Власть и цифровизация в России в контексте режимных трансформаций: как автократии используют инновацииk-avtokratii-ispolzuyut-inn_100850
Инновации и политический транзит, глобальные тренды. Интернет, средства массовой информации и его современные медиа-аналоги как инструменты регулирования общественных процессов. Анализ предпочтений российской аудитории в сети. Портреты оппозиции и власти.
| Рубрика | Политология |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 10.12.2019 |
| Размер файла | 892,2 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»
Санкт-Петербургская школа социальных и гуманитарных наук
Фролов Сергей Владимирович
Дипломная работа
по направлению подготовки 41.03.04 «Политология»
студента группы № БПТ 152 (образовательная программа «Политология»)
Тема: Власть и цифровизация в России в контексте режимных трансформаций: как автократии используют инновации
Санкт-Петербург 2019
В данной работе представлен анализ возможных стратегий использования инновации в политических целях. Исследование включает общий анализ кейсов авторитарных государств и отдельно анализ стратегий российской власти. Интерес к российскому случаю вызван тем, что в последнее время участились кейсы применения инноваций, теоретически направленных на демократизацию общества, в целях укрепления контроля над гражданами. В работе содержится теоретическое описание инновационных технологий, которые широко применяются автократиями для продвижения целей правительства, а не общественных интересов. Исследовательская часть содержит анализ поисковых запросов и комментариев российских граждан к видеозаписям оппозиционных политиков.
The study is aimed to analyze the main goals of autocracies, that implement new technologies in the power structures. The actuality of the study comes from the fact, that the theme of relations between innovation technologies and autocracy is poorly discovered in the academic sphere. Research paper includes both quantitative and qualitative methods. Statistical dependencies, sentiment and literature analysis are used to point out, whether autocratic state implement innovations to make a democracy transition or to keep the power.
Содержание
Введение
1. Теоретические аспекты стратегий использования инноваций авторитарной властью
1.1 Инновации и политический транзит. Глобальные тренды
1.2 Интернет, СМИ и его современные медиа-аналоги как инструменты регулирования общественных процессов
1.3 Использование технологических инноваций в государственном управлении: границы и возможности
2. Исследование стратегий использования инноваций российской властью
2.1 Методология исследования, описание данных и понятий
2.2 Анализ предпочтений российской аудитории в сети интернет
2.3 Портреты оппозиции и власти в поисковых запросах
2.4 Анализ поведения правительственных “фабрик троллей” в “ YouTube”
Заключение
Приложение
Введение
Актуальность исследования:
Учитывая тот факт, что мы живем в “век технологий”, государства должны показывать колоссальный прогресс в политической сфере: они должны становиться все более и более демократичными, в то время как глобальные проблемы и военные противостояния должны сходить на нет. И текущая ситуация, и глобальные перспективы развития общества противоречат тенденциям, предначертанным развитием новых технологий. Такое состояние вещей заставляет ученых задуматься над тем, почему страны, находящиеся на ранних этапах демократического транзита, не показывают быстрый рост демократизации. Есть несколько причин, мешающих ученым прийти к единому мнению по этому вопросу. Во-первых, многие инновации до сих пор недостаточно хорошо изучены учеными, занимающимися гуманитарными науками. Рассуждения о настоящей результативности и перспективах технологий для государственной власти спотыкаются о трудности восприятия технических аспектов. Во-вторых, одной из отличительных чертой автократии является то, что она содержит амбивалентные и абстрактные свойства системы, противодействующие развитию демократии. В этой связи использование автократиями новых технологий в контексте демократизации можно назвать актуальной научной темой.
Объектом курсовой работы является власть и цифровизация в России. Предметом же, соответственно, специфика использования инноваций современной российской властью для укрепления политического режима.
Исследовательский вопрос данной работы звучит так: как российская власть использует новые технологии для решения проблем государственного управления?
Цель исследования: выявить, каким образом российская власть использует цифровизацию для укрепления политического режима.
Основная гипотеза данной работы звучит следующим образом: на современном этапе для российской власти свойственно использовать некоторые аспекты цифровых технологий для укрепления существующего политического режима.
Для достижения цели были решены следующие задачи:
1. Проанализирована литература, описывающая опыт внедрения новых технологий в систему управления государством авторитарными странами
2. Рассмотрены особенности использования инноваций российским правительством, выделить ключевые стратегии.
3. Протестирована гипотезу о том, что российское правительство использует новые технологические решения для того, чтобы дольше оставаться у власти и контролировать общество.
Методы: в работе будут использоваться количественные методы, но некоторые вопросы требуют применения качественных методов исследования. Для сбора и анализа количественных метрик будет использоваться широкий спектр инструментов. Количественный анализ будет основан в первую очередь на контенте, собранном с тематических сайтов. Агрегация и сбор данных будет осуществляться двумя способами:
Парсинг, автоматический сбор данных с веб-страниц посредствам написания программного кода
Запрос информации с веб-сервисов посредством прикладных программных интерфейсов (API)
Качественное исследование в данной работе предполагает исключительно анализ тематической литературы.
Работа состоит из двух частей: в первой части представлено теоретическое обоснование предположений, на которых основывается исследование. В этой части последовательно описаны основные технологические инновации, используемые властью для продвижения своих интересов. Вторая часть содержит обоснование выбранных методов и анализ стратегий российской власти в сети интернет.
1. Теоретические аспекты стратегий использования инноваций авторитарной властью
1.1 Инновации и политический транзит. Глобальные тренды
Инновации -- это очень многозначное понятие, интерпретировать это явление можно по-разному. Данная работа будет сфокусирована на конкретных инновациях. В контексте исследования под инновациями понимаются технологии, которые задуманы и реализованы для преобразования сложных систем общественного производства, а не для изменения исключительно внутри конкретной организации. С другой стороны, эти нововведения направлены не только на конкретные изменения в том, какие конкретные вещи производятся посредством каких-либо конкретных производственных процессов, но также на способы финансирования производственной деятельности (или, в более широком смысле, ресурсов), процессы, которые используются для того, чтобы решить, что будет производиться, и определить нормативные стандарты, используемые для оценки эффективности системы общественного производства.
Активный технологический рост середины 50-ых годов прошлого века сопровождался чередой глобальных политических изменений. Государства меняли свои политические курсы и задавали общие тренды государственного развития. В начале 90-ых рухнул Советский Союз, эпоха холодной войны подошла к концу. По мнению Скотта Шейна: “Советскую иллюзию погубили не танки и бомбы, а факты и мнения, информация, скрываемая десятилетиями”. Когда железный занавес поднялся, в голове у Советского народа произошел резонанс: одновременно открылась правда о содеянном Комитетом Государственной Безопасности вместе с предыдущими правительствами и о том, что жизнь в капиталистических западных странах не такая ужасная. После распада СССР возникло много стран, но только несколько из них смогли проделать значительный путь демократического транзита. Одна из таких стран, - Эстония. Правительство страны на протяжении многих лет имплементировало лучшие практики информационных технологий государственного управления. В итоге на текущий момент Эстония - 16 в рейтинге стран по простоте ведения бизнеса и 15 по простоте начинания своего бизнеса. Также 15 место Эстония занимает в рейтинге Экономических свобод “Wall Street Journal” и “Heritage”. В то же время эта страна отличается высоким индексом демократичности “Freedom House” (по итогам 2018 года) по сравнению с остальными странами постсоветского пространства. Значит ли это, что технологии помогают государству совершить довольно быстрый демократический транзит?
Несмотря на то, что и Россия и Китай наращивали уровень своего технологического развития не хуже, чем Эстония, уровень их демократического развития остался относительно низким. Одна из возможных причин того, что некоторые страны не синхронизируют процессы демократизации и цифровизации кроется в том, что правительство каждой страны само определяет, как оно будет использовать инновации: следовать пути активного демократического транзита, или концентрировать власть и технологии в руках правящего меньшинства.
Тем не менее, ряд ученых заявляет, что демократические государства как правило более технологически развиты, нежели автократии, но четкого объяснения этому факту нет. Другие исследования говорят о том, что экономическое развитие в демократиях детерминирует развитие инноваций, но множество реальных кейсов противоречат этой теории. Д. Балалаева утверждает, что политическая конкуренция позволяет власти имплементировать новые технологии быстрее и продуктивнее. Защита государством гражданских свобод также дает возможность лучше сравнивать различные идеи и инициативы, что позволяет находить более эффективные политические решения. Диктаторы проводят политику, которая ограничивает гражданские свободы и информационные потоки, чтобы оставаться у власти. Это, в свою очередь, приводит к более медленным технологическим изменениям. Гражданские свободы, такие как свобода слова, печати, собраний и путешествий, вероятно, способствуют распространению новых идей внутри страны. Свобода слова и открытые дебаты позволяют государственным и частным субъектам открывать и распространять инновации. Если следовать этой логике, то можно сделать вывод, что инновации -- это сопутствующий фактор демократии, однако это не обязательно так. В то же время автократии используют инновации для достижения личных выгод представителей власти.
Необходимо отметить, что все инновации в автократии обязательно должны полностью контролироваться властью. В противном случае, если автократия не имеет монополии на использование инновации, она также лишается возможности оставаться у власти и поддерживать режим в долгосрочной перспективе.
Сегодня технологические инновации появляются гораздо чаще, чем в прошлом веке. Профессор Г. Шэпрон видит множество рисков во внедрении новых технологий в существующую систему государственного управления. Согласно мнению автора, центральной проблемой является нежелание представителей государственных институтов создавать более прозрачную и подотчетную систему с эффективной системой управления. Однако Г. Шэпрон подмечает, что остановить рост и развитие новых технологий уже невозможно, поэтому власти так или иначе придется считаться с инновациями. Еще одна проблема новых технологий -- это их амбивалентность. К. Дюпонт в статье “Experiments in algorithmic governance” описывает причины краха проектов децентрализованных автономных организаций. На первый взгляд решение многих государственных проблем в одной технологии выглядит очень заманчиво, но какие у этого могут быть последствия? Дело не в том, что решение государственных задач таким способом несет под собой уйму проблем технологической реализации. Прозрачная система государственного управления может функционировать по-разному, но, если автократии имплементируют технологии транспарентности в систему государственного управления, результат может быть непредсказуем. Например, снижение уровня коррупции может привести к увеличению уровня преступности.
Развитие политической мысли и технологий управления государством привело к тому, что инновация перестала быть только лишь возможным инструментом удержания власти. Новые технологии используются также для того, чтобы налаживать логистику денежных потоков между государством и его членами. М. Броуэр утверждает, что автократии извлекают излишки из общества тремя разными путями:
монополизация рынка,
оплата труда людей ниже рыночной стоимости,
посредством инноваций.
Автор придерживается позиции, что автократии имплементируют новые технологии для более эффективного управления, однако это не значит, что государство должно демократизироваться именно посредством инноваций. Напротив, государство может консолидировать технологические новинки для других, более приемлемых для него целей. Примером такой консолидации служит Китайский проект “Great Chinese Firewall”, который можно толковать как закрытый и централизованный локальный интернет. Сильное авторитарное правительство обладает всеми инструментами, чтобы лишить интернет главной возможности - быстро мобилизовать массы. Интернет -- это не абстрактная сеть, она обладает конкретным физическим обличием, находящимся во власти государства или подчиненных власти ведомств. Пример радикальных действий китайского правительства имел место в 2009 году: “Китайские власти, обеспокоившись... растущим недовольством населения Синьцзян-Уйгурского автономного округа, попросту отключили все интернет-коммуникации в этом регионе на десять месяцев. В менее угрожающей ситуации хватило бы и нескольких недель”. Имея физический доступ к каналам интернет связи, Китайское, как и любое другое авторитарное правительство имеет значительную локальную власть в сети интернет. В действительности Китай показывает достаточно неоднозначную и интересную политику в отношении новых технологий. В государстве проводится строгий отбор специфических инноваций, которые имеют потенциал быть имплементированными во властные структуры. Несмотря на то, что весь мир окутала паутина мировой сети интернет, Китайское правительство пытается контролировать доступ граждан к цифровым ресурсам. Достаточно большая доля китайского населения активно использует интернет, в связи с чем для Китая внутренний интернет мог бы стать инструментом тотального контроля. Этот кейс показывает, что даже технологии, теоретически предназначенные для децентрализации, глобализации и демократизации, могут быть использованы автократиями для удержания власти.
Важно сказать, что любая ошибка правительства обычно замечается широким слоем граждан, которые мобилизуются в интернете. В такой ситуации у власти есть несколько стратегий выхода из ситуации, но российская власть часто идет по пути наименьшего сопротивления и старается игнорировать знаковые общественные проблемы. Гибкость и оперативность в реакции на ошибки власти и диалог с гражданами в режиме онлайн значительно снижают степень накала социальных проблем. Например, в том же 2009 году, в Китайской тюрьме произошел случай смерти молодого человека от удара головой об дверь. Версия смерти, представленная полицейскими, вызвала подозрение у интернет сообщества, которое оперативно мобилизовалось и власти Китая, вместо того, чтобы игнорировать нарастающую социальную проблему, вышли на диалог с гражданами и предложили им провести расследование самостоятельно. Очевидно, что таким образом власть дала себе широкое поле для дальнейших манипуляций с проверяющими: они были ограничены в материалах следствия и не смогли предоставить доказательств того, что молодой человек умер по другой причине. В итоге социально значимая проблема не только растворилась сама собой, но и власть повысила свой авторитет.
В последнее десятилетие все больше и больше стран постсоветского пространства имплементируют новые технологии, активно следуя по пути демократического транзита. Возникают случаи, когда правительства этих стран пытается внедрить в систему институтов государственного управления принципы прозрачности, подотчетности и безопасности. Примером такой политики можно считать попытку Грузинского правительства имплементировать в систему кадастрового учета инновационную технологию распределенных реестров, - блокчейн. Ввиду особенностей концепции и архитектуры, данная технология дает широкий спектр возможностей странам с низкой уровнем развития экономики и высоким уровнем коррупции.
В России с начала 2000-ых правительство начало реализовывать инфраструктурные проекты для создания открытого и подотчетного правительства в интернете. Яркие примеры российских технологий, обеспечивающих доступность и открытость данных для граждан, - “электронный страж”, “банк судебных решений”, портал государственных закупок или открытого правительства. Российская система транспарентности государственных институтов в интернете достаточно сильно развилась за последние десятилетия, но тем не менее, данные представленные, на государственных порталах ориентированы скорее на профессионального аналитика, чем на рядового гражданина. Как правило, в доступ попадают таблицы или огромные и сырые статистические выкладки, в которых трудно разобраться непрофессионалу. Такая тенденция присутствует и в других странах, в том числе в США. Исследователь Д. Робинсон утверждает, что необходимо предоставлять гражданам данные в более удобной форме, визуализируя их, иначе теряется весь смысл предоставления данных теряется и становится простой формальностью.
За последние 20 лет в России были приняты две официальные программы, направленные на внедрение инноваций в систему управления обществом и государственными институтами: целевая программа “Электронная Россия” и, продолжающая реализацию ее инициатив, программа “Информационное общество”.
По мнению ученого А. Трахтенберга, смысл реформирования системы и перехода к более технологичному укладу функционирования заключался в том, чтобы внедрить новые технологии корпоративного управления и построить систему функционирования общества по модели “компания - клиент”. То есть, государство должно было сосредоточиться на эффективном предоставлении гражданам определенных услуг, повышении качества этих услуг и получении фидбека от проделанной работы. Бюрократическая система должна была стать более децентрализованной, гибкой и технически подготовленной. Реализация первой программы закончилось в 2010 году, ее результативность можно оценить как низкую:
не произошло сокращение издержек на оказание государственных услуг;
не реализован удобный интерфейс доступа к государственным услугам и данным;
нормативная база для электронного правительства почти не проработана;
система межведомственного электронного взаимодействия не работает в полной мере.
Во многом проблемы с введением реформы электронного правительства можно связать с сопротивлением государственных чиновников, которые связывают появление прозрачной системы электронного правительства с тем, что они могут потерять свою должность и, соответственно, власть. М. Данилина и К. Багратуни связывают причины неудачи реформ с тем, что граждане слабо участвуют в политической и социальной жизни страны в интернете, потому что не доверяют правительству. Также нужно понимать изначальные предпосылки и бэкграунд страны, которая задумала реализацию подобной реформы. Стартовую точку России можно оценить по международному рейтингу, отражающему подготовленность информационных и коммуникационных инфраструктур государства к переходу на новую, более технологическую ступень государственного управления. “Так, Network Readiness Index, подготовленный Гарвардским университетом, ставит Россию на 61 место из 75 рассмотренных стран. Первые места занимают США, Исландия, Финляндия, Сингапур”. Другие исследования, включающие больший охват стран показывают, что Россия занимает лучшие места, по сравнению с Network Readiness Index:
32 место United Nations eGovernment Readiness Index
45 место ICT Development Index
Исходя из всего вышесказанного, можно заключить что в научном сообществе сложилось абсолютно определенное мнение: правительства автократических государств преимущественно используют новые технологии, чтобы защитить себя от внешнего воздействия и остаться у власти, в то время как демократии, напротив, стараются усовершенствовать свою внутреннюю демократическую экосистему. Как ни странно, инновации толкают автократии и демократии к разным полюсам шкалы демократического транзита. Хотя существуют кейсы, которые показывают здоровое движение недемократических стран по пути к более прозрачному, открытому обществу.
1.2 Интернет, СМИ и его современные медиа-аналоги как инструменты регулирования общественных процессов
“Великое достоинство Интернета заключается в том, что он размывает власть, -- говорит одна из первопроходцев Всемирной паутины Эстер Дайсон. -- Он высасывает власть”.
Последняя четверть прошлого века и начало двухтысячных активное развитие и рост технологий показала индустрия телевидения. Простая и легко усваиваемая форма потребления информации быстро распространилась по всем континентам и стала неотъемлемой частью нашей жизни. Часть функций телевизионные СМИ переняли у газет и журналов, долгое время являвшихся главным источником информации для граждан. Телевидение появилось и развивалась как централизованный инструмент, который можно было запросто монополизировать. В этой связи новая технология телевидение встала в один ряд вместе с другими СМИ: телевизор становится эффективным и массовым инструментом, с помощью которого можно навязывать любую государственную повестку. Группа ученых из Национального бюро экономических исследований с использованием специальной методики изучили 97 стран. Они обнаружили, что большая часть медиакомпаний в каждой стране принадлежит либо государству, либо частным семьям. Более того, правительства имеют больше прав на вещание, чем на печатные СМИ.
На сегодняшний день наиболее популярные российские каналы также принадлежат государству или аффилированным государственным корпорациям. Повестка этих каналов всегда однозначна, а телекритики наклеивают негативные ярлыки на медиа-персон, придерживающихся либеральных взглядов, которые идут вразрез с идеологией правящих элит.
Вскоре после телевидения появляется интернет, с самого начала своего существования не рассчитанный на массового пользователя. Но на рубеже 20 и 21 века это инновация начинает масштабироваться, количество пользователей сети из года в год растет колоссальными темпами. Может показаться, что интернет - технология, обладающая большим пропагандистским потенциалом, чем телевидение, но это не совсем так. Действительно, интернет до определённого времени не навязывал пользователю конкретную повестку и давал большую свободу выбора, независимость от сетки расписания телевизионных программ. Пользователь мог посмотреть любимую телевизионную передачу в любое удобное время, в то время как под телевизор нужно было подстраиваться свое расписание. Большая свобода распределения своего свободного времени дает ощущения независимости.
В 90-ых годах прошлого века появилось движение киберутопистов, которые верили, что интернет создаст условия для абсолютной демократии, люди начнут принимать активное участие в управлении государственными делами, а социальная жизнь станет гораздо богаче. Киберутопизм предлагает фантастическую картину будущего мира, существующего благодаря новым технологиям. Однако это течение не предлагает конкретных действий для того, чтобы совершить прогресс в направлении главной цели - идеального технологического общества. Когда дело доходит до конкретных шагов, то в игру вступает интернетоцентризмом, объясняющий как обществу прогрессировать в технологическом направлении. Интернетоцетристы, по точному замечанию Е. Морозова: “ зачастую игнорируют в большой степени политическую природу техники и особенно интернета и любят предлагать тактику, которая подразумевает, что логика интернета (которую в большинстве случаев только они и способны постичь) сформирует среду, в которую он проникает, а не наоборот”. Действительно, можно сказать, что на текущий момент представления о том, что технологии сделают мир более демократичным, больше похожи на утопию, потому что тяжело учесть специфики политических реалий разных стран и разработать дорожную карту развития общества с помощью инноваций.
После появления интернета пользователи получили доступ к огромному массиву информации. С развитием технологий обмена файлами начинал сходить на нет институт посредничества в СМИ: люди имели открытый доступ к первоисточникам многих новостей и могли самостоятельно интерпретировать происходящие в мире события. Одновременно с этим процессом теряли свои позиции посредники в сфере музыки и кино. Сегодня любой вид контента можно оцифровать и открыть к нему бесплатный доступ. “В каком-то смысле избавление от посредников -- этоизбавление от идеи медиа как таковой. Ведь само слово происходит от латинского media -- “средний слой”. Действительно, институт СМИ имеет фундаментальную основу: первичная информация должна быть обработана компетентным органом и уже после представлена в массы. Многообразие СМИ дает множество интерпретаций одного события и позволяет взглянуть на него наиболее объективно. Более того, свобода СМИ используется как одна из метрик для измерения демократичности государства.
Кино, театры и музыкальные концерты до сих пор существуют, хотя у людей есть более заманчивая и бесплатная альтернатива. Можно предположить, что эти мероприятия привлекают своей атмосферой, ведь граждане смотрят кино и слушают музыку посредством интернета довольно часто, превращая этот акт в рутинное и повседневное действие. Со СМИ ситуация поменялась не так кардинально. Одна из наиболее явных тенденций заключается в том, что информацию стало проще находить и интерпретировать, а значит организация тематического СМИ не требует огромного штата сотрудников.
Средства массовой информации включают в себя такой феномен, как блоггерство. Блоггер -- это автономное неофициальное СМИ, работу которого обеспечивает один человек или небольшая группа людей. В связи со взрывным прогрессом блоггеров и площадок для блогинга начало расти число новых тематических СМИ, но усредненное качество контента падает. Это связано с тем, что высококвалифицированных специалистов в области производства контента несопоставимо меньше, чем неофициальных средств массовой информации в интернете. Вдобавок, неквалифицированных создателей контента трудно фильтровать, ведь естественный фильтр восприятия материала аудиторией легко обходится программными методами (например, покупка цифрового одобрения в виде “лайков”). По наблюдениям Э. Паризера, “для большинства из нас разница между сообщением в блоге и статьей в New Yorker с точки зрения их авторитетности оказалась гораздо меньше, чем можно было бы ожидать”. Разница восприятия между блоггерами и классическими СМИ постепенно нивелируется, а значит, отдельные блоггеры и маленькие коллективные блоги расширяют диапазон своего воздействия. Такие тенденции дают власти отдельных государств широкий выбор инструментов регулирования общества.
Тренд к снижению качества потребляемого обществом контента также играет на руку власти. Паризер приводит пример “теории минимально неприятных программ”, согласно которой люди склонны пассивно воспринимать медиаконтент: они не ищут какие-то конкретные телепередачи, а выбирают развлечение, не вызывающее у них сильного отторжения. “Поскольку люди смотрят ТВ пассивно, они с большой вероятностью продолжат его смотреть при появлении рекламы. А когда речь идет об убеждении, пассивность означает могущество”. В этой связи назревает вывод о том, что психология человеческого поведения устроена таким образом, что поддается манипуляциям новых технологий сильнее, чем классическим методом регулирования общественного мнения. В этом контексте инновации приобретают еще большую ценность.
Российский сегмент интернета трудно поддается описанию, но ряд тенденций все-таки выделить можно. Во-первых, в Рунете достаточно сильно развита гражданская активность в политической и социальной сферах. На просторах любой популярной в России соцсети часто можно увидеть заметки о сборе средств для приютов или больных детей, а также критику и обсуждение вопиющих государственных проблем, таких, например, как коррупция. Во-вторых, Рунет следует глобальным трендам: пользователи преимущественно заходят в сеть не для поиска новых смыслов, а для развлечения.
Переход граждан от потребления телевизионного контента к просмотру интернет ресурсов начал волновать российскую власть достаточно давно, ведь она стала активно терять сферу своего политического влияния. В этой связи Кремль закономерно избрал тактику материальной поддержки некоторых сайтов, которые производили политический и социальный контент. Соответственно, спонсирование этих сайтов означало, что правительство становится куратором контента: постепенно авторы сайтов начали критиковать оппозицию и оправдывать ошибки власти. Ярким примером является так называемая “фабрика медиа”, - группа проправительственных организаций, которая централизованно занимается поставкой фейкового и пропагандистского контента в интернет. За несколько лет “фабрика” смогла обойти по охвату аудитории крупные российские интернет-издания.
Вместе с этим сместился тематический фокус и характер контента, он стал более развлекательным. Кремль понимал характеристики той аудитории, которая преимущественно мигрировала в интернет. Главной отличительной чертой пользователей глобальной сети был возраст, - они были преимущественно молодыми людьми. Учитывая эту специфику, власть решила постепенно отходить от политических тем на подконтрольных сайтах потому, что молодежь можно отвлечь от них, просто заменив скучную политическую повестку на развлекательный контент. Согласно мнению Е. Морозова, описывающего подобное поведение российской власти: “ самая действенная система контроля над интернетом - не та, которая предполагает самую проницательную и жесткую цензуру, а та, при которой цензура вообще не нужна.” Стоит также отметить, что с экономической точки зрения, многие интернет ресурсы самостоятельно монетизируют трафик, создавая развлекательный контент, что позволяет государству не тратить миллионные бюджеты на производство развлекательного контента.
Оказалось, что спровоцировать интернет на изменение политического режима в сторону авторитаризма, то есть монополизация интернета властью - очень непростая задача, ведь глобальная сеть имеет децентрализованную структуру. Для монополизации интернета придется внедрять целый пласт технологий и огораживать внутреннюю государственную сеть виртуальными рамками. Такую практику пыталось использовать Китайское правительство путем построения “Great Chinese Firewall”. Государство создало внутренний интернет, внутри которого оно может контролировать трафик и фильтровать передающуюся между гражданами информацию на уровне сетевых пакетов. То есть, если гражданин пытается опубликовать статью или отправить сообщение, в которых содержится информация, неугодная властным элитам, то такие данные попросту не доходят до конечного узла, разрушаясь в процессе передачи. Теоретически, такая технология должна была предоставить Китаю полный контроль над обществом, превалирующая часть которого пользуется интернетом. Однако Китайский опыт показывает, что подобные меры неэффективны: несмотря на большие производственные затраты, Китайские граждане могут беспрепятственно обмениваться данными с серверами, находящимися в черном списке Китайского правительства.
Российские парламентарии 11 апреля 2019 года приняли закон об автономном Рунете. Примечательно, что государственные издания называли этот закон по-разному, но общий смысл, который можно извлечь из всех названий таков: российская власть хочет обезопасить внутренний сегмент интернета при отключении от глобальной сети. Имплементация технологий автономности российской сети будет опираться на Китайский опыт, что свидетельствует о явной тенденции монополизации интернета российской властью. Примечательно, что в исходной версии законопроекта “порядок установки, эксплуатации и модернизации устройств для противодействия угрозам должен был определять Роскомнадзор. Эта же формулировка была утверждена профильным комитетом ко второму чтению. Но 10 апреля, в последний день накануне голосования, комитет внес изменения в уже согласованный текст законопроекта и передал эти полномочия правительству РФ. Для этого старые версии документов просто удалили из базы Госдумы, заменив новыми”. Вероятно, такие странные изменения в ключевых моментах законопроекта можно трактовать как то, что власть пыталась незаметно обойти тему того, какой государственный институт будет контролировать всю систему. В действительности закон предполагает, что правительство будут давать операторам связи указания, обязательные к выполнению. То есть, государство сможет официально получать большие персонализированные данные, отключать от интернета каждый узел сети, каждого пользователя. Хоть внутренний интернет и будет “запасным вариантом” на случай отключения, у власти в лице правительства остается возможность законно давать операторам связи обязательные указания. Такие полномочия не помогут справиться с внешней угрозой, зато помогут защититься от массовых акций и протестов, участники которых мобилизуют свои силы в интернете.
По мнению технического директора “Роскомсвободы” Станислава Шакирова, авторизация интернета началась “после «арабской весны» и протестов на Болотной площади: власти стали вводить репрессивные законы в области интернета и консолидировать ключевые элементы инфраструктуры российского сегмента сети (выходные магистрали, точки обмена трафика, ключевые российские интернет-сервисы) в руках окологосударственных компаний”. Можно сказать, что российской власти удается ограничивать доступ граждан к интернету, но сделать это получается только локально. Яркий пример, демонстрирующий отключение интернета в целях ограничение мобилизационных возможностей граждан, - Ингушетия, где в марте 2019 прошли массовые протесты: мобильный отключился на три дня, а операторы мобильной связи не признали наличия технических проблем.
Система фильтрации и поиска потенциально опасного для государства контента в интернете и в системах телефонной связи появилась в 90-ых, более двадцати лет назад. СОРМ, или система оперативно-розыскных мероприятий, -- это программно-аппаратный комплекс, который установлен у всех провайдеров интернет-услуг и операторов связи. С помощью СОРМ весь трафик, проходящий по узлам связи, фильтруется и передается в соответствующие государственные органы. Таким образом, власть с самого начала массового развития интернета в России может отслеживать потенциально опасный трафик. Такие системы формально служат для поддержания безопасности в России, но могут также использоваться для различных стратегии авторизации общества.
Некоторые законы и проекты в области технологий требуют детального знания технических аспектов той или иной инновации. Как правило, законотворчеством занимаются люди гуманитарных профессий, не достаточно хорошо знакомые с техническими деталями того, что они пытаются обуздать. Яркий пример - “Закон Яровой”, статьи которого в одной из редакций было невозможно реализовать технически: чтобы хранить интернет-трафик, операторы связи должны были закупать столько жестких дисков, сколько не производят в совокупности все фабрики в мире.Также неудачу потерпела попытка блокировки запрещенных Интернет-ресурсов, доступ к которым может получить любой желающий, подключившийся к бесплатной услуге VPN.
В контексте стратегии захвата интернета российской властью, глобальная сеть превращается в выбор между политическим участием и развлечениями. Первый вариант не поощряется властью и несет за собой множество трудностей и опасностей, в то время как второй способствует расслаблению и успокоению. В связи с этим, становится очевидной та причина, по которой интернет со своей свободой и духом бунтарства породил так мало активных и популярных оппозиционных интернет активистов. Учитывая специфику психологии человеческого выбора, можно сказать, что власть не всегда причастна к тому, что сегменты интернета становятся более авторитарными. Внутренняя экономика интернета нацелена на то, чтобы производить доступные развлечения, которые способствуют тому, что интерес людей к серьезной политической повестке неминуемо падает.
До определенного момента политика власти позволяла ей не блокировать оппозиционные сайты и сообщества, избегая радикальных классических методов борьбы с ними. Однако, ситуация резко изменилась и появилась потребность в том, чтобы ограничить гражданам доступ к определенным Интернет-ресурсам. В действительности устранение посредника посредством цифровизации -- это всего лишь иллюзия, ведь посредниками вместо реальных людей и организаций становятся цифровые агенты. Этой позиции придерживается автор книги “Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета.”, Тим Ву, утверждающий, что интернет и цифровые технологии изменяют посредников в разных областях жизни, но не избавляют от них. Для поиска информации мы используем поисковую систему, для общения с друзьями - социальные сети, для покупок - доски объявлений. Кажется, что последние 2 кейса используют схему “person to person” и никакого посредника между ними нет, но это не так. Перед тем, как воспользоваться услугами любого интернет портала, требующего передачи персональных данных, пользователь обязан принять условия цифрового договора, который в большинстве случаев предполагает, что сайт имеет право хранить и обрабатывать персональные данные. Получается, что цифровой агент в виде портала становится новым посредником, который располагает большей информацией о каждом своем пользователе, чем посредники, существующие в реальном мире.
Сегодня посредники могут знать полную историю посещений сайтов, геолокации передвижения за день, настроение, самочувствие, каждое действие на странице и многое другое. Интернет не избавил общество от посредников, он, напротив, дал возможности для эволюции института посредничества. Поэтому, современные интернет-посредники имеют огромные возможности и колоссальный пласт информации о каждом пользователе сети интернет. Это делает интернет-агентов мощным инструментом манипуляции и анализа общества.
Условно интернет-агентов в контексте инструментов государственного управления можно разделить на два типа:
агрегаторы информации;
кураторы контента.
Агрегаторы информации -- это сайты, которые собирают персональную информацию и составляют полный профиль человека по его действиям. К таким компаниям-посредникам можно причислить любой сайт с большим трафиком, - ведь информация о посетителях может быть монетизирована. Роль этих интернет-агентов заключается в том, чтобы собрать и обработать информацию о человеке, вычленить из нее какие-то выводы для последующей передачи или продажи. Кураторы контента -- это люди и программы, редактирующие выбор и содержание потребляемого нами контента. С их помощью власть может смещать фокус внимания общества с важных политических проблем на незначительные локальные политические победы. В этом плане блоггеры становятся очень привлекательными инструментами пропаганды, не только потому что они ориентированы на такой нестабильный срез общества, как молодежь, но и потому, что издержки на их услуги проще оптимизировать.
1.3 Использование технологических инноваций в государственном управлении: границы и возможности
“Профессиональные редакторы стоят дорого, а программный код -- дешево. В выборе материалов для чтения и просмотра, мест для посещения мы все больше будем полагаться на сочетание непрофессиональных редакторов (наших друзей и коллег) и программного кода. Этот код будет во многом основываться на мощи персонализации и заменять людей--профессиональных редакторов”. Персонализация -- это новый подход к формированию образа власти и общества, ориентированный на каждого человека в отдельности. Эту технологию можно назвать прорывным инструментом в руках власти, ведь с помощью него можно подобрать правильный подход к каждому члену общества. Кажется, что фантастическая власть большинства превратится в демократию, где политические решения устраивают всех и каждого, но это не совсем так.
Через 10 лет после открытия первой в мире GSM сети, позволяющей мгновенно обмениваться короткими сообщениями, ежемесячное число передаваемых по миру сообщений достигло значения в 100 миллиардов. Это было 17 лет назад. Поражает тот факт, что новая технология связи развила в молодежи коллективное поведение: они составляли тексты, придумывали новые фразы и читали сообщения вместе.
Бари Уэллман, изучавший социальные структуры посредством сетевого анализа, утверждает, что социальная сеть стала главенствующей формой социальной связи благодаря новым медиа технологиям. “Уэллман предсказывает, что «человек -- а не место, семья или рабочая группа -- будет становиться все более самостоятельным узлом связи», подчеркивая, что «люди обычно получают поддержку, дружбу, информацию и чувство товарищества не от тех, кто живет по соседству или даже хотя бы в соседнем районе. Люди поддерживают эти общественные узы телефонными звонками, письмами, визитами... Человек становится порталом». Интернет облегчает создание множественных личных социальных сетей и управление ими”.
Современные технологии позволяют отойти от паттерна создания медиа контента, ориентированного на предпочтение большинства. Персонализация помогает сделать так, чтобы каждый пользователь потреблял контент, предназначенный специально для него.Однако, эта технология несет за собой ряд фундаментальных проблем. Существует мнение, что в рекомендации каждого пользователя будет преимущественно попадать информация от друзей, потому что мнение друзей как правило более узконаправленно, чем позиция классических СМИ, и ориентировано на определенную группу потребителей. Вокруг каждого пользователя образуется своеобразная информационная ойкумена, формируемая людьми преимущественно с похожими взглядами. Действительно, современные рекомендательные системы и алгоритмы персонализации устроены таким образом, что каждый пользователь получает нечто похожее на то, что нравилось ему в прошлом. Также алгоритмы персонализации “чистят” тот тематический контент, который пользователь не потребляет, то есть сужают кругозор пользователя.
Персональные фильтры создают диспропорцию в потребляемом контенте, - мы больше читаем о том, что итак хорошо знаем и меньше о том, что знаем плохо. Следовательно, внедрение таких механизмов тормозит наши познавательные процессы. Получается, что персонализация ограничивает возможности получения альтернативных точек зрения и способствует эволюции интернет-авторитаризма. Исключение разнообразия мешает пользователям развивать творческое и инновационное мышление. Если следовать логике утверждения “ты -- это то, что ты ешь”, можно заключить, что потребляемый нами контент формирует нас самих. То есть, если власть становится медиатором между интернетом и нами, то она может навязывать нам любой контент, меняя нас самих. Это, в частности, относится и к алгоритмам персонализации, в которых тонкая настройка позволит сделать так, чтобы радикальный оппозиционер потреблял исключительно провластные новости и статьи, тем самым меняя свои политические убеждения.
Примечательное исследования политолога Шанто Айенгара от 1982 года показывает, что люди, которым навязывали определенные темы в рамках новостной повестки на протяжении нескольких недель, резко и значительно повысили их приоритетность по сравнению с первоначальным списком приоритетных тем сразу после эксперимента. Результаты, полученные автором, подтверждают факты существования проблем персонализации для общества.
Стоит сказать, что Россия -- это многонациональное государство с множеством субъектов. Социальные сети позволяют различным этническим группам и национальным меньшинствам создавать виртуальные сообщества и объединятся по сферам интересов. В таких сообществах люди могут делиться мнениями, обсуждать насущные проблемы и даже организовывать офлайн встречи. Как известно, один из значимых пунктов в списке целей российского правительства -- это национальное единство. Интернет сообщества же способствуют фрагментации граждан страны внутри сети интернет, что может быть опасно для власти в контексте поставленных задач. Е. Морозов приводит в пример национальные группы Татар и Черкесов, утверждая что представители этих сообществ консолидируются в интернете и провластная пропаганда идеи национального сплочения на них уже не действует: “многие советские и даже царистские мифы, которые, казалось, скрепляют народ, более не кажутся устойчивыми, а порабощенные народы начинают заново открывать свою национальную идентичность... Распространение мнения о долгосрочном влиянии интернета на российскую демократию неизбежно потребует постановки трудных вопросов о национализме, сепаратизме, отношениях центра и окраин, и так далее”.
Известно о существовании череды случаев, когда Россия и другие авторитарные страны предпринимают радикальные меры в борьбе с консолидацией общественных объединений в интернете. Например, в азиатском сегменте “Facebook” первый случай блокировки администрацией крупного сообщества произошел в 2010, когда была удалена группа оппозиционеров, продвигающих либеральные установки в Гонконге. В Саудовской Аравии существует даже группа консервативных граждан, добровольно ищущих в интернете контент, противоречащий установкам правительства.
Социальные сети могут быть рассмотрены государством как механизм, который обеспечивает две важные функции:
исправление несовершенства формальных институтов власти;
обеспечение обратной связи между властью и обществом.
Иллюстрация обеих функций представлена в истории, произошедшей в России во время правления Дмитрия Медведева: законопроект по преобразованию милиции в полицию был представлен для обсуждения широкой аудитории интернет-пользователей. Граждане могли предлагать корректировки и изменения, что способствовало формированию открытого диалога власти и народа. Более того, полученная от граждан обратная связь учитывалась при окончательном формировании закона.
Китайский избирательный подход к технологиям управления обществом также нашел свое место в применении персонализации к совершенствованию методов государственного управления. Правительство решило навязать пользователям новую технологию персонализированной цензуры GreenDam, которая анализировало бы поведение пользователя в сети и определяло соответствует оно правительственным стандартам, или нет. Эта программа подверглась жестокой критике, что побудило Китай отказаться от ее реализации, хотя планировалась поместить эту программу в каждый продаваемый в стране компьютер. Данный пример показывает не только то, что власти нужно долго готовить почву перед введением радикальных инновации, создавая приемлемый образ контролирующего продукта, но и то, что отношения власти и граждан в таком случае строится по принципу “продавец-покупатель”, - покупатель может отказаться от товара, если он ему не нужен.
В начале двухтысячных правительство США начало вводить систему “Government 2.0”, предполагающую создание более открытого правительства, участие граждан в политической жизни страны. Правительство публиковало отчеты в интернете и делало свою деятельность более прозрачной. Ретроспективный взгляд на электронную реформу показывает, что государственные сайты в США -- это скорее набор документов и файлов, в которых будут разбираться только специалисты отрасли, ведь никакого диалога между резидентами страны и правительством через появившиеся сайты не происходит. Посты в социальных сетях и блогах, интернет-дискуссии на различные темы стали предметом исследования государственных структур. Целью анализа контента в социальных сетях было выявление информации, важной для политической верхушки государства. Синтаксический анализ текста и выявление количественных метрик, определяющих отношение аудитории к тому или иному политическому контенту, могли помочь власти составить определенную картину о настроениях общества. В то время перед властью встал ряд технических вопросов:
как вычленить из огромного массива информации нужную?
как определить политические предпочтения пользователей социальных сетей?
как отфильтровать ненастоящих пользователей, которые портят результаты исследований?
Эти и многие другие вопросы решались новыми, быстро идущими в массы, технологиями обработки и анализа больших данных.
Сегодня мировая общественность понимает, что к большим данным нужно относится с осторожностью, потому что их эффект на нашу повседневную жизнь может быть совершенно непредсказуемым: невозможно рассчитать все риски, связанные с использованием больших данных и их анализом. Регистрируясь в социальных сетях или любых других сайтах, граждане уже оставляют о себе достаточно много информации, чтобы идентифицировать их и причислить к определенной группе. Специальные технологии позволяют отследить точное местонахождение телефона на карте земли в пределах 10 метров. Это значит, что телекоммуникационные компании могут составлять подробный трекинг владельцев сотовых телефонов и знать где они находятся в любое время суток. Первая активность на сайте, любой интерактив в виде прохождения опроса или просмотра видео, способствует тому, чтобы промаркировать гражданина по политическим или иным предпочтениям. 81% родителей и 79 % подростков считают, что последние оставляют приватные данные в сети довольно легкомысленно, не задумываясь о том, для чего интернет-порталам эта информация. В области сбора и анализа персональных данных с приходом интернета и социальных сетей произошел серьезный сдвиг: если раньше граждане сами давали ответы на конкретные вопросы посредством опросов общественного мнения, то сегодня информация собирается пассивно, без осознанного участия граждан в этом процессе. Индустрия сбора и дистрибьюции персональных данных с начала 21 века разрослась до таких масштабов, что о жизни и биографии граждан можно узнать и без их добровольной передачи информации.
Компания Acxiom, по мнению Э. Паризера, “знает о 96% американских домохозяйств и о полумиллиарде людей за границей”. В перечень доступной компании информации входит полная биография человека: от имен и пород домашних животных до полной истории денежных трат (в общей сложности в данных о каждом человеке содержится порядка 1500 пунктов). Деятельность таких компаний связана с дистрибьюцией персональных данных, а значит, каждое наше действие как онлайн, так и офлайн, становится товаром. Возникает опасность, связанная с тем, что человек будет восприниматься государством и корпорациями не как физиологическое существо, а как некий набор данных, лишенный личности. Такой подход очень опасен, потому что игнорирует человеческий разум, чувства и эмоции. Человек становится бездушной колонкой в огромной таблице данных. В такой ситуации возникает масса этических вопросов, связанных не только с восприятием человека государством, но и со сбором подробной информации о человеке. Большинство людей попросту не читает условия политики конфиденциальности сайтов, потому что это отнимает массу времени. Граждане не знают, какую информацию о нас может собирать и передавать третьим лицам сайт, то есть соблюдается лишь формальная часть принятия условий политики сайта, но осознанное и фактическое одобрение условий не происходит. Таким образом, государство и интернет агенты действуют в рамках закона, соблюдая все формальные требования, однако большинство пользователей не осознает, на что они соглашаются при взаимодействии с очередным сайтом.
...Подобные документы
Вопросы дальнейшего взаимодействия власти и оппозиции. Содержание политической оппозиции в рамках политической науки, в особенности в контексте моделей демократии. Эволюция политической оппозиции и ее роль в политическом процессе современной России.
дипломная работа [120,2 K], добавлен 07.03.2009Теоретический анализ научных концепций и подходов к определению политических технологий. Интернет как фактор трансформации политической коммуникации. Социальные сети и медиа в президентской компании 2012 г. Краткая характеристика интернет-аудитории.
дипломная работа [218,5 K], добавлен 28.04.2015Понятие политической власти, ее черты. Формы и функции современной организации средств массовой информации. Направления взаимодействия и взаимовлияния политики и СМИ. Всемирная компьютерная сеть как самое могущественное средство массовой информации.
контрольная работа [27,7 K], добавлен 30.03.2010Устройство государственной власти. Понятие "оппозиция". Изучение политической оппозиции. Политическая оппозиция в России. Концептуальная карта политической оппозиции. Динамика оппозиции в России в 1989–2004 годах. Коммунисты. Либералы. Демократы.
реферат [35,4 K], добавлен 16.11.2008"Четвертая власть", ее роль в реформировании России. Механизмы воздействия средств массовой информации на людей. Факторы, влияющие на истолкование событий, и значение средств массовой информации. "Независимые СМИ". СМИ и предвыборные кампании в России.
курсовая работа [33,2 K], добавлен 12.04.2007Свойства и возможности сети Internet. Интернет и политический процесс. Опыт электронного правительства. Государственное регулирование сети Интернет. Интернет в политической жизни России. Российский Интернет, как инструмент политических технологий.
курсовая работа [78,9 K], добавлен 17.05.2004Миф как основной элемент, конструирующий политический дискурс. Язык - способ конструирования социальной реальности. Контент-анализ интернет-издания газеты "Украинская правда" для выявления способа воспроизведения данным мифом культурных механизмов власти.
курсовая работа [77,9 K], добавлен 24.03.2015Исследование биографии Владимира Путина. Его приход к власти как начало нового этапа в российской политической жизни. Победы и поражения политика. Президент и его курс в свете иностранных средств массовой информации. Современный рейтинг В.В. Путина.
реферат [22,5 K], добавлен 24.12.2014Власть - возможность диктовать свою волю личности, социальным общностям и обществу в целом с помощью авторитета, права, насилия. Характерные признаки политической власти. Режимы правления. Типы легитимности. Средства реализации власти и ее компоненты.
презентация [1,7 M], добавлен 16.10.2012Описание происходивших политических процессов в современной истории Российской Федерации с 2011 года по настоящее время. Общая характеристика либеральных движений и партий, националистов, партии лидерского типа. Функции системной оппозиции государства.
реферат [24,6 K], добавлен 10.03.2016Средства массовой информации в политической жизни общества. Мобилизационная, социализирующая функции СМИ. Правила отбора материалов. СМИ в политической системе России. Влияние СМИ на информационный процесс. Основные способы распространения информации.
реферат [24,1 K], добавлен 07.10.2013Власть как одно из фундаментальных начал общества и политики. История развития политической мысли о власти. Идея "общественного договора". Многообразие определений власти, ее основные виды и концепции. Легитимность власти: политический опыт России.
реферат [47,0 K], добавлен 09.12.2010Место средств массовой информации в жизни современного общества. Средства массовой коммуникации в системе отношений общества и власти (исторический аспект). Коллективный характер реализуемых в политике целей и использование средств массовой информации.
реферат [51,6 K], добавлен 12.02.2015Определение политического консалтинга. Политический консалтинг в России и его место в общей системе общественных связей. Информационно-коммуникационный аспект развития политического консалтинга, его коммуникативные аспекты и средства массовой информации.
курсовая работа [37,0 K], добавлен 22.02.2012Характеристика политической системы современной России; полномочия ветвей власти. Правительство как высший орган исполнительной власти Российской Федерации. Необходимость защиты государством прав и свобод человека. Деятельность государственной Думы.
контрольная работа [40,1 K], добавлен 05.06.2011Понятие, структура, средства и модели политической коммуникации, её функции и виды. Теории политической коммуникации. Формы вербального способа передачи информации. Средства массовой информации в политике. Особенности политических PR-технологий.
курсовая работа [74,2 K], добавлен 10.06.2016Трансформация современных средств массовой информации и использование Интернета в политических коммуникациях. Основные тренды предвыборных кампаний в 2015-2016 годах. Онлайн-агитация против оффлайн: потребность в персонифицированной коммуникации.
дипломная работа [1,4 M], добавлен 26.08.2017Политический режим как совокупность средств и методов осуществления власти в обществе. Классификации политических режимов по принципу разделения властей, многопартийности, наличию оппозиции, принципу взаимоотношений гражданского общества с государством.
реферат [26,5 K], добавлен 27.01.2010Характеристика и анализ основных функций политологии: гносеологическая, мировоззренческая. Политика как совокупность общественных отношений по поводу политической власти. Знакомство с методами исследования в политологии: традиционные, современные.
реферат [47,9 K], добавлен 31.01.2013Деятельность политической оппозиции, направленная на критику власти, поиск альтернативных решений назревших вопросов, мобилизацию протестного электората. Проблема использования принуждения и насилия радикальной оппозицией и деструктивной контрэлитой.
контрольная работа [19,5 K], добавлен 01.07.2012
