Психоанализ в исследовании культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Психоанализ -- теория душевной жизни человека, а также метод ее исследования и лечения невротических расстройств, созданный Зигмундом Фрейдом. Теория, которая оказала и продолжает оказывать невероятное влияние на культуру и интеллектуальную жизнь человечества.

«Психоанализом называются:

1) Способ исследования психических процессов, иначе недоступных.

2) Метод лечения невротических расстройств, основанный на этом исследовании.

3) Ряд возникших в результате этого психологических концепций, постепенно развивающихся и складывающихся в новую научную дисциплину».

Зигмунд Фрейд

Несмотря на то, что со времен Фрейда, многие из его идей не раз пересматривались и изменялись, основные положения остались прежними.

Это:

§ открытие того, что большая часть психики, которая хоть и оказывает глубокое и определяющее на нас влияние, скрыта от нас самих и является бессознательной;

§ признание повсеместности бессознательного конфликта;

§ понимание того, что когда человек оказывается в отношениях с другими, он привносит в эти отношения «шаблоны» из ранних детских ситуаций и переносит их в текущую ситуацию;

§ признание центральной роли в психической жизни человека -- сексуальности и агрессии, важнейшие аспекты которых закладываются в детстве.

Фрейдовский психоанализ культуры

С 20-х годов XX столетия широкое распространение получил термин «прикладной психоанализ» или, как синоним, «любительский психоанализ» - термин, подразумевающий не клиническое психоаналитическое исследование или практическое использование метода в не медицинских целях. Определение «прикладной» вряд ли можно считать удачным, поскольку оно подразумевает лишь приложение на практике некоей теории или концептуальной системы; в этом смысле прикладным является и применение психоанализа в терапии неврозов. На мой взгляд, корректнее говорить о психоанализе культуры или культурной среды. В таком случае граница между клинической и не клинической аналитической практикой (именно практикой, поскольку в теоретической сфере подобное деление неправомерно) совпадет с границей между внутренней и внешней реальностью: психоанализ, условно именуемый клиническим, занят внутренним миром человека, не клинический же изучает мир, создаваемый человеком вокруг себя. Культурная среда, как ее трактует психоанализ, есть овеществленная проекция в мир содержаний человеческой психики, в том числе ее бессознательной части. Эта проекция лежит в основе всех продуктов человеческой деятельности - таких, как мифология, искусство, религия, политика, общественные образования от семьи до государства и т.д. Психоанализ культуры рассматривает эти продукты как производные системы символов и ритуалов, источником которых является человеческое бессознательное. Слово «психоанализ» традиционно употребляется в двух основных значениях: психоанализ как наука о бессознательном и как метод психотерапии, базирующийся на соответствующей концептуальной основе. Понятие «психоанализ культурной среды» также подразумевает, с одной стороны, научное познание культуры, с другой - метод своего рода терапии культурного общества или корректировки культуры при возникновении в последней массовых психопатологий. Какими реальными возможностями он располагает на этом пути? Структурирование и развитие коллективной психики человеческого общества, например, государства, во многом напоминает структурирование и развитие психики индивида. С начала и до конца оно определяется конфронтацией принципов удовольствия и реальности. Общество возникает за счет взаимной идентификации своих членов по определенному признаку, отличающему их от других людей: историческому, национальному, идеологическому и т.п. Аналогичным путем происходит консолидация образа Я у ребенка, заложение идентичности как чувства своей уникальности, целостности и постоянства в окружающем мире. Надежные границы собственного Я позволяют человеку отделять себя от среды, отличать внешние раздражения от внутренних ощущений, а следовательно, и строить со средой нормальные отношения. Похожим образом государство отделяет себя от мира границами, служащими одновременно целям коммуникации: через них осуществляется любой взаимообмен. Если обозначить две фундаментальные потребности всякого государства как: 1) внутреннюю связность и соподчиненность структур; 2) конструктивное взаимодействие с другими государствами, то легко заметить, что они аналогичны потребностям индивида в организации психики в связную систему и в разработке взаимосвязей Я с внешним миром, сохраняющих в постоянном виде структуру и гармонию элементов. Эту параллель можно продолжить, упомянув о внутреннем структурировании государства на основе развития системы интроектов: например, собственных вооруженных сил, дипломатического корпуса, торговой палаты и т.д., возникающих как адекватный ответ на факт существования вооруженных сил, торговой палаты и т.п. в соседнем государстве. Понятно, что эти структуры экономически выгодно создавать многоцелевыми: так, армия, изначально созданная для противодействия вторжению с запада, может быть переориентирована для отражения агрессии с востока. В индивидуальной психике этот процесс тождествен феномену трансфера (переноса). Главное же заключается в том, что любое обретшее идентичность сообщество является, по сути, индивидом - индивидом более высокого порядка по сравнению с каждым из своих членов (точно так же, как любой человек, расценивающий себя как единую и постоянную личность, состоит из клеток, периодически отмирающих и заменяющихся новыми). Сообщество - это индивид, поскольку оно консолидировало свой образ и идентифицировало себя в окружающем мире; поскольку оно обладает собственным коллективным Эго (власть, правоохранительные структуры), и Суперэго - о последнем писал Фрейд в работе «Недовольство культурой», указывая, что оно «основано на впечатлении, оставленном ведущими личностями, людьми необычайной силы духа, или такими, у которых одно из человеческих устремлений получило наиболее сильное и ясное выражение», и что наиболее яркий образец массового Суперэго был дан человечеству в лице Иисуса Христа. Культурное сообщество, как индивид, может проявлять многочисленные признаки «заболевания». Оно может стать носителем локализованного «невротического» симптома в виде удушающих моральных и нравственных нормативов, как Европа конца XIX века, и способствовать развитию соответствующих психопатологий у своих членов (как писал Э. Эриксон, первые пациентки Фрейда «платили за ханжеские двойные стандарты в области секса у господствующих классов, преуспевающих коммерсантов и будущих промышленников»). Оно может регрессировать на уровень массового психоза, как Германия национал-социалистов, или погрузиться в состояние недифференцированной тревожности и коллективного переживания бессмысленности бытия - как Россия в период реакции 1905 - 1908 гг. и в преддверии мировой войны (что отразилось, например, в симптоматике Сергея Панкеева, ощущавшего жизнь пустой, а людей марионетками. Подобным же мировосприятием А.Н. Толстой наделил своего Бессонова). С. Бенвенуто задавался вопросом: не является ли нарциссизм характерным для США типом патологии; также Кристофер Лэш, на которого ссылается О. Кернберг, через нарциссизм объяснял ряд аспектов американской культуры. Используя подобное видение проблемы, психоанализ культуры способен разработать стратегию терапии сообщества, если в ней возникает необходимость. Такую попытку предпринял, по сути, Фрейд в отношении еврейского народа, гипотетически определив истоки групповой симптоматики как чувство вины за убийство пророка и попробовав дать сообществу толчок к эмоциональному отреагированию травмы. Как видно из вышесказанного, деление психоанализа на клинический и культурологический весьма условно, - если учесть и схожесть индивидуальных психопатологий с психопатологиями культур и народов, и обоюдное проникновение психических содержаний: индивидуальных в культурные и наоборот. Этот тезис иллюстрируется состоянием психоаналитической концепции в середине 20-х гг., когда были воедино собраны и интегрированы философские, клинические и культурологические наработки Фрейда и его сподвижников. Сам Фрейд писал в 1926 г.: «По практическим соображениям и для наших публикаций мы приобрели привычку отделять клинический анализ от других приложений анализа. Но это не корректно. В реальности граница проходит между научным психоанализом и его применениями (в медицинской и не медицинской областях)». Можно сказать, что психоаналитик в своем профессиональном развитии может (и должен) стремиться к тому уровню компетентности, на котором его клинические и культурологические познания составят одно целое - знание о человеке в контексте культуры; до той же поры психоанализ культурной среды и терапия индивидуальных психопатологий должны постоянно взаимообогащаться, ибо друг без друга они теряют смысл. Культуру и личность разорвать нельзя. Разумеется, было бы ошибкой пытаться провести грубую и однозначную параллель между патологией культуры и индивидуальными зарождающимися в ней неврозами и психозами. От подобной ошибки аналитиков предостерегал, например, О. Кернберг, отмечавший, что прямо приписать истерическую культуру викторианской эпохе с ее сексуальными репрессиями - отменный «первый взгляд», но взгляд, упускающий из виду множество составных частей комплекса сексуальности тех лет. «Очень соблазнительно описать конкретные культуры в понятиях определенных патологий характера, - говорит Кернберг, - но следует иметь в виду, что, пока характер может находиться под влиянием культуры, эти отношения более опосредованы и сложны, чем, кажется на первый взгляд». Отношения личности и культуры в каждом конкретном случае должны становиться объектом всестороннего исследования. В 1926 - 1927 гг. на знаменитой дискуссии «о любительском анализе» неоднократно подчеркивалась тесная связь клинических и не клинических изысканий; так, Франц Александер заявлял: «…превосходство аналитика, который глубоко сведущ в изучении человеческого сознания и его продукции (литературы, мифологии и т.п.), по сравнению с уровнем компетентности «медицинского аналитика», который часто ничего, кроме медицины, и не изучал, настолько явно, что никакому психоаналитику не потребуется доказательств этого факта». Уникальность психоанализа состоит в том, что эта молодая наука, возникшая как метод терапии неврозов, изначально черпала себя не только из клинических источников, но и из философии (Платон, Шопенгауэр, Ницше), из этнографии (Вундт), из литературы (Софокл, Достоевский). Возможно, не случаен тот факт, что в истории психоанализа было немало людей, пришедших к аналитической практике от культурологии, истории, философии и даже богословия (например, Рональд Фейрбейрн). Первыми психоаналитиками без медицинского образования были: философ и культуролог Отто Ранк (1884 - 1939); юрист Ганс Сакс (1881 - 1947), впоследствии ставший тренинговым аналитиком; доктор философии Теодор Райх (1888 - 1969) и другие. Следует ожидать, что контингент российских психоаналитиков, занятых проблемами культуры, также будет формироваться в первую очередь из представителей гуманитарных и естественных наук. Каковы задачи, стоящие перед психоанализом культуры, помимо научных исследований культурной среды и обогащения клинического направления? Под активным психоаналитическим разрешением массовых проблем может пониматься, например, психокоррекция общества через контакт с символами и ритуалами культуры: так видит массовую психотерапию В.А. Медведев. Вспомним, что и К.-Г. Юнг в свое время рассматривал психотерапевтический процесс как приобщение человека к культуре или как соотнесение индивидуального мифа с коллективным.

Социокультурные мотивы в психоанализе Фромма

Основным субъектом социального процесса является индивид: его стремление к тревоге, его страсти и раздумья и т.д. Но для понимания динамики общего развития, мы должны понимать динамику психологических процессов, проходящих внутри индивида, точно так же как для понимания индивида необходимо рассматривать его вместе с обществом, в котором он живет. До индивидуалистическое общество ограничивала человека, но в это же время гарантировала безопасность и покой, и получив свободу, человека охватила тревога, хотя он приобрел независимость и рациональность, свобода также, по словам Фромма изолировала его. Эта изолированность непереносима и человек становится перед выбором: избавится от свободы с помощью новой зависимости либо дорасти до полной реализации позитивной свободы, основанной на индивидуальности и повторяемости каждого. Фромм подчеркивает, что скорее диагноз и анализ, чем прогноз и решение проблемы и этими исследованиями Эрих Фромм пытается уточнить направление необходимых действий, т.к. выяснение причин тоталитарного бегства от свободы является предпосылкой любого действия направленного к победе над силами тоталитаризма. Новую историю Европы и Америки обусловили усилия, направленные на завоевание свободы. Когда определенный класс стремился к своему собственному освобождению, он верил, что борется за свободу вообще и таким образом мог идеализировать свои цели, мог привлечь на свою сторону всех угнетенных, в каждом из которых жила мечта об освобождении. Классы, которые поначалу сражались против угнетения, объединились с врагами свободы, едва лишь победа была завоевана и появились новые привилегии, которые надо было отстаивать и защищать. Во имя победы погибло много людей убежденных в том, что лучше погибнуть за свободу, нежели жить без нее. Стремление к свободе выразилось в принципах экономического либерализма, политической демократии с отделения церкви от государства и индивидуализма в личной жизни. Осуществление этих принципов, казалось, приближало человечество к реализации данного стремления. Человек сбросил иго природы и сам стал ею управлять. Он сверг церковь и абсолютное государство. Ликвидация внешнего принуждения казалось не только необходимым, но и достаточным условием для достижения желанной цели - свободы человека. Первую Мировую войну все считали последней битвой, а ее завершение - окончательной победой свободы, но через некоторое время и возникли новые системы, которые перечеркнули все, т.к. сущность этих новых систем практический полностью определяющих и общественную и личную жизнь человека, состоит в подчинении всех совершенно бесконтрольной власти и небольшой кучки людей. Одна из общепринятых иллюзий - быть может, самая опасная из всех состояла в убеждении, что люди вроде Гитлера якобы захватили власть над государственным аппаратом лишь при помощи вероломства и мошенничества и правление его основано на насилии. Но после, всем видно, что в Германии миллионы людей отказывались от свободы с таким упорством, с каким когда-то их отцы ее завоевывали, они не стремились к свободе, а искали способ от нее избавится. Другие миллионы людей были безразличны к свободе и не считали, что за нее нужно бороться. А так же всем стало ясно, что демократический кризис не является сугубо итальянским или германским, а угрожает каждому современному государству. Когда мы рассматриваем человеческий аспект свободы и говорим о стремлении к подчинению или к власти, возникают вопросы: что такое свобода в смысле человеческого переживания? Определяется ли свобода одним лишь отсутствием внешнего принуждения или она включает в себя некое присутствие чего-то, а если так, чего именно? Почему для одних свобода - это заветная цель, а для других - угроза? Существует ли стремление к подчинению? Анализ человеческих аспектов свободы и авторитаризма вынуждает нас рассмотреть ту роль, с которой играют психологические факторы в качестве активных сил процесса общественного развития, а это приводит к проблеме взаимодействия психологических, экономических и идеологических факторов. К примеру, притягательность, которая имеет фашизм для целых наций, вынуждает нас признать роль психологических факторов. В течение последних веков человек был рациональным существом (по общепринятым мнениям), деятельность, которых должно было быть (по их утверждению) вызвана личными интересами и желаниями. Нате периоды истории оглядывались, как на потухший вулкан, давно уже неопасный. Все были уверены, что зловещие силы полностью уничтожены достижениями современных демократий; мир казался ярким и безопасным. Экономические кризисы считались случайностями, хотя они повторялись регулярно. И когда фашизм пришел к власти ни кто не был готов ни теоретически, ни практически, и никто не смог поверить в такую предрасположенность к злу. И тот благодушный оптимизм XIX века потревожили с очень разных сторон: Нация и Маркс и позже Фрейд. Но, по мнению Фромма Фрейд и его ученики имели лишь очень наивное представление о процессах, производящих в обществе: большинство их попыток приложения психологии к социальным проблемам вело к ошибочным построениям. Поскольку эта книга подчеркивает роль психологических факторов в общем процессе общественного развития и поскольку данный анализ основан на некоторых фундаментальных открытиях Фрейда - в частности, на роли подсознательных сил в человеческом характере и на зависимости этих сил от внешних воздействовал Фрейд формулировал так называемые основные инстинкты человека, и тем самым он совершал ошибку своих предшественников, что концепция человеческой натуры является отражением тех важнейших стремлений, которые проявляются в современном человеке. Индивид его культуры представляет и человека вообще, а страсти и тревоги, характерные для человека в нашем обществе, коренящихся в биологической природе человека. Индивид является нам с полным набором биологически обусловленных потребностей, которые должны быть удовлетворены, для эпох они вступают в отношение с «объектами» (другими), служат для достижения цели определяется обменом удовлетворения биологических потребностей при этом связь с другим индивидом всегда является лишь средством достижения цели. А не целью как таковой. По Фромму ключевой проблемой психологии является особого рода связанность индивида с внешним миром, а не удовлетворение или фустрация. Есть потребности обусловленные природой: жажда, голод и т.д. На те стремления, которые приводят к различию человеческих характеров - любовь или ненависть, жажда власти или тяга к подчинению, влечения к чувственному наслаждению или страх перед ними - все они являются продуктами социального процесса; прекрасные и самые уродливые наклонности человека не вытекают из фиксированной, биологически обусловленной человеческой природы, а возникают в результате социального процесса формирования личности. Таким образом, общество осуществляет функцию подавления и созидания личности. Главная задача социальной психологии состоит в том, чтобы понять процесс формирования человека в ходе истории. Социальная психология должна объяснить, почему возникают новые способности и новые страсти, хорошие и дурные люди создаются историей и история создается людьми разрешения этого кажущегося противоречия и составляет задачу социальной психологии. Фрейд представлял себе историю как результат действия психических сил, не подверженных социальному влиянию. Он подчеркивает свое несогласие с теми теориями, которые отрицают роль человеческого фактора в динамике общественного развития. Общей ошибкой всех этих теорий было убеждение, что у человеческой натуры нет своей динамики. Лишь динамическая психология может понять человеческий фактор. Фиксированный фактор «человеческой природы» не существует, но можно ее рассматривать как нечто беспредельно пластичное. Фромм различает «статистическую» и «динамическую» адаптацию. Динамическая адоптация - это приспособляемость я к неизбежной ситуации и во время принудительной адаптации с человеком что-то происходит - это подавленная враждебность и она становится динамическим фактором человеческого характера. Любой невроз - это адаптация к таким условиям, которые является для индивида иррациональными. Рассказывается также о чертах человеческой натуры: они или гибкие, или менее гибкие. Те черты, которые проявляют чрезвычайную эластичность, развиваются как реакции на определенные условия жизни. Гибкими они являются в том случае, когда индивиды развивают ту или иную склонность в соответствии с обстановкой, в которой и приходится жить. Ни одна из таких склонностей не является изначально присущей человеку, т.е. человек развивает ту или иную склонность в зависимости от приобретенных потребностей. Но кроме приобретенных потребностей у него есть и физические потребности, объединившись эти потребности, выступают как потребность самосохранения и властная потребность самосохранения вынуждает его принять условия, которыми является образ жизни общества где он живет (т.к. отдельный индивид не может изменить общество, он принимает его условия), а вне общества, одному ему не справится с потребностью связи с окружающим миром, с потребностью избежать одиночества т.к. чувство полного одиночества ведет к психическому разрушению. Человек не может жить без какого-то сотрудничества с другими. Есть еще одна причина, которая становится к общности столь насущно необходимой: это субъективное самосознание. Если его жизнь не приобретает какого-то смысла и направленности, он чувствует себя пылинкой и ощущение собственной ничтожности его подавляет. Человек должен иметь возможность отнести себя к какой-то системе. Резюмируя подход к проблемам социальной психологии: человеческая натура - это не сумма врожденных, биологических закрепленных побуждений, но и не безжизненный слепок с матрицы социальных условий, это продукт исторической эволюции в синтезе с определенными врожденными механизмами и законами. Натуре человека присущи некоторые неизменные факторы: необходимость удовлетворять физиологические потребности и необходимость избегать морального одиночества. В процессе адаптации к этому образу жизни в индивиде развивается ряд мощных стимулов, мотивирующих его чувства и действия. Возникнув, эти стимулы требуют удовлетворения, стремление к удовлетворению этих потребностей воздействует на процесс общего развития. Человек должен суметь воссоединится с миром в спонтанности любви и творческого труда или найти себе какую-то опору с помощью таких связей с этим миром, которые уничтожают его свободу и индивидуальность. Процесс обособления индивида от первоначальных связей - он определяет это как процесс «индивидуализацией» - этот процесс достиг наивысшей стадий в новое время, т.е. от эпохи возрождения и до наших дней. Процесс индивидуализации проводит к полному обособлению индивида «первыми узами» являясь естественным фактором нормального человеческого развития, они предполагают отсутствие индивидуальности, но дают индивид уверенность и жизненную ориентацию.

- аспектом растущей индивидуальности является развитие личности. Границы роста определяются условиями в основном социальными;

- аспект процесса индивидуализации - растущее одиночество.

Пока человек был неотъемлемой частью мира, пока не осознавал ни возможностей, ни последствий индивидуальных действий, ему не приходилось, и боятся его. Но превратившись в индивида, он остается один на один с этим миром, ошеломляющим и грозным. Возникает стремление отказаться от своей индивидуальности, подобрать чувство одиночества и беспомощности, а для этого - слиться с окружающим миром. Подчинение - не единственный способ избавится от одиночества и тревоги. Другой способ - единственный продуктивный, не приводящих к неразрешимым конфликтам - это путь спонтанных связей с людьми и природой, т.е. таких связей, которые соединяют человека с миром, не уничтожая его индивидуальности. Итак, растущая индивидуальность приводит либо к подчинению, либо к спонтанной активности. Указывается общий принцип: процесс, который развивается на основе растущей индивидуализации и растущей свободы индивида, являющейся диалектическим. Процесс индивидуализации - это процесс усиления и развития его личности его собственного «я», но в ходе этого процесса утрачивается идентичность с остальными людьми. Прогрессирующее отделение может привести к изоляции, которая перерастает в потерянность и порождает интенсивную тревогу и неуверенность. Процесс индивидуализации происходит автоматический, развитие личности сдерживается рядом психологических и социальных причин. Разрыв между этими тенденциями приводит к невыносимому чувству изоляции и бессилия, а это в свою очередь приводит в действие психические механизмы: механизмы избавления, бегства. Человеческое существование и свобода с самого начала неразделимы. «Свобода отчего-то - свобода от инстинктивной предопределенности действий». Такая свобода представляет весьма сомнительное преимущество. Человек рождается без врожденной способности к необходимым действиям, которые есть у животных. Этот человек беспомощен и именно эта беспомощность явилась почвой, на которой развился и вырос человек: биологическое несовершенство человека обусловило появление цивилизации, «свобода от» не идентична позитивной свободе. Акт неподчинения, кат свободы прямо связывается с началом человеческого мышления. Процесс развития человеческой свободы имеет тот же диалектический характер, какой процесс индивидуального роста. С одной стороны это процесс развития человека, овладения природой, возрастания роли разума, укрепление человеческой солидарности. С другой стороны - усиление индивидуализации означает и усиление изоляции, неуверенности, а следовательно, становится все более сомнительным место человека в мире и смысл его жизни.

Заключение

Перед психоанализом культурной среды стоит сегодня широкий круг задач. Не претендуя на исчерпывающий перечень, я хотел бы назвать лишь некоторые из них, представляющиеся мне важнейшими:

- изучение культуры детства, его мифологии, символики и ритуалистики и внедрение полученных знаний в систему раннего воспитания;

- изучение культуры современной российской семьи и брака как ритуалов цивилизации;

- изучение культуры институтов, подключающих личность к коллективным ценностям: образования, церкви, армии, спорта, производства, средств массовой информации, книгопечатания, кинематографа, театра;

- изучение произведений искусства, литературы, архитектуры (особенно современных);

- изучение товарно-денежных отношений, сферы потребления, рекламы;

- изучение политической ситуации (психоаналитическая политология);

- изучение природы этнических конфликтов;

- изучение истории России (природа коллективного российского бессознательного и анализ глубинных массовых мотиваций).

Последняя задача обладает специфической важностью: как справедливо заметили в древности, «прошлое еще предстоит». Ошибки прошлого следует ясно обозначить, чтобы снизить риск их повторения в будущем, в том числе и в науке.

фрейдовский психоанализ культура фромм

Список литературы

1. Виттельс Ф. Юнг, его личность, учение и школа. СПб., 1992.

2. Фрейд.З Толкование сновидений. Ереван. 1992.

3. Фрейд З.”Психоаналитические этюды” Минск изд. ”Беларусь” 1991г. стр.5

4. Фрейд З.”Пять лекций о психоанализе Методика и техника психоанализа” Санкт-Петербург изд. ”Алетейя” 1998г. стр.138-145

5. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.,1994.

6. Эбаноидзе ”Писатель и психоанализ”//”Дружба народов” 1996г.№5 стр.182

7. Ярошевский М.Г.”Иcтория психологии от античности до середины 20-го века” Москва изд. ”Академия ”1996г. стр.261-262

Размещено на Allbest.ru