Использование человеческой системы коммуникации в обучении обезьян на примере бонобо Канзи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский Государственный университет

Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций

Факультет прикладных коммуникаций

Кафедра: связей с общественностью в бизнесе

Доклад на тему:

Использование человеческой системы коммуникации в обучении обезьян на примере бонобо Канзи

студенток 1-го курса

дневного отделения группы №1

Безруких Натальи Владимировны и

Зелениной Ксении Андреевны

Санкт-Петербург 2013

Язык человека отличается от языка животных тем, что человеческий язык есть всегда система знаков, имеющих функцию обозначения, замещение предметов, выделение существенных признаков, которые этот язык обозначает.

Наличие "теории чужого сознания" является необходимым условием языкового общения. Ведь разговаривая с кем-то или, например, обмениваясь жестами, мы, как правило, рассчитываем, воздействовать на мысли и/или поведение собеседника, то есть заранее признаем за ним способность к пониманию, к адекватному восприятию передаваемой информации. Однако из факта существования у некоторых обезьян "теории чужого сознания" еще не следует, что у них непременно должна существовать и какая-то форма языка. Конечно, свои средства коммуникации, т.е. обмена информацией, есть у подавляющего большинства, если не у всех, известных нам видов животных, от насекомых до млекопитающих, но далеко не всякий вид коммуникации можно назвать языком в строгом смысле этого слова.

Первые опыты обучения приматов человеческому языку заключались в обучении обезьян человеческому звукопроизношению. В середине 20 века во Флориде проводились первые опыты по обучению приматов человеческому языку, шимпанзе Викки выучила 4 слова. В дальнейшем также проводились исследования возможностей обучения обезьян человеческому языку. Успехи по обучению обезьян разговорной речи пришли не сразу. Со звуковым языком обезьяны не справились. Тогда исследователи решили использовать жестовый язык и дело пошло на лад. Разговором на языке жестов у человека руководит правое полушарие. Как организована речь в мозгу шимпанзе, пока никому не известно. Быстрота, с которой обезьяны усваивают названия предметов и действий и обобщают их, распространяя на все однородные предметы и действия, показывает, что многие обобщения достаточно высокого порядка существовали в их мозгу задолго до начала обучения.

Одними из первых, кто добился положительного результата в обучении обезьян, были супруги Гарднеры. В июне 1966 г. они приобрели молодую самку шимпанзе и предприняли попытку научить её "говорить". В качестве средства обучения они избрали американский язык жестов (амслен), которым пользуются многие глухонемые люди. Первым словом шимпанзе, названной Уошо, было "ещё". К этому знаку Уошо прибегала тогда, когда просила, чтобы её пощекотали, обняли или угостили, а также и тогда, когда у неё возникало желание пополнить свой словарь. Уошо освоила 132 знака и самостоятельно научилась комбинировать эти знаки в цепочки из 2-5 слов. Глухонемые знакомые Гарднеров могли безошибочно идентифицировать до 70 процентов жестов Уошо. Любопытно, что Уошо использовала знаки и сама по себе, когда играла одна, также как это делают дети, разговаривая сами с собой во время игры.

Примерно в это же время в штате Калифорния доктором Дэвидом Примаком обучается языку ещё одна шимпанзе по имени Сара. Элементами языка Сары служили разноцветные пластиковые жетоны различной, произвольной формы, именуемые Примаком "образцами" языка. Примак и Сара общались между собой, составляя сообщения на магнитной доске. Сара научилась складывать из жетонов целые предложения типа: "Сара положить яблоко корзинка банан блюдо". Завершая описание достижений Сары, Д. Примак цитирует утверждение Ж. Пиаже, что обучение животных языку состоит, главным образом, в упорядочении тех знаний, которые уже накоплены индивидом.

В обезьяннике происходили удивительные вещи: ученые создали для детенышей обезьян условия, подобные тем, в которых живут и воспитываются человеческие дети глухонемых родителей. Работа, проводимая в течение нескольких лет, дала целый ряд весьма любопытных результатов. Число усвоенных слов, включая не только знаки предметов, но и некоторые абстрактные понятия, достигало нескольких сотен, и обезьяны довольно бойко объяснялись со своими учителями на языке жестов. Ученый мир, однако, выразил недоверие к этим результатам, выразившееся в обычном их толковании как имитации обезьяной тех слов и выражений, которые применял исследователь в разговоре с ней.

После этой критики был поставлен необыкновенно интересный и остроумный опыт. В ходе эксперимента в одну клетку были помещены 13-летняя шимпанзе Уошо, уже обладавшая солидным словарным запасом, и десятимесячный детеныш Лули. В общении с ним Уошо использовала многие сотни слов, усвоенные за многолетнюю учебу. Руководствуясь какой-то непонятной логикой, Уошо сразу же стала обучать Лули слову "приходить". Сидя напротив Лули, Уошо сделала соответствующий жест и притянула детеныша к себе. Она повторяла с ним урок в течение пяти дней. Через неделю Лули, к изумлению исследователей, впервые использовал выученное слово. Между тем Уошо продолжала обучение. Громкими криками она выражала чувство голода, подтверждая свое требование знаком "пища". Лули сидел рядом и удивленно смотрел на нее. Уошо силой заставила его сделать знак, обозначающий "пища", поднеся его руку ко рту. Лули научился использовать и это слово. Ученик Уошо быстро делал успехи, и к трехлетнему возрасту его словарь составил 28, а еще через 2 года - 47 слов.

Делая выводы из опытов, начатых Гарднерами с шимпанзе Уошо, можно сказать, что они продемонстрировали следующее:

1. Обезьяны обладают психическими способностями, выходящими за пределы способностей использования орудий;

2. Они обладают зачатками ассоциативного мышления и могут обозначать знаками предметы окружающей среды и действия;

3. Они могут комбинировать эти знаки;

4. Они используют руки в общении;

5. Способны использовать знаки не только как символы, но и как инструментальные реакции на предметы и сигналы.

Отсутствие членораздельной речи у обезьян связано с особенностями строения голосового аппарата, а не с низким уровнем психического развития. Так, по мнению Л.А. Фирсова, у них имеется способность к языку на основе формирования довербальных понятий и обобщений.

В 70-е годы XX века американские исследователи Дьюэн Рамбо и Сью Сэвидж-Рамбо начали опыты по обучению шимпанзе языку йеркиш. Этот искусственно созданный язык-посредник представлял собой набор лексиграмм -- специальных значков, обозначающих существительные, глаголы, наречия и другие части речи. Обезьяны могли выбирать и предъявлять собеседнику эти значки с помощью специальной клавиатуры компьютера. Первой овладела йеркишем шимпанзе Лана, затем двое самцов -- Шерман и Остин, которые научились использовать лексиграмму не только для наименования предмета, но и для передачи информации о нём, то есть проявили способность к символизации. Кроме того, и это самое главное, они научились вести диалог с людьми и друг с другом.

Это позволило перейти к решению новых задач, тем более что для этого возникли благоприятные условия -- в Центре изучения языка появилась целая группа бонобо.

Этот вид был последним из открытых сравнительно недавно человекообразных обезьян, и до сих пор он продолжает вызывать большой интерес у антропологов и приматологов. Карликовые шимпанзе бонобо считаются еще более близкими родственниками человека, чем обыкновенные шимпанзе -- еще 5 млн. лет назад они имели общего с человеком предка

Все это диктовало повышенный интерес к их изучению в связи с попытками реконструировать поведение и психику человека на ранних этапах антропогенеза.

Бонобо -- очень миролюбивые и общительные животные. Ряд особенностей социального и полового поведения роднит их с человеком, но полевые исследования этологов пока не принесли сведений о каких-то особенностях их когнитивных способностей, кроме того что в отличие от всех остальных антропоидов они в природе не применяют орудий. До начала 1980-х гг. поведение и психику бонобо систематически никто не исследовал, поэтому возможность поработать с представителями этого вида была очень привлекательна.

В 1975 году в Региональный центр изучения приматов Р. Йеркса попали три бонобо - Матата, Лорел и Босанджо. Всех их поймали в Заире и привезли в клетках в состоянии такого физического и психического изнеможения, что, например, Матата не могла есть, если за ней наблюдали. Люди делали вид, что страшно боятся обезьян, и постепенно те перестали избегать их. обучение примат язык жест

Лорел привезли из Африки уже довольно взрослой. Она не подавала надежд на использование в экспериментах. А попытка исследователей научить йеркишу Матату потерпела полное фиаско. После нескольких лет обучения она могла пользоваться только лишь несколькими лексиграммами и не проявляла признаков того, что они что-то значат для нее.

28 октября 1980 года у Лорел и Босанджо родился бонобо Канзи. Лорелл оказалась плохой матерью и толком не кормила малыша, тогда как Матата сразу проявила к нему большой интерес и в конце концов полностью им завладела и воспитывала вместе со своим старшим детенышем.

Будучи младенцем, Канзи сопровождал Матату на занятиях, где учёные обучали её языку с клавиатуры лексиграмм. Большой неожиданностью для исследователей стало то, что однажды, когда Мататы не было рядом, Канзи начал самостоятельно и при этом грамотно использовать лексиграммы, став не только первой наблюдаемой обезьяной, научившейся аспектам языка естественным путём, а не через прямое обучение, но и первым наблюдаемым бонобо, который стал использовать какие-либо элементы языка вообще. В течение короткого времени Канзи освоил десять слов, которым учёные изо всех сил пытались научить его приёмную мать, и с тех пор он выучил их более двух сотен.

Видеопленка сохранила весьма впечатляющие кадры: крошечный шимпанзе, пробирающийся по верхней границе стоящей вертикально огромной клавиатуры с лексиграммами, около которой безуспешно мается его мать. Время от времени Канзи наугад нажимал какую-нибудь клавишу. Как правило, он не угадывал, и расположение лексиграмм на клавиатуре тут же менялось. Было похоже, что Матата не одобряет его активности, а никто из исследователей не придавал ему значения. Тем не менее, оказалось, что в отличие от матери он проводил время совсем не даром.

Условия, в которых рос Канзи, способствовали тому, что он стал усваивать азы языков, - йеркиша и английской речи - на которых в его присутствии общались окружающие. Когда ему было 1,5 года, люди впервые заметили, что он понимает некоторые слова.

Сначала это касалось предметов или действий, достаточно очевидных из контекста. Например, он принимал к сведению просьбы и указания ("Пожалуйста, не трогай телевизор" или "Хочешь на улицу?" и другие фразы), обусловленные ситуацией или понятные по интонации. Однако наряду с этим он явно следил за разговорами. Сэвидж-Рамбо удалось отметить и ряд неожиданных для всех фактов, которые послужили отправным пунктом специального анализа. Однажды она рассказывала сотруднице о том, что прошлой ночью кто-то оставил в лаборатории свет и, случайно взглянув при этом на Канзи, обнаружила, что тот смотрит на выключатель, хотя ни она, ни ее собеседница туда не смотрели.

Это с очевидностью свидетельствовало, что у Канзи спонтанно проявилось понимание слов как таковых, независимо от контекста и без всякого поощрения, -- проявилось свойство рецептивности. Предположение о наличии у него этой наиболее проблематичной характеристики вербального поведения получило весомое подтверждение, когда Канзи начал "высказываться" самостоятельно.

На первых порах источником такого убеждения были впечатления и наблюдения работавших с Канзи сотрудников, при недостаточном количестве точных научных фактов, но постепенно стремление Канзи вслушиваться в разговоры людей, не адресованные непосредственно ему, становилось все более очевидным. Его реакции на речь окружающих все более превосходили то, что ранее отмечалось у других обезьян.

Постепенно стремление Канзи вслушиваться в разговоры людей, не адресованные непосредственно ему, становилось все более очевидным. Со временем, после 2,5 лет, когда Канзи начал активно пользоваться клавиатурой, он стал даже "переводить" их на йеркиш, выбирая соответствующие лексиграммы.

С течением времени он разительно превзошел тот уровень понимания звучащей речи, который наблюдали у Шермана и Остина, а несколькими годами раньше -- у Уошо и Люси. В конце концов, сотрудникам, как и многим родителям, пришлось избегать говорить при Канзи о некоторых вещах. А тот, как и дети в такой ситуации, прекрасно это понял и стал прислушиваться еще более старательно.

Накопление подобных наблюдений побуждало переходить к точным оценкам с помощью строгого тестирования в контролируемых условиях, которые не оставляли бы места субъективизму.

С Канзи провели тот же тест, что раньше с Шерманом и Остином. Его тоже к этому тесту специально не готовили, и за правильные ответы он не получал пищевого подкрепления -- только похвалы.

Канзи показывали набор фотографий (до 15 одновременно), а затем называли их и просили дать одну. Всего в тесте было использовано 35 предметов и проведено 180 проб. Канзи действовал практически безошибочно -- 93% правильных ответов на устные вопросы. Он относился к процедуре тестирования очень серьезно и внимательно выслушивал вопросы. Чтобы избежать невольных подсказок, тест проводили разные люди, Канзи не видел их, а голоса слышал через наушники из соседней комнаты. Наконец, в части опытов вопрос задавали с помощью синтезатора голоса, который убирает интонацию. Это существенный, трудный для многих детей момент для сравнения, однако Канзи с ним справился.

К концу 17-месячного периода тестирования (Канзи было тогда около 6 лет) он понимал около 150 звучащих слов, причем отвечал правильно даже при тестировании парами слов, отличающихся на одну фонему. Таким образом, наблюдения за Канзи позволили прийти к совершенно неожиданному выводу о спонтанном понимании звучащей речи в объеме, ранее не зафиксированном ни у одного животного! Но это было еще не все: Канзи понимал не только отдельные слова, но и целые фразы и одновременно так же самостоятельно осваивал йеркиш, демонстрируя при этом, что его вербальному поведению присуща как рецептивность, так и продуктивность.

Последнее обстоятельство выяснилось, когда в 1982 году Канзи разлучили с Мататой. Ее перевезли в другой приматологический центр для получения собственного потомства -- там у нее родилась Панбэниша. После этого, по словам С. Сэвидж-Рамбо, началась новая эра в работе Центра изучения языка, когда Канзи все свое внимание стал отдавать окружающим его людям. Теперь он мог целиком предаться тому, в чем были заинтересованы исследователи, и был избавлен от неусыпного материнского контроля. Вместе с тем, Канзи не собирались воспитывать как человеческое дитя -- все хотели, чтобы он стал счастливым, уравновешенным, любящим людей, но при этом оставался настоящим бонобо.

Разумеется, приходилось развивать и всячески поощрять в нем некоторые чисто человеческие навыки: его, например, приучали пользоваться туалетом, и он охотно соглашался, тогда как при Матате пренебрегал им. Все это делалось просто для облегчения повседневной жизни сотрудников, и менее обязательные для шимпанзе привычки культурного человека, например необходимость уединяться в туалете или ванной и т. п., от Канзи не требовались. Точно так же его не пытались одевать из соображений приличия. Он этого не любил и лишь иногда, если было прохладно, надевал рубашку или свитер, тогда как от штанов и ботинок с самого начала решительно отказывался.

В день отъезда Мататы Канзи сам взялся за клавиатуру. Лишившись матери, а с нею и возможности сообщать о своих потребностях, он стал "говорить" о них людям, с легкостью выбирая на клавиатуре нужные лексиграммы. И тут выяснилось, что хотя с ним никогда не занимались специально, он многому научился, наблюдая за тем, как пытались учить Матату.

Похоже, Канзи понимал, что люди используют клавиатур как средство общения, и, видимо, также чувствовал необходимость в этом. Он по собственной инициативе стал нажимать на соответствующие клавиши при появлении заинтересовавшего его предмета, ничего при этом не требуя. Таким образом, Канзи спонтанно применял знаки как наименования предметов, "опустив" долгую стадию "знака-просьбы", через которую проходили все его предшественники.

После того как он начал по собственной инициативе манипулировать с клавиатурой, ему предоставили возможность наблюдать за общением тренеров с другими обезьянами при помощи лексиграмм, в дополнение к тому, что он постоянно слышал все разговоры в лаборатории. Таким образом, Канзи (а потом Панбэниша и другие обезьяны) росли как билингвы -- они параллельно усваивали знаки на двух языках для обозначения одного и того же предмета или понятия. Точнее, они были даже трилингвами, поскольку наряду с усвоенными ими элементами человеческих языков пользовались и собственными видоспецифичными коммуникативными средствами. Авторы особо подчеркивают, что они никогда не побуждали Канзи использовать лексиграммы для просьбы о чем-то или для получения какого-то предмета. Тем самым, характер обучения (а затем и тестирования) Канзи все больше удалялся от той жестко канализованной процедуры интенсивной выработки условно-рефлекторных навыков, на которой базировалось обучение практически всех его предшественников.

С этих пор люди, работавшие с Канзи, разговаривая между собой или с ним, сопровождали произносимые слова соответствующими лексиграммами. И наоборот, клавиатура Канзи была реконструирована так, что при каждом выборе лексиграммы он еще и слышал слово. Так происходящие спонтанно процессы усвоения двух языков были теперь сведены воедино.

К тому времени, когда Канзи исполнилось 5,5 лет, он знал 149 лексиграмм. Его лексикон имел примерно тот же состав, что и у его предшественников, и был достаточно разнообразен. Помимо названий предметов обихода, имен сотрудников и кличек других обезьян, он усвоил многочисленные названия помещений лаборатории и лесных прогулочных мест, обозначения глаголов, прилагательных, числительных от 1 до 5.

Со временем "высказывания" Канзи все шире распространялись на его занятия в течение дня. Он охотно сотрудничал с людьми во всех их делах -- помогал готовить, научился собирать хворост и разводить костер, лихо управлял электрокаром, в 1990-е гг. освоил изготовление каменных "ножей" для добывания конфет из тайника. С помощью лексиграмм он "спрашивал", в каких местах леса они будут гулять, что будут есть, в какие игры играть, об игрушках, которые ему нравились, о том, что лежит в рюкзаках, о любимых видеофильмах и визитах к Шерману и Остину. Очень быстро выяснилось, что стандартная компьютерная клавиатура не годится для использования на улице; вместо нее изготовили несколько вариантов переносных клавиатур еще до начала массового производства ноутбуков.

Таким образом, Канзи спонтанно, без всяких усилий, а главное, без специальных тренировочных процедур пришел к тому, чего от других обезьян добивались напряженной дрессировкой, причем продуктивная и рецептивная функции присутствовали в его языке в равной степени. С какого-то момента его стали считать полноправным участником совершенствования диалога бонобо -- человек. Люди разговаривали с Канзи так, как будто он понимал все, что они говорили, как это обычно делают и родители со своими малолетними детьми. Для поддержания того темпа, с каким Канзи расширял свой словарь, к клавиатуре добавили новые лексиграммы, при нажатии на которые звучало и устное название соответствующего предмета. Следует еще раз подчеркнуть, что вся эта система общения сложилась спонтанно -- по мере проявления очередных достижений Канзи, который постоянно пользовался клавиатурой для общения с окружающими его людьми, ни одного дня формально не обучаясь этому так, как все его предшественники.

Полученное благодаря Канзи свидетельство возможности спонтанного усвоения языков-посредников было достаточно убедительным, и в декабре 1984 г. С. Сэвидж-Рамбо попыталась опубликовать эти данные в "Science". Однако волна негативизма, поднятая Г. Терресом и другими учеными, еще не улеглась, и статья вышла только в 1987 г. в "Journal of Experimental Psychology", после независимых рецензий известных специалистов в области сравнительной психологии, которые, как пишет Сэвидж-Рамбо, не были непосредственно связаны с исследованиями обезьян и их обучения человеческим формам коммуникации.

Размещено на Allbest.ru