Проблема определения численности органа политического представительства

Эти представления были перенесены на репрезентацию политическую. Главным критерием представительности собрания стало его адекватное подражание целому. Во время полемики по поводу принятия североамериканской конституции общим было убеждение, что представительство должно быть адекватным. По мнению антифедералистов это означало, что должны быть представлены разные сословия, к которым относятся избиратели, в свою очередь, это предполагало образование больших представительных органов. Антифедералисты считали, что для адекватного представительства необходима схожесть и близость представителей и представляемых. Брут, один из анонимных антифедералистов, писал: «Сам термин «представитель» подразумевает, что человек или орган, выбранные для этой цели, должны быть похожи на тех, кто их назначил - представительство народа для Америки, если оно истинное, должно быть подобно народу… Они есть знак, а народ означаемое… Поэтому предполагалось, что те, кто выступит вместо народа, должны разделять его настроения и чувства и руководствоваться его интересами или, другими словами, иметь сильное сходство с теми, вместо кого они поставлены» .

Позиция федералистов была более элитистской и состояла в том, что представитель может и должен быть лучше тех, кого он представляет, чтобы иметь лучшее понимание общих потребностей, а поэтому собрание как уменьшенная копия оригинала со всеми оттенками мнений не была им необходима. Несмотря на прошедшие два века с момента дискуссии федералистов и антифедералистов, используемые сегодня модели репрезентации воспринимают одну из этих двух позиций, что выражается в выборе избирательных систем.

4. Организация избирателей в избирательные округа

Порядок разделения политической общности на репрезентируемые группы отвечает на вопрос: «кого представляют представители?». Ответ на этот вопрос предопределяет количество мест в представительном органе. Представляемы могут быть сословия, религиозные группы, политические группы граждан, политические общности целиком, административные, экономические и исторически сложившиеся территориальные единицы, трудовые коллективы или социальные классы, граждане по любым другим признакам. Организация избирательных округов является одним из наиболее популярных способов формирования представительных органов, а именно по территориальному признаку.

Округа могут образовываться специально для приведения численности избирателей в округе к норме представительства или же могут без изменений отражать существующее территориально-административное деление без приведения численности населения к среднему значению. Поскольку разделение избирателей на группы происходило на основе самых разных принципов, то представляется корректным обозначить способ группирования избирателей обобщающим термином. Таким термином могут быть избирательные единицы, то есть те группы избирателей, которые служат организующей основой для избрания представителей.

Разделение граждан по избирательным единицам является условностью, которая опосредует индивидуальный характер волеизъявления и подменяет непосредственное волеизъявление отдельного избирателя групповым началом. Групповое начало неизбежно в представительстве, которое невозможно без редукции индивидуального хотя бы в силу необходимости репрезентации многих немногими. Степень этой редукции и прототипирования ставит вопрос о соотношении правового и фактического в публично-правовой репрезентации.

При оценке избирательных систем, можно резюмировать, что избирательные единицы наилучшим образом отражают, как в зеркале, социальную реальность. Следовательно, представительство по куриям репрезентирует общество в срезе его происхождения или доходов, по этническому признаку оно заявляет о неоднородности интересов различных этнических групп населения, при использовании избирательных округов общество делится по критериям территориального расселения. Тем самым объединенные по различным признакам группы избирателей должны обладать собственной политической волей, отличной от воли избирателей других групп. Избиратели, прежде необъединенные политически, посредством акта делегирования своего представителя обретают значение и статус субъекта политического процесса и могут признаваться также и субъектами публичного права.

Поступает ли верно законодатель, когда наделяет коллективы, выделенные по признаку, доступному для внешней оценки (территориальному, сословному, этническому и прочим), правом избрания своих представителей? Является ли такой подход правовым? Следует ли законодателю произвольно наделять отдельные элементы социальной реальности правовым качеством?

Концептуально на эти вопросы можно ответить тремя способами.

Первый вариант ответа состоит в том, что социальная реальность непосредственно существует, обладает собственным правовым наполнением и поэтому законодательство должно признать социальную реальность и объявлять существующие социальные структуры нормативными. В соответствии с этим подходом выбор представителей во многих странах исходил из разделения общества на классы, курии и расы в зависимости от представлений общества о самом себе. Если структуры социальной реальности считаются определяющими для политического поведения, то число мест в представительном органе должно в равной мере их репрезентировать. Например, если конституирующей единицей некоего общества являются устойчивые территориальные образования или, скажем, религиозные группы, то число мест в представительном органе должно как минимум соответствовать числу этих объективно существующих структур, наделяемых нормативной категорией. Такой способ определения численности представительного органа используется в федеративных государствах или в государствах со сложной этно-религиозной составляющей. Впрочем, не все фрагменты социальной реальности можно признать юридически релевантными для определения критериев представительства.

Второй ответ противоположен первому и предполагает, что только законодатель может составить из аморфной общественной массы политическую структуру и придать ей правовое содержание. Следовательно, объединение избирателей в избирательные единицы может быть сколь угодно произвольным. Также и определение численности представительства в таких системах не нуждается в методологической проработке.

Третий возможный ответ заключается в признании индивидуальной правовой природы политической репрезентации, которая не связана ни с фактическими социальными элементами, ни с волей законодателя, а существует в абсолютном правовом мире, основанием которого являются естественные права человека. По сравнению с предыдущими двумя этот подход нов. Прежде всего он связан с распространением в XX веке естественно-правовой доктрины и всеобщего избирательного права. В таком случае число мест в представительном органе должно быть достаточным для обеспечения максимально широкой и равной репрезентации различных групп интересов, существующих в обществе на основе справедливой пропорциональности.

В современных законодательных положениях о репрезентации все три приведенных выше варианта часто находятся в некоторой комбинации. Так, хорошим примером может служить избирательная система, в которой представители избираются из округа, соответствующего административному делению, причем число мест, предназначенных представителям округа, пропорционально численности населения, в то время как число представителей является фиксированным без дополнительного обоснования его численности.

Соответствие административным границам признается как нормативная социальная реальность, требование пропорциональности приближает избирателей разных округов к состоянию естественно-правового равенства, заданное число мест к распределению фиксировано ad libitum законодателя - таков порядок избрания в нижнюю палату бельгийского парламента.

4.1 Влияние избирательных систем на определение размеров избирательных округов

Представительство может пониматься как прямое полномочие от политического субъекта - гражданина на совершение определенных действий в представительном органе. Такой подход к представительству не характерен для современных политических систем, где гарантируется индемнитет представителя - несвязанность избираемого изменяющейся волей избирателей. При выборном начале представительства избрание возможно только при получении представителем определённого числа голосов граждан, делегирующих свою политическую волю избранному лицу. Система выборов, отношение представителя к представляемому, определение группы, от который избирается представитель - это ключевые параметры для понимания представительства, его организации в конкретных политических системах и их влияния на численность представительного органа.

Различное отношение к трем перечисленным выше проблемам проявляется при выборе избирательных систем, по которым избираются представители.

Во время выборов по мажоритарной системе избираемый представляет некоторое большинство от избирателей округа. Выражение «мажоритарная избирательная система» точнее переводится на русский как избирательная система большинства. Таким образом, конституирующей единицей при выборе такой избирательной системы является большинство граждан избирательного округа. При этом декларируется особая роль представителя как выразителя интересов территориально-политической общности в целом, а не её отдельной части. Так, в Великобритании члены парламента представляют народ Великобритании в целом; в Российской Федерации депутаты Государственной Думы, независимо от избирательной системы, по которой они избраны, представляют, как можно вывести из статьи 94 Конституции РФ и ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», Российскую Федерацию в целом. Эта особенность связна с тем, что избирательная система большинства ориентирована на достижение консенсуса, а не компромисса.

При выборе пропорциональной системы декларируется равнозначимость всех интересов граждан, реализовавших свое право на выбор представителя, и избранный представитель репрезентирует каждую группу интересов граждан в отдельности. Впервые идея об организации такой системы предложена Джоном Стюртом Миллем в трактате «О представительном правлении». При этом конституирующей единицей в такой избирательной системе является любая сколько-то значительная группа граждан, объединенных общим волеизъявлением в соответствии с их морально-политическим выбором, а не объединение граждан с господствующим мнением в избирательном округе. Для всех типов мажоритарных избирательных систем характерна проблема нерепрезентированности большого в размерах всей политической общности меньшинства, которое не может избрать своего представителя. Достижение представительства меньшинств ограничено неспособностью представить все группы одновременно в силу естественного географического распределения избирателей.

В сущности, при выборе той или иной избирательной системы речь идет о различиях ценностных приоритетов. Связано это с тем, что право голоса является индивидуальным правом и не существует вне лица (широко распространённый принцип один человек-один голос), в то время как право на участие в политической жизни во время выборов в парламент посредством избрания представителя можно реализовать исключительно вместе с другими лицами, что делает его также и групповым правом.

В демократической теории нет единого ответа на вопрос, каким образом следует преодолевать разрыв между двумя различными ценностями. Довод о преимуществах мажоритарной системы, представляющей интересы исключительно большинства некой группы, противоположен идее сохранения индивидуального голоса и не гарантирует представленность интересов меньшинства в парламенте. В конце XIX века гарантии представленности интересов меньшинства считались не соответствующим целям представительства. Так, русский правовед Б.Н. Чичерин писал, что «главная задача избирательных законов состоит в том, чтобы это отношение [выборных лиц и избирателей] было правильное, чтобы в представительном собрании высказывался настоящий голос страны, а не мнение меньшинства, получившее искусственный перевес. Представительное начало есть господство общественного мнения посредством всецелого перенесения воли граждан на выборные лица» . И далее он пишет: «право меньшинства состоит единственно в свободном распространении своих убеждений. В представительное собрание … оно вступает только тогда, когда успеет приобрести большинство хоть в каком-либо избирательном округе» .

В современной юридической науке попытка выстраивать любые иерархии между личными и коллективными ценностями и противопоставлять их друг другу будет уязвима для критики, поскольку все права взаимосвязаны между собой. Указанные личные права невозможны без индивидуального права, а индивидуальное право не существует без коллективного. В то же время выбор между личными и коллективными ценностями определяет выбор избирательной системы - мажоритарной или пропорциональной - и её разновидностей . Не исследуя критически обе существующие группы избирательных систем, мы будем считать их одинаково справедливыми. Тем не менее, последствия выбора одной из систем оказывают влияние на порядок нахождения должного числа представителей. При выборе одной из избирательной системы делается выбор не только между коллективными или индивидуальными ценностями, но также определяется характер политического интереса и его представительства. Политический интерес при мажоритарной системе скорее ориентирован на местные проблемы и их решение через совместные политические действия в представительном органе. При пропорциональной системе политический интерес переносится с местного уровня на общенациональный, что находит свое отражение в порядке образования округов в избирательных системах. При мажоритарной системе политика скорее локальна, в то время как в пропорциональной она неизбежно становится национальной.

В мажоритарных избирательных системах округа являются основой для политической репрезентации и делегирования представителя в парламент. Самая распространенная сегодня система установления числа избирательных округов состоит в нахождении нормы представительства, то есть числа жителей, которых представляет один депутат по методу деления общего числа избирателей или жителей на число мест в представительном органе. В силу того, что установление числа мест в парламенте предшествует формированию избирательных округов, нарушается принцип правовой определенности, создаются широкие возможности для джерримендеринга и искажения действительной воли большинства, ставится под угрозу применение политической ответственности по отношению к повторно избираемому представителю. В то же время использование территориального принципа для организации избирательного округа является правовой традицией, которая имеет ряд неоспоримых достоинств. У четкого географического определения избирательных округов есть преимущества, которые недоступны при нарезке округов, исходя из равной численности избирателей. Представительство на основе сформировавшихся территориальных единиц может способствовать развитию более тесной связи между избранным лицом и избирателями, в чем и заключается назначение представительства в парламенте, персонализированного в фигуре депутата. Самое важное в этой системе то, что представитель привязан к четко определенному избирательному округу и его жителям; становится возможной политическая ответственность.

В пропорциональных системах при наличии одного избирательного округа эта связь представителя и избирателя выстраивается иным образом. Депутат, избранный по пропорциональной системе, представляет интересы политической партии, но в то же время должен находиться в тесном контакте с избирателями определенного для взаимодействия округа. В пропорциональных избирательных системах следует определять число мандатов, исходя из абсолютной нормы представительства (один депутат на N человек), а не устанавливать норму представительства исходя из числа мандатов.

В противном случае избирательные законы подтягиваются под число стульев в парламенте, а нахождение правовых оснований для такой политики приобретает характер «подгонки решений под заданный результат», что никакого отношения к правовому методу не имеет.

В то время как принципам права соответствует скорее другой подход, предполагающий определение размеров парламента, исходя из принципов определения числа мест для каждой из избирательных систем. То есть исходным началом для определения количества мест в парламенте является выработка справедливого порядка образования избирательных округов в мажоритарных системах и определение правильной пропорции числа избирателей на один мандат в пропорциональных системах.

4.2 Возможный порядок образования избирательных округов в мажоритарных избирательных системах

Принцип равенства требует, чтобы при волеизъявлении все избиратели имели равное право голоса. Следовательно, равенство голосов граждан является исходным принципом для организации избирательных округов. При образовании избирательного округа избирательные стандарты требуют обеспечить приблизительное соответствие средней численности населения (проживающих лиц или избирателей) на одно место в парламенте . Кодекс добросовестной практики по избирательным вопросам допускает отклонение от нормы не более 10-15 процентов, за исключением тех случаев, когда требуется защита интересов компактно-проживающих меньшинств. При этом при нарезке округов следует учитывать географический, административный или исторический принцип территориального деления . В Своде рекомендуемых норм при проведении выборов, подготовленном Венецианской комиссией, в главе 2.2. п.15 оговорено, что допускаются также исключительные случаи, когда для обеспечения равенства административных единиц количество проживающего населения не учитывается. При этом рекомендуется также пересматривать границы избирательных округов раз в 10 лет в связи с изменением численности населения.

Почему округ в мажоритарной избирательной системе должен соответствовать некоторым административным или историческим границам? Помимо уже упоминавшейся более тесной связи представителя и представляемых и возможности политической ответственности, исторически сформировавшиеся избирательные округа отличает отличаются гетерогенностью. Разнообразие социальных взаимодействий на географически очерченной территории не только формирует особые проблемы, но и позволяет формулировать общее представление о путях их решений, что позволяет добиться наличия разных мнений в парламенте. В случае с гомогенными избирательными округами скорее будет происходить приведение общих мнений к некоторому среднему, что ослабит полярность точек зрений в парламенте и негативно скажется на качестве репрезентации. Как известно, в мажоритарных системах выигрывают медианные представители, избранные медианным избирателем.

В пользу «естественного» порядка образования избирательных округов можно также привести аргумент, происходящий из представлений о свободе воли избирателей. Избиратели, обладая свободой воли, в том числе на установление места жительства, свободны выбирать для проживания ту географическую территорию, политическое настроение которой скорее совпадает с их мнением и выбирать представителя от сформировавшегося в округе большинства. Стабильность такого рода округов сама является тем качеством, которое облегчает организацию политической жизни на территории и позволяет эффективнее налаживать коммуникации для всех представителей политических сил, а не бороться за медианного избирателя. Известная фраза 47-го спикера Палаты Представителей Томаса О'Нила, что «всякая политика является местной политикой» во многом справедлива, поскольку предполагает наличие постоянного взаимодействия между избирателем и представителем и устанавливает связь политической жизни с обыденной. Отрицание локальности политики приводит или к случайной нарезке округов, которая искажает идею мажоритарной системы, или подталкивает к новым формам создания избирательных округов, когда избиратели вольны сами определять, в какой условный округ они хотели бы вступить, чтобы избрать своего представителя. Попытки построения такой системы уже существуют в законодательстве Новой Зеландии, где маори, вне зависимости от места их проживания образуют особые этнические округа . Можно допустить также и создание округов по другим квалифицирующим признакам. Совмещение стабильных границ избирательных округов при неравном числе избирателей невозможно в рамках систем с множественным числом избирательных округов. Создание идеально равных по численности округов также является неосуществимым мероприятием на практике, если только не применить систему условных округов, где граждане случайным образом без привязки к географическому делению составляют условный округ, как это предлагает делать израильский политолог А. Рэхфилд .

Международные рекомендации о стабильных избирательных округах во многом восприняты российским законодательством о выборах. Федеральным законом «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» предусматривается аналогичный порядок образования избирательных округов; также предусматривается десятилетний срок образования избирательного округа. Однако изменение схемы округов делает невозможным применение политической ответственности и тем самым ставится под угрозу свобода избирателей формулировать свое мнение и оценивать действия представителя. В отсутствие же пересмотра границ округов голоса распределяются неравным образом, что отрицательно сказывается на репрезентативности парламента.

Какого рода отношениям наносится ущерб, если представители избираются в неравных по численности округах? Очевидно, речь идет о том, что будет допущена диспропорция в самом парламенте, где одновременно будут заседать депутаты, представляющие неравные группы лиц, из-за чего представители некоторой партии или лиц могут получить число мест, несоизмеримое с их поддержкой среди избирателей. В таком случае равенство правового статуса и голосов депутатов будет обращено против волеизъявления избравших их граждан. Недостижимость идеального распределения представителей среди организуемых в избирательные группы граждан обусловлена, во-первых, естественными условиями географического распределения населения по территориям, во-вторых, требованием получения избранными одного целого голоса соответствующего мандату. Например, в пропорциональных системах для исключения дробных чисел мандатов применяются различные методы распределения голосов между партиями для достижения наилучшей пропорции. При этом идеальное распределение всё равно остается недостижимым и голоса избирателей «теряются» при всех способах перераспределения - разница лишь в объемах потерь в зависимости от применяемого метода.

Вместо нескончаемого электорального межевания можно представить систему, в которой будет обеспечено равенство представляемых групп граждан не посредством создания равнонаселенных округов, а посредством наделения депутатов различным числом голосов в зависимости от размеров округа (парламентских баллов), которые они получают при проведении парламентских голосований. При этом каждый депутат в такой системе обладает минимум одним голосом, права парламентариев равны. Один голос (парламентский балл) равен количеству граждан, обладающих правом голоса в самом маленьком избирательном округе. В случае, если в других округах проживает кратно большее число избирателей, то в таких округах образуется многомандатный округ с числом мандатов равных результатам деления числа избирателей округа на число населения самого малого округа. В многомандатных округах сотые балла остатка делятся между всеми избранными депутатами в равной мере. Таким образом, ни один депутат не будет обладать больше, чем 1,99 парламентских баллов для голосования. Достоинство этой системы состоит в защите интересов избирателей и точной репрезентации их воли в парламенте при сохранении устойчивой связи между представителем и избирателями округа. Недостаток, который делает предложенную систему уязвимой, заключается в том, что нарушается принцип «один мандат-один голос», который можно рассматривать как продолжение принципа «один-человек-один голос».

Таким образом, мы установили, что в основе мажоритарной избирательной системы лежит заложенная идея представителя от коллектива, который в процессе избрания образует политическую единицу, делегирующую своего представителя (дескриптивная репрезентация) . В то же время образование стабильных избирательных округов при гарантированном равенстве голосов избирателей возможно только при образовании сложной многомандатной системы, отрицающей принцип один мандат-один голос.

4.3 Проблемы определения числа мест в парламенте в пропорциональных избирательных системах

Ключевое свойство пропорциональных избирательных систем состоит в том, что места распределяются пропорционально полученным голосам за списки кандидатов или партий. Число мест в парламенте играет важную роль в определении результатов выборов. Так, уменьшение числа мест в парламенте приводит к увеличению процентов голосов, необходимых для занятия одного места в парламенте; увеличение числа мест, в свою очередь, уменьшает процент голосов, необходимый для получения одного мандата. В целях ограничения прохождения малых партий в парламенты применяются процентные (электоральные) барьеры. Однако лишь получение менее одного процента голосов является действительным препятствием для распределения голосов.

При размерах парламентов меньше, чем в 100 мест, формируется крупная избирательную квота, отсекающая малые партии от распределения мандатов. Также следует помнить, что по правилам распределения остатков фактическое количество процентов голосов, необходимых для получения мест возрастает. Крупной избирательной квоте (более 5 % голосов) можно найти оправдание только в малонаселенных странах, где тем самым пытаются уменьшить размеры трат на поддержание деятельности органов публичной власти. Ценность даже 1% голосов на одно место осознается большинством государств с системой пропорциональной репрезентации: из 81 страны лишь 20 стран имеют парламент, состоящий меньше, чем из 100 человек. К этим странам относятся такие государства, как Монако, Лихтенштейн, Доминикана, Босния и Герцеговина, Мальта и другие государства с небольшой численностью населения.

Пропорциональные избирательные системы недостаточно обеспечивают географическое представительство. Например, если обратиться к литературе по избирательным реформам, то невозможность установления связи с представляемыми в системах с единым округом признается существенным недостатком, который способен исказить репрезентативность не только в странах с крупным населением, но также и в компактных странах с ярко выраженной региональной спецификой голосования . Для исправления подобной ситуации используются пропорциональные системы с множественными избирательными округами. Однако в избирательных системах с множественными избирательными округами качество пропорциональности при неизменном числе мест заметно падает. Для исправления подобной ситуации в некоторых странах предусмотрено дополнительное распределение мандатов; число мест в парламенте жестко не фиксируется. Например, подобная система действует в Швеции, Исландии, Дании, Норвегии, Германии и Новой Зеландии. В Германии, в отличие от других стран используется смешанно-связанная система, в то время как в Скандинавских странах используется система партийных списков. Рассмотрим основы правил распределения добавочных мест по отдельности.

В Швеции 310 мандатов закреплено за избирательными округами и распределяется между партиями в каждом избирательном округе пропорционально результатам выборов в нем . Предусмотрены также 39 уравнивающих мандатов. Неучтенные при распределении мест голоса суммируются по стране, полученные мандаты передаются в те округа, где имеется наибольший остаток голосов после распределения мест. В том случае, если партий набрала менее 4% голосов или получила больше мест в парламенте, чем соответствует совокупным поданным голосам избирателей, то такие партии в перераспределении не участвуют. Сходный порядок установлен при распределении уравнивающих мандатов в Дании, где распределяется 40 уравнивающих мандатов. Уравнивающие места распределяются между партиями, которые получили минимум 2% голосов по всей стране и получили достаточную поддержку в 2 из 3 регионов для получения избирательной квоты.

В Исландии Конституцией устанавливается минимальное количество избирательных округов в стране (не менее 6 и не более 7) и минимальное количество депутатов (минимум 5), избираемых по каждому из округов, однако итоговая численность мандатов к распределению в каждом округе устанавливается законом «О выборах в Альтинг». Уравнительные мандаты распределяются по каждому округу в отдельности в зависимости от его размеров: в больших округах по 2 уравнивающих мандата, в компактных округах по одному. Уравнительный мандат отдается той партии, у которой наивысший сравнительный коэффициент в избирательном округе .

В Норвегии, где также предусмотрено представительство по многомандатным округам, устанавливаются уравнивающие мандаты по одному на каждый округ. В данных системах уравнивание происходит не по отношению к полученным голосам на национальном уровне, а для приведения к избирательной квоте отдельного округа.

В Германии зафиксировано минимальное число депутатов в парламенте - 596, но допускается и превышение этого числа. Дело в том, что члены Бундестага избираются по смешанно-связанной системе по каждой федеральной земле в отдельности, для соответствия пропорции голосов и мандатов на национальном уровне предусмотрены избыточные мандаты, которые появляются в тех случаях, когда «земельный список партии должен получить по результатам пропорционального распределения меньше мандатов, чем партия выиграла в одномандатных округах. В этом случае все выигранные в одномандатных округах мандаты остаются у победителей, а недостаток мандатов покрывается за счет увеличения числа депутатов в Бундестаге» . Также предусмотрены выравнивающие мандаты для партий, чья пропорциональность пострадала при добавлении избыточных мандатов. Такого рода сложная схема значительно увеличивает число мандатов в Бундестаге и позволяет сохранить пропорциональность, однако она подвергается критике из-за громоздкости и высоких издержек, связанных с увеличением числа депутатов .

Разнообразие практик по распределению уравнивающих мандатов подтверждает тезис о том, что жестко фиксированное число парламентских мест неспособно обеспечить идеальную пропорциональность. Фактическое распределение мест в пропорциональных избирательных системах отличается от идеальной доли мест, которые должна получить партия. Для исправления недостатков пропорциональной избирательной системы в странах с многомандатными округами вводятся дополнительные мандаты, что было бы невозможно при установлении в Конституции жесткого верхнего порога числа мандатов к распределению. Данные выводы подтверждают предположение, что в законодательном закреплении и научном осмыслении нуждается не количество мест само по себе, а способ организации избирательных округов, соотношение избиратель-избираемые. Количество мест в парламенте должно быть производной величиной от параметров избирательной системы и организации представительства, а не изначально заданной переменной, под которую подстраиваются избирательные законы.

Заключение

В ходе исследования были рассмотрены проблемы, возникающие при определении размеров парламентов. Анализ взаимосвязи размеров 125 нижних палат парламентов с формой государственного устройства и избирательными системами показал, что определение размеров мест в современных парламентах не следует какой-то единой логике, которая бы исходила из способов организации государства или использования различных избирательных систем. Имеющееся многообразие в этом вопросе показывает, что руководящие принципы или отсутствуют вовсе, или их следует искать в политической, а не правовой плоскости.

Размеры палат парламентов с трудом поддаются рационализации. За изменением числа мест в парламентах стоят стремления политических акторов максимизировать собственное представительство. Современные размеры палат - это чаще всего не результат борьбы за право, а результат борьбы за власть. Правовые принципы, которые могли бы послужить критерием для установления нормативного идеала численности мест, в настоящий момент в юридической литературе отсутствуют. Место невыработанных правовых принципов занимают политические декларации, удобные в определенный политический момент

Ценность репрезентативного и, следовательно, легитимного парламента состоит в предоставлении наилучших решений по различным запросам избирательного корпуса. Эта представительность возможна только при достаточном количестве избранных (независимо от способа голосования). Парламентская практика показывает, что малые парламенты менее репрезентативны, в отличие от крупных парламентов. Но ответа на вопрос, каким образом следует определять, что такое крупный парламент или малочисленный парламент, в настоящий момент нет.

Исходной посылкой для организации законодательного органа является адекватность представления интересов граждан; в том случае, если бы важна была эффективность законотворчества, система законотворчества основывалась бы не на политическом, а на меритократическом принципе.

В исследовании выдвинуто предположение, что при определении размеров органа политического представительства следует исходить из порядка разделения избирателей по избирательным округам; поскольку порядок организации является производным от ценностного различия, существующего между мажоритарной и пропорциональной избирательными системами.

Отправным началом для определения количества мест в парламенте является выработка справедливого порядка образования избирательных округов в мажоритарных системах и определение правильной пропорции числа избирателей на один мандат в пропорциональных системах.

Главный юридический вывод, который можно сделать по итогам исследования, состоит в том, что установление фиксированного числа мест в парламенте препятствует развитию избирательных систем. В то время как отсутствие жестко закрепленного числа мест в парламенте способствует поиску правовых механизмов при формировании парламентов. Так, примеры Скандинавских стран и Германии показывают, что системы, в которых число мест в парламенте является подвижным, скорее ориентированы на обеспечение равенства голосов избирателей. При установлении нормативного числа представителей в отрыве от прочих параметров избирательной системы нарушается принцип правовой определенности. В такой системе изменение правил при неизменности одного из ключевых параметров - а именно числа представителей, вынуждает корректировать избирательную систему, изменяя избирательные правила под заданный результат.

Литература

политический власть представительство

1.Орлов А.Г., Лейбо Ю.И., Ракитская И.А., Веденеев Ю.А., Лысенко В.И. Современные избирательные системы. Вып. 2: Аргентина, Германия, Швеция. Вып. 2 изд. М.: РЦОИТ: НОРМА, 2007. 320 с.

2.Андерсон Б. Воображаемые сообщества: Размышления об истоках и распространении национализма / Пер. с англ. М., 2001. 288 c.

3.Аристотель Политика. М.: Академический проект, 2015. 318 с.

4.Гамильтон А. Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Д. Джея / Под общ. ред. и с предисл. Н.Н. Яковлева. М.: Прогресс. Литера, 1993. 590 с.

5.Голосов Г. В. Измерения российских региональных избирательных систем Измерения российских региональных избирательных систем // Полис: Политические исследования. 2001. №4. С. 71-85.

6.Карпов А.В. Измерение представительности парламента в системах пропорционального представительства. Препринт WP7/2006/04. М.: ГУ ВШЭ, 2006. 40 с.

7.Краснов М. А. Введение в конституционное право с разъяснением сложных вопросов: учеб. Пособие. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2018. 454 с.

8.Кынев А.В. Выборы региональных парламентов в России 2009-2013: От партизации к персонализации. М.: Центр "Панорама", 2014. С. 728.

9.Лассаль Ф. О сущности конституции. Киев: Издание книжного магазина С.И. Иванова и Ко, 1905. 32 с.

10.Лукьянов А. И. Парламентаризм в России (вопросы истории, теории и практики): курс лекций. М.: Норма; Инфра-М., 2010.

Размещено на Allbest.ru