отдельные их положения вызывали бурные споры в речах мыслителей. Следует также заметить, что в большинстве своем критиками теологической теории оспаривалась не божественная составляющая происхождения королевской власти, а ее патриархальный элемент, который, по своей сути, угрожал финансовой независимости заинтересованных лиц. Данное обстоятельство, полагаем, свидетельствует о той распространенности теологических теорий, которая способна была повлиять на идеологический климат и на сохранение природы института королевской власти.

Второй этап (вторая половина XVIII века) в основном связан с обсуждением в кругу духовных лиц проблемы подчинения и повиновения королевской власти. Наиболее ярко развитие теологической мысли прослеживается в период конфликта между метрополией и английскими колониями в Северной Америке. Лица, причисляющие себя к категории «виг» или «нонконформист», видели в интонации речей англиканских проповедников угрожавшие авторитарные ноты. Одним из критериев возрождения авторитаризма в понимании политиков XVIII века являлось утверждение о единодушной поддержке короны духовенством. Э. Берк удачно выразил эту позицию. Выражая опасения о возможности объединения тори вокруг своего «естественного главы» -- короны, Э. Берк утверждал, что тори будут «воодушевлены своим духовенством», для них не будет ничего невозможного [7, c. 156].

В 11-ти крупных и средних избирательных местечках, которые отправили адреса и петиции короне, можно выделить подписи 61 англиканского проповедника. Из них 58 подписались в поддержку провоенных адресов и только 3 подписи были поставлены под петицией «О перемирии». Например, в Бристоле 17 юристов подписались в адресе в пользу насильственных действий и только один подписал петицию «О перемирии», похожие примеры можно обнаружить в Ньюкасле и Ливерпуле.

Инициатива поддержания общественного порядка исходила не от верховной власти. В адресе короне епископы, архиепископы и духовенство провинции Кэнтерборо отмечали «сильную распущенность» английских подданных, проявившую себя в «неуважении к вышестоящим и неуважении к законной власти», и они обещали на будущее противостоять «этому злу силой воздействия религиозных принципов» [8, c. 423]. Проповеди осуждали неблагодарных подданных за сопротивление законной и справедливой власти короны, и, несмотря на то, что присутствовали некоторые вариации в интонациях и акцентах этих проповедей, единообразие их политической ориентации было впечатляющим.

В проповеди в 1776 года Г. Стеббинг, являвшийся лейб-капелланом, утверждал, что «христианский проповедник был ограничен своей профессией и службой рекомендовать повиновение гражданским властям и использовать религию так же, как и гражданское повиновение для своего долга» [9, c. 131--134]. Любое политическое восстание, как и восстание колонистов в Северной Америке, ввиду его греховной природы для англиканского духовенства, являлось грехом мятежной сущности против Бога.

«Восстание» само по себе сильное слово, но язык не знал границ у англиканских проповедников. Например, американская революция была «бессмысленным мятежом», надменным, вопиющим, отвратительным. Гражданские аспекты революции, как правило, связывались с религиозным фанатизмом и выставлялись в одном ряду с «республиканским неистовством», «фанатичной злобностью», «политическим и восторженным фурором» или «своевольным рвением вспыльчивых фанатиков». Настроения большинства духовенства точно переданы в словах К. Мурдина в проповеди 1778 года: «...легкомысленные колонисты оказались уже готовы к мятежу и неподчинению священной английской Короне, перейдя от своего естественного буйства к ничем не спровоцированному бунту» [8, c. 273]. Библейским текстом проповеди, прочитанной в день начала поста М. Купером в Оксфорде в 1776 году, стал псалом 7:9: «Позвольте излиться злобе согрешившего, но восстановите справедливость» [9, c. 184]. По его мнению, неподчинение власти короны являлось проявлением высшей степени несправедливости и беззакония.

Следует отметить, что то духовенство, которое превозносило монархию в ее безупречном и юридически обоснованном смысле, являлось меньшинством. В проповедях перед Палатой общин роялистские речи проповедников относительно короны и ее власти зачастую смягчались или затушевывались. Например, проповедь Т. Новелла, прочитанная перед членами Палаты общин 30 января 1772 года, оказалась слишком симпатизирующей Стюартам, и Палата общин постановила вычеркнуть из журнала свою первоначальную благодарность Т. Новеллу. Против проповеди Т. Новелла выступил министр- диссентер Дж. Тауэрс, который позднее достаточно активно опровергал политическое учение Д. Такера, настоятеля собора в Глочестере.

В проповеди в Оксфорде М. Купер предостерегал о «неподходящем милосердии правительства к народному возмущению» [9, c. 202], которое вылилось в восстание. Купер был уверен, что политическая власть происходила не от народа, он упоминал об отсутствии общественного договора и поддельных естественных правах и взамен восхвалял ценности королевского правительства. Эта проповедь вызвала анонимный ответ от защитника принципов виггизма, автор которого нападал на проповедь, охарактеризовав ее как деспотический догмат. В заключении анонимной заметки автор отметил, что «некоторые личности, которые причисляют себя к так называемым умеренным людям, недавно пытались распространить мнение о том, что принципиальная разница между тори и вигами теперь исчезла ..., но любой, кто слушал вашу проповедь, должен быть убежден в обманчивости таких аргументов. Старая доктрина пассивного повиновения здесь возродилась в самых трагических терминах и без малейшего усовершенствования. Вы утверждаете безоговорочно, что трудно найти любые доводы, которые оправдают восстание подданных против суверенной власти» [9, c. 209].

В. Маркхам, обращаясь к Вильгельму III как к избавителю, критиковал обращение мятежников к короне минуя Палату общин. Однако в той же проповеди Маркхам с симпатией упоминает о создании епископов в Новом Свете и введении церковной десятины для колонистов и настаивает на том, что Америка должна стать зависимой от короны вновь [9, c. 212]. Это вызвало жесткий отклик Ф. Масереса, утверждавшего, что, «несмотря на то, что проповедь была прочитана спокойным и умеющим внушать доверие языком, она содержит множество самых худших утверждений» [9, c. 221]. Масерес был убежден, что, несмотря на то что для В. Маркхама британское правительство в некоторых отношениях ограничено, оно, «по сути, и в принципе является монархическим». Ф. Масерес справедливо отличал акценты, поставленные на королевской прерогативе и роялистском тоне всей проповеди. Следует заметить, что во второй половине XVIII века проведи англиканского духовенства относительно власти короны зачастую либо толковались неоднозначно, либо сами авторы намеренно вносили в них определенную двусмысленность.

В одной из самых блестящих перебранок революционного периода К. Эванс, баптистский священник из Бристоля, написал несколько откликов на памфлеты Дж. Флетчера. Известность, которая неизбежно пришла к этим публичным высказываниям в части возвышения суверена над остальными ветвями власти означала, что большинство англи- кан, которые придерживаются подобных убеждений, в силу ряда причин просто не желают это афишировать. Примером последнего являются воззрения Дж. Хорна. Умеренность тона проповедей Дж. Хорна перед Палатой общин в 1780 году и в Оксфорде в 1781 году явно вводила в заблуждение. Хорн разделял убеждения высоких тори о короне, однако оттенок его истинных взглядов никак не прослеживался в его речах.

Проповедники, естественно, были склонны принять патриархальную теорию в период революции. После всего взгляды этих служителей церкви в период революционного устроения не склонялись к поддержке неоспоримого наследственного права Стюартов, «целью было скорее обескураживающие обращения к населению того сорта, которые могли угрожать религии и собственности» [9, с. 237]. Однако политическое учение Дж. Кольриджа, викария из Оттери, было вполне патриархальным. В проповеди, озаглавленной «Правительство не происходило изначально из общественного организма, а является божественным институтом», он проводил божественное право правления к Адаму и утверждал, что «Бог создал монархическое правление без малейшей консультации любого конгресса или собрания». Кольридж одобрял божественное право короны и отчетливо подчеркивал священный характер королевской власти. В его поддержку Дж. Дарвалл, приходской священник в Валсалле, обращался к английскому монарху как к «помазаннику божьему, нашему отцу детей», и требовал подчинения его воле, поскольку Библия сама требовала готовности подчинения наместнику славы божьей [9, с. 253]. Фактически для Дарвалла утверждение «голос народа -- голос божий» трансформировалось в «голос народа -- голос дьявола».

Другую группу священников следует охарактеризовать как группу пассивного восхваления, которая мало что говорила о теории божественного происхождения королевской власти, хотя отчетливо желала увидеть усиление последней. Бесчисленные проповеди повторяли текст из Послания Петра 1:17: «...бойтесь Бога, царя чтите». Дж. Такер, декан из Глочестера, беспокоился об угрозе придирок, поскольку это означало подрыв основ правительства, которое «мы обязаны почитать». Правительство, по его мнению, распоряжается, будучи подчиненным высшим властям. Относительно его проповеди перед юридической корпорацией, готовящей адвокатов, Г. Стеббинг отмечал: «дефект в одной части лояльности, о которой есть слишком много поводов посетовать, я имею в виду отсутствие должного уважения к монарху, которое является очень существенной частью лояльности, и которое, наконец, мы слишком долго оставляли без внимания» [9, c. 264].

Около половины всех проповедей или молчали о необходимости подчинения монархии, или были общепринятыми, и в некоторой степени в их выражении лояльности короне их можно было причислять к провигским. Б. Портеус, епископ Честера и Дж. Батлер, вначале королевский духовник, а затем епископ Оксфорда, были двумя хорошими примерами этого умеренного англиканизма. Оба священника придерживались вигской интерпретации «Пуританской» и «Славной революции» и, поскольку поддерживали политику примирения, были умеренны в восхвалении Георга III. Другие, как Дж. Томас, Т. Дампьер, И. Апторп, Т. Маурис, Э. Бернабе, К. Мурдин и Т. Пенроус, высказывали только общепринятые выражения лояльности Георгу III, стараясь активно не выделяться в крайних формах общественного мнения.

Используемый в англиканских проповедях о монархии язык отражал весь политический спектр, сложившийся к середине второй половины XVIII века Многочисленные священники отрицали, что они поддерживают идею пассивного повиновения и несопро- тивления, но даже они стояли на стороне усиления уважения к королевской власти. Большая часть англиканских священников была заинтересована в увеличении почитания короны, а некоторые из них стремились поставить ее власть над властью парламентских палат -- общин и лордов.

Т. Новелл, М. Купер, Дж. Флетчер, Дж. Хорн, Дж. Кольридж, Дж. Дарвалл и Р. Нерд могут справедливо быть названы тори. Ими активно выдвигались идеи верховной власти монарха, и их утверждения могут быть использованы в качестве весомого доказательства того, что в период американского кризиса торийская идеология возродилась вновь. Они убеждали читателей в том, что английское правительство было благороднейшим и справедливейшим на земле не в силу смешанной природы конституции, но правление закона.

Только крайнее вигское духовенство, как, например, Б. Портеус, подчеркивали баланс властей. Свобода не могла существовать посредством простой силы, основа законной свободы есть верховенство закона [10, c. 58]. По мнению Дж. Ганна, этот закон оказался ограничен в соответствии с общественным благом и гарантировал поданным формально определенные свободы. Духовенство обращалось к английским подданным, требуя почитания границ священных законов и твердой непоколебимости основ конституции в его английской короне [10, c. 72].

Пытаясь придать большую устойчивость теории повиновения, англиканские проповедники в ходе революционных восстаний в американских колониях настаивали, например, как К. Мурдин, на том, что «основа всего -- право», а точнее неприкосновенность собственности и свобода совести. К критике конституции относились нетерпимо, а политический идеализм в целом высмеивался. Рассуждения духовенства о конституции опирались на его понимание свободы. По их мнению, свобода состояла в «должном подчинении законам и конституции», а удел народа заключается в повиновении и поиске свободы в подчинении.

Социальная основа королевского закона была обнаружена в моральных заповедях церкви. В 1780 году епископ Рочестера в проповеди утверждал, что «общество не может существовать без правительства, правительство без порядка, порядок без законов, законы не могут действовать сами без помощи некоего внутреннего влиятельного принципа, усиливавшего их действие» [11, c. 138]. Влиятельный внутренний принцип обеспечивался поучениями англиканской церкви. Истинная религия давала идеи порядка и вежливости, в чем содействовала повиновению власти. Подчинение законам, уважение власти, терпение в страдании были истинами, выдвигавшимися священниками второй половины XVIII века.

Следует заметить, что сущность консервативной англиканской мысли в течение второй половины XVIII века, не может быть объяснена воззрениями духовенства на сущность английской монархии. Священнослужители придерживались множества мнений относительно природы королевской власти, и только незначительное их число осмеливалось поддержать в проповедях божественные начала королевского правительства. Когда священники обращали внимание на политическую атмосферу Британии, они обнаруживали одну характерную черту -- распущенность. Понятие распущенности вобрало в себя социальную и политическую реальность действительного беззакония и неуважения к властям. Темы распущенных нравов и различных проявлений аморальности были многолетними объектами проповедей. Эти темы предсказуемо были значимы, например, в проповедях во время деятельности выездной сессии суда присяжных в XVIII в.

В 1770-х годов голос духовенства стал более резким, а тема политического и социального повиновения -- более значимой. В ответ на угрозу беззакония величайшей заботой церкви стала стабилизация общественного порядка в Англии. Так, многие англиканские источники, подтверждающие гегемонию конфессионального государства, могут быть использованы для утверждения о том, что трансформация и перемены, а не статика были основными темами политической культуры конца XVIII века Г. Стеб- бинг отмечал пороки алчности и роскоши, но подчеркивал, что «безумная неумеренность распущенности и фракций, не более угрожают государству, чем вредны Богу... Найти вину легко, но ошибочно, так как это очень плохая услуга, поскольку с ростом непонимания растет недовольство, а там, где есть отсутствие доверия, не может не присутствовать враждебность» [9, c. 187]. По его мнению, именно из-за пренебрежения законами среди подданных распространяются беспокойство и фракционный дух.

Дж. Кольридж описывал главное зло своего времени как «открытую и хвастливую неверность, которая всюду заражает нашу атмосферу, распущенное презрение всех устоев...» [11, c. 123]. Э. Стиллингфлит описывал радикалов в Ворчестере, когда он обнаружил в нем распущенность, оппозицию законной власти и деление на фракции и партии. Везде он видел дух оппозиции, несогласия и разногласия, а дух независимости распространился в Англии, где каждый стремился быть свободным от подчинения тем, кто поставлен у власти над ним. Т. Пенроуз соглашался, что «народ, который не повинуется своим правителям, жестокий, раздражительный и способный к переменам, не может быть свободным, поскольку жестокость населения, более нетерпима и более разрушительна, чем тирания принца, а мятежное большинство более ужасно, нежели абсолютный монарх» [9, c. 192].

Настоящий дух истины, утверждал Б. Портеус, «уладит все эти несчастные распри, которые столь долго разрывали государство на части, которые имеют одну основную причину наших нынешних несчастий и, если своевременно не будут уничтожены или в конце концов намного смягчены, возможно, приведут к краху» [9, c. 134--135]. По мнению ряда авторов, дух беззакония второй половины XVIII века, прежде всего, выражался в двух формах: непочтительные речи и оформленная парламентская оппозиция. Священники беспокоились из-за свободы устного и письменного слова и размеров, которые она приняла. Г. Стеббинг сообщал, что «умеренные люди скрывали в слишком общих оборотах речи обычных разговоров то, что свобода была не чем иным, как правом оскорблять правительство» [9, c. 93]. Понятия «недовольство» и «фракция», достаточно мягко звучащие сегодня, подвергались абсолютному бичеванию англиканским духовенством, которое обнаружило, что само существование оформленной парламентской оппозиции является проявлением амбиций и нелояльности.

В завершение следует отметить, что в качестве объяснения англиканской настойчивости на повиновении властям можно привести боязнь духовенством современных политических и социальных перемен. Политика имеет дело гораздо чаще с восприятием реальности, чем с самой реальностью. Р. Нибур однажды отметил, что неистовая ортодоксия -- это метод для затемнения сомнений.

Существовавшие в XVIII веке слои населения различно реагировали на быстрые перемены в сфере новых религиозных и политических идей. В 1753 году существовали 32 провинциальные газеты, а к 1780 году -- около 50, большая часть из которых постепенно переориентировалась на освещение политических событий. Kentish Gazett, Salisbury and Winchester Journal, York Courant, Newcastle Chronicle, Exeter Journal, Norwich Gazett, Jonson's Coventry Mercury, Cambridge Chronicle, Newark and Nottingam Journal, Leeds Mercury симпатизировали делу радикалов в 1770-х годах, если не были сами радикальными.

С полной уверенностью можно утверждать, что понимание духовенством быстрой эволюции народной политической культуры отражало достаточно точно политические вызовы 1770-х гг. Это и ряд других обстоятельств, как, например, появление дискуссионных клубов и обществ, вполне объясняет резкость англиканских проповедей. Консервативно настроенные епископы в Палате лордов в период правления Георга III и значительная часть духовенства выражали то, что может быть названо торийскими взглядами на монархию, природу и сущность закона, социальный лоялизм и религиозное подчинение.

Список источников

1. Локк Дж. Два трактата о правлении / Дж. Локк. -- М.: Мысль, 1988. -- Т. 3. -- 668 с.

2. Laslet P. Patriarcha and Other Political Works of Sir Rodert Filmer / P. Laslet -- Oxford : Basil Blackwell, 1949. -- P. 326.

3. Schochet G. J. Patriarchalism in Political Thought / G. J. Schochet -- New York: Basic Book, 1975. -- P. 480.

4. Style R. The Englishman / R. Style -- London: Published by Thomas Crowell Company, 1933. -- P. 254.

5. Turberville A. S. The House of Lords in the XVIII century. / A. S. Turberville -- Oxford: Clarendon Press, 1927. -- P. 675.

6. Temple W. An. Essay upon the Original and the Nature of Government. In 3 vols. / W. An. Temple -- Edinburgh : Sage Publications, Inc. in association with the American Academy of Political and Social Science, 1754. -- Vol. I -- P. 453.

7. Burke E. Reflection on the revolution in France and on the Proceeding in Certain Societies in London Relative to that Event in a Letter Intended to have been sent to a Gentleman in Paris / E. Burke -- London: Printed for J. Dodsley, 1790. -- P. 537.

8. Paterson J. Commentaries on Liberty of Subject and the Laws of England relating to the Security of Person / J. Paterson -- London: Macmillan and Co., 1877. -- P. 965.

9. Stebbing H. The Church and its Ministers / H. Stebbing -- London: Macmillan and Co., 1844. -- P. 276.

10. Price R. Additional Observations of Nature and Value of Civil Liberty, and the War with America / R. Price -- London: Printed for T. Cadell, in the Strand, 1778. -- P. 143.

11. Sommerville J. P. Politics and ideology in England. / J. P. Sommerville -- London: Longman Publishing Group, 1986. -- P. 264.

12. 

References

1. Locc J. Two treatises on government. М.: Мысль, 1988. Vol. 3, 668 p. (in Russian).

2. Laslet P. Patriarcha and Other Political Works of Sir Rodert Filmer. Oxford: Basil Blackwell, 1949. 326 p.

3. Schochet G. J. Patriarchalism in Political Thought. New York: Basic Book, 1975. 480 p.

4. Style, R. The Englishman . London: Published by Thomas Crowell Company, 1933.

5. 254 p.

6. Turberville A. S. The House of Lords in the XVIII century. Oxford: Clarendon Press, 1927. 675 p.

7. Temple W. An. Essay upon the Original and the Nature of Government. In 3 vols. / W. An. Temple -- Edinburgh : Sage Publications, Inc. in association with the American Academy of Political and Social Science, 1754. Vol. I, 453 p.

8. Burke E. Reflection on the revolution in France and on the Proceeding in Certain Societies in London Relative to that Event in a Letter Intended to have been sent to a Gentleman in Paris .London: Printed for J. Dodsley, 1790, 537 p..

9. Paterson J. Commentaries on Liberty of Subject and the Laws of England relating to the Security of Person . London: Macmillan and Co., 1877, 965 p.

10. Stebbing H. The Church and its Ministers. London: Macmillan and Co., 1844. 276 p.

11. Price R. Additional Observations of Nature and Value of Civil Liberty, and the War with America. London: Printed for T. Cadell, in the Strand, 1778, 143 p..

12. Sommerville J. P. Politics and ideology in England. London: Longman Publishing Group, 1986. 264 p.

Размещено на Allbest.ru