Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

2. Психосоматическая реконструкция

3. Выявление значимых эмоциональных компонентов и их смыслового содержания

Заключение

Список литературы

Среди представителей отечественной школы политической психологии могут быть упомянуты такие имена, как Дмитрий Ольшанский («Психология масс») и Марат Еникеев («Энциклопедия. Общая и социальная психология»). И один, и другой авторы изучают зависимость общества от психологических и, в частности, устойчивых эмоциональных состояний. Ольшанский и Еникеев продолжают традицию изучения политического поведения социальных групп с минимальной привязкой к индивидами. Хотя Ольшанский и пытается, опираясь на постулаты Лебона и Фрейда, ответить на такие вопросы, как «почему масса вбирает в себя индивида», «если индивид первичен, а масса вторична, тогда почему индивид ведет себя так, а не иначе, позволяя массе вобрать себя и разрушить» Ольшанский Д. В. Психология масс. СПб. : Питер, 2002. С. 35-36.

Так или иначе, все упомянутые выше исследования все еще находятся слишком далеко от исследований эмоциональной атмосферы, которые бы приводили к знанию о постоянном, устойчивом эмоциональном состоянии лидеров государств или членов правящей верхушки. Исследования, о которых было сказано, предоставляют нам уникальное знание об эмоциональном поведении социальных групп (экспрессивном или устойчивом). Но они также создают блестящий научный фон для дальнейших разработок в сфере исследований эмоций в политике. Изучая общество изнутри, следя за стимулами и реакциями различных социальных групп, мы сможем понимать общество, но мы не сможем понимать процессы со всех сторон, если не будем обращать внимание на устойчивые и порой доставляющие катастрофические неудобства эмоциональные состояния глав государств и лидеров правящей верхушки.

Марк Урнов в своей монографии «Эмоции в политическом поведении» указывает на две причины, по которым необходимо изучение устойчивых эмоциональных состояний (Урнов, 2008): а)эмоции как устойчивые компоненты существования индивида влияют на его характер поведения и мировосприятие Урнов М. Ю. Эмоции в политическом поведении. М. : Аспект пресс, 2008. С.7; б)перманентные эмоциональные состояния, становящиеся настроениями, имеют «фоновый» характер, а значит они незаметно влияют на политическое поведение и могут приводить к различным, не поддающимся прогнозу результатам Там же, С. 8.

Таким образом, актуальность данного исследования представляется достаточно очевидной: нам необходимо уделить внимание влиянию еще одного, эмоционального, фактора на процесс принятия политических решений. Без изучения перманентных эмоциональных состояний, влияющих на процесс принятия конкретных решений, дальнейшее изучение эмоциональной динамики социальных групп представляется бессмысленной. Нам необходимо понять, какова эмоциональная атмосфера на верхних уровнях управления государством, в противном случае мы не сможем достигнуть конструирования полноценной картины той или иной ситуации, состоящей из многочисленных граней.

Тем не менее автор осознает всю глубину существующей проблемы, поэтому не претендует на нахождение безусловного истинного знания, дающего ответ на вопрос о том, как именно или в какой мере заболевание может влиять на принятие того или иного конкретного политического решения. В данной работе в задачи автора входит попытка переопределить повестку дня для профессионального сообщества лиц, занимающегося исследованиями процессов принятия решений, указать на существование неисследованной грани политического знания, находящейся на стыке трех дисциплин: психологии, психосоматики и политической науки, как таковой.

Как уже было сказано выше, в любом исследовании мы имеем определенное знание. Проблема исследования может быть определена путем перехода от этого знания к тем переменным, которые нам неизвестны. В данном исследовании отсутствующее знание можно определить следующим вопросом: почему лица, принимающие решения поступают так, а не иначе? Здесь, как мы выяснили выше, может включиться неинституциональный личностный фактор. Таким образом, более конкретно проблему настоящего исследования можно определить через отсутствие знания о том, существуют ли неинституциональные факторы (эмоциональный фон), влияющие на процесс принятия решений.

Если говорить об объекте и предмете исследования, то объектом данного исследования будет являться тот самый эмоциональный фон, сформированный в пространстве какого-либо главы государства, а предметом - характер эмоционального фона.

Главная цель исследования - определить, каков характер эмоциональной составляющей существования личности, участвующей на высшем уровне процесса принятия решений. Цель сформулирована именно таким образом лишь для того, чтобы путем выяснения характера эмоционального фона определить, насколько целесообразным будет изучать степень его влияния на процесс принятия решений в дальнейшем. Второстепенной целью является обратить внимание научного сообщества на проблему, которая имеет место быть, путем компетентного анализа через призму психосоматики мотивов поведенческих реакций лидеров двадцатого столетия. Для достижения главной цели нам необходимо пройти несколько этапов, которые, в свою очередь, согласованы с задачами исследования и со структурой самого текста.

В первую очередь, в задачи настоящего исследования входит сбор наиболее подробных биографических сведений из жизней политических лидеров двадцатого столетия. При этом данные будут носить скорее медицинский характер. Автор намерен изучить всю возможную литературу, которая абсорбировала в себе сведения из открытых и закрытых медицинских карт. Как правило, авторы таких источников стараются не упускать из виду и общие, контекстные, биографические сведения, что поможет нам сразу находить связь между здоровьем изучаемой личности и конкретным процессом принятия решений.

Так как данная работа посвящена изучению, так называемого, эмоционального фона, следующей задачей автора станет попытка психосоматической реконструкции на основании полученной информации о заболеваниях лидеров двух государств. Почему избрана методика психосоматической медицины? Дело в том, что психосоматика - это наука, находящаяся на стыке традиционной, лабораторной, медицины и психологии (психоанализа). Сама наука изучает влияние именно психических отклонений на развитие и течение соматических заболеваний, однако, за годы изучения этого предмета многие психиатры и неврологи сумели сформулировать устоявшиеся паттерны зависимостей между соматикой и психикой, что позволит нам провести реконструкцию. То есть, учитывая медицинские карты лидеров (в которые в том числе входят показания чисто психологического толка), мы сможем проследить через набор паттернов, какие эмоции лежат в основе того или иного заболевания.

После создания общих конструктов мы сможем проследить за тем, какая эмоция будет превалировать над другими у большинства лидеров, из чего мы сможем сделать определенный вывод о характере эмоциональной атмосферы в высших эшелонах власти. Это поможет нам сконструировать общую картину эмоционального фона во властных элитах двух стран.

Что касается методологии, то здесь я использую рамки необихевиоризма, который использует совокупность различных методик, позволяющих выполнять поставленные задачи. Именно необихевиоризм позволит мне, используя психосоматические паттерны зависимостей, реконструировать доминирующие эмоции лидеров. В зависимости от характера эмоции мы сможем делать какие-либо выводы о том, какое влияние она имеет на процесс принятия решений.

Что касается новизны исследований, то можно с уверенностью заявить, что поиском ответа на вопрос, влияют ли неформальные факторы на результаты какого-либо политического действия, занимались очень многие до этого исследования. Другой вопрос, что никто еще не пытался реконструировать характеристики политических лидеров для ответа на этот вопрос. Автор находит это необходимым, так как видит в этом еще одну грань большого процесса принятия политического решения. Без исследования этой грани мы не сможем рассуждать о каком-либо знании природы того или иного факта. Мы можем говорить о новизне также потому, что сама психосоматическая медицина имеет еще достаточно много вопросов в собственных рамках, поэтому исследователям в этой области имеет больше смысла работать на полноценное становление этой науки. В рамках данного исследования мы будем использовать лишь признанные и устоявшиеся методики психосоматической дисциплины, чтобы реконструировать образы и проследить зависимость между показаниями медицинских карт и процессом принятия решений.

Когда мы говорим о конкурентной политике в области рекрутмента в высших эшелонах, мы склонны ограничиваться лишь категориями «справедливости», «демократичности» и прочими относительными категориями. Тем временем, если посмотреть на истории США и Великобритании, мы можем увидеть, что эти страны, как и многие другие, находились во многих войнах, в перманентном состоянии враждебности. Это - показатели эпохи неорелизма во внешней политике (кто кого одолеет, игра с нулевой суммой). Автор не берется обсуждать преимущества и недостатки этого инструмента. Нам необходимо полностью абстрагироваться от обсуждения целесообразности внедрения категории «конкурентности» в нашей жизни. Вместо этого необходимо отметить, что, с точки зрения психологии, конкуренция (в том числе, как неотъемлемый элемент теории эволюции) - это инструмент агрессивного характера. Отсюда вырастает «дефект» конкурентной политики в области рекрутмента во властных элитах. Суть этого «дефекта» в том, что наверх «выбираются» люди с наиболее агрессивным типом личности (как и в теории Дарвина о том, какие виды смогут выжить). Отсюда можно вывести исследовательскую гипотезу. Дело в том, что согласно Ф. Александеру, одному из классиков психосоматической теории, нарушения парасимпатической нервной системы и далее, в зависимости от того, каким именно заболеванием обладает человек, можно говорить о природе заболевания, которая лежит в агрессии. В свою очередь теория психоанализа говорит нам о том, что чаще всего агрессия - проявление инфантилистских зависимостей, в которых Фрейд видел попытку регрессировать до уровня ухода от необходимого действия. Если мы окажемся правы и природа характеров лидеров в большинстве своем находится в области агрессивной эмоции, тогда, в зависимости от заболевания, мы сможем более уверенно утверждать, что какой-либо процесс принятия решений был приведен в действие в состоянии психического расстройства личности. Это, в свою очередь, не может не повлиять на способность реалистичной оценки ситуации, а значит неинституциональные факторы действитeльно имеют грандиозное влияние на процесс принятия решений.

В данной работе в качестве отправной точки автор использовал монографию лорда Дэвида Оуэна, который успешно сочетал карьеру врача и политика (был в должности министра иностранных дел Великоберитании с 1977 по 1979 годы). В его книге можно обнаружить грандиозную сводку основных медицинских фактов, связанных с лидерами Великобритании и США. Он старается как можно подробнее разбирать основные недуги политиков, проводя параллели с ключевыми событиями их политических практик. При этом сам Оуэн исключает в своей работе вероятность оперирования такими терминами, как «сумасшествие», «безумие», «психопатия» и прочие. Он тщательно разграничивает эти понятия, которые можно часто заметить в прессе или в беседах, и медицинскую терминологию. Оуэн глубоко убежден в том, что примеры терминов, указанных выше, совершенно неуместно применять одновременно к таким несхожим между собой диктаторам, как Мао Цзэдун, Иди Амин, Адольф Гитлер, Саддам Хуссейн, равно, как и к несхожим между собой демократическим политикам (Линдон Джонсон, Маргарет Тэтчер, Ричард Никсон и другие).

В настоящем исследовании можно будет также часто видеть ссылки на работу психиатра Джонатана Дэвидсона, который вместе с группой других психиатров подробно разобрал все возможные биографические ресурсы, касающиеся 37 Президентов США (в данной работе нам будут интересны лишь те, чья карьера попала в выбранный временной период).

Что касается профессиональный психосоматической литературы, то здесь основополагающим источником для исследования стала классическая работа Франца Александера «Психосоматическая медицина», в которой подробно разбираются основы теории, и приводятся многочисленные примеры из медицинской практики автора этой работы.

Также использовалась работа Антонио Менегетти «Психосоматика», в которой известный клинический психолог старается показать, насколько применима сама теория, о которой большую часть времени рассуждал Ф. Александер, в жизни и реальных практиках. Также было уделено внимание не менее важной работе американского исследователя в области психосоматики Хэлен Фландерс Данбар. В ее работе «Психосоматические диагнозы» она разработала «теорию специфических типов личности» или иначе «теорию личностных профилей». Во многом благодаря этой работе у нас есть возможность воспользоваться готовыми паттернами, проверенными многочисленными практиками и опытами, зависимостями и, переложив их на разработанную классификацию заболеваний Александера, провести полноценную реконструкцию психотипов политических лидеров 20 столетия.

Итак, первым лидером, чье состояние здоровья будет рассмотрено, является Теодор Рузвельт. Говоря о Рузвельте, нам стоит в первую очередь упомянуть имя одного из главных биографов лидера Эдмунда Морриса, который в попытках дать описание его взбалмошному характеру обращается к рассказу Леона Базальжетта, приводя следующую цитату: «Эти потоки внешней агрессии, отчасти свирепой, отчасти смешной, свидетельствовали более об энергичности, нежели о способности серьезно мыслить. Они были частью той неумеренности, что составляла принадлежность характеру Рузвельта» Edmund Morris. Theodore Rex. New York: Random House Publishing Group, 2001. P. 425. Известно, что Рузвельт страдал частыми депрессивными приступами. Уже одно это позволяет нам полагать, что на президентском посту США находился человек, который страдал биполярным расстройством. Так или иначе, в 2006 году группа психиатров официально заявили о том, что Рузвельт страдал биполярным расстройством I типа (Davidson et al., 2006).

Что же касается соматических условий существования Рузвельта, то здесь стоит отметить, что в детстве Рузвельт переносил астматические приступы, а также приступы гастроэнтерита. Из-за астмы, которая ослабила сердечную мышцу, Рузвельту категорически запретили заниматься серьезными физическими нагрузками. В 1883 году Рузвельт вновь перенес сильнейший приступ астмы и диареи. В 1884 году от брюшного тифа умерла его мать, а через несколько часов от почечной недостаточности умерла его жена. Через несколько недель Рузвельт перенес сразу несколько приступов астмы. Перед самыми родами второй жены Рузвельта у последнего снова возникает приступ астмы, сопровождающийся диареей. Мы можем полагать, что, судя по тому, сколь закономерно появление приступов, тревога являлась постоянным соседом Рузвельта, что и провоцировало сами приступы. Как известно, тревожные состояния являются производными от страха перед неизвестностью, однако, к определению эмоции, лежащей в качестве основы характера Рузвельта в тот или иной период, мы перейдем позже. Проблема симптомов тревожных расстройств отошла на второй план ближе к 42 годам, однако, вернулась юношеская проблема со сдерживанием агрессивных припадков или, как иначе это называется, с управлением гневом. Эдмунд Моррис писал: «В молодости вспышки агрессии могли внезапно охватить его, но в зрелом возрасте он обладал достаточной силой, чтобы сдерживать себя, подобно тому, как расплавленная вулканическая лава сдерживается покровом лавы затвердевшей…» Edmund Morris. Theodore Rex. New York: Random House Publishing Group, 2001. P. 16. Дэвид Оуэн считает, что наиболее значительных результатов лидер достигал именно в моменты успешного управления гневом Оуэн Д. История болезни: недуги мировых лидеров последнего столетия / пер. с англ. Д. Курдыбайло, А. Ковжуна и Н. Власовой. СПб., 2011. C. 39. Проблема агрессивных вспышек заключается еще и в том, что они опасно граничат с так называемыми маниакальными эпизодами. И даже если у нас нет оснований считать, что это были именно они, невозможно отрицать саму склонность к маниакальным состояниям. Это выражалось в характере сна президента: «неровный, непродолжительный, после восемнадцатичасового рабочего дня становился здоровым и восстанавливал силы». Именно такой характер сна присущ людям с маниакальными эпизодами.

Следующим президентом США после Теодора Рузвельта стал Вудро Вильсон, который пришел на президентский пост, страдая от артериальной гипертензии, дававшей осложнения на сосуды головного мозга, что, в свою очередь, приводило к целому ряду неврологических заболеваний. Из-за артериальной гипертензии Вильсон был предрасположен к тромбозу, который часто приводит к изменению в стенках сосудов. В данном случае это были стенки артерии в сетчатке глаза. Из исследований конца 1980-х годов нам известно, что уже в 1919 году Вудро Вильсон был склонен к неестественным вещам, выдающим в нем прогрессирующую деменцию или иначе регрессирующие умственные способности (слабоумие) (Princeton University Press, 1988). Это приводило к тому, что он уже не мог рационально (сообразно собственному привычному поведению) оценивать ситуацию: в необходимой мере влиять на расстановку политических групп, быть объективным, приходить к компромиссу и даже видеть его. Считается, что деменция Вильсона являлась следствием некоторого количества микроинсультов. Эдвин Вайнштейн упомянул в своем исследовании мемуары современника Вильсона, в которых указано следующее: «Вильсон…становится все более эгоцентричным, подозрительным, скрытным и бестактным в отношениях с людьми» Weinstein, E. A. Woodrow Wilson's Neuropsychological Impairment and the Paris Peace Conference // Papers of Woodrow Wilson, 1960, vol. 58. P. 630. Безусловно, эти качества не могли бы стать базовыми для человека, занимающего президентский пост. Джордж Вальден указывал в своем крупномасштабном исследовании психических расстройств в высших эшелонах власти США слова премьер-министра Франции Жоржа Клемансо, который обвинил Вильсона в патологической религиозности и наличии психологических отклонений на этой основе.

Так или иначе, к концу 1919 года Вильсон перенес тромбоз крупной артерии правого полушария головного мозга, что привело к тотальному нарушению сознания и параличу всей левой половины тела. Несмотря на абсолютно непригодное к государственной службе состояние здоровье Вильсона, Кэри Грейсон, личный врач Вильсона с 1913 года, заявил на заседании кабинета министров, что президент находится лишь в состоянии нервного срыва, которое сопровождается нарушением пищеварения. Таким образом, личный врач президента дал понять, что не считает последнего недееспособным, хотя Вильсон не мог ни читать, ни проговаривать речь.

Что касается следующего президента США, то медицинская карта Калвина Кулиджа является куда более интересной в рамках настоящего исследования, чем история его предшественника. Кулидж, как никто другой на его месте среди президентов США, не был способен абстрагироваться от влияния на его состояние не только стресса, связанного с политической и административной работой, но и в большей степени от стресса, связанного с его личной жизнью. Сын Кулиджа умер от сепсиса, что без сомнения повлияло на психологическое состояние жены президента. Однако на этом проблемные внешние факторы для Кулиджа не закончились, потому что уже в 1927 году президент отказался баллотироваться на второй срок ввиду ухудшающегося здоровья жены (Ferrell, 1998). В 1928 году у его жены нашли раковую опухоль в почке. Все это развило в Кулидже глубокое депрессивное расстройство, что подтвердилось в исследованиях 2006 года Йонатана Дэвидсона (Davidson et al., 2006). Кулидж также страдал невротическими страхами, которые тоже могли стать причиной сильного депрессивного расстройства. Среди прочего в детстве он был весьма склонен к аллергии, что привело к затрудненной проходимости носовых ходов и к развитию астмы. Эти заболевания мучали его до конца жизни. В конце концов, еще в студенческое время, Кулидж приобрел признаки агрессивного поведения. Его приступы гнева также продолжались до конца его жизни, однако, это не помешало ему не только обзавестись семьей будучи «занудным адвокатом» Оуэн Д. История болезни: недуги мировых лидеров последнего столетия / пер. с англ. Д. Курдыбайло, А. Ковжуна и Н. Власовой. СПб., 2011. C. 62 , но и затем стать президентом США. Дональд Маккой, личный биограф Калвина Кулиджа, писал о том, что депрессия и невротические страхи президента могли бы еще долго оставаться его тайной, если бы не так называемая «потомакская лихорадка», которая приводила его к отрицанию факта о том, что кто-либо еще может занять президентский пост после Кулиджа. Именно поэтому меланхолические состояния усилились после ухода в отставку и в 1933 Калвин Кулидж скончался от инфаркта миокарда.

К сожалению, медицинские данные некоторых лидеров стран так и остались закрытыми или, как в случае с Гербертом Гувером, утеряны (возможно ввиду их уничтожения). До наших дней дошла лишь информация о том, что Гувер страдал хронической депрессией Оуэн Д. История болезни: недуги мировых лидеров последнего столетия / пер. с англ. Д. Курдыбайло, А. Ковжуна и Н. Власовой. СПб., 2011. C. 94. Конечно, данные, касающиеся депрессивных расстройств, также имеют немаловажную роль для нашего исследования, о чем будет сказано в следующей главе, и еще более важную для более глубоких исследований влияния неинституциональных факторов на процесс принятия решений.

Следом за Гувером пост президента США занял Франклин Делано Рузвельт. Как известно, Франклин Рузвельт провел четыре года на посту губернатора Нью-Йорка и двенадцать на президентском посту будучи инвалидом, большую часть времени прикованным к инвалидному креслу из-за перенесенного полиомиелита.

За несколько месяцев до подписания Атлантической хартии с Уинстоном Черчиллем на борту «Принца Уэльского» Рузвельту поставили диагноз «артериальная гипертензия», которая была осложнена железодефицитной анемией, подразумевавшей переливание крови. Тем не менее, в 1941 году после налета авиационных сил Японии на базу Перл-Харбор Рузвельт был вынужден вступить в войну. Но уже в период с 1942 по 1944 состояние здоровья президента ухудшалось настолько, что в 1944 он был вынужден ненадолго оставить политические вопросы на своих советников и пройти полноценное медицинское обследование, которого он избегал с самого вступления на пост президента США. В ходе обследования был поставлен диагноз «гипертензия, левожелудочковая недостаточность, острый бронхит» (McIntire, 1946. P.139). После нескольких врачебных консилиумов было решено давать Рузвельту лекарства (дигиталин), которые могли помочь ему с перемежающимся пульсом.

В феврале 1945 года состоялась Ялтинская конференция. Состояние здоровья Рузвельта было далеко от идеала даже с лекарствами, поэтому его советники предлагали ему отказаться от личного участия в конференции. Тем не менее, Рузвельт был непреклонен. Однако до сих пор не ясно, была ли идеи отправления Рузвельта на конференцию положительной с политической точки зрения. Незадолго до конца конференции, восьмого февраля, у Рузвельта начались проблемы с частым чередованием сильных и слабых ударов сердца, что указывало на серьезное заболевание сердца. Из дневника личного врача Уинстона Черчилля, Чарльза Уисона, известно следующее: «Врачебному взгляду президент представляется серьезно больным человеком. У него все симптомы выраженного склероза мозговых артерий, и, о моим оценкам, жить ему осталось лишь несколько месяцев» Lord Moran. Winston Churchill: The Struggle For Survival 1940-1965 / London, Constable, 1966, p. 16. В 2005 году было проведено нейрофизиологическое исследование (ретроспективное: такие исследования важны для выявления деградации образа мышления человека и проводятся посредством анализом речей и записей) речи Рузвельта в Конгрессе в 1945 году (A. Salerian, G. Salerian, 2005). В ходе исследования выяснилось, что президент не мог следовать подготовленному тексту, часто оговаривался (произнес «Мальта» вместо «Ялта») , был непоследователен и скуден относительно словарного запаса.

За свою жизнь Эйзенхауэр перенес несколько сердечный приступов, первый из которых случился еще до вступления в должность президента, в 1949 году, и имел среднюю тяжесть (Lasby, 1997). Второй приступ случился в 1955 году: его личный врач, Говард Снайдер, диагностировал сердечный приступ с тромбозом коронарной артерии. Однако общественности в тот момент стала доступна лишь версия о «простом несварении» Оуэн Д. История болезни: недуги мировых лидеров последнего столетия / пер. с англ. Д. Курдыбайло, А. Ковжуна и Н. Власовой. СПб., 2011. P. 122.

В 1956 году, только оправившись от тяжелого сердечного приступа, Эйзенхауэра затронул новый приступ илеита (болезни Крона) со всеми сопровождающими этот приступ обстоятельствами. После окончательного выздоровления Эйзенхауэр баллотировался на второй срок. Однако уже в 1957 году, после начала второго президентского срока, Эйзенхауэр перенес транзиторную ишемическую атаку, которая началась с головокружения и частичного онемения в правой руке. Так как с этого момента и до конца жизни Эйзенхауэр страдал от небольшого дефекта речи, можно сделать вывод, что скорее всего президента поразил инсульт.

Дуайт Эйзенхауэр скончался от четвертого и последнего инфаркта в 1969 году. психосоматический заболевание эмоциональный власть

Преемником Эйзенхауэра стал Джон Фицджеральд Кеннеди, состояние здоровья которого является не менее достойным рассмотрения для настоящего исследования. Так, известно, что жизнь Кеннеди с самого начала сопровождалась значительным количеством болезней (Dallek, 2002). В 1934 году у него диагностировали колит. В 1937 у врачей, занимающихся лечением колита, появилось предположение о наличие гипофункции надпочечников. В 1938 году после аварии, случившейся в период обучения в Гарварде, у Кеннеди развился остеопороз.

Уже в 1943 году Кеннеди был поставлен диагноз «язва двенадцатиперстной кишки». В 1944 году в ходе операции на спине хирурги обнаружили дегенерацию волокнистой хрящевой ткани. Наконец переломным моментом в жизни Кеннеди стал 1947 год, когда впервые прозвучал диагноз «болезнь Аддисона». Наиболее важным фактором влияния состояния здоровья Кеннеди на его политическую жизнь является не столько само заболевание (или заболевания), а скорее лечение, которое было прописано. Дело в том, что, имея различные заболевания, относящиеся к разным сферам изучения человека, Кеннеди нанял несколько врачей узкого профиля, каждый из которых прописывал свои (часто рискованные) препараты для лечения или профилактики заболевания, за которое отвечал. Для того, чтобы наиболее полно описать все препараты, которые принимал Кеннеди, приводится цитата из биографической книги, написанной Робертом Даллеком: «Дневник приема лекарств Джей Эф Кея («JFK» от John Fitzgerald Kennedy - прим. автора)…содержал записи об инъекциях и оральном приеме кортикостероидов, суть которых сводилась к компенсации надпочечниковой недостаточности, а также инъекциях прокаина, синтетического кокаина, для профилактики боли в спине, а также ломотил, болеутоляющие, фенобарбитал, метамуцил, тестостерон, трансентин для диареи, пенициллин и прочие антибиотики для лечения от инфекций мочевых путей и туинал для избавления от бессонницы» Dallek R. An Unfinished Life: John F. Kennedy 1917 - 1963 / London, Allen Lane, 2003, P. 398. Как мы можем видеть, Кеннеди принимал значительное количество препаратов, которые часто мешали одно другому. Из-за скачков содержания тестостерона Кеннеди был вынужден избирать роль «мачо» по мнению Дэвида Оуэна Оуэн Д. История болезни: недуги мировых лидеров последнего столетия / пер. с англ. Д. Курдыбайло, А. Ковжуна и Н. Власовой. СПб., 2011. C. 268. После действия лекарств Кеннеди впадал в депрессию. Высадка в заливе Свиней обернулась для Кеннеди глубоким стрессом, из-за чего прием тестостерона и стероидов при болезни Аддисона в нужных дозах был нарушен. Во время самого вторжения Кеннеди переживал острую диарею. Все это привело его в такое напряжение, что следующие несколько встреч в рамках заседаний кабинета министров вполне могли прерываться граничащим со срывом состоянием Кеннеди (Foreign Relationships of the United States 1961-1963, Vol.10, 1997. P. 305). Кеннеди часто ударялся в слезы, мучился от бессонницы, часами проводил время в одиночестве. В таком состоянии (разумеется имеющем определенную динамику в зависимости от приема лекарственных препаратов) Кеннеди провел остаток своей жизни вплоть до его убийства в 1963 году.

Линдон Джонсон, к которому перешли полномочия убитого Джона Кеннеди, перенес инфаркт еще задолго до вступления в должность президента США в 1955 году. Роберт Каро в своей монографии утверждал, что Джонсон, еще будучи лидером сенатского большинства, работал в «сумасшедшем темпе» Caro R. A. The Years of Lyndon Johnson. Volume 3: Master of the Senate. London: Vintage, 2003), P. 625. Получив свой первый сердечный приступ, президент до конца жизни боролся с непреодолимым страхом перед инфарктом. После приступа Джонсона поразило глубокое депрессивное расстройство, которое эпизодами проявлялось и после выздоровления.

Стоить также отметить тот факт, что история семьи Джонсона пестрит сведениями об алкоголизме и гиперсексуальности, что свидетельствует о наличии в его семье биполярного расстройства, передающегося на генетическом уровне по наследству. Учитывая периодические депрессивные эпизоды, можно полагать, что и сам Джонсон страдал от этого же расстройства.

Тогда же в 1965 году спичрайтер Джонсона Ричард Гудвин стал беспокоиться по поводу переменчивого поведения президента, что стало причиной его обращения к нескольким психиатрам. Вот, что написано в монографии самого Гудвина: «Во всех случаях диагноз был одинаков: мы описывали классический случай параноидной дезинтеграции, всплеск давно подавлявшейся иррациональности. Будущее оставалось неопределенным» Goodwin R. N. Remembering America: A Voice from the Sixties. Boston : Little, Brown, 1988. P. 403. К сожалению, сведений от конкретных практикующих психиатров найти невозможно как раз в силу чрезмерной подозрительности Джонсона: все бумаги, содержащие информацию о его психическом здоровье, уничтожали. Тем не менее, психиатры, проводившие исследование в 2006 году, которое уже упоминалось выше в связи с Теодором Рузвельтом, заключили, что, как и Рузвельт, Джонсон страдал биполярным расстройством I типа (Davidson, 2006).

Паранойя Джонсона развивалась, что стало основанием полагать, что были подорваны ясность суждений, рациональность поступков и решений Dallek R. Lyndon B. Johnson: Portrait of a President. London : Penguin Books Ltd., 2005. P. 353.

В 1967 году Джонсону в ходе операции удалили злокачественную опухоль, что так же скрывалось от общественности, как и прочие сведения о здоровье президента. Джонсон умер в 1973 году от инфаркта, первый случай которого и развил в нем страх, перешедший впоследствии в паранойю.

Ричард Никсон, занявший пост президента после Джонсона, за время пребывания в должности президента по выражению Дэвида Оуэна «подошел к психозу вплотную» Оуэн Д. История болезни: недуги мировых лидеров последнего столетия / пер. с англ. Д. Курдыбайло, А. Ковжуна и Н. Власовой. СПб. : Амфора, 2011. P. 146. Врач общего профиля, принявшийся разбираться с психологическим здоровьем Никсона, Арнольд Хатшнекер, в одной из своих статей пишет о том, что Никсон является лидером возбудимого типа (Summers, 2000). На практике это означало лишь то, что Никсон страдал от агрессивных вспышек. Современники часто говорили о Никсоне как заядлом алкоголике. Лоренс Иглбургер заявил, что на совещаниях Никсон «рвет и мечет, до одури напиваясь в самый разгар кризиса». Из исследования уже упомянутого Йонатана Дэвидсона известно, что Никсон был «в шаге» от нервного срыва, что усугублялось серьезными проблемами с алкоголем (Davidson et al., 2006. P. 364). Подобная «балансировка» привела к развитию у Никсона паранойи, что выражалось в его все более частых попытках уединиться для размышлений.