Индивидуальные паттерны психологической защиты (на примере проективного исследования личности и мышления)

Размещено на http://www.allbest.ru/

17

Размещено на http://www.allbest.ru/

19.00.01 - Общая психология, психология личности, история психологии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени

кандидата психологических наук

Индивидуальные паттерны психологической защиты (на примере проективного исследования личности и мышления)

Калинина Надежда Викторовна

Москва - 2012

Работа выполнена на кафедре общей психологии Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова»

Научный руководитель: кандидат психологических наук, доцент

Арестова Ольга Николаевна

Официальные оппоненты: Базылевич Татьяна Федоровна

доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры педагогики и психологии ФГОУ ВПО «Московский государственный университет технологий и управления имени К.Г. Разумовского»

Бабаева Юлия Давидовна

кандидат психологических наук, доцент,

старший научный сотрудник лаборатории психологии труда факультета психологии ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова»

Ведущая организация: Государственное образовательное бюджетное учреждение высшего профессионального образования «Государственный университет - Высшая школа экономики»

Защита состоится 31 мая 2012 г. в 15.00 на заседании диссертационного совета Д 002.016.02 при Учреждении Российской академии наук Институт психологии РАН по адресу: 129366, г. Москва, ул. Ярославская, 13

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Учреждения Российской академии наук Института психологии РАН

Ученый секретарь

диссертационного совета Т.Н. Савченко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Проблематика психологической защиты (ПЗ) вызывает стабильный исследовательский интерес как в отечественной, так и в зарубежной психологии. В последнее время проблема защиты личности от травмирующих воздействий приобретает все большую социальную значимость в связи с возрастанием интереса к психологическому консультированию и возникновением новых направлений практической психологии.

Особое место в изучении защиты занимает вопрос об ее индивидуально-типологической вариативности, который получил развитие в исследованиях защитных стилей (К. Леонгард, В. Райх, О. Кернберг, R. Plutchik, Е.Т. Соколова, С.А. Ларионова, Т.А. Выставкина и др.), а также защитных и совладающих стратегий (Л.И. Анцыферова, К.А. Абульханова-Славская, Р.М. Грановская, И.М. Никольская, Т.Л. Крюкова, Н.Б. Березанская, О.Н. Арестова и др.). Тем не менее, вопрос о целостной организации ПЗ, детерминированной личностными особенностями человека (Л.Ю. Субботина, Т.А. Выставкина и др.), сохраняет свою актуальность.

Современные исследования ПЗ характеризуются отказом от понимания ее как исключительно деструктивного процесса, акцентированием внимания на важности выполняемой ею регуляторной функции (R. Plutchik, G.E. Vaillant, Г. Блюм, Н. Мак-Вильямс, Б.В. Зейгарник, Е.Т. Соколова, Ф.В. Бассин, Е.С. Калмыкова, Л.Ю. Субботина, А.В. Котенева, Т.А. Выставкина и др.). Это приводит к возможности не только компиляции, но и продуктивного сочетания представлений о психологической защите с методологически отличными, но феноменологически пересекающимися с данной тематикой построениями в других областях психологии.

Характерность, личностная типичность способов смысловых преобразований актуализируют вопрос о соотношении ситуативного и устойчивого в функционировании ПЗ, инструментальных и продуктивных компонентов ПЗ (О.К. Тихомиров, А.Г. Асмолов, А.В. Котенева, Н.Б. Березанская, О.Н. Арестова и др.). Несмотря на значительное исследовательское продвижение в этой области, вопрос о соотношении личностно ориентированных защитных и ситуативных компонентов деятельности нуждается в дальнейшем изучении. Сложность проблемы усугубляется разнообразием понимания самих терминов «регуляция» и «психологическая защита». Перечисленные факторы определяют теоретическую актуальность темы исследования и позволяют сформулировать научную задачу, которая заключается в исследовании процесса трансформации разноуровневных компонентов деятельности по решению различных задач, а также выявлении устойчивых защитных паттернов, характеризующих личностные свойства.

Объект исследования - психологическая защита как компонент регуляторной деятельности личности.

Предмет исследования - целостная организация психологической защиты в ходе проективного исследования личности и мышления.

Цель исследования - выявить и описать смысловое содержание, динамику и феноменологические проявления защитных паттернов.

Общая гипотеза исследования. Регуляторная роль ПЗ заключается в целостной организации защитных паттернов, отражающих личностные особенности и активизирующихся в зависимости от ситуативных детерминант деятельности.

Частные гипотезы:

1. Личностная специфика ПЗ может быть описана в форме совокупности параметров, которые связаны между собой и образуют целостные паттерны, презентирующие индивидуально характерные для субъекта способы соотнесения и разрешения взаимно несоответствующих, конфликтующих компонентов деятельности и ее личностной регуляции.

2. Конкретно-психологическое воплощение и эффективность осуществления регуляторной функции ПЗ связаны со степенью ее активизации.

3. Избыточно высокая степень активизации ПЗ сопряжена с интенсивными искажениями процесса и объективного результата деятельности, способствуя расхождению последнего с субъективным представлением о нем.

4. Существуют индивидуальные различия в активизации конкретных паттернов ПЗ, связанные с возрастными и гендерными характеристиками.

В соответствии с целью и гипотезами исследования были поставлены следующие задачи.

Теоретическая задача: провести теоретический анализ исследований по проблемам индивидуально-типологической вариативности ПЗ, их влияния на познавательные процессы.

Методическая задача: разработать методический инструментарий, позволяющий проследить процесс актуализации и функционирования ПЗ, включая определение способа количественной презентации результатов, получаемых с помощью нестандартизированных методик (в том числе проективных).

Эмпирические задачи: выявить основные структурные компоненты индивидуальных особенностей ПЗ и способы ее целостной организации; рассмотреть различные виды и способы субъективной трансформации решаемой испытуемым мыслительной задачи с собственно «задачного» уровня ее презентации на уровень личностной значимости; выявить и описать характеристики, определяющие индивидуальную специфику ПЗ конкретной личности.

Теоретическую и методологическую основу исследования составляют положения системного подхода (Б.Ф. Ломов, Б.Г. Ананьев, В.А. Барабанщиков, Т.Ф. Базылевич, Л.Ю. Субботина и др.); субъектно-деятельностного подхода к изучению личности и мышления (К.А. Абульханова, С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский); смысловой теории мышления (О.К. Тихомиров, В.Е. Клочко, Т.В. Корнилова, И.А. Васильев, О.С. Копина, Н.Б. Березанская, О.Н. Арестова и др.); концепций мотивационной регуляции деятельности (В.К. Вилюнас, Н.И. Наенко, Ф.Е. Василюк, И.А. Васильев, М.Ш. Магомед-Эминов); классической патопсихологии познавательных процессов (школа Б.В. Зейгарник); проективного подхода к исследованию глубинных пластов личности (Е.Т. Соколова, Д.А. Леонтьев); типологических концепций ПЗ (А.Е. Личко, К. Леонгард, Е.Т. Соколова, R. Plutchik, Е.С. Романова, Л.Р. Гребенников); параметрических концепций личности (А.В. Либин); концепций совладания (R.S. Lazarus, К.А. Абульханова, И.М. Никольская, Р.М. Грановская, Т.Л. Крюкова и др.).

Методы исследования. Для сбора данных были использованы:

* Методы диагностики личностных особенностей и мотивационных характеристик: диагностическое интервью (Никандров, 2002; Квале, 2003).

* Методы проективного исследования, предполагающие актуализацию ПЗ личности: «Неоконченные предложения» (Проективная психология, 2000); методика Дембо-Рубинштейн (Рубинштейн, 1999); проективные рисунки и сюжетные рассказы к ним: «Рисунок несуществующего животного», «Рисунок семьи» (Проективная психология, 2000).

* Методы исследования процесса мышления и интеллектуального опосредствования мнемической деятельности: «Метод пиктограмм» (Херсонский, 2000; Арестова, 2007); «Толкование пословиц» (Зейгарник, 1962; Беломестнова, 2003; Арестова, 2006 и др.).

* Методы контроля уровня функционирования и развития познавательных процессов: методика «Четвертый лишний» (Зейгарник, 1962); методика запоминания слов (модификация методики «Четвертый лишний»).

При фиксации и первичной обработке данных использовались следующие методы:

* Метод наблюдения - внешне наблюдаемые компоненты вербальной и паравербальной коммуникации (Березанская, 1983, 1987).

* Элементы метода микросемантического анализа речевой продукции испытуемого - рассказы, комментарии, письменные тексты (Воловикова, 2003, 2008).

* Метод качественного анализа рисунков, рассказов, комментариев, письменных текстов испытуемых (Березанская, 1987; Романова, Потемкина, 1992; Леонтьев, 1998).

Математическая обработка полученных данных проводилась с применением критериев ц, ч-квадрат, Манна-Уитни, биномиального критерия m, коэффициента корреляции Пирсона, а также метода кластерного анализа (с использованием статистического пакета SPSS).

Эмпирическая база исследования. Всего в исследовании приняли участие 70 испытуемых, в основной части - 60 испытуемых: 22 мужчины и 38 женщин, имеющих стабильное социальное положение и образование не ниже среднего. Средний возраст испытуемых - 37 лет.

Этапы исследования. Основная часть исследования проводилась в 2008 - 2010 гг. (пилотаж - 1997 - 2000, 2001 - 2003 гг.) и состояла из следующих этапов. На первом этапе осуществлялся отбор испытуемых по показателям уровня развития познавательных способностей (методика «Четвертый лишний» и ее модификация - методика на запоминание). На втором - основном - этапе проводились методики исследования (диагностическое интервью, «Метод пиктограмм», «Толкование пословиц», «Неоконченные предложения», «РНЖ», «Рисунок семьи», методика Дембо-Рубинштейн). По результатам проведения этих методик испытуемые разделялись по показателям степени интенсивности актуализации ПЗ. Целью третьего этапа было выявление особенностей интеллектуальной деятельности у испытуемых с различной степенью интенсивности ПЗ. В дальнейшем сопоставлялась степень активизации ПЗ с показателями пола и возраста испытуемых. На следующих этапах происходило выявление и описание эмпирических параметров ПЗ испытуемых с точки зрения их связанности и целостности. Полученные данные оценивались группой экспертов, состоящей из 5 профессиональных психологов. На последнем этапе выявлялись общие паттерны ПЗ и проводилось соотнесение их с особенностями интеллектуальной деятельности, а также с гендерными и возрастными характеристиками испытуемых.

Основные научные результаты, полученные лично соискателем, и их научная новизна.

1. Разработан комплексный подход к исследованию ПЗ, воплощенный в виде оригинального подбора специальных конкретных методов, отвечающих его целям и задачам исследования.

2. Проведено многоэтапное эмпирическое исследование, обработан большой массив эмпирических данных.

3. Выявлены новые закономерности связей между степенью активизации ПЗ и искажениями интеллектуальных процессов.

4. Выявлены индивидуальные паттерны ПЗ, на основании которых построена модель, позволяющая интегрировать защиту в целостные регуляторные процессы личности.

Достоверность полученных результатов обеспечивается теоретической и методологической обоснованностью исходных позиций исследования; адекватностью выбора методик, соответствующих целям и задачам исследования; корректностью использования методов сбора эмпирического материала и его обработки (проводился многоступенчатый анализ данных); последовательным соотнесением теоретических положений с результатами эмпирического исследования.

Теоретическая значимость исследования состоит в интеграции знаний о закономерностях функционирования ПЗ в общепсихологический контекст исследования личностной регуляции интеллектуальных процессов, расширении представления об актуалгенезе защитных механизмов в проективном исследовании личности и мышления, нахождении общих закономерностей индивидуально-типологической вариативности функционирования ПЗ.

Практическая значимость результатов исследования. Результаты исследования могут быть использованы при решении исследовательских и практических (диагностических и консультативных) задач - в комплексной психологической диагностике актуальных проблем личности, в прикладных диагностических направлениях.

Апробация исследования

Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях лаборатории познавательных процессов и математической психологии Учреждения Российской академии наук Института психологии РАН (2011 г.); кафедры общей психологии факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова (2009 - 2012 гг.); на научных конференциях: II Международной научно-практической конференции «Психология стресса и совладающего поведения в современном российском обществе» (2010 г.), Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов - 98» (1998 г.). Данные эмпирического исследования используются при подготовке студентов-психологов в программе спецпрактикума «Комплексная диагностика мотивации и интеллекта» (факультет психологии МГУ имени М.В. Ломоносова), а также в рамках курса по проективным методам исследования личности в Высшей школе психологии (Институте).

Основное содержание диссертационной работы отражено в 6 публикациях (из них 3 публикации в журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных результатов диссертационных исследований).

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Психологическая защита является компонентом регуляторной деятельности личности и реализуется через целостные индивидуальные паттерны. По характеристикам смыслового содержания, динамики и феноменологическим проявлениям выделяются следующие защитные паттерны личности:

* паттерн «социальности» (социальная адаптация);

* паттерн «надситуативности» (тенденция к «защитному поиску» вариантов решения жизненной задачи);

* паттерн «невключенности» (пассивное отношение к задаче и тенденция совершать однотипные ошибки);

* паттерн «поиска возможностей» (адаптация в виде максимального использования возможностей наличной ситуации).

2. Степень активизации психологической защиты в конкретной ситуации может быть различной, что определяет характер влияния защиты на деятельность субъекта - регуляторный и/или искажающий.

3. Выраженность смысловых искажений связана со степенью активизации защиты. Наименьшая степень искажений наблюдается при умеренной степени активизации защиты, при которой наиболее полно реализуется ее адаптивная функция.

4. Индивидуальные различия в конкретно-психологическом воплощении защиты, связанные с показателями возраста и пола, проявляются не в степени активизации психологической защиты, а в устойчивом предпочтении личностью тех или иных защитных паттернов.

Структура и объем работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложений. Работа изложена на 180 страницах, содержит 18 таблиц, 16 рисунков. Библиографический список насчитывает 280 источников, из них 98 на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость; сформулированы цель и задачи, определены объект и предмет исследования; приведены основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Специфика психологической защиты личности как регуляторного процесса» вводится система основных понятий и проводится обзор направлений исследования ПЗ, ее индивидуально-типологической вариативности и общих закономерностей функционирования.

Многообразие трактовок понятий ПЗ и регуляции обусловливают необходимость изначального определения основных категорий, сформулированных нами на основании интеграции существующих понятий, и используемых в данной работе. Под психологической защитой понимается регуляторный процесс, имеющий собственные механизмы, направленный на сохранение целостной, непротиворечивой и в целом позитивной картины мира и себя в этом мире, уменьшающий негативные переживания, связанные с возникновением внутреннего или внешнего конфликта. Одним из основных механизмов ПЗ является смысловая трансформация, включающая в себя целостно организованную систему конкретно-психологических процессов различного уровня. Индивидуальные защитные паттерны определяются как система разноуровневых смысловых преобразований различной степени осознанности, подчиненных задаче связывания мотивационно-личностных основ деятельности и ее ситуативных условий, результатов, требований. Совокупность индивидуальных защитных паттернов формируют личностно характерные способы ПЗ.

В настоящее время существует несколько самостоятельных направлений исследования ПЗ, в которых используется различная терминология и методология. Обзор исследований ПЗ показывает, что ее индивидуально-вариативные особенности наиболее полно описаны в клинической психологии (Соколова, Николаева, 1995; Райх, 2000; Кернберг, 2001; Ларионова, 2002; Мак-Вильямс, 2006 и др.), где исследуется связь особенностей защиты и личностных нарушений. На основе этих исследований в психологии личности создано несколько типологических концепций ПЗ, наиболее значимой из которых представляется модель R. Plutchik (Plutchik, 1980) и ее адаптация Л.Р. Гребенниковым (Гребенников, 1994). В этих концепциях наиболее подробно описаны основные механизмы защиты и их реализация в поведении. Также вопрос об индивидуальных особенностях ПЗ рассматривается в исследованиях защитных и совладающих стратегий (Абульханова-Славская, 1991; Анцыферова, 1994; Грановская, Никольская, 1999; Крюкова, 2004 и др.). Новым ракурсом рассмотрения ПЗ стало исследование ее связи с процессами личностного и профессионального развития, проблематикой самоактуализации, нравственного выбора (Власова, 1998; Котенева, 2011; Выставкина, 2011).

В других областях психологии изучение ПЗ имеет прикладной характер (например, в психологии труда - в исследовании дистракторов деятельности, в социальной психологии - для объяснения некоторых межличностных феноменов и т.п.). Представляется целесообразным совмещение типологического подхода к ПЗ (концепция R. Plutchik) с данными, выявленными в других психологических школах - в частности, в смысловой теории мышления О.К. Тихомирова (Березанская, 1983, 1987; Арестова, 1988, 2002, 2006, 2007). Важной проблемой при этом является взаимодействие представлений о защите и совладании. Мы исходим из рассмотрения ПЗ и совладания как двух составляющих единого процесса, подчеркиваем их функциональное единство (Vaillant, 2000 и др.). Это положение содержательно соотносится с общими принципами системного подхода, предполагающего рассмотрение ПЗ на нескольких уровнях: метасистемном (защитная направленность личности), системном (собственно психологическая защита), уровне отдельных подсистем (комплексы, диады защитных механизмов) и компонентном (элементная структура механизмов защиты, отдельные механизмы) (Ломов, 1984; Субботина, 2006; Выставкина, 2011).

Во второй главе «Представления о роли защитных процессов в регуляции мышления» проанализированы исследования личностной и в частности защитной регуляции мыслительного процесса, проведенные в русле смысловой теории мышления. В отечественной психологии мышление рассматривается как деятельность по решению задачи, включающая акт субъективного принятия задачи, соотнесение ее с личностной системой мотивов и ценностей (С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский, О.К. Тихомиров). Такой подход придает важность задаче исследования связи процессуальных аспектов мышления с мотивационной сферой субъекта. Условием, активизирующим ПЗ при решении мыслительных задач, является соотнесение задачи с системой личностных смыслов. Этот процесс потенциально содержит значимое противоречие, связанное с двойственностью условий регуляции - со стороны объективных факторов (условий и требований задачи) и субъективной оценки успешности мыслительной деятельности.

В исследованиях школы О.К. Тихомирова было показано, что при столкновении объективной логики мышления с задачами, включающими элемент противоречия, мотивационной неоднозначности, в структуре познавательных процессов возникают индивидуально специфичные искажения, характер которых связан с поиском смысла задачи в общей системе целевой и смысловой регуляции субъекта (Копина, 1982; Березанская, 1983, 1987; Арестова, 2006, 2007). В работах О.Н. Арестовой исследовался процесс взаимодействия испытуемого с конфликтными в смысловом отношении стимулами (Арестова, 2006, 2007). Были выявлены различные виды смысловых искажений, а также особенности эмоциональных реакций защитного характера. В работах Н.Б. Березанской были описаны некоторые конструктивные и деструктивные защитные стратегии при решении мыслительной задачи в ходе взаимодействия человека с компьютером и сделаны выводы о неконструктивности отдельных форм защиты. Результаты этих исследований актуализируют вопрос о факторах продуктивности и контрпродуктивности регуляции мышления со стороны ПЗ.

В третьей главе «Эмпирическое исследование функционирования психологической защиты» раскрываются возможности исследования общих паттернов ПЗ посредством анализа вербальной и графической продукции испытуемых, получаемой в проективных и полупроективных методиках. Анализируются преимущества и недостатки основных методологических подходов к изучению ПЗ, возможности проективного подхода в ее исследовании. На основании этого формулируются общие принципы выбора методик, используемых в эмпирическом исследовании.

Приведено описание этапов и процедуры исследования (с испытуемыми, отобранными для участия в основной серии исследования, проводилась индивидуальная диагностика; среднее время работы с каждым испытуемым составило 4 часа). Представлены показатели степени активизации ПЗ, регистрируемые в ходе исследования. В соответствии с оценками экспертов и параметрами обработки данных проективных методик были выделены критерии степени активизации защиты - изменения характеристик внешне наблюдаемого поведения и смысловая динамика восприятия (Березанская, 1987; Нестандартизированные…, 1995; Леонтьев, 1998; Проективная психология, 2000; Арестова, 2006, 2007). Использовались следующие показатели активизации ПЗ: признаки эмоциональной активации или усиления самоконтроля, нарушения инструкции, изменение вербальных характеристик устной и письменной речи, привлечение внимания к себе, фиксация, нарушение общей логики рисунка или сюжета. Также при обработке данных нами использовались отдельные техники микросемантического анализа, в котором выделяются «уходы» от решения, паузы, способы семантического построения фраз, грамматические неправильности речи, исправления, зачеркивания и все малейшие переформулирования испытуемым условий и требований задачи (Воловикова, 2003, 2008).

Для изучения соотношения интенсивности ПЗ с искажениями интеллектуальной деятельности предпринималось следующее: количественный подсчет феноменов, подтверждающих активизацию ПЗ в протоколах каждого испытуемого; выделение крайних групп испытуемых с высокой и низкой интенсивностью ПЗ (деление на группы проводилось по квартилям); качественный анализ мыслительных искажений, наблюдаемых у каждого испытуемого; выявление статистически значимых связей между характером и степенью мыслительных искажений и степенью активизации защиты.

Одной из важных задач исследования стало описание эмпирически выявленных параметров функционирования ПЗ, в системе которых в дальнейшем описываются ее общие паттерны. Были определены эмпирические показатели, характеризующие каждый параметр. Эти показатели, а также примеры, их иллюстрирующие, оценивались экспертной группой, состоящей из пяти психологов. Оценка производилась по критериям: «соответствует ли данный показатель данному параметру», «соответствует ли представленный пример данному показателю».

Основные результаты исследования.

Связь степени активизации защиты с искажениями мыслительного процесса. Использовались следующие статистические процедуры: биномиальный критерий m, угловое преобразование Фишера, критерий Манна-Уитни и критерий Хи-квадрат Пирсона. Поскольку полученные данные по показателю «степень активизации защиты» отличались от нормального распределения, сравнение производилось по квартилям: группа 1 - испытуемые с низкой степенью активизации защиты (нижний квартиль - до 25% испытуемых, имевших наименьший показатель), группа 2 - испытуемые со средней степенью активизации защиты (квартили от 25% до 50% и от 50% до 75%), группа 3 - испытуемые с высокой степенью активизации защиты (верхний квартиль - выше 75% от возможного значения показателя). Было выявлено следующее:

* Группы 1 и 3 отличаются от группы 2 по следующим показателям: неадекватное повышение уровня обобщения вплоть до абстрактно-выхолощенного (различия выявлены для критерия Хи-квадрат Пирсона и углового преобразования Фишера - значимость различий от 0,05 до 0,01) и неадекватное задаче снижение уровня обобщения до конкретно-ситуативного (биномиальный критерий m - значимость различий от 0,05 до 0,01).

* Группы 2 и 3 различаются по такому показателю, как неоправданное расширение аргументации решения (различия выявлены для критерия Хи-квадрат Пирсона и углового преобразования Фишера - значимость различий от 0,05 до 0,01; критерий Манна-Уитни - значимость различий 0,05). Также эти группы различаются по такому показателю, как сужение аргументации в обосновании решения (различия выявлены для углового преобразования Фишера - значимость различий 0,05).

* Группы 1 и 3 различаются по показателю «неоправданное расширение аргументации» по трем критериям на уровне тенденции.

Таким образом, активизация ПЗ может приводить к нарушению адекватности уровня обобщения, что проявляется в повышении уровня обобщения до абстрактно-выхолощенного, снижении уровня обобщения до конкретно-ситуативного, неоправданном расширении аргументации и сужении аргументации в обосновании решения.

В группах испытуемых с низкой (группа 1) и с высокой степенью (группа 3) активизации защиты обнаруживается значимо большее по сравнению со группой 2 (средняя степень активизации защиты) количество таких мыслительных искажений, как повышение уровня обобщения до абстрактно-выхолощенного и неоправданное расширение аргументации. В группе испытуемых со средней степенью активизации защиты (группа 2) статистически чаще наблюдается такое искажение, как снижение уровня обобщения до конкретно-ситуативного. В группе испытуемых с высокой степенью активизации защиты (группа 3) чаще наблюдается такое искажение, как сужение аргументации в обосновании решения.

Полученные данные свидетельствуют о том, что как высокая, так и низкая степень активизации защиты связаны с искажениями в мыслительной сфере, не соответствующими требованиям конкретной задачи. Средняя степень активизации защиты предполагает сдвиг уровня обобщения в сторону умеренной конкретизации, что в целом может способствовать адаптации на уровне задач житейского плана, предполагающих четкое соответствие решения ситуативным требованиям.

Исследовалась также связь ПЗ с показателями «пол» и «возраст». Корреляционный анализ не выявил статистически значимых связей степени активизации защиты с этими показателями. Это подтверждает гипотезу о том, что гендерные и возрастные различия проявляются только на уровне общих защитных паттернов. психологический личность паттерн

Описание общих паттернов ПЗ производилось через эмпирическое выделение параметров ее функционирования. Был проведен качественный анализ данных, который позволил выявить схожие у разных испытуемых эмпирические показатели функционирования ПЗ и описать их в системе параметров. Производился количественный анализ представленности каждого параметра у каждого испытуемого. Корректность соотнесения параметров и их показателей оценивалась группой из пяти экспертов.

Эмпирически были выявлены следующие параметры функционирования ПЗ: общность - изолированность (направленность на межличностное взаимодействие в сложной ситуации или уход от взаимодействия), рациональность - эмоциональность (рациональная проработка задачи и ситуации в целом или разрядка в эмоциональной форме), гибкость - ригидность (широкий репертуар используемых защит или однообразие защитных приемов), креативность - стереотипизация (поиск нестандартных способов решения или формальный, стереотипный подход к ситуации), автономность - нормативность (выработка собственных стандартов или использование готовых норм и правил) и целостность - диссоциированность (наличие целостной стратегии или использование ситуативных тактик).

В содержательном плане выявленные параметры можно описать следующим образом.

Параметр «общность - изолированность». Качество «общность» описывается такими показателями, как создание сюжетов, в которых имеет место совместная деятельность персонажей; описание испытуемым чувств, настроений, мыслей других людей; актуализация мотивов обращения за помощью и совместного разрешения проблемы и идентификация с «угрожающим» персонажем. Эмпирическое выделение такой составляющей параметра, как «общность» подтверждается данными социально-психологических исследований, где традиционно выделяется соответствующий класс межличностных защит (Хараш, 1987; Доценко, 1993; Штроо, 2000 и др.). Качество «изолированность» описывается такими показателями, как уход (в форме избегания, деперсонализации); идеализация и фантазия; обращение к темам одиночества, «непонятости», обиды, недоверия, стремления найти идеальные отношения; различные способы противопоставления себя миру; постоянное упоминание одного и того же персонажа, символизирующего самого испытуемого. Эмпирическое выделение этого качества подтверждается описаниями стратегий ухода как характерного защитного поведения невротической личности в неопсихоаналитических (Хорни, 2002; Мак-Вильямс, 2006 и др.) и клинических (Соколова, Николаева, 1995) исследованиях. Стратегия психологического ухода описывается также в исследовании жизненных стратегий как наиболее распространенная среди пассивных стратегий (Абульханова-Славская, 1991).

Параметр «рациональность - эмоциональность». Качество «рациональность» описывается такими показателями, как интеллектуализация в форме обобщений; рассуждение о деталях ситуации в формализуемом виде; контроль над чувствами; прогнозирование дальнейшего развития ситуации; взгляд на ситуацию со стороны, абстрагирование от нее. Эмпирическое выделение «рациональности» обосновывается данными исследований, в которых понятие «зрелости» защитных механизмов связывается со степенью участия в них рационального компонента (Vaillant, 1971, 2000; Plutchik, 1980; Мак-Вильямс, 2006). Важность рациональной проработки ситуации подчеркивается также в исследовании стратегий совладания (Lazarus, 1966; Lazarus, Folkman, 1984). Качество «эмоциональность» описывается такими показателями, как явное переживание, изображение и описание эмоциональных состояний; вербальная агрессия; появление эмоций (смеха, гнева и т.п.) в ответ на проблемную задачу; разрядка в действии как способ саморегуляции; паравербальные компоненты. Эмпирическое выделение этого качества обосновано исследованиями мотивообразования в ситуации хронического неуспеха при решении мыслительных задач (Steiner, 1957; Арестова, 1988; Арестова, Глухарева, 1996), где было показано формирование парадоксальных реакций - снижение уровня притязаний после успеха и повышение после неудачи.

Параметр «гибкость - ригидность». Качество «гибкость» описывается такими показателями, как выбор «альтернатив» - поиск продуктивной защиты путем перебора возможных вариантов; перевод ситуации в плоскость, далекую от проблемного поля; создание сложных, комбинированных реакций; адаптация способов действия к условиям данной ситуации; использование разных вариантов одной защиты. Эмпирическое выделение этой составляющей подтверждается данными исследований, в которых широта индивидуального защитного репертуара рассматривается как критерий эффективности защиты (Мак-Вильямс, 2006). Качество «ригидность» описывается такими показателями, как применение универсального вида защиты к широкому классу ситуаций; интерпретация ситуаций в одних и тех же категориях; фиксация в форме «застревания» и «усугубления»; оценочность, категоричность; ограниченность защитного репертуара несколькими реакциями. Эмпирическое выделение «ригидности» обосновывается рядом психоаналитических исследований, в которых изучается роль так называемых «защитных организаций» - то есть устойчивых комбинаций механизмов (Hoffer, 1954; Lichtenberg, Slap, 1971; Rosenfeld, 1971; О'Шонесси, 2006 и др.).

Параметр «креативность - стереотипизация». Качество «креативность» описывается такими показателями, как поиск нестандартных способов решения; продуктивное переключение - создание нового творческого продукта; юмор, ирония; выход за рамки тестового задания, нешаблонные сюжеты и комментарии. Эмпирическое выделение «креативности» подтверждается исследованиями творческого подхода к проблемной ситуации в процессе решения мыслительных задач (Березанская, 1983, 1987; Арестова, 1988; Арестова, Глухарева, 1996). Качество «стереотипизация» описывается такими показателями, как поиск сходства ситуаций по их поверхностным признакам; самоограничение; схематизация представлений; шаблонность сюжетов и комментариев; выработка стандартных объяснительных принципов, которые применимы к широкому спектру ситуаций. Эмпирическое выделение этого качества обосновывается исследованиями защитного самоограничения - то есть, прекращения деятельности при достижении субъективно значимых успехов из подсознательной боязни конкуренции (Савенко, 1974; Василюк, 1984; А.Фрейд, 2003).

Параметр «автономность - нормативность». Качество «автономность» описывается такими показателями, как безоценочное восприятие ситуации; толерантность к неопределенности; выработка независимого отношения к нормам и правилам; применение необычных способов оценки ситуации. Эмпирическое выделение данного качества обосновывается исследованиями В.А. Петровского (Петровский, 1992), в которых описан феномен «надситуативности», «неадаптивной активности» (Петровский, 1992). Качество «нормативность» описывается такими показателями, как упоминание и цитирование в сложной ситуации «авторитетов»; защитное делегирование ответственности; ориентация на устойчивые нормы и правила; регрессия; ориентация на внешнюю оценку. Выделение «нормативности» как особого качества подтверждается исследованиями Э. Фромма (Фромм, 1990), определившего роль так называемого «автоматического конформизма» как неосознанного присвоения общественно одобряемого образца личности и характера.

Параметр «целостность - диссоциированность». Качество «целостность» описывается такими показателями, как возврат к ранее непроработанной ситуации; продуктивная концентрация на проблеме; последовательное продвижение к разрешению задачи; рефлексивный подход к задаче; вычленение существенных элементов и обобщение. Эмпирическое выделение «целостности» обосновывается представлениями об адекватности оценки значимости травмирующей ситуации как критерии успешности выбранного стиля реагирования (Либин, 1999). Качество «диссоциированность» описывается такими показателями, как хаотичная смысловая динамика, нарушение логики; выпадение значимых компонентов задачи; наличие смысловых противоречий; секционирование проблемного поля задачи. Эмпирическое выделение данного качества обосновывается представлениями о связи эффективности ПЗ с непротиворечивостью и адекватностью картины мира (Бассин, 1969; и др.).

С целью выявления общих паттернов ПЗ была проведена процедура кластерного анализа (которая включала предварительное нормирование данных). Устойчивость кластеризации проверялась посредством использования нескольких методов кластерного анализа: метода межгрупповых связей, метода внутригрупповых связей, метода Варда. Результаты кластерного анализа и качественного анализа эмпирических данных (анализа межпараметрических связей каждой из групп испытуемых, объединенных в общий кластер) выявили следующие паттерны ПЗ: паттерн «социальности» (конфигурация «высокая нормативность - высокая стереотипизация»); паттерн «надситуативности» («высокая изолированность - высокая автономность - высокая гибкость»); паттерн «невключенности» («низкая автономность - низкая рациональность - низкая гибкость»); паттерн «поиска возможностей» («высокая общность - высокая гибкость»).

Паттерн «социальности». Паттерн реализует приспособительную функцию ПЗ в сфере социальной адаптации. Тенденция к использованию ранее апробированных успешных форм поведения и готовых норм сочетается с тенденцией к «стереотипному» подходу к разрешению задачи. Паттерн «социальности» проявил себя как «типично женский» паттерн: в каждой из двух объединенных кластеризацией групп испытуемых с высокой нормативностью и высокой стереотипизацией преобладали женщины (11 из 12 и 6 из 7). Действие данного паттерна проявляется в защитном самоограничении, «автоматическом конформизме» (Фромм, 1990), фиксации и самоприукрашивании (Соколова, Николаева, 1995).

Паттерн «надситуативности» предполагает более глубокое «погружение» в задачу, чем того требуют ее условия. «Погружение» в задачу и чрезмерные затраты усилий, возможно, возникают как следствие преимущественной ориентации на собственных опыт в ущерб восприимчивости к внешнему опыту. Паттерн «надситуативности» проявился как свойственный мужчинам (все 6 испытуемых, у которых выявлен данный паттерн, являются мужчинами). Действие данного паттерна проявляется в толерантности к фрустрирующему воздействию, фантазировании и деперсонализации.

Паттерн «невключенности». Паттерн характеризуется тенденцией игнорировать сложности, не реагировать на сигналы извне и совершать однотипные ошибки. Действие паттерна проявляется в выпадении части смыслового пространства, фиксации, «причинно-следственном разрыве» (презентации готовых решений без объяснения способа их нахождения), уходе и защитном делегировании ответственности.

Паттерн «поиска возможностей» отвечает за использование возможностей наличной ситуации. При решении задач используется подобие метода проб и ошибок, осуществляется гибкий поиск тех особенностей ситуации, которые отвечают апробированным ранее успешным способам защиты. Действие паттерна проявляется в стратегии «проб и ошибок», «причинно-следственном разрыве» и привлечении внимания к себе.

В Заключении подведены итоги выполненной работы, намечены перспективы дальнейших исследований и сформулированы основные выводы.

ВЫВОДЫ

1. Применяемый пакет проективных процедур и методов, использованных в исследовании, позволяет выявить индивидуально характерные особенности ПЗ и определить степень их выраженности.

2. Психологическая защита носит не частный, ситуативный, а личностно-целостный характер, проявляющийся в решении различных задач. Выделенная система параметров позволяет построить целостную индивидуальную модель ПЗ, отражающую характерные для личности способы взаимодействия с миром: направленность на взаимодействие или уход от взаимодействия (параметр «общность - изолированность»); обдумывание ситуации или разрядка в чувствах (параметр «рациональность - эмоциональность»); широта актуализируемых подходов или однообразие (параметр «гибкость - ригидность»); выработка собственных стандартов или использование готовых норм и правил (параметр «автономность - нормативность»); поиск нестандартных выходов или формальный подход к ситуации (параметр «креативность - стереотипизация»); наличие целостной стратегии или использование ситуативных тактик (параметр «целостность - диссоциированность»).

3. Выделенные параметры связаны между собой и образуют комплексные паттерны ПЗ, определяющие ее целостность и индивидуальную динамику: паттерн «социальности» реализует адаптивную функцию ПЗ в сфере социального взаимодействия, паттерн «надситуативности» определяет тенденцию к «защитному поиску» и проявляется в быстром разностороннем поиске решения, паттерн «невключенности» отражает сниженную способность к принятию задачи и характеризуется тенденцией совершать однотипные ошибки, паттерн «поиска возможностей» отвечает за способность к использованию возможностей актуальной ситуации.

4. Выдвинутые гипотезы о влиянии ПЗ на решение мыслительных задач подтвердились частично. Так, в целом верной оказалась гипотеза о том, что степень и характер влияния зависит от интенсивности защиты, однако характер этого влияния эмпирически был определен несколько иначе. Оказалось, что при экстремальной (низкой или высокой) интенсивности ПЗ наблюдается повышение уровня обобщения вплоть до абстрактно-выхолощенного и расширение аргументации решения до логически неоправданной степени. Обнаружено, что средняя степень активизации ПЗ обусловливает умеренное, не нарушающее адекватности мышления, снижение уровня обобщения до конкретно-ситуативного.

5. Полученные результаты показывают, что средняя степень активизации защиты ориентирует субъекта на учет требований конкретных задач, реализацию мышления в рамках конкретных ситуативных условий, одновременно несколько ограничивая надситуативное, например, познавательное или творческое, осмысление конкретной задачи. При средней степени активизации ПЗ сохраняется практическая адекватность мышления при сужении его познавательных надситуативных аспектов. Однако как слишком низкая, так и слишком высокая степень активизации защиты в существенно большей степени нарушают адекватность мышления по отношению к конкретной задаче: при этом возникает тенденция к избыточному абстрагированию, и связь между мыслительными схемами и конкретными требованиями ситуаций может быть существенно нарушена.

6. Возрастные различия в характере ПЗ на данной выборке не были выявлены.

7. Показано, что гендерные различия в характере ПЗ проявляются не в степени ее активизации, а в виде предпочтительного использования конкретных защитных паттернов. Так, у женщин статистически чаще отмечается паттерн «социальности», у мужчин - паттерн «надситуативности».

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

(общий объем - 5,2 п.л., авторский вклад - 4,9 п.л.)

Публикации в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных результатов диссертационных исследований:

1. Калинина Н.В. Индивидуальные особенности функционирования защитных механизмов / О.Н. Арестова, Н.В. Калинина // Вестник МГУ. Серия 14. Психология. 2000. № 1. С. 20-29. - (0,3 п.л./0,3 п.л.).

2. Калинина Н.В. Целостный подход к пониманию индивидуального защитного стиля // Психологические исследования [Электронный ресурс]. - М., 2010. - № 1(9). Шифр Информрегистра: 0421000116. - Режим доступа: http://www.psystudy.com/index.php/num/2010n1-9/277-kalinina9.html (0,6 п.л.).

3. Калинина Н.В. Защитные стратегии в регуляции творческого мышления субъекта // Психологические исследования [Электронный ресурс]. - М., 2010. № 4(12). Шифр Информрегистра: 0421000116. - Режим доступа: http://www.psystudy.com/index.php/num/2010n4-12/347-kalinina12.html (0,6 п.л.).

Публикации в других научных изданиях:

4. Калинина Н.В. Психологическая защита: опыт эмпирического исследования индивидуального стиля. - М.: Солитон, 2010. - 80 с. - (3,1 п.л.).

5. Калинина Н.В. Стратегиальные характеристики психологической защиты и совладания в регуляции мышления // Психология стресса и совладающего поведения в современном российском обществе: Материалы II Международной научно-практической конференции. Кострома, 23 - 25 сентября 2010 г. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2010. Т.2. с. 201 - 203. - (0,3 п.л.).

6. Калинина Н.В. Уровни функционирования психологической защиты личности // Материалы международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов». Секция «Психология». - М., 1998. С.45 - 47. - (0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru