Институционализация публичной сферы в политическом пространстве региона

Вновь идея «публичного» и «публичной сферы» появляется в повестке дня политической науки в трудах Д. Дьюи, Ч.Р. Миллса и Ю. Хабермаса. Сам термин и последовательная разработка теории публичной сферы, получившей статус «нормативной», появляются в 1962 году в работе немецкого исследователя Ю. Хабермаса «Структурная трансформация публичной сферы»Habermas J. Strukturwandel der Offentlichkeit. Untersuchungen zu einer Kategorie der Burgerlichen Gesellschaft / J. Habermas. - Frenkfurt: Luchterhand, 1962. На английский язык переведена в 1989 году. В диссертационной работе использовалось издание 1991 года: Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere / J. Habermas. - Cambridge, MA: The MIT-press. 1991. . В своей работе Ю. Хабермас связывает феномен «публичной сферы» с появлением класса буржуазии в Европе XVII-XVIII вв. с ее классовыми представлениями о неотчуждаемых правах и свободах, а также моральной и экономической автономии индивида и семьи. Анализируя опыт английских кофе-хаусов, французских салонов и германских «литературных обществ», Ю. Хабермас приходит к выводу, что эти организационные формы взаимодействия стали основой новой социальной силы - «общественного мнения», что вместе с распространением технологий печати, послужило средством «связывания» решений государственных органов с потребностями «публики» или «общественности». Структурная трансформация публичной сферы происходит в середине XIX века, когда буржуазия становится «правящим классом», государство все больше расширяет свои социальные функции, а социальные группы все больше ориентируются не на взаимную координацию действий, но на государственное и корпоративное регулирование.

Несмотря на обширную критику нормативной теории, в ней содержатся важные идеи для анализа существующих публичных сфер. В первую очередь, это идея специфических характеристик обсуждений в публичной сферы: открытости, равенства, рациональности и автономи. которые могут стать основой для институционального анализа. Кроме того, нормативная теории обращает (хотя и не в достаточной степени) внимание на структуру политического конфликта как определяющий фактор в институционализации публичной сферы. Таким образом, для анализа публичной сферы как совокупности институтов и практик необходимо провести анализ структуры политического конфликта и институциональный анализ.

Методологические подходы исследования излагаются во втором и третьем параграфах первой главы: «Генетический структурализм как методология изучения публичной сферы» и «Институциональный подход к изучению публичной сферы». Генетический структурализм опирается на работы П. Бурдье и его теорию политического поля (пространства). Данная методология позволяет раскрыть структуру политического конфликта, который определяет процесс институционализации публичной сферы. П. Бурдье указывает на то, что «производство мнений» и те организационные формы, которые приобретает обмен мнениями, зависит от позиции агента/ институции в пространства других агентов/ институций. Позиция, в свою очередь, зависит от структуры и объема различных капиталов (экономического, культурного, символического, политического и т.д.). Политическое пространство представляет собой совокупность взаимодействий индивидов, их групп и институций, основной «ставкой» которых выступает производство и распространение политических представлений и мнений, видения мира политики. Это пространство относительно автономно и обладает своей логикой и конфигурацией по сравнению с полями экономического или культурного производства, равно как и с социальным пространством в целом.

Таким образом, идеи и публичные политические позиции оказываются связаны со специфическими интересами индивидов и их групп по сохранению/ изменению своих позиций в политическом пространстве или других полях. Основной тип организаций современности, которые претендуют на политическую власть и связанный с ней капитал в открытом, публичном режиме - это политические партии. Именно действия последних создают «публичное / видимое» политическое пространство альтернативных моделей видения и членения политического пространства.

Анализ структуры политического конфликта включает в себя несколько шагов. Во-первых, это обоснование аналитического выделения политического пространства отдельного региона как объекта анализа. Во-вторых, анализ специфических ценностей, доступ к которым является ставкой и целью борьбы политических акторов. В-третьих, требуется фиксация позиций основных агентов, их групп и институций, формирующих политическое пространство; описание этих позиции с точки зрения структуры и объема капиталов, анализ стратегий по достижению целей/ приближению к ценностям поля; анализ траектории их движения в политическом пространстве для построения динамической модели последнего. Изучение политического пространства в динамике важно еще и тем, что процесс институционализации также подразумевает временную протяженность.

Цель третьего параграфа «Институциональный подход к изучению публичной сферы» - выяснить правила, по которым и с помощью которых реализуется обмен политическими мнениями, а также выяснить степень включенности в эти правила основных институциональных характеристик «демократической» публичной сферы (рациональности, открытости, равенства, автономии). Исследование институтов и институциональных характеристик позволяет выявить специфику процесса институционализации публичной сферы.

С помощью социологической версии институционализма формулируется понятие института, под которым подразумеваются воспроизводимые в практике индивидов и организаций значения, придаваемые отдельным социальным действиям и их наборам, которые направляют (создают возможность и ограничивают) действия акторов, оставаясь до определенной степени устойчивыми к разнообразию и смене индивидов, их интересов и предпочтений. Публичная сфера в рамках такого понимания концептуализируется как «институциональный порядок», в котором соприсутствуют различные институты.

Далее в параграфе выдвигается три возможных идеалтипических версии институционального порядка публичной сферы: режим «всеобщей видимости»/ «репрезентативная публичная сфера», где публичная коммуникация выступает в качестве инструмента односторонней коммуникации официальной власти с населением, а также инстанцией контроля; режим «одобряющей/ официальной общественности», где существующие медиаторные и дискуссионные площадки в основном инициируются властью для легитимации уже принятых решений, а обсуждение носит формальный характер; наконец, режим «демократической публичной сферы», характеристики которой близки к нормативной модели.

Институционализация порядка определяется в параграфе как сложный разнонаправленный процесс, не обязательно финалистичный и открытый к изменениям и включению новых институтов и организационных форм, что позволяет предположить наличие элементов разного рода «идеальных порядков» в реальности того или иного порядка публичной сферы. Институциональный анализ публичной сферы включает изучение организаций и организационных форм, специфических правил и рутинизированных действий при осуществлении коммуникации по общественно-значимым проблемам, а также изучение декларируемых акторами возможностей и ограничений их действий по реализации своих целей в публичной сфере. Таким образом, «силовой аспект» институционализации публичной сферы в политическом пространстве дополняется «нормативным» как в смысле нормативной теории Ю.Хабермаса, так и смысле существования норм и правил обмена мнениями, являющихся частью институционального порядка публичной сферы.

Вторая глава «Институциональный порядок публичной сферы региональной политии: акторы, институты, практики» посвящена анализу особенностей политического пространства отдельного региона (Тюменской области) и процесса институционализации публичной сферы в нем. В ней прослеживается взаимосвязь между структурой политического конфликта в регионе и развитием институтов публичной сферы.

В первом параграфе «Структура политического конфликта в политическом пространстве региона» исследуются особенности политического пространства Тюменской области. Во-первых, обосновывается его относительная автономия, а значит -- доступность для анализа. Во-вторых, на основании формального распределения полномочий между исполнительными и законодательными органами государственной власти делается вывод о соотношении «институциональной силы» региональной легислатуры и губернатора, что является определяющим для анализа формальной структуры политического конфликта. Первая характеризуется большей институциональной силой и широкой автономией по сравнению с институтом губернатора. Такая структура должна стимулировать претензии политических акторов (в первую очередь -- политических партий) на мандаты областных депутатов, но существуют механизмы, блокирующие жесткую политическую борьбу в регионе: среди прочих, это высокая степень консолидации политико-административной элиты, а также существование партии «Единая Россия» как инструмента контроля исполнительной власти над легислатурой.

В этих условиях возможности для предъявления политическими партиями претензий на политическую власть оказываются ограниченными. Во-первых, политическое пространство региона монополизировано «Единой России», а остальные партийные организации привлекают меньше ресурсов, то есть, оказываются менее капитализированными. Во-вторых, анализ показывает действие дополнительных механизмов и институтов, блокирующих политическую конкуренцию в регионе, таких, как необходимость согласования кандидатов с представителями политико-административной элиты, разнообразные внутриорганизационные конфликты в периферийных партиях.

Анализ распределения различных видов капитала (административного, политического, символического, экономического, капитала «публичности») в динамике за 2005-2008 гг. подтверждает данные тезисы: безоговорочное доминирование «Единой России», полупериферийное положение лояльных «Справедливой России» и ЛДПР, маргинальное положение оппозиции («Яблока» и СПС, РКРП). КПРФ в регионе имеет достаточно сильные позиции, но капитализации партии явно не достаточно для того, чтобы оспаривать доминирование «Единой России». В целом же, основной объем взаимодействий по поводу политической власти происходит в рамках неформальных сетей доверия, которые слабо интегрированы в публичную политику, а публичное взаимодействие происходит на основе демонстрации силы (численности, превосходства в тех или иных областях), по модели игры с нулевой суммой, а не переговорного процесса. Габитус большинства политических агентов далек от демократических идеалов свободного, равноправного, защищенного, взаимобязывающего участия, от признания необходимости публичного соотнесения и координации позиций. Коалиционные действия редки и непродолжительны. Политическая конкуренция концентрируется в крупных городах области.

Особенности и тенденции развития политического пространства региона оставляют мало места для институционализации классического варианта публичной сферы в силу беспрецедентного доминирования одной партийной организации («Единая Россия»), маргинального положения оппозиции (РКРП, либерально-демократические партии), а также воздействия полупериферии (ЛДПР, «Справедливой России»), блокирующей развитие публичной сферы с помощью «поглощения» протестной политической активности. У единственной организации, способной производить альтернативные публичные позиции, - КПРФ - существует ряд проблем, не позволяющих ей реализовать этот потенциал.

Во втором параграфе «Институты и институциональные практики в публичной сфере региональной политии» исследуются особенности институционализации публичной сферы в описанных выше условиях.

В рамках неоинституционального подхода обращается особое внимание на то, что облик института определяется не формально-юридическими нормами, а теми конкретными практиками, в которых проявляется готовность или неготовность людей следовать этим нормам. На основании экспертного опроса, применения Индекса оценки публичной политики, контент-анализа прессы, включенного наблюдения, анализа вторичных источников оценивается роль традиционных организаций публичной сферы (политических партий, общественных организаций, средств массовой информации) и дискуссионных (медиаторных) площадок в институционализации порядка публичной сферы.

Исследование показывает различные сочетания нормативных институциональных характеристик: для политических партий и их площадок свойственны полузакрытый характер, крайняя идеологизированность (склонность обсуждать лишь идеологические аспекты общественно-значимых проблем), в то же время - высокий уровень равенства и автономии. Для общественных организаций характерны высокий уровень рациональности, средний уровень открытости, низкий уровень автономии. СМИ отличаются высокой степенью открытости в сочетании с низким уровнем других показателей. В целом публичная сфера оценивается экспертами как существующая, но не демократичная. Доминирующим актором, определяющим «правила игры» в публичной сфере, являются органы государственной власти.

Институциональный анализ показывает институционализацию сочетания различных идеалтипических режимов в институциональном порядке публичной сферы региона: репрезентативный режим проявляется в том, что в фокусе внимания прессы, общественных организаций, партий находятся действия конкретных чиновников, а не анализ и критика политических курсов и действий. Кроме того, политическая повестка дня в основном состоит из событий и действий, связанных с федеральной властью или губернатором. Режим «официальной/ одобряющей» публичной сферы проявляется в наличии дискуссионных площадок, основная функция которых -- подтверждать легитимность позиций политико-административной элиты и ее решений. Среди признаков «демократического» порядка наблюдаются: открытость и автономия большинства дискуссионных площадок, равенство участия в них.

В заключении представлены основные результаты исследования и сделаны выводы относительно перспективы демократизации политического пространства региона Также намечены перспективы дальнейших исследований феномена публичной сферы.

Основные положения диссертационного исследования отражены в 10 публикациях, в том числе, одна опубликована в журнале, рецензируемом ВАК РФ

1. Семенов А.В. Переосмысливая гражданское общество: нормативная концепция публичной сферы Ю. Хабермаса [Текст] / А.В. Семенов // Социум и власть. - 2009. - №4. - С. 9-13 (0,6 п.л.).

2. Семенов А.В. Институциональная теория публичной сферы и перспективы демократизации политического порядка в России / А.В. Семенов// Материалы докладов V Всероссийского Конгресса политологов «Изменения в политике и политика изменений: институты, стратегии, акторы» (Москва, 20-22 ноября 2009 г.). [Электронный ресурс]. ISBN 978-5-248-00344-0. - С. 2908-2923 (1 п.л.).

3. Semenov A. Institutionalization of the Public Sphere in Post-Soviet Regimes. Paper presented at the Changing Europe Summer School 2009 / A. Semenov. [Электронный ресурс]. URL: http://www.changing-europe.org/download/Summer_School_2009/Semenov.pdf (0,7 п.л.).

4. Семенов А.В. Роль институтов публичной сферы в реализации административной реформы [Текст] / А.В. Семенов // Государство, политика, социум: вызовы и стратегические приоритеты развития. Международная конференция. Екатеринбург. 26-27 ноября 2009 г. - Сб. Статей. Часть 1. / Сост. Е.Д. Тургель. - Екатринбург: УрАГС, 2009. - С. 184-187 (0,2 п.л.).

5. Семенов А.В. Институционализация гражданской активности молодежи в Тюменской области [Текст] / А.В. Семенов // Молодежь - будущее России: Материалы Всероссийской научно-практической конференции 19-20 ноября 2009 года. Ч.1. / Под ред. Н.А. Ермаковой. - Тюмень: Тюменская областная Дума, Правительство Тюменской области, 2009. - С. 263-267 (0,3 п.л.).

6. Семенов А.В. Участие тюменский отделений политических партий в публичной политике региона [Текст] / А.В. Семенов // Материалы всероссийской научно-практической конференции, посвященной 65-летию Тюменской области (Тюмень, 21-23 мая 2009 г.). - С. 160-164 (0,25 п.л.).

7. Семенов А.В. Институциональные трансформации, публичная сфера и политическая культура юга Тюменской области [Текст] / А.В. Семенов // Сибирская, Тобольская, Тюменская губерния: исторический опыт и современные управленческие практики. Доклады и сообщения Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 300-летию образования Сибирской Губернии (Тюмень, 20-21 ноября 2008 г.). - С. 288-292 (0,25 п.л.).

8. Семенов А.В. Институциональная теория публичной сферы: к постановке проблемы [Текст] / А.В. Семенов // Политические институты и политические процессы в современном мире: Материалы I Всероссийской научно-практической конференции студентов и аспирантов (Омск, 23 апреля 2009 г.). - С.12-14 (0,2 п.л.).

9. Семенов А.В. Публичная сфера региона: поиск эффективных институтов [Текст] / А.В. Семенов // Новый политический цикл: повестка дня для России. Международная научная конференция. Тезисы докладов. Москва, 2-6 декабря 2008 г. - М.: Российская Ассоциация политической науки. - С. 241-243 (0,1 п.л.).

10. Семенов А.В. Перспективы институционализации публичной сферы в регионе [Текст] / А.В. Семенов // Сборник материалов по итогам II Всероссийской Ассамблеи молодых политологов (27-28 апреля 2009 года, Пермь). - Березники: Издательский дом «Типография купца Тарасова», 2010. - С. 50-52 (0,1 п.л.).

Размещено на Allbest.ru