• 1. Психологические особенности адвокатской деятельности. Психология адвоката
• 2. Психология отношений между адвокатом и подзащитным
• 2.1 Психические состояния обвиняемого
• 2.2 Помощь адвоката-защитника в снятии отрицательных состояний у подзащитного
• 3. Стратегия и тактика защиты по уголовным делам
• 4. Психология деятельности адвоката в суде
• 4.1 Психология отношений адвоката-защитника с прокурором и судом
• 4.2 Защитительная речь адвоката
• Список литературы


1. Психологические особенности адвокатской деятельности. Психология адвоката

Обеспечение обвиняемому права на защиту во многом способствует установлению объективной истины по уголовному делу. Ее познание возможно только в результате активной, целенаправленной деятельности по всестороннему, полному и объективному исследованию материалов дела, тщательного анализа как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого доказательств.

Участвуя в качестве защитника по уголовному делу, адвокат выполняет важную задачу: защиту обвиняемого от предъявленного ему обвинения. Настойчивая, принципиальная, квалифицированная защита - одна из гарантий того, что ни один невиновный не будет предан суду и осужден, что ни одно решение, принятое следственными или судебными органами, не нарушит прав и законных интересов обвиняемого.

Защита интересов обвиняемого представляет собой важную часть деятельности по осуществлению правосудия.

Давая психологический анализ деятельности по осуществлению правосудия, А.В. Дулов выделяет в ней следующие структурные компоненты: познавательный, коммуникативный, конструктивный, организаторский, воспитательный и удостоверительный. Перечисленные компоненты присущи также и защитительной деятельности, за исключением последнего - удостоверительного.

В процессе осуществления защиты адвокату приходится познавать, исследовать множество различных фактов и обстоятельств, относящихся к прошлому и настоящему, которые он должен осмыслить с позиций защиты, т. е. проанализировать имеющиеся в деле доказательства с точки зрения возможности использования их для оправдания подзащитного или смягчения его вины. Специфика защиты, своеобразие ее задач придают познавательной деятельности защитника в процессе расследования и судебного разбирательства уголовного дела особые черты, к которым относится, прежде всего, односторонний характер защитительной деятельности: необходимость познания главным образом оправдывающих или смягчающих вину обвиняемого обстоятельств.

Успех в работе адвоката во многом зависит от его умения общаться с людьми: строить правильные взаимоотношения с подзащитным, следователем, прокурором, судом и другими участниками уголовного процесса, устанавливать психологический контакт, в первую очередь с подзащитным, изыскивать законные и реальные возможности для оказания ему психологической помощи, а в некоторых случаях - и определенного психологического воздействия.

«Все указанное, - отмечает Я. С. Аврах, - составляет содержание коммуникативного компонента защитительной деятельности. Коммуникативность позволяет более глубоко проанализировать психологические причины совершения преступления, охарактеризовать личность обвиняемого, правильно построить взаимоотношения в уголовном процессе, наладить общечеловеческие и процессуальные связи, исследовать характер положительных и отрицательных обстоятельств и причины конфликтных ситуаций, возникающих в ходе предварительного расследования или судебного разбирательства дела».

Защитнику обвиняемого коммуникативность как качество личности, безусловно, необходима. Именно это качество помогает адвокату правильно подходить к людям, разбираться в них, налаживать личные и деловые отношения с субъектами уголовно-процессуальной деятельности.

Психологи установили, что успех коммуникативной деятельности во многом зависит от такого фактора, как совместимость людей, под которой понимают процесс взаимного согласования и адаптации функциональных, коммуникативных и личностных качеств общающихся. В коммуникативной деятельности адвоката указанное психологическое явление имеет важное значение, поскольку на принципе совместимости в немалой степени основывается выбор обвиняемым защитника, отказ от него, психологический подход защитника к обвиняемому и установление с ним психологического контакта. Нередко в основе встречающихся в практике случаев отказа обвиняемого от ранее избранного им защитника лежит не что иное, как психологическая несовместимость.

Существует ряд факторов, которые способствуют возникновению совместимости в деятельности адвоката. К ним относятся:

• комплекс индивидуально-психологических качеств защитника и обвиняемого;

• профессиональные навыки защитника, определяемые знаниями, умениями, опытом;

• общая и профессиональная культура адвоката;

• правильное понимание защитником своего процессуального положения.

Последнее имеет важное значение потому, что при наличии четко выраженной односторонней функции, выполняемой адвокатом в процессе, необходимо умело сочетать защиту законных интересов обвиняемого с интересами правосудия. Важно найти ту грань, которая позволяет установить нормальные взаимоотношения в суде, исключить отдельные противоречия, которые возникают в процессе установления истины по делу, и в то же время поддерживать правильные психологические отношения с обвиняемым.

В деятельности адвоката большую роль играет организаторский компонент. Всякая деятельность требует, прежде всего, четкой организации. Предварительное расследование, судебное разбирательство как составные части уголовно-процессуальной деятельности достаточно четко организованы нормами Уголовно-процессуального кодекса. Разработан порядок проведения расследования, установлена последовательность следственных действий и каждого действия конкретно. Законом строго определен порядок всего судебного разбирательства и отдельных его частей и т. д.

Что же касается защиты, то здесь такой подробной нормативной регуляции нет, хотя она, безусловно, необходима. Речь идет, например, о подготовке к процессу, составлении плана защиты, а также о четкой реализации определенных приемов, методов защиты, которые выработаны практикой адвокатской работы, профессиональным опытом защитника.

В связи с этим необходимо остановиться на некоторых психологических аспектах тактики и методики защиты. По мнению Г. М. Шафира, «... методика - это, по существу, система правил и приемов работы защитника, обязательных к выполнению адвокатом в целях наиболее успешной его деятельности,... тактика действий защитника - это нечто большее, чем простое применение правил, - это искусство их применения, искусство такого сочетания и расположения законных средств защиты, которое наилучшим образом позволяет защитнику выполнить свою задачу». Выработка наиболее эффективной тактики и методики защиты и составляет одну из сторон организаторского компонента деятельности адвоката. Кроме того, сюда следует отнести и формирование определенного индивидуального стиля в работе защитника.

Индивидуальный стиль представляет собой индивидуально-своеобразную систему психологических средств, к которым прибегает человек для успешного осуществления своей деятельности. Выработка индивидуального стиля деятельности адвоката предполагает формирование у него индивидуально-своеобразной системы психологических приемов и средств, применяемых при осуществлении защиты. В основе индивидуального стиля работы защитника лежит, прежде всего, процессуальная независимость в осуществлении установленных законом прав и полномочий его как участника процесса и, вместе с тем, высокий уровень общей культуры и профессиональный опыт.

Организационный компонент деятельности адвоката тесно связан с конструктивным, который включает в себя планирование защиты, принятие решения об избрании той или иной стратегии и тактики защиты с учетом обстоятельств дела и поведения обвиняемого. Кроме того, сюда входят мыслительные операции по соотнесению ситуации преступления с содержанием уголовных и уголовно-процессуальных норм. Конструктивный компонент охватывает все стадии процесса, в которых участвует защитник, но наиболее наглядно он проявляется в стадии судебного разбирательства, где возможности осуществления защиты наиболее широки.

Участвуя в подготовительной части судебного заседания, защитник должен продумать к его началу все необходимые вопросы, он должен хорошо ориентироваться в деле, вносить при необходимости изменения в планы и наметки, составленные ранее. От адвоката требуется знание всего, что необходимо для успешной защиты. Он должен четко представлять, кто из лиц, вызывавшихся в суд, обязательно должен быть допрошен, чья неявка должна рассматриваться как основание для отложения рассмотрения дела. Тщательная подготовка к защите, продуманная линия ее осуществления, составление предварительного плана дают адвокату возможность быстро и четко формулировать свое мнение по возникающим в суде вопросам, добиваться их решения в интересах подзащитного. В случае, если возникают необходимость заявить какие-либо ходатайства, их следует тщательно продумать, четко выразить и логически обосновать. Следует помнить, что загромождение процесса необоснованными ходатайствами мешает быстрому, планомерному и объективному рассмотрению дела. Если же адвокат убежден в необходимости какого-либо ходатайства, он должен добиваться удовлетворения его всеми законными способами, не боясь вызвать недовольство суда.

Настойчивая и последовательная линия защиты должна продолжаться и в ходе судебного следствия, где основная задача адвоката - помочь суду в установлении благоприятных для подсудимого обстоятельств. Поскольку объем исследовательской деятельности защитника в судебном следствии достаточно велик, необходимо тщательно планировать защиту. В план должны войти и ходатайства в подготовительной и заключительной частях судебного разбирательства, и определение главных пунктов защиты, которые должны быть выяснены в ходе судебного следствия, вместе с указанием конкретных действий (допрос лиц, постановка вопросов эксперту, оглашение документов и т. д.). Безусловно, такой план является предварительным. В зависимости от хода следствия он подлежит уточнению, а иногда, в связи с тем или иным неожиданным осложнением процесса, он может быть коренным образом изменен.

Конструктивный компонент адвокатской деятельности предполагает также определенную структуру защитительной речи, психологический анализ которой будет дан ниже.

Наконец, деятельность адвоката имеет воспитательную направленность, которая проявляется, прежде всего, в четком понимании и осуществлении защитником своих процессуальных обязанностей. Избирая средства для защиты, адвокат ни в коем случае не должен становиться обвинителем по отношению к другим обвиняемым, не говоря уже о своем подзащитном. Все материалы дела, собранные по делу доказательства должны быть тщательно проанализированы, преподнесены суду спокойно, аргументированно. Воспитательный эффект защиты во многом зависит от убедительности речи адвоката, от правильности выбранной им позиции и индивидуального подхода к личности, от справедливости требования о наказании, если подсудимый действительно виновен.

Психология воспитательно-предупредительной деятельности суда основывается на том, что судебный процесс воспитывает всех: и подсудимых, и свидетелей, и прокурора, и защитника, всю судебную аудиторию путем создания определенной морально-психологической атмосферы и настроения в судебном заседании. Адвокат путем законной и тактически продуманной защиты вместе с другими участниками процесса должен содействовать созданию такой атмосферы. Это способствует правильной уголовно-правовой оценке деяния, всестороннему изучению личности, ее реакции на судебную процедуру и определенное судом наказание.

Успешное осуществление защитительной деятельности требует от адвоката некоторых профессионально важных психологических качеств, среди которых ведущая роль принадлежит морально-политическим. Адвокат это, прежде всего, общественный деятель, работа которого связана с отправлением правосудия.

Существуют нравственные начала, принципы процессуальной деятельности по осуществлению правосудия, которые сформулированы так называемой судебной этикой. Эти нравственные принципы, требования применимы ко всем участникам отправления правосудия - судье, прокурору, адвокату. Однако специфика защитительной деятельности обусловила разработку специальных нравственных правил, ее регулирующих, в виде профессиональной этики адвоката. Объясняется это тем, что в деятельности защитника значительно чаще и острее, чем в любой другой деятельности юриста, возникают ситуации, правильное разрешение которых зависит от соблюдения не только норм права, но и моральных норм, нравственных принципов.

Сложность нравственных проблем, связанных с деятельностью адвоката, определяется уже тем, что он призван защищать лицо, обвиняемое в совершении преступления, вина которого порой бывает очевидной, защищать лицо, чьи действия осуждаются законом и нравственностью. Отсюда проистекает нравственное значение профессиональной деятельности адвоката, призванного защищать не преступления, а человека, защищать права и законные интересы личности, предупреждать необоснованное осуждение и несправедливое наказание. Адвокат практически реализует конституционное право граждан на защиту.

Практическое значение профессиональной этики адвоката-защитника обусловливается также тем, что адвокат пользуется судебной трибуной, позволяющей ему воздействовать на сознание значительной массы людей. Следовательно, нравственный облик адвоката и его ценностные ориентации приобретают непосредственное общественное значение.

Будучи равноправным участником судопроизводства, адвокат-защитник должен сознавать свою ответственность за создание и поддержание такой нравственно-психологической атмосферы, в которой проявление всякого неуважительного отношения к правам личности воспринимается как грубое нарушение законности и требований общественной морали. Каждое свое процессуальное действие адвокат должен оценивать не только с точки зрения его правомерности, но и с точки зрения нравственной.

А.Ф. Кони справедливо писал, что «уголовная защита представляет больше поводов для предъявления требований, почерпнутых из области нравственной, чем деятельность обвинительная, ввиду сложных и многозначных отношений к своему клиенту-подсудимому и к обществу».

Деятельность защитника порождает множество конфликтных ситуаций, не свойственных профессии следователя, прокурора, судьи.

Достаточно отметить то обстоятельство, что любой из участников процесса всегда вправе определить позицию по делу соответственно своему внутреннему убеждению. Защитник же в некоторых случаях вынужден поступиться внутренним убеждением: он не может отказаться от защиты, как бы ни были противны его (защитника) нравственному чувству характер преступления, личность и позиция преступника. Интересы подзащитного оказываются нередко выше интересов истины, поскольку защитник не имеет права выявлять обстоятельства, изобличающие обвиняемого, и т. д.

Такого рода межролевые конфликты постоянно встречаются в деятельности адвоката-защитника. Так, честь, достоинство и неприкосновенность личности охраняются законом. Однако в реальной жизни эти моральные ценности не всегда мирно сосуществуют, тем более в сфере уголовного судопроизводства. Они вступают в противоречия, и одни из них приходится приносить в жертву другим.

Например, к обвиняемому может быть применена мера пресечения в виде заключения под стражу в том случае, если есть достаточные основания полагать, что он воспрепятствует установлению истины по уголовному делу. Как отмечает А.Д. Бойков, «здесь в жертву истине временно приносится свобода, честь и достоинство личности обвиняемого, хотя вина его еще не установлена окончательно. Такова объективная необходимость, которую адвокат отнюдь не приветствует; он протестует против применения мер процессуального принуждения при наличии к тому хотя бы малейших оснований: интересы подзащитного для него выше соображений об оптимальных методах расследования».

Особую остроту межролевой конфликт между интересами правосудия и интересами подзащитного приобретает в ситуациях, когда защитник должен сохранять адвокатскую тайну.

В качестве примера А.Д. Бойков приводит следующую ситуацию из адвокатской практики. Обвиняемый представил документ, подтверждающий его алиби. Процессуальные действия по проверке документа были проведены поверхностно и не выявили его подложность, о чем адвокату было хорошо известно. Если адвокат будет ссылаться на этот документ в обоснование невиновности подзащитного, он, вероятно, добьется благоприятного решения по делу. Функция защиты будет успешно выполнена. Формально требование об использовании только законных средств и методов защиты нарушено не будет: документ представлял не адвокат, подлинность документа подтверждалась процессуальной проверкой, проведенной не им; то, что адвокат знает о его подложности, - это, в сущности, предмет профессиональной (адвокатской) тайны, также охраняемой и законом, и нормами адвокатской этики. Но есть нравственное требование объективности и честности. Если адвокат последует ему, он разоблачит подзащитного, что недопустимо и с точки зрения этики (принцип взаимного доверия защитника и подсудимого), и с точки зрения закона (односторонность функции защитника, недопустимость отказа от принятой защиты); если он ему не последует, его поведение вступит в очевидный конфликт с моралью.

Определенная сложность положения защитника, положения, налагающего на него своеобразные моральные обязательства, состоит в том, что адвокат, в отличие прокурора, выясняет только те обстоятельства по делу, которые оправдывают или смягчают вину или ответственность лица, привлеченного к уголовной ответственности. Одна из первых заповедей Гиппократа врачам «не навреди» может быть целиком отнесена к адвокату: своей деятельностью он обязан не повредить позиции и интересам подзащитного. В этом проявляется одно из наиболее характерных специфических нравственных требований, предъявляемых к адвокату.

Профессия адвоката требует от него такого поведения в общении с подзащитным, его родственниками и другими лицами, которое являло бы абсолютное доверие к ним. Совершенно ясно, что какое бы то ни было злоупотребление доверием со стороны защитника, который зачастую для подсудимого и его родственников является единственной надеждой на справедливое рассмотрение его дела, безнравственно.

Всем своим поведением адвокат должен представлять человека с высоким чувством ответственности, морально чистого, с высокой общей профессиональной культурой. Последняя предполагает сочетание внутренней культуры, интеллигентности с высокой нравственностью, образованностью.

Одно из безусловных нравственных требований, предъявляемых к адвокату - это неизменная сдержанность и самая строгая корректность по отношению к суду, государственному обвинителю, к товарищам по защите. Он ни словом, ни действием не должен допустить умаления достоинства суда или дать повод для упреков в неуважительности к правосудию.

Кроме отмеченных личностных качеств адвокату необходимы активность и инициатива, критичность, основанная на строгой и объективной оценке имеющихся фактов, трудолюбие и усидчивость, организованность, исполнительность, аккуратность, дисциплинированность.

Познавательный компонент защитительной деятельности требует от адвоката развитого мышления, которое направлено на решение сложной задачи - установление истины в целях оправдания лица, привлеченного к ответственности, или смягчения его наказания. Эта задача сложна уже потому, что решение ее возможно только при условии умелого сочетания защиты законных интересов подсудимого и интересов правосудия. Ее решение требует целеустремленности, поиска необходимых доказательств. Творческий характер мышления адвоката-защитника проявляется в таких качествах мышления, как самостоятельность, гибкость, необходимых для того, чтобы умело ориентироваться в сложных обстоятельствах дела, варьировать различные способы действий в поисках правильного решения. Умение находить среди огромного количества фактов такие, которые опровергают обвинение или дают возможность смягчить ответственность, отделить главное от второстепенного, требует глубины ума, пытливости, наблюдательности, цепкой памяти.

Участие в рассмотрении сложных по существу и больших по объему уголовных дел требует от защитника волевых качеств, таких как решительность, настойчивость. Решительность необходима ему в ситуациях, когда требуется своевременное, быстрое и вместе с тем вдумчивое принятие решения.

Нередко обстоятельства складываются так, что защитнику приходится в течение довольно длительного периода времени напрягать свою волю, добиваясь законного и обоснованного решения дела. Именно в таких случаях необходимы настойчивость, целеустремленность, которые могут привести к намеченной цели.

Профессиональный долг адвоката - быть принципиальным и последовательным в защите. Известно, что суды далеко не всегда соглашаются с позицией адвоката относительно недоказанности обвинения, квалификации преступления и меры наказания. Адвокаты же затем не всегда в таких случаях отстаивают позицию, которую они занимали в суде первой инстанции.

Не все жалобы адвокатов удовлетворяют кассационные инстанции. Многие адвокаты уже не отстаивают перед надзорными инстанциями свое мнение, изложенное в кассационных жалобах, отклоненных кассационными инстанциями. Происходит это отчасти потому, что иногда первоначальное мнение адвоката, высказанное им в суде первой инстанции, бывает необоснованным, а отчасти и вследствие того, что адвокаты не всегда последовательно и принципиально осуществляют защиту на всех стадиях процесса.

Успех деятельности защитника-адвоката находится в прямой связи с его высоким нравственным обликом, принципиальностью, со способностью бескорыстно стремиться к истине, страстно служить делу справедливости.

2. Психология отношений между адвокатом и подзащитным

Рассматривая ситуацию расследования, как безусловно стрессовую, необходимо иметь в виду, что она вызывается различными стрессорами. Главный из них - угроза личному благополучию человека и его близких. При этом не имеет значения, существует ли такая угроза объективно или ситуация лишь оценивается лицом как крайне угрожающая.

Привлечение к уголовной ответственности, угрожая благополучию, касается не только условий физического существования, но и, что более важно, социального статуса личности, ее престижа, принадлежности к определенной социальной группе, ее самооценки, жизненных планов и других значимых ценностей. Значение объективно существующей угрозы усугубляется субъективным отношением к ней, ее оценкой.

Далее, при избрании меры пресечения, связанной с лишением подследственного свободы, происходит резкая смена жизненного стереотипа, образа жизни. В силу этого заключение под стражу само по себе относится к мощному стрессору, вызывающему у человека глубочайшее нервно-психическое напряжение длительного действия.

И, наконец, стрессовый характер ситуации, возникающей в результате привлечения лица к уголовной ответственности, может усугубляться в связи с тем, с каким противодействием оно сталкивается. Напряженность ситуации во многом определяется поведением следственного работника, его противодействием некоторым стремлениям подследственного. Если следователь игнорирует любые попытки оправдания, отвергает доводы обвиняемого, то такое поведение неизбежно усиливает напряженность, степень которой значительно возрастает, если при этом проявляется необъективность, тенденциозность - ущемление прав обвиняемого, нарушение закона относительно допустимости и обоснованности применяемых мер.

Другим отрицательным состоянием, возникающим у подследственных, является фрустрация - крайняя дезорганизованность сознания и деятельности вследствие столкновения с непреодолимыми препятствиями и депривацией (ограничением) жизненно важных потребностей человека. Фрустрация - это переживание тупика и безысходности, которое может и не соответствовать реальной ситуации, но оценивается человеком именно так.

Наиболее мощным фрустрирующим воздействием на подследственного является лишение свободы. Камерная изоляция прерывает привычные социальные контакты, ограничивает возможность общения с людьми, особенно близкими, значительно ограничивает количество поступающей и перерабатываемой информации. Ведь общение является важнейшей потребностью человека, условием его нормальной жизнедеятельности, вот почему, лишаясь контактов, человек испытывает значительные трудности. Арестованный пребывает в состоянии не только социальной, но и физической изоляции, лишается привычной обстановки, связей, изменяется его уклад жизни, он вынужден пребывать в состоянии бездействия. К этому следует добавить нравственные и физические страдания, связанные с лишением свободы, неизвестностью будущего. Отсюда чувства тревоги, растерянности, сомнения, а то и отчаяния и безысходности. Особенно глубокую психическую травму способен причинить арест невиновному. Во многих случаях самооговор является прямым результатом лишения свободы.

Психическое состояние заключенного под стражу благоприятно для любого внешнего воздействия и часто используется сокамерниками из числа рецидивистов для негативного воздействия на него, приобщения его к своей преступной субкультуре. Находятся и такие «наставники», которые, выступая в качестве добровольных помощников, склоняют арестованного к признанию, запугивая его, убеждая в бесполезности сопротивления. Именно эти невидимые для следователя влияния являются причиной многих следственных ошибок.

«В связи с этим, - отмечает П.Д. Баренбойм, - необходимо напомнить, что заключение под стражу, в том числе и краткосрочное лишение подозреваемого свободы, налагает дополнительную ответственность на следователя за психическое состояние арестованного. Это только вынужденная мера против уклонения виновного от ответственности и совершения им других преступлений, а не средство воздействия в целях получения желательных показаний».

Если состояние стресса дезорганизует психическую жизнь подследственного, препятствует правильному восприятию и оценке различных факторов, затрудняет осмысление ситуации в целом и выбор рациональной линии поведения, то состояние фрустрации, порождая чувство безысходности, крушения планов и отчаяния, может побудить подследственного прибегнуть к любым средствам, чтобы выйти из субъективно воспринимаемого тупика. Это стремление любой ценой положить конец фрустрирующим переживаниям настолько велико и притягательно, что в ход идут такие неадекватные действия, как ложное признание, покушение на самоубийство и т. д.

Единственным человеком, способным прийти на помощь подследственному в этих трудных ситуациях, является защитник.

обвиняемый правосудие адвокат психологический

2.2 Помощь адвоката-защитника в снятии отрицательных состояний у подзащитного

• При общении защитнику необходимо учитывать внутреннее состояние подзащитного. Кроме того, ему следует помнить о том, что он сам постоянно изучается подзащитным, чутко улавливающим малейшие изменения в психологическом состоянии защитника.

• Защитник должен помнить, что вся поступающая от него информация первоначально оценивается подзащитным, который находится в подавленном состоянии, вызванном стрессовой и фрустрирующей ситуацией, крайне негативно, скептически.

• Защитнику следует быть предельно откровенным не только с подзащитным, но и с самим собой. Всякое недоверие, фальшь, допущенные с обеих сторон, сводят на нет все усилия и приводят, как правило, к отрицательному результату.

• Если уж адвокат осуществляет защиту, то необходимо ее проводить в полном смысле этого слова (разумеется, в рамках УПК и дозволенными методами), проявляя максимальную терпимость, корректность, тактичность и выдержанность в общении с подзащитным.

• Подзащитному необходимо разъяснить, что защитник только тогда сможет защитить его, когда между ними не будет и тени взаимного подозрения и недоверия, для чего адвокат должен установить с подзащитным психологический контакт.

Для защитника условия формирования психологического контакта с подзащитным характеризуются эмоциональной насыщенностью, динамичностью, высоким уровнем неопределенности и принудительным характером общения.

«Поэтому такие элементы, как «эмоциональное доверие», «согласованность действий» и «готовность к общению» присутствуют в содержании психологического контакта лишь тогда, когда цели подзащитного и защитника совпадают. Их можно считать промежуточным результатом деятельности защитника по формированию контакта. Психологический контакт, включающий в себя названные элементы, можно считать идеальной формой отношений защитника и подзащитного. Защитник должен стремиться к созданию именно такой формы психологического контакта».

Однако в реальности установление защитником психологического контакта с подзащитным не такое простое дело. Оно требует от адвоката терпения, настойчивости, психологического мастерства.

Практика показывает, что во взаимоотношениях с другими люди нередко руководствуются лишь симпатиями и антипатиями, которые первоначально могут возникнуть на основе реальных фактов, но впоследствии будут определять все дальнейшие отношения.

В момент встречи отношение подзащитного к защитнику определяется больше чувствами, чем разумом. Поэтому для первой встречи необходимо подготовить первую фразу, первые действия, которые могут, вызвать положительные эмоции подзащитного. В связи с этим можно проявить доброжелательность, поинтересоваться состоянием здоровья подзащитного.

Первое впечатление о защитнике часто имеет решающее значение. Например, если подзащитный оценил защитника негативно («Он мне сразу не понравился...»), то эта оценка будет определять его последующее общение с защитником.

Первая встреча еще не омрачена обидами и неприязнью, поэтому и защитник, и подзащитный надеются на положительный результат общения: защитник рассчитывает получить от подзащитного правдивые показания о расследуемом преступлении, а подзащитный делает ставку на то, что «выберется» из этого дела с минимальными потерями.

Первое впечатление - это сложный психологический феномен, включающий в себя чувственный, логический и эмоциональный компоненты. В него входят те или иные особенности облика и поведения человека. Практика показывает, что подзащитный нередко хочет понравиться защитнику, для чего демонстрирует свои положительные качества, рассказывает о своих достоинствах. Если возникает такое направление в беседе, то его целесообразно поддержать. Интерес к собственной личности, к своим достоинствам универсален, поэтому беседа на данную тему практически всегда вызывает положительную реакцию подзащитного и является платформой для формирования контактных отношений.

Психологический контакт между защитником и подзащитным - это полифункциональное межличностное согласованное деловое взаимодействие, основанное на доверии и обеспечивающее получение обоими информации по делу с соблюдением процессуальных норм и законных средств защиты. Установление контакта не всегда является выполнением заранее разработанных психологических рекомендаций, выработанных эмпирическим путем адвокатской практикой, а представляет собой результат анализа личности подзащитного адвокатом и выбора таких психологических проб, которые представляются наиболее эффективными в данном конкретном случае.

Итак, отношения между защитником и подзащитным только тогда могут привести к полному контакту, если они будут основываться на доверии. Достижению этой цели во многом способствуют нормы уголовно-процессуального закона. Так, ст. 72 У ПК охраняет профессиональную тайну адвоката-защитника. Она гласит, что защитник не может допрашиваться в качестве свидетеля по тем обстоятельствам дела, которые стали ему известны в связи с выполнением своих обязанностей. Это положение закона создает полную возможность хранить адвокатскую тайну, обеспечивает правильные взаимоотношения между защитником и подзащитным, создает психологические гарантии доверия. Это чрезвычайно важно, ибо без полного доверия подзащитного к адвокату не может быть подлинной защиты. Созданию атмосферы доверия также в значительной степени способствует норма, закрепленная в ч. 1 ст. 202 УПК, предусматривающая право защитника иметь свидание с подзащитным наедине. Это создает для обоих участников реальную гарантию доверительного общения, возможность познать друг друга, откровенно и спокойно побеседовать по существу интересующего их дела, тщательно проанализировать имеющиеся доказательства, разработать соответствующую тактику защиты.

Выше отмечалось, что одной из целей установления психологического контакта защитника с подзащитным, находящимся в трудной ситуации (испытывающим стресс и фрустрацию), является оказание ему адвокатом психологической помощи.

В какой конкретно помощи защитника нуждается подзащитный? Последнему необходимо преодолеть состояние страха, растерянности, агрессивности, в целом - состояние психической дезорганизованности. Для преодоления упомянутых отрицательных состояний защитнику необходимо:

• вернуть подзащитного в уравновешенное состояние и попытаться внушить ему мысль о том, что невозможно достичь какого-либо оптимального результата без душевного равновесия;

• преодолеть агрессивность и стереотипность (слепое повторение фиксированных реакций) в поведении подзащитного;

• добиться психологической совместимости с подзащитным, подразумевающей обоюдное желание выхода из трудной ситуации;

• подавить личные обиды, антипатии, возникшие в ходе общения;

• устранить какую-либо наигранность и натянутость в процессе общения с подзащитным;

• избегать «показной жалости» к подзащитному;

• подготовить подзащитного к проведению следственных действий.

Следует помнить, что защитник должен быть при этом искренним с подзащитным. Умелое определение способа выхода из трудной для подзащитного ситуации, проявление тактичности, чуткости, человечности - первоочередные меры по оказанию помощи подзащитному.

3. Стратегия и тактика защиты по уголовным делам

Проблемы защиты по уголовным делам наиболее оптимально можно рассматривать с позиций следователя, являющегося создателем следственных ситуаций, в которых защитник выступает в роли заложника двух противоположных позиций - подзащитного и следователя. Для того чтобы защитник в данной ситуации не оставался простым наблюдателем либо «безучастным» лицом, пассивно идущим за следователем, необходимо прежде всего выработать стратегию и тактику защиты. Как бы эффектно ни был составлен план защиты, как бы замечательно ни были (по мнению адвоката) выражены основные тезисы и удачные контрудары, которые в состоянии подвергнуть сомнению всю обвинительную версию, процесс защиты вряд ли сложится в единое целое без кардинальной стратегии.

Стратегия - это генеральная программа действий защитника на весь период предварительного следствия и судебного разбирательства, включая и кассационное производство.

Стратегия - это искусство руководства процессом защиты.

Стратегия распространяется на:

• собственную деятельность защитника;

• деятельность коллег, включенных в профессиональные контакты;

• деятельность участников следственных действий, т. е. прямых партнеров профессионального межличностного взаимодействия.

Стратегия защиты носит сугубо субъективный характер, в ней отражается весь защитник: его способность к оперативному анализу, прогнозированию, построению версий, планов, их оперативной и продуктивной реализации, способность к рациональной оценке выполненной работы и своевременной корректировке дефектов работы.

Стратегия защиты при многообразии вариантов может строиться в нескольких направлениях.

Аналитическая стратегия защиты. Она состоит в поиске доказательств, которые могут быть интерпретированы в плане оправдания подзащитного и смягчения его вины. Оправдательные и смягчающие вину доказательства, построенные в стройную систему, могут в сумме сформировать динамически развивающуюся концепцию, которая состоит из реальных элементов:

• позиции подзащитного;

• позиции защитника (с учетом особенностей ее реализации);

• системы ходатайств, направленных на поиск конкретных оправдательных доказательств, а также обращенных на истолкование уже имеющихся данных;

• участия в следственных действиях и тактических операциях в интересах защиты.

В судебной практике имел место случай, когда рассматривалось дело о групповом изнасиловании несовершеннолетней. Судья задал вопрос потерпевшей: «Что из белья на Вас было в момент изнасилования?» Потерпевшая (16 лет) ответила: «Капроновые колготки, но я сама их сняла...» Судья: «А почему Вы их сами сняли?» Потерпевшая: «Колготки стоят дорого, а моя мать дает мне деньги только на одну пару в год».

Защитник одного из обвиняемых заявил, что этот факт свидетельствует о том, что потерпевшая добровольно совершила половой акт с группой лиц.

Защитник потерпевшей в ответной реплике заметил, что потерпевшая сама сняла колготки, боясь мести матери. Психолог-эксперт в своем заключении указал, что потерпевшая не в полной мере понимала характер и значение совершаемых с ней действий, не осознавала нравственных и физиологических последствий насильственного полового акта.

Таким образом, один и тот же факт может быть истолкован как оправдательное и как обвинительное доказательство. Суд признал обоснованным заключение эксперта-психолога о том, что потерпевшая не в полной мере понимала характер и значение совершаемых с ней действий и поэтому не оказала должного и активного сопротивления.

Защита, построенная на системе психологических ловушек для следователя. Смысл названной стратегии состоит в поиске и обнаружении ошибок следователя и тактическом использовании этих ошибок в интересах подзащитного.

Диапазон следственных ошибок достаточно широк и разнообразен: уголовно-процессуальные ошибки; уголовно-правовые; тактические; организационные; психологические (сопряженные с обстоятельствами, которые ограничивают возможность рационально оценивать информацию, принимать решение и т. д.); следственно-экспертные (сопряженные с дефектами назначения экспертиз, использованием дефектных сравнительных образцов, неверным истолкованием результатов экспертного исследования).

Сочетание названных стратегий является естественным и поэтому стратегия защиты всегда носит интеграционный характер.

Выработка тактики защиты во многом происходит от стратегии. Можно выделить следующие разновидности тактики защиты: оборонительная, нейтральная, атакующая (наступательная).

Необходимо отметить, что названные виды тактики защиты не являются исчерпывающими и абсолютными. Каждая из них содержит в себе ряд позитивных элементов, позволяющих достичь определенных положительных моментов в защите и помочь подзащитному.

1. Общая модель формирования оборонительной тактики защиты может выглядеть следующим образом:

• принятие защитой всей версии следствия целиком, без каких- либо дополнений и поправок;

• наблюдение защитника за деятельностью следователя;

• фиксирование ошибок, допущенных следователем;

• использование слабых мест предварительного следствия для реализации линии защиты.

Данная тактика защиты во многом пассивна, не отличается наступательностью. Защитник практически целиком зависит от выдвинутой следователем версии, он «ведомый», а не «ведущий». Защитник наблюдает, ждет ошибок следователя, чтобы при случае тактически воспользоваться ими для реализации своих прав. Можно высказать немало критических замечаний по поводу данной тактики, но нельзя забывать, что следователь, успокоенный таким поведением защитника, сам теряет бдительность. У него притупляется чувство собранности. Именно в этот момент защитник может нанести контрудар по всей обвинительной версии.

2. Общая модель нейтральной тактики защиты может быть представлена следующим образом:

• предложение о сотрудничестве со следователем, исходящее от защитника;

• психологическое изучение личности следователя.

Данная тактика защиты наиболее часто встречается в практической деятельности адвокатов. Так, защитники порой охотно идут на контакт со следователем, осознавая, что такое сотрудничество взаимовыгодно. В этом случае обострения отношений со следователем не происходит. Контакт найден, осуществляется процесс общения. Слабость данной тактики защиты состоит в том, что защитник как бы «усыпляется» поведением следователя и не может в полной мере реализовать себя. Однако в этот момент необходим острый выпад со стороны защиты. Это, пожалуй, единственная возможность защитника проявить себя, взять инициативу в свои руки. Следователь, будучи «разбалансированным», уже в должной мере не сможет противостоять версии защиты. Опрос ряда адвокатских работников позволяет прийти к выводу, что данная тактика защиты наиболее оптимальна и приемлема в контакте со следователем.

3. Общая модель атакующей (наступательной) тактики защиты может быть сформулирована таким образом:

• скрытый вызов на все предложения следователя о контакте;

• навязывание следователю конфликтной ситуации;

• организация контрвыпадов со стороны защитника на действия следователя;

• захват инициативы при проведении ряда следственных действий;

• навязывание трудоемких следственных действий в целях защиты;

• системный анализ всех действий следователя;

• формирование системы сбалансированных предложений, направленных на разрушение обвинительной концепции следователя.

Данная тактика защиты базируется на овладении адвокатом инициативой в процессе общения со следователем, на противоборстве с ним. Истинное, а не мнимое, противоборство в уголовном деле возникает только тогда, когда следователю противостоит великолепно подготовленный, знающий, эрудированный, корректный в общении защитник.

Указанная тактика основана на:

• активности защитника;

• неожиданности его действий;

• нестандартности мышления защитника;

• непредсказуемости его действий.

Следователь постоянно ожидает контрвыпадов от своего процессуального партнера. Вся его мыслительная деятельность находится в напряжении, в постоянном ожидании приемов нападения, которые следуют от его партнера. В суде достичь непредсказуемости в защите достаточно сложно, даже несмотря на незаурядную личность защитника, поскольку весь ход судебного разбирательства более регламентирован. На следствии положение иное: частые контакты со следователем, встречи со своим подзащитным, отсутствие излишней процессуальной скованности дают защитнику возможность раскрыть себя в полной мере.

При атакующей тактике защиты рекомендуется подвергать сомнению любой аргумент следователя, учитывая при этом следующие соображения:

• сомнение должно носить мотивированный характер и вытекать из обстоятельств дела;

• следует избегать «необдуманного сомнения». Это чревато неприятностями прежде всего для подзащитного, поскольку сомнения, не основанные на материалах дела, могут привести к ошибкам в защите;

• если сомнению подвергаются все обвинительные версии, выдвинутые следователем, целесообразно «разрушать» их последовательно в их частных выражениях.

Поскольку ни одна из процессуальных сторон на контакт идти не собирается, то в целях осуществления защиты не рекомендуется переходить на личность следователя. Необходимо избегать адвокатских «захлестываний», когда защитник в ходе осуществления защиты забывает, о чем идет речь.

Если действовать в атакующем стиле, то конечный результат во многих случаях может быть успешным.

Так, по делу по обвинению гр-на Б. в совершении им изнасилования гр-ки М. его защитник, избрав наступательную тактику, путем построения логических умозаключений и критического анализа материалов уголовного дела подверг сомнению обвинительную версию, выдвинутую следствием в отношении обвиняемого. Тщательно проанализировав имеющиеся по делу доказательства вины Б., он, найдя ряд противоречий в материалах дела, сумел аргументировать несостоятельность предъявленного гр-ну Б. обвинения по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 131 УК РФ, поскольку гр-н Б. обвинялся в совершении данного преступления помимо преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 131 У К РФ. Защитник вызвал у суда сомнения в доказанности органами предварительного следствия вины гр-на Б. по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 131 УК РФ. По данному эпизоду обвинения гр-н Б. был оправдан.

Обязательным элементом тактики защиты в атакующем стиле является заявление адвокатом ходатайств. При этом не имеет существенного значения, когда должны быть заявлены ходатайства, в какой момент следствия и в каком количестве. Не играет принципиальной роли и то обстоятельство, что обвиняемый находится под стражей или под подпиской о невыезде. Заявленное ходатайство должно отвечать следующим требованиям:

• оно должно носить мотивированный, целенаправленный и своевременный характер;

• ходатайство не следует заявлять для демонстрации «показной активности» защитника.

К сказанному можно добавить, что ходатайство не следует заявлять для того, чтобы продемонстрировать перед следователем свою смелость и независимость. Лучше переоценить, чем недооценить своего процессуального партнера. Если же защитник сознательно идет на конфликт и действует в наступательном плане, внесение своевременных и аргументированных ходатайств может играть определяющую роль в защите. Сбалансированные и мотивированные ходатайства заставляют следователя внутренне мобилизоваться, посмотреть на весь ход расследования с иной стороны.

«Грамотный, уважающий себя следователь, - отмечает В.С. Соркин, - всегда согласится с обоснованными ходатайствами защитника, даже если между ними возникла конфликтная ситуация. Однако защитнику следует помнить, что, заявляя ходатайство, он создает нервозность и обостряет и без того напряженные отношения со следователем. Показная активность может помешать его подзащитному».

Если же защитник видит явное нежелание следователя вникать в суть ходатайства (это зависит от разных видов ходатайств: нарушение норм УПК, неполноты следствия и т. д.), ему следует обращаться к надзирающему прокурору, поскольку дальнейшая «бомбардировка» следователя ходатайствами становится бессмысленной.

Ходатайства вносятся для преодоления негативных установок следователя на обвинительный уклон. Необходимо подчеркнуть, что заявление ходатайства на стадии предварительного следствия, равно как и в ходе судебного заседания, является действенным фактором осуществления защиты.

В целом, осуществляя защиту в атакующем стиле, адвокат может прибегать к различным (законным) приемам:

• затягивать следствие до момента, когда оно утратит актуальность;

• усложнять его новыми, но нереальными эпизодами, рассчитанными на длительные и непродуктивные потери времени и сил;

• «загружать» следователя трудоемкими для выполнения ходатайствами, которыми впоследствии можно манипулировать для аргументации пассивности следователя;

• создавать конфликтогенные условия общения со следователем в расчете на вызов у него психологического срыва;

• накапливать информацию об ошибках следователя: организационно-тактических, процессуальных, следственно-экспертных и иных, чтобы в суде «выплеснуть» ошибочные результаты дефектных действий, а вместе с «грязной водой» и «младенца», олицетворяющего собой позитивные результаты расследования;

• принимать версию следователя, изображая покорность и согласие, но только для того, чтобы сыграть в известную операцию «допущение легенды» следователя, которая впоследствии будет промываться через сито доказательств.

Защитник может подвергнуть сомнению вменяемость своего подзащитного, для чего обнаруживает необходимых свидетелей, представляет доказательства неадекватного поведения подзащитного, а иногда свидетельства пребывания подзащитного в психиатрической больнице или диспансере с диагнозом, исключающим дальнейшее производство по делу с направлением на стационарную психиатрическую экспертизу с предсказуемыми последствиями.

Защитник может также использовать приемы компрометации потерпевшего, анализируя его провоцирующее поведение, криминогенные формы его поведения, вызвавшие необходимую оборону подзащитного, физиологический аффект, превышение пределов необходимой обороны или иной комплекс смягчающих или исключающих вину обстоятельств.