Политическая и государственная власть

1) традиционный, основывающийся на традициях, обычаях и привычках к определенному политическому поведению;

2) харизматический, опирающийся на эмоциональную преданность «подвластных» политическому лидеру (вождю) и веру в его выдающиеся способности;

3) легальный, базирующийся на рациональном признании за «властвующими» права, в том числе и юридического, принимать политические решения.

«Контроль-влияние» - это отношение, связанное с регулированием способов распределения ресурсов общества. К основным ресурсам общества, выступающим предметом властного общения, относят материальные и духовные блага, которые, с одной стороны, представляют собой определенную ценность, а с другой - способны удовлетворить потребности и интересы людей. Ресурсы общества можно разделить на две части: одна из них идет на обеспечение жизни его субъектов, другая часть - на общие нужды (общегосударственные ресурсы). По отношению к ресурсам субъекты общества делятся на две категории - элиту («управляющие») и народ («управляемые»). Элита организует процесс создания ресурсов и распоряжается той их частью, которая предназначается на общие нужды. Народ создает ресурсы и получает в свое распоряжение ту их часть, которая идет на обеспечение его жизни. Управляющие, располагающие административным аппаратом власти, обладают организованным контролем над общегосударственными ресурсами. Управляемые, распоряжающиеся лишь своими частными ресурсами, могут только контролировать распределение общественных ресурсов «снизу» или оказывать влияние (например, через деятельность партий, профсоюзов и иных общественных организаций) на их перераспределение.

«Управление-давление» - это властное отношение, связанное с практической реализацией интересов и воли управляющих и управляемых. Это отношение характеризуется тем, что управленческие решения принимаются «сверху» с учетом волеизъявления управляемых, степени их политической активности и реализуются в соответствии с уровнем давления «подвластных», поддерживающих или сопротивляющихся осуществлению того или иного государственного решения..

Политическая власть как регулятивный «механизм» социального общения имеет сложную, иерархическую структуру, в которой формальным первичным субъектом и источником власти выступает народ, передающий властные полномочия своему официальному агенту - государству. Эти полномочия, в свою очередь, распределяются государством «по горизонтали» между законодательными, исполнительными и судебными органами власти, а по «вертикали» - между центральными, региональными и местными органами власти.

Политическая власть как регулятивный «механизм» социального общения включает в себя также давление «снизу» различных социальных слоев общества, имеющих свои «группы интересов» и «зоны влияния», которые через каналы «обратной связи», системы представительства и лобирования оказывают воздействие на деятельность органов государственной власти. В политической действительности реальными носителями государственной власти нередко вступает бюрократия, чиновники аппарата управления в системе исполнительной власти, а также различные группировки правящей элиты, между которыми идет постоянная борьба за перераспределение «сфер» властных полномочий и «зон» контроля над общественными ресурсами.

В целом политическую власть можно рассматривать, с одной стороны, как авторитарное могущество управляющих, способность их воздействовать на поведение «управляемых», используя различные его формы (от убеждения до принуждения); а с другой стороны, как авторитетное полномочие, возможность управляющих воздействовать на поведение управляемых, вытекающую из признания управляемых за управляющими права вводить нормативные установления, отдавать распоряжения и рассчитывать на подчинение.

В организационном смысле политическая власть - это способность и возможность управляющих добиваться от управляемых реализации своих «замыслов».

Понятие легитимности и легальности политической власти

Политическая власть, полагаясь только на насилие, не может рассчитывать на длительное существование и эффективную деятельность. Необходимо добровольное согласие подвластных, скрепленное уважением к законности. Такой предпосылкой добровольного согласия является, как пишет П. Шаран, «твердая уверенность народа в том, что представители власти с полным основанием занимают свои посты, что они вырабатывают и претворяют в жизнь свои решения путем законных процедур и что эти решения не выходят за рамки общепризнанных, законных государственных интересов, не посягая на то, что справедливо считается частным и личным».

В основе деятельности такой политической власти лежат принципы легитимности и легальности, которые иногда не различаются в научной и особенно публицистической литературе. «Легитимность» (от французского legitimisme и латинского legitimus - законный) и легальность как политико-правовой принцип был выдвинут французским дипломатом Ш.Талейраном на Венском конгрессе в начале ХIХ в., на котором страны-победительницы (Россия, Австрия, Пруссия и Англия) обсуждали наряду с другими вопрос о границах побежденной наполеоновской Франции.

В 1814 г. была реставрирована монархия Бурбонов, свергнутых во время французской революции в 1792 г., которых монархические круги рассматривали в качестве законных (легитимных) правителей Франции. Чтобы защитить территориальные интересы Франции, состоявшие в сохранении границ, существовавших до свержения монархии, и не допустить аннексию французской территории в пользу Пруссии, Ш. Талейран дал более широкую интерпретацию принципа «легитимности». Согласно его трактовке, нельзя распоряжаться территорией государства до тех пор, пока законный ее обладатель формально от нее не отказался, и потому владения, отнятые у «законного» государя, должны быть ему возвращены.

Ш. Талейран призывал европейских монархов навсегда отказаться от мысли о возможности приобретения прав на территорию их завоеванием. Потребностью Европы, утверждал он, является восстановление священного принципа легитимности, из которого проистекают порядок и устойчивость. При этом Ш. Талейран не рассматривал легитимность исключительно в качестве атрибута монархической власти, полагая, что она, возможна при любой форме правления. «Будет ли она монархической или республиканской, наследственной или выборной, аристократической или демократической, самое ее существование, форма и способ действия укреплены и освящены долгой чередой лет, предписанием веков». Таким образом, у Ш. Талейрана легитимность - это законность и способность государства распоряжаться своей территорией, защищая интересы своих подданных или граждан.

Однако затем термин «легитимность» стал использоваться в ином смысле. Во Франции после Июльской революции 1830 г., в результате которой на престол вступил Луи Филипп Орлеанский, приверженцы династии Бурбонов считали его узурпатором власти. Для них единственно законной (легитимной) была власть этой династии. В ХIХ в. легитимистами стали называть всякого сторонника свергнутого монархического режима. Тем самым после Французской революции, когда встал вопрос о том, кто является полноправным преемником монархии и была ли сама монархия законной властью. термин «легитимность» приобрел углубленное расширенное толкование, Речь шла уже о понимании авторитета и цели данного политического режима.

В настоящее время можно выделить две основных точки зрения на природу легитимности политической власти. Одни исследователи полагают, что власть признается легитимной, если она соответствует основополагающим целям государства и общепринятым властным структурам. Другие считают, что «в современном политическом устройстве понятие легитимности распространяется в основном на процесс реализации политики - того, что называется структурой интересов... Понимание легитимности гораздо больше связано со структурой интересов.., нежели со структурой власти... Группы рассматривают политическую систему как законную или незаконную в соответствии с тем, насколько ее ценности соответствуют их ценностям... Легитимность можно определить как степень естественного и несомненного признания населением системы, к которой оно принадлежит. Система может быть легитимной, если граждане чувствуют, что государство оправдывает их надежды, например, в социально-экономическом отношении».

Следовательно, если эффективность политической власти, т.е. степень соответствия результатов ее деятельности ожиданиям общества, носит преимущественно инструментальный характер, то легитимность - оценочный. Легитимность политической власти, подчеркивает Ж.-Л. Шабо, это смысл существования, подтверждение ее правомочности, ее решающее обоснование, это адекватность реальных или предполагаемых качеств управителей (а также тех, кто намеревается ими стать) подразумеваемому или ясно выраженному согласию управляемых. При этом понятие “качества”управителей он использует в широком смысле, включая и качества , внутренне присущие личности, и внешние качества, которые покрывают потенциальные способности, связанные с решением задачи обеспечения существования страны.

К «внутренним качествам» Ж.-Л. Шабо относит:

1. Нравственное поведение, т.е. соответствие жизни и действий личности публично исповедуемым и пропагандируемым идеям, что требует также связанности с идеологической легитимностью. Данная логика может распространяться на соответствие естественному физическому и моральному порядку, представляющемуся в свете оптимальной структуры согласия. В определениях классической политической философии такое поведение характеризует «справедливого», правильного человека.

2. Компетенцию, вводящую в дело в основном те факторы, которые обозначены понятием технократической легитимности, т.е. владение политическим «ремеслом».

3. Харизму (греческий корень которого означает «милость») как соединение онтологического и демократического типов легитимности; отсюда следует, что тот или иной политический деятель пользуется более-менее долговременным благоволением особого рода со стороны управляемых. Эта особенная поддержка может колебаться в пределах между максималистским пониманием онтологии, отсылающим к идее соответствия харизматического лидера предначертаниям божественного провидения (исторический мессианизм, к примеру), и минималистским пониманием простого исторического совпадения между личностью (а также тем, что она воплощает идеологически) и ожиданиями управляемых (например, простое расположение к лидеру).

К «внешним качествам» он относит:

1. Способность обеспечить жизнь управляемых. В первую очередь речь идет о выживании какой-либо конкретной человеческой группы как с точки зрения обеспечения ее пищей, так и коллективного ее существования в качестве автономной группы. Это также означает способность обеспечить внутренний порядок и гражданский мир в стране, а в более поздние времена -наилучшее существование, благоденствие.

2. Способность представить и идентифицировать коллективную волю. Данное качество частично покрывает понятие харизматической власти, в каком-то роде это варьирующееся смешение ритуалов и символов, присущих власти, и свойств личности тех, кто их воплощает. Такая способность включает в игру всю совокупность форм легитимности, что позволяет постичь ее характер, одновременно и реальный, и неуловимый.

При изучении кризиса политической власти или, наоборот, стабильности политических институтов очень важно представлять себе степень легитимности этой власти. Легитимность достаточно трудно измерить, хотя существуют определенные показатели, которые могут быть использованы в зависимости от степени их надежности. Среди таких исследователи называют: уровень принуждения, необходимый для проведения политики в обществе; наличие попыток свержения правительства или лидера; сила проявления, уровень и формы гражданского неповиновения. Интенсивность или степень проявления легитимности можно определять также по результатам выборов, внезапным проявлением поддержки или, напротив, активизации оппозиции существующему правительству. Отсутствие принуждения при осуществлении государственной политики и программ тоже указывает на степень легитимности правления. При этом легитимность не следует отождествлять с популярностью.

Необходимо различать понятия легитимности и легальности политической власти. Это проще политической сделать если говорить о легитимности как специальном обосновании нужности и законности данной власти и легальности как чисто юридическом ее обосновании. В таком смысле толкует указанные понятия и Ж. Френд: «Власть придает легитимность, правительство гарантирует легальность». Легитимность состоит, по его определению, в длительном и как бы единодушном согласии принять правление и власть того или иного класса, иерархии и т.п. Легитимность не навязывается, она возникает из однородности политических установок, нравов, традиций, экономической системы, общего духа данного типа общности.

Тем самым, если легитимность - это явление политическое, то легальность - юридическое, поскольку по процедуре она, по крайней мере, устанавливается и гарантируется государственной властью. «Вместе с тем легальность, - отмечает И.И. Кравченко, - не означает законность и не определение норм, соглашений и формальностей в интересах общества и даже не гарантию государственной монополии, а законное насилие. Для граждан легальность состоит в повиновении законам и их исполнении. Кроме того, легальность, в отличие от легитимности (которая может быть, например, харизматической), рациональна. Эту рациональность или ее кажимость она сообщает и командованию и повиновению, которые сами по себе отнюдь не очевидно рациональны». Поэтому легализация власти есть ее рациональное обоснование, а легитимация - самооправдание.

Понятие легитимности политической власти

Одним из основных специфических свойств политической власти является легитимность. Она представляет собой форму поддержки, оправдания правомерности применения власти и осуществления (конкретной формы) правления либо государством в целом, либо его отдельными структурами и институтами.

Этимологически слово «легитимность» ведет свое начало от латинского legalis - законность. Однако легитимность и законность не являются синонимами. Поскольку политическая власть не всегда основывается на праве и законах, но всегда пользуется той или иной поддержкой хотя бы части населения, легитимность, характеризующая опору и поддержку власти реальными субъектами политики, отличается от легальности, свидетельствующей о юридическом, законодательно обоснованном типе правления, т.е. о признании его правомочности всем населением в целом. В одних политических системах власть может быть легальной и нелегитимной, как, например, при правлении метрополий в колониальных государствах, в других - легитимной, но нелегальной, как, скажем, после свершения революционного переворота, поддержанного большинством населения, в третьих - и легальной, и легитимной, как, к примеру, после победы определенных сил на выборах.

В истории политической мысли высказывалось немало разноречивых взглядов относительно самой возможности легитимации власти. Так, ученые, стоящие на антропологических позициях и платформе естественного права, исходят из того, что легитимность возможна и реальна, поскольку в человеческом обществе наличествуют некие абсолютные, общие для всех ценности и идеалы. Это и дает гражданам возможность поддерживать власть.

В то же время немало ученых полагает, что как раз отсутствие таких общих для всех идей в сегментированном обществе является причиной невозможности возникновения легитимности. Так, по мнению австрийского ученого Г. Кельсена, человеческое знание и интересы крайне релятивны, а потому все свободны и в конструировании своей жизни, и в отношении к власти. Вместе с тем сторонники договорных теорий утверждают, что поддержка власти возможна до тех пор, пока существует совместная договоренность граждан относительно ее целей и ценностей. Поэтому «любой тип легитимности предполагает существование минимального социального консенсуса относительно тех ценностей, которые приемлет большинство общества и которые лежат в основе функционирования политического режима».

Иной подход еще в XVIII в. предложил английский мыслитель Э. Берк, который разделил теоретические и практические аспекты легитимности. Легитимность он анализировал не саму по себе, а связывал ее только с конкретным режимом, с конкретными гражданами. По его мнению, только положительный опыт и привычка населения могут привести к построению такой модели власти, при которой она удовлетворяла бы интересы граждан и, следовательно, могла бы пользоваться их поддержкой. Причем этот опыт и соответствующие условия должны формироваться, накапливаться эволюционно, препятствуя сознательному конструированию легитимности.

Источники легитимности политической власти

В настоящее время в политической науке принято более конкретно подходить к понятию легитимности, фиксируя значительно более широкий круг ее источников и форм. Так, в качестве основных источников легитимности, как правило, рассматриваются три субъекта: население, правительство и внешнеполитические структуры.

Легитимность, которая означает поддержку власти со стороны широких слоев населения, является самой заветной целью всех политических режимов. Именно она в первую очередь обеспечивает стабильность и устойчивость власти. Положительное отношение населения к политике властей и признание им правомочности правящей элиты формируются по любым проблемам, оказывающимся в фокусе общественного мнения. Одобрение и поддержка населением властей связаны с разнообразными политическими и гражданскими традициями, механизмами распространения идеологий, процессами формирования авторитета разделяемых «верхами» и «низами» ценностей, определенной организацией государства и общества. Это заставляет относиться к легитимности как к политико-культурной характеристике властных отношений.

Население, как уже отмечалось, может поддерживать правителей и тогда, когда они плохо управляют государством. В силу этого такая легитимность может формироваться даже в условиях снижения эффективности правления. Поэтому при такой форме легитимности во главу угла ставится не зависящая от формально-правовых установлений реальная расположенность и комплиментарность граждан к существующему режиму.

В то же время легитимность может инициироваться и формироваться не населением, а самим государством (правительством) и политическими структурами (проправительственными партиями), побуждающими массовое сознание воспроизводить положительные оценки деятельности правящего режима. Такая легитимность базируется уже на праве граждан выполнять свои обязанности по поддержанию определенного порядка и отношений с государством. Она непосредственно зависит от способности властей, элитарных структур создавать и поддерживать убеждения людей в справедливости и оптимальности сложившихся политических институтов и проводимой ими линии поведения.

Для формирования такой легитимности громадное значение приобретают институциональные и коммуникативные ресурсы государства. Правда, подобные формы легитимности нередко оборачиваются излишней юридизацией, позволяющей в конечном счете считать любое институционально и законодательно оформленное правление узаконенным правом властей на применение принуждения. Таким образом легитимность по сути отождествляется с легальностью, законностью, юридической обоснованностью государственной власти и закрепленностью ее существования в обществе.

Легитимность может формироваться и внешними политическими центрами - дружественными государствами, международными организациями. Такая разновидность политической поддержки часто используется при выборах руководителей государства, в условиях международных конфликтов.

Категория легитимности применима и для характеристики самих политиков, различных институтов, норм и отдельных органов государства. Иными словами, и внутри государства различные политические субъекты могут обладать разным характером и иметь разный уровень поддержки общественным или международным мнением.

Так, население может поддерживать парламент и протестовать против деятельности правительства, а может поддерживать президента и негативно относиться к деятельности представительных органов. Таким образом, легитимность может обладать различной интенсивностью, давая возможность устанавливать иерархические связи между отдельными политиками и органами власти.

Типы легитимности политической власти

Многообразие возможностей различных политических субъектов поддерживать систему правления предполагает столь же разнообразные типы легитимности. В политической науке наиболее популярна классификация, составленная М. Вебером, который с точки зрения мотивации подчинения выделял следующие ее типы:

- традиционная легитимность, формирующаяся на основе веры людей в необходимость и неизбежность подчинения власти, которая получает в обществе (группе) статус традиции, обычая, привычки к повиновению тем или иным лицам или политическим институтам. Данная разновидность легитимности особенно часто встречается при наследственном типе правления, в частности, в монархических государствах. Длительная привычка к оправданию той или иной формы правления создает эффект ее справедливости и законности, что придает власти высокую стабильность и устойчивость;

- рациональная (демократическая) легитимность, возникающая в результате признания людьми справедливости тех рациональных и Демократических процедур, на основе которых формируется система власти. Данный тип поддержки складывается благодаря пониманию человеком наличия сторонних интересов, что предполагает необходимость выработки правил общего поведения, следование которым и создает возможность для реализации его собственных целей. Иначе говоря, рациональный тип легитимности имеет по сути дела нормативную основу, характерную для организации власти в сложно организованных обществах. Люди здесь подчиняются не столько олицетворяющим власть личностям, сколько правилам, законам, процедурам, а, следовательно, и сформированным на их основе политическим структурам и институтам. При этом содержание правил и институтов Может динамично меняться в зависимости от изменения взаимных Интересов и условий жизни;

- харизматическая легитимность, складывающаяся в результате веры людей в признаваемые ими выдающимися качества политического лидера. Этот образ непогрешимого, наделенного исключительными качествами человека (харизма) переносится общественным мнением на всю систему власти. Безоговорочно веря всем действиям и замыслам харизматического лидера, люди некритически воспринимают стиль и методы его правления. Эмоциональный восторг населения, формирующий этот высший авторитет, чаще всего возникает в период революционных перемен, когда рушатся привычные для человека социальные порядки и идеалы и люди не могут опереться ни на бывшие нормы и ценности, ни на только еще формирующиеся правила политической игры. Поэтому харизма лидера воплощает веру и надежду людей на лучшее будущее в смутное время. Но такая безоговорочная поддержка властителя населением нередко оборачивается цезаризмом, вождизмом и культом личности.

Помимо указанных способов поддержки власти ряд ученых выделяют и другие, придавая легитимности более универсальный и динамичный характер. Так, английский исследователь Д. Хелд наряду с уже известными нам типами легитимности предлагает говорить о таких ее видах, как: «согласие под угрозой насилия», когда люди поддерживают власть, опасаясь угроз с ее стороны вплоть до угрозы их безопасности; легитимность, основанная на апатии населения, свидетельствующей о его безразличии к сложившемуся стилю и формам правления; прагматическая (инструментальная) поддержка, при которой оказываемое властям доверие осуществляется в обмен на данные ею обещания тех или иных социальных благ; нормативная поддержка, предполагающая совпадение политических принципов, разделяемых населением и властью; и наконец, высшая нормативная поддержка, означающая полное совпадение такого рода принципов.

Некоторые ученые выделяют также идеологический тип легитимности, провоцирующий поддержку властей со стороны общественного мнения в результате активных агитационно-пропагандистских мероприятий, осуществляемых правящими кругами. Выделяют и патриотический тип легитимности, при котором высшим критерием поддержки властей признается гордость человека за свою страну, за проводимую ею внутреннюю и внешнюю политику.

Кризисы легитимности государственной власти и способы их урегулирования

Легитимность обладает свойством изменять свою интенсивность, т.е. характер и степень поддержки власти (и ее институтов), поэтому можно говорить о кризисах легитимности. Под кризисами понимается такое падение реальной поддержки органов государственной власти или правящего режима в целом, которое влияет на качественное изменение их ролей и функций.

В настоящее время не существует однозначного ответа на вопрос: есть ли абсолютные показатели кризиса легитимности или это сугубо ситуативная характеристика политических процессов? Так, ученые, увязывающие кризис легитимности режима с дестабилизацией политической власти и правления, называют в качестве таких критериев следующие факторы:

- невозможность органов власти осуществлять свои функции или Присутствие в политическом пространстве нелегитимного насилия (ф. Били);

- наличие военных конфликтов и гражданских войн (Д. Яворски);

- невозможность правительства адаптироваться к изменяющимся условиям (Э. Циммерман);

- разрушение конституционного порядка (С. Хантингтон);

- отсутствие серьезных структурных изменений или снижение эффективности выполнения правительством своих главных задач - доставления бюджета и распределения политических функций среди элиты. Американский ученый Д. Сиринг считает: чем выше уровень политического участия в стране, тем сильнее поддержка политических структур и лидеров обществом; указывает он и на поддержание социально-экономического статускво. Широко распространены и расчеты социально-экономических показателей, достижение которых свидетельствует о выходе системы власти за рамки ее критических значений.

Сторонники ситуативного рассмотрения причин кризисов легитимности чаще всего связывают их с характеристикой социокультурных черт населения, ролью стереотипов и традиций, действующих как среди элиты, так и среди населения, попытками установления количественной границы легитимной поддержки (оперируя при этом Цифрами в 20-25% электората). Возможно, такие подходы в определенной степени опираются на идеи Л. С. Франка, который писал: «Всякий строй возникает из веры в него и держится до тех пор, пока хотя бы в меньшинстве его участников сохраняется эта вера, пока есть хотя бы относительно небольшое число «праведников» (в субъективном смысле этого слова), которые бескорыстно в него веруют и самоотверженно ему служат».

Обобщая наиболее значимые подходы, можно сказать, что в качестве основных источников кризиса легитимности правящего режима, как такового, можно назвать уровень политического протеста населения, направленного на свержение режима, а также свидетельствующие о недоверии режиму результаты выборов, референдумов, плебисцитов. Эти показатели свидетельствуют о «нижней» границе легитимности, за которой следует распад действующего режима и даже полной смены конституционного порядка. К факторам, определяющим ее «верхнюю» границу, т.е. текущее, динамичное изменение симпатий и антипатий к властям, можно отнести: функциональную перегруженность государства и ограниченность ресурсов властей, резкое усиление деятельности оппозиционных сил, постоянное нарушение режимом установленных правил политической игры, неумение властей объяснить населению суть проводимой им политики, широкое распространение таких социальных болезней, как рост преступности, падение уровня жизни и т.д.

В целом же урегулирование кризисов легитимности должно строиться с учетом конкретных причин снижения поддержки политического режима в целом или его конкретного института, а также типа и источника поддержки. В качестве основных путей и средств выхода из кризисных ситуаций для государства, где ценится мнение общественности, можно назвать следующие:

- поддержание постоянных контактов с населением;

- проведение разъяснительной работы относительно своих целей;

- усиление роли правовых методов достижения целей и постоянного обновления законодательства;

- уравновешенность ветвей власти;

- соблюдение правил политической игры без ущемления интересов участвующих в ней сил;

- организация контроля со стороны организованной общественности за различными уровнями государственной власти;

- укрепление демократических ценностей в обществе;

- преодоление правового нигилизма населения и т.д.

Государственная власть и «механизм» ее реализациии

В современном обществе государственная власть является разновидностью политической власти, поскольку последней обладают не только государство, но и политические партии, общественно-политические организации, группы давления, отдельные политические лидеры. Но именно институты государственной власти выступают основными субъектами политического управления. Однако не следует думать, что могущество государственной власти и ее границы беспредельны, а способы регулирования общественных отношений зависят только от нее самой. На деятельность органов государственной власти, функционирующих в определенном правовом пространстве, оказывают влияния различные «группы интересов», политическая культура управляющих, принимающих решения, характер «обратной связи» с управляемыми и многие другие факторы.

Специфика государственной власти состоит в том, что она реализуется посредством специализированных государственных институтов, которые принято называть ветвями власти. Институты государственной власти выступают в качестве официальных (юридических) представителей всего общества и олицетворяют его волю внутри страны и на международной арене. Эти институты обладают монополией на издание законов и легальное насилие. В своей деятельности они ориентируются на общезначимые цели и интересы.

Негосударственные субъекты политической власти ориентируются прежде всего интересы и цели отдельных социальных общностей, хотя при этом они нередко заявляют, что действуют от имени всего народа. Негосударственная политическая власть реализуется через деятельность политических партий, общественно-политических организаций, групп давления, с которыми вынуждены считаться институты государственной власти.

В современной науке государственную (публичную) власть часто рассматривают в качестве регулятивного «механизма» социального общения, основными структурами которого выступают отношения «господства-подчинения», «контроля-влияния», «управления-давления».

«Господство-подчинение» - это такое отношение, при котором приказ, отданный управляющими, встречает у управляемых признание и исполнение в соответствии с доминирующими у них ценностями культуры. М. Вебер, исходя из особенностей этих ценностей, выделил три «идеальных типа» «господства-подчинения»: 1) традиционный, основывающийся на традициях, обычаях и привычках к определенному политическому поведению; 2) харизматический, опирающийся на эмоциональную преданность «подвластных» политическому лидеру (вождю) и веру в его выдающиеся способности; 3) легальный, базирующийся на рациональном признании за «властвующими» права, в том числе и юридического, принимать политические решения.

«Контроль-влияние» - это отношение, связанное с регулированием способов распределения ресурсов общества. К основным ресурсам общества, выступающим предметом властного общения, относят материальные и духовные блага, которые, с одной стороны, представляют собой определенную ценность, а с другой - способны удовлетворить потребности и интересы людей. Ресурсы общества можно разделить на две части: одна из них идет на обеспечение жизни его субъектов, другая часть - на общие нужды (общегосударственные ресурсы).

По отношению к ресурсам субъекты общества делятся на две категории - элиту («управляющие») и народ («управляемые»). Элита организует процесс создания ресурсов и распоряжается той их частью, которая предназначается на общие нужды. Народ создает ресурсы и получает в свое распоряжение ту их часть, которая идет на обеспечение его жизни. Управляющие, располагающие административным аппаратом власти, обладают организованным контролем над общегосударственными ресурсами. Управляемые, распоряжающиеся лишь своими частными ресурсами, могут только контролировать распределение общественных ресурсов «снизу» или оказывать влияние (например, через деятельность партий, профсоюзов и иных общественных организаций) на их перераспределение.

«Управление-давление» - это властное отношение, связанное с практической реализацией интересов и воли управляющих и управляемых. Это отношение характеризуется тем, что управленческие решения принимаются «сверху» с учетом волеизъявления управляемых, степени их политической активности и реализуются в соответствии с уровнем давления «подвластных», поддерживающих или сопротивляющихся осуществлению того или иного государственного решения.

Единство и разделение ветвей государственной власти

Единство и разделение ветвей государственной власти составляют собой два принципа ее функционирования в современном обществе. Единство государственной власти рассматривается в организационно-правовом и социально-политическом планах. Организационно-правовой аспект единства государственной власти заключается в том, что в государстве существует единая система органов этой власти, или в том, что вся полнота государственной власти передается какому-либо одному субъекту (например, абсолютному монарху). Социально-политический аспект единства государственной власти состоит в том, что ее институты проводят одинаковую внутреннюю и внешнюю политику, или в том, что в государстве властвует определенная социальная общность.

В авторитарных и тоталитарных государствах единство государственной власти в организационно-правовом плане проявляется в максимальной ее концентрации в одних руках, а единство государственной власти в социально-политическом плане - в последовательном проведении различными органами государственной власти общих принципов внутренней и внешней политики. В демократических государствах организационно-правовое единство государственной власти выражается в существовании единой системы ее органов, которые действуют согласованно, на основе общих принципов. Социально-политическое единство государственной власти в демократических странах проявляется в первую очередь в суверенитете народа, который провозглашается единственной властвующей социальной общностью. В демократических государствах социально-политическое единство государственной власти в плане осуществления ее институтами единой внутренней и внешней политики зачастую нарушается. При этом возникающие принципиальные разногласия между органами государственной власти, проводящими эту политику, преодолеваются самыми различными способами, вплоть до их роспуска.

Принцип единства государственной власти не противоречит принципу разделения ветвей этой власти. Поэтому в Конституции России 1993 г. в ст. 5 записано, что федеративное устройство России основано на «единстве системы государственной власти», а в ст. 10 провозглашается принцип разделения властей.

Концепцию разделения властей обычно связывают с именем французского философа середины XVIII в. Ш.Монтескье, который полагал, что сосредоточение власти в одних руках ведет к «ужасному деспотизму», и предлагал разделить государственную власть на три ветви: законодательную (парламент), исполнительную (король и его министры) и судебную (независимые суды). Впервые принцип разделения властей получил законодательное закрепление в Конституции США 1787 г., которая действует до сих пор.

Почти во всех современных конституциях закреплены принципы единства и разделения властей: с одной стороны, провозглашается власть народа, а с другой - говорится об организационно-правовом размежевании полномочий между законодательной, исполнительной и судебной ветвями государственной власти. В связи со сложившейся в некоторых странах практикой, связанной с отделением президента от исполнительной власти, возник вопрос о возможности выделения особой ветви государственной власти - арбитражной, характерной для президента как главы государства.

Конституционный принцип единства государственной власти как выражение исключительного суверенитета народа призван противостоять узурпации власти какими-либо социальными группами, политическими организациями, партиями, военными и обеспечить единую политику всех органов государства по принципиальным вопросам. Конституционный принцип разделения властей призван служить целям демократии в управлении, взаимному контролю властей, препятствовать авторитаризму. Но такое разделение властей - не панацея от всех бед в управлении обществом. Нужны еще многие слагаемые (соответствующая политическая и правовая культура населения и государственного аппарата, не только разделение, но и ограничение властей системой «сдержек и противовесов» и др.), чтобы разделение властей было политически эффективным.

Государственная власть в России

Государство в России с момента своего возникновения формировалось как «вотчинное» и «военно-национальное». Основу российского «вотчинного государства» составлял принцип централизованной редистрибуции. Московские князья, русские цари, а затем советские вожди, обладавшие огромной властью и престижем, были убеждены, в том, что вся страна является их «собственностью», ибо создавалась она, строилась и перестраивалась по их повелению. В этом государстве сложилось особое представление о том, что именно власть рождает собственность и что все живущие в России являются ее слугами, находящимися в прямой и безусловной от нее зависимости и не имеющими возможности претендовать ни на собственность, ни на какие-либо неотъемлемые личные «права».

Как «военно-национальное государство» Россия формировалась, испытывая постоянное «давление» с Запада и Востока. Основной движущей силой развития этого государства была перманентная потребность в обороне и безопасности, сопровождавшаяся усилением политики внутренней централизации и внешней экспансии.

Такая политика обеспечивала территориально-государственную целостность российского общества и блокировала тенденции к дезинтеграции. Осуществлялось это в первую очередь с помощью насилия со стороны государственной власти, принуждавшей население принимать любые лишения при решении задач мобилизационного развития. Отсюда проистекали деспотические черты государственной власти, опиравшейся в основном на военную силу и военные методы управления.

В результате включались такие механизмы социально-экономической и политической организации российского общества, которые перманентно превращали страну в некое подобие военизированного лагеря с жесткой централизацией и бюрократизацией управления, строгой социальной иерархией и дисциплиной поведения, тотальным контролем за различными сферами жизни и деятельности людей, «государственным» единомыслием.

Начиная с преобразований Петра I, в России складывается особый тип «всепоглощающего государства», символом которого стало «отеческое», бюрократическое попечительство «вождя-государя» и государственной власти о «благе народа», общественной и личной пользе своих подданных.

Поэтому одной из особенностей мобилизационного развития России было доминирование в ее истории политических факторов и, как следствие, гипертрофированная роль государства в лице центральной власти. Это нашло выражение в том, что правительство, ставя определенные цели и решая проблемы развития, постоянно брало инициативу на себя, систематически используя при этом различные меры принуждения, опеки, контроля и прочих регламентаций.

Специфика состояла также в том, что особая роль внешних факторов вынуждала правительство выбирать такие цели развития, которые постоянно опережали социально-экономические возможности страны. Поскольку эти цели не вырастали органическим образом из внутренних тенденций ее развития, то государственная власть для достижения «прогрессивных» результатов прибегала в институциональной сфере к политике «насаждения нового сверху» и к методам форсированного развития экономического и военного потенциала.

Государственная власть в России постоянно стремилась к трансформации российского менталитета, пытаясь создать соответствующие структуры, оправдывающие ее деятельность. Такими доминирующими структурами стали прежде всего этатизм и патернализм. Поэтому отношение к государственной власти в России обусловливается этатистским представлением о необходимости сохранения политического единства и социального порядка в качестве антитезы локализму и хаосу, а также патерналистскими представлениями о необходимости опеки государственной по отношению к обществу.

Государственная власть в России играла в ее истории не только выдающуюся, но и парадоксальную роль. С одной стороны, опираясь на целесообразную волю, власть в конечном счете превратила Россию в великую державу. С другой, - опираясь на злую силу, государственная власть перманентно прибегала к антигуманным средствам управления, приводившим к таким эксцессам в обществе, в ходе которых зачастую от имени народа уничтожались многие тысячи и даже миллионы людей.

Парадокс государственной власти в России состоял также в том, что она сама становилась непосредственной причиной кризиса государственности и даже развала государства. За пять столетий Российская цивилизация пережила три национально-государственной катастрофы: в ходе первой «смуты» 1603-1613 гг. прекратили существование и династия Рюриковичей и российская государственность; вторая «смута» 1917-1921 гг. покончила с монархическим государством и династией Романовых; результатом третьей «смуты» 90-х гг. стал крах идео-партократической государственности и развал СССР.

Катастрофические срывы российской автократии свидетельствовали о том, что она, во-первых, не справлялась с историческими задачами, стоявшими перед Россией и не находила адекватных ответов на вызовы истории; во-вторых, выбирала неверные внутренние и внешние политические цели и средства их достижения.

Еще один парадокс государственной власти связан с проведением в России реформ «сверху». Суть его выражена в расхожем современном афоризме: «Хотели как лучше, получилось как всегда».

Реформы в России задумывались и проводились «сверху», а российские реформаторы, как правило, была больше озабочены целями развития, чем ценностными ориентациями людей. Им казалось, что посредством административного воздействия на сложившуюся ситуацию достаточно людей поставить в особые организационные условия, чтобы они вынуждено или с сознанием необходимости, изменив свои жизненные установки, стали решать новые задачи.

Для большинства русских людей присущ ценностнорациональный стиль мышления и поведения, для них важны не столько цели и результаты, сколько смысл преобразований. В иерархии ценностей русского человека ведущее место отводится справедливости, трактуемой в нравственно-уравнительном смысле; спокойной совести и душевной гармонии; порядку; свободе, понимаемой как возможности быть хозяином самому себе.

Поэтому попытки трансформировать основы экономической, социальной и политической жизни России без изменения культуры, как духовного кода жизнедеятельности подавляющего большинства ее населения, приводили к социокультурному отторжению реформ, по мере того как они создавали ситуацию фрустрации или дискомфорта. Это сопровождалось кризисом государственной власти и заканчивалось контрреформами «сверху» или революциям «снизу».

Ощущение внутреннего «нелада», смутная тоска о лучшей доли России постоянно толкали государственную власть, охваченную «демоном» державности и порывом политической воли, к реформаторству, замешанному на насилии и утопии. Реформаторский «безудерж», отсутствие чувства меры и формы преобразований губили самые разумные начинания.

Список литературы

1. Василенко, И.А. Политология: учебник для вузов / И.А. Василенко М.: Юрайт: Высшее образование , 2010 398 с.

2. ББК 66 В19 Василенко, И.А. Сравнительная политология: учебное пособие / И.А. Василенко М.: Юрайт: Высшее образование , 2009

3. ББК 66 П504 Политология: учебник для вузов / [А.С. Гречин и др.]; под ред. В.Н. Лавриненко М.: ЮНИТИ , 2010 591 с.

4. ББК 66 Т338 Теория политики : [учебное пособие для вузов по направлению подготовки ВПО 030200 - «Политология»] / [Б.А. Исаев и др.] ; под ред. Б.А. Исаева СПб. : Питер , 2008 460 с.

5. ББК 66 Г13 Гаджиев, К.С. Политология. Основной курс: учебник для вузов / К.С. Гаджиев М.: Высшее образование , 2007 460 с.

6. 60 К772 Кравченко, А.И. Основы социологии и политологии: учебник / А.И. Кравченко; Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова М.: Проспект , 2008 349 с.

7. ББК 66 М92 Мухаев, Р.Т. Политология: учебник / Р.Т. Мухаев М.: Проспект , 2010 640 с.

8. ББК66 П504 Политология: учебник / [А.Ю. Мельвиль и др.]; Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) МИД Рос. Федерации М.: Проспект , 2009 618 с.

9. ББК 66 О-753 Основы политологии: учебное пособие для вузов / А.В. Понеделков, С.И. Самыгин, А.М. Старостин, А.В. ВерещагинаМ. Ростов н/Д : МарТ , 2007 397 с.

10. БББ 66 П 504 Политология : учебно-метод.пособие/сост. Н.В. Коновалова, А.В. Буханцова.-Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2011.-80с.

11. ББК 66 П504 Политология. История развития политической науки. Методические рекомендации /сост. Н.Н. Морозова- Новосибирск:Изд-во НГТУ, 2011

12. ББК 66 П 782 Проверочные и творческие задания по политологии. Методические разработки /сост. Е.И. Красильникова.-Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2008

Размещено на Allbest.ru