Безусловным фаворитом избирательной кампании стала партия власти “Нур Отан”. Народно-демократическая партия “Нур Отан” была создана Н.Назарбаевым, который и сегодня стоит в ее главе. Н.Назарбаев в 1989-1991 гг. занимал должность первого секретаря ЦК Компартии Казахстана, и с 1991 г. - президента республики. Ценностной опорой партии “Нур Отан” является “социальный консерватизм”, основные направления деятельности связаны с развитием социальной сферы и экономики, а демократического развитие, согласно программе, отходит на второй план. Помимо этого, важной задачей является сохранение большинства в парламенте.

Высокая электоральная поддержка “Нур Отан” связана с личной популярностью Н.Назарбаева. Кроме того, поддержка партии на выборах признается поддержкой президента.

Также значительной электоральной поддержкой пользовалась “Ак Жол”. Демократическая партия Казахстана “Ак Жол” заняла второе место на выборах и получила 8 мест в парламенте. Партия была создана в 2002 г. на основе части движения “Демократический выбор Казахстана”. В основе программы партии лежит нацеленность на реформы, борьбу с безработицей, увеличение доходов, повышение качества медицины и образования. Несмотря на заявленную оппозиционность, “Ак Жол” не принимает радикальных мер для противодействия монополии на власть доминирующей партии. То есть, партию можно отнести к системной оппозиции, необходимой “Нур Отан” для реализации требования двухпалатного парламента.

Еще одним примером системной оппозиции можно назвать Коммунистическую народную партию Казахстана, которая заняла третье место и получила, таким образом, 7 мандатов. Полученный результат оказался довольно неожиданным, поскольку партия не рассчитывала войти в парламент. КНПК была зарегистрирована в 2004 г. и ранее входила в состав Коммунистической партии Казахстана. Сама КПК отказалась участвовать в выборах и менее лояльна властям, чем КНПК. В основе программы КНПК лежит идеология марксизма-ленинизма.

В основе электоральной платформы партии “Ауыл” лежит концентрация на сельское населения, и это снижает ее возможности для получения поддержки в городах.

ОСДП-Азат появилась при объединении Общенациональной социал-демократической партии и Демократической партии "Азат" в 2009 г. В Основе идеологической платформы нового объединения лежат ценности социал-демократии при ориентации, в том числе, на протестный электорат. Объединив в себе внесистемную оппозицию, после оглашения результатов выборов партия провела серию протестных митингов.

Лояльной доминирующему курсу является Партия патриотов Казахстана, в основе программы которой лежит возрождение народов Казахстана, а критика господствующей власти сводится к выявлению злоупотреблений чиновников.

Демократическая партия "Адилет" была основана на базе движения "За правовой Казахстан" в 2004 году. В ценностной программе партии лежат принципы социал-либерализма; ориентируется на поддержку среднего класса и бизнеса.

Стоит отметить, что по результатам выборов в 2007 году, которые прошли сразу после внесения поправок в Конституцию, в состав Мажилиса четвертого созыва вошла только одна партия - “Нур Отан”.

2.5 Уровень партийной фрагментации и эффективное число парламентских партий

Можно предположить, что сила президентских полномочий непосредственно влияет на развитие партийной системы. Основанием для такого утверждения может служить стремление президента к увеличению контроля над законодательной и исполнительной властью. В контексте расширения президентских полномочий и усиления влияния президента необходимо оценить влиятельность партий, под которой понимается возможность проведения самостоятельной политики и способность противостоять доминирующему властному курсу. Значимость подобной оценки определяется тем, что от числа эффективных политических партий будет зависеть степень представительства интересов граждан и возможность оказания влияния на принятие решений. Таким образом, индекс “эффективного числа партий” будет показывать взвешенное число партий, придавая больший вес тем, которые имеют больше мест в парламенте. Данный индекс будет показывать степень фрагментации партийного пространства.

Применение экономических методов к исследованию партийных систем предполагает представление политического пространства в виде рынка, где партии становятся игроками в борьбе за производство политического блага - конечного продукта. Структура политического рынка будет определяться характером конкуренции партий и наличием монопольной власти при принятии политических решений. Таким образом, характер рынка будет варьироваться от конкуренции до абсолютной монополии на власть.

Доминирующая партия в таком случае становится игроком, обладающим почти полным контролем над законодательной повесткой, и имеет возможность осуществления собственной воли вне зависимости от других партий. То есть, можно говорить о почти неограниченном доступе к властному ресурсу.

Как в российском, так и казахстанском случае, законодательно не закреплен принцип политической конкуренции, и речь заходит только о наличии многопартийности. Однако, даже при формальном наличии нескольких партий нельзя говорить об обязательном присутствии конкуренции и соперничества.

Также можно сделать предположение том, что функционирование партийной системы и эффективное число партий в обоих случаях будет обусловлено законодательными полномочиями президента. В условиях сильной президентской власти заметна централизация партийной системы, что снижает возможность парламентского кризиса и одновременно создает условия для авторитаризма.

Показатель эффективного числа партий будет адекватно отображать степень фрагментации партийной системы в том случае, когда отсутствуют независимые депутаты, либо их число невелико.

Нами для определения уровня партийной фрагментации России и Казахстана будет использован индекс Херфиндаля-Хиршмана, подсчитанный на основе процентов мест, занимаемых партиями в парламентах и процентов полученных голосов на выборах:

,

где б_i - рыночная доля фирмы i на рынке, n - число фирм на рынке.

Индекс Херфиндаля является мерой концентрации и будет показывать уровень партийной фрагментации. Этот индекс использовался при изучении партийных систем в ряде работ.

Индекс Херфиндаля-Хиршмана обозначает вероятность того, что при случайной выборке двух избирателей, они будут голосовать за одну партию. Значение индекса, подсчитанного в долях, может находиться в пределах от нуля при большой степени фрагментации до одного в случае наличия только одной партии. Значение индекса Херфиндаля будет показывать степень партийной фрагментации, давая больший показатель при меньшей фрагментации. По сути, это вероятность того, что при случайной выборке двух депутатов они будут являться представителями разных партий.

Индекс Херфиндаля-Хиршмана использовался при исследовании монополизации товарного рынка. Рассчитанная в процентах, высокой считается концентрация при HHI > 2000; средней при 2000>HHI>1000; низкой при HHI < 1000. Максимальным показателем концентрации, таким образом, будет 10000 при полной монополии одного игрока.

Также будет рассчитан индекс эффективного числа парламентских партий, предложенный Р.Таагеперой и М.Лааксо:

,

где p_i - доля голосов, полученных i-й партией на выборах. При низкой партийной фрагментации эффективное число будет малым, при высокой фрагментации значение индекса будет повышаться.

Индекс Лааксо-Таагепера и взвешенный индекс Хуана Молинара можно считать альтернативой индексу Херфиндаля (их корреляция составляет 0.92, согласно Сравнительному исследованию избирательных систем (CSES).

Для России нами будут рассмотрены выборы в Государственную Думу пятого и шестого созывов (2007 г. и 2011 г.), как выборы, проходившие с использованием пропорциональной системы, а также выборы в Государственную Думу четвертого созыва (2003 г.), прошедшие по мажоритарной системе.

Таблица 1

Результаты выборов в Государственную Думу в 2003 г.

Партии и блоки	Голоса, %	Места в ГД по спискам, %	Места в ГД по одномандатным округам, %
“Единая Россия”	37,57	53,33	46,49
КПРФ	12,61	17,78	5,41
Блок “Родина”	9,02	12,89	3,60
ЛДПР	11,45	16,00	0
Другие партии	24,65	0	14,41
Против всех	4,70	-	-
Независимые	-		30,09

В выборах 2003 г. (табл.1) принимали участие 23 партии и избирательных объединения, при этом 5%-й избирательный барьер удалось преодолеть только трем партиям (“Единая Россия”, КПРФ, ЛДПР) и блоку “Родина”.

“Единая Россия” оказалась лидером как на федеральном, так и на региональном уровнях. По партийным спискам “Единая Россия” получила 37,57% голосов, что дало ей 53,33% депутатских мандатов. По одномандатным округам партия получила 46,49% мест в Думе. Этот результат позволил партии сформировать крупнейшую фракцию без объединения в коалиции.

За партии, не преодолевшие избирательный барьер, проголосовало около четверти избирателей, поэтому их голоса ушли впустую.

Также стоит отметить, что кроме депутатов от партий в 2003 г. 30% мест получили независимые кандидаты, позже примкнувшие к “Единой России”.

В связи с полученными результатами, полученными на выборах по смешанной системе, интересным оказывается сравнение их с выборами, проведенными по пропорциональной системе (табл.2, табл.3).

Таблица 2

Результаты выборов в Государственную Думу в 2007 г.

Партия	Голоса, %
“Единая Россия”	64,30
КПРФ	11,57
“Справедливая Россия”	7,74
ЛДПР	8,14

В соответствии со ст.36 Федерального закона “О политических партиях” в выборах могли принимать 15 партий, однако не были допущены Партия зеленых, Партия мира и единства и народный союз. Партия возрождения России отказалась от участия в выборах. Таким образом, в выборах участвовали 11 партий, и 7%-й избирательный барьер не преодолели АПР, “Яблоко”, “Гражданская сила”, СПС, “Патриоты России”, ПСС, ДПР.

Заметно, что по сравнению с 2007 г., число электоральных партий в России в 2011 г. снизилось с 11 до 7. Также можно отметить увеличение доли голосов, отданных парламентской оппозиции, что можно объяснить увеличением доли протестного голосования. Партия большинства ослабила свои позиции и потеряла почти 15 процентных пунктов электоральной поддержки, несмотря на организованный В.Путиным ОНФ, который должен был позитивно воздействовать на уровень поддержки населения.

Таблица 3

Результаты выборов в Государственную Думу в 2011 г.

Партия	Голоса,%
“Единая Россия”	49,32
КПРФ	19,19
“Справедливая Россия”	13,24
ЛДПР	11,67

По итогам выборов в Государственную Думу РФ в 2011 году, победу одержала “Единая Россия”, по официальным данным? получив 49,32% голосов, что обеспечило ей 23812 мест в Госдуме. Второе место заняла КПРФ, 19,19% и 92 места, соответственно. На третьем месте оказалась “Справедливая Россия”, получив 13,24% голосов и 64 депутатских мандата. ЛДПР удалось набрать 11.67% голосов и 56 мест. Менее 7% набрали “Яблоко”, “Патриоты России” и “Правое дело”.

Таким образом, “Единая Россия” потеряла конституционное большинство (сохранив при этом парламентское), что отличает выборы 2011 г. от выборов 2007 г.

Тем не менее, фракционный состав Государственный Думы после выборов 2011 г. остался прежним, и в 2007 г. избирательный барьер преодолели также только 4 партии.

Таким образом, можно рассчитать индекс партийной фрагментации и индекс эффективного числа партий (табл.4).

Таблица 4

Партийная фрагментация и эффективное число партий (Россия)

Выборы	Число парламентских партий	Число электоральных партий	Избирательный барьер	Индекс Херфиндаля-Хиршмана	Индекс Лааксо-Таагеперы
Россия, 2003 г.	4	23	5%	1782,229	2,79 (пропорциональная система) 3,12 (мажоритарная)
Россия, 2007 г.	4	11	7%	4394,522	2,27556
Россия, 2011 г.	4	7	7%	3112,205	3,213156

Заметно, что выборы по смешанной системе гораздо в большей степени, чем по пропорциональной, создавали основу для включения партий в парламентскую политику. Даже учитывая снижение показателя индекса партийной фрагментации в 2011 г. можно заметить, что он далек от значения, позволяющего говорить о межпартийной конкуренции. С точки зрения эффективного числа парламентских партий и уровня партийной фрагментации, самыми “неудачными” оказались выборы в первый год применения пропорциональной системы, а последние выборы продемонстрировали самое низкое число электоральных партий.

Для Казахстана будут рассмотрены выборы в Мажилис 2007 г. и 2012 г., прошедшие по пропорциональной системе, и выборы 2004 г., прошедшие по смешанной системе.

В выборах в Мажилис Парламента Казахстана в 2004 г. принимали участие 12 партий (4 - в составе избирательных блоков). Результаты выборов представлены в таблице (табл.5):

Таблица 5

Результаты выборов в Мажилис Парламента Казахстана в 2004

Партии и блоки	Голоса, %	Места в Мажилисе по спискам,%	Места в Мажилисе по одномандатным округам, %
“Отан”	60,62	70	57,77
“Ак Жол”	12,04	10	-
“Асар”	11,38	10	4,44
Аграрная партия + ГПК (блок “АИСТ”)	7,07	10	20
Независимые	5,4	-	17,77

Выборы в 2007 г. впервые прошли по пропорциональной системе. Их проведение связано с внесением поправок в Конституцию, которые, помимо изменения избирательной системы, подразумевали увеличение числа депутатов Мажилиса до 107 человек. Результаты представлены в таблице (табл.6):

Таблица 6

Результаты выборов в Мажилис Парламента Казахстана в 2007 г.

Партия	% на выборах
Нур Отан	88,41
ОСДП	4,54
Ак Жол	3,09
Ауыл	1,51
КНПК	1,29
Партия патриотов Казахстана	0,78
Руханият	0,37

В выборах приняли участие семь партий. По итогам выборов избирательный барьер удалось преодолеть только одной партии - “Нур Отан”, набравшей 88,05% голосов избирателей и получила 98 мест в Мажилисе. Отсутствие оппозиции в составе Мажилиса оказалось неожиданностью.

Осенью 2011 г. было введено требование как минимум двухпартийного парламента и подписан указ о роспуске нижней палаты парламента. Новые выборы были назначены на 15 января 2012 г. Результаты представлены в таблице (табл.7):

Таблица 7

Результаты выборов в Мажилис Парламента Казахстана в 2012г.

Партия	% на выборах
Нур Отан	80,99
ОСДП	1,68
Ак Жол	7,47
Ауыл	1,19
КНПК	7,19
Партия патриотов Казахстана	0,83
Адилет	0,66

В состав Мажилиса республики Казахстан пятого созыва вошли три партии. На выборах победу одержала НДП “Нур Отан”, набрав 88,99% голосов и 83 депутатских мандата. На втором месте - ДПК “Ак жол” - 7,47% и 8 мест; на третьем - КНПК - 7,19% и 7 мест. Кроме того, 9 мест получили независимые беспартийные кандидаты.

7%-й избирательный барьер не удалось преодолеть четырем партиям.

Можно рассчитать индекс партийной фрагментации и эффективного числа парламентских партий (табл.8):

Таблица 8

Партийная фрагментация и эффективное число партий (Казахстан)

Выборы	Число парламентских партий	Число электоральных партий	Избирательный барьер	Индекс Херфиндаля-Хиршмана	Индекс Лааксо-Таагеперы
Казахстан, 2004 г.	4	12	7%	4028,395	1,92307 (пропорциональная система) 2,45527 (мажоритарная система)
Казахстан, 2007 г.	1	7	7%	7816,328	1,279373
Казахстан, 2012 г.	3	7	7%	6666,877	1,499953

Можно заметить, что по сравнению с 2004 г., снизилось число как парламентских, так и электоральных партий. Кроме того, понизился индекс эффективного числа партий (хотя на последних выборах он выше, чем на предпоследних, что связано с увеличением числа партий в парламенте).

Что касается индекса партийной фрагментации, то во всех случаях он значительно превышает значение, согласно которому можно было бы говорить о наличии партийной конкуренции в Казахстане. Как бы то ни было, при смешанной системе значение индекса самое низкое.

Полученные показатели индекса для России и Казахстана позволяют говорить о высокой концентрации власти в обоих случаях, при этом в казахстанском случае монополия на властный ресурс доминирующей партии близится к абсолютному показателю. Стоит заметить, что по сравнению с первыми выборами, прошедшими по пропорциональной системе, в обоих случаях показатель снизился из-за снижения результатов доминирующих партий. Применение смешанной системы дает показатели, более близкие к тому, чтобы можно было говорить о существовании партийной конкуренции.

Таким образом, можно заключить, что общеполитической тенденцией в России является снижение многопартийности и повышение влияния партии власти. Политическая система современной России характеризуется усилением процессов, связанных с концентрацией власти и тенденцией к ее расширению. Снижение индекса партийной концентрации по сравнению с выборами 2007 г. можно объяснить повышением доли протестного голосования в городах, и, как следствие, снижение поддержки “Единой России”. Не стоит, однако, забывать о лояльности парламентской оппозиции к наиболее важным предложениям доминирующей партии.

В Казахстане по сравнению с выборами 2007 г. также можно наблюдать снижение индекса концентрации, поскольку по итогам этих выборов в парламенте была представлена только партия власти.

Связка “лидер-партия” и использование ресурсов “Единой России” и “Нур Отан” как инструментов проведения правительственного курса обеспечивает поддержку президента в регионах, а также практически дает гарантию парламентского большинства. Снижение парламентского числа партий, а также повышение электорального барьера оказывает негативное влияние на представительность законодательного органа и подрывает роль партий в политическом процессе.

Итак, в обоих случаях в разной степени можно отметить понижения индекса фрагментации партий по сравнению с первыми выборами по пропорциональной системе.

При применении пропорциональной системы показатели индексов значительно превышают значение, определяющее ситуацию высокой партийной конкуренции, что не позволяет отвергать предположение об обратном эффекте пропорциональной системы в условиях сильной президентской власти. Отличием Казахстана является то, что показатели индексов при применении смешанной системы на выборах также далеки от ситуации существования конкуренции

Таким образом, введение пропорциональной системы при сильной президентской власти приводит к снижению партийной конкуренции, уменьшает роль партий и обеспечивает сохранение монополии на власть доминирующей партии.

Также можно утверждать, что связка “лидер-партия” и поддержка президентская поддержка партии на предыдущих выборах при существующем в России и Казахстане институциональном дизайне обеспечивает победу партии.

ГЛАВА 3. МОТИВЫ ИЗМЕНЕНИЯ ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

В данной главе будут сравниваться официально заявленные мотивы проведения избирательных реформ в России и Казахстане, а также анализироваться их результаты после проведения последних парламентских выборов.

Согласно заявлениям глав обоих государств, целью перехода к пропорциональной системе являлась демократизация политических систем. Кроме того, важно отметить, что в обоих случаях внимание акцентируется на сохранении “стабильности”: в России - как “поступательного развития нашей страны”, в Казахстане - как “обеспечения наиболее эффективной системы управления”. Председатель Конституционного Совета Республики Казахстана Игорь Рогов также отмечает, что Закон "О внесении изменений в Конституцию Республики Казахстан", принятый 21.05.2007 г., стал началом нового этапа "демократического развития и политической модернизации суверенного Казахстана".

Специфическая особенность реформы в Казахстане заключались в том, что по форме система осталась смешанной, но из нее была исключена мажоритарная часть при формировании Мажилиса.

Также одной из заявленных причин преобразований избирательных систем являлось усиление роли партий, а в России - развитие межпартийной конкуренции. Помимо этого, Президент Казахстана отметил, что партия большинства будет нести ответственность за действия правительства.

Репрезентативность парламентов, согласно заявлениям, также стала одной из причин перехода к пропорциональной системе, так как последняя будет способствовать расширению представительства оппозиции и обеспечивать “отражение расклада политических сил”. Переход к пропорциональной системе в российском случае также мотивировался преодолением недостатков мажоритарной части смешанной системы, действовавшей до 2007 г.

В России необходимость отхода от недостатков системы большинства в виде мажоритарной части смешанной системы обуславливалось также влиянием бизнес-элит и групп лоббирования на деятельность кандидатов, и использование административного ресурса. Президент также отметил, что депутаты-одномандатники не учитывают общенациональные интересы, акцентируясь на задачи своего округа.

Функционирование как пропорциональной, так и мажоритарной систем во многом зависит от специфики механизмов, комбинация которых позволяет получить разные результаты. Кроме того, на эффекты избирательной системы, помимо непосредственно избирательного законодательства в узком смысле, будут оказывать влияние вводимые цензы, барьеры, процедура проведения выборов, партийное законодательство и общий характер действия институтов. Таким образом, озвученная Президентом РФ критика функционирования мажоритарной системы выглядит несколько неуместной, поскольку не учитывается право граждан свободно баллотироваться, создавать и регистрировать партии. Кроме того, действие избирательных систем будет искажаться фальсификациями, зависимостью избирательных комиссий от влияния исполнительной ветви власти и прочими факторами.

В России согласно Федеральному закону “О политических партиях” предусмотрено государственное финансирование партий, которое с 2012 г. было увеличено. По заявлению президента на 2007 г., по новому порядку выборов финансирование партий не только обеспечит уверенность налогоплательщиков в том, что средства не будут расходоваться на “раскачивание основ государственного строя”, но и будет препятствовать вмешательству иностранных государств и использование денег из-за рубежа.

В Казахстане отказ от запрета на государственное финансирование общественных объединений был предложен Президентом в 2007 г. в послании, изменения избирательной системы. Запрет на финансирование виделся как форма реакции на однопартийную систему, а частичное финансирование деятельности политических партий обуславливалось как инструмент становления и развития многопартийности.

При реформировании избирательного и партийного законодательства важной становится тема нижних и верхних барьеров как границ монополизма.

Утверждается, что заградительный барьер служит инструментом препятствия проникновения в законодательный орган экстремистских партий, а также используется для укрупнения партийных фракций. Однако А.Лейпхарт писал, что избирательный порог свыше 4% является барьером для малых партий и сказывается на представительстве общественных интересов.

Для демократической системы оказывается странной ситуация, когда партия набирает 80% голосов, поэтому основная дискуссия ведется на тему нижнего барьера. Эта проблема напрямую связана с государственным финансированием партий, поскольку доминирующая партия оплачивает сохранение статуса-кво за счет выделяемых средств. Как в России, так и в Казахстане, существующие верхние границы декоративны и не отрицают возможности абсолютного доминирования одной партии, при этом вторая может иметь одно место в парламенте. То есть, создается ситуация формальной многопартийности при отсутствии реальной конкуренции и сложностью в создании и развитии партий.

Таким образом, для систем разной степени авторитарности необходимо учитывать не только нижние, но и верхние барьеры как инструмента развития многопартийной системы.

Переход к пропорциональной системе в Казахстане обусловил изменение режима с президентского на президентско-парламентский с усилением роли парламента и увеличением численности депутатского корпуса до 107 депутатов. Тем не менее, в данном ключе примечательным становится то, что Парламент Казахстана принял поправку, касающуюся сроков полномочий Главы государства, по которой Н.Назарбаев получил исключительной право баллотироваться на президентский пост более двух сроков подряд.

Необходимость этого, согласно заявлению, заключалась в обеспечении “учета интересов крупных этносов” и консолидации общества.

Согласно Посланию Президента РФ от 5 ноября 2008 г., были отменены избирательные залоги, которые в условиях ужесточения правил, касающихся регистрации партий, являлись своеобразной страховкой для оппозиционных партий.

Стоит отметить, что законы о жестких ограничениях на численность при создании партий характеризуют направление развития партийного законодательства во многих постсоветских государствах и странах третьего мира. Ориентиром становится не современная Европа, а Мексика середины 20-го века, что отражает динамику изменений. Примечательно и то, что согласно заявлениям, вводимые ограничения являются разумными и отражают политические реалии государств.

В России содержанием масштабной избирательной и партийной реформы стал переход к пропорциональной системе. Увеличение государственного контроля над деятельностью партий заключалось в постоянном ужесточении законодательства, что привело к сокращению их числа. Принятый в 2001 г. закон “О политических партиях” стал первым шагом на пути к существенному изменению избирательной и партийной систем: согласно этому закону, партии становились единственным возможным видом объединений для участия в выборах.

На снижение межпартийной конкуренции также повлияло ужесточение партийного законодательства. Если на начальном этапе реформирования. в России имелось 44 партий, к концу 2007 г. осталось 15, к началу 2012 г. - всего 7 партий. Таким образом, по итогам реформирования избирательного законодательства в 2007-2011 гг. оппозиционные малые партии вытеснялись на периферию политического процесса.

Под действием акций протеста 2011-2012 гг. законодательство было либерализовано, и по состоянию на май 2013 г. в РФ официально зарегистрировано 71 партия.

В Казахстане на 2002 г. действовали 19 партий, но перерегистрацию в 2002 г. прошли только 7. На настоящий момент официально зарегистрировано 9 партий.

В Казахстане в 2002 г. минимальная численность партии была увеличена с 3 тыс. до 50 тыс. человек (при этом в 2009 г. она снижена до 40 тыс. членов). В России в 2001 г. минимальная численность должна была составлять 10 тыс. человек, с 2006 г. - до 50 тыс. С 2010 г. минимально допустимая численность снизилась до 45 тыс. человек, с 2012 г. - до 40 тыс. членов. На данный момент минимально допустимая численность партий составляет 500 человек.

В результате возникает ситуация искажения самой сути многопартийности как права граждан объединяться для защиты своих интересов при минимальном участии государства. Государственный контроль над созданием и деятельностью партий превращает последних в способ контроля государства над гражданской активностью.

Среди черт, объединяющих производные эффекты избирательной системы в России и Казахстане, можно выделить проведение выборов в нижнюю палату парламентов на пропорциональной основе (в случае Казахстана как небольшое исключение - 9 депутатов от АНК), особое положение пропрезидентских партий. Избирательный барьер в обоих случаях составлял 7%. По сравнению с 2007 г. в Конституцию Казахстана были внесены поправки, касающиеся состава Мажилиса - он обязательно должен был быть двухпартийным. Если 7% барьер преодолевает только одна партия, вторая по числу голосов должна получить возможность представительства. Этот шаг был обусловлен критикой со стороны партнеров Казахстана, и требование о представленности как минимум двух партий напоминает российское законодательство.

В отличие от России, в Казахстане выборы проведение выборов имело досрочный характер по указу “О роспуске Мажилиса Парламента Республики Казахстан четвертого созыва и назначении внеочередных выборов депутатов Мажилиса Парламента Республики Казахстан” от 16.11.2011 г. в связи с требованием представленности минимум двух партий в Мажилисе.

Доминирующее положение по итогам выборов заняли пропрезидентские партии, причем в обоих случаях они снизили свои показатели по сравнению с прошлыми выборами.

Требование обязательного как минимум двухпартийного парламента в Казахстане, введенное в 2012 г., вполне вписывается в практику авторитарной власти. Партийная конкуренция оказывается иллюзией, поскольку вторая и третья партии не оказывают значительного влияния на деятельность Мажилиса, находящегося под контролем доминирующей партии. Примечательно, что как и в случае с “Единой Россией”, “Нур Отан” может рассчитывать на широкую поддержку электората и без использования административного ресурса. Стоит отметить также и то, что партии, не созданные как технические, становятся инструментом создания формального плюрализма и конкуренции.

В среднесрочной перспективе говорить о существенных изменениях в политической жизни Казахстана не приходится, поскольку, несмотря на формальное наличие оппозиционных сил в парламенте, их влияние на процесс низко и очевидно, что КНПК и “Ак Жол” содержательно не представляют угрозу монополии доминирующей партии. “Нур Отан” будет следовать прежнему курсу без особенного учета парламентской оппозиции. Таким образом, несмотря на заявленные мотивы избирательной реформы и переход к пропорциональной системе не позволяют описывать Казахстан как демократическое государство.

Что касается России, то также можно отметить системное препятствие на пути развития многопартийности в условиях усиления президентской власти и отсутствия нормально работающего механизма разделения властей. Введение пропорциональной системы на федеральном уровне и действие смешанной - на региональном, обеспечило защиту от влияния региональных элит на ход законодательного процесса. Таким образом, введение пропорциональной системы служило инструментом доведения контроля над обществом до логического конца. Можно ожидать, что либерализация партийного законодательства в 2012 г. и, как следствие, увеличение численности зарегистрированных партий, на следующих выборах не приведет к увеличению конкуренции, поскольку издержки оказываются слишком велики. Кроме того, 1 марта 2013 года ко второму чтению законопроекта он новом порядке выборов в Государственную Думу введены новые условия допуска до выборов новых политических партий. Резко возросшее число партий стало причиной для возможного введения дополнительных ограничений, направленных на подтверждение серьезности намерений новых участников. При этом законодательство сохраняет и другие возможности для ограничения регистрации кандидатов и партий.

Введение смешанной системы в версии 2003 года выглядит логичным ходом со стороны существующей власти, поскольку позволит ей сохранить большинство в Думе. Побочным эффектом для власти станет усиление региональных элит, так как станет больше возможностей для проведения популярного в регионе политика, чем это было при пропорциональной системе и составленным в Центре списках. Тем не менее, главным минусом смешанной системы в том виде, в котором она функционировала до перехода к пропорциональности, и будет работать теперь, заключается в “несвязанности”. При голосовании по такой системе результат на выборах по одной части не влияет на результат по другой, что в итоге грозит “гиперпредставительством” победившей партии.

Изменение партийного и избирательного законодательства не может стать стимулом развития многопартийной системы при отсутствии у партий реальной власти. Таким образом, в условиях управляемой партийности и создания партий “сверху-вниз”, можно говорить о деградации общественных структур и партийной конкуренции. Вместо содержательного программного противостояния партий как представительных органов происходит борьба за места в парламентах. Расширение полномочий исполнительной власти и ее контроль над законодательным процессом приводит к снижению роли партий и вызывает недоверие к ним со стороны общества.

Можно констатировать, что в обоих случаях пропорциональная система представляет собой пример того, как при заявленных параметрах продвижения многопартийности, искажается суть политических партий и избирательного процесса. На практике, несмотря на официальные мотивы демократизации и модернизации систем, происходит ужесточение цензов и усиление контроля над избирательными правами граждан и партийной конкуренцией.

Можно заключить, что партии в обоих случаях оказываются под воздействием институционального дизайна и, в особенности, влиянием исполнительной власти, а также новым избирательным и партийным законодательством. Фиктивная оппозиционность парламентских партий помимо всего прочего обуславливается их слабой (по сравнению с прагматическими интересами) идеологической идентификацией и институциональными причинами. Реформа избирательной системы, формат ее функционирования и производимые ей эффекты становятся элементом общей политики центральной власти. Несмотря на официальные мотивы реформы нельзя говорить о существовании партий в традиционном понимании и свободной партийной конкуренции, поскольку отсутствуют условия для обеспечения нормальной работы институтов разделения властей и парламентаризма. Введение ограничений на политическую деятельность, дополненные внеинституциональными факторами, в том числе в форме фальсификаций и использования административного ресурса, создают среду для институциональной имитации и снижают мотивацию для политической активности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Избирательная система в широком смысле понимается как совокупность элементов, связанных с избирательным процессом, порядком предоставления избирательных прав, проведения выборов и подсчет результатов голосования. Такое понимание избирательной системы характерно для новых демократий.

Традиционно при разговоре об избирательной системе внимание исследователей уделяется ее возможным эффектам в виде возможной конфигурации власти, характера партийной конкуренции и институционального дизайна.

В данной работе представлен анализ двух случаев - России и Казахстана и проведено исследование влияние, которое оказывает пропорциональная система на уровень партийной фрагментации в системах, характеризующихся сильной президентской властью.

В первой главе были представлены существующие теории, касающиеся взаимосвязи избирательной системы и других политических институтов. В рамках первой традиции полагается, что избирательная система оказывает решающее воздействие на партийную систему. Нами была продолжена логика в рамках другого подхода, где в частности избирательная система считается производным эффектом от политической системы в целом.

При анализе эффектов избирательной системы учитывается роль сильной президентской власти, характерной для рассматриваемых случаев России и Казахстана.

Во второй главе был описан процесс трансформации избирательных систем в обоих случаях. Для анализа производимых эффектов была представлена характеристика общей конфигурации политических институтов, которые оказывают воздействие на выбор и функционирование избирательной системы. В частности, был рассмотрен феномен “партии власти”, партийная система, институт президентства и разделения властей. Также внимание уделено возможности партий оказывать влияние на исполнительную власть. феномен “партии власти”, партийная конкуренция.

Для анализа эффектов пропорциональной системы была представлена акторная структура последних выборов.

Были расчитаны индексы партийной фрагментации и эффективного числа парламентских партий для обоих случаев и проведено сравнение с предыдущим выборами, а также с последними выборами, проходившими по смешанной системе.

Третья глава посвящена анализу мотивов изменения избирательного законодательства в России и Казахстане на основе официальных заявлений представителей властей. Заявленные мотивы сравниваются с фактическими итогами перехода от смешанной системы к пропорциональной.

Предполагается, что в условиях систем с сильной властью президента, пропорциональная система не будет способствовать развитию реальной многопартийности, что противоречит практике реализации пропорциональных систем в странах развитой демократии.

Среди черт, характерных как для России, так и для Казахстана, можно выделить схожую структуру институционального дизайна: президентско-парламентскую систему с расширением президентских полномочий; влияние исполнительной власти на законодательную; характер взаимодействия партий и исполнительной власти;отсутствие нормального института разделения властей. Кроме того, отмечено наличие “партии власти”, напрямую ассоциирующуюся с личностью президента, популярность которого обеспечивает ей парламентское большинство. Партия же становится инструментом в руках исполнительной власти.

Также для обоих случаев характерно наличие фиктивной парламентской оппозиции и отсутствие свободной партийной конкуренции. Системная оппозиция используется в качестве технического инструмента в руках авторитаризма.

В обоих случаях индекс партийной фрагментации снизился по сравнению с первыми выборами по пропорциональной системе, однако, его значение не позволяет говорить о конкурентном влиянии всех парламентских партий на законодательный процесс. Снижение индекса в российском случае можно отнести за счет снижения поддержки “Единой России”, несмотря на массированное использование административного ресурса.

В казахстанском случае снижение показателя индекса можно объяснить введенным накануне выборов требованием об обязательном присутствии как минимум двух партий в парламенте. Ими стали лояльные властям партии, которые не противодействуют существующей линии.

Однако, в обоих случаях на момент выборов 2011-2012 гг. можно говорить о том, что оказываемое на другие партии давление было не обязательным, поскольку существующая поддержка электората в любом случае обеспечила бы доминирующей партии парламентское большинство.

При сравнении выборов по пропорциональной системе с выборами по смешанной системе, в обоих случаях можно заметить рост индекса фрагментации и снижение эффективного числа партий. Отличием казахстанского случая является то, что даже при использовании смешанной системы полученные показатели не позволяют говорить о наличии партийной конкуренции.

Традиционно, партии складываются “снизу-вверх”. Создание фиктивных партий “сверху-вниз”, а также искусственное изменение избирательной системы, дает основание для утверждения, что подобная политика подрывает сам содержательный смысл партии как представителя общественных интересов, что, в свою очередь, сказывается на партийной конкуренции.

Несмотря на официально заявленные мотивы проведения избирательной реформы, среди которых в обоих случаях - демократизация, модернизация политической системы, повышение роли партий и пр., механизмы, которыми эти заявления приводились в действия в условиях нынешнего законодательства и действия институтов позволяют говорить о реальной нацеленности на сохранение монополии на власть в парламенте у доминирующей партии, и, как следствие, расширение президентских полномочий.

На сегодняшний момент в Казахстане изменение избирательной системы не предполагается. Можно предположить, что фракционный состав Мажилиса после следующих выборов останется прежним. Тем не менее, стоит заметить, что учитывая популярность “Нур Отан” и лично Н.Назарбаева, доминирующей партии стоит сократить использование административного ресурса и давление на оппозиционные силы, так как значительно это не повлияет на их уровень поддержки.

Предложение о возвращении смешанной системы в России вписывается в эту логику, так как в том виде, в котором ее собираются воплощать, она будет сочетать в себе недостатки пропорциональной и мажоритарной частей. Несмотря на побочные эффекты для власти, например, возможное усиление региональных элит, смешанная система позволит сохранить статус-кво. Даже несмотря на некоторую либерализацию партийного законодательства, говорить об увеличении конкуренции не придется. Во-первых, некоторые новые партии были созданы для “оттягивания” голосов у старых, но не проходящих в парламент, и, как следствие, перераспределение их в пользу победившей партии. Во-вторых, существующие ограничения для участия в выборах не только будут доказывать серьезность намерений новых партий, но также и могут служить возможным препятствием при регистрации оппозиционных сил.

Изменение избирательной системы в российских институциональных условиях направлено на обеспечение долгосрочного доминирования “партии власти” и укрепления власти президента. Таким образом, для реализации поставленных целей в виде увеличения роли партий и развития многопартийности необходимо сокращение влияния исполнительной власти на законодательную и сокращение возможностей расширение президентской власти, подкрепленные Конституцией.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Bielasiak J. Regime Diversity and Electoral Systems in Post-Communism // Journal of Communist Studies and Transition Politics, 2006, № 22:4, pp. 407 - 430.

2. Birch S. Electoral Systems and Party System Stability in Post Communist. The 97th Annual Meeting of the American Political Science Association, 2001.

3. Birch, S The effects of mixed electoral systems in Eastern Europe. University Association for Contemporary European Studies, conference, 30th, Budapest, 2000.

4. Colomer J. It's parties that choose electoral systems (or, Duverger's laws upside down). Political studies, 2005, Vol. 53. №1, pp. 1-21.

5. Cox G. Making Votes Count. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.

6. Dalton R.J. The Quantity and the Quality of Party Systems. Party System Polarization, Its Measurement, and Its Consequences // Comparative Political Studies, 2008, №41, pp.899-920.

7. Golosov G.V.,Shevchenko I. Political parties and independent candidates in single-member constituencies // Gelman V., Golosov G.V. (eds), Election in Russia, 1993-1996, WZB, Berlin, pp.150-171.

8. Golosov G.V., N.Yargomskaya. The impact of Russia's electoral system on the competitive strategies of political parties // Gelman V., Golosov G.V. (eds.), Election in Russia, 1993-1996, WZB, Berlin, 1999, pp.150-171.

9. Grumm J. G. Theories of Electoral Systems // Midwest Journal of Political Science, №2, 1958, pp. 357-367.

10. Hermens F. Democracy or Anarchy? A Study of Proportional Representation, South Bend, IN: University of Notre Dame Press, 1941.

11. Klingemann, H. Political parties and party systems. In J. Thomassen (Ed.), The European voter: A comparative study of modern democracies. Oxford, UK: Oxford University Press, 2005, pp. 22-63.

12. Laakso M., Taagepera R. Effective number of parties: a measure with application to West Europe // Comparative polit. studies. - L., Beverly Hills, 1979. - №12.

13. Lijphart A. Electoral systems and party systems: A study of twenty-seven democracies 1945-1990. The American Political Science Review, Vol. 89, №. 2 (Jun., 1995), pp. 517-518.

14. Lijphart A. Patterns of democracy: Government forms and performance in thirty-six countries. Yale University, 1999. P. 143-170. Печатается по: Политология: Хрестоматия. - Спб.: Питер, 2006.

15. Lipson, L. The Democratic Civilization. New York: Oxford University Press, 1964.

16. Mill J.S. Considerations on Representative Government, New York: Harper and Brothers, 1862.

17. Moser R. G. Electoral Systems and the Number of Parties in Post-communist States // World Politics, 1999, N51, pp. 359-384.

18. Moser R. G. Electoral Systems and the Number of Parties in Post-communist States // World Politics, 1999, N51, pp. 359-384.

19. Nohlen D. Changes and Choices in Electoral Systems // A. Lijphart and B. Grofman Choosing an Electoral System, Praeger, 1984, pp. 217-224.

20. Nohlen D. Wahlrecht und Parteiensystem, Leske + Budrich. Opladen, 2000.

21. Rae, D. The political consequences of electoral laws (2nd ed.). New Haven, CT: Yale University Press, 1971.

22. Riker, W.The Duverger's law revisited / Electoral laws and their political consequences. Ed. by Grofman B. and A.Lijphart. Algora Publishing, 2003, pp.19-42.

23. Sartori G. The Influence of Electoral Systems: Faulty Laws or Faulty Method? / Electoral laws and their political consequences. Ed. by Grofman B. and A.Lijphart. Algora Publishing, 2003, pp. 43-70.

24. Sartori G. Comparative Electoral Engineering, New York: New York University Press, 1994. Shively W.P. The Elusive «Psychological Factor»: A Test for the Impact of Electoral Systems on Voters' Behaviour // Comparative Politics, 1970, N3, pp. 115-125.

25. Shugart M, Carey J. Presidents and Assemblies: Constitutional Design and Electoral Dynamics, Cambridge University Press, 1992.

26. Sigelman, L., & Yough, S. N. Left-Right polarization in national party systems: A cross-national analysis. Comparative Political Studies, 1978, 11(3), pp.355-379.

27. Taagepera R., Shugart M. Seats and Votes: The Effects and Determinants of Electoral Systems, New Haven: Yale University Press, 1989.

28. Electoral laws and their political consequences. Ed. by Grofman B. and A.Lijphart. Algora Publishing, 2003, 352 p.

29. Конституция Российской Федерации 1993 г. М., 2011.

30. Конституция Республики Казахстан. Алма-Ата, 1993.

31. Федеральный конституционный закон от 17 декабря 1997 г. №2-ФКЗ “О Правительстве Российской Федерации”// “Собрание законодательства РФ”, 1997 г., № 51, ст.5712.

32. Конституционный закон Республики Казахстан «О выборах в Республике

33. Казахстан»: (с изменениями и дополнениями). - Алматы: ТОО «Баспа», 1998.

34. Закон Республики Казахстан от 21 мая 2007 г.№254-III ЗРК “О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Казахстан”.

35. Федеральный закон от 11.07. 2001 года № 95-ФЗ «О политических партиях» // “Собрание законодательства РФ”, 2001 г., № 29, cт.2950.

36. Федеральный закон от 18 мая 2005 г. № 5-ФЗ1 "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" // “Собрание законодательства РФ”, 2005 г., №21, ст.1919.

37. Федеральный закон от 2 мая 2012 г. №41-ФЗ “О выборах депутатов Государственной Думы ФС РФ” // “Собрание законодательства РФ”, 2012 г., №19, ст. 2275.

38. Федеральный закон от 12 июня 2002 г. №67-ФЗ “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации” // “Собрание законодательства РФ”, 2002 г., №24, ст.2253.

39. Федеральный закон от 20 октября 2011 г. №287-ФЗ “О внесении изменений в отдельные законодательные акты в связи со снижением минимального процента голосов избирателей, необходимого для допуска к распределению депутатских мандатов в Государственной Думе Федерального Собрания РФ” // “Собрание законодательства РФ”, 2011 г., №43, ст.5971.

40. Закон Республики Казахстан «Об общественных объединениях» // Вечерний Алматы. - 1996. - 31 мая; Закон Республики Казахстан «О политических партиях»: Официальное издание. - Алматы: «?нер», 1996.

41. Закон Республики Казахстан «О политических партиях»: Официальное издание. - Алматы: «?нер», 2002.

42. Указ Президента РФ от 21.09.1993 № 1400 "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации" // Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации от 27 сентября 1993 г., № 39, ст. 3597.

43. Указ Президента РФ от 11.11.1993 № 1626 “О выборах в Совет Федерации ФС РФ” // Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации от 20 ноября 1993 г., № 45, ст. 2542.

44. Указ Президента РК № 350 от 20 июня 2007 года О роспуске Мажилиса Парламента Республики Казахстан Третьего созыва и назначении внеочередных выборов депутатов Мажилиса Парламента Республики Казахстан.

45. Указ Президента Республики Казахстан от 16 ноября 2011 года № 175 «О роспуске Мажилиса Парламента Республики Казахстан четвертого созыва и назначении внеочередных выборов депутатов Мажилиса Парламента Республики Казахстан»

46. Автономов А.С. Основные категории и институты избирательного права // Избирательная кампания. М., 1995. Автономов А.С. Основные категории и институты избирательного права // Избирательная кампания. М., 1995.

47. Алескеров Ф.Т., П.Ортешук. Выборы. Голосование. Партии. М., 1995.

48. Анохина Н.В., Мелешкина Е.Ю. Пропорциональные правила и опасности президенциализма: эффекты реформирования российского избирательного законодательства // Полис. 2007. №5

49. Анохина Н.В. Эволюция структуры партийного спектра России накануне парламентских выборов 2007 г. // Политические исследования. 2008. №2. С. 105-120.

50. Булуктаев Ю.О. Специфика политической конкуренции на партийном поле республики. М.: ИНИОН РАН, 2009.

51. Великая О.В.Партийная система современного Казахстана: политико-методологический анализ // Вестник Челябинского государственного университета. - 2012. - № 12. - С. 66-68.

52. Гельман В.Я. Создавая правила игры: Российское избирательное законодательство переходного периоды. // Полис. 1997.№4.

53. Глебова И.И. беспартийная власть и ее партийная организация // Политическая наука в современной России: время поиска и контуры эволюции. - М., 2004, с. 220.

54. Дорожкин Ю.Н., Игбаев Р.Б. Тенденции к ретрадиционализации в современной политической системе республики Казахстан. // Вестник ВЭГУ, 2009.

55. Дюверже М. Политические партии / пер. с фр. и предисл. Л.А.Зиминой. -М.: Академический проект, 2000. 558 с.

56. Заславский С. Власть и партии: партийно-политический состав федерального собрания // Кентавр, 1994, №3, с.14-20.

57. Ильин, М.В. Политическое самоопределение России. -- Pro et contra, 1999, №3.

58. Иванченко A.B., Кынев A.B., Любарев А.Е. Пропорциональная избирательная система в России: история, современное состояние, перспективы. - М.' Аспект Пресс, 2005. - 333 с.

59. Казбекова М.А. Особенности взаимодействия государственной власти и оппозиционных политических партий в республике Казахстан. М.: ИНИОН РАН, 2009.

60. Кармазина Л.И. Институционализация партийной системы республики Казахстан: ретроспектива и современные тенденции. М.: ИНИОН РАН, 2009.

61. Кынев А.В. Пропорциональная избирательная система по-российски: ограниченная конкуренция и управляемая партийность. // Российское электоральное обозрение. №1, 2007.

62. Макаренко Б.И. Посткоммунистические страны: некоторые итоги трансформации // Полития. 2008.№3. с.105-124.

63. Машанов М.С. Принятая в Казахстане мажоритарная система выборов без института партийных списков не способствует формированию сильных политических партий // PANORAMA. - Алматы, 1995. - Октябрь. - № 40.

64. Лейпхарт А. Электоральные системы // Политология: Хрестоматия / Сост. Б.А.Исаев, А.С. Тургаев, А.Е.Хренов. - Спб.: Питер, 2006. - 464с.

65. Медушевский А. Пределы гибкости Конституции 1993 г. и способы её модификации // Конституционное развитие России: задачи институционального проектирования / под ред. Н.Ю. Беляевой. - М.: Изд - во «ТЕИС», 2007.

66. Мельвиль А. Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам // Полис. 1998. №2. с.64-75.

...