Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский государственный университет

Факультет политологии

Кафедра теории и философии политики

Выпускная квалификационная работа

(Бакалаврская работа)

НА ТЕМУ: «Отношение Русской Православной Церкви к войне»

По направлению подготовки «политология» бакалавриат

Студента 4 курса

Шевчука Андрея Олеговича

Санкт-Петербург-2016

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава I Христианские представления о войне: теоретический базис

1.1 Православное богословие о войне

1.2 Представления о войне в канонических памятниках

1.3 Отношение к войне в Социальной концепции Русской Православной Церкви

Глава II Отношение Русской Православной Церкви к войне: историческая практика

2.1 Отношение Церкви к вопросам войны и мира в Древней Руси

2.2 Отношение Церкви к вопросам войны и мира в Московской Руси и Императорской России

2.3 Отношение Церкви к войне и миру в советский период

Заключение

Список литературы

церковь православный русский война

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Русская Православная Церковь на протяжении большей части истории России играла немаловажную роль в политике и идеологии. Религия и политика - эти две сферы общественной жизни тесно переплетаются. Особенно остро это заметно в отношении к войне. Отношение Церкви к войне и воинскому служению очень показательно для определения роли Церкви в политике. Данная работа имеет теоретический характер и опирается на исследование российской истории. После крушения СССР были отменены все религиозные притеснения, и Русская Православная Церковь вновь получила известную свободу. В довольно короткое время миллионы людей объявили себя православными, и уже вскоре таких людей стало большинство. Сейчас это положение сохраняется - абсолютное большинство населения России причисляют себя именно к Русской Православной Церкви. Соответственно, она имеет доминирующее положение среди религиозных организаций России. Кроме того, Церковь является серьёзной опорой современной политической власти. Церковь используется ею в идеологических целях консолидации общества, поддержания некоторого общественного консенсуса по поводу определённых ценностей, в первую очередь политических. Так же и в армии пытаются внедрить институт военного духовенства. Но Церковь не является пассивным инструментом политики. Она довольно активно использует поддержку государства для реализации собственных целей и сама претендует на занятие важной роли в таких институтах как армия или школа. Исследовав, как именно изменялось отношение Церкви к войне в определённые периоды российской истории, мы сможем вывести закономерность, знание которой актуально в данный момент, а именно: Церковь, в зависимости от положения в обществе, особенностей политической системы и политической конъюнктуры, по-разному воспринимает войну. Чем более Церковь объединена с государством и вовлечена в решение политических задач, тем более она ангажирована в её отношении к войнам. Чем более Церковь отступает от библейских принципов в пользу государственных интересов в вопросах войны, тем более она связанна с государством, даже если эта связь неочевидна. В этом состоит основная исследовательская гипотеза работы. Поэтому сейчас, когда государством выстраиваются новые отношения с Русской Православной Церковью на совершенно новой исторической почве важно знать историю таких отношений и последствия тех или иных способов взаимодействия.

Степень разработанности проблемы. Данную проблему в различных её проявлениях рассматривали множество исследователей. Так, вопросами военного духовенства занимались: отечественные дореволюционные исследователи - Невзоров Н., Куропаткин А.Н., Скворцов В.М.; советские исследователи - Сидоров Д. И., Суглобов Г. А.; постсоветские исследователи - Кузнецов А. М., Ивашко М. И., Байдаков А. В., Золотарёв О. В., Балошина Н. Ю., Цветков И. Ф., Мельникова Л. В, Котков В.М., Чимаров С.Ю. Различные проявления Церкви в период Советского господства изучали: Амельченков В. Л., Болотов С. В., Зин Н. В., Новикова Т. М., Прядкина О. А., Рашитова О. А., Якунин В. Н., Яшин В. В. Также вопросы близкие нашей теме изучали: Григорьев А. Б., Мусин А. Е., Сутягина Л. Э., Язынина Т. Ю., Боголюбов Ф., Яковлев П.П., Кандидов Б. П., Карташов С.В. Также следует упомянуть православных богословов, обращавшихся к данной тематике и являющихся идейной базой для формирования позиций Церкви по отношению к войне: Афанасия Великого, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Григория Нисского, Исидора Пелусиота.

Объектом исследования является отношение Русской Православной Церкви к войне в различные периоды российской истории.

Предмет исследования: богословские труды, канонические памятники, Социальная концепция Русской Православной Церкви, а также исторические материалы, позволяющие раскрыть отношение Церкви к войне.

Цель исследования: выявление взаимосвязи между отношением Русской Православной Церкви к войне и внешней средой, в первую очередь политической.

Задачи исследования.

· выяснить теоретические основы отношения Русской Православной Церкви к войне;

· проанализировать взаимодействие Церкви и армии в различные периоды истории;

· выяснить реальное отношение Церкви к войне в различные периоды истории.

В ходе исследования автором использовались следующие методы: историографическое исследование, анализ источников. Метод периодизации позволил разделить анализ истории на несколько взаимосвязанных, но, тем не менее, особых, периода. Метод актуализации позволил выявить важность данной, преимущественно теоретической с сильной опорой на историю, темы для настоящего момента.

Структура работы. Работа делится на две части: теоретическую и историческую. В первой проводится исследование богословских трудов и канонических памятников с целью анализа теоретической базы отношения Русской Православной Церкви к войне. Вторая часть исследования - попытка определить, как именно идеи, изложенные в первой части проявляются в историческом контексте, а также - как они изменяются со сменой эпох и политических реалий. С этой целью глава поделена в историческом порядке: от более ранней эпохи к более поздней.

Глава I. ХРИСТИАНСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ВОЙНЕ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ БАЗИС

1.1 Православное богословие о войне

В данной главе анализируются позиции виднейших православных богословов по проблематике войны. Естественно, исходя из темы работы, следует изучать только богословов, принадлежащих к восточной традиции. Такие заметные богословы, как Августин Блаженный или Амвросий Медиоланский, хотя и почитаются православной церковью, не оказали на неё существенного влияния. Также, опять же исходя из темы, следует разобрать лишь самых авторитетных представителей богословской мысли, к тому же лишь тех, кого могла воспринять русская традиция.

Греческая патристика очень важна для нашего исследования, так как богословие восточных Отцов Церкви является основополагающим для православной традиции. В данном параграфе следует отразить мнения виднейших греческих богословов по интересующей нас проблеме. Следует уточнить - мы рассматриваем только тех богословов, которые признаны Церковью, как канонические.

Афанасий Великий в послании монаху Аммуну доказывает, что одно и то же действие может быть и грешным и праведным в зависимости от времени и обстоятельств. В доказательство он приводит такую фразу: «не позволительно убивать; но убивать врагов на войне - и законно, и похвалы достойно» Афанасий Великий. Послание к монаху Амунну [электронный ресурс] // URL: http://azbyka.ru/otechnik/Afanasij_Velikij/poslanie-k-ammunu-monakhu/ (05.04.2016).. Таким образом, Афанасий Великий не только не порицает воинское служение, но даже восхваляет его - «великих почестей сподобятся доблестные в брани» Там же - говорит он далее и, судя по всему, он считает их достойными этих почестей. И, как мы видим, он, как и последующие упомянутые нами Отцы Церкви, не считали заповедь «не убий» заповедью абсолютной.

Василий Великий в беседе «О том, что Бог не виновник зла» доказывает, кроме всего прочего, что бедствия, насылаемые Богом на людей не являются злом, а скорее лекарством для человечества, когда зло где-либо преступает меру. К бедствиям, которые насылаются Богом за людские грехи, относятся и войны - «Бог в войнах насылает казни на достойных наказания» Василий Великий Творения иже во святых отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской. Изд.3 Ч.4 Сергиев Посад, 1892. С. 138.. Причём этого требует справедливость - несправедливо было бы, если бы они избежали наказания. При этом нельзя сказать, что он не понимает, что такое война и бездумно освящает её. Он довольно чётко понимает, что такое война: «дальние походы, труды, бдения, беспокойства, пролитие пота, раны, убийства, взятие городов, порабощения, отведение в плен, жалкий вид пленных» Там же С. 138 . И войну он, в общем-то, рассматривает как божественное наказание и вовсе не призывает христиан к войне против нечестивцев. Война, как и другие бедствия - наказание, которое производится исключительно по божественному решению, а не произвольному решению людей, которые не имеют права быть судьями. Также, в беседе «На день святого мученика Гордия» Василий Великий восклицает: «Ужели воинский чин лишён надежды на спасение?» и отвечает на это отрицательно - нет, не лишён Там же С. 270. Он приводит примеры знаменитых сотников и делает вывод, что воинская служба не является преградой к спасению души. Но для полного представления о видении Василием Великим воинской службы необходимо также привести его тринадцатое каноническое правило: «Убиение на брани отцы наши не вменяли за убийство, извиняя, как мнится мне, поборников целомудрия и благочестия. Но может быть добро было бы советовати, чтобы они, как имеющие нечистые руки, три года удержалися от приобщения токмо Святых Таинств» Василий Великий Творения иже во святых отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской. Изд.3 Ч.7 Сергиев Посад, 1892. С. 15.. Здесь возникает сложная ситуация: каким образом воспринимать это правило - как положительное богословское отношение к воинам или как отрицательное? Нужно обратить внимание на несколько моментов. Он делает отсылку к предыдущим поколениям, «отцам», и, что важно, соглашается с ними в том, чтобы не считать убиение на поле брани убийством. Более того, он называет воинов «поборниками целомудрия и благочестия» - очень высокая оценка их ремесла. Причина столь высокой оценки воинского служения кроется, как представляется, в том, что Василий Великий родился и прожил всю жизнь в восточной части Римской империи. Этот регион обладал некоторыми особенностями: высокая культура; христианство как главная религия, которую исповедуют практически все сверху донизу; варвары, которые очень часто оказывались либо иноверцами, либо еретиками. Именно из-за того, что солдатам империи приходилось оборонять христианское высококультурное государство от варваров-язычников или еретиков, эти солдаты и получили столь высокое звание «поборников целомудрия и благочестия». Но тогда почему, при столь лестных отзывах о воинах, святой всё же советует отлучать их от таинств на три года? Прежде всего, надо обратить внимание на то, что именно советует, а не жёстко указывает, причём и советует как-то неуверенно: «может быть добро было бы советовати». Причина столь аккуратного подбора слов и явной неуверенности, в том, что для христианина отлучение от причастия является очень серьёзным наказанием, а войны, в то же время, велись очень часто - поэтому, как свидетельствует история, это правило соблюдалось не так строго Белякова Е. В. Отношение к войне и убийству в канонических памятниках // Миротворчество в России: Церковь, политики, мыслители. От раннего средневековья до рубежа XIX-XX столетий 2003. С. 50. Предположительно, оно и не должно было так строго применяться даже по мысли своего создателя. Тут сработала гениальная интуиция автора, которая помогла в будущем избежать многих эксцессов. Дело в том, что отсутствие этого правила могло привести к очень серьёзным последствиям, а именно - к представлению о том, что погибшие на войне (в первую очередь каким-либо образом связанной с религией) прямиком попадают в рай, причисляются к святым мученикам. Логичным продолжением этого является освящение самой войны. Из освящения же войны исходит потеря того представления, что война есть зло (пусть иногда и необходимое) и является следствием вошедшего в мир греха. А отсюда уже один шаг до религиозных воин и насильственного распространения веры. Таким образом, за два с половиной века до возникновения ислама Василий Великий избавил христианский мир от христианского подобия джихада. Император Восточной Римской Империи Никифор II Фока, воевавший с мусульманами, попытался перенять у них представление о том, что погибший в бою с неверными автоматически попадает в рай, и насадить в Византии - видимо решил, что это хороший ход для того, чтобы поднять дух воинов. Вот тут и пригодилось это каноническое правило и Церковь отказала императору на его основании. Также Синод подверг запрещению клириков, которые принимали участие в военных операциях Белякова Е. В. Отношение к войне и убийству в канонических памятниках // Миротворчество в России: Церковь, политики, мыслители. От раннего средневековья до рубежа XIX-XX столетий 2003. С. 52. При этом нельзя сказать, что это правило библейски необоснованно - в Ветхом Завете тоже есть представление о том, что война - дело ритуально нечистое, только там воины на некоторое время отлучались от «Израиля», то есть от соплеменников, а здесь от причастия, что фактически значит «от Церкви», так как считается, что Церковь построена во многом вокруг именно этого таинства. С точки зрения любого христианского богослова, здесь идёт не косвенная, а прямая аналогия. Именно это правило оказало наибольшее влияние на отношение православных к убийству на войне Белякова Е. В. Отношение к войне и убийству в канонических памятниках // Миротворчество в России: Церковь, политики, мыслители. От раннего средневековья до рубежа XIX-XX столетий 2003. С. 51.

Григорий Нисский разбирая слова Иисуса «Блаженны миротворцы», говорит о том, как Бог щедр по отношению к миротворцам и как важен мир Творения Святых Отцов. Т. 38 М.: 1861. Гл. 8 О блаженствах, Слово 7. СС. 451-467 .. Он восхищается той наградой, которую Бог даровал миротворцам, считает её выше всяческих других наград, причём восхищается он очень эмоционально: «Какая Великодаровитость богатого владыки! Какая широкая длань! Какая великая рука! Сколько дарований и неизреченных сокровищ! Обесчещенное грехом естество приводить почти в равночестие с самим Собою!». Также он считает, что дело, за которое обещана такая награда, есть само по себе дар, так как мир есть величайшее земное благо и без него никакие другие блага не в радость. Без мира люди не могут наслаждаться ничем в этой жизни, а во время мира люди даже легче переносят то зло, которое есть, так как оно растворено в великом благе мира. Во время же войны ничего не кажется приятным, а если вспоминаешь о мирном времени и того становится хуже. Таким образом, «Преизбыток Божия человеколюбия можно познавать в этом, что благими воздаяниями вознаграждает не за труды и поты, но за удовольствия, можно сказать и радости…». Но что такое мир? Мир Григорий Нисский определяет как «исполненное любви расположение к соплеменнику», а противоположность миру (т.е. любви) - «ненависть, гнев, раздражение, завить, злопамятство, лицемерие, бедствие войны». То есть он, как и другие Отцы Церкви, не определяет мир как простое отсутствие войны. Но, в отличие от многих, он определяет мир не в аспекте взаимоотношений между человеком и Богом, а в аспекте взаимоотношений между людьми. Хотя, конечно, Бог из этой модели не исключается совсем, так как всякое зло идёт от человеческих страстей и пороков, т.е. «из сердца», а излечить это «сердце» под силу лишь Богу. Из этого определения мира он выводит и категории тех людей, которых можно назвать миротворцами: в первую очередь, это подражатели Божию человеколюбию, которые изгоняют ненависть, прекращают войны, уничтожают зависть, истребляют лицемерие, угашают злопамятство в сердце. Также, Григорий Нисский расширяет толкование этого термина и включает в него тех людей, которые подчиняют свою плоть разуму и этим устраняют их вражду. Таким образом, Григорий Нисский явно негативно относится к войнам и считает их прямым следствием человеческих пороков.

Иоанн Златоуст, в своём «К иудеям и эллинам, и еретикам; на слова: «…был зван Иисус на брак»» доказывает, что ничто не является оправданием для людей, которые не стремятся к благочестию: ни брак, ни дети, ни военная службаСм. Иоанн златоуст. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Издание СПб. Духовной Академии, 1896. Том 2, Книга 2, Творения св. Иоанна Златоуста, считаемые сомнительными, к иудеям и эллинам, и еретикам; и на слова: (Ин.2:2), СС. 928-935. К последней он снова вспоминает благочестивого сотника, чьей верой восхитился сам Иисус, а также сотника Корнилия и этим доказывает, что военная служба не является препятствием на пути к Богу. К войне же и убийству у Иоанна довольно жёсткое, на взгляд современного человека, отношение: «Если кто даже совершит убийство по воле Божией, то это убийство лучше всякого человеколюбия; но если кто пощадит и окажет человеколюбие вопреки воли Божией, эта пощада будет преступнее всякого убийства» Иоанн Златоуст. Избранные творения св. Иоанна Златоуста кн. VII Против иудеев. СПб: 1907. С. 72. Иоанн не был гуманистом - для него воля Божия была превыше всего: «Дела бывают хорошими или худыми не сами по себе, но по Божию о них определению» Там же С. 72. Данный взгляд вовсе небезосновательный - примеры мы легко можем найти в Ветхом Завете. Так, примерами благих убийств являются как почти свершившееся убийство Исаака Авраамом, так и геноцид евреями ханаанских народов. Примером же неправедного человеколюбия может служить пощада женщин и детей мадианитян, которая вызвала гнев Моисея. Тем не менее, не нужно слишком упрекать Иоанна за жестокость. Если посмотреть на контекст этого изречения, то можно понять, что это не более чем яркий пример, для яркости которого, естественно, нужна была крайность. Но не стоит и думать, что Иоанн на самом деле так не считал - эта мысль, как я уже говорил, вполне естественна для христианина. Но для точного исполнения этой мысли нужно либо конкретное место в Писании, которое недвусмысленно велит тебе убивать кого-либо, или прямое указание от Бога (а для этого нужно быть пророком и, скорее всего, совершать чудеса, так как просто так тебе никто просто так не поверит). Войну он вовсе не прославляет и к ней не призывает, также как и другие богословы, он видит причины войны в грехах человека Творения иже во святых отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского. СПб., 1900. Т. 6. С. 41.

Исидор Пелусиот призывает различать войны справедливые и несправедливые, наступательные и оборонительные. Если одна сторона спровоцировала конфликт, поступив несправедливо, то другая может начать войну для восстановления попранной справедливостиИсидор Пелусиот. Творения святого Исидора Пелусиота Ч.3 М.: 1860. СС. 382-383.. При этом отмщать нужно умеренно, чтобы и самим не превратиться в нарушителей справедливости излишней жестокостью. Выступает резко против междоусобных войн, говоря, что в них «победители более жалки, чем побеждённые» Там же С. 149 . Здесь он скорее, как житель Восточной Римской империи, выступает против войн между христианами - это, как представляется, его более волнует, чем политическая принадлежность. Исидор Пелусиот не идеализирует войны и воинское служение. Так, он говорит, что, хотя убийство на войне и не считается убийством, но и оно не невинно; он приводит в пример повеление Моисея, чтобы воины семь дней находились вне стана, очищаясь от пролитой крови Там же С. 111. Сущность мира он определяет таким образом: мир должен быть соединён с правдою, а без неё он пуст, ведь и у разбойников мир меж собою Творения Святых Отцов. Т.18 М.: 1860. С. 272..

Как мы видим, греческая патристика весьма разнообразна в своих проявлениях. Тем не менее, следует выделить общие моменты, исходя из вышеизложенных мнений виднейших богословов. Первое, что хотелось бы отметить - повсеместное признание войны как зла. Война признаётся как следствие искажённой грехопадением природы человека. Из-за этого она приобретает характер неизбежности этого мира. Так как войны неизбежны, то христианам, да и вообще любым мирным людям требуется защищать себя от агрессии извне. Из этого выходит вторая общая тенденция - отрицание пацифизма и «непротивленчества», а также уважение к воинам. Сами воины, и это третий общий для греческой патристики пункт, хотя и признаются уважаемыми людьми, тем не менее, не воспринимаются как мученики. Они творят меньшее зло для предотвращения большего, но, всё же, творят именно зло. Но и воины не лишены надежды на спасение, более того, как миротворцам, воинам обещана большая награда в посмертии. Четвёртое, что следует отметить, это определение богословами сущности мира. Отцы Церкви сходятся в том, что не определяют мир как простое отсутствие войны. Мир - это мир между людьми, освящённый Богом и построенный на взаимной любви. Пятым общим пунктом является то, что они не стремились подстраивать богословие под нужды государства. Все они, и это видно из их произведений, ставили свою позицию как христианина выше своей позиции как патриота и имели достаточно храбрости, чтобы эту позицию отстаивать.

1.2 Представления о войне в канонических памятниках

Церковные каноны складывались в течение многих столетий. Основу канонического права составляли правила, выработанные вселенскими и поместными соборами, а также постановления отдельных наиболее признанных Отцов Церкви Цит. по:Белякова Е. В. Отношение к войне и убийству в канонических памятниках // Миротворчество в России: Церковь, политики, мыслители. От раннего средневековья до рубежа XIX-XX столетий 2003. С. 42. Так как мнения Отцов Церкви по интересующему нас вопросу мы уже разобрали, то нам остаётся только углубиться в собственно правовой аспект.

Своеобразием русской средневековой культуры явилось то, что сборники церковных канонов, содержащие постановления вселенских соборов, святых отцов, а также нормы римского права, включили и памятники обычного русского права - Русскую Правду Там же С. 42. Каноническое право, таким образом, приобрело на русской почве свою специфику.

Итак, рассмотрим отношение к войне и военной службе в канонических памятниках. 83-е апостольское правило содержало безусловный запрет поступать на военную службу дьяконам, священникам и епископам Там же С. 49. 7-е правило Халкидонского собора грозило проклятьем причетникам и монахам, которые дерзают стать воинами Там же С. 49. По большому счёту, положение о том, что христианин не мог быть воином, было актуально во временная языческого Рима, когда всем воинам было необходимо приносить жертву богам. Именно из этого и возникла формула «non possum militare quia christianus sum» Там же С. 50. С устранением язычества с позиции лидирующего культа и установлением на его месте христианства, положение изменилось. Теперь путь к воинской службе для христианина был открыт. Отныне император становился защитником христиан и христианства. Как и в римской традиции, война признавалась лишь как способ защиты от нападающих врагов и должна была иметь справедливый характер Цит. по: Белякова Е. В. Отношение к войне и убийству в канонических памятниках // Миротворчество в России: Церковь, политики, мыслители. От раннего средневековья до рубежа XIX-XX столетий 2003. С. 50. Тем не менее, правила сохранили отрицательное отношение к войне. Имеется в виду уже упомянутое ранее 13-е правило Василия Великого, а именно, трёхлетний запрет на причастие. Но, как уже указывалось выше, это правило соблюдалось не так строго, потому что существовала довольно гибкая система, по которой духовник мог сокращать срок епитимьям Там же С. 50. Автор Е.В. Белякова отмечает, что епитимийники сохраняли норму отлучения за убийство на войне, хотя и сокращали срок епитимьи Там же С. 51. В епитимийнике XIV в. содержится указание на то, что воин, оказавшийся участником междоусобной войны должен стараться вообще никого не убивать Там же С. 52. «Правило о верующих в гады» содержит правило, запрещающее убийство побеждённого врага. При этом за убийство язычника епитимья налагается меньшая Там же СС. 52-53. Требник XVII в. осуждает случай, когда на войне убивается несопротивляющийся противник Там же С. 53.

Таким образом, Церковь не стала закрываться от такого явления как война, не стала полностью отгораживаться от неё. Вместо этого она разработала своё собственное отношение к войне и переработала концепцию войны на свой лад. Церковь установила правила, ограничивающие поведение, как воина, так и военачальника и даже императора. Она создала не только новое правовое отношение к войне, но и более широко - новое моральное отношение. Война стала восприниматься безусловным злом, но иногда необходимым. Также Церковь сформировала и новый идеал воина. Всё это концентрировано выразилось именно в каноническом праве.

1.3 Отношение к войне в Социальной концепции Русской Православной Церкви

Следует обратиться к рассмотрению современных представлений о войне и мире, выраженных в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви». По сути, закреплённые положения в данном документе, являются обобщением и систематизацией всего предыдущего опыта и святоотеческих концепций, проведённый профессиональными богословами. Так как это является своеобразной «интерпретацией интерпретаторов» Библии, то будет не совсем корректно с нашей стороны устраивать «интерпретацию интерпретаторов интерпретаторов», поэтому здесь мы ограничимся лишь общим обзором современных представлений о войне и мире.

Война является физическим проявлением скрытого духовного недуга человечества - братоубийственной ненависти Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М.: 2000 . Глава VIII Война и мир, 1 С. 24 . Войны сопровождали всю историю человечества после грехопадения и, по слову Евангелия, будут сопровождать её и далее. Война есть зло. Причина его, как и зла в человеке вообще, - греховное злоупотребление богоданной свободой. Признавая войну злом, Церковь всё же не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идёт о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Далее приводится пример диспута равноапостольного Кирилла с сарацинами. Когда один сарацин задаёт вопрос Кириллу по поводу того, что Христос учит милосердию, не сопротивляться злу и любить своих врагов, а христиане, тем не менее, участвуют в войнах, то Кирилл ответил им: «Христос Бог наш, повелевший нам молиться за обидящих нас и им благотворить, сказал также, что большей любви никто из нас в жизни сей явить не может, разве кто положит душу свою за други своя. Вот почему мы великодушно терпим обиды, причиняемые нам как людям частным, но в обществе друг друга защищаем и полагаем души свои на брани за ближних своих, чтобы вы (сарацины), пленив наших сограждан, вкупе с телами не пленили и душ их, принудив к отречению от веры и богопротивным деяниям» Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М.: 2000 . Глава VIII Война и мир, 2 С. 24.. С христианской точки зрения, понятие нравственной правды в международных отношениях должно опираться на следующие основные принципы: любовь к своим ближним, своему народу и Отечеству; понимание нужд других народов; убеждение в том, что благу своего народа невозможно служить безнравственными средствами. Одним из явных признаков, по которому можно судить о праведности или несправедливости воюющих, являются методы ведения войны, а также отношение к пленным и мирному населению противника, особенно детям, женщинам, старикам Там же Глава VIII Война и мир, 3 СС. 25-26.. Зло и борьба с ним должны быть абсолютно разделены, ибо, борясь с грехом, важно не приобщиться к нему. Лишь победа над злом в своей душе открывает человеку возможность справедливого применения силы. Такой взгляд, утверждая в отношениях между людьми главенство любви, решительно отвергает идею непротивления злу силою. Нравственный христианский закон осуждает не борьбу со злом, не применение силы по отношению к его носителю и даже не лишение жизни в качестве последней меры, но злобу сердца человеческого, желания унижения или погибели кому бы то ни было Там же Глава VIII Война и мир, 4 С. 26..

Глава II Отношение Русской Православной Церкви к войне: историческая практика

Кроме чисто теоретических выкладок не менее важным является практическое их воплощение. Важно показать, как именно прижились христианские принципы на данной территории, у данного народа и государства. Ведь принципы без воплощения - просто пустой звук, буквы на бумаге - не более того. Как уникален каждый человек, так и каждый народ и каждое государство уникальны. И восприятие христианских принципов на российской почве было иным, чем на любой другой. Это ещё одна причина, почему важна эта глава.

2.1 Отношение Церкви к вопросам войны и мира в Древней Руси

Для начала хотелось бы рассмотреть не то, как Церковь влияет на отношение к войне и миру у мирян различного рода. Важно и понимание того, как воинское сословие, воспринявшее христианские нормы, проецирует их в повседневности.

Воинское сословие Древней Руси - это, в первую очередь, князь и его дружина; варяги, приглашённые славянами. Само то, что их пригласили, является важным моментом в понимании всей дальнейшей истории Руси. В славянских племенах того времени шла практически «война всех против всех»: племена воевали между собой, но не было такого племени у кого доставало силы подчинить себе все остальные, причём подчинить безоговорочно. Поэтому они решили установить над собой властителя из сторонних народов. Почему это были именно варяги, и почему из них выделился Рюрик сейчас не так важно. Важно то, что главным мотивом образования государства было устранение междоусобиц, а также то, что именно воинское сословие взяло на себя эту задачу. Это имело далеко идущие последствия Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб. 2005. С. 21. Так, Церковь впоследствии, вне зависимости от её отношения к войнам, ведущимся вовне, практически всегда, за исключением немногих моментов её истории, была резко против любых междоусобиц.

Если то, почему именно варяги стали править славянскими племенами не так важно для нашего исследования, то, что именно варяги - важно. Русь возникла на пути «из варяг в греки» и, таким образом, не только варяжские дружины, но и варяжские торговцы имели тесное соприкосновение со славянами. Варяги же на Руси представляли собой либо над- (дружина), либо вне- (торговцы) этнические общности, в том смысле, что не принадлежали ни одному славянскому племени и жили жизнью, проходившей не оседло среди многих народов. Как торговцы путешествовали по Европе в поисках прибыли, так и дружинники бывали в дальних походах, порой очень далеко от Руси. Бывая там, особенно в Византии, с которой были довольно крепкие связи, они часто принимали христианство. Таким образом, христианство на Руси первоначально распространялось в среде воинского сословия и торговой варяжской элиты, которые, сливаясь с частью славянской элиты, образуют новый этносоциум «русь» как широкий надплеменной дружинно-торговый общественный слой, консолидирующийся вокруг князя Там же. С. 21. Варяжские дружины несколько раз принимают христианство целыми отрядами при набегах Там же. С. 25, а в 60-х IX века произошло крещение Аскольда и Дира, а вместе с ними и всего протогосударственного образования на территории Киевской земли и завершилось присылкой на Русь представителей официальной иерархии Там же. С. 26. Характерно, что во всех этих случаях обращение в христианство происходило во время военного похода. Уже на этом этапе проявляется близкая связь военного сословия с христианством, «меча с крестом» на Руси.

Как утверждает исследователь А. Е. Мусин, в эпоху ранней христианизации Руси появляется феномен «дружины Господней» Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб. 2005. С. 63 как особый тип воинского сообщества со своим особым менталитетом, отличным от менталитета воина более позднего и сильного христианского государства. «Дружина Господня» представляла себя как оплот новых христианских ценностей в агрессивном языческом окружении Там же. С. 63. И для защиты этих ценностей следовало использовать все средства, которыми располагаешь. А если ты воин, то, естественно, располагая военными навыками, стремишься использовать их и именно их для благого дела. Таким образом, «меч» в виде дружины ставился на службу «кресту», то есть распространяющемуся христианству, в отличие от более позднего периода, когда «крест» ставился на службу «мечу», то есть милитаризированному государству. При этом представляется неверным мнение некоторых исследователей, что привнесение воинских принципов в христианство было уступкой христианства воинственному язычеству. Воинская идеология была продуктом эпохи и социальных обстоятельств, а вовсе не чисто языческим изобретением. И следует вести речь не об уступке, а об органичном вплетении в христианства в ткань христианизируемого общества. Ведь христианство распространяется не среди абстрактных, а среди вполне конкретных людей во вполне конкретную эпоху. Также следует упомянуть ещё одну важную составляющую менталитета «дружины Господней» - представление о том, что на войну человек идёт не убивать, а умирать Там же. С. 82. Христианский воин шёл на войну с мыслью о смерти и с готовностью к ней. Речь, конечно, не идёт ни о каком «непротивлении злу». Скорее подчёркивается важность служения выбранному идеалу вплоть до самой смерти. И это внутреннее движение доминирует над идеей убийства врага или обидчика во имя собственных идеалов Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб. 2005. С. 92.

Важно также понимать одну особенность мышления людей той эпохи, выраженную в воинах, наверное, наиболее остро. Именно - дихотомичность сознания, жесткое деление на своих и чужих, на добро и зло, на друзей и врагов. Также и в области религии: христиане жёстко отделяли себя от нехристиан различного рода: еретиков, язычников, мусульман, иудеев, чуть позже - латинян (католиков). Ни о какой терпимости и речи быть не могло. Христиане представляли себя в виде маленького островка правды во враждебном море зла, которое, к тому же, пытается этот островок поглотить. Так вот, чтобы защитить этот островок от набегающих волн, использование грубой военной силы представлялось вполне нормальным. Таким образом «меч» защищал «крест». С другой стороны и «крест» защищал «меч». Именно в дружинной среде и связанном с ней социальном окружении получила наибольшее распространение традиция ношения христианских символов Там же. С. 94. Также и представление об иконах-спасительницах и помощницах в войне было очень распространено в военной среде Григорьев А.Б. Вера и верность: Очерки из истории отношений Русской Православной Церкви и Российской армии. М.: 2005. СС. 34-35. Человек того времени, не мысливший себя без оружия и вне религиозного контекста, естественным образом соединял в своём сознании оба основания собственного бытия Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья …С.93. Ключевое здесь - «естественным». Для него это были органично связанные вещи, и в голове не возникало никакой мысли о противоречии между ними. А если мысль и возникала, то неизбежно уводилась в русло отдельных проявлений, но мысли о полном отсутствии в руках христианина меча, в духе концепции о «непротивлении злу силою», не возникало принципиально.

Следует упомянуть также такую важную сторону войны, как её время. В католической Европе сложилась концепция «Божьего перемирия», согласно которой запрещались любые военные действия с вечера среды до утра понедельника (в других вариантах - с субботы) с соблюдением воскресного дня, как и в пасхальный период Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб. 2005. С. 268. Русским воинам было всё равно в какой день выходить в поход и сражаться Там же. С. 273. Тем не менее, такое безразличие ко времени проявлялось не всюду. Довольно сильная связь проявлялась между военными действиями и умонастроением Великого поста. С точки зрения религиозного сознания эпохи, время поста воспринималось как время аскетического подвига и победы над собой, что могло распространяться и на воинский подвиг, и на воинскую победу Там же. С. 278. Исследователь А.Е. Мусин считает, что здесь присутствует не продолжение предыдущей античной христианской традиции, а новосозданная в молодой христианской культуре парадигма Там же. С. 278. То есть, можно сказать, что это ещё один пример того, как христианство, приживаясь у разных народов, обрастает уникальными особенностями у каждого из них.

Теперь следует рассмотреть роль самой Церкви в вопросах войны и мира. Русская Православная Церковь всегда была активной силой в Российской истории, жизни и судьбе. Причём неважно была ли она на высоте или в упадке; обладала ли существенной властью или была в полном подчинении; изменялась лишь степень активности, но сама она никуда не исчезала. В эпоху Древней Руси были определённые сложности в том отношении, что Церковь в эту эпоху была ещё слишком слаба и имела, к тому же, по крайней мере, поначалу, языческую оппозицию. Тем не менее, как мы указывали выше, христианство первоначально распространялось в элитных слоях военного сословия, и распространялось преимущественно сверху вниз. Получалось так, что даже в эпоху, когда христианство только зарождалось на Руси оно уже имело на своей стороне людей либо творивших историю, либо её описывающих (первые летописцы преимущественно монахи). Поэтому даже в этот период роль Церкви достаточно ощутима.

Следует понимать, что изначально древнерусское духовенство не составляло отдельного сословия, и его представители включались в ту социальную организацию, к которой они принадлежали по факту своего рождения или изменения общественного статуса Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб. 2005. С. 49. Соответственно, вкупе с отсутствием чёткого административно-территориального деления, это приводило к намного большей децентрализации Церкви и её сильному отличию от более поздней. Прежде всего, такое понятие как «приход» не существовало Там же. С. 50, а основной формой церковной жизни были существующие подразделения социально-политической организации общества Там же. С. 51. Священник имел тесную связь с социальной структурой, к которой он принадлежал и, поэтому, военная культура была естественным образом частью его жизни. К тому же, духовенство принимало участие в боевых походах не только в качестве пастырей, но и в качестве воинов Там же. С. 60. Более того, в большинстве канонических списков вплоть до XVI в. правило о том, что священник отлучается от сана за убийство на войне было искажено до прямо противоположного: по сути, ему позволялось убивать в битве и возвращаться на службу в церковь Там же. С. 60. Такое искажение текста, вольное оно или невольное, много говорит о Церкви той эпохи. Будучи таким же человеком, как и все те, кто его окружал, он в полной мере делил с ними радости и горести, в том числе и горесть военную. Соответственно, взять в руки оружие в случае опасности для него было самым обычным и естественным решением.

Хотелось бы отдельно выделить миротворческую роль Церкви в эту эпоху. В Начальной летописи упоминаются несколько случаев о непосредственном участии деятелей Церкви в миротворческих акциях. В 1096 г. два князя Святополк и Владимир послали к князю Олегу предложение о перемирии, которое должно было совершиться перед лицом епископов и игуменов Цит. по Клосс Б. М. Миротворческая роль Церкви в XI - начале XV в. (на материале летописей и житий святых)// Миротворчество в России: Церковь, политики, мыслители. От раннего средневековья до рубежа XIX-XX столетий 2003. С. 30. В 1097 г. киевляне отправили митрополита на мирные переговоры с Владимиром Мономахом и, как указывает летопись, во многом именно из-за присутствия митрополита эти переговоры прошли успешно. Лаврентьевская летопись, ведущая Владимирское летописание в XII-XIII вв. также имеет множество сведений об умиротворяющей роли Церкви. В 1127 игумен Андреевского монастыря в Киеве Григорий объединил весь «сбор иерейский» и остановил междоусобицу. В 1138 г. Вячеслава Владимировича и Всеволода Ольговича примирил митрополит. В 1187 г. Черниговский епископ Пефрутий просил Всеволода Владимирского установить мир с Рязанцами Там же. С. 30. В 1207 г. мир Всеволода с Рязанью был установлен благодаря мольбам Рязанского епископа Арсения. В 1210 г. Ольговичи прислали к Всеволоду митрополита Матфея с просьбой о мире. Также отдельно следует упомянуть о Великом Новгороде, как особом городе с особой историей. И роль Церкви здесь тоже была особенной: Новгородский владыка являлся, по сути, главой Новгородской Республики, и ему приходилось вести переговоры с другими княжествами Там же. С. 31. В 1135 г. архиепископ Нифонт примирил киевлян и черниговцев. В 1148 г. он ходил в Суздаль к Юрию Долгорукому «мира деля», но князь «мира не дасть». В 1154 г. новгородцы посылали владыку Нифонта «с передними мужи к Юрьеви по сын». В 1269 новгородцы послали владыку Долмата на переговоры с князем Ярославом Ярославичем. В 1288 г. спор Новгорода с великим князем Дмитрием Александровичем улаживал владыка Климент, но князь не послушал его. Во время второго похода Дмитрия Александровича на Новгород князь прислушался к слову епископа и «створи мир». В 1317 архиепископ Давыд ездил в Тверь к Михаилу Ярославичу, «просящее на откуп братьи своей», но князь «не послуша его». В 1318 г. Давыд с новгородцами и князем Юрием ходили на Волгу и докончили мир с Михаилом Ярославичем. В 1333 г. послами от Новгорода к Ивану Калите ездили сначала архимандрит Лаврентий с «мужи», а затем и сам владыка Василий Клосс Б. М. Миротворческая роль Церкви в XI - начале XV в. С. 32. В 1359 г. в Новгороде произошло ожесточённое противоборство партий: Софийской и Славенской. Враждующих увещевали прежний владыка Моисей и наречённый архиепископ Алексей, которых сопровождали архимандрит и игумены монастырей. В итоге стороны примирились. В 1418 г. произошло противоборство Софийской и Торговой партий. Святитель Симеон стал посреди моста, соединявшего обе стороны, взял крест и начал благословлять обе стороны, а рядом с ним сплотились священники и причёт церковный. Противников с трудом удалось примирить Там же С. 33. Как мы видим из всех этих многочисленных примеров, Церковь на протяжении многих веков эпохи Древней Руси играла очень мощную миротворческую роль. Авторитетные церковные деятели часто выступали посредниками между князьями, желая примирить их. Хотя, как мы видим, им не всегда это удавалось. В Новгороде, где существовала дополнительная проблема - разделение на партии с различными интересами, что часто приводило к конфликтам, новгородским владыкам приходилось усмирять и их.

Не следует, тем не менее, идеализировать Церковь той эпохи и её иерархов. Порой они творили просто ужасающие вещи и способствовали не установлению мира, а развязыванию междоусобной войны. Так, епископ Ростовский Феодор таким образом описывается в летописи: «Много бо пострадаша человеци от него, в держании его […] не токмо простьцем, но и мнихом, игуменом и ереем безмилостив сий мучитель, другым человеком головы порезывая и бороды, иным же очи выжигая и язык урезая, а иныя распиная по стене и муча немилостивне» Цит. по Романов Б.А. Люди и нравы Древней Руси. М.: 2013. С. 130. Как мы видим, ни о каком миролюбии тут и речи нет. Также, в качестве примера иерарха, участвовавшего в междоусобной войне, можно привести черниговского епископа Антония. Он, по сути, провёл хитрую операцию по возведению на престол Чернигова Святослава Всеволодовича в обход законного наследника князя Олега, сына предыдущего черниговского князя. Обманув мать Олега и черниговских бояр, он отправил Святославу письмо, в котором советовал как можно быстрее захватить Чернигов, пока не приехал князь Олег Там же С. 131.

Следует упомянуть ещё одну интересную особенность Древнерусской эпохи, которую, в общем, можно отнести и к предыдущему параграфу, а именно строительство церквей в честь военных побед. Исследователь А. Е. Мусин замечает, что воинские победы не служили ни поводом, ни причиной строительства храмов в Древней Руси Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб. 2005. С. 210. При исследовании выясняется, что даже в тех случаях, когда храм являлся приуроченным к какому-либо сражению, он создавался скорее не в честь победы, а в поминовение усопшим Там же. С. 213. Тем не менее, хотелось бы слегка возразить автору, так как, хотя его доводы вполне убедительны, но в большинстве приведённых им примеров храм строит именно победившая сторона, хотя убитые, естественно, есть с обеих сторон. Другое дело, что, возможно, проследить строительство храмов в честь погибших воинов проигравшей стороны весьма сложно, а то и вовсе невозможно. Упоминание этой особенности в посвящении храмов является важным в нашем исследовании. Отношение к храму выражает и отношение к Церкви. Храм не используется, чтобы показать земное величие князя, также и Церковь ещё не является инструментом в руках светских правителей. Представляется, что, если и можно говорить о некой симфонии светской и духовной властей, то именно в данный период Отечественной истории.

2.2 Отношение Церкви к вопросам войны и мира в Московской Руси и Императорской России

С изменением исторической эпохи, изменяются и общественные институты. Также изменяется менталитет людей. То, что было актуально для Древней Руси - слабого децентрализованного государства, которое только проходило стадию христианизации, было уже не актуально для Московской Руси. Изменилась роль государства, изменилась роль воинского сословия, изменилась роль Церкви. То, какие именно изменения произошли, следует показать в данной главе.

Начать, естественно, следует со становления Московского государства. В первой половине XIV века началась централизация русского государства. Борьба за первенство между Тверью и Москвой окончилась победой московских князей. Строительство нового государства предполагало строительство новой государственности. Кульминацией этого строительства стало возложение царского венца на Ивана Грозного. Оно было логическим завершением продолжавшегося около двухсот лет процесса. Новая государственность предполагала изменение многих институтов, как с формальной, так и с сущностной стороны. Изменения затронули в немалой степени и воинское сословие, а также и, собственно, верховную власть.

В материальной культуре изменения проявились в уходе из воинского снаряжения христианских символов См. Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб. 2005. С. 301. В Древней Руси нанесение христианских символов на предметы различного рода было призвано привнести в них частичку божественного, обозначить их как принадлежность БогаСм. Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб. 2005. СС. 301-302. В XIV-XV вв. такая практика уходит как из воинского снаряжения, так и из повседневного быта. Но, с другой стороны, развивается и расширяется традиция помещения христианских символов на воинские знамёна Григорьев А.Б. Вера и верность: Очерки из истории отношений Русской Православной Церкви и Российской армии. М.: 2005. С. 50. Тем не менее, тут следует улавливать отличие, ведь знамя - не частная вещь. Оно не показывает личное отношение к вере каждого солдата. Исследователь А. Е. Мусин считает, что в данную эпоху происходит переход христианства из культурной в идеологическую сферу См. Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб. 2005. С. 302. И с ним можно согласиться.

Принципиально изменяется идеологическое обоснование войны. Если в эпоху Древней Руси война шла в защиту христиан и христианства, то теперь война идёт преимущественно против кого бы, то ни было Там же С. 318. Это совершено разные виды риторики. Особенно актуальной становится тема противостояния христианства и ислама, так как монголы были мусульманами. Так, интерпретация символики креста на полумесяце, как символ победы христианства над исламом, является идеологизированным нововведением и не имеет ничего общего с первоначальным значением Там же С. 321.

Следует упомянуть изменение во времени ведения военных действий. Если, как мы показали выше, в Древней Руси сформировалось представление, соединяющее постный и воинский подвиг, то в Московской Руси битвы сознательно приурочивались к праздничным дням церковного календаря. Понимание войны как тяжёлого труда постепенно вытеснялось прославлением победы как праздника. Совпадение церковного празднования с воинским успехом трактовалось как помощь свыше, а сам успех - как заслуга празднуемого лица Священной истории. Личная активность веры в деле собственного спасения и созидания новой христианской культуры замещалась идеей провиденционализма, предполагающего роль воина как пассивного орудия битвы высших сил Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб. 2005. СС. 285-286.

Именно на Московскую эпоху приходится закат культа русских святых князей Бориса и Глеба. Он явился следствием, как общего изменения религиозного менталитета, так и сознательной политикой правящей элиты, чьи междоусобные войны шли в разрез с идеалами, выраженными этими святыми мучениками Там же С. 326. Междоусобные убийства князей князьями не порицаются, а междоусобные войны получают идеологическое обоснование Там же С. 327. Тем не менее, следует понимать контекст происходящего. Идёт объединение земель Руси и Церковь тут вовсе не отступает от своей миротворческой миссии. Скорее здесь присутствует понимание, что объединение Руси в единое централизованное государство создаст в пределах этого государства «землю мира», а также поможет справиться с внешними врагами. Поведи себя Церковь отстранённо, вышло бы только хуже: междоусобица бы продолжалась в разы дольше и ослабила бы русские земли. С другой стороны, следуя принципу «война заканчивается, когда одна из сторон одерживает безоговорочную победу» и, видя в качестве этой стороны Москву, Церковь сделала на неё ставку, которая впоследствии оказалась удачной. И Церковь в немалой степени этому поспособствовала.