Эмпатия - ключ к процессу консультирования

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЭМПАТИЯ - КЛЮЧ К ПРОЦЕССУ КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ

Мей Р. Искусство психологического консультирования

мышление личность влияние эмпатия

М., 2002

Разобравшись, что же собой представляет личность, мы задумываемся о том, как она функционирует. А точнее, как одна личность встречается с другой личностью и как она на нее реагирует. Ответом будет концепция эмпатии, общего термина для обозначения контакта, влияния и межличностного взаимодействия.

Эмпатия -- это перевод слова «einfulung», употребляемого немецкими психологами, которое в дословном переложении означает «вчувствование». Это заимствование из греческого («pathos», что значит глубокое и сильное чувство, близкое к страданию, методом преффиксации добавлен предлог «in») Параллель со словом «симпатия» очевидна. Но «симпатия» -- это «сочувствие», которое может привести к сентиментальщине, эмпатия -- это намного более глубокое состояние идентификации личностей, при котором один человек настолько погружается в другого человека, что временно теряет собственную идентичность. В этом глубоком и в какой-то мере мистическом состоянии эмпатии проявляются понимание, влияние и иные значимые аспекты человеческих отношений. То есть, говоря об эмпатии, мы подразумеваем не только ключевое понятие процесса консультирования, но и ключевое понятие для деятельности практически всех учителей, лроповедников и всех тех людей, чья профессия связана с влиянием на людей.

Начнем с примера. Рассмотрим случай одного студента, обратившегося ко мне за беседой и консультацией. Он вошел довольно робко и нервно пожал мою руку, преданно улыбаясь. Это был высокий парень, но он все равно производил впечатление большого ребенка. Говоря, он постоянно краснел и смотрел в пол. Немного погодя чуть слышно и смущаясь, он стал рассказывать о некоторых случаях из своего детства и других аспектах своей жизни в семье, которые стали причиной существующих проблем.

Пока он говорил, я сидел, полностью расслабленный, дав своему взгляду сосредоточиться на его лице. Я позволил его истории поглотить меня, и вскоре она настолько завладела мной, что я перестал осознавать, что у нас есть тела и что они находятся в комнате; передо мной были только робкие глаза мальчишки, его дрожащий голос и потрясающая человеческая драма, которую он мне пересказывал.

Он рассказал о том, как в детстве, когда они жили на ферме, отец часто бил его, как он вырос без родительской любви и понимания. В этот момент я, как ни удивительно, чувствовал боль отцовских ударов, словно били меня. Он поведал о том, что сбежал из дома для учебы в старших классах, как он сам заботился о себе в очень суровых условиях. Во время учебы в старших классах его преследовало всепоглощающее чувство собственной неполноценности. Когда он описывал это чувство неполноценности, я ощутил собственную подавленность, словно неполноценным был я.

Затем молодой человек перешел к повествованию о своем давнем желании поступить в колледж, которое было встречено родителями саркастическими предсказаниями, что он не продержится там и семестра. Тем не менее, он поехал поступать, готовый перегрызть глотку любому на своем пути, причем без гроша в кармане. С тех пор, уже будучи второкурсником, он вкалывал, как вол, стараясь при этом не отстать по учебе, где ему не хватало подготовки. Говоря о жизни в колледже, он упомянул о своей застенчивости и чувстве неполноценности, которые продолжали его угнетать, и одиночестве, терзавшем его даже в суматохе общежитской жизни.

Что касается этого примера, стоит отметить, что психическое состояние консультанта в некоторой степени совпадало с психическим состоянием клиента. Я, консультант, был настолько поглощен рассказом юноши, что его эмоции стали моими эмоциями. Я чувствовал его отчаяние, которое он испытывал, когда корпел над заданиями в старших классах, одиночество и осознание жестокости судьбы, чувствовал так остро, как чувствовал он сам. И когда он в заключение сказал, что намерен «сделать» колледж даже ценой своей жизни, я почувствовал некоторое воодушевление, словно именно я принял это решение. Эта частичная идентификация была настолько реальной, что если бы я заговорил, то голос мой обязательно был бы таким же нерешительным и дрожащим, как и его голос. Мы должны признать, что эго или психическое состояние консультанта было временно поглощено психическим состоянием клиента; он и я стали единым психическим целым.

Это и есть эмпатия. Это чувство или образ мышления одного человека, проникающие в другого до достижения определенной степени идентификации. Такая идентификация может обеспечить истинное взаимопонимание; на самом деле, без нее взаимопонимание невозможно. Ясно, что консультант достигает эмпатии десятки раз в день, отдает он себе в этом отчет или нет. Эмпатия -- это не магия, хотя это и настолько таинственное состояние. Трудно понять, что это такое, потому что это базовое состояние возникает очень часто. Как говорил Адлер, идентификация себя с другим человеком имеет место в некоторой степени при любой беседе. Это фундаментальный процесс в любовных отношениях.

Большинство людей никогда даже и не думали об анализе своей способности к эмпатии, а, следовательно, эта способность присутствует у них только в рудиментарной, неразвитой форме. Но политические деятели, учителя, все те, кто взаимодействуют непосредственно с людьми, лучше всех старались разобраться в этом вопросе, так как успех их зависит от их способности проникнуть в самые укромные уголки души другого человека.

Сначала эмпатия возникает по отношению к неодушевленным объектам. Игрок наклоняется в том направлении, куда он хотел бы, чтобы шарик покатился, словно он может своим телом повлиять на траекторию шарика. Вся толпа болельщиков вскакивает, наблюдая за футбольным матчем, каждый напряжен, кряхтит, словно это он старается совладать с противником, завладевшим мячом!

Ощущение художественной эмпатии также является базовым, так как человек должен в какой-то мере идентифицировать себя с объектом своего эстетического восприятия. Так, люди говорят, что музыка «возносит» их, или скрипка играет на струнах их души, или меняющиеся краски заката вызывают перемены в их настроении. Эмпатия стала центром эстетической теории Юнга. Человек, смотрящий на произведение искусства, говорит он, «становится этим предметом; он идентифицирует себя с ним, освобождаясь таким образом от себя»1. Вот в чем секрет катарсической силы искусства -- эстетические переживания позволяют художнику или зрителю выйти за пределы себя. Аристотель предложил классическое объяснение тому, каким образом просмотр великой трагедии в театре очищает душу зрителя: именно потому, что трагедия разыгрывается в душе зрителя, пока он наблюдает за ее ходом на настоящей сцене. Драма -- это такая форма искусства, в которой эмпатия достигается легче всего, так как происходит достаточно очевидная идентификация актеров с вымышленными образами героев, которых они представляют на сцене, а также менее глубокая идентификация зрителей с актерами.

Это свойство катарсиса, результат эмпатии, имеет место в хорошей беседе. Нам даже стоит оценивать полезность каждого разговора с той точки зрения, насколько он помог нам выйти за пределы себя. Консультирование в высшей степени носит катарсическую функцию. Консультант должен фактически полностью выйти за пределы себя; вот почему период активного и достойного консультирования, что удивительно, помогает клиенту решить все его проблемы. В то же время он будет испытывать странную усталость: так художника изматывает двухчасовой сеанс рисования.

Адлер рассматривает эмпатию как одну из креативных функций личности: «Эмпатия начинается, когда один человек разговаривает с другим. Невозможно понять другого, если невозможно при этом идентифицироваться с ним. ...Если нас интересует источник этой способности действовать и чувствовать за другого человека, искать его необходимо во врожденном социальном чувстве. На самом деле это космическое чувство и отражение связанности всего космоса, который существует внутри нас; без этого нельзя быть человеком»2.

Юнг описывает связанные с этим процессы поглощения, изменяющие как клиента, так и самого консультанта: «Встреча двух личностей подобна соединению двух химических веществ: если происходит реакция, меняются оба. Стоит ожидать, что доктор обладает определенным влиянием на пациента при любом эффективном психотерапевтическом воздействии; но это влияние появляется только при том условии, что и сам он оказывается под воздействием клиента»3.

Первоначальным источником способности к эмпатии, насколько нам известно, была способность примитивных народов идентифицироваться друг с другом, а также со своей общиной и со своим тотемом. Это получило название «мистическое соучастие». Леви-Брюль, великий французский антрополог, со всей тщательностью изучивший свой предмет, говорит, что первобытные люди настолько полно идентифицируются с остальными, что возникает «верх общности» и «континуум духовных сил». «Таким образом, определенную общность бытия начинают ощущать не только члены одного тотемического клана, но и все без исключения люди, относящиеся к одному классу и связанные мистическими взаимоотношениями»4. Ребенок переживает влияние еды, которую потребляют его родители, а на ушедшего в леса охотника действует то, что ест или делает его жена, оставшаяся в деревне. Может показаться, что это имеет мало отношения к личности в современной цивилизации, но на самом деле это не так. Предположение о том, что человек может изолироваться ото всех и жить в полном одиночестве, -- легковесная иллюзия, результат чересчур активных усилий рационально смотреть на вещи и применять к реальной жизни логические принципы. Даже цивилизованный человек представляет собой носителя определенных паттернов поведения и мышления, что ясно проявляется в современных националистских тенденциях. Если бы мы поняли это раньше, мы бы не сталкивались сейчас с таким демоническим преувеличением коллективной психологии, какое можно наблюдать в тоталитаристских государствах. Соучастие к другим людям или предметам дает нам возможность понять их, причем понимание это будет значительно более глубоким и осмысленным, нежели при простом научном анализе или эмпирическом наблюдении. Ведь «понимание», будь то понимание резинового мячика или исторического периода, на самом деле означает отождествление субъектного и объектного, что приводит к новому состоянию, превосходящему оба предыдущих. Леви-Брюль добавляет, что именно таково наше познание Бога. Мы никогда не сможем понять Бога.

Посредством чисто логических, рациональных приемов; человек должен соучаствовать с Богом. Этот прием обозначается словом «вера». Леви-Брюль приводит более полное описание процесса: «Непосредственный и близкий контакт с сущностью бытия через интуицию, интерпретацию, взаимную общность предмета и цели, полное участие и имманентность, в общем -- посредством того, что Платон называет экстазом»5.

Чтобы познать сущность красоты, любви, любой из так называемых жизненных ценностей, мы должны позволить себе соучаствовать им. «Переживая» их таким образом, мы сможем почувствовать их «в наших жилах», как говорил Ките. Совершенно глупо предполагать, что другого человека мы можем познать посредством анализа или формул; здесь имеет силу именно понимание как соучастие. Иными словами, невозможно понять другого человека, грубо говоря, не полюбив его. Но это состояние подразумевает, что меняются оба человека из-за идентификации, которая происходит вследствие влюбленности. Это чистая правда, что любовь вносит коррективы как в личность любящего, так и в личность любимого. Это может делать их более похожими друг на друга, может приблизить любимого к идеальному образу в глазах любящего. Таким образом, любовь несет в себе неизмеримую психологическую энергию. Это самая мощная сила для оказания влияния и трансформации личности 6.

Консультант работает преимущественно через процесс эмпатии. Как клиент, так и он сам оказываются за пределами себя, объединяясь в общей психической сущности. Эмоции и воля каждого из них становятся частью этого нового психического целого. Соответственно и проблема клиента переносится на эту новую сущность, а консультант получает свою половину. При этом психологическое состояние консультанта, его ясность мыслей, его храбрость и сила воли перейдут к клиенту в качестве помощи, необходимой в его личностной борьбе.

Давайте уясним себе, что эмпатия не предполагает идентификации собственного опыта с клиентским, как, например, когда консультант замечает: «Да, со мной тоже такое было, в таком-то возрасте». В истинном консультировании нет места для воспоминаний самого консультанта. Это признаки эгоцентризма, а эмпатия -- прямая противоположность эгоцентризма. Пережитый опыт консультанта не входит в ситуацию консультирования как таковой. Целью является понимание клиента в соответствии с его собственным уникальным паттерном, и если консультант говорит или думает, что «у меня была такая же проблема, и я боролся с нею так-то и так-то», то он будет проецировать себя в ситуацию, что может принести вред. Личный опыт консультанта будет прекрасным подспорьем в понимании клиента -- в этом отношении роль личного опыта огромна, но вклад этого опыта должен быть опосредованным. При консультировании теоретически было бы полезно, если бы консультант смог забыть весь свой предыдущий опыт, все свои переживания; он должен отказаться от себя, фактически превратиться в tabula rasa, подчиниться ситуации эмпатии.

Размещено на Allbest.ru