К вопросу о рождении биополитики: загадка, которую не замечают

Тотализация биополитики в эпоху Модерна

На данный момент обратим лишь внимание на то, что медленно и неуклонно, но инструментарий властного распоряжения жизнью, характерный для биополитики, стал возвращаться в область государственного управления. Во-первых, само по себе эклектическое и рыхлое пространство средневековой Европы со временем обрело более ясные очертания. Этому, например, способствовал Вестфальский мир, заложивший принципы международных отношений, дипломатии и переговоров в XVII в. Во- вторых, постепенно сформировалось представление о разграничении полномочий королевской и церковной власти. В этом сложном процессе корона все же отвоевала собственное пространство юрисдикции. В-третьих, суверенная власть начинает обращать внимание на рост населения и условия, этому способствующие. Власть обращает внимание на нужды населения, экономические процессы, бытовые условия жизни, здоровье, образование, инфраструктуру, санитарную и эпидемиологическую обстановку. Все выглядит так, как будто многие регуляторы, которые применялись в античности, вновь активизируются -- происходит не рождение, а возрождение биополитики. То же полицейское государство как воплощение «доброго правления», ориентированного на заботу о населении, воспроизводит магистраты древнегреческих городов-государств и институций Древнего Рима (астиномы, цензоры).

Наконец, в XVIII в. Фуко обнаруживает общеевропейскую тенденцию к установлению биополитического управленчества. Счастье населения вновь воспринимается как важная цель, которой, не без выгоды для себя, государство начинает содействовать. «Доброе правление» совершенно в духе «благой жизни» обретает земные очертания комфорта, довольства, экономически обусловленных процветания и изобилия. Государство осознает прямую связь между достижением собственных целей и целей индивидов, составляющих население. Древние воззрения о договоре, в рамках которого государство предоставляет блага (преимущества, гарантии, возможности, инвестиции, субсидии) в обмен на лояльность, воинскую повинность и налоги, вновь приобретает зримые очертания в дифференцированной, многомерной и скрытой в идеологической упаковке национального государства. Долговременный период, в рамках которого биополитическая регуляция была отодвинута на периферию и маргинализирована, таким образом, был завершен в ходе стремительного восстановления в своих правах инструментария биополитики, но уже в больших масштабах. Если биополитика в греческих городах-государствах носила локальный характер, в Древнем Риме -- региональный характер, то, следуя Фуко, биполитика носит уже континентальный размах. А. Мбембе рассматривает практики колониализма в контексте распространения биополитического инструментария за пределы Европы, и это означает, что биополитика принимает трансконтинетальный характер. Наконец, М. Хардт и А. Негри заявляют о становлении планетарной биовласти и планетарного биокапитализма в XX в. Эта биовласть принимает форму планетарной Империи. «Империя, в конечном счете, определяется здесь как „а-локальность“ жизни... Империя, таким образом, является высшей формой биовласти в том смысле, что она представляет собой абсолютную противоположность силы жизни» [24, с. 321]. Для Хардта и Негри планетарная биовласть проявляется через биокапитализм, вовлекающий в свою орбиту производства/потребления все население планеты. «Биовласть -- это другое имя реального подчинения общества капиталу, а также синоним глобализированного порядка производства» [24, с. 339]. Биополитический инструментарий, превращая людей в animal laborans, как это и утверждала Х. Арендт, вовлекает население планеты в круговорот природных процессов, окончательно соединяя биологическое и политическое.

Итак, биополитика, зародившись в Древнем мире как явление локальное, пройдя через череду расширений, обрела планетарный характер. По- видимому, в той или иной мере подобная система регулятивов, технологий и практик распоряжения жизнью входит в арсенал управления человеческим обществом в том виде, который нам известен в мировой истории, на всем протяжении существования человеческой цивилизации. Вопрос о рождении биополитики не совсем корректен, по-видимому, биополитика -- вечная спутница человечества.

Список литературы

биополитика возрождение античный модерн

1. Костогрызов П. И. Децизионизм в России: дореволюционные предшественники и современные интерпретаторы Карла Шмитта. Ч. 1 // Научный журнал «Дискурс-Пи». 2021. № 1(42).

2. Фуко М. Безопасность, территория, население. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 19771978 учебном году. СПб., 2011.

3. Яркеев А. В. Онтологические основания зла в современном обществе: философско-герменевтический аспект. Екатеринбург-Ижевск, 2018.

4. Фуко М. Рождение биополитики. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1978-1979 учебном году. СПб., 2010.

5. Ojakangas M. On the Greek Origins of Biopolitics: A Reinterpretation of the History of Biopower. New York, 2016.

6. Платон. Государство / пер. с древнегреч. А. Н. Егунова; вступ. ст. Е. Н. Трубецкого ; ком. В. Ф. Асмуса ; прим. А. А. Тахо-Годи. М., 2015.

7. Аристотель. Политика / пер. с др.-греч. С. М. Роговина. М., 2010.

8. Яркеев А. В. Древнегреческие истоки современной биополитики // Полития. 2020. № 2(97).

9. Платон. Законы. Послезаконие. Письма. СПб., 2014.

10. История Древней Греции : учебник для студ. вузов / Ю. В. Андреев, Г. А. Кошеленко, В. И. Кузищин, Л. П. Маринович ; под ред. В. И. Кузищина. М., 1986.

11. Вебер М. Хозяйство и общество: очерки понимающей социологии: в 4 т. Т. III. М., 2018.

12. Цицерон М. Т. О государстве. О законах / пер. с лат. В. О. Горенштейна. М., 2020.

13. Скотт Дж. С. Искусство быть неподвластным. Анархическая история высокогорий Юго-Восточной Азии. М., 2017.

14. Кластр П. Общество против государства // Общество против Государства // СТАДИС. 2019. 1(1).

15. Скотт Дж. Против зерна: глубинная история древнейших государств / пер. с англ. И. Троцук. М., 2020.

16. Дуглас М. Чистота и опасность / пер. с англ. Р. Громовой ; под ред. С. Баньковской. М., 2000.

17. Фуко M. Нужно защищать общество. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1975-1976 учебном году. СПб., 2005.

18. Агамбен Дж. Высочайшая бедность. Монашеские правила и форма жизни / пер. с ит. и лат. С. Ермакова ; под науч. ред. Д. Раскова, А. Погребняка. М.; СПб., 2020.

19. Попов Д. В. Altissima paupertas в биополитическом пространстве чрезвычайного положения // Онтология и аксиология права : тезисы докладов и сообщений десятой междунар. науч. конф. Омск, 2021.

20. Мор Т., Кампанелла Т. Утопия. Город Солнца. М., 2014.

21. Новая Атлантида: повести / Ф. Бэкон, С. де Бержерак, Д. Верас. М., 2014.

22. Канторович Э. Х. Два тела короля. Исследование по средневековой политической теологии. Изд. 2-е, испр. / пер. с англ. М. А. Бойцова и А. Ю. Серегиной. М., 2015.

23. Аджемоглу Д, Робинсон Д. А. Узкий коридор / пер. c англ. О. Перфильева. М., 2021.

24. Кильдюшов О. Полиция как наука и политика: о рождении современного порядка из философии и полицейской практики // Социологическое обозрение. 2013. Т. 12. № 3.

25. Хардт М., Негри А. Империя / пер. с англ.; под ред. Г. В. Каменской, М. С. Фетисова. М., 2004.

Размещено на Allbest.ru