Формирование государственности на постъюгославском пространстве: внутренние и внешние факторы

Подробный анализ партийной борьбы, деятельности законодательной и исполнительной власти, идентификационной основы, экономических и внешнеполитических факторов государственности позволили сделать вывод о реализации в Словении модели нации-государства. Корреляция таких внутренних факторов: как отсутствие острых этноконфессиональных проблем; высокий уровень экономического развития; парламентская система политической организации, легитимность и стабильность демократического политического режима, несмотря на относительно малое историческое время существования государственности (с момента получения республиканского статуса в рамках социалистической Югославии), и таких внешних факторов, как отсутствие внешней долговой зависимости; высокая доля накопленных инвестиций; включение в зону евро; признание мировым сообществом и членство в ООН, ЕС, ОБСЕ, НАТО; отсутствие территориальных проблем и новых вызовов глобализации (терроризм, торговля оружием; наркоторговля имеет место в умеренных масштабах) - определяют самый высокий рейтинг государственности Словении среди стран постъюгославского пространства и место республики в кластере «устойчивая государственность».

Процессы формирования государственности Хорватии анализируются во втором параграфе «Республика Хорватия: «государственность хорватского народа»».

Генезис национальной государственности Хорватии, в отличие от Словении при всех прочих равных факторах начала этого процесса, был осложнен наличием компактно проживающего сербского меньшинства, которое не устраивал унитарный принцип формирования нового государства. Руководство сербских общин предлагало автономизировать исторические сербские территории, которые занимали 32 % территории современной Хорватии. Однако хорватская сторона видела решение этого вопроса исключительно сквозь призму модели нации-государства. В результате обретение государственности в границах бывшей республики СФРЮ проходило в условиях межнациональной войны (1991-1992, 1995 гг.), по итогам которой Хорватия стала даже более мононациональной, чем Словения. В настоящий момент хорваты составляют 89,6 % населения республики, сербы - 4,5 % в сравнении с 11 % до войны, другие национальности - 5,9 %.

Процесс формирования государственности Хорватии прошел два этапа: 1991-2000 гг. и с 2000 г. по апрель 2009 года. С 1 апреля 2009 г. - момента включения Хорватии в НАТО - начался третий этап формирования государственности, период встраивания в наднациональные структуры.

На первом этапе суверенизация страны осуществлялась жесткими авторитарными методами в политической рамке президентско-парламентской системы при доминировании Хорватского демократического содружества (ХДС) во главе с первым президентом Ф. Туджманом. Второй этап можно условно назвать этапом «преодоления авторитаризма» и умеренного национализма. При сохранении структуры парламента были существенно сокращены полномочия главы государства, изменен порядок формирования правительства, введен принцип политической ответственности государственных деятелей, установлен парламентский контроль над спецслужбами, начата военная реформа. После внесения изменений в конституцию (9.11.2000 г.) Хорватия стала парламентской республикой.

Экономический фундамент, заложенный в социалистический период, умеренная внешняя долговая зависимость, решение национального вопроса, демократизация политического режима после 2000 г., активное сотрудничество Загреба с международными структурами свидетельствуют о способности нации обеспечить свою государственность. Однако проведенное шкалирование факторов формирования государственности позволило определить Хорватию лишь в кластер «перспективная государственность»: формирование государственности Хорватии отягощено последствиями межнациональной войны.

Четвертая глава работы «Процессы формирования государственности в Боснии и Герцеговине и Македонии: внутренние и внешние факторы» также состоит из двух частей. В первом параграфе «Формирование государственности Боснии и Герцеговины» исследуются внутренние и внешние факторы государственного строительства БиГ, который автор предлагает разделить на три этапа: 1992-1995 гг. (военный), 1995-2008 гг. (дейтонский) и 2008 г. по н/в (постдейтонский, этап трансформации «государства переходного периода» или пересмотра Дейтонских соглашений).

Государственное строительство в БиГ имеет три отягчающих обстоятельства. Во-первых, наличие трех больших сегментов: хорваты, боснийские мусульмане и сербы, а также национальных меньшинств: цыгане, албанцы и др., участвовавших в межнациональной войне, расколовшей страну на две почти равные размерно части: Республика Сербска и Федерация БиГ, но не равные по природе политической и этноконфессиональной организации. Федерация БиГ представляет собой хорвато-боснийское территориально-политическое образование. Во-вторых, постоянное международное присутствие и контроль над политическим процессом в стране со стороны Высокого Представителя, который на основании Дейтонских соглашений выполняет все важные организационные, управленческие и контрольные функции в государстве. В-третьих, чрезвычайно низким уровнем социально-экономического развития.

«Государство переходного периода» или дейтонская Босния формировалось, исходя из трех принципов: (1) передачи почти всей полноты власти национальным субъектам (Образованиям); (2) четкого соотношения национального представительства трех «основных» народов во всех центральных органах власти (1:1:1) и права вето; (3) временного участия ООН, ЕС и НАТО в работе основных секторов государственного управления и в контроле над политическими институтами страны. При главном политическом и гуманитарном достоинстве Мирного соглашения - прекращении открытого вооруженного конфликта - оно зафиксировало перераспределение суверенных полномочий БиГ в пользу международных структур и создало громоздкую и неэффективную систему организации власти и управления политическим пространством. Начало этапа пересмотра дейтонских соглашений связано, в частности, с тем, что нынешнее государственное образование БиГ нежизнеспособно. По результатам проведенного шкалирования внутренних и внешних факторов Босния и Герцеговина попала в кластер «проблемной государственности».

Второй параграф «Государственное строительство в Македонии» посвящен анализу внутренних и внешних факторов формирования государственности Республики Македония, которая на основе проведенного анализа тоже разместилась в кластере «проблемная государственность».

Государственность Македонии, так же как и БиГ, в современных границах начинает формироваться после 1946 года. Наличие в Македонии устойчивого этноконфессионального сегмента - албанского меньшинства, стремящегося автономизироваться либо реализовать свой национальный проект любыми средствами, включая вооруженное сопротивление (2001 г.), а также отсутствие у него гражданской идентификации с общим (македонским) государством, чрезвычайно осложняют процесс формирования государственности. Кроме того, крайне слабая национальная экономика и серьезная внешняя долговая зависимость препятствуют решению социальных, культурно-идентификационных и политических проблем.

Формирование государственности Македонии определено во многом не только внешними экономическими факторами, но политическими (Охридское соглашение) и военными (участие НАТО в урегулировании конфликта 2001 г., а также присутствие иностранных военных контингентов на территории страны).

Проведенный анализ показал, что сохранение политической рамки общего государства в Македонии, как и в БиГ, возможен при реализации моделей государства-нации или элементов консоциации. Во-первых, сегменты в этих странах имеют довольно четкие территориальные границы. Во-вторых, политические системы этих стран организованы по принципу пропорционального представительства основных сегментов общества. Система организации власти, определенная в законодательных актах, создает условия для формирования «большой коалиции». В-третьих, автономия сегментов БиГ закреплена по Дейтонским соглашениям, в Македонии же реализация Рамочного соглашения и принятие Закона о местном самоуправлении 2008 г., фактически, обеспечили автономию общин. В-четвертых, формально закрепленное право вето обеспечивает политическим лидерам сегментов возможность блокировки решений, которая, по их мнению, наносит ущерб интересам их группы. Таким образом, Македония, как и БиГ, имеют достаточный набор внутренних условий нормативной концепции консоциации. Определяющим в этом процессе является роль политических элит, готовых к конструктивному диалогу. Отсутствие таковых представляется автору самым главным препятствием на пути реализации как модели государства-нации, так и модели консоциации.

Первый параграф «Сербия: формирование современной государственности» пятой главы «Внутренние и внешние факторы формирования государственности Сербии и Черногории» посвящен анализу самого сложного казуса на постъюгославском пространстве - Сербии.

В процессе формирования современной государственности Сербии можно выделить ряд особенностей, которые определяют сходство этой страны с Черногорией. Во-первых, политическая трансформация была начата не внесистемными силами как в большинстве восточноевропейских стран, а реформированной коммунистической партией - Социалистической партией Сербии, внутренняя сущность которой, сформированная еще в годы «самоуправленческого социализма», не изменилась. Во-вторых, это своеобразная институциональная форма «югославской демократии», при которой большее значение придается делегированию, а не представительству или участию. Более того, лидерство и связанные или зависимые от него институты имеют решающее значение как для консолидации общества, так и для создания режима сильной власти. В-третьих, возрождение национального государства Сербии проходило под огромным влиянием межнациональных конфликтов и войн в сербских анклавах на территории БиГ, Хорватии, в Косово и южных районах Черногории, в условиях частичной и полной вынужденной изоляции страны. В-четвертых, экономическая система изучаемого общества представляет собой весьма редкое сочетание демократических институтов и нерыночной экономики. Кроме того, модернизация экономики была задержана санкциями (1584 дня блокады) и последствиями агрессии НАТО в 1999 году.

Процесс формирования государственности Сербии прошел два этапа: 1991-2000 гг. и 2000-2008 гг. С момента провозглашения независимости Косово - 17 февраля 2008 г. начался третий этап, условно называемый автором «усеченной государственностью». Главные характеристики сербской государственности в начале XXI в. - незавершенность политических преобразований, нестабильность политического режима и разрушенная санкциями и агрессией НАТО экономика. Кроме того, осталась в неизменном виде идентификационная проблема самих сербов: деление на сербиянцев (жителей собственно Сербии) и пречан (прежде всего, жителей Республики Сербской в Боснии).

Формальное закрепление демократических правил и процедур не означает автоматическое обретение реального суверенитета и завершение процесса формирования государственности. Применительно к бывшим республикам СФРЮ в целом, и, в частности, к Сербии, следует говорить лишь о начале длительного процесса формирования устойчивой государственности. Проведенное шкалирование факторов, определяющих процесс формирования государственности, показало, что Сербия попадает в кластер «перспективной государственности». Ее пороговое положение в 41 балл свидетельствует о серьезных проблемах процесса государственного строительства. Соответственно, любое изменение внутриполитической ситуации может спровоцировать «скатывание» этой страны в кластер «проблемная государственность».

Внутренние и внешние факторы формирования государственности современной Черногории проанализированы во втором параграфе «Формирование государственности современной Черногории».

Процесс формирования государственности Черногории, в котором можно выделить три этапа: 1992-2000 гг., 2000-2006 гг., 2006 г. - по настоящее время, породил еще одно микро-государство с самым малочисленным населением на Балканах и ярко выраженным комплексом политической и экономической зависимости.

Этноконфессиональный вопрос один из самых болезненных и взрывоопасных на постъюгославском пространстве в случае с Черногорией не был определяющим для выбора собственного вектора развития. Выход Подгорицы из союза с Белградом был предопределен экономическими и политическими факторами. Основные мотивы, определившие потребность формирования собственной государственности, нашли отражение в конституции, принятой парламентом 19 октября 2007 года. Принятие Основного закона проходило в сложной обстановке: из 77 депутатов Скупщины «за» проголосовали 55. В оппозиции к основополагающему документу оказались партии просербской ориентации. Спустя почти столетие повторилась ситуация противостояния черногорцев, выступавших за союз с Сербией и за создание собственного государства. И если в начале ХХ в. победила просербская «партия», то в современной Черногории у власти оказались сторонники союза с наднациональными структурами - ЕС и НАТО.

Казус Черногории является подтверждением тезиса Ж. Коломера о неизменном встраивании «малых наций» в «демократические империи». Такие микро-государства, как Косово и Черногория, не обладают состоятельностью, т.к. не в состоянии обеспечить таковую. Однако это не является препятствием к статуированию этих стран. Иными словами, они, обладая суверенитетом признания, имеют статус в системе международных отношений, но субъектами мировой политики вряд ли когда-нибудь станут.

Общий рейтинг внутренних факторов показал 19 баллов, внешних - 15 баллов. Суммарный эффект внутренних и внешних факторов формирования государственности равен 34 баллам, что позволяет Черногории разместиться только в кластере С - «проблемная государственность», вместе с БиГ и Македонией.

Шестая глава - «Косово: внутренние и внешние факторы формирования государственности» - посвящена анализу внутренних и внешних факторов, комбинация которых определила провозглашение независимости Косово и его частичное международное признание.

Казус Косова уникален, прежде всего, тем, что это первый, но возможно, не последний в Европе случай провозглашения национальным меньшинством своего государства при наличии международно-признанной национальной государственности этого меньшинства - Албании. Образование албанской политии в границах суверенного государства Сербии, имеющего многовековую историю, стало возможным только при беспрецедентной внешней поддержке, прежде всего США, ЕС и НАТО. Именно определяющее значение внешних факторов в процессе «вызревания» этой политии позволило автору сделать вывод о государственности Косова как «квазийной» (З. Бауман), которая, тем не менее, не «стартовала» бы без наличия внутренних предпосылок.

Во-первых, это ирредентистская активность албанцев, которая направлена на борьбу любыми средствами, в том числе террористическими, с любым не албанским государством, в политической рамке которого волею исторических судеб оказывается албанский сегмент. Во-вторых, это высокая рождаемость или так называемая «демографическая экспансия», в силу которой албанцы вытесняют с исторических территорий проживания другие народы. В-третьих, это криминализация политического и экономического пространств на территории проживания албанского сегмента. В-четвертых, это так называемое социальное иждивенчество, стремление к постоянной миграции и поиску лучшего места, тесным образом связанные с неумением или нежеланием работать из поколения в поколение на своей земле, преобразуя именно ее. В-пятых, его неспособность албанского сегмента самостоятельно организовать политическую систему и управлять ею. И наконец, неспособность самостоятельно решать вопросы жизнеобеспечения порождает стремление элитных групп сегмента искать поддержки вовне.

Названные причины определили соответствующую комбинацию внутренних и внешних факторов. Косово имеет самые низкие показатели экономического развития; его политические и экономические институты не прозрачны для международной статистики; в республике самый высокий уровень безработицы на всем постъюгославском пространстве (по разным оценкам от 45 до 75 %); постоянно имеют место вспышки насилия против мирного сербского населения. Кроме того, наличие двух крупнейших военных баз НАТО (Camp Bondsteel и Camp Montajs), осуществление внешнего управления этой территорией и частичное международное признание позволяет утверждать, что в Косово может быть реализована только модель квази-государства.

Проведенное шкалирование государственности определило Косово в кластер С - «квазигосударственность».

В заключении обобщены результаты проведенного исследования и подведены основные итоги, сформулированы научно-практические рекомендации, намечены перспективные направления дальнейшего изучения проблемы. Основные выводы диссертационного исследования изложены в положениях, выносимых на защиту. В приложениях приведены сводные таблицы внутренних и внешних факторов формирования государственности на постъюгославском пространстве и результаты их шкалирования.

Опубликованные работы, отражающие основные научные результаты диссертации

1. Пономарева Е.Г. Политическое развитие постъюгославского пространства (внутренние и внешние факторы). - М.: МГИМО-Университет, 2007. - 236 с. (13, 72 п.л.).

2. Пономарева Е.Г. Суверенитет новых государств Юго-Восточной Европы: внутренние и внешние вызовы // Суверенитет. Трансформация понятий и практик. Монография под ред. М.В. Ильина и И.В. Кудряшовой. - М.: МГИМО-Университет, 2008. - С. 155-171 (13,25 п.л.: авторский вклад - 0,9 п.л.).

3. Пономарева Е.Г. Новые государства на Балканах. - М.: МГИМО-Университет, 2010. - 252 с. (14,65 п.л.).

4. Пономарева Е.Г. «Третья Югославия» как особый тип модернизации // Политическая наука. - 2003. - № 2.- С. 118-140 (1 п.л.).

5. Пономарева Е.Г. Политологическая школа МГИМО (У) МИД РФ // Политическая наука. - 2004. - № 2. - С. 264-276 (0,7 п.л.).

6. Пономарева Е.Г. Социально-политические размежевания и развитие партийных систем на постъюгославском пространстве // Политическая наука. - 2004. - № 4. - С. 126-151 (1,2 п.л.).

7. Пономарева Е.Г. Суверенитет периферийных обществ в условиях глобализации: Сербия и Черногория // Политическая наука. - 2005. - № 4. - С. 151-172 (1,1 п.л.).

8. Пономарева Е.Г. Партийные системы в пост-Югославии // Обозреватель - Observer. - 2005. - № 8. - С. 83-95 (0,8 п.л.).

9. Пономарева Е.Г. Чечня: в поисках идентичности // Обозреватель - Observer. - 2005. - № 9. - С. 17-35 (0,7 п.л.).

10. Пономарева Е.Г. Этнополитический конфликт в Македонии. Ч. I. // Обозреватель - Observer. - 2006. - № 5. - С. 98-108 (0,8 п.л.).

11. Пономарева Е.Г. Этнополитический конфликт в Македонии. Ч. II. // Обозреватель - Observer. - 2006. - № 6. - С. 109-119 (0,6 п.л.).

12. Пономарева Е.Г. Суверенитет в условиях глобализации // Свободная мысль. - 2007. - № 11. - С.95-110 (1 п.л.).

13. Пономарева Е.Г. Балканы как точка бифуркации системы международных отношений // Вестник МГИМО-Университета. - 2008. - № 1. - С. 14-24 (1 п.л.).

14. Пономарева Е.Г. «Балканский передел» как зеркало глобализации / Е.Г. Пономарева, Г.А. Рудов // Обозреватель - Observer. - 2008. - № 5. - С. 64-77. - (0,9 п.л.: авторский вклад - 0,6 п.л.).

15. Пономарева Е.Г. Глобализаций versus балканизация // Свободная мысль. - 2008. - № 7. - С.31-44 (0,9 п.л.).

16. Пономарева Е.Г. Радован Караджич и перспективы сербской государственности // Обозреватель - Observer. - 2008. - № 11. - С. 97-104 (0,5 п.л.).

17. Пономарева Е.Г. Балканы как зона турбулентности капитализма // Космополис. - 2008 - № 3 (22). - С. 64-78. (1,1 п.л.).

18. Пономарева Е.Г. Босния и Герцеговина: государство-фантом // Свободная мысль. - 2009. - № 1. - С. 69-84 (1 п.л.).

19. Пономарева Е.Г. Государство в условиях глобализации // Свободная мысль. - 2009. - № 10. - С. 69-82 (0,8 п.л.).

20. Пономарева Е.Г. Авторитарный транзит периферийных стран межвоенной Европы: политологический анализ // Вестник МГИМО-Университета. - 2009. - № 6(9). - С. 188-199 (1,2 п.л.).

21. Пономарева Е.Г. Абсолютное оружие // Свободная мысль. - 2010. - № 1. - С. 217-223 (0,5 п.л.).

22. Пономарева Е.Г. Международные факторы распада югославской федерации (1990-1992 гг.) // Глобальные проблемы современности: сб. науч. тр. - М.: МГИМО, 1996. - Вып. 2. - С. 55-63 (0,8 п.л.).

23. Пономарева Е.Г. Крах югославской федерации / Е.Г. Пономарева, В.Н. Дикевич // Бизнес и политика. - 1996. - № 5(18) - С. 94-112. - (0,3 п.л.: авторский вклад - 0,2 п.л.).

24. Пономарева Е.Г. Распад югославской модели федерализма // Мир политики: теория и практика: сб. тр. - М.: МГИМО, 1997. - С. 103-112 (0,5 п.л.).

25. Пономарева Е.Г. Особенности российской политической культуры и их влияние на трансформацию политической системы // Вестник Кыргызско-Российского Славянского Университета. - 2001. - Т. 1. - № 4. - С. 1-11 (1 п.л.).

26. Пономарева Е.Г. «Новые демократии»: сравнительный анализ трансформационных процессов в Польше и «третьей Югославии» // Актуальные проблемы славянской истории ХIХ-ХХ веков. - М.: Мосгорархив, 2003. - С. 459-489 (1,2 п.л.).

27. Пономарева Е.Г. Трагический юбилей: роль России в косовском кризисе // Современное право. - 2004. - № 5. - С. 47-51 (0,4 п.л.).

28. Пономарева Е.Г. Хронополитическое измерение модернизационных процессов в современной Сербии // Полис. - 2005. - № 3. - С. 34-43 (0,8 п.л.).

29. Пономарева Е.Г. Возможна ли региональная модернизация? // Центральная Азия. Кавказ. Балканы: Региональные подсистемы и региональные проблемы безопасности: сб.ст. / под ред. Г.А. Рудова, Е.Г. Пономаревой. - М.: Научная книга, 2005. - С. 347-362 (0,8 п.л.).

30. Пономарева Е.Г. Крах югославской федерации как результат трансформации политического режима // Центральная Азия, Кавказ…С. 363-379 (0,75 п.л.).

31. Пономарева Е.Г. Модернизационные процессы в периферийных обществах Юго-Восточной Европы (на примере Сербии и Черногории) // Центральная Азия, Кавказ…С. 347-362 (0,8 п.л.).

32. Пономарева Е.Г. Международные факторы балканского кризиса / Е.Г. Пономарева, Г.А. Рудов // Центральная Азия, Кавказ…С. 440-453. - (0,6 п.л.: авторский вклад - 0,4 п.л.).

33. Пономарева Е.Г. Формирование партийных систем на пост-югославском пространстве // Ученые записки - 2005 / под ред. Е.П. Бажанова. - М.: Научная книга, 2005. - С. 147-168. (0,9 п.л.).

34. Пономарева Е.Г. По ком звонит колокол // Москва. - 2008. - № 4. - С. 165-176 (1 п.л.).

35. Пономарева Е.Г. Куда затягивает Россию «высокоскоростная дипломатия» Запада // Российская Федерация сегодня. - 2008. - № 19. - С. 62-63 (0,4 п.л.).

36. Пономарева Е.Г. Примерять европейские шляпки - одно, донашивать их - другое // Российская Федерация сегодня. - 2008. - № 20. - С. 60-61 (0,4 п.л.).

37. Пономарева Е.Г. Институт парламентаризма в странах ЦВЕ // Политические системы и политические культуры: сб. ст. - М.: МГИМО-Университет, 2008. - С. 235-264 (1,5 п.л.).

38. Пономарева Е.Г. Политико-культурные особенности сербской политии / // Политические системы и политические культуры: сб. ст. - М.: МГИМО-Университет, 2008. - С. 265-281 (0,9 п.л.).

39. Пономарева Е.Г. Государство-призрак. Косово в мировой системе // Политический класс. - 2009. - № 1. - С. 30-47 (1,2 п.л.).

40. Пономарева Е.Г. Межэтнические отношения как фактор нестабильности в странах Центральной Азии / Е.Г. Пономарева, Г.А. Рудов // Диалог цивилизаций. - Бишкек. - 2009. - № 9. - С. 95-105 (0,5 п.л.: авторский вклад - 0,3 п.л.).

41. Пономарева Е.Г. Глобализация, квазигосударственность и криминальная экономика (на примере Косово) // Общественно-политическая стратегия развития общества как модернизационный проект. - Новосибирск: СибАГС, 2009. - С. 71-94 (1,1 п.л.).

42. Ponomareva E. State in the Conditions of Globalization: Acta est Fabula? // Resъmenes. XI Encuento Internacional de Economistas sobre Globalizaciуn y Problemas del Desarrolo. - Habana, 2009. - Р. 171-173 (0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru