Размещено на http://www.allbest.ru/

МЕНТАЛЬНО-РЕФЛЕКСИВНЫЙ ПОЧЕРК ЯЗЫКОВОЙ

ЛИЧНОСТИ

Карманова З.Я.

Невозможность решения проблемы значения слова может быть обусловлена игнорированием факта уникальности внутреннего ментально-рефлексивного мира каждого человека, который неизбежно отражается в слове, его внутренней форме. К.А. Свасьян замечает, что "человек вообще” как "некая объективная общая сущность, заслоняющая субъективную и единичную, иными словами, некий "человек вообще”, занимающий в логике образования понятий то же место, что и "стол вообще” или "лошадь вообще”, является точкой провала [12].

Ментально-рефлексивный почерк языковой личности характеризуется по параметрам неповторимости и уникальности так же, как отпечатки пальцев каждого человека. В речемыслительном континууме ментально-рефлексивный подчерк языковой личности может проявляться через доминантные векторы мысли, или рефлексивные векторы, присущие данной личности. Уникальность слова состоит в том, что в нем имеются, помимо простой логической дефиниции, векторы, отражающие специфику самой говорящей языковой личности, и поскольку личность многогранна, слово несет в себе печать различных "слоев личности”. В феноменологической парадигме языковая личность предстает как первичный, радикальный контекст речемыслительной деятельности. Индивидуальность человека"аналогична индивидуальности языка благодаря тому, что источник воздействия на них один и тот же” [5, с.372 373].

Языковая личность рождается с определенным набором генотипических черт, которые как внутренние действующие силы реализуются в слове. Наука признает наличие "маркеров индивидуальности” на генном уровне. Не бывает абсолютно идентичных по своей внутренней форме слов у разных людей. П. Флоренский замечает: "Но чтобы быть от меня исходящей, речи необходимо подчиняться малейшим тонкостям моей мысли, моей личности, и притом вот в этот, настоящий раз; а для этого она не должна содержать в себе ничего твердого, никаких уже далее неподатливых комьев, зерен вся пластичная, во всем имеющая сложность организации, так чтобы каждый элемент речи способен был принять оттиск именно моего способа пользования речи, именно моей духовной потребности, и притом не вообще моей, а в этот, единственный в мировой истории раз" [14, с.232]. Ментально-рефлексивный почерк коррелирует с понятием субъективность, которое, по А.А. Леонтьеву, включает понятия пристрастности, избирательности и личностных смыслов субъекта [8, с.54 56]. Слово заключает в себе личностные смыслы, которые обусловлены тем, что личность уникально персоналистична, и "она есть деятельность, живущая своим самосознанием, самовыражением и выбором и познающая себя в собственном действии как движение персонализации” [10, с.14].

Личностные смыслы проявляются в дискурсе в частности через метасмыслы эгоизма и эготизма (эгоцентризм), высокий уровень которых свидетельствует об озабоченности человека своей персоной, своего Эго. Существует методика определения коэффициента эготизма (Кэ) в речи, где показателем эготизма являются предложения, в которых выражено стремление испытуемого говорить о себе. Коэффициент эготизма подсчитывается по формуле через отношение количества предложений эготического характера (Сэ) к общему количеству предложений, сказанных испытуемым во время беседы с партнером (Со). Полученный коэффициент эготизма интерпретируется по определенным ориентировочным шкалам, определяющих его уровень (высокий, средний, низкий) [11].

Ментально-рефлексивный почерк определяется интеллектуальным (ментально-рефлексивным) ресурсом языковой личности (характерные интеллектуальные стратегии, приемы и навыки, стили мышления, интеллектуальные способности и свойства интеллекта), который непосредственно участвует в формировании внутренней формы слова. Языковое сознание "это та призма, сквозь которую человек смотрит на мир" [9, с.221]. Развитое сознание, по А.Н. Леонтьеву, характеризуется психологической многомерностью [8, с.133], и в условиях психологической многомерности большой массив разнообразной метасмысловой информации относительно состояний и модусов сознания "встраивается” во внутреннюю форму слова, и слово формируется как многослойная, многовекторная структура.

Языковая личность существует в субъективной системе координат здесь сейчас я, которая, по мнению К. Бюлера, является "указательным полем языка в непосредственном общении" [3, с.136].В. Гумбольдт также отмечал, что язык всегда реализуется только в сиюминутном мышлении. В контексте сиюминутного мышления слово соотносимо с рефлексивным континуумом переживаемого времени, пространства и ситуации, которые в этом случае обретают статус психологических конструктов. Факты экспериментальной психологии свидетельствуют о том, что у человека, испытывающего положительные эмоции, субъективное течение времени убыстряется, при отрицательных же эмоциональных переживаниях наблюдается субъективное замедление времени.

Феномен трагического замедления хода времени описан у К. Вонненгута: "В теплушке одни вставали с пола, другие ложились. Билли тоже собрался лечь. Славно было бы поспать. В вагоне было темнымтемно, снаружи та же темнота. Вагон, казалось, шел со скоростью не более двух миль в час. Ни разу поезд не ускорил ход. Много времени проходило между одним стыком рельса и другим. Раздавался стук, потом проходил год, и раздавался следующий стук” (К. Вонненгут "Бойня номер пять, или Крестовый поход детей”).

Средствами риторики и стилистики можно охватить и передать всю парадигму состояний, переживаний, чувств и ощущений языковой личности: "вневременное зияние между двумя моментами времени" (М.М. Бахтин), мегамиг (В.Л. Рабинович), дантовское стояние времени; персонифицированное время; экстатические модусы времени (М. Хайдеггер); "акт когито” как момент привилегирования настоящего, истинное время, связное время, вертикальное время (М.К. Мамардашвили). Субъективная система координат "здесь сейчас я”, в которой существует языковая личность, способна существенно изменять или трансформировать содержание внутренней формы слов, отражая динамику и интенсивность психических состояний языковой личности.

Характер и темперамент языковой личности также способен отражаться в слове. Если исходить из факта дифференцированности функций сознания по типам мышления (экстравертированное или интровертированное мышление (К. Юнг, Г. Айзенк) с присущими им типическими схемами ментально-рефлексивного действования), то во внутренней форме слова должны проявляться специфические рефлексивные векторы экстравертного и интровертного плана. Можно предположить, что внутренняя форма слова дискурса также находится под влиянием других темпераментных особенностей человека или психологических типов (сангвиник, флегматик, холерик, меланхолик). Homo sapiens входит в человечество не как человек вообще, а только как "человек национальный” (по Н.А. Бердяеву), поэтому, говоря о ментально-рефлексивном почерке языковой личности, нельзя не учитывать этнопсихолингвистический фактор, поскольку, по мнению Л.С. Лурье, все представители одного этноса обладают сходным менталитетом, понимаемым как "совокупность сознательных и бессознательных установок, сопряженных с этнической традицией" [9, с.45]. Внутренняя форма слова не может не быть национально маркированной, в ней отражается национальный дух или этническая картина мира.В. Гумбольдт считал, что язык "всеми тончайшими нитями своих корней” сросся с силой национального духа и по сути представляет собой "языковое сознание нации" и "непроизвольную эманацию духа " [6, с.47, 49].

Ментально-рефлексивный почерк проявляется также через социальные, религиозные, политические, идеологические, культурные, морально-нравственные, этические и др. представления языковой личности. Индивидуальный опыт человека включает трансформированный общественный опыт (А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн). Каждый класс и социальные страты имеют собственные языковые и речевые особенности. В ментально-рефлексивный почерк входят также идеологическая и политическая составляющие, и определенные средства и способы слововыражения заключают в своей внутренней форме векторы, связанные с определенным мировоззрением и мировосприятием. Культура еще одна составляющая ментально-рефлексивного почерка языковой личности (Л.С. Выготский и А.Р. Лурия), и поскольку субъект языка всегда есть и субъект культуры, можно говорить о "культуре оязыковленной, овнешненной в знаках языка" [7]. Культурно-детерминированные векторы мысли в слове являются особыми признаками отношений языковой личности с социальной средой.

Жизнь человека, его миропонимание и мировосприятие действительности во многом определяются религиями. Религиозная составляющая ментально-рефлексивного почерка является константным параметром религиозных людей. У. Эко отмечает наличие религиозных представлений в структуре слова "корова” для жителей Индии: "когда я слышу "корова”, мне приходят в голову образы выгона, молока, крестьянской заботы, деревенская тишина, мычание (а индиец к тому же при этом вспомнит о ритуале, испытывает чувство почтения и религиозного пиетета)" [15]. Существует большая литература о "гендерной маркировке” слов (термин Ю.А. Сорокина), что позволяет говорить о гендерной составляющей ментально-рефлексивного почерка (феминолект и маскупинолект). По Л. Витгенштейну, "говорение на языке представляет собой компонент некоторой деятельности, или некоторой формы жизни" [3]. Профессиональная компонента ментально-рефлексивного почерка проявляется в так называемых профессионализмах или профессиональной лексике, в манере и стиле говорения.

Наличный жизненный опыт языковой личности оказывает существенное влияние на ментально-рефлексивный почерк языковой личности и способен проявляться и накладывать свой отпечаток на содержание внутренней формы слова. Предложение "Этот мальчик очень много играет на пианино" может иметь разное смысловое наполнение для музыканта-энтузиаста, соседа по квартире и для человека, которого в детстве принуждали к игре на пианино. Факт присутствия другого/других также преломляется в ментально-рефлексивном почерке языковой личности и оставляет свой след во внутренней форме слова. М.М. Бахтин отмечал значимость другого для коммуникации: "У человека нет внутренней суверенной территории, он весь на границе, смотря внутрь себя, он смотрит в глаза другому или глазами другого" [1]. "Слово в равной степени определяется как тем, чье оно, так и тем, для кого оно" [4]. Каждый возраст имеет свои специфические языковые и речевые особенности, и, следовательно, возрастной фактор является равноправной составляющей ментально-рефлексивного почерка языковой личности, то есть можно говорить о возрастной маркированности слова дискурса.

Каждая из реальностей ментально-рефлексивного почерка диктует свой выбор рефлексивных векторов во внутренней форме слова. Представление о полиструктурности и многоаспектности ментально-рефлексивного почерка языковой личности позволяет значительно приблизиться к решению проблемы значения слова.

ментальный рефлексивный языковая личность

Литературе

1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

2. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М., 1993.

3. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. С. 79-128.

4. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка // Вопросы философии. 1993. № 1. С. 59-82.

5. Гумбольдт В. (фон). Язык и философия культуры. М., 1985.

6. Гумбольдт В. (фон). О различении строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества // Избранные труды по языкознанию. М., 2000. С.35 298.

7. Красных В.В. Homo loquens и система координат культуры // Языковая личность: Текст. Словарь. Образ мира. М., 2005.

8. Леонтьев A. A. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

9. Лурье С.В. Историческая этнология. М., 1997.

10. Мунье Э. Персонализм. М., 1993.

11. Пашукова Т.И., Допира А.И., Дьяконов Г.В. Практикум по общей психологии. М., 1996.

12. Свасьян К.А. Prooemium // Вопросы философии. 2010. № 2. С.3 12.

13. Соловьев В.С. Достоверность разума // Сочинения: В 2 т. М., 1988. Т.1.

14. Флоренский П. У водоразделов мысли. М., 1990. Т.2.

15. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 2004.

Размещено на Allbest.ru