Зависть, безнадежность и надежда как способы преобразования бытия субъекта

Размещено на http://allbest.ru

Зависть, безнадежность и надежда как способы преобразования бытия субъекта

Принято считать, что в XX веке проблема зависти, надежды-безнадежности, доверия находится в центре внимания исследователей, примыкающих к гуманитарному крылу социальной психологии. Еще в середине прошедшего столетия представители экзистенциально ориентированной философии и психологии активно обсуждали как функции надежды, так и функции зависти в жизни человека. Они [9,13,19,29,34,35] отмечали, что надежда - это основание человеческого существования, неотъемлемый элемент бытия, наполняющего жизнь смыслом, признак устремленности в будущее, вера в его возможность.

Надежда наделялась функцией противостояния бытию, ей приписывались задачи спасения человека и человечества. Э Фромм [35] отмечал, что надежда направлена на преобразование бытия, на его изменения в направлении большей жизненности, осознанности, за исключением «пассивной надежды», которая является замаскированной формой безнадежности.

О природе безнадежности, как и зависти писала К. Хорни [37], видя ее в неразрешенных конфликтах личности.

В процессе рассмотрения природы зависти мы также обратили внимание на то, что как в философско-этической [2, 4, 6, 7, 13, 27, 30, 33], так и в социально-психологической литературе [1, 10, 11, 12, 21, 22, 31, 34, 37] рассматривается в качестве базового обстоятельства, обуславливающего формирование завистливого отношения, социальное неравенство, а в качестве ведущего механизма актуализации зависти - социальное сравнение и оценка. О том, что безнадежность имеет такие же социальные корни писали выше обозначенные авторы. Но в отличии от надежды - безнадежности проявляется зависть чаще всего во взаимодействии с людьми, принадлежащими к одному кругу, а также в том, что «предметное поле» зависти, практически, не имеет границ.

Субъект зависти сравнивает и оценивает разнообразные характеристики человека: ум, талант, эстетические параметры внешнего облика, статусы, роли, семью, детей, привлекательность для противоположного пола, достижения, карьеру, здоровье, жизненные перспективы, отношения и взаимоотношения между людьми и т.д. Короче говоря, предметом зависти может стать все то, что входит в идеальный конструкт жизни.

Тоже самое может актуализировать надежды человека. Вопрос, на наш взгляд, заключается в том, при каких жизненных обстоятельствах надежда, определяемая, как ожидание желаемого, достижение хороших результатов, как некое благо, может превратиться в зависть, которая также направлена на преобразование бытия субъекта в лучшую сторону. Для того, чтобы ответить на поставленный вопрос необходимо более подробно рассмотреть как феномен зависти, условия его функционирования, так и феномен надежды и обстоятельства ее актуализации.

Авторы работ едины в том, что основным условием возникновения зависти является глобальное социальное неравенство людей. Другой вывод касается того, что зависть будет возникать в ситуации неравенства людей, принадлежащих к одному кругу, к одной группе, обнаруженного в результате сравнения и оценок значимо важных для субъекта свойств и качеств, обстоятельств жизни и условий бытия.

Всегда ли субъект будет завидовать, попадая в ситуацию неравенства, сравнивая и оценивая преимущества другого, или у него будет формироваться активная надежда на то, что он сможет достичь того же, что имеют другие?

Если пытаться ответить на поставленный вопрос с позиций социальной психологии, то само по себе сравнение и оценивание не могут неизбежно приводить как к зависти, так и к надежде, потому что сравнение и оценивание являются фундаментальными механизмами, обеспечивающими формирование и идентичности личности, ее самоопределения, Я-концепции, и стратификацию больших и малых групп, деление людей на «своих» и «чужих».

Однако, принимая во внимание выводы относительно роли механизмов сравнения и оценивания в актуализации зависти и надежды, необходимо поставить вопрос о тех социально-психологических переменных бытия человека, представленных для него в различных по модальности и значимости ситуациях общения, которые могут «превращать» сравнение в «активную надежду», а оценивание в ожидание желаемого, в стремление достигнуть хороших результатов, либо в стремление не только не допустить превосходства над собой, но и отобрать, разрушить то, что тебе не принадлежит, то есть в «невыносимое восхищение -зависть». Анализ ряда работ, в которых, так или иначе, указывается на факторы, условия, приводящие к возникновению зависти в результате сравнения и межличностного оценивания, показал, что главным фактором является ложно интерпретируемый тезис о равенстве людей, установка на «уравнивание» и «выравнивание».

Об этом пишут как авторы философских, так и социально-психологических исследований зависти. Стремление к «выравниванию» актуализирует сравнительно-оценочную деятельность, приводящую к возникновению чувства «необоснованного лишения чего-то важного, желания обладать каким-то благом, принадлежащим другому субъекту» [22, c. 6], к переживанию угрозы своему статусу, карьере, популярности, репутации, к стремлению не допустить «его ценность как «ценность» [33, с .30].

Из выше сказанного следует, что не сами по себе сравнение, оценивание становятся причиной зависти, а некоторые социальные установки: стремление к «выравниванию», к сохранению существующей шкалы ценностей. Кроме этого, в качестве фактора, определяющего итоги сравнения, выступает страх быть обесцененным в результате достижений другого человека. Понятно, что формирование такого рода установок обусловлено культурно-историческим контекстом. Некоторые авторы считают, что «еще никогда так не была распространена зависть, как в наше время» и объясняют этот факт «великим уравнением двадцатого века: я - меньше, чем ты» [33, с. 83]. Его воплощение в жизнь вырабатывает у людей способность завидовать и самому быть объектом зависти.

Иными словами, современный человек в силу ряда обстоятельств одновременно выступает в роли, как субъекта, так и объекта зависти, он как бы стремится к созданию «круга» завидующих ему людей. Без такого отношения, оценивания со стороны других, субъекту трудно прослыть успешным. На наш взгляд, «круг» завистников выполняет важную социально-психологическую функцию.

Он подтверждает или не подтверждает, возвращает индивиду его представления о нем (совпадающие или не совпадающие с его Я-концепцией), позволяет ощутить или не ощутить причастность к клану успешных людей, способствует приближению к ценностным нормам той группы, к которой относит себя объект зависти или отдаляет от них. В этом смысле, наделяется зависть функцией развития, актуализации желания изменить образ жизни, «намерения жить, начиная с этого момента» [33, с. 118]. Е.Е. Соколова [31] отводит зависти роль стимула к самосовершенствованию, самореализации.

Трудно не согласиться с тем, что завистливое отношение к другому может способствовать осмыслению себя и своей жизни, но вместе с этим еще раз необходимо обратить внимание на вопрос о результатах для другого (объекта зависти) такого «прогрессивного» взгляда на себя и свое бытие. Никто не спорит с тем, что сравнение и оценивание могут выполнять конструктивные функции и не приводить к зависти, но дискуссионным является утверждение, что зависть выполняет конструктивные функции. Данное положение не учитывает базовые характеристики зависти.

Во-первых, зависть всегда сопровождается рядом отрицательных переживаний (досада, печаль, тревога, злоба, гнев), которые находят выражение в таких отношениях к другому (объекту зависти), как ненависть, враждебность, агрессивность, «невыносимое» восхищение его достоинствами. На поведенческом уровне данная система отношений, сопровождающие ее переживания личности, проявляются в стремлении разрушить, отобрать, причинить боль и т.д.

Во-вторых, как переживания, отношения, так и поведение субъекта зависти порождены фрустрацией ряда социальных потребностей. По мнению исследователей [11,21,22,31], конкретные условия любой ситуации взаимодействия, неудовлетворенность любой потребности могут стать основой для возникновения чувства зависти, но особой силой обладает фрустрация потребности в позитивном самоосуществлении, в подтверждении.

Влияние степени фрустрации названных потребностей на возникновение зависти объясняет, почему у субъекта зависти возникают перечисленные выше переживания, отношения, поведенческие реакции, почему завистливые отношения устанавливаются между людьми, принадлежащими к одному кругу.

Они - другие (близкие, родные, знакомые, коллеги, приятели и враги), особенно те, кто выступают в роли объекта зависти, призваны удовлетворять потребность в подтверждении, порой, не подозревая об этом. Поэтому субъект зависти объективирует завистливое отношение к другим посредством констатации своей связи с ними как не удовлетворяющей его базовую потребность в подтверждении.

Таким образом, оказывается, что еще одной причиной (первая установка на «уравнивание» и «выравнивание»), приводящей к тому, что сравнение и оценка вызывают зависть, становится фрустрация потребности в подтверждении не просто со стороны значимых других, а именно тех других, которые вызывают зависть. Неудовлетворенная потребность в подтверждении ведет к эскалации, к разворачиванию сравнения, оценивания, интерпретаций и, в конечном итоге, приводит к преувеличению неравенства [31], к гиперболизации достоинств других, к обесцениванию самого себя.

В ситуации разворачивания процессов сравнения, обусловленных фрустрацией потребности в подтверждении, субъект зависти получает представление о себе не столько в результате соотношения оценок и самооценок, сколько в связи с тем, что «другие» выступают в роли «центра», вокруг которого строится вся его жизнь.

Иными словами, субъект зависти не просто фокусирует внимание на объекте зависти, а начинает преобразовывать свою жизнь, подражая, следуя ему, и, если такая задача становится для него непосильной, то субъект зависти переходит к характерным для него действиям (отобрать, разрушить то, что ему не принадлежит), преобразуя, как он думает, свое бытие.

Как известно, стремление к подтверждению является постоянным спутником жизни человека, более того без подтверждения не формируется «ощущение определенности своего бытия, достоверности" [36, с. 39], следовательно, надежда не воспринимается в качестве перспективы, некой осуществимой мечты, предающей позитивный смысл преобразованиям бытия.

В этой связи необходимо еще раз подчеркнуть, что не само по себе стремление к подтверждению ведет к зависти или к надежде (надеяться можно и на лучшую собственную жизнь и на то, что субъект,) фрустрирующий потребность в подтверждении, будет наказан). Фрустрация потребности в подтверждении, искажение сравнения становятся источниками возникновения зависти.

К этому следует добавить то, что подтверждение - это особый вид взаимодействия, раскрывающийся во взаимоотношениях людей, для него необходим диалог, а субъект зависти не способен к такому общению, соответственно у него не формируется особое видение не только себя, но и другого в качестве продолжения себя самого, развивается склонность к самоподтверждению с помощью любых средств, в том числе присвоения чужих достижений. Субъект зависти, подтверждая сам себя и не находя подтверждения со стороны других, становится уязвимым, «онтологически незащищенным» [17]. Неподтверждение, выраженное в определенной системе отношений, сталкивается с ожиданиями субъекта, представленными иной по модальности и знаку структурой отношений. Данное противоречие порождает в ответ определенный спектр отношений у неподтвержденной личности, в который может входить и зависть.

Опираясь на исследования Е.Т. Соколовой и Н.С. Бурлаковой [32], можно заключить, что неудовлетворение потребности в подтверждении способствует различным изменениям личности, которые, в первую очередь, затрагивают сферу общения, приводят к непереносимости критики, к острому чувству зависти к людям, чьи привлекательные качества для нее самой недостижимы. Ю.А. Менджерицкая [20], рассмотрев ряд исследований, пришла к выводу о том, что для человека, с фрустрированной потребностью в подтверждении, являются характерными повышенная тревожность, враждебность, нетерпимость, завистливость, вспыльчивость. Ведущими чертами самоощущения становятся чувство собственной неполноценности, беспомощности, ничтожности, неприязни к себе, безнадежности. социальный психология поведение

Такие переживания относительно самого себя являются важнейшими характеристиками субъекта зависти. И.Б. Котова [11] подчеркивает, что процесс социального сравнения выявляет одну из основных детерминант зависти - наличие превосходства другого человека и ведет к обесцениванию себя, и к переоцениванию достижений другого. К этому можно было бы добавить то, что действия завидующей личности, не приведшие к позитивному результату с ее точки зрения, обостряют чувство отчаяния и безнадежности.

Представление индивида о самом себе становится неустойчивым, наполненным отрицательными эмоциональными переживаниями, которые, в свою очередь, оказывают влияние на результаты сравнения и оценивания в межличностном общении. У субъекта зависти, как отмечает К. Муздыбаев [21], появляются условия для падения самоуважения, его внимание приковано к достижениям идеализированного «Другого».

Выше, характеризуя особенности поведения завистника, мы отмечали, что его установки и лежащие в их основе потребности проявляются в наборе вербальных и физических действий, которые включают черты агрессивности, враждебности (он винит в неудачах других, причиняет им боль, очерняет другого, распускает слухи, унижает, стремится присвоить себе его достижения, использует физическую силу, приводящую к уничижению другого (объект зависти).

Исходя из этих особенностей поведения субъекта зависти, мы можем его отнести к такому типу субъектов общения, как субъект затрудненного общения и считать, что субъект зависти - это разновидность субъекта затрудненного общения.

В качестве аргумента, подтверждающего данный вывод, можно сослаться на определение субъекта затрудненного общения и на его описания, представленные в ряде работ [14, 16]. Для субъекта зависти как субъекта затрудненного общения является характерной несбалансированная структура личности.

Он не способен преодолевать кризисы развития, застревает на выборе одной из возможных стратегий межличностных отношений, направляет свое стремление к превосходству в деструктивное русло, представленное в деформациях взаимодействия, допускающего психологическое и физическое уничижение другого. Если субъект зависти является субъектом затрудненного общения, то он, как правило, выбирает гиперкомпенсацию как способ преодоления чувства неполноценности. Для него характерны хвастливость, высокомерие, эгоцентричность.

Эти свойства связаны с неспособностью принять себя и низкой самооценкой. Такой человек стремится к контролю, желает приобрести полную власть над окружающими, всегда готов унизить и оскорбить их. В целом, система отношений завистливого субъекта, выражаясь словами В.Н. Мясищева [26], является патогенной и представляет «порочный круг отношений».

Субъекту зависти, как и субъекту затрудненного общения, нужны другие люди не только для того, чтобы они их подтверждали, но и для того, чтобы скрыть свою зависимость, беспомощность, чтобы избежать чувства одиночества и ненужности.

Таким образом, резюмируя, нужно сказать, что особенностью социального сравнения завидующего является то, что он акцентирует внимание на любых преимуществах другого, что наблюдение за достижениями другого и оценочное сравнение их со своими собственными становятся смыслами его общения и взаимодействия.

Неутешительные результаты такого сравнения образуют ядро его социальной памяти, иными словами, включают переживания, связанные с его униженным положением, разочарование, досаду, нетерпимость, бессилие, безнадежность и т.д. Такого рода переживания, суммируясь, обуславливают выбор способа уничижения объекта зависти, разрушения взаимодействия с ним, перестройки отношений к нему других, признающих его достижения и успехи, т.е. определяют выбор деструктивных способов преобразования бытия. Это выражается в том, что у субъекта зависти не удовлетворены экзистенциальные потребности в смысле жизни, целостности, уникальности, самоактуализации, росте и т.д.

Воспринимая себя, субъект зависти постоянно претерпевает как осознаваемую, так и неосознаваемую угрозу со стороны актуальных переживаний и действительности. Поэтому для сохранения целостности своего «Я» он использует механизмы защиты, превращающиеся в ведущие способы реагирования на информацию о себе и нарушающие процессы общения и взаимопонимания. Общаясь с другими людьми, субъект зависти стремится воспринимать все в той форме, которая наилучшим образом соотносится с его Я-структурой, игнорируя истинный смысл происходящего. Он отрицает неприятный, фрустрирующий опыт, приводя в замешательство партнеров по общению и тем самым, разрушая контакт с ними. У субъекта зависти внешняя мотивация одобрения, достижения и т.д. преобладает над внутренним стремлением к поддержанию уникальности и ценности другого и самого себя. Он не столько стремится доминировать, сколько хотел бы подавлять партнера и использовать его в целях собственного возвышения. В общении эти установки включаются в агрессивно-обесценивающий стиль коммуникации, который выражается в запугивании и покорении другого, в бесконечной насильственной конкуренции с ним по типу «ты или я».

Наряду с агрессивно-обесценивающим стилем субъект зависти может демонстрировать в общении защитно-избегающий, определяюще-контролирующий стили, либо выбирать формально-вежливый, дистантный стиль взаимодействия. Но к какому бы стилю общения не прибегал бы субъект зависти, он всегда будет стремиться к тому, чтобы навязать свою точку зрения, доказать свою правоту, свое превосходство и, если встретит сопротивление (неподтверждение), то будет стремиться к разрушению достижений другого или к присвоению их.

В отличие от субъекта зависти человек, переполненный надеждами, выбирает иные способы преобразования бытия. Он не только оценивает свою прошлую жизнь, сравнивает ее с настоящей, но и устремлен в будущее. Надеющийся субъект двигается планомерно к намеченной цели, контролирует и управляет обстоятельствами собственной жизни, готов к действию, но, главное заключается в том, что он оптимистично и реалистично оценивает свои возможности в связи с объектами надежды, поэтому он лишен зависти, опровергающей надежду как основу бытия человека. Безнадежность и зависть - это путники, идущие, взявшись за руки. Но как зависть, так и безнадежность могут существовать независимо друг от друга, а порой зависть, в самых разрушительных формах, может сопровождаться надеждой на успех, на признание, безнаказанность и т.д.

Для того, чтобы рассмотреть зависть, безнадежность и надежду с позиций психологии субъекта и его бытия мы осуществили ряд эмпирических исследований, нацеленных на воспроизведение жизненных ситуаций, на анализ отношения к жизни, на изучение выраженности зависти, надежды-безнадежности и переживаний, отношений, сопровождающих эти явления. В начале, нам хотелось бы привести результаты анализа нарративов лиц, испытывающих трудности общения и обратившихся за психологической помощью. Данная часть исследования выполнена под нашим руководством Л.С. Архангельской [5]. Нарративы 20 клиентов, зафиксированные в процессе психотерапевтического интервью, были разделены на эпизоды взаимодействия (182 ЭВ), отражающие определенные события. В процессе анализа 182 эпизодов взаимодействий выявлены виды противоречий между ожидаемыми отношениями и отношениями другого, зафиксированы отношения субъекта, актуализирующиеся в ответ на эти противоречия. Чаще всего в рассказах клиентов о своей жизни воспроизводятся эпизоды, в которых фиксируется ожидание признания со стороны значимого другого и отвержение им, предпочтение иного человека.

Данное противоречие порождает завистливое отношение, о котором респонденты говорят открыто. Они осознают то, что завидуют тому другому, который получает признание, подтверждение со стороны значимого для них партнера. Зависть актуализируется и в том случае, когда ожидаемое дружеское отношение наталкивается на отвержение, неверность другого. Появившееся завистливое отношение сопровождается чувством обиды, гнева, безнадежности, бессилия, стремлением ограничить общение. Кроме названных типов взаимодействия, многие респонденты рассказывают о тех жизненных ситуациях, в которых они ожидали от другого понимания, заботливого отношения, а встретились с отвержением, отчуждением, агрессивным отношением и т.д.

Например, одна из респонденток рассказывает: «Поссорилась с бывшей подругой…(говорит сдержанно). Подруга все делает молча и только для себя, мне ни в чем не помогает. Она более успешная, чем я, умеет ладить с людьми. Особенно у неё хорошие отношения с директором, а у меня - нет…(долгая пауза). Она пошла к директору, поговорила, и ей дали более высокооплачиваемую должность…, хотя у нас с нею одинаковое образование, одинаковый статус… Я была вне себя от злости, завидовала ей ужасно… и не смогла с ней общаться, оборвала отношения». В другом эпизоде, приведенном той же респонденткой, подчеркивается противоречие между ожиданием «правильного понимания» ее жизни подругами и осуждением ее, непониманием, приписыванием несвойственных ей личностных особенностей. «Думаю о подругах. Как они рожали? Смогу ли я родить…хватит ли у меня сил. Встретила недавно одну подружку. Она уже давно родила, её дети уже ходят в школу. Она так уверенно держалась, даже с некоторым высокомерием, что я ей позавидовала, какая она смелая.…Я такой уверенной никогда не была. Я вижу, что она и другие подруги меня осуждают, догадываюсь, что они говорят…, что я живу для себя…, что ленивая. Мне неприятны эти разговоры…».

Из рассказов о жизненных ситуациях лиц, обратившихся за психологической помощью и испытывающих многочисленные трудности общения, также следует, что завистливое отношение появляется в тех случаях, когда другой не только не оправдывает ожидания респондента, но и предпочитает иного партнера, проявляя к нему заботу, любовь и т.д.

Осознаваемая зависть, сопровождаемая неуверенностью, бессилием, обидой, безнадежностью, переходящих в гнев, злобу, враждебность, и, в конечном итоге, в стремление присвоить, отобрать или разрушить то, что становится предметом завистливого отношения,- это типичный паттерн поведения субъекта зависти. Но те респонденты, которые открыто говорят о зависти, своих негативных переживаниях и устремлениях, как правило, не считают, что сбои, трения, конфликты в общении возникают и по их вине. Они не осознают себя в качестве субъекта затрудненного общения, что является весьма характерной особенностью любого субъекта затрудненного общения, а осмысливают себя в качестве жертвы, в качестве "борца за справедливость" и т.д.

Большинство респондентов, рассказывая те или иные жизненные ситуации, фиксируя противоречия между ожидаемыми отношениями и отношениями других, не говорят открыто о зависти, но называют совокупность отношений, переживаний, указывающих на неосознаваемое или скрываемое завистливое отношение к другому.

Например, «…отец часто стал приглашать на прогулки. Мне было очень хорошо и радостно, я чувствовала себя на высоте. Но, однажды, в машину села подруга отца, на которой, как он сказал, он собирался жениться…Он стал больше с ней общаться, чем со мной, и мне стало дурно, не по себе, не хватало воздуха. Мгновенно испортилось настроение, я не могла с ними находиться в машине, чувствовала себя третьей лишней… это было невыносимо. Я попросила отвезти меня домой».

В другом эпизоде завистливое отношение обозначается как «неприятное ощущение», как «переживание ужаса», как ненависть, боль, как «страх стать неуверенной». «Мне так неприятно, когда на подругу больше обращают внимания мужчины.

Когда видишь это постоянно, это - ужасно. Подруга очень довольна собой, и не замечает моего страдания. Мне больно… Я боюсь, что это во мне может закрепиться, и я перестану верить в себя. Подруга, даже в разговоре стала употреблять мои излюбленные слова. Мне это ужасно не нравится, даже больше, я её за это просто ненавижу, и возмущена этим. Кажется, что она как будто выпивает всю мою энергию, и у меня теперь нет собственных козырей. Я считаю, что у меня только одно достоинство - это умение общаться, и я не хочу, чтобы кто-нибудь был на меня похож».

Другая респондентка, рассказывая один из эпизодов своей жизни, тщательно избегает употребления слова зависть, но совокупность отношений и переживаний, вербализированных ею, прямо указывает на завистливое отношение, в данном случае, к приятельнице: «Вспомнила приятельницу… Ей в жизни так повезло…она имеет престижную работу, красивого, богатого мужа, детей и ещё жалуется на жизнь. Приходит ко мне и плачется…, интересуется только собой, у меня ни о чем не спрашивает. Меня это так раздражает, что однажды я её даже выгнала из дома».

В целом, на основе анализа отношений, зафиксированных в рассказах респондентов, связей между ними, можно говорить о существовании нескольких видов зависти: «зависть - требовательность», «зависть -стремление к превосходству (соперничество)»; «зависть-безнадежность».

Каждому виду зависти соответствуют определенные переживания и способы поведения.

«Зависть -требовательность» проявляется в наращивании требований, предъявляемых объекту зависти, в увеличении жестокой критики, в полном отсутствии «заслуженных» позитивных характеристик другого, в постоянных обвинениях, в ревнивом отношении к успехам, в раздражительности и озлобленности, появляющейся в результате того, что объект зависти «не понимает» сформулированные к нему требования и «не в состоянии» их выполнить.

«Зависть- стремление к превосходству (соперничество)» обнаруживает себя, прежде всего, в агрессивном, враждебном отношении к другому, в желании превзойти его любым способом, но чаще всего, прибегая к клевете, обману, унижениям, к присвоению достижений другого. Об этих двух видах зависти достаточно часто пишут в соответствующей литературе. Нам хотелось бы обратить внимание на третий вид зависти- «зависть - безнадежность», испытывая ее, субъект чувствует себя неуверенным, обиженным, отчаявшимся, бессильным что-либо изменить. Он избегает открытых действий, характерных для активного субъекта зависти (отобрать, присвоить, разрушить), уходит в себя, переживает чувство одиночества, вынашивает планы мести и понимает, что они не осуществимы. Его охватывает отчаяние, переходящее в чувство безнадежности достижения того, что стало предметом зависти, но зависть не оставляет такого человека, она трансформируется, превращается в ненависть, сопровождается уничижающими выпадами как в свой адрес, так и в адрес другого, более успешного.

В первых двух видах зависти присутствует надежда в скрытой форме и пока она остается, субъект стремится достичь то, что есть у других или каким-то образом присвоить то, что стало предметом зависти или отобрать, разрушить и тем самым уничтожить то, что вызывает зависть. Об этом свидетельствуют данные корреляционного анализа показателей выраженности безнадежности и зависти: чем меньше степень выраженности безнадежности (следовательно, выше выражена надежда), тем интенсивнее и чаще выражается зависть - соперничество, сопровождаемая высокомерием, стремлением к признанию.

Исходя из этих рассуждений, можно высказать предположение, что при определенных жизненных обстоятельствах надежда, определяемая, как ожидание желаемого, достижение хороших результатов, как некое благо, может в скрытой форме сопровождать зависть. Жизненные события, фрустрирующие потребность в достижении, в подтверждении, противоречия между ожидаемыми отношениями и отношениями других, между поставленной целью и результатом, между возможностями и желаниями актуализируют чувство бессилия, разочарования и безнадежности. Недаром, надежда наделяется функцией противостояния бытию, позитивного преобразования, что не характерно как для зависти, так и для безнадежности.

Выше мы отмечали, что зависть направлена на достижения, она может приводить к удовлетворению желания изменить себя и свой образ жизни в лучшую сторону, что она ведет к самосовершенствованию, самореализации. [31,33]. Вместе с этим мы подчеркивали, что эти позитивные функции зависти блокируются, если субъект не обладает потенциалом, необходимым для достижения поставленных целей. Исследователи [9,19,23,25,29,35], занимающиеся изучением надежды, также подчеркивают, что у субъекта должна быть уверенность в достижении им поставленных целей, он должен уметь оценивать прошлые успехи и прогнозировать будущие, двигаться планомерно к намеченной цели, преодолевать трудности, контролировать и управлять обстоятельствами собственной жизни, быть готовым к действию, к преобразованию реальности.

Ядром активной надежды является ориентация на будущее, сопряженная с преобразовательной активностью субъекта, направленной на позитивно значимый для личности объект, отсутствующий в настоящее время, но достижение которого имеет определенную долю вероятности. О справедливости данных выводов говорят результаты исследования, в котором выраженность надежды-безнадежности рассматривалась в связи с отношением к жизни, определяемым на основе соотношения оценок субъектом прошлого, настоящего будущего и своей жизненной удовлетворенности.

Эмпирическим объектом исследования выступила группа респондентов (77 человек), находящихся на этапе середины жизни, так как мы считаем, что как феномен зависти, так и феномен надежды-безнадежности наиболее ярко проявляются на тех этапах жизненного пути, которые требуют существенных преобразований взаимосвязей субъекта и его бытия.

С целью изучения выраженности компонентов надежды - безнадежности и отношения к жизни был применен набор методов, соответствующих нашим представлениям о надежде как сложном интегральном феномене [см. подробнее в 15]: шкала безнадежности А.Бека (в модификации А. Горбаткова)[8]; шкала диспозиционной надежды С. Снайдера[38]; опросник диагностики надежды на успех и боязни неудачи А. Реана.

В качестве показателя надежды как личностного контроля времени мы использовали индекс «личностный контроль времени» из шкалы Ньюттена (в модификации К.Муздыбаева) [24]. Все эти методики были направлены на то, чтобы диагностировать компоненты, образующие феномен надежды:

1)состояние надежды-безнадежности;

2) способность находить пути достижения цели и настойчивость в достижении цели;

3) выраженность стремления к достижению («надежда на успех»);

4) ожидание достижения цели;

5) надежда как личностный контроль времени.

В качестве методик, направленных на изучение отношения к жизни (восприятия и оценок прошлого, настоящего, будущего и жизненной удовлетворенности), мы применили шкалу аттитюдов ко времени Ньюттена (в модификации К.Муздыбаева) и «Индекс жизненной удовлетворенности», адаптированный Н.В.Паниной.

Исходя из данных, полученных в дипломной работе И. C. Мансуровой [18], выполненной под нашим руководством, были выделены несколько типов субъектов. Мы остановимся более подробно на трех из них:

1.«Позитивно относящийся к жизни - надеющийся» тип. Представители этого типа позитивно оценивают свою жизнь в целом, воспринимают свое прошлое, настоящее и будущее как насыщенное положительными эмоциями, как ценностно - значимое и осмысленное. Они также считают, что контролируют свою жизнь, управляют ею и преобразуют ее. Данному типу респондентов присущи оптимистическое мироощущение, планирование своей жизни на отдаленную перспективу, осознанная постановка целей и нахождение различных альтернативных способов их достижения.

2.«Негативно относящийся к жизни - безнадежный» тип. Представители этого типа остро переживают период середины жизни и, в целом, негативно оценивают свою жизнь, воспринимают свое прошлое, настоящее и будущее как трудное и лишенное всякого смысла. Они считают, что не могут контролировать обстоятельства своей жизни, уверены в том, что все происходящее в их жизни - это результат воздействия внешних факторов, а не их собственных усилий. Субъектов этого типа отличает твердая убежденность в том, что жизнь принесла им больше разочарований, чем большинству других людей, и могла бы быть счастливее, чем есть. Кроме этого, для них характерна высокая степень рассогласования между достигнутым и надеждами.

Как следствие, возникают состояние безнадежности и пессимистическое мироощущение. В глазах данного типа респондентов будущее выглядит бесперспективным, мрачным, лишенным стабильности, определенности и возможности достижения желаемого.

3.«Негативно относящийся к жизни - надеющийся» тип. Данную группу участников исследования отличает низкая степень жизненной удовлетворенности, негативное восприятие своей жизни и высокая выраженность компонентов надежды. Они воспринимают настоящее время как мрачное, небезопасное, скучное, бедное событиями и трудное. Оглядываясь на свою жизнь, представители данного типа сожалеют об упущенных возможностях, нереализованных надеждах и неоправданных ожиданиях. Вместе с этим они надеются на будущее, которое видят более счастливым, наполненным приятными событиями, и считают, что негативно оцениваемое ими настоящее «не может длиться вечно». Субъектам этого типа присущи настойчивость в достижении цели, способность находить разные пути достижения поставленных перед собой задач, а также уверенность в том, что продуктивность их деятельности зависит, в основном, от собственной целеустремленности.

Полученные данные, с одной стороны, свидетельствуют о том, что состояние надежды - безнадежности сопряжено с тем, как человек воспринимает и оценивает свою собственную жизнь, а с другой стороны, они говорят о том, что безнадежность не обязательно является следствием неудовлетворенности жизни, а надежду не всегда подпитывает позитивная, оптимистическая оценка жизненного пути. По большому счету, именно третий тип субъектов реализует идею о том, что надежда может противостоять бытию.

На основе полученных данных также можно высказать предположение относительно того, что второй тип субъектов, негативно относящихся к своей жизни, переживающих чувство безнадежности, чаще, чем другие будет демонстрировать различные виды зависти, но особенно тот, который мы назвали как «зависть - безнадежность».

Подводя итоги, следует подчеркнуть, что зависть, безнадежность и надежда в сочетании с сопутствующими им переживаниями и отношениями являются важными модусами бытия личности. Они предают преобразовательной активности субъекта различную направленность, сопряжены с восприятием, оценкой жизни и себя в ней. Но если надежда - это противостояние бытию, то безнадежность и зависть - это поглощение бытием субъекта, если надежда - это «внутренний» модус бытия, то зависть - это отчужденное «внешнее бытие», между ними находится безнадежность.

Литература

Адлер А. Понять природу человека. СПб: «Академический проект», 1997.

Александрова Р.И. Зависть и моральная символика//Вест.Моск.Ун-та. Сер.7.Философия. 2002, №1.

Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита // Психол. журн. 1994. Т. 15. № 1.

Аристотель. Риторика //Античные риторики. М. 1978.

Архангельская Л.С. Зависть в структуре отношений субъектов, испытывающих трудности в общении. Дисс. канд. психол. наук, 2004.

Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. М.:Мысль, 1978. Т.2.

Гоббс Т. Сочинения в 2-х т. М.: Мысль, 1991. Т. 2.

Горбатков А.А. Исследование факторной структуры шкалы безнадежности А. Бека // Психологический вестник РГУ, 2003.

Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде //Бунтующий человек. М.: Политиздат, 1990.

Кляйн М. Зависть и благодарность. Исследование бессознательных источников. СПб.: Б.С.К, 1997.

Котова И.Б. Зависть как личностный феномен// Материалы III Съезда Российского Психологического Общества. СПб: Изд-во СпГУ, 2003.

Куттер П. Любовь, ненависть, зависть, ревность. Психоанализ страстей. СПб.: Б.С.К., 1998.

Кьеркегор С. Страх и трепет. М.: Республика, 1993.

Лабунская В.А. Психологический портрет субъекта затрудненного общения// Психолог.журн., 2003, Т.24, №5.

Лабунская В.А., Мансурова И.С. Оценка жизненных событий и диспозиция надежды/безнадежности//

Лабунская В.А., Менджерицкая Ю.А., Бреус Е.Д. Психология затрудненного общения. М.: Академия, 2001.

Лэнг Р. Расколотое «Я». М.: Академия, 1995.

Мансурова И.С. Выраженность надежды - безнадежности в связи с отношением к жизни. Дипломна работа. РГУ. Ростов-на-дону, 2005.

Марсель Г. Онтологическое таинство и конкретное приближение к нему //Трагическая мудрость философии. Избранные работы. М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1995.

Менджерицкая Ю.А. Феномен подтверждения - неподтверждения и развитие личности // Психологический вестник. Выпуск 1 (часть 2). Ростов-на-Дону.: Изд-во Рост. Ун-та, 1996.

Муздыбаев К. Завистливость личности// Психол.журн., 2002, Т.23, №6.

Муздыбаев К. Психология зависти, //Психол. журн., 1997, Т.18, №6.

Муздыбаев К. Измерение надежды //Психол. журн. 1999, Т. 20, № 4.

Муздыбаев К. Переживание времени в период кризисов//Психол. журн. 2000, Т. 21, № 4.

Муздыбаев К. Феноменология надежды //Психолог. журн. 1999, Т. 20, № 3.

Мясищев В.Н. Психология отношений М., 1995.

Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое // Сочинение в 2-х т. М.: Мысль, 1990.

Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1976.

Сартр Ж.П. Экзистенциализм - это гуманизм//Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989.

Согомонов А.Ю. Феноменология зависти в древней Греции. Этическая мысль: Научно-публицистические чтения. М.: Политиздат, 1990.

Соколова Е. Е. Психология зависти// Педология. Новый век. 2002, №10.

Соколова Е.Т., Бурлакова Н.С. К обоснованию метода диалогического анализа случая // Вопр. психол, 1999, №2.

Фаулз Дж. Аристос: Философская эссеистика. СПб.: Симпозиум, 2003.

Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: АСТ-ЛТД, 1998.

Фромм Э. Революция надежды // Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993.

Хараш А. У. “Другой” и его функции в развитии “Я”//Общение и развитие психики. М., 1986.

Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ. М., 1993.

Snyder C.R. Hope and optimism //Encyclopedia of human behavior. San-Diego, 1994, V.2, 535-542.

Размещено на Allbest.ru