Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, характеризуется степень ее теоретической разработанности, формулируется цель и задачи исследования, определяется его методологическая основа, отмечается новизна и научно-практическое значение.

В первой главе "Концепции позитивной и негативной свободы в западной политической философии" дается определение категории либеральной свободы, ее позитивного и негативного качеств, выявляются парадигмы подходов к позитивной и негативной свободе в трудах классиков либерализма, в диалектике гражданского общества и государства Г В. Гегеля. В качестве примера современного преломления понятий позитивной и негативной свободы рассматривается полемика И. Берлина и Ч. Тейлора.

Содержание первого параграфа "Классическая постановка проблемы позитивной и негативной свободы" включает анализ развития понятий позитивной и негативной свободы и их соотношения в трудах Т. Гоббса, Дж. Локка, Ж.Ж. Руссо, Г.В. Гегеля, А. де Токвиля. Абсолютистское понимание свободы у Т. Гоббса предполагает для подданных одномоментную, при заключении общественного договора, реализацию позитивной свободы и наличие области негативной свободы в частной жизни, свободной от действия государственных законов.

В либеральной литературе Нового времени Дж. Локк первым начинает разработку концепцию позитивной свободы. Граждане Локка наделены политической свободой, которой в принципе лишены подданные Гоббса. Политическая - позитивная свобода граждан, политическое участие конституирует их индивидуальные права - свободу негативную, является формой ее утверждения и гарантией соблюдения. Поле человеческой свободы не просто расширяется, но свобода приобретает новое качество. Подданные Гоббса обладает свободой только в той области, о которой закон умалчивает, граждане Локка с помощью закона обретают свободу.

Разрабатывая теорию общей воли, Ж.Ж. Руссо абсолютизирует позитивную свободу. Допуская существование негативной свободы в частной жизни, Руссо не определяет четко ее границы, практически не оставляя индивиду области, в которую не должно вторгаться государство. Развивая положения диалектики особенного и всеобщего в гражданском обществе и государстве, Г.В. Гегель поднимает на новую высоту особенную личность, поскольку для целостности всеобщего важно сохранение каждой индивидуальности, устраняет момент противопоставления индивидуального всеобщему. Позитивная свобода, согласно Гегелю, приобретает новые свойства, в ней больший вес приобретает индивидуальное сознание и собственное воление; в то же время требования негативной свободы в современном государстве становятся неустранимыми. Гегель взаимоувязывает проявления позитивной и негативной свободы, позитивные проявления свободы обуславливают реализацию ее негативных проявлений. Государственные институты являются столпами публичной свободы (позитивной) и обеспечивают реализацию особенной свободы (негативной) в том случае, если они пользуются доверием граждан, если общегосударственные интересы осознаются ими как собственные.

Подробно анализируя развитие понятия свободы, определяя ее позитивное и негативное качество, А. де Токвиль видит в позитивной свободе гарантию реализации ее негативного проявления. На примере американской демократии он исследует проблемы необходимости соблюдения баланса в соотношении негативной и позитивной свободы, признает важность защиты позитивной свободы от "приватизации частной жизнью" и негативной свободы от "деспотии большинства", обосновывает роль позитивного действия в воспитании гражданских качеств.

Во втором параграфе "Современные интерпретации антитезы позитивной и негативной свободы" рассматривается разработка проблематики позитивной и негативной свободы у современных либеральных философов, которая объясняет разделение современной либеральной идеологии на две ветви: социальный и экономический либерализм.И. Берлин признает истинной свободу негативную в ее классическом определении по Д.С. Миллю: принуждение есть зло, а невмешательство есть благо, определяет критерии степени негативной свободы, предполагающие наличие определенных условий для ее реализации, подчеркивает ее универсальность. Берлин резко критически относится к логическим построениям теоретиков позитивной свободы. Он соглашается с либералами первой половины XIX века: Миллем, Констаном, Токвилем, которые предвидели, что свобода в "позитивном" смысле может легко подорвать многие из "негативных" свобод, которые они считали неприкосновенными, что "суверенность народа способна легко уничтожить суверенность индивида" Берлин И. Две концепции свободы // Современный либерализм. М., 1998.С. 34. . Главное значение политических - "позитивных" прав, например права участвовать в государственном управлении, - заключается в том, что эти права позволяют защитить высшую для либералов ценность - индивидуальную негативную свободу. Философ не верит в единые критерии построения человеческих обществ и социальные утопии, плюрализм с его требованием определенной доли "негативной" свободы является для Берлина более истинным и более человечным идеалом, чем идеал "позитивного" самоосуществления классов, народов и всего человечества в великих авторитарных и подчиненных строгой дисциплине обществах.

Ч. Тейлор предостерегает от крайностей в понимании как негативной, так и позитивной свободы. Представляя собой последовательного антиабсолютиста, он склоняется к приоритету позитивной свободы, ограниченному самой структурой политической системы в виде разделения властей и существования неоднородных ассоциаций гражданского общества. Тейлор последовательно критикует жесткий Гоббсовско-Бентамовский подход к пониманию негативной свободы только как отсутствию внешних препятствий, к сторонникам которого он относит и Исайю Берлина. Позитивная свобода определяется Тейлором как осуществление и его основные аргументы сосредоточены на том, что и негативная свобода не может основываться только на понятии возможности (проистекающей из отсутствия внешних препятствий), полностью отвергая осуществление. Реализация индивидуальной свободы предполагает наличие ряда внутренних условий: "некоторое самосознание, самопонимание, моральную дифференциацию и самообладание для осуществления саморуководства" Taylor Ch.. What's Wrong with Negative Liberty // p. 179.

Полемика И. Берлина и Ч. Тейлора во многом обусловлена историческим контекстом. И Берлин, прибегая к известным преувеличениям и признавая их за собой, указывает на опасности перевеса позитивной свободы, старается предостеречь от повторения тоталитарных катастроф XX века, оставляет открытым поставленный им вопрос равной доступности негативной свободы. Представляя оппозицию И. Берлину, Тейлор отстаивает роль позитивной свободы, обосновывает новое понимание негативной свободы как возможности осуществления индивидом своих намерений.

В последнем параграфе данной главы "Проблема соотношения негативной и позитивной свободы" изложена позиция автора диссертации по проблеме соотношения позитивного и негативного качеств свободы. Негативная свобода как право конституируется свободой позитивной, таким образом, признавая приоритет равной для всех индивидуальной свободы, автор считает, что гарантировать ее может только реализация равных для всех свобод позитивных.

Предпочтение позитивной или негативной свободы привело к разделению современной либеральной идеологии на две ветви, которые условно можно обозначить как социальный и экономический либерализм. Социальный либерализм предполагает ориентацию на свободное, в очерченных законом границах, коллективное позитивное действие, без чего невозможна индивидуальная свобода. Экономический либерализм ставит во главу угла собственность и индивидуальную свободу. Наиболее серьезные противоречия возникают между ветвями либерализма по трем вопросам, особенно острым в контексте современных российских проблем. Эти вопросы подняты И. Берлиным и Ч. Тейлором:

1. Проблема обеспечения равной доступности негативной свободы для всех граждан, а значит обеспечение условий ее реализации (И. Берлин).

2. Проблема свободы как возможности осуществления собственных намерений (Ч. Тейлор).

3. Недопустимость чрезмерной минимизации государства, подчинения жизни общества невидимой "руке рынка" (Ч. Тейлор).

Эти проблемы проистекают из практики абсолютизации негативной свободы, недооценки важности обеспечения позитивных свобод для всех членов общества, что приводит к сильнейшему расслоению общества, бесправию широких социальных слоев, и, в конечном счете, эксплуатации и господству, к настоящей "свободе господства", по Гоббсу. Такой сценарий развития событий особенно опасен в конкретных исторических условиях сегодняшней России.

Вторая глава диссертации "Антиномия позитивной и негативной свободы в русской либеральной традиции" посвящена анализу разработки вопросов позитивной и негативной свободы в отечественном либеральном дискурсе.

В первом параграфе рассматривается категория свободы в свете концепции нравственного порядка В.С. Соловьева. Философ гармонично сочетает глубокие основания веры с либеральным понимаем свободы. Соловьев подходит к христианской религии с точки зрения ее действенности, способности реализации добра на земле, в свою очередь, либерализм принимался философом как программа борьбы за права человека. Из внутреннего нравственного закона человека проистекает признание за другим собственного (ему принадлежащего) значения - права на существование и возможное благополучие.

Соловьев убежден в социальной сущности личности, ее нравственного начала, что приводит его к полемике с утилитаристами, абсолютизирующими негативную свободу и понимающими ее лишь как отсутствие внешних препятствий. Критикуя утилитаристов, Вл. Соловьев признает недостаточность принципов, вытекающих из признания индивидуальной свободы и частного интереса, как организующего общество начала. Необходимо существование чего-то универсального, всеобщего, связывающего воедино частные интересы и представления об общественной пользе. Таким универсальным началом у Соловьева выступает нравственный закон. Отсюда следует вывод об ограниченности негативного качества свободы, недостаточности этого типа свободы для создания правильного - "нравственного" общества.

Философ видит в позитивной свободе, реализуемой в организованном и охраняемом нравственном порядке, действенный противовес индивидуальным эгоизмам и способ реализации внутреннего нравственного начала индивида. При этом высшее нравственное развитие и достоинство человека предполагают существование безусловно независимой области индивидуальной, негативной свободы - сферы человеческого духа. Любое вторжение в духовную сферу он считает недопустимым, последовательно отстаивает принцип свободы вероисповедания. Признавая непреложную ценность личной свободы, Соловьев особое значение придает необходимости ее ограничения. Индивидуальная свобода, обеспечивающая реализацию нравственного начала, сама ограничивается принудительным законом - правом - для обеспечения минимума добра, необходимого для существования человеческого общежития. Соловьев порывает с классическим либеральным определением права как указателя границ индивидуальной свободы, понимая право как исторически-подвижное определение необходимого принудительного равновесия двух нравственных интересов - личной свободы и общего блага. Требуемый минимум добра, обеспечиваемый правом, предполагает гарантию достойного существования всем людям.

Провозглашая равное право всех людей на достойное существование, В.С. Соловьев развивает положения социал-либерального подхода. Он обосновывает социальные функции государства, предусматривающие его роль в обеспечении практического добра: образования, здравоохранения, связи, путей сообщения; формулирует социально-либеральные принципы организации наемного труда: экономика не должна обособляться и становится самоцелью, наемный работник не должен рассматриваться только как орудие производства, каждому должны быть обеспечены материальные средства для достойного существования; человек должен бережно относиться к природе.

Во втором параграфе второй главы обсуждается развитие категории свободы Б.Н. Чичериным, его резкая полемика с В.С. Соловьевым. Утверждение Чичериным невозможности принуждения при нравственном выборе является главным аргументом в критике Вл. Соловьева, рассматривающего нравственный выбор как однозначный выбор добра. Основой нравственности Б.Н. Чичерин считает свободную волю. Высший идеал свободы для Чичерина заключается в таком положении, когда воля человека одновременно властвует и над своими действиями, и над своими определениями. Сочетание негативной и позитивной свободы является для Чичерина непреложным фактом, так как отсутствие одной из них делает действие не свободным, а вынужденным. Будучи убежденным монархистом, Б.Н. Чичерин являлся в то же время последовательным защитником идеи народного представительства. Чичерин видит в позитивной свободе, реализующейся в институтах представительства, единственный способ защиты прав граждан от произвола власти, но допускает неравенство в доступности политической свободы, обосновывает необходимость введения имущественных цензов для избирателей.

Рассматривая собственность как проявление свободы в физическом мире, Чичерин считает право собственности первичным по отношению к другим гражданским правам. Из первичности права собственности вытекает неприятие Чичериным каких-либо положений социального либерализма. Философ резко критикует меры, предпринимаемые современными ему правительствами по улучшению условий труда рабочих, по социальному страхованию и так далее, являясь сторонником экономического либерализма.

Разделяя опасения Б.Н. Чичерина в полемике с Вл. Соловьевым относительно свободы нравственного самоопределения, мы в то же время никак не можем согласиться с его жестким экономическим либерализмом. Идеи Вл. Соловьева о нравственном основании политики, казавшиеся многим современникам романтическими, прошли проверку временем и представляются теперь практически гораздо более действенными, чем жестко рациональные рассуждения Чичерина. Сегодня мы понимаем, как жестоко ошибался философ, что развитие в сторону социального государства послужило устойчивости западных демократий и, напротив, игнорирование социалистических требований привело царскую Россию к катастрофе.

Содержание третьего параграфа включает в себя сравнительную характеристику программных документов и практической деятельности российских либеральных партий СПС и "ЯБЛОКА" в свете антиномии позитивной и негативной свободы. Названные партии представляют две либеральные модели: экономический и социальный либерализм. Экономический либерализм, которого придерживается СПС, утверждает приоритет свободы личности, в основном ограничиваясь ее негативным качеством - свободой от внешнего принуждения Социальный либерализм, являющийся программной установкой "ЯБЛОКА", настаивает на необходимости реализации ее позитивного качества - возможности действия, способствующего наилучшему проявлению качеств личности.

В более ранних программных документах Союза правых сил отражены принципы крайнего индивидуализма Гозман Л., Дондурей Д., Драгунский Д., Колесников А.. Либеральное послание. Свободный человек и его миссия. 07. 12.2001 // http: //www.sps.ru/? id=42074. Позднее условиями либеральной свободы признаются самостоятельность, самоорганизация, гражданская ответственность. Последовательно проводя линию защиты индивидуальной свободы в ее негативном качестве, в последних вариантах партийных программ идеологи СПС признают, что только при условии реализации позитивной свободы возможно отстоять свободу негативную. В то же время главным условием реализации индивидуальной свободы является в программе СПС право частной собственности. Права собственности утверждаются как священные и неприкосновенные. К вопросу обеспечения гражданам позитивных прав пользования общественными благами СПС подходит с позиций экономического либерализма, ставящего во главу угла негативную индивидуальную свободу и самостоятельность и ограничивающего сферу социальной защиты граждан минимумом социальных обязательств государства и благотворительностью.

В программах "ЯБЛОКА" также фундаментальное значение придается ценности свободы личности, при этом неотъемлемыми условиями ее осуществления признаются справедливость и равенство возможностей. Справедливость и равенство достижимы в случае реализации позитивного качества свободы; таким образом, позитивная свобода признается условием и гарантией негативной индивидуальной свободы для каждого гражданина. В программе партии утверждается активная социальная политика, универсальная и общедоступная, направленная на большинство граждан путем проведения всеобъемлющей политики доходов, политики занятости и развития действенного пенсионного, медицинского и социального страхования. В основу такой политики должен быть положен принцип общественной солидарности. Важнейшим условием сохранения России как единого государства провозглашается кардинальное снижение социального, экономического и регионального неравенства.

СПС и "ЯБЛОКО", представляя разные модели либерализма, в практических политических действиях недооценивают роль позитивной свободы для обеспечения либеральной свободы как таковой. Это привело к тому, что не только большей частью научного сообщества и действующих политиков, но и основной массой российских граждан как "собственно либеральные" сегодня зачастую воспринимаются именно "классические" концепции либерализма, что сделало для многих идеологию либерализма неприемлемой для России в любых ее проявлениях.

В третьей главе диссертации "Восприятие свободы массовым сознанием россиян" исследуется вопрос отношения массового сознания россиян к либеральным ценностям, прежде всего к свободе.

В первом параграфе "Отношение россиян к либеральной свободе: точки зрения в современном политическом дискурсе" автором рассматриваются и систематизируются существующие в российском политическом дискурсе точки зрения на восприятия либеральных ценностей массовым сознанием. Первая Ахиезер А.С., Гудков Л.Д. и Дубин Б.В., Страхов А.П. предполагает особенную ментальность россиян, не восприимчивую к либеральным ценностям. Вторая Левада Ю.А., Пантин И.К., Пантин В.И., Лапкин В.В., Дилигенский Г.Г., Клямкин И.М. состоит в том, что под воздействием проводимых "сверху" реформ массовое сознание массовое сознание трансформируется в сторону большей восприимчивости либеральных ценностей. Авторы Грушин Б., Лапин Н.И., Беляева Л.А., Хованская А.В., Колтон Т., Макфол М. , разделяющие третью точку зрения, придерживаются мнения, что инициированные сверху реформы были поддержаны активными слоями общества, представляющими его значительную часть, что сознание россиян открыто восприятию либеральных ценностей.

Во втором параграфе "Степень присутствия ценностей свободы в сознании россиян" анализируются данные эмпирических исследований присутствия ценностей свободы в сознании российских граждан. Вопрос качества проводимых исследований массового сознания, объективности выводов о состоянии системы ценностей, приоритетных направлений ее изменения представляется автору чрезвычайно важным. Используемые методы сбора и интерпретации данных должны быть адекватны поставленным задачам. Глубокие и объективные исследования ценностных ориентаций граждан редки, практически единичны. Достаточно часто суждения о ценностных ориентациях основываются на опросах общественного мнения, снимающих лишь "верхний слой" массовых настроений. При использовании данных тех или иных исследований необходимо разобраться, с какими проявлениями массового сознания мы имеем дело в каждом конкретном случае, анализируем ли мы поверхностные настроения, спонтанные оценки происходящих событий или глубинные ценностные ориентации. Для адекватного анализа данных исследований массового сознания принципиально важным является вопрос выбора методологического подхода. Автор диссертации предлагает в качестве такого подхода концепцию структуры общественного сознания, предполагающую наличие трех уровней:

· Первый - бессознательные, биологические мотивации человека: голод, инстинкт самосохранения, инстинкт продолжения рода;

· Второй - ценностные, культурные ориентации, впечатления от происходящих событий, обдуманные и пропущенные через призму культурных установок, личного опыта и коммуникацию;

· Третий уровень - это текущие впечатления жизни, спонтанные оценки происходящих событий.

В работах Б.А. Грушина, И.М. Клямкина, А.П. Страхова используется аналогичный подход к структурированию общественного сознания. Автор диссертации добавляет к двум уровням сознания, которые обозначаются перечисленными выше авторами, уровень биологических мотиваций, лежащих в глубине процессов формирования настроений и оценок. По мнению автора, для изучения разных уровней общественного сознания должны применяться определенные, адекватные методы исследования. Для изучения ценностных ориентаций, к которым относится категория либеральной свободы, лучше всего подходят углубленные интервью, тематические массовые опросы. Изучение восприятия свободы проводилось диссертанткой на основе данных, полученных Г.Г. Дилигенским, Н.М. Лапиным, М.А. Шабановой, мониторинговых тематических исследований ВЦИОМ.

В третьем параграфе "Уровни" и "приоритеты" свободы в российской реальности" систематизируются выводы, сделанные названными выше авторами, и проводится собственный анализ данных доступных эмпирических исследований.

Н.И. Лапин отмечает общую тенденцию - либерализацию структуры базовых ценностей россиян в ходе реформ, высокую ценность свободы и человеческого достоинства, рост поддержки ценностей самостоятельности и независимости. При этом, хотя наблюдается значительное увеличение доли граждан, считающих себя свободным (более половины россиян), треть населения страны продолжают ощущать себя несвободными. По мнению М.А. Шабановой, в новых условиях уровень индивидуальной свободы у весьма многочисленной части населения не увеличился, а, напротив, уменьшился. Имеет место существенный разрыв между провозглашением движения к свободе и реальным движением российского общества к более свободному, чему способствует расширение спектра ограничителей свободы.

Самостоятельные и независимые от властей социальные действия, необходимые для институционализации новых прав, лежат в большинстве случаев, по мнению М.А. Шабановой, за пределами актуальной социальной свободы. Ценность политических свобод как негативных, так и позитивных уступает в российском сознании экономическим свободам. При этом самые востребованные политические свободы: неприкосновенность личности, равенство граждан пред законом, по мнению Н.И. Лапина, оказываются и самыми нарушаемыми.

Из анализа данных различных эмпирических исследований следует, что выбирая между негативными и позитивными правами, россияне отдают предпочтение негативным правам, а среди них лидируют экономические свободы. Поле индивидуальной свободы в настоящее время расположено преимущественно в социально-экономическом, но не в политическом или юридическом пространстве.

Сохраняющейся достаточно высоким протестный потенциал является скорее декларируемым, чем способным к практической реализации. Всплески протестной активности связаны с ужесточением экономическим проблем. Недооценка российскими гражданами позитивных прав, возможно, проистекает, с одной стороны из традиций советской системы, навязывавшей гражданам имитированные формы политического участия и жестоко искоренявшей любые проявления реальной политической борьбы, с другой стороны - дискредитацией демократических форм политического участия в процессе реформ. Оба эти обстоятельства сформировали у граждан синдром абсентеизма - усталости и отчуждения от политики. Выход из сложившийся ситуации видится в описанной Вацлавом Гавелом до-политической области. Тонкие пока ручейки структур гражданского общества: товарищества собственников жилья, студенческие организации, родительские комитеты, поисковые отряды, волонтерские организации - вот путь формирования солидарности, гражданского достоинства и практики социального участия.

Общая тенденция либерализации базовых ценностей в ходе реформ, активное освоение российскими гражданами реальных социальных практик в либеральном экономическом пространстве свидетельствуют о наличии возможности дальнейшего либерально-демократического развития российского общества и государства. Приоритет ценностей стабильности, социальной справедливости, равенства над ценностями свободы показывает, что из двух направлений либеральной политики - экономического либерализма и социального либерализма - для России более приемлем путь развития в русле социального либерализма.

Четвертая глава диссертации "Социальный либерализм как перспектива российского реформирования" посвящена обсуждению теоретических вопросов социального либерализма.

В первом параграфе "Философские основы социального либерализма" вновь затрагиваются проблемы истории политической философии, на этот раз с целью выделения ее социал-либеральной составляющей. Автор анализирует основы социально-либерального подхода, заложенные гегелевской диалектикой гражданского общества и государства, социальной философией Д.С. Милля, реконструирует историю развития философии социального либерализма, формулирует его понятийное ядро.

Вслед за Ч. Тейлором и Ш. Авинери автор высоко оценивает вклад Г.В. Гегеля в социал-либеральную мысль. Философия гражданского общества и государства Г.В. Гегеля формулирует проблемы развивающегося капиталистического общества, которые невозможно решить в рамках классического либерального подхода. Философ использует нравственный подход к центральной проблеме либерализма, ставит вопрос о том, как "сохранить жизнеспособное общество и государство в условиях индивидуальной свободы, включающей свободу частного интереса" Капустин Б.Г. Алгоритмы и варианты западного либерализма. // Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы. М.: РОССПЭН. 1999.С. 41. .

Г.В. Гегель обосновывает социальную природу личности, пересматривает представление о природе частной собственности, рассматривая ее как исходно социальный феномен. Рисуя гражданское общество - свободный рынок - как царство нужды, философ описывает механизмы его регулирования: корпорации и полицию, которая исполняет функции государства в гражданском обществе. (Определение Гегелем круга задач полиции соответствует привычному для нас пониманию функций исполнительной власти). Гегель придает особое значение проявлениям позитивной свободы, превращающей частное лицо в гражданина. Обосновывая этический взгляд на государство, философ отводит ему активную роль в нравственном развитии человека.Ч. Тейлор пишет, что Гегель, в отличие от античных авторов, дифференцировал аполитичную сферу гражданского общества, соединяющую индивидуумов в их обособленных индивидуальностях, результатом чего становится гегелевская концепция гражданского общества как отдельной от государства, но взаимосвязанной с ним сферы. По мнению Ш. Авинери, Гегель один из первых предложил конструкцию, которая, несмотря на все различия в терминологии, имеет многие характерные черты современного Welfare State.

Гегелевская философия гражданского общества, намечая черты социального государства, акцентируя проблему этической дезинтеграции современного общества, не предлагает способов ее решения, не поднимает главного вопроса о включенности угнетенных классов в политическое действие, о понимании ими собственной роли в отстаивании своих интересов. Из бессилия Гегеля вырастает теория пролетарской революции К. Маркса. Если пролетариат нравственно и политически не интегрируется обществом, если общество заинтересовано в нем только экономически, необходима полная реконструкция общественной системы, пролетарии должны стать носителями новой нравственности, социальной справедливости и субъектами революционного уничтожения государства.

Потребовалось еще около полувека, чтобы данный вопрос был осознан с либеральной точки зрения и освещен в трудах Д.С. Милля и других социальных либералов, которые пытались решить проблему нравственной интеграции пролетариата внутри существующей общественной системы.

Дж. Ст. Милль по праву считается отцом-основоположником социального либерализма. Не обращаясь напрямую к трудам Г. Гегеля, он концентрируется на выявленных философом социальных проблемах. Не выходя из поля либеральной идеологии и придав ей новый импульс, мыслитель конструирует технологии их решения, закладывает основы современного социального либерализма. Проблема нравственного исключения рабочего класса в буржуазном обществе, сформулированная Гегелем в философском аспекте, детально анализируется Миллем с помощью экономического и социологического инструментария. Дж. Ст. Милль обосновывает новую модель взаимоотношений высших и низших классов на основе сотрудничества. Философ формулирует новое понимание принципа частной собственности, при котором собственность признается не целью, а средством. Он утверждает новое понимание роли государства: очерчивает контуры современного государства "Welfare State", конструирует институты, организационные формы, политические технологии его функционирования. По словам Л.Т. Гобхауза, Милль заполнил промежуток между старым и новым либерализмом.

Далее в диссертации приводится краткая реконструкция истории социального либерализма. Рассматривается гармоническая концепция общества Т.Х. Грина, развитие понятия свободы Л. Асквитом, Л.Т. Гобхаузом, Л. Буржуа, которые стремились расширить понимание свободы, включив него принципы солидарности и равенства. Они признали ключевую роль социальных обстоятельств существования индивида для реализации его свободы. Новое понимание свободы и равенства приводит к тому, что Т. Грин, а далее Д. Гобсон и Л.Т. Гобхаус переосмыслили роль либерального государства, увидели в нем силу, способную урегулировать социальные конфликты и способствовать моральному совершенствованию граждан. Ими окончательно пересматривается классическая теория собственности, Л.Т. Гобхауз детально обосновывает ее социальную природу. "Новые либералы" продолжают работу по интеграции либерализмом концепции демократии, рассматривают ее как инструмент формирования гражданской ответственности и солидарности.

Программа "нового либерализма" представляла собой альтернативу радикальным социалистическим теориям, должна была способствовать смягчению конфликтов и мирной трансформации "капитализма эпохи свободной конкуренции" в общество с "социальной экономикой", основанной на частной собственности и регулируемых рыночных отношениях. Философские и социально-политические концепции, обосновывающие программу "нового либерализма, в 20-30 годы XX века были дополнены экономической теорией Дж. Кейнса и его последователей, предложивших конкретные механизмы регулирования рыночной экономики для предотвращения кризисов перепроизводства и стимулирования экономического роста, снятия остроты социальных конфликтов. Они нашли практическое воплощение в "новом курсе" Т. Рузвельта.

В XX веке социальный либерализм как политика Welfare State стал реальностью стран Запада. Социально-либеральные положения входят в программы британских лейбористов, немецких СДПГ и ХДС, французских социалистов и т.д. Отказ социал-демократов от марксистских положений о революционной трансформации существующей системы, принятие СДПГ в 1959 году Бад-Годесбергской программы, а особенно концепция "Третьего пути" Блэра - Шрёдера сняли принципиальные политико-теоретические различия между социал-либералами и социал-демократами.

Русские социал-либералы конца XIX - начала XX века: П.И. Новгородцев, Е.Н. Трубецкой, Б.А. Кистяковский, И.А. Покровский, В.М. Гессен, С.И. Гессен и другие создали концепцию возрожденного естественного права. В ее основу было взято положение философии политического идеализма В.С. Соловьева, что каждый человек имеет неотчуждаемое право на определенный, гарантированный законом минимум благ, "право на достойное существование"; положение, ставшее основополагающим для нового либерализма. Представление В.С. Соловьева о государстве как со-обществе граждан, объединенных нравственной солидарностью, милосердием, наряду с представлением о нем, как о властном институте, стало отправной точкой этической концепции правового социального государства. Данная концепция объединила в себе начала свободы и солидарности, стремление к такому общественному устройству, при котором индивидуальная свобода не противоречит интересам общества, а общественный порядок достигается без ущемления основных прав личности.

В начале XX века идеология социального либерализма имела серьезную поддержку у российских избирателей. "Партия народной свободы" - кадеты, имеющая социально-либеральную программу, имела самую многочисленную фракцию в первой Государственной Думе Примерно одну треть от 34 до 37% ГД составляли конституционные демократы. (Перводумцы. Сборник памяти депутатов первой Государственной Думы. М.: Премьер-Пресс. 2006.С. 268). , что опровергает расхожий тезис о перманентной нелиберальности российского массового сознания. Анализ причин, почему русский социальный либерализм начала XX века потерпел поражение от большевизма, помогает сформулировать стратегические задачи современного российского либерализма. По мнению И.К. Пантина, русские социал-либералы не смогли сделать своим орудием эмансипаторскую доктрину равенства, они не нашли пути завоевания массового сознания, слишком поздно приняли лозунг республики.