Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат диссертации

на соискание ученой степени

доктора политических наук

Специальность 23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

Современные электоральные процессы: взаимосвязь поведенческого и институционального аспектов (политологический анализ)

Зырянов Сергей Григорьевич

Ростов-на-Дону 2008

Работа выполнена на кафедре политологии и этнополитики Северо-Кавказской академии государственной службы

Научный консультант: доктор политических наук, профессор Старостин Александр Михайлович

Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор Бакушев Валерий Владимирович

доктор философских наук, профессор Ершов Юрий Геннадьевич

доктор социологических наук, профессор Самыгин Сергей Иванович

Ведущая организация: Южный федеральный университет

Защита состоится «1» июля 2008 г. в 9-00 часов на заседании диссертационного совета Д 502.008.02 по политическим наукам при Северо-Кавказской академии государственной службы по адресу: 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70, аудитория № 514.

С диссертацией можно познакомиться в библиотеке Северо-Кавказской академии государственной службы.

Автореферат разослан « » мая 2008 г.

Отзывы на автореферат, заверенные печатью, просим присылать по адресу: 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70, к. 304.

Ученый секретарь диссертационного совета Агапонов А.К.

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы диссертационного исследования. К концу ХХ в. демократический путь развития выбрало большинство стран мира. Вместе

с тем, практика становления политических институтов в условиях

переходной политической институционализации показала существование многочисленных проблем, объяснить которые не представляется возможным в рамках существующих в политологическом знании теоретических моделей.

События в странах, в которых произошли «цветные» революции, показали, что политические предпочтения - это не запрограммированные паттерны политического поведения или тип электоральной культуры, а некое отношение избирателя к политической системе общества в целом и к конкретным участникам электорального процесса в частности. Значительная доля субъективности в электоральном поведении социальных групп, обусловленная обостренным восприятием политической ситуации, приводит к распространению в социуме ощущения угрозы социальной стабильности общества или невозможности далее терпеть системную социальную несправедливость.

Данные массовых опросов в странах с транзитивными демократиями фиксируют изменения представлений о ключевых ориентирах социально-политического и национально-государственного развития, различия в восприятии западных институтов и ценностей. В сравнительно-историческом аспекте с 90-х гг. XX в. активно обсуждаются проблемы освоения массовым сознанием постсоветских стран таких западных политических институтов и ценностей, как многопартийная система, институт президентства, парламентаризм, институт свободных выборов, ценности демократии, рыночной экономики, свободы, прав человека, терпимости к окружающим; выявлены основные факторы, определяющие черты сходства и различия в функционировании западных политических институтов.

Следует подчеркнуть, что в центре проблематики, связанной с электоральными процессами, начиная с 90-х гг., фигурирует вопрос: «Готова ли Россия к демократии?» Однако данный вопрос и по сей день не имеет однозначных ответов. Более того, при всем разнообразии подходов и ответов, до сих пор не сформирована убедительная доказательная база для поиска таких ответов.

Как подчеркивают авторы фундаментальной монографии «Институциональная политология»: «Представляется, однако, что как данные исследований политического сознания российских граждан, так и политическое поведение последних не дают оснований говорить ни о радикальной трансформации отечественной политической культуры вследствие модернизации институционального дизайна российской политики, ни о тотальном отторжении инноваций». Более того, можно вести речь лишь о поиске разного формата равнодействующей во взаимодействии классических институтов представительной демократии и реального политического поведения современных граждан России и ряда других стран транзитной демократии.

В связи с этим представляется необходимым и полезным оговорить границы формата данной равнодействующей, дабы не сбиваться на публицистический язык. Целесообразно, на наш взгляд, вести речь о разных уровнях институционализации электорального поведения в транзитных странах, включая и Россию. При всех оговорках, следует признать, что уровень демократической институционализации в этих условиях остается низким либо по существующим формальным признакам (и об этом не устают напоминать различные западные экспертные агентства, составляющие разного рода рейтинги «демократической продвинутости»), либо по содержательным проявлениям самого политического поведения граждан.

Наметившиеся различия в социально-политическом развитии стран

с низкоуровневой политической институционализацией политологами объясняются влиянием существующих культурных традиций, социально-психологических архетипов, инерции политического опыта, разных моделей функционирования масс-медиа и др. Изучение выборов представляет собой направление политического анализа, концептуально-методологи-ческая база которого, и исследовательский инструментарий еще далеко не в полной мере разработаны. Так, до сих пор отсутствуют стандартные критерии, с помощью которых можно было бы типологизировать, классифицировать и оценивать выборы.

Более того, на наш взгляд, можно вести речь об определенном межпарадигмальном зазоре в анализе электоральных процессов: с одной стороны, имеющем свои наработанные модели и схемы в политико-инсти-туциональном подходе, а, с другой - поведенческом. Именно в этот «зазор» проваливаются процессы транзитного характера, где как раз и происходит формирование и новых институтов, и новой политической культуры.

Отечественное политологическое сообщество только с 1989 г. начало изучать процессы в транзитивных демократиях. В условиях становления научной инфраструктуры политологии, формирования научных школ указанная проблематика еще не в полной мере получила свое отражение. Причины «отклонений» объективной политической реальности от западных теоретических моделей, указывающие на необходимость поиска дополнительных факторов, влияющих на политический процесс, еще только предстоит осмыслить. В связи с вышеуказанным, актуальность тематики настоящего диссертационного исследования как в теоретическом, так и в прикладном аспекте, не вызывает сомнений.

Степень разработанности проблемы. Электоральное поведение, под которым понимается поведение избирателей, политических партий и общественных деятелей, в общественных науках стало предметом изучения по мере становления демократий в Западной Европе и в Северной Америке. Отдельные работы по данной проблематике появились в 60-80-х годах XIX в. (О. Фокарди, Э. Эннель и др.).

Первоначально исследовательский интерес проявлялся в анализе выборов с точки зрения статистики. Классической работой в этом отношении является работа французского политолога А. Зигфрида «Политическая картина Западной Европы в период III Республики», увидевшая свет в 1913 г.

На втором этапе развития научного направления, больше внимания стало уделяться изучению общественного мнения и опросам избирателей. Американские исследователи Г.-Э. Мерриам и Г.Ф. Госнел в 1924 г. провели первое исследование мотивов уклонения части электората от участия в выборах. Другим американским политологом - С.-Э. Райсом была разработана техника панельных опросов избирателей.

Понятие политической (электоральной) культуры появилось в политологическом дискурсе в 30-е гг. XX в. Одной из причин активизации исследований этого феномена было изучение последствий прихода к власти фашистов в Германии. Проблематика, связанная с изучением вопросов легитимации тоталитарных режимов демократическим путем, актуальна и в наши дни.

Третий этап был ориентирован на изучение взаимосвязи социального статуса избирателей и электорального поведения, воздействия на электорат СМИ и межличностной коммуникации. В 40-50-х гг. большой вклад в разработку данных направлений внесли П. Лазарсфельд, Б. Берельсон,

А. Кемпбелл. В 50-х гг. XX в. завершилось в основном формирование используемого в современном политологическом дискурсе исследовательского инструментария.

Попытка создания единой политической науки, ориентированной на социологические исследования и отвечающей потребностям практической политики была предпринята известным американским исследователем

Г.Д. Лассуэлом, который широко применял психологические методы при изучении политического поведения, политической пропаганды, политической власти в целом. Г.Д. Лассуэл считал, что все гуманитарные науки являются политическими т.к. рассматривают так или иначе политические проблемы, волнующие общество.

Период после 50-60-х гг. XX в. был назван известным политологом

Д. Истоном «постбихевиористской революцией». В её рамках модели политических процессов рассматриваются как системы, особое внимание при этом уделяется взаимодействию политических явлений с внешним окружением.

Большой вклад в исследования политической культуры различных стран был осуществлен Г. Алмондом и С. Верба. Предложенная этими авторами концепция базировалась на принципах сравнительного анализа макроединиц и позволяла не только сравнивать федерации, города-государства, но и включить в анализ любую единицу (метрополии, государства - члены федерации, группы давления, профсоюзы, церковь, промышленные предприятия и т.д.) как дифференцированное целое взаимосвязанных компонентов, выполняющих функцию политической системы.

В отечественных общественных науках до конца 80-х гг. XX в. проблемам изучения электоральных процессов уделялось незначительное внимание. Положение изменилось после 1989 г., когда, по существу, впервые прошли на альтернативной основе выборы народных депутатов СССР.

Прикладной политический анализ рассматривается в современной политологии в качестве особой политико-управленческой дисциплины.

В 90-х гг. появилось большое количество научно-аналитических и прикладных исследований посвященных изучению поведения избирателей и роли в этом процессе политических элит. В отечественной науке системные исследования были осуществлены Г.К. Ашиным, Г.В. Атаманчуком, Е.В. Охотским, П.А. Карабущенко, О.В. Крыштановской, В.Г. Игнатовым, А.К. Магомедовым, М.Х. Фарукшиным, А.В. Понеделковым, A.M. Старостиным, С.А. Кислицыным, А.В. Дукой, О.В. Гаман-Голутвиной и другими исследователями. В них представлены основные методологические позиции и достаточный методический инструментарий, позволяющие качественно анализировать элитные процессы в российском обществе и влияние элит на электоральные процессы.

В силу, сначала прежде всего прикладных потребностей, в отечественной политологии и социологии достаточно быстро сформировалось весьма представительное направление исследований электоральных процессов, представленное работами Будиловой Е., Гельмана В., Голосова Г., Гордона Г., Малюгина М., Мелешкиной Е., Орешкина Д., Туровского Р., Шевченко Ю. и др.

В последние годы интенсифицировалась работа по теоретическому

осмыслению накопленного большого эмпирического материала. В большей мере это характерно для институционального подхода, где такая работа в отечественной науке ведется на базе концепций Дж. Бьюкенена, Р. Даля, Д. Норта, М. Олсона в рамках концепции общественного выбора. Однако и в рамках поведенческой парадигмы, и на ее стыке с институционализмом успешное развитие получили исследования в области географии электоральной культуры, матриц влияния, кластерного подхода к анализу электоральных процессов.

Изменение ценностных приоритетов высшей власти после ухода

Б. Ельцина с поста Президента России, декларирование «равноудаленности» от представителей крупного бизнеса и удаление с «российской политической сцены» ряда одиозных политиков от бизнеса вызвали модификационные корреляции в деятельности экономической элиты и способствовали проведению политической реформ, в рамках которой прошли кардинальные изменения системы выборов в стране. Данной тематике посвящены исследования А.Я. Зудина, А.А. Мухина, О.В. Гаман-Голутвиной,

В.В. Радаева, О.В. Крыштановской, А.Е. Чириковой, С. Фортескью и других авторов.

Вместе с тем, необходимо отметить, что непосредственно по тематике настоящего диссертационного исследования, в отечественной политологии в период между выборами, к сожалению, слабо ведутся исследования электоральной культуры и электорального поведения (из-за отсутствия финансирования). Да и во время выборов социологические опросы зачастую используются для манипуляции избирателем, а не для понимания тех процессов, которые происходят в сознании населения. Более хорошо изучены электоральные процессы, происходящие в условиях стабильных демократических политических режимов.

В последние годы появляются и работы, в которых анализ происходящих процессов пронизан мифологемами. В качестве примера можно привести работу известного исследователя Роя Медведева. Мифологема первая: необходимым и достаточным условием для поступательного развития России в начале XXI столетия является наличие в ней лидера-государственника. Мифологема вторая: олигархический капитализм должен быть заменен и заменяется уже капитализмом государственным.

Медведев в своей монографии отстаивает достаточно спорный тезис - правящим слоем в госкапиталистической России должна быть бюрократия. Тем самым сводятся на нет все те немногое достижения последних лет в сфере воспитания электоральной культуры и электорального поведения. Вместе с тем появление этой и целого ряда подобных работ является симптоматическим индикатором состояния отечественной электоральной культуры не только на массовом, но и на элитном уровне. В настоящей диссертационной работе автор не стал рассматривать мифологемы, сосредоточившись на анализе реальных политических процессов, характерных для обществ с низкоуровневой политической институционализацией.

Объект исследования - электоральные политические институты и процессы в странах с формирующимися демократиями.

Предмет исследования - электоральные процессы в условиях низкоуровневой политической институционализации, характерных для постсоветского политического пространства.

Целью исследования является анализ специфики протекания электоральных процессов в условиях низкоуровневой политической институционализации; выявление условий, способствующих продвижению процесса демократической институционализации на более высокие уровни.

Задачи исследования:

- проанализировать аналитические и прогнозные возможности современных теоретических конструктов институционального и поведенческого подходов применительно к реконструкции электоральных процессов в условиях демократического транзита;

- разработать уровневую теоретическую модель электоральных процессов, выявить специфику протекания электоральных процессов в условиях низкоуровневой политической институционализации;

- выявить условия, при которых процесс политической институционализации электоральных институтов в транзитивных политических обществах может считаться завершенным, а также точки бифуркации указанного процесса, после прохождения которых, становится возможным возврат в исходное состояние формирования политического института;

- определить потенциал кластерного подхода к анализу электоральных процессов;

- осуществить сопоставление кластерных электоральных групп с выделяемыми на базе политико-идеологических оснований;

- провести сравнительный анализ электоральных культур современных США и России с позиций кластерного подхода;

- определить базовые элементы, необходимые для теоретического анализа феномена электорального поведения и факторы, влияющие на электоральное поведение;

- охарактеризовать состояние электоральной культуры в современной России;

- описать перспективы развития электоральной культуры в современной России в условиях развития разных моделей процесса демократической институционализации;

- определить перспективы реализации высокоуровневой демократической институционализации применительно к современной России.

Теоретико-методологическая основа исследования. В качестве таковой выступают социально-философские и политологические принципы изучения политических явлений и процессов в рамках институциональной и поведенческой парадигм. При анализе электоральных процессов автор исходил из концепции политического участия, понимаемого как осознание человеком его гражданского долга, социальной идентичности с группой,

к которой индивид себя причисляет, и права оказывать влияние на ход политических событий.

Диссертационное исследование выполнено на базе классической теории политических институтов (к числу которых относятся и политические партии), ориентированной на многомерный и многофакторный анализ (Э. Дюркгейм, М. Вебер, Т. Парсонс, М. Дюверже). В качестве концептуального подхода выбран системный анализ (Г. Лассуэл).

При исследовании электоральной культуры общества использовались сравнительный, социокультурный и цивилизационный подходы, а также комплексный подход, который позволяет синтезировать отмеченные выше методы исследования изучаемого феномена. Исследование, ориентировалось, в частности, на изучение ценностей электоральных культур различных социальных слоев в транзитивных политических обществах (к числу которых относится и современное российское общество), их сравнительный анализ в рамках взаимодействия разнообразных субъектов политики. В целях анализа электоральных процессов изучалась возможность использования модели политической культуры американских политологов Г. Алмонда и С. Вербы.

Диссертант сопоставлял данные подходы с методологией неоинституционализма и, в частности, с разработками в области теории общественного выбора, принадлежащими Дж. Бьюкенену, М. Олсону, К.Дж. Эрроу. демократический институционализация электоральный политический

В процессе анализа перспектив развития электоральной культуры автор ориентировался на концепцию Н. Смелзера, в соответствии с которой главными причинами, вызывающими социальные сдвиги, являются: рост населения, окружающая среда, перемены в области технологии и культуры, а также социальные явления. Кроме того, использовался и конфликтный подход (Л. Козер, К. Боулдинг, Р. Дарендорф), в соответствии с которым источником изменений в обществе является конфликт между группами, отстаивающими свои материальные или идеальные интересы, а также социологический, социально-психологический и рационально-инструмен-тальный исследовательские подходы.

Эмпирическую базу для авторских оценок и обобщений составляют результаты собственных социологических исследований на региональном уровне, а также вторичный анализ публикаций исследований отечественных и зарубежных политологов, результаты социологических исследований электорального поведения.

Гипотеза исследования

Анализ электоральных процессов в современной России и других государствах транзитной демократии в доктринальном аспекте показывает неоднозначность предлагаемых моделей институционального и поведенческого характера. В связи с этим перспективным видятся различные варианты мультипарадигмального характера.

Авторская версия мультипарадигмального подхода базируется на уровневой модели демократической институализации и соответствующего форматирования электорального поведения в современных транзитивных обществах. Уровневая модель включает два аспекта:

- структурный, репрезентирующий формирование демократических институтов в зависимости от степени их развернутости, функциональной полноты и взаимодействия между собой;

- микроэволюционный, фиксирующий этапность легитимации демократических институтов в обществе и элитных кругах.

Синхронизация этих аспектов позволяет условно фиксировать: «низкий», «средний», «высокий» уровни электорально-политической институционализации демократического типа и соответствующие формы проявления электорального поведения.

Соответственно, основными механизмами-индикаторами, действие которых превалирует на указанных уровнях, выступают:

- лидерский, ориентирующий электорат и элиты;

- ценностный;

- нормативно-правовой.

Российским современным электоральным процессам свойственен пока низкоуровневый тип демократической институализации и формирования электорального поведения, который в основном ориентирован на лидерскую компоненту и лишь частично регулируемый правовыми механизмами и системой ценностных индикаторов, предлагаемых ведущими политическими партиями и общественно-политическими движениями.

Значительная часть электората подвержена и поддается манипулятивным воздействиям СМИ, административного ресурса и механизмам неформальных политических практик. Основной тенденцией здесь выступает, с одной стороны, монополизация данных ресурсов в руках государственных структур, а с другой - рост численности «управляемого электората» до размеров «контрольного пакета» в государственно-политическом влиянии и управлении.

Данные тенденции явно проявляются и на федеральном, и на региональном уровнях, что в итоге ведет от мозаичной географически-электоральной картины - к гомогенной, где превалируют т.н. «правящие партии». В реальной же электоральной ментальности начинает воспроизводиться бинарная структура (сочетающая формальный и неформальный уровни) оценок и предпочтений.

Такого рода электоральные формообразования требуют более адекватного инструментария изучения поведения элиты и избирателей, что может быть реализовано с помощью кластерных моделей. Кластерное моделирование, вместе с тем, позволяет осуществить вторичные привязки к традиционным моделям, основанным на факторах ценностно-полити-ческой идентификации, связанных с партийными предпочтениями.

Научная новизна диссертации состоит в следующем:

1) установлено, что существующие в политологической науке теоретические модели электоральных процессов, в условиях низкоуровневой политической институционализации не позволяют адекватно описать происходящие в обществе политические процессы; обоснована возможность композиционного межпарадигмального подхода; выделены перспективные методы анализа электорального поведения в условиях различных политических культур;

2) определено, что в качестве базовых элементов теоретического анализа феномена электорального поведения необходимо рассматривать пространство электорального выбора; виды электоральных размежеваний; степень устойчивости электорального поведения; избирательные циклы; наличие или отсутствие территориального ценза / ценза оседлости. Выявлены основные факторы, влияющие на электоральное поведение в условиях низкоуровневой политической институционализации;

3) разработана трехуровневая теоретическая модель электоральных процессов в условиях низкоуровневой политической институционализации;

4) выявлены условия, при которых процесс политической институционализации электоральных институтов может считаться завершенным,

и при которых возможен возврат на более низкие уровни институционализации;

5) современная российская электоральная культура охарактеризована как сложносоставная, носящая фрагментарный характер, отличающаяся наличием нескольких электоральных субкультур;

6) проведен сравнительный анализ электоральных культур современных США и России с позиций кластерного подхода, выявлены возможности данных методов анализа электорального поведения;

7) осуществлено сопоставление кластерных электоральных групп

с традиционными, выделяемыми на основе политической идентификации

с политико-идеологическими комплексами ценностей;

8) построена корреляционная типология, основанная на сопоставлении уровня политической институционализации и ведущего фактора в ориентации электорального поведения;

9) установлено, что в настоящее время в современной России вектор развития электоральной культуры носит разнонаправленный характер: как в сторону усиления протестной активности, обусловленной нежеланием значительной части населения далее терпеть системную социальную несправедливость, так и в сторону конформистско-адаптивную, обусловленную сохранением патернализма (в т.ч. политического) и массированными манипулятивными воздействиями со стороны элиты;

10) выявлены основные условия и факторы продвижения российской политической организации и электоральной культуры к более высоким уровням институционализации демократического типа; показаны политические риски, связанные с торможением процесса демократической институционализации.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Концептуальный анализ доктринальных трактовок современных электоральных процессов показывает, что репрезентативную теорию избирательного поведения до сих пор создать не удалось не столько из-за сложной и изменчивой системы факторов, действующих в электоральных процессах, сколько из-за причин парадигмального характера. Попытки дать исчерпывающую интерпретацию электорального поведения только в рамках институционального или поведенческого подходов натолкнулись на непреодолимые трудности прежде всего применительно к переходным и составным социально-политическим системам. В настоящее время поиск репрезентативных теоретических моделей сконцентрирован на композитных конструктах, рассматривающих взаимосвязь институционального и поведенческого дизайна.

2. В условиях развертывающейся глобализации, интенсификации не только макроэкономических, но макромиграционных и макроинформационных процессов и возрастания прессинга на сложившиеся институты государства и демократии, значительно усилились процессы элитаризации сообществ и повсеместного перехода к элитарной демократии. В этих обстоятельствах бьльшие аналитические, прогнозные и проективные возможности анализа электоральных процессов демонстрируют не устоявшиеся концепции политической культуры, идентификации с партией, рационального выбора, а концепции господствующей идеологии и управляемого электората, кластерного анализа электоральных процессов, электорально-географического анализа, матриц влияния и др.

Ввиду несформированности общепринятой концептуальной базы анализа современного электорального поведения, автор, делая акцент на современных концепциях, выделяет проблемный блок, связанный со взаимодействием политического поведения с уровнями политической институционализации в условиях динамично развивающейся демократии.

3. Уровни политической институционализации (условно обозначаемые как «высокий», «средний» и «низкий») связаны как со степенью развернутости и стабильности демократических политических институтов и институтов гражданского общества, ориентированных на публичную, открытую политику, включая и организацию электоральных процессов, так и с балансом и стилем взаимоотношений политического и гражданского общества (паритет, конфликт, патронаж с той или другой стороны).

В аспекте анализа динамики становления электоральных институтов в условиях постсоветской России возможно выделение трех последовательных этапов. Первый этап политической институционализации - «этап политического романтизма». Второй этап политической институционализации - «этап электорального практицизма». Третий этап политической институционализации - «этап завершения формирования политического института выборов / возврата в исходную точку формирования политического института».

4. Политическое (включая и электоральное) поведение характеризуется следующими параметрами применительно к разным уровням политической демократической институционализации: при высоком уровне - ориентировано на нормы и репрезентативно описывается концепцией рационального выбора; при среднем уровне - ориентировано на ценности и, вместе с тем, в основном придерживается норм, репрезентативно описывается социологической концепцией голосования и моделью идентификации с общественно-политическим движением, партией; при низком уровне - ориентировано на лидера и репрезентативно описывается концепцией идеологического манипулирования и контроля избирателя.

5. В условиях формирующихся демократических институтов и институтов гражданского общества электоральное поведение, в зависимости от электоральной культуры («город - село», «центр - периферия», «гомогенное - составное сообщество») вариативно реагирует на эти институты. В основном эти реакции укладываются в три сценария: а) отторжение предлагаемых демократических инноваций и ориентация на сложившиеся образцы политического поведения (традиционные или частично модернизированные); б) освоение и усвоение новых политических институтов и практик; в) реинтерпретация новых институтов в русле сложившейся политической культуры и существенное дополнение традиционным ценностно-нормативным контекстом (как со стороны власти, так и со стороны электората).

6. Современные российские политические процессы характерны формально сформированными демократическими институтами и начальной фазой формирования гражданского общества, что обусловило доминирование элитарной формы демократии с акцентированным лидерским центром. Политическое поведение в целом и электоральное, в частности, в силу этого осуществляется в режиме «управляемой демократии» (со стороны элит), погруженной в систему непубличных (неформальных) политических практик. Электоральное поведение носит композитный характер и отличается в этих рамках различной степенью управляемости (манипулятивности) со стороны элит, которую можно обозначить, как «сильно управляемый электорат», «слабо управляемый электорат», «самоуправляемый электорат». Представляется возможным оценить пропорции и сдвиги в этих группах, где общая тенденция связана со сдвигом в сторону «сильно управляемого электората».

Кроме того, современная российская электоральная культура может быть охарактеризована как сложносоставная, носящая фрагментарный характер, отличающаяся наличием различных электоральных субкультур. Для нее характерны: политическая заинтересованность большинства граждан, их сложившиеся политические ориентации; активное участие граждан в судьбоносных выборах при слабом повседневном участии в политике, недоверии к властям и к современным российским политическим партиям, разочаровании в результатах политических и экономических реформ 90-х гг.; конформность по отношению к любой, очередной «партии власти», уменьшение влияния электронных масс-медиа. Общество делится на большую часть, электоральная культура которой основывается на принципах эволюционного развития политических институтов и меньшую часть, ориентирующуюся на революционные социальные преобразования. Падение интереса населения к участию в политической жизни страны, в значительной степени обусловлено убежденностью в высокой степени политической коррупции при проведении выборов.

7. Политические практики развитых демократических стран, где трансформирована социально-классовая структура, с одной стороны, и транзитных стран с формирующимися демократическими институтами, где прежняя социально-классовая структура оказалась сильно деформирована, с другой стороны, показали быстро убывающий ресурс и влияние политических партий и значимость их как основного субъекта в ориентировании и форматировании электората. В этих условиях самоидентификация электората осуществляется в режиме формирования электоральных кластеров, под которые подстраиваются с помощью технологий политической рекламы и административно-политических технологий общественно-полити-ческие движения, новые партии и лидерские группы.

8. Сравнительный анализ электоральной практики США и современной России, связанный с вычленением кластерообразующих факторов, показывает, что в США наиболее чувствительными индикаторами электоральных кластеров выступают: социальное положение; тип мобильности (восходящий - нисходящий); этнорасовая принадлежность; семейный статус; тип жилища.

В современной России наиболее значимыми индикаторами кластеров выступают: социально-экономический статус («богатые», «средние», «бедные»); цивилизационная идентификация («почвенники», «западники»); регионально-территориальная принадлежность (мегаполисы, средние города, малые города, село); демографический и поколенческий статус («пожилые», «средние», «молодые»); образовательный статус (высокообразованные, среднеобразованные, малообразованные).

Выделение 10-12 кластерных групп в первом и во втором случаях позволяет затем осуществить их вторичную привязку к традиционным сеткам «левые - правые», «либералы - консерваторы» и соответствующим группам партий, сформированным по политико-идеологическим принципам.

9. Получившая в современной России, в силу низкого уровня политической и гражданской институционализации, преимущественная практика применения манипулятивных политических технологий, в начале XXI в. монополизирована административно-политическими элитами и ориентирована на расширение «управляемого электората».

Аналогичные процессы прослеживаются почти во всех бывших советских республиках - ныне новых государственных образованиях. Этому процессу способствовала политическая реформа, переведшая пропорциональные и смешанные системы в мажоритарные. Такого рода практики, с одной стороны, способствуют стабилизации сложившихся политических систем, действующих в авторитарном режиме или режиме элитарной демократии. С другой стороны, консервируют низкий уровень демократической институционализации, тормозят формирование демократической политической культуры, способствуют закреплению непубличных и манипулятивных политических практик.

10. Перспективы перехода российской электоральной культуры на более высокий уровень демократического развития и самоорганизации связаны не столько с инициативой и активностью элит, проявляемых в политическом секторе, сколько со степенью продвижения страны к созданию социально-экономических отношений и ресурсов, способствующих формированию условий для раскрытия и реализации человеческого потенциала страны, значительному сокращению доли нищего и бедного населения, роста доли «среднего класса» и сокращения государственного патернализма.

Что касается собственно политических условий, то в транзитивных обществах процесс политической институционализации электоральных институтов может считаться завершенным при наличии следующих условий: низкого уровня политической и экономической коррупции; наличия прозрачных процедур проведения выборов, с возможностью контроля со стороны всех заинтересованных политических акторов; функционирования независимой правовой системы; возможности равного доступа к общенациональным, а также к региональным масс-медиа представителей различных политических сил.

Указанные предпосылки являются необходимыми и достаточными для завершения процесса институционализации. Если же указанные выше условия процесса политической институционализации электоральных институтов не соблюдаются (т.е. вектор политического развития направлен в противоположном направлении), в сознании широких масс формируется убежденность в том, что в результате процессов институционализации социальный институт выборов так и не завершил своего формирования, а политическая система не устоялась. После перехода процессов политического реформирования точки бифуркации возможны возвратные переходы на более низкие уровни формирующегося политического института.

Научно-практическая значимость исследования. Результаты диссертационной работы позволяют углубить теоретические представления

о природе современного электорального поведения в условиях переходных и нестабильных социально-политических процессов и факторах, существенно влияющих на модификацию массового политического поведения.

В этой связи, разработанная модель электоральных процессов в условиях низкоуровневой политической институционализации дает возможность более точного прогнозирования и объяснения массового политического поведения и разработки эффективных моделей политического управления. Диссертационные результаты могут быть также использованы при разработке малоизученных вопросов теории функционирования электоральных институтов, при выработке рекомендаций для программ развития электоральной культуры, в преподавании учебных курсов политологии и социологии.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались на международных конференциях: «Формирование евразийского пространства: проблемы и перспективы» (г. Челябинск, 2006 г.); «Россия в глобальном пространстве: национальная безопасность и конкурентоспособность» (г. Челябинск, 2007 г.); «Этноконфессиональные отношения в современной России и странах СНГ: содержание и роль» (г. Челябинск, 2007 г.); всероссийских конференциях: 14, 15, 16 Уральских социологических чтениях (2005-2007 гг.); I-V Всероссийских научно-практических конференциях по проблемам совершенствования государственного и муниципального управления (2003-2007 гг., г. Челябинск), а также на региональных научных конференциях и симпозиумах в 2000-2008 гг. Результаты диссертационного исследования опубликованы в 3 индивидуальных и 5 коллективных монографиях, 7 статьях в ведущих научных журналах, а также в более чем 50 статьях и тезисах научных докладов. Основные положения и выводы диссертационного исследования были обсуждены и апробированы на заседаниях кафедры политологии и этнополитики Северо-Кавказской академии государственной службы.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения общим объемом 271 страница. Текст диссертации включает 22 таблицы. Список литературы содержит 405 названий.

2. Общая характеристика работы

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, освещается степень ее разработанности, определяются цели и задачи исследования, его объект и предмет, рассматриваются теоретико-методологи-ческие основы исследуемой проблемы, эмпирическая база и источники, фиксируется научная новизна и положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Концептуальный анализ проблемы: массовое политическое поведение в трансформирующемся институциональном пространстве» анализируются теоретико-методологические основы интегративного рассмотрения политического поведения в рамках той или иной институциональной среды. Диссертант выделяет два основных аспекта институционального подхода. Первый фиксируется понятием «институциональная среда», под которой понимается совокупность «правил игры», т.е. правил, норм и санкций, образующих политические, социальные и юридические рамки взаимодействий между людьми, которые через систему положительных и отрицательных стимулов направляют поведение людей в определенное русло и тем самым делают ситуацию менее неопределенной. Эти установления подразделяются на неформальные нормы (обычаи, традиции) и формальные правила (конкретные законы, нормативные акты) или на явные и неявные установления.

Второй аспект фиксируется понятием «институциональное соглашение» и относится к политическому образованию (государству, политической партии, избирательному объединению и т.п.), которое конституируется на основе договора (контракта) между отдельными индивидами относительно дополнительных «внутренних» ограничений, добавляемых к общепринятым «правилам игры», соблюдать которые они обязаны. Институциональная практика характеризует реализацию институциональных соглашений в данной институциональной среде. Следует подчеркнуть, что в каждый данный момент институциональная среда не зависит от действий конкретных политических акторов и потому статична, она изменяется особым образом; институциональное соглашение существует в той мере, в какой институциональная практика ему соответствует, т.е. оно динамично, может изменяться в той мере, в какой меняется практика. Если практика не соответствует соглашению, оно не действует, утрачивает смысл.

Применительно к данному исследованию, ведя речь об «институциональном измерении массового политического поведения», диссертант под этим понимает прежде всего выявление с позиции среднесрочной перспективы факторов, влияющих на изменение вектора политического поведения населения современной России. При этом в качестве одного из уровней массового политического поведения в условиях становления демократии выбрано политическое поведение 90-х гг. ХХ в., а в качестве другого - середины первого десятилетия века ХХI в.

Если во времена СССР массовое политическое поведение определялось «правилами игры», установленными руководством страны, то с началом демократизации ситуация стала меняться.

Как наглядно показали прокатившиеся на постсоветском пространстве «цветные революции», массовая политика, в рамках которой максимально большие группы граждан включаются в политический процесс, причем в качестве носителей государственности, оказалась вполне реальной в странах, традиционно считавшихся политически пассивными. При этом процессы самоорганизации на равных существуют с директивными методами организации и управления массовым политическим поведением.

Очевидно, что при определенных условиях даже традиционно пассивное общество способно явить миру примеры резкого роста политической активности больших социальных групп. В революционных ситуациях на первое место выходят не иерархические структуры, формируемые элитами, а сетевые образования, которые в значительной мере и влияют на изменение вектора массового политического поведения.

В рамках указанного сценария возникающие в процессе самоорганизации электоральные кластеры неформальных отношенческих сетей на постсоветском пространстве эволюционируют как в сторону автономных структурных единиц, так и по сценарию перехода «количества» политического недовольства в «качество» массового политического поведения. Первый из указанных вариантов характерен для современной России, а второй - для Украины, Киргизии и некоторых других постсоветских государств.

Институциональные изменения массового политического поведения во многом детерминированы. В качестве основных детерминант массового политического поведения диссертантом обозначены следующие:

- наличие идеологии, на которую ориентируется элита и население;

- развитость политической культуры;

- соотношение между потребительским политическим поведением и поведением, ориентированным на общественные интересы;

- восприятие населением роли политических партий и политической оппозиции как неотъемлемых элементов институтов демократии и неприятие нормативных ограничений осуществления избирательных прав больших групп населения.

- нормативное регулирование массового политического поведения.

Их проявления рассмотрены и детализированы в рамках первой главы диссертации.

В процессе рассмотрения детерминант, влияющих на массовое политическое поведение, неизбежно встает вопрос о его закономерностях применительно к условиям транзитивных демократий. К сожалению, в политической науке указанная проблематика разработана недостаточно. Одной из причин такого положения является небольшой срок изучения указанных процессов, не позволяющий прийти к однозначному толкованию происходящего, а также неравновесность воздействия в разных странах упомянутых выше детерминант массового политического поведения.

Вместе с тем, ситуацию осложняет и одновременность проведения, как политической, так и социальной, а также экономической модернизации. На тот факт, что в некоторых восточно-европейских странах происходит «тройная» трансформация (политическая, экономическая и территориальная), первым еще в начале 90-х гг. обратил внимание немецкий политолог К. Оффе.

Характеризуя ситуацию в современной России, диссертант подчеркивает, что здесь мы имеем дело скорее с всплесками массового политического поведения (как это было в первые постперестроечные годы), сопровождающегося длительными периодами политической апатии. Такого рода ситуация складывается уже далеко не стихийным образом, ибо при нынешнем уровне централизации функционирования существующей в стране пропагандистской машины направить всю ее мощь в единый смысловой поток в принципе не составляет труда, однако такого не происходит.

Прежде всего потому, что возвращение «человека действующего», описанного Аленом Туренном, не отвечает интересам элиты, желающей защитить себя от конкуренции снизу на долгие годы вперед. Тем не менее, как свидетельствует практика, избежать политической мобилизации не удастся, поскольку в силу законов эволюции обновление неизбежно.

Прогнозируя в этом плане возможное развитие ситуации, диссертант отмечает, что уже в обозримом будущем характерная для российской системы власти структурная перегрузка заметно возрастет, и идеология «суверенной демократии», а также «управляемой демократии» для элиты утратят свои преимущества, заключающиеся в четкости, быстроте и предсказуемости управления. Эти процессы будут происходить на фоне нарастающей в обществе неудовлетворенности из-за роста социальной несправедливости, коррупции, межнациональной напряженности. Кроме того, нарастает недовольство продолжающимся моральным и идеологическим кризисом, что также может сказаться на изменении характера массового политического поведения.

Преемникам В.В. Путина придется вплотную заняться проблемами социальной справедливости, предложить обществу антибюрократическую повестку, не на словах заняться проблемами системной коррупции, возрождения нравственных ценностей, выработкой реальных механизмов по переходу от сырьевой экономики к экономике промышленной и постиндустриальной. Все это означает неизбежную трансформацию, казалось бы, устоявшихся в стране моделей массового политического поведения.

Во второй главе «Уровни политической институционализации и политическое поведение» диссертант, опираясь на изложенные в первой главе теоретические подходы, вводит концепт уровней политической институционализации. В главе подчеркивается, что институционализация может быть исследована с двух основных точек зрения. Во-первых, как исторический процесс зарождения и установления новых социальных институтов, что позволяет раскрыть причины и условия их возникновения. Во-вторых, в качестве функционирования социальных институтов в рамках социальной системы в связи с процессом адаптации индивидов и коллективов к ее нормативным требованиям, в ходе которого формируются социально-психологические механизмы, обеспечивающие стабильность и устойчивость общественной организации».

В рамках проведенного исследования диссертант ориентировался на первый подход, поскольку низкоуровневая политическая институционализация характерна для стран с переходными политическими режимами.

В итоге в главе предложена и обоснована трехуровневая теоретическая модель.

Первый уровень политической институционализации назван «уровнем политического романтизма».

Второй уровень политической институционализации определен как «уровень электорального практицизма».

Третий уровень политической институционализации назван «уровнем завершения формирования политического института выборов / возврата в исходное состояние формирования политического института».

Для каждого из вышеуказанных уровней определяющими проявлениями выступают:

- возникновение определенных общественных потребностей в новых типах социальной деятельности;

- развитие необходимых организационных структур и связанных

с ними норм электорального поведения и электоральной культуры;

- степень интернализации индивидами новых социальных норм и ценностей, формирование на их основе системы потребностей личности, ценностных ориентаций и ожиданий,

а также факторы, способствующие вышеуказанным политическим процессам.

Характеризуя первый уровень политической институционализации - «уровень политического романтизма», диссертант подчеркивает, что он отличителен слабостью государства как социального института, высокой общественно-политической активностью населения, малым влиянием технологий манипулирования общественным мнением, значительным авторитетом масс-медиа в вопросах формирования норм электорального поведения, активной критикой предшествующей исторической формации и поиском новой национальной идеи.

В странах бывшего соцлагеря в рамках политической романтики квазитрадиционный способ социально-политического мышления проявился в навязчивой идее заполнить «идеологический вакуум», оставленный марксистско-ленинской идеологией, новой «интегративной идеологией». Квазитрадиционная проективистская риторика довольно отчетливо наблюдалась в российской политической жизни 90-х гг. прошлого столетия. В России популярной в процессах политической институционализации была апелляция к традиции «русской идеи», представляемой православием, славянофильской «соборностью» и даже триединой уваровской формулой.

«Проектное» видение будущего, с успехом воспроизводившееся

в советское время (например, как «коммунизм через двадцать лет») использовалось в постперестроечный период, проявив себя в «проективизации» либеральных реформ. …российский радикал-либерализм (Б. Ельцин, Р. Хасбулатов, Г. Попов, Г. Бурбулис и др.) совершенно игнорировал вопрос о возможностях совмещения принципов западного либерализма в редакции Ф. Хайека и М. Фридмана с российской национальной культурной «почвой». «Абсолютная» идея поглотила все относительное, оставив за рамками политического обсуждения вопросы о средствах и «цене» ее достижения, а также вопросы формирования электоральной культуры населения.

На первом уровне институционализации национальные бюрократии солидарны с нарождающимися структурами гражданского общества. Однако, со временем, существующие между указанными акторами противоречия в целях и формах развития государства, проявляются все острее. Период революционной романтики постепенно заканчивается, и политическая институционализация переходит на второй уровень.

Второй уровень политической институционализации в рамках предлагаемой нами классификации определим как «уровень электорального практицизма». На данном уровне политическая романтика перестает быть для субъектов политических преобразований основным мотивом трансформации электоральных процессов. Население постепенно начинает осознавать, что власть передана народом далеко не самым лучшим его представителям, а полученные ресурсы элитой используются в своекорыстных интересах перераспределения собственности.

На втором уровне политической институционализации экономическая несправедливость становится основным фактором, способствующим отношения населения к участию в электоральных процессах, формируя прагматическое отношение к выборам: вы нам заасфальтируйте дорогу, отремонтируйте дом, решите иные коммунальные проблемы, а мы только после этого пойдем на выборы. Разумеется, подобный шантаж малоэффективен и если бы не СМИ, власть вообще бы не реагировала на локальные стихийные протестные акции. Тем не менее, символический ресурс общественного мнения позволяет хоть в какой-то мере влиять на действия депутатов и чиновников.

...