Проблемы психолого-педагогического обеспечения эмоционального благополучия детей и подростков, переживших террористический акт

Размещено на http://www.allbest.ru

Проблемы психолого-педагогического обеспечения эмоционального благополучия детей и подростков, переживших террористический акт

С. Т. Посохова, В. М. Сорокин, М. Х. Изотова

Современное психолого-педагогическое сопровождение пред ставляет собой систему научно-обоснованных технологий помощи и поддержки детей, оказавшихся в трудных жизненных ситуациях. Оно реализуется главным образом по двум направлениям. Одно из направлений условно можно обозначить как средовое. Оно концентрируется на создании психологически и педагогически безопасной для ребенка жизненной и образовательной среды. Другое - субъектно-ориентированное, поскольку в первую очередь предполагает решение психологических проблем детей. Его суть сводится к обеспечению жизнеспособности и жизнестойкости каждого ребенка, полного раскрытия его личностного адаптационного потенциала в доступной, психологически безопасной жизненной среде.

На протяжении всего времени преодоления психологических последствий террористического акта в г. Беслан психологи в терапевтической и коррекционной работе ориентировались в первую очередь на восстановление или поддержание эмоционального благополучия всех, кто оказался причастным к трагическим событиям. Эмоциональное благополучие представляет собой постепенно формирующееся и относительно устойчивое психическое состояние, отражающее полноту и степень удовлетворенности базовых потребностей личности. Речь идет прежде всего о потребности в физической и психологической безопасности, в доверии к миру и себе, активности и психофизиологическом комфорте.

Круг проблем, с которыми сталкиваются психологии при оказании психологической помощи детям, пережившим психотравмирующие ситуации, в частности террористический акт, включает в себя

выявление причин и условий нарушения эмоционального благополучия,

раскрытие психологического содержания эмоционального благополучия,

определение индивидуальной вариативности эмоционального благополучия,

разработку критериев нарушения и восстановления эмоционального благополучия,

разработку комплекса методических средств для диагностики эмоционального благополучия детей разного возраста,

подготовку коррекционных, развивающих и обучающих программ по восстановлению и сохранению эмоционального благополучия.

При анализе условий, которые приводят к нарушению эмоционального благополучия, снижению жизнестойкости ребенка, кроме террористических действий по отношению к детям, обычно отмечают:

Социальные стрессоры - деструктивные общественные процессы,

Социальные стрессоры личной жизни - такие как смена местожительства или обучения, контакт с криминальными подростковыми группами, неразделенное дружеское отношение, появление социально неприемлемого кумира и т.п.;

Стрессоры семейной ситуации - неполная или неблагополучная семья, длительный детско-родительский конфликт, развод, авторитарный или попустительский стили воспитания, потеря значимого члена семьи, необратимое соматическое или психическое заболевание родственников и т.п.;

Стрессоры возрастного и индивидуально-личностного разви - тия - несовпадение во времени физического, психологического и социального развития, личностная незрелость, узкий спектр жизненных навыков для преодоления проблемных ситуаций и т.д.

Ресурсный круг эмоционального благополучия, жизнестойкости ребенка, его способности адаптироваться в изменяющемся мире после пережитой психической травмы образуют

Конструктивные копинг-стратегии - сформированные индивидуальные стратегии преодоления препятствий на пути к достижению цели. Конструктивные копинги обеспечивают успешную адаптацию в сложных жизненных условиях. Благодаря копингам ребенок справ ляется с возникающими трудностями, ощущает рост собственных возможностей и намечает жизненную перспективу.

Самоценность - признание ребенком собственной уникальности, неповторимости, своей необходимости окружающим. Такое самоощущение повышает самооценку, самоуважение и определяет базовое доверие к миру, окружающим людям и себе.

Ответственность - осознание ребенком способности выступать причиной изменений (или противодействия изменениям) в окружающем мире и в собственной жизни, а также управление этой способностью. Ответственность означает личное участие ребенка в проектировании и строительстве своей жизни, в выборе необходимых ему стратегий адаптации.

Проведенное нами исследование было направлено на решение проблем эмоционального благополучия детей и подростков, переживших террористический акт в Беслане. Психодиагностическая и психокоррекционная работа проводилась первоначально в течение первых трех месяцев после теракта, затем - систематически на протяжении пяти лет. Внимание в первую очередь было сосредоточено на тех, кто оказался в числе заложников и очевидцев террористических действий. Так, в группу заложников нами были отнесены те дети и подростки, которые в период с 1 по 3 сентября насильственно удерживались в помещении спортивного зала школы № 1 г. Беслана. Заложники были полностью блокированы от внешнего мира, не имели доступа к питьевой воде, пище, лекарствам, туалету. Они подвергались психологическому прессингу со стороны террори - стов. Дети были свидетелями массовых убийств, в том числе родных и близких. У 61,1% детей пострадали родственники.

В группу очевидцев были включены те дети и подростки, которые все три дня теракта находились вокруг школы. Некоторые из них просто опоздали на роковую «праздничную» линейку в школе или жили в близлежащих районах. У многих подростков в спортивном зале удерживались друзья, близкие. В ходе террористического акта у 33,3% обследованных этой группы пострадали родственники.

Кроме того, нами была обследована категория информированных, к которой были отнесены дети и подростки, проживавшие в Санкт-Петербурге и знавшие о теракте из разных источников: из средств массовой информации, рассказов родителей, сверстников и т.п. Дети и подростки обучались в одной из гимназий города. Никто из участников исследования в этой группе после сообщений о террори стическом акте не обращался за помощью к медицинским работникам или психологам.

Для выявления особенностей переживания психической травмы и его влияния на эмоциональное благополучие был разработан специальный диагностический комплекс. При его создании учитывались возраст обследуемых, этнокультурные особенности и возможность возникновения языкового барьера. Кроме диагностики эмоциональной сферы, комплекс включал в себя методики для выявле ния ценностно-смысловых особенностей.

Исследование ценностно-смысловой сферы подростков, показало, что понятия «терроризм» и «смерть» объединяются в сознании всех групп подростков в единую систему и отвергаются ими как несущие угрозу существованию собственного Я. Для подростков, как непосредственно переживших теракт, так и очевидцев, и информированных, наибольшую ценность представляет семья и собственное Я. Это соответствует закономерностям психического развития в детском и подростковом возрасте. Для подростков характерно сочетание реакции эмансипации, стремления к независимости и автономии с сохранением значимости семьи, ее традиций и межличностных отношений.

В структуре психологической травмы подростков независимо от степени включенности в психотравмирующую ситуацию, доминирующую позицию занимает смысл собственного Я. Тем не менее, степень включения в теракт обусловливает содержание смысла Я. Так, для заложников образ Я диссоциирован: непринятие отдельных личностных свойств сочетается с принятием себя в целом. В то же время собственное Я выглядит более позитивным, чем для информированных подростков. Такое отношение к себе свидетельствует о стрессогенном повышении самооценки. Подростки, выжившие в теракте, видевшие воочию смерть и страдания, имеют полное право ощущать собственную уникальность и самоценность. Образ Я очевидцев отражает непринятие себя, а информированных - высокую самоценность.

Для подростков из группы заложников и очевидцев высокую смысловую значимость имело понятие «Школа». Для группы заложников школа была наполнена субъективно отрицательным смыслом, хотя и продолжала оставаться жизненной ценностью. Можно предположить, что такое отношение к школе связано с недавно пережитыми психотравмирующими событиями. Подростки-заложники сохраняли доверие к людям, используя в качестве способа преодоления тревоги стремление соответствовать социальным нормам.

Эффективность психотерапевтического воздействия в по- сттравматических ситуациях во многом определяется наличием эмоционального и социального ресурса, а также умением его использовать. Для подростков семья объединяет в одно целое эти ресурсы. Именно поэтому смысл понятия «Семья» у заложников и очевидцев, хотя и менее насыщен, чем у информированных, но более целостен. Важно, что у заложников понятие «Семья» объединяется в один смысловой узел с понятием «Жизнь», но противопоставляется понятию «Будущее». Подобное противоречие может быть объяснено смертью их родных и близких.

В контексте социального ресурса преодоления посттравматиче ских стрессовых расстройств, следует отметить еще один результат проведенного исследования. Было установлено, что пережитый кошмар, связанный с террористическим актом, негативно не сказался на представлениях девушек-заложниц и очевидцев событий о будущем, на отношении к себе как к будущей матери, на желании иметь супруга и семью. Положительная эмоциональная реакция на контакт с будущими детьми отражает включение психологических защит в преодолении психотравмирующей ситуации. Такая реакция девушек по отношению к материнству, естественно, обусловливается традициями осетинской культуры, культом ребенка в семьях.

Исследование эмоциональных переживаний как наиболее тон - кого индикатора психологического благополучия личности показало, что террористический акт вызвал в каждой из перечисленных выше групп подростков изменения психического состояния. Можно было наблюдать: недоверчивое или даже враждебное отношение к миру, отгороженность, отчужденность, ощущение опустошенности и безнадежности; чувство волнения и ощущение постоянной угрозы.

У подростков заложников и очевидцев трагических событий сохранялось высокое эмоциональное напряжение даже спустя 2-4 месяца после происшедшего. Об этом говорят рисунки подростков этой группы. Рисунки обычно выполнялись темными красками: черными, коричневыми. Использование черного цвета говорит о страхе, тревоге, о стремлении протестовать, противостоять тому, что происходит вокруг. Коричневый цвет ассоциируется с потребностью в здоровье, а также в уютном домашнем очаге. Серый цвет, который использовался также довольно часто, отражает физическое и эмоциональное истощение, усталость.

Светлые краски - красные и желтые - в рисунках группы заложников встречаются редко. Красный и желтый цвета отражают активность человека в разных сферах жизни. Красный цвет связывается также с силой воли. Он символизирует интерес к окружающему миру, активность и независимость. Желтый цвет определяется как самопроизвольность, непосредственность. Он выражает целеустремленность, любознательность.

Рисуя, подростки часто прибегали к жестким или беспорядочным штрихам. Кроме того, в рисунках довольно часто присутствовали животные: кошки, собаки, что говорит о потребности в помощи, поддержке.

На рисунках заложников большое место отводится изображению людей. Это может свидетельствовать о потребности в коммуникации и сохранении элементов доверия к людям. Кроме того, их рисунки отличаются изображением большого количества предметов, символизирующих материальные ценности человека, например легковые автомобили, телевизоры и т.п. Такие рисунки могут говорить о потребности в компенсации внутреннего эмоционального и физического дискомфорта за счет организации комфортной окружающей среды. В рисунках детей, только информированных о трагедии в Беслане, отмечается преобладание декоративных элементов. По мнению психологов, это может символизировать стремление подростков соответствовать требованиям общества.

Результаты исследования эмоциональной сферы показали, что целостность эмоционального реагирования подростков заложников нарушается, активизируются психические защитные механизмы. У подростков, ставших непосредственными свидетелями террористического акта, наблюдается сниженный эмоциональный фон, сочетающийся с противоречивостью эмоциональных реакций и активизацией защитных механизмов на коммуникативном уровне. В группе информированных подростков активизация защитных механизмов обусловливается недостаточной сформированностью образа Я, выраженной потребностью соответствовать социальным нормам.

Таким образом, представленные выше результаты исследова ния ценностно-смысловой и эмоциональной сферы отражают сложность и неоднозначность посттравматических стрессовых расстройств у детей и подростков, переживших террористический акт в Беслане. Данные указывают на необходимость, с одной стороны, более дифференцированного анализа переживания травмирующей ситуации в зависимости от пола детей, характера потерь, отношения к происходящему и т.п., с другой - на продолжение изучения психотравмирующих последствий. Важно, что подростки, оказавшиеся заложниками или очевидцами трагических событий, способны переживать радость, удовольствие, интерес. Некоторые негативные эмоции, в частности обида, вина, стыд возникают по тем же механизмам, что и у подростков, находившихся вне зоны теракта. В этом можно видеть достаточно высокий потенциал личностной и социальной адаптации подростков, сохраняющийся, несмотря на перенесенную мощную психическую травму. Поэтому дальнейшее исследование было связано с поисками психологического ресурса и прежде всего - эмоционального благополучия.

Обследованные нами дети, пережившие террористический акт, различаются по выраженности эмоционального благополучия. С определенной долей условности можно выделить высокий, умеренный и низкий уровень эмоционального благополучия. Каждая группа детей обладает своими особенностями поведения, которые должны уметь различать не только профессиональные психологи, но и родители, а также педагоги.

Дети с высоким уровнем эмоционального благополучия отличаются явным преобладанием позитивных эмоций над негативными, выраженной способностью контролировать свои эмоциональные реакции, высокой коммуникативной и познавательной активностью. Они реалистичны. Редко тревожатся о будущем, жизненная перспектива воспринимается позитивно. Высокая самооценка, уверенность в себе, удовлетворенность своими достижениями помогают преодолевать реально возникающие препятствия. С этой целью прибегают не только к собственным силам, но к помощи других. Угрозу для себя в основном видят там, где существует явная опасность для жизни или самоценности.

Их привлекают ситуации, связанные с риском. Несмотря на это, дети с высоким уровнем эмоционального благополучия обладают выраженной способностью контролировать свое поведение, регулировать внешние проявления эмоций. Они могут мобилизовать себя на достижение поставленной цели. При этом действуют продуманно и настойчиво. Они организованы и дисциплинированы. Сохраняют самообладание в критических ситуациях.

Эмоционально благополучные дети обладают высокой познавательной активностью. Они многим интересуются. Если они учатся в школе, то часто занимаются в каких-либо кружках и секциях вне школы. Легко и успешно включаются в решение творческих задач. Обладают богатой фантазией, развитым образным мышлением, находят нетрадиционные решения, что говорит об их высоком творческом потенциале. При этом логичность мышления сочетается с гибкостью, быстрым принятием решений. Такие дети склонны экспериментировать. В решениях ориентируется на новые приемы. Они не боятся ошибок и просчетов.

Эмоционально благополучные дети стремятся к общению. Общение зачастую служит основным способом решения многих собственных проблем. В общении ориентируются преимущественно на успех. Если возникает конфликтная ситуация, то такие дети считают, конфликт может быть устранен. Однако в возникновении конфликтов обвиняют часто других. Собственная вина или заметно уменьшается, или отрицается полностью.

В большинстве своем эмоционально благополучные дети доброжелательны, без особых предубеждений по отношению к людям. Однако могут обидеть из-за неточного понимания состояния собеседника, мотивов его поведения. Активно стремятся занять лидерское положение в группе. Предпочитают самостоятельные решения. В конфликтных ситуациях стремятся отстоять свою позицию.

Для детей с умеренным уровнем эмоционального благополучия характерно сохранение эмоционального равновесия преимущественно в привычной для себя обстановке. Неожиданные или дополнительные препятствия на пути к достижению цели воспринимаются ими как преодолимые. Однако довольно долго ищут оптимальные выходы из сложившейся проблемной ситуации. Именно поэтому возникает непродолжительное чувство тревоги и беспомощности. Сильные эмоциональные реакции возможны в тех ситуациях, которые глубоко затрагивают актуальные потребности.

Такие дети находят позитивные моменты в жизни. Однако верят в удачу преимущественно тогда, когда ситуации знакомы, и можно использовать проверенные опытом стратегии поведения и решения задач. Рискуют взвешенно. Рискованные ситуации привлекают в том случае, когда риск оправдан и успех реально достижим.

Они отличаются неустойчивым самоконтролем, поэтому их организованность и настойчивость распространяется прежде всего на привычные ситуации. В случае неожиданного появления дополнительных трудностей они начинают действовать хаотично, неорганизованно.

Дети с умеренным эмоциональным благополучием избирательно относятся к общегрупповым нормам и требованиям. Совестливость, ответственность в лично значимых ситуациях могут сочетаться с формальным выполнением обязанностей тогда, когда ситуация не затрагивает личных интересов.

Интеллектуальная активность детей с умеренным эмоциональным благополучием проявляется избирательно. Наибольшая успешность достигается ими в решении практических задач. Такие дети способны к творческой, детальной разработке идей, которые обычно выдвигаются другими. Собственные оригинальные идеи выдвигаются редко. Они быстро ориентируются в проблемных ситуациях, но не всегда просчитывают варианты решения. В связи с этим найденное решение не всегда бывает оптимальным. Новые идеи и способы решений используются ими взвешено, лишь после всесторонней оценки и оценки последствий. Для успешного решения сложных отвлеченных проблем требуются большие интеллектуальные усилия.

Дети с умеренным эмоциональным благополучием не избегают взаимоотношений со сверстниками и взрослыми людьми, но их собственная активность в установлении и сохранении контактов невысока. Инициаторами общения они становятся в том случае, если затрагиваются собственные интересы или их проблема решается только с помощью общения. Такие дети избирательны в общении. Они имеют небольшой круг друзей. Доверительные отношения устанавливают с теми, кто близок по интересам, с кем поддерживают давние отношения. Собственные проблемы предпочитают хранить в тайне и решать самостоятельно. У таких детей возможны конфликты и разногласия с окружающими, которые редко бывают продолжительными.

Лидерский потенциал умеренно выражен. Мнение группы уважают так же, как и свое. Тем не менее под давлением группы или взрослых своё мнение изменяется. В то же время ответственные решения предпочитают принимать самостоятельно. Лидерские функции проявляются преимущественно в привычных ситуациях, развитие которых можно предвидеть, а появление трудностей можно предотвратить.

Дети с низким уровнем эмоционального благополучия воспринимают происходящее вокруг прежде всего как угрозу своему физическому существованию или самооценке. Они отличаются повышенной эмоциональной чувствительностью. Именно высокая эмоциональная чувствительность определяет быстроту возникновения эмоций и их интенсивность. У таких детей эмоции возникают практически по любому, даже незначительному поводу.

Они склонны драматизировать события, усложнять происходящее. При этом настроение часто снижено. Жизненная перспектива воспринимается преимущественно негативно. Препятствия на пути к достижению цели воспринимают как непреодолимые. Они склонны фиксировать свое внимание на реальных и воображаемых неприятностях, что препятствует поиску выхода из проблемных ситуаций.

Дети с низким уровнем эмоционального благополучия часто тревожатся о возможных неудачах, сожалеют о прошлых своих поступках. Такие дети бояться совершить ошибку. Риск их пугает. Они стараются под разными предлогами уйти от рискованной ситуации.

Главная их цель - избежать неудачу. Отсюда частые проверки и перепроверки своих решений и действий. Им свойственно отступать от желаемой цели, как только появляются внешние препятствия или внутренние противоречия. В связи с этим они часто действуют неорганизованно.

Интеллектуальная активность таких детей может быть сниженной. Принимая решения, они ориентируются преимущественно на здравый смысл и на факты. Решение абстрактных задач требует дополнительных значительных усилий и больших временных затрат, или не решаются вообще.

Дети с низким уровнем эмоционального благополучия часто неуверенны в себе и не удовлетворены собой. Испытывают практически постоянно чувство вины, что создает трудности во взаимоотношениях с окружающими. Они болезненно переносят критику в свой адрес. Замечания окружающих воспринимаются как порицание, оскорбление. Похвалу, комплименты принимают с большим недоверием. Конфликтные ситуации или избегаются или вызывают длительное чувство вины. Неудачи часто переживаются как трагедии и надолго приковывают внимание, снижают активность, необходимую для их реального преодоления.

Неуверенность проявляется в слабо выраженной потребности в установлении и сохранении межличностных контактов. Они избирательны в общении. Круг общения ограничивается одним другом, в редком случае двумя-тремя друзьями. Зачастую они избегают общения с большой группой сверстников, а также с незнакомыми и малознакомыми взрослыми. Испытывают большие сложности, когда возникают ситуации, связанные с просьбами. Часто бывают настороженными, внутренне напряженными, могут испытывать тревогу во взаимоотношениях с людьми. Нередко с предубеждением оценивают окружающих.

Среди детей с низким эмоциональным благополучием редко встречаются лидеры. Для них предпочтительнее подчинение. Они легко соглашаются с мнением других, быстро меняют собственную точку зрения. Ситуации, требующие собственной ответственности и самостоятельного принятия решения, избегаются. Они нуждаются в постоянной опоре со стороны родителей или более старших лиц.

Конечно, предложенные описания - это обобщенные поведенческие, проявления эмоционального благополучия. Психическая травма оставляет свой след и на неосознаваемом уровне. За внешне благополучным поведением ребенка могут скрываться глубинные психологические проблемы, время актуализации которых трудно прогнозировать. Лишь лонгитюдное исследование детей, переживших террористический акт, поможет снять вопросы о стабильности и глубине эмоционального благополучия, а, следовательно, об эффективности психологической помощи. психологическая помощь эмоциональная террористический

Хорошо известно, что личностные ресурсы обеспечения эмоционального благополучия не безграничны, они имеют индивидуальные пределы. В случае их истощения возникает необходимость обращения к специалистам, в том числе к психологам, способным оказать эффективную помощь и поддержку.

Эффективность восстановления эмоционального благополучия у детей, переживших психическую травму в связи с террористическим актом, обусловлена высокими адаптационными возможностями детской психики. Благодаря гибкости психической деятельности и поведения, готовности воспринимать окружающий мир как самый лучший и использовать все имеющиеся эмоциональные и социальные ресурсы ребенок способен успешно преодолевать сложные жизненные ситуации. Эмоциональное благополучие обычно проявляется в преобладании позитивных эмоциональных переживаний над негативными; в способности контролировать свои эмоциональные реакции во взаимоотношениях с окружающими людьми; в коммуникативной и познавательной активности.

Наряду с этим эффективность психологической помощи пострадавшим в результате террористического акта во многом зависит от точности выявления симптома-мишени терапевтического воздействия. В этом случае существенно возрастает роль психологической диагностики в определении выраженности посттравматических стрессовых расстройств. Отсутствие методических средств, адекватных сложившейся в г. Беслан ситуации, потребовало создания специального психодиагностического комплекса. Направленность работы психологов по его проектированию определялась необходимостью обследования большого количества пострадавших в террористическом акте, разным возрастным составом пострадавших и разной степенью вовлеченности в психотравмирующую ситуацию (пострадавшие, очевидцы, информированные); необходимостью экстренной диагностики проблемных зон, которая позволила бы получить информацию о целостном состоянии психики, и не была травмирующей; необходимостью привлечения к проведению обследования волонтеров из числа специалистов смежных с психологией профессий; языковыми особенностями и культурными традициями Северной Осетии.

Разработка психодиагностического комплекса основывалась на положениях интегративного, личностно-ориентированного подхода, ориентирующего на целостность психической организации человека. Интегративный подход позволил рассматривать посттравматическое стрессовое расстройство как целостное психическое образование, интегрирующее взаимосвязанные и взаимообусловленные компоненты, в частности смысловой, эмоциональный, рефлексивный, коммуникативный и поведенческий. Смысловой компонент раскрывает личностный смысл травмы для пострадавших, выраженный через проективное описание собственного Я, школы, будущего, семьи, жизни, терроризма, смерти. Эмоциональный компонент характеризует доминирующее актуальное переживание. Рефлексивный компонент отражает способность пострадавших выражать свои чувства и отношения через самооценку. Коммуникативный компонент раскрывает особенности межличностных взаимоотношений между пострадавшими и очевидцами трагических событий. Поведенческий компонент дает представления о реальном поведении пострадавших в значимых жизненных ситуациях: в семье, школе, вне школы и т.п.

Для каждого компонента были найдены эмпирические показатели и подобраны соответствующие методики. В психодиагностический комплекс были включены следующие методики: анкета для сбора общих сведений, тест цветового отношения, тест Люшера, модифицированный вариант семантического дифференциала, методика Лица. Длительность диагностики зависит от возраста пострадавшего, степени эмоционального напряжения и личностных особенностей, но не превышает 30 минут.

Еще один довольно не простой вопрос связан с этикой диагностики посттравматических стрессовых расстройств, вызванных актами насилия и переживанием витальной угрозы. В такого рода исследованиях сталкиваются две тенденции. Одна из них исследовательская и диагностическая, ориентирующая психолога на максимально полное раскрытие всех психологических аспектов переживания травмы, включая отношение к самому террористическому акту, его участникам, месту развертывания трагических событий, и, наконец, к жизни и смерти. Без такого целостного описания посттравматических нарушений невозможно дальнейшее создание эффективных программ психологической помощи. Другая тенденция ориентирует на безопасность диагностики, сохранение эмоционального комфорта ее участников, на избегание травмирующих вопросов, способных спровоцировать или усилить психическое расстройство, чувство тревоги и агрессии. Возникает своеобразный этический конфликт, решение которого дискутируется психологами.

Мы разделяем позицию тех специалистов, которые признают важность информации об отношении пострадавших ко всем моментам пережитой травмирующей ситуации, включая отношение к будущему, жизни, смерти, к себе и т.п., понимание смысла произошедшего. Корректность постановки смысложизенных вопросов определяется прежде всего профессионализмом психолога, его личным тактом и искренностью, способностью к сопереживанию и готовностью оказать бескорыстную помощь. Вопросы, касающиеся интимных переживаний, задаются с учетом возраста, пола обследуемого, ситуации и момента обследования, сложившихся доверительных отношений между психологом и обследуемым.

Эмоциональное благополучие ребенка, пережившего террористический акт или ставшего его очевидцем, определяется не только профессиональными действиями специалистов. Доверие к миру, окружающим людям и себе обеспечивается в первую очередь в семье. Развивающиеся у детей посттравматические стрессовые состояния требуют экстренной психологической помощи, которую по ряду причин оказывают не психологи-профессионалы, а родители. Родители нередко становятся первыми, кто замечает возникшие у ребенка проблемы, первыми, к кому ребенок обращается за помощью в трудных для него ситуациях. В такие моменты родителям важно понять переживания ребенка, его состояние и причины поведения. К сожалению, дети могут услышать от родителей отказы или жалобы на собственное плохое самочувствие, усталость, повседневные заботы и т.п. Пренебрежение потребностями ребенка, невольный или преднамеренный отказ ему в действенной поддержке или простом разговоре, или в теплом прикосновении - это упущенная возможность доверительного общения, истинного переживания счастливых минут взаимопонимания, а порой - упущенная возможность сохранения его здоровья.

Результаты психологического консультирования показывают, что родители не всегда готовы к общению с ребенком. И не только потому, что они излишне заняты решением каждодневных больших и маленьких проблем, и не только потому, что хотели бы спрятаться за свою усталость от неотложных семейных и профессиональных забот. В большинстве случаев беспомощность родителей связана с растерянностью, с непониманием, как себя вести в критической для ребенка ситуации, с незнанием способов экстренной психологической помощи, с недостаточной компетентностью в области психологии детей и подростков. Опыт психологического консультирования родителей, дети которых пережили психотравмирующую ситуацию в связи с террористическим актом в г. Беслан, позволяет говорить о действенности родительской психологической помощи. Совместное участие в релаксационных занятиях, доверительная беседа во время рисования помогут родителям и детям стать ближе друг к другу. Дети почувствуют искреннюю заинтересованность самых близких людей в решении их проблем. Это поможет детям вырасти уравновешенными, гармоничными, спокойными, легко общающимся с ровесниками и со старшими. Родители смогут больше узнать о внутреннем мире своего ребенка, о его насущных переживаниях, желаниях и интересах. Кроме того, они обретут уверенность в своей родительской компетентности.

В связи с тем, что сегодня объектом террористических актов стали дети, женщины, старики, вполне обоснованно остро встает вопрос о расширении сети Психологической службы, экстренно и эффективно оказывающей психологическую помощь. Такая необходимость возникает не случайно. Установлено, что у многих жертв и очевидцев террористических актов возникает так называемое посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). К посттравматическим переживаниям предрасположены также и те, кто непосредственно не был участником террористического акта, а был лишь информирован о трагических событиях. Кроме того, посттравматическое стрессовое расстройство может быть острым и отсроченным. Острым считается расстройство, симптомы которого сохраняются мене 3 месяцев, а отсроченное - симптомы проявляются через 6 и более месяцев после травмирующего события.

Широта распространения негативных психологических последствий психотравмирующих ситуаций требует большого числа специалистов, способных к оказанию психологической помощи населению, особенно детям. Сегодня функцию своеобразной скорой помощи нередко выполняют учителя. Современный педагог должен обладать как широкой эрудиций, творческим потенциалом, так и высокой психологической культурой. Понимание психологических особенностей ребенка, явных и скрытых мотивов его поступков - лишь одна из граней психологической культуры. Другой не менее важной является владение навыками реальной психологической помощи ребенку в сложной для него ситуации.

Для того чтобы арсенал средств психологического воздействия был широк и эффективен, современный педагог должен быть информирован прежде всего о внешних проявлениях стресса в школе. Сегодня стрессу подвержены как учащиеся, так и учителя. Для построения адекватной стратегии взаимоотношений с ребенком, пережившим психотравмирующую ситуацию, учителям необходимы представления о ключевых симптомах посттравматических стрессовых расстройств. Наряду с этим необходимы знания о психологических особенностях детей, обладающих как высоким, так и недостаточно высоким потенциалом психического здоровья.

Таким образом, обеспечение эмоционального благополучия детей и подростков, переживших террористический акт, представляет собой системную проблему. В решении этой проблемы должны участвовать не только психологи, врачи, но и педагоги, а также родители. При этом педагоги, также родители и волонтеры должны пройти специальное обучение, связанное с овладением навыками оказания экстренной психологической помощи.

Размещено на Allbest.ru