Рефлекторная природа психики в учении И.М. Сеченова и ее развитие И.П. Павловым

Размещено на http://allbest.ru

Рефлекторная природа психики в учении И.М. Сеченова и ее развитие И.П. Павловым

Введение

психический поведение сеченов павлов

Естествоиспытатели и врачи, изучавшие анатомию человека, еще в древности высказывали предположение о связи психических явлений с деятельностью мозга и рассматривали психические болезни как результат нарушения его деятельности. Существенной опорой этих взглядов были наблюдения над больными с теми или иными поражениями головного мозга в результате ушиба, ранения или заболевания. У таких больных часто наблюдаются резкие нарушения психической деятельности - страдает зрение, слух, память, мышление и речь, нарушаются произвольные движения и т. д. Тогда же, когда нормальная деятельность мозга восстанавливается, происходит и восстановление нормальной психической деятельности. Эти наблюдения со всей определенностью показывают, что психическая деятельность непосредственно связана с мозгом, что мозг есть орган мышления, а мысль - есть функция мозга, продукт его деятельности.

Установление связи психической деятельности с деятельностью мозга явилось, однако, лишь первым шагом на пути научного исследования психики. Сами по себе указанные факты, хотя и имеют огромное значение, все же еще не объясняют, какие физиологические механизмы лежат в основе психической деятельности. В виду огромной сложности строения мозга естествознание долго не давало ответа на этот вопрос.

Первые попытки в этом направлении были сделаны в XVII веке французским ученым и философом Декартом. Естественнонаучная разработка и обоснование отражательной, рефлекторной природы всех видов психической деятельности является заслугой русской физиологии, и прежде всего ее двух великих представителей - И. М. Сеченова (1829 - 1905) и И. П. Павлова (1849 - 1936).

В своем знаменитом труде «Рефлексы головного мозга» (1863) Сеченов распространил рефлекторный принцип на всю деятельность головного мозга и тем самым на всю психическую деятельность человека. Он показал, что «все акты сознательной и бессознательной жизни по способу своего происхождения суть рефлексы». Это была первая попытка вступить на далеко идущий плодотворный путь рефлекторного понимания психики, имеющий важнейшее значение для развития научной психологии. Павлов писал об этом труде Сеченова как о «гениальном взмахе русской научной мысли».

1.Концепция психических процессов И.М. Сеченова

Именно такие двусторонние ходы мысли, идущие навстречу друг другу со стороны физиологии и психологии, привели российского естествоиспытателя И. М. Сеченова к радикальному заключению - нельзя обособлять центральное, мозговое звено психического акта от его естественного начала и конца. Это принципиальное положение служит логическим центром соотношения основных категорий концептуального аппарата Сеченова И.М. рефлекторной теории психических процессов. Мысль о психическом акте как процессе, движении, имеющем определенное начало, течение и конец, должна быть удержана как основная, во-первых, потому, что она представляет собой, в самом деле, крайний предел отвлечении от суммы всех проявлений психической деятельности - предел, в сфере которого мысли соответствует еще реальная сторона дела; во-вторых, на том основании, что и в этой общей форме она все-таки представляет удобный и легкий критерий для проверки фактов; наконец, в-третьих, потому, что этой мыслью определяется основной характер задач, составляющих собою психологию как науку о психических реальностях… Связи этих действительно логически исходных фундаментальных положений с остальными обобщениями и заключениями всей концепции Сеченова И.М. уже достаточно прозрачны: если внутримозговое звено психического процесса является центральным не только в том смысле, что его роль - главная, но и в том, что если в общей структуре всего акта оно является серединой, то по отношению к нему началом и концом по необходимости могут быть лишь внемозговые компоненты на соматической периферии. Исходным соматическим звеном, естественно, является раздражающее воздействие объекта, а конечным - обратное, но уже опосредованное центром действие организма на этот объект. Такой целостный акт с его средним внутримозговым звеном и внемозговой соматической периферией, смыкающей организм с объектом, и есть рефлекс в полном соответствии с общим, принципиальным смыслом этого понятия. И если центральное звено нельзя обособлять от соматической периферии, то это означает, что субстратом психического акта является не только мозговое звено, но вся эта трехчленная структура, в которой исходный и конечный периферические компоненты играют не менее существенную роль, чем компонент центральный. Это фундаментальное положение И. М. Сеченова прямо вытекает из тезиса о необособимости центрального звена психического акта. Именно потому, что концевые компоненты рефлекторного акта по самой их природе необособимы от раздражителя, состояния рецепторно-эффекторного взаимодействия с этим раздражителем выводят рефлекс за пределы схемы биологического явления в область более общих закономерностей физического взаимодействия между двумя физическими телами - организмом и объектом. Рефлекс здесь выступает частным случаем такого взаимодействия, что запечатлено и в этимологии самого слова «рефлекс» (от лат. refleksive - отражение). Тем самым принцип рефлекса логически входит в категориальный аппарат, более общий, чем психофизиологическая и даже биологическая система понятий. Такая иерархическая структура понятия «рефлекс» определяет его эвристическую эффективность. По самому своему логическому существу такая многоуровневость открывает возможность конструктивных ходов анализа в двух направлениях.

1.1 Структура понятия «рефлекс»

Основным механизмом нервной деятельности, как у низших, так и у самых сложных организмов является рефлекс.

Рефлексом называется ответная реакция организма на раздражение внешней или внутренней среды.

Осуществляемая в рефлексе передача нервного возбуждения от рецепторов через центральные отделы нервной системы к эффекторным механизмам совершается по так называемой рефлекторной дуге.

Условные рефлексы головного мозга осуществляются с помощью более сложной рефлекторной дуги, в которой, помимо афферентного и эфферентного путей, имеется еще третий нейрон - центральный, выполняющий сочетательную функцию.

Следует различать механистическое понимание природы рефлекса, идущее от Декарта, и понятие рефлекса в его диалектико-материалистической сущности, разработанное И. М. Сеченовым и И. П. Павловым.

Декарт рассматривал рефлекс как всегда бессознательное, автоматическое действие организма, вызываемое в нем внешним раздражителем, а сам организм - как автомат, своеобразную рефлекторную машину. Это механистическое понимание рефлекса надолго удержалось в физиологии. Еще в недавнее время выдающийся английский физиолог Ч. С. Шеррингтон рассматривал рефлекс как машинообразную реакцию, осуществляемую на основе постоянной связи между раздражением и ответом на него. Этому соответствовала и механистическая концепция «жесткой» рефлекторной дуги, якобы состоящей из нервных процессов, протекающих для каждого рефлекса всегда по одним и тем же строго фиксированным неизменным путям, где одни нейроны обязательно связываются со строго определенными другими нейронами, что и приводит к однообразной автоматической двигательной реакции.

Такое механистическое понимание природы рефлекса препятствовало материалистическому анализу сложных (в том числе и со включением психики) форм поведения не только человека, но и животных и вынуждало Шеррингтона при анализе этих форм становиться на позиции дуализма, допускать наличие нематериальных факторов, якобы регулирующих сложные формы поведения животных. «Воробей, взлетающий на дороге при приближении автомобиля, - говорит Шеррингтон, - предвосхищает время», чего не может сделать рефлекторный воробей. Птица, ищущая себе гнездо, имеет прошлое и «будущее», включенное в го, что она делает в настоящий момент». Иными словами, поведение воробья и птицы в этих сложных формах определяется не материальными физиологическими процессами, а некоторыми, в корне отличными от них, духовными факторами.

В противоположность Декарту и его последователям, И.М. Сеченов впервые выдвинул понятие рефлекса как сложной целесообразной нервной деятельности животного, лежащей в основе не только безусловных инстинктов, но всех, даже самых сложных форм поведения, в том числе и сознательной деятельности человека.

Экспериментальные исследования И.П. Павлова и его школы убедительно показали полную научную несостоятельность декартовского учения о рефлексе и вытекающего из него механистического понятия рефлекторной дуги, как состоящей из строго фиксированных нервных процессов. Этими исследованиями вскрыты сложные закономерности и многообразие рефлексов, участие в их осуществлении не каких-либо отдельных точно фиксированных нейронов, а в целом всего высшего отдела нервной системы животного. Многоступенчатая структура обобщенного и радикально преобразованного И.М. Сеченовым понятия «рефлекс» охватывает, таким образом, единым принципом явления самых различных уровней общности - физическое взаимодействие организма и среды, биологическое приспособление, соматическую висцеральную реакцию, элементарный поведенческий акт, социально детерминированное сознательное действие и собственно психические, внутренние процессы, не получающие объективированного выражения в исполнительных функциях. Такая структура представляет не рядоположный перечень, а иерархию, объединяющую универсальным принципом различные специфические частные формы. Основной задачей концепции, таким образом, является объяснение специфики частных форм на основе связывающей их общей закономерности.

1.2. Роль сигналов в организации поведения

Обязывая к постановке такой задачи, эта логическая структура заключает в себе и важнейшие предпосылки продвижения к ее решению. Дело в том, что рассмотренная иерархия уровней сложности за единством своей структурной схемы скрывает общий функциональный принцип организации рефлекторных актов. Этот принцип объединяет нервные и нервно-психические компоненты рефлексов обшей регуляторной функцией по отношению к конечным исполнительным звеньям акта. Именно в этом пункте в концептуальный аппарат И.М. Сеченовым вводится понятие сигнала, прошедшее затем через всю историю рефлекторном теории регуляторную функцию по отношению к исполнительному компоненту рефлекторного акта несут сигналы от раздражителя, на который исполнительные звенья рефлекса направлены. Характер этих сигналов и степень их сложности различны, и определяются они уровнем организации того целостного рефлекторного акта, в составе которого функционируют. В концепции Сеченова И.М. нервные процессы в простейших гомеостатических реакциях, сенсорно-перцептивные психические процессы в элементарных поведенческих актах и интеллектуально-эмоциональные процессы в сознательных, собственно человеческих действиях объединены общностью сигнально-регуляторной функции по отношению к эффекторному, собственно рабочему звену рефлекса. Возрастание степени сложности соответствующих рефлекторных актов определяется усложнением структуры сигнальных нервных и нервно-психических компонентов, управляющих исполнительными звеньями этих рефлексов. Таким образом, основные положения рефлекторной концепции сводятся к следующим: - Принцип рефлекса охватывает функции всех иерархических уровней нервно-мозгового аппарата и выражает общую форму работы нервной системы. - Психофизиологическую основу ментальных явлений образуют процессы, по происхождению и способу осуществления представляющие собой частную форму рефлекторных актов. В структуре рефлекторного акта как целостной единицы нервные и нервно-психические компоненты объединены общим функциональным принципом: они играют роль сигналов-регуляторов по отношению к исполнительному звену акта; рефлексам разных уровней сложности соответствуют различные по структуре и предметному содержанию регулирующие сигналы. Таким образом, в рамках старой схемы тезис о необособимости центрального звена акта от его начала и конца и тезис о сигнальной функции психических компонентов рефлекса по отношению к его рабочему эффекту оказываются в альтернативных отношениях.

2. Психофизиологическая концепция И.П. Павлова

Следующий этап рефлекторной теории психических процессов, почти полностью исчерпавший внутренние возможности развития ее категориального аппарата и эмпирического материала, был реализован в концепции И.П. Павлова и его школы. В настоящем контексте целесообразно, оставив в стороне все конкретное содержание открытых Павловым феноменов и закономерностей нейродинамики, коснуться лишь состава и логики связи основных понятий этой концепции в их отношении к психофизиологической теории. Логическим ядром всей системы понятий у Павлова, как и у И.М. Сеченова, является принцип рефлекса: «Основным и исходным понятием у нас является декартовское понятие, понятие рефлекса». Существенно отметить, что Павлов совершенно отчетливо связывает конструктивную эвристическую силу этого понятия с его многоуровневой логической структурой. Указывая на исходный характер понятия рефлекса по отношению к конкретному составу концепции, Павлов вместе с тем раскрывает его производный характер по отношению к более общим - биологическим законам и самым общим физическим принципам. Так, любая физическая материальная система может существовать как «данная отдельность», лишь подчиняясь принципу уравновешивания с окружающей средой. Это же относится и к организму. Если перевести этот общий закон уравновешивания с языка терминов механики, физики и химии в термины более частного, биологического языка, указывает Павлов, то мы получим основной биологический принцип приспособления организма к окружающей среде. В свою очередь, по отношению к этому общебиологическому принципу рефлекс выступает его частной формой. Именно эта многоуровневость системы основных понятий определяет возможность представить эмпирические обобщения обширной совокупности экспериментальных фактов как конкретные проявления исходных принципов. Так, основное осуществленное Павловым разделение рефлексов на безусловные и условные имеет двойное - эмпирическое и теоретическое - обоснование. Поскольку рефлекс - это, по Павлову, элемент уравновешивания, эмпирически полученная классификация рефлексов должна вместе с тем вытекать из форм уравновешивания. И Павлов в нескольких емких формулировках осуществляет такую дедукцию: «Первое обеспечение уравновешивания, а следовательно, и целостности отдельного организма, как и его вида, составляют безусловные рефлексы, как самые простые... так и сложнейшие, обыкновенно называемые инстинктами... Но достигаемое этими рефлексами уравновешивание было бы совершенным только при абсолютном постоянстве внешней среды. А так как внешняя среда при своем чрезвычайном разнообразии вместе с тем находится в постоянном колебании, то безусловных связей как связей постоянных недостаточно, и необходимо дополнение их условными рефлексами, временными связями». Экспериментальные факты и их эмпирическая классификация представлены здесь в соответствии с объективными критериями строгого естественнонаучного исследования как частные следствия исходных общих принципов. Из этих же общефизических и биологических принципов вытекает различие механизмов двух основных типов рефлексов. Так, безусловные рефлексы, именно потому, что они реализуют постоянные, видовые приспособления, являются проводниковыми, а рефлексы условные в силу их индивидуального, временного характера по необходимости являются замыкательными. Механизм замыкания и соответственно размыкания «проводниковых цепей» между явлениями внешнего мира и реакциями на них животного организма детерминируется самим существом приспособления к изменяющимся условиям среды. В категориальный аппарат рефлекторной теории в качестве механизмов необходимого замыкания и размыкания условных, временных связей Павлов включает все эмпирически выявленные и теоретически дедуцируемые закономерности нейродинамики: соотношение возбуждения и торможения, анализ и синтез, иррадиацию, концентрацию и взаимную индукцию нервных процессов. Все это выступает как необходимые внутренние условия уравновешивания с «постоянными колебаниями» внешней среды. Общефизиологическая рефлекторная теория представляет созданную Павловым «настоящую физиологию» головного мозга. Но именно потому, что это «настоящая» физиология, т.е., по образному выражению Э. Клапареда, физиология, способная говорить от себя и без того, чтобы психология подсказывала ей слово за словом то, что она должна сказать, Павлов по необходимости и по исходному замыслу должен был на первом этапе работы абстрагировать свой анализ от психологических понятий и методов. Это был обоснованный и правильный ход, соответствующий логике выявления общих законов исследуемого объекта.

2.1 Общие нейродинамические механизмы

Будучи условием осуществленного И.П. Павловым объективного исследования общих нейродинамических механизмов рефлекторной активности центральной нервной системы, такое абстрагирование от психологического подхода и материала является вместе с тем необходимой предпосылкой последующего изучения действия общих законов работы этих механизмов в том частном случае, который реализует психические рефлекторные акты. И.П. Павлов действительно применил установленные им объективно-физиологическими методами общие закономерности рефлекторной деятельности к объяснению этого высокоспецифического частного случая - субъективно-психологических актов, прежде всего сенсорно-перцептивных процессов. Так, анализируя сочетание условных оптических сигналов с тактильно-кинестетическими, т.е. осязательными раздражениями от предмета известной величины в процессе формирования механизмов зрительного восприятия, И.П. Павлов констатирует, что основные факты психологической части физиологической оптики есть физиологически не что иное, как ряд условных рефлексов, т.е. элементарных фактов из сложной деятельности глазного анализатора. Вывод об условно-рефлекторном механизме формирования перцептивного психического акта, опирающийся здесь на известные уже нейродинамические закономерности замыкания временных связей, воплощает в себе существенную, следующую по отношению к положениям И.М. Сеченова, ступень обобщения и эмпирически обоснованной конкретизации общих принципов рефлекторной теории. Вместе с тем, И.П. Павлов отдавал себе совершенно ясный отчет в том, что принципиальный вопрос о соотношении центральных и периферических, рецепторно-эффекторных звеньев психического, в частности сенсорно-перцептивного, рефлекторного акта требовал дальнейшего изучения. Так, предлагая выделить целостный механизм анализатора, включающий периферические, промежуточные и центральные звенья, И.П. Павлов указывал, что "такое соединение тем более оправдывается, что мы до сих пор точно не знаем, какая часть анализаторской деятельности принадлежит периферическим и какая центральным частям аппарата". Дальнейшее накопление эмпирического материала и его теоретический анализ позволили приблизиться к ответу на этот вопрос. В последний период исследовательской деятельности И.П. Павлов совершает свои известные "пробные экскурсии физиолога в область психиатрии": он анализирует различные клинические картины нарушений психической деятельности с точки зрения установленных им общих закономерностей. Этот метод - весьма конструктивное средство проникновения в механизм психических процессов и в пределах нормы, поскольку патологические сдвиги обнажают механизмы, в обычных условиях замаскированные недоступностью психических структур непосредственному наблюдению. Сопоставление картин различных нарушении психических процессов с проявлениями этих нарушений в доступных прямому наблюдению индикаторах рефлекторной деятельности приводит к существенному выводу о том, что психические процессы, в частности первичные и вторичные образы, подчиняются общим закономерностям динамики эффекторных звеньев рефлексов. Так, вскрывая общность патофизиологических механизмов стереотипии, итерации и персеверации с механизмом навязчивого невроза и паранойи, И.П. Павлов связывает исходную причину этих нарушений с патологической инертностью нервных процессов и показывает, что в двух последних заболеваниях ощущения и представления ведут себя так же, как двигательные рефлекторные эффекты при соответствующих двигательных расстройствах. Другими словами, динамика чувственных образов, по крайней мере, в рассмотренной ситуации, оказывается частным случаем общих законов поведения эффекторных звеньев рефлексов. Исследования И.П. Павлова и его последователей в области измерения чувствительности анализатора в связи с обратной по отношению к ней величиной порога также указывают на связь психического процесса с различными звеньями рефлекторного механизма. Если чувственные образы ведут себя, как и другие эффекторные звенья рефлексов, т.е. подчиняются законам динамики последних, то есть основания сделать вывод, что образ, с точки зрения соотношения его механизма с разными звеньями рефлекса, непосредственно связан с динамикой эффекторного звена акта. Однако, положение о необособимости механизма психического акта от эффекторных звеньев рефлекса еще не предрешает ответа на вопрос о специфике эффекторных компонентов психических рефлекторных актов по сравнению с эффектами классических "чисто" физиологических рефлексов (двигательных, секреторных и др.). Исследованные в павловской школе факты адаптации, сенсибилизации и, вообще, условно-рефлекторного изменения чувствительности, подчиняющегося общим законам динамики эффекторных звеньев рефлексов, вряд ли могут быть непосредственно связаны с функционированием собственно исполнительных эффекторных органов. Поэтому вывод о необходимой включенности эффекторных звеньев рефлекса в механизм психического (в данном случае сенсорного) акта неизбежно ведет к поискам других, уже "неклассических" эффекторных звеньев, с которыми мог бы быть связан субстрат психического, в первую очередь сенсорно-перцептивного, рефлекторного акта. Поскольку субстратом таких актов является целостная система анализаторов, эти, не являющиеся собственно исполнительными, эффекторные звенья сенсорноперцептивных актов естественно искать внутри самой анализаторной сферы. В настоящее время вопрос этот, по крайней мере, в его общей форме, получил свое экспериментальное разрешение. Имеются многочисленные, в том числе и морфологические, доказательства того, что существуют различные формы влияния мозгового центра анализатора не только на его собственно эффекторную, но и на рецепторную периферию. Тем самым соответствующие изменения не только в моторных, но и во входных рецепторных анализаторных аппаратах оказываются проявлением эффекторного звена рефлексов внутри анализаторов, являющихся субстратом сенсорноперцептивного психического акта.

2.2 Сигнальная деятельность нервной системы

Если первый круг проблем павловской концепции, актуальных для данного контекста, касается общих законов «настоящей физиологии» рефлекторной деятельности, а вторая, только что рассмотренная совокупность положений, относится к механизмам частной формы рефлексов, составляющей психические акты (и к соотношению центральных и рецепторно-эффекторных звеньев в этих рефлексах), то третий «концептуальный блок» системы основных категорий И.П. Павлова, оказавший особенно мощное влияние на развитие психологической теории, связан с принципом сигнальной деятельности нервной системы. Продолжая теоретическую линию Сеченова И.М., И.П. Павлов органически увязывает понятие сигнала и сигнализации с системой исходных принципов своей концепции. Так, прежде всего он соотносит это понятие с исходной категорией всей теоретической системы - с понятием рефлекса. Такое соотнесение получает прямое выражение в формуле "Сигнализация есть рефлекс", входящей в качестве обобщенного тезиса в заголовок второй лекции о работе больших полушарий. Вопреки распространенному мнению о том, что понятие сигнала в павловской концепции связано лишь с действием условных раздражителей, которые сигнализируют о сочетавшихся с ними существенных для жизнедеятельности безусловных агентах, сам И.П. Павлов, как и И.М. Сеченов, считал сигнальную функцию универсальным компонентом и фактором реализации всякого рефлекса. Сопоставляя действие условных раздражителей с характером рассмотренных им ранее безусловных рефлексов, И.П. Павлов пишет: "Вид и звуки сильного зверя не разрушают маленькое животное, но это делают его зубы и когти. Однако сигнализирующие... раздражители, хотя и в сравнительно ограниченном числе, имеют место и в рефлексах, о которых шла речь доселе (т.е. в рефлексах безусловных). Если к тому же принять во внимание, что безусловные рефлексы, будучи проводниковыми, являются приспособлением к постоянным условиям среды, то весь контекст этой системы понятий приводит к выводу, что концепция И.П. Павлова содержит общий принцип сигнальной функции. В рамках этого принципа особенности частных форм детерминированы различиями безусловных и условных рефлексов, внутри которых, соответственно формируя разные виды приспособления, реализуется сигнальная функция. Простейшая частная форма сигнализации, представленная в безусловных рефлексах, определяется ограниченным количеством раздражителей и постоянством их действия, а высшая условно-рефлекторная форма этой сигнализации связана «с бесчисленным количеством сигналов и с переменной сигнализацией». Принцип сигнальности, таким образом, в системе понятий концепции И.П. Павлова, как и у И.М. Сеченова, рассматривается как необходимый компонент и фактор реализации любого рефлекса. Универсальный (в рамках рефлекторного принципа) характер понятия сигнала определяется тем, что всякий рефлекторный акт, будучи ответной реакцией, всегда предполагает сигнализацию об объекте, на который направлен рефлекторный эффект, поскольку этот эффект должен соответствовать характеристикам объекта действия. Поскольку выдвинуто положение об универсальном характере сигнализации как факторе осуществления рефлекторного акта, неизбежно возникает вопрос о конкретных компонентах рефлекса, являющихся носителями сигнальной функции, и о формах этих компонентов на разных уровнях нервной деятельности. Вся область деятельности нервной системы включает, согласно И.П. Павлову, как известно, два основных уровня - высшую и низшую нервную деятельность. Основанием такого разделения является различие в регулировании внутренних отношений организма и его связей с внешней средой. Таким образом, высшую нервную деятельность, или внешнее поведение, И.П. Павлов противопоставляет внутренней интеграции в качестве деятельности психической, относя тем самым низшую нервную деятельность к области допсихических или непсихических регуляций. И дело здесь, конечно, не в чисто терминологической дифференцировке. И.П. Павлов, с присущей ему как экспериментатору-натуралисту трезвостью и глубиной, оперирует здесь не словами, а понятиями со стоящей за ними живой реальностью: «Жизненные явления, называемые психическими, хотя бы и наблюдаемые объективно у животных, все же отличаются, пусть лишь по степени сложности, от чисто физиологических явлений. Какая важность в том, как называть их: психическими или сложно-нервными, в отличие от простых физиологических...». Стоящая за различением основных форм нервной деятельности реальность заключается в фактических различиях уровней регулирования и, соответственно, в различиях конкретных характеристик регулирующих сигналов. Так, высшую нервную деятельность И.П. Павлов подразделял в свою очередь на два подуровня - первосигнальный и второсигнальный. Но первыми сигналами, в отличие от первосигнальных раздражителей, И.П. Павлов считал образы этих раздражителей - то, что и мы имеем в себе как впечатления, ощущения и представления от окружающей внешней среды, как общеприродной, так и нашей социальной, исключая слово, слышимое и видимое. Аналогичным образом вторые сигналы, опять-таки в отличие от часто отождествляемых с ними второсигнальных словесных раздражителей, - это сигналы второй степени, сигналы этих первичных сигналов - в виде слов, произносимых, слышимых и видимых. Если слово как второсигнальный раздражитель (такой же реальный условный раздражитель, как и все остальные) есть внешний социальный и вместе с тем физический агент, то в качестве «второго сигнала» выступает слово, воспринятое средствами зрительного, слухового или двигательного анализаторов и связанное с заключенным в нем мыслительным содержанием - «нашим лишним, специально человеческим высшим мышлением». Итак, на первом подуровне высшей нервной деятельности сигнальную функцию несут образы - первичные и вторичные (ощущения, восприятия и представления), а на втором подуровне - речемыслительные процессы. Таким образом, на обоих уровнях высшей нервной деятельности сигнальную функцию в актах поведения, или внешнего регулирования, несут психические процессы. В этом смысле высшая нервная деятельность по самому характеру тех компонентов, которые организуют и направляют эффекторные звенья реализующих ее рефлекторных актов, является деятельностью психической. Соответственно этому соотношению понятий, в котором выражены характеристики не раздражителей, а внутренних регулирующих компонентов рефлекторного акта, на уровне низшей нервной деятельности функцию сигналов, пускающих в ход, регулирующих и задерживающих внутренние рефлекторные эффекты, несут процессы нервного возбуждения. Регуляция здесь осуществляется в допсихической форме. Наконец, завершением концепции как у И.М. Сеченова, так и у И.П. Павлова является понятие о сигнальной функции нервных и нервно-психических процессов, также с необходимостью вытекающее из категории рефлекса как способа уравновешивания и развившееся в ее составе. Итогом развития является именно иерархия сигналов, т. е. совокупность уровней сигналов различной степени сложности и меры общности - от универсальных нервных процессов через элементарные нервно-психические процессы («первые сигналы») к высшей форме нервно-психических процессов, выраженной во вторых сигналах - речемыслительных актах. На всех уровнях специфика структуры сигнала в его отношении к объекту определяет собой особенности его регулирующей функции по отношению к эффекторному звену акта. Это положение становится тем более очевидным, если учесть, что в основе разработанной И.П. Павловым концепции иерархической структуры сигнала лежит идея, высказанная еще И.М. Сеченовым, применительно к сигнальной функции чувственного образа: Жизненное значение чувствования определяется, прежде всего, его отношением к рабочим органам, его способностью вызывать целесообразные реакции и уже на втором месте качественной стороной чувственных продуктов - способностью чувствования видоизменяться соответственно видоизменению условий возбуждения. В первом смысле чувствование представляет одно из главных орудий самосохранения, во втором - орудие общения с предметным миром, одну из главных основ психического развития животных и человека. Первой стороной чувствование всецело принадлежит к области физиологии, а второй оно связывает нашу науку с психологией.

3. Рефлекторная природа психической деятельности

Естествоиспытатели и врачи, изучавшие анатомию человека, еще в древности высказывали предположение о связи психических явлений с деятельностью мозга и рассматривали психические болезни как результат нарушения его деятельности. Средневековая схоластика во имя интересов религии предала эти идеи забвению, и только начиная с эпохи Возрождения (XV - XVI вв.) они вновь получают свое развитие и обоснование. Существенной опорой этих взглядов были наблюдения над больными с теми или иными поражениями головного мозга в результате ушиба, ранения или заболевания. У таких больных часто наблюдаются резкие нарушения психической деятельности - страдает зрение, слух, память, мышление и речь, нарушаются произвольные движения и т. д. Тогда же, когда нормальная деятельность мозга восстанавливается, происходит и восстановление нормальной психической деятельности. Эти наблюдения со всей определенностью показывают, что психическая деятельность непосредственно связана с мозгом, что мозг есть орган мышления, а мысль -есть функция мозга, продукт его деятельности. Установление связи психической деятельности с деятельностью мозга явилось, однако, лишь первым шагом на пути научного исследования психики. Сами по себе указанные факты, хотя и имеют огромное значение, все же еще не объясняют, какие физиологические механизмы лежат в основе психической деятельности. В виду огромной сложности строения мозга естествознание долго не давало ответа на этот вопрос. Первые попытки в этом направлении были сделаны в XVII веке французским ученым и философом Декартом. Он считал, что все реакции животных, а также и все «непроизвольные» реакции человека осуществляются автоматически как отражение действия внешних раздражителей. Таково, например, непроизвольное отдергивание руки или ноги от огня при ожоге. Так как в эпоху Декарта нервные процессы были еще неизвестны, то его представления о физиологическом механизме автоматических движений были весьма фантастичны. Однако основной принцип рефлекторных реакций описан Декартом правильно: внешнее раздражение (например, ожог) действует на органы чувств, откуда возбуждение передается в мозг, а из мозга к мышцам, вызывая их сокращение. Таким образом, в схеме Декарта была представлена основная функциональная единица нервной деятельности - рефлекс как закономерный ответ на внешнее раздражение, осуществляемый центральной нервной системой, и рефлекторная дуга как анатомическая основа рефлекса. И.П. Павлов высоко ценил эти идеи Декарта и отмечал их материалистический характер. Однако Декарт эти материалистические принципы распространял на человека не полностью, а только на область «непроизвольных» движений, общих человеку и животным. Характерные же для человека «произвольные» движения относились им к действию «высшего разума», который он понимал как не зависимую от материи духовную субстанцию.

Заключение

Естественнонаучная разработка и обоснование отражательной, рефлекторной природы всех видов психической деятельности является заслугой русской физиологии, и прежде всего ее двух великих представителей - И.М. Сеченова и И.П. Павлова. В своем знаменитом труде «Рефлексы головного мозга» Сеченов распространил рефлекторный принцип на всю деятельность головного мозга и тем самым на всю психическую деятельность человека. Он показал, что «все акты сознательной и бессознательной жизни по способу своего происхождения суть рефлексы». Это была первая попытка вступить на далеко идущий плодотворный путь рефлекторного понимания психики, имеющий важнейшее значение для развития научной психологии. Павлов писал об этом труде Сеченова как о «гениальном взмахе русской научной мысли». Положение Сеченова о неразрывной связи всех звеньев рефлекса имеет важнейшее значение для научного понимания психической деятельности. Психическая деятельность не может рассматриваться изолированно ни от внешних воздействий, ни от внешних действий человека. Она не может быть только субъективным переживанием. Если бы это было так, психические явления не имели бы никакого реального жизненного значения, тогда как в действительности они, будучи неразрывно связаны с средним звеном рефлекса и вызываясь внешними воздействиями, кладущими начало рефлекса, повсюду имеют значение регулятора движения - этого конечного звена рефлекса. Последовательно анализируя психические явления, Сеченов показал, что все они включены в целостный рефлекторный акт, в целостный ответ организма на воздействие окружающей среды, регулируемый головным мозгом человека. Рефлекторный принцип психической деятельности позволил Сеченову сделать важнейший для научной психологии вывод о детерминированности, причинной обусловленности всех действий и поступков человека внешними воздействиями. Свое высшее развитие и глубокое экспериментальное обоснование рефлекторный принцип деятельности головного мозга получил в трудах И.П. Павлова и его школы. Павлов экспериментально доказал правильность понимания Сеченовым психической деятельности как рефлекторной деятельности мозга, раскрыл ее основные физиологические законы и создал новую область науки - физиологию высшей нервной деятельности, учение об условных рефлексах, временных нервных связях организма с окружающей средой. Признание важнейшего значения временных нервных связей как физиологического механизма всякой психической деятельности не означает, однако, отождествления психических явлений с физиологическими. Психическая деятельность характеризуется не только ее физиологическим механизмом, но и ее содержанием, т. е. тем, что именно отражается мозгом в реальной действительности. Содержание же отражения действительности определяется тем, что человек является не только природным, но и общественным существом. Сущность человека есть «совокупность всех общественных отношений» (Маркс). Человек живет в обществе, находится в постоянном общении с другими и действует совместно с ними, подвергается непрерывному воздействию со стороны общества - и это не может не определять собой всей его психической деятельности. Условия жизни человека, играющие определяющую роль в его развитии, - это не только внешняя среда, которая его окружает. Это прежде всего вся система общественных отношений, в которые он вступает с окружающими людьми, с обществом,евекоторомеживет.

СписокОлитературы

1. Ананьев Б.Г.О проблемах современного человекознания. М., 1977.

2. Анохин П.К. Избранные труды: Философские аспекты теории функциональныхесистем.еМ.,2000.

3. Климов Е.А. Психология профессионала (Серия «Психологи Отечества»). Воронеж;еМосква, 1996.

4. Петрушевский С.А. Борьба И.П. Павлова за материализм в физиологии и психологии // Учение И.П. Павлова и философские вопросы психологии. М., 1952. С. 33-88.

5. Сеченов И.М. Избранные философские и психологические произведения. М., 1947.

Размещено на Allbest.ru