Психология личностной беспомощности

Субъект выполняет роль стержня, интегрирующего звена, объединяющего различные проявления психики и уровни её организации. Анализ субъекта открывает возможность выявления механизмов образования и развития целостностей и оказывается внутренним моментом системного исследования психики (Е. А. Сергиенко, В. А. Барабанщиков).

Субъектно-деятельностный подход позволяет изучить поведение, деятельность и сознание субъекта с личностной беспомощностью или самостоятельностью как опосредованные его особым внутренним миром, специфической организацией его психических особенностей, обусловливающих выбор различных вариантов поведения (в том числе предпочтение характерных копинг-стратегий), проявления активности (пассивность vs. активность субъекта в его жизнедеятельности), которые, в свою очередь, находят отражение в деятельности, определяя её успешность, а также включить в картину исследования историю формирования «внутренних условий» субъекта, к которой относятся травмирующие события и родительские стили воспитания.

Методологической основой концепции личностной беспомощности является положение о соотношении внешнего и внутреннего, берущее начало в трудах С. Л. Рубинштейна. Личностная беспомощность и самостоятельность, являющиеся комплексными характеристиками личности, рассматриваются как внутренние условия, которые обусловливают влияние внешних условий, например, неконтролируемых жизненных событий. Личностная беспомощность при воздействии подобных событий обусловливает реализацию низкого уровня субъектности в деятельности и поведении, тогда как самостоятельность обусловливает активное преобразование ситуации субъектом, то есть характеризует высокий уровень субъектности.

Субъектность понимается в отечественной психологии неоднозначно (Н. В. Богданович, Е. Н. Волкова, Е. И. Исаев, А. К. Осницкий, В. А. Петровский, И. А. Серёгина, В. И. Слободчиков). Многие авторы используют термины «субъект» и «субъектность» как синонимичные, характеризующие некую системную целостность, весь комплекс психологических характеристик, определяющих субъекта как такового (А. В. Брушлинский, Е. А. Сергиенко, И. Г. Скотникова).

Под субъектностью нами понимается способность человека преобразовывать действительность, а также собственную жизнедеятельность, управлять своей деятельностью, преодолевать трудности, быть автором своего жизненного пути. Реализация субъектности в настоящем исследовании изучается в деятельности, поведении и особенностях взаимоотношений субъекта.

Уровни субъектности рассматриваются в работе как степень выраженности субъектных качеств, то есть, по А. В. Брушлинскому, степень выраженности способности человека «быть творцом своей истории, вершителем своего жизненного пути: инициировать и осуществлять изначально практическую деятельность, общение, поведение, познание, созерцание и другие виды специфической человеческой активности». Выраженность субъектности может быть представлена как континуум, в нижней части которого находится низкий уровень субъектности, а в верхней - высокий (рис. 1).

Мы разделяем точку зрения А. В. Брушлинского, Л. И. Божович, Е. А. Сергиенко и других авторов, которые считают, что человек становится субъектом постепенно, обретая многие характеристики субъекта в детском возрасте. Такое понимание субъекта и субъектогенеза позволяет взглянуть на личностную беспомощность и самостоятельность с точки зрения развития субъектных характеристик. Личностная беспомощность и самостоятельность имеют свои возрастные особенности, которые являются характеристиками субъектности в тот или иной возрастной период.

Концепция личностной беспомощности затрагивает взаимоотношения субъекта с миром, его позицию по отношению к миру, а также историю формирования этой позиции. История развития субъекта имеет особое значение для понимания личностной беспомощности как системного образования. Устойчивый характер нарушений в детско-родительских отношениях приводит к закреплению личностных особенностей, которые интегрируются в такую целостную характеристику, как личностная беспомощность. Столкновение с неконтролируемыми травмирующими событиями высокой интенсивности для человека с такого рода историей семейных взаимоотношений делает феномен беспомощности более выраженным, генерализирует его.

Личностная беспомощность как системное качество субъекта регулирует его поведение, восприятие, отношение к действительности, деятельность таким образом, что субъект остаётся в жёстких рамках данного ему бытия, он сталкивается с неподконтрольностью окружающей действительности, возникающей как в силу объективных причин, так и в силу системы убеждений, эмоциональных реакций и всей организации внутреннего мира, отношения к миру в целом. Субъект с личностной беспомощностью ограничен во взаимодействии с миром в силу особенностей этой характеристики, самостоятельный человек использует широкий диапазон активности, наиболее полно задействуя свои способности изменения бытия, преобразуя его, становясь автором своего жизненного пути. Таким образом, личностная беспомощность - это качество субъекта, представляющее собой единство определённых личностных особенностей, возникающих в результате взаимодействия внутренних условий с внешними, определяющее низкий уровень субъектности, то есть низкую способность человека преобразовывать действительность, управлять событиями собственной жизни, ставить и достигать целей, преодолевая различного рода трудности. Личностная беспомощность проявляется в деятельности, обусловливая снижение её успешности, и в поведении субъекта.

Личностная беспомощность формируется под влиянием факторов, которые отображены на рисунке 2.

Можно предположить, что существуют врождённые предпосылки личностной беспомощности, но они не носят решающего характера, являясь факторами риска.

Личностная беспомощность проявляется в жизнедеятельности субъекта пассивностью в поведении, неспособностью использовать имеющиеся возможности желаемого преобразования ситуации, непродуктивном совладающем поведении, трудностями во взаимоотношениях с окружающими, в том числе со сверстниками (вследствие того, что человек с личностной беспомощностью чрезмерно сосредоточен на себе, своих проблемах, фрустрирован, замкнут, неуверен в себе, тревожен, полон мрачных предчувствий, эмоционально неуравновешен, ему сложно выстраивать полноценные взаимоотношения, он испытывает неудовлетворённость своими отношениями с окружающими и имеет неблагоприятный статус в группе).

Личностная беспомощность сопровождается снижением успешности деятельности вследствие сочетания уже указанных особенностей с недостаточной настойчивостью, целеустремлённостью, пессимистическими ожиданиями в отношении будущего, недостаточной гибкостью мышления, мотивацией избегания неудачи (vs. мотивация достижения), экстратенсивной мотивацией.

Таким образом, внешние условия, взаимодействуя с внутренними, воздействуют на человека на более ранних этапах онтогенеза, формируя такое сложное качество субъекта, как личностная беспомощность, которая представляет собой «внутренние условия». Эти внутренние условия, в свою очередь, проявляются в жизнедеятельности субъекта: в его поведении, деятельности, взаимоотношениях с окружающими.

Если рассматривать субъект как систему, то личностная беспомощность и самостоятельность как феномен единой психологической природы должны рассматриваться в роли фактора, определяющего центральную качественную характеристику системы - уровень субъектности, а значит активности, авторства своей жизни, осознание себя как источника изменений (или стабильности) по отношению к своему внутреннему и внешнему жизненному пространству. Уровень выраженности самостоятельности - личностной беспомощности определяет качественные особенности субъекта как системы, так как изучаемый феномен проявляется в качественном своеобразии психической организации субъекта и в самых различных аспектах его жизнедеятельности.

В шестой главе «Методологические принципы и методы изучения личностной беспомощности» излагаются принципы, логика, структура и методы исследования личностной беспомощности. Применение общеметодологических принципов детерминизма, развития, системности и субъекта позволяет рассматривать личностную беспомощность как системное психологическое образование, формирующееся при взаимодействии внутренних и внешних условий, имеющее специфические особенности на разных этапах развития субъекта и проявляющееся в его жизнедеятельности.

Исследование личностной беспомощности в рамках субъектно-деятельностного подхода позволяет рассматривать её, с одной стороны, как комплексную характеристику личности, представляющую собой единство специфических личностных особенностей, и как качество субъекта, с другой стороны, определяющее низкий уровень субъектности (то есть низкую способность человека преобразовывать действительность, управлять событиями собственной жизни, ставить цели и достигать их, преодолевая различного рода трудности), который проявляется в соответствующих особенностях деятельности и поведения субъекта.

В соответствии с указанным пониманием личностной беспомощности определена логика и структура исследования. Исходя из теоретического анализа исследований беспомощности, предложенной концепции личностной беспомощности, выдвинутых гипотез, принципов изучения личностной беспомощности в исследовании были выделены основные аспекты её изучения: личностные особенности, составляющие личностную беспомощность, и их взаимосвязи на различных возрастных этапах; врождённые предпосылки и средовые факторы, при взаимодействии которых формируется личностная беспомощность; проявления личностной беспомощности и самостоятельности в жизнедеятельности субъекта.

Исследование различных аспектов личностной беспомощности проводилось на различных возрастных категориях, исходя из основных положений концепции личностной беспомощности, возрастных особенностей испытуемых, возможностей коррекционного вмешательства и наличия диагностического инструментария.

В главе описываются методы исследования личностной беспомощности, факторов её формирования и проявлений в деятельности, поведении и взаимоотношениях субъекта.

В третьей части диссертации детально раскрываются структура, факторы формирования и половые, гендерные и возрастные особенности личностной беспомощности. В седьмой главе «Структура личностной беспомощности» представлены результаты эмпирического исследования типологии психологических феноменов личностной беспомощности и самостоятельности и их диагностических критериев, а также мотивационного, когнитивного, эмоционального и волевого компонентов личностной беспомощности, их инвариантных составляющих и специфических возрастных особенностей в детском, подростковом и юношеском возрасте, а также особенностей взаимосвязей на этих этапах.

Одним из теоретических положений концепции личностной беспомощности является представление об указанном феномене как целостной характеристике личности, включающей в себя ряд особенностей, взаимосвязанных между собой и образующих симптомокомплекс, определяющий психологические особенности субъекта, в том числе снижение успешности его деятельностибой и образующих симптомокомплекс, определяющий психологические особенности субъектаар и особенности поведения, в целом характеризующих низкий уровень субъектности.

В соответствии с концепцией личностной беспомощности на противоположном полюсе континуума субъектности лежит самостоятельность. Предполагается, что между этими противоположными характеристиками личности возможны различные варианты выраженности субъектности.

Для эмпирического подтверждения этих теоретических положений и определения правомерности использования предложенных диагностических критериев было проведено исследование на выборках детского (8-12 лет), подросткового (13-16 лет) и юношеского (17-22 лет) возраста.

С использованием в качестве критериев классификации диагностических показателей (атрибутивный стиль, уровень депрессии, тревожности, самооценка испытуемых) была проведена процедура кластерного анализа для каждой из указанных выше выборок, по результатам которого выделились четыре психологических типа с различными вариантами сочетания указанных показателей, эти кластеры получили названия «беспомощные», «самостоятельные», «осторожные» и «реалисты».

Психологические характеристики групп беспомощных и самостоятельных испытуемых, выделенных с помощью кластерного анализа, полностью соответствуют теоретическим представлениям об этих психологических типах, что указывает на правомерность выделения указанных характеристик и их целостность, то есть такую взаимосвязь диагностических показателей, которая подтверждает, что их сочетание диагностирует особый психологический феномен, несводимый к каждому из отдельных показателей.

Для дополнительной оценки кластеризации был использован дискриминантный анализ, результаты которого графически представлены на рисунке 3 (на примере испытуемых юношеского возраста).

В отношении классификации в целом процент совпадения реальной классификации и классификации объектов при помощи канонических функций составляет, по результатам дискриминантного анализа, 90, 5%, в отношении беспомощности и самостоятельности 100% и 96, 5% соответственно. Такая высокая точность предсказания, основанного на сочетании предложенных диагностических показателей (как и результаты кластерного анализа), подтверждает объективность классификации и правильность выбранных диагностических критериев.

Применение однофактороного дисперсионного анализа (ANOVA) подтверждает наличие различий четырёх групп по каждому из диагностических показателей (р=0, 000), что позволяет рассматривать все переменные в качестве диагностических. Использование каждой из них увеличивает дискриминативную способность набора переменных.

Результаты кластеризации и последующего дискриминантного анализа аналогичны на выборках детского, подросткового и юношеского возраста, что позволяет говорить об устойчивости структуры кластеров, отражающей объективность классификации. Выделение противоположных психологических типов, аналогичных на разных возрастных этапах с очень высокой степенью достоверности указывает на реальное существование типологии «личностная беспомощность - самостоятельность».

Полученные результаты позволили перейти к реализации дальнейших исследовательских задач и изучить структурные особенности личностной беспомощности. Для этого были изучены особенности мотивационной, эмоциональной, волевой и когнитивной сфер личности испытуемых с беспомощностью.

На всех трёх возрастных этапах для беспомощных испытуемых характерен более высокий уровень мотивации избегания неудач и экстернальный локус контроля и тенденция к преобладанию экстратенсивной мотивации. Можно утверждать, что это основополагающие составляющие мотивационного компонента личностной беспомощности, на которых надстраиваются в процессе формирования личности дополнительные составляющие.

На каждом возрастном этапе наблюдается качественное своеобразие мотивационного компонента личностной беспомощности. У беспомощных детей наблюдается выраженность игрового мотива вместо более зрелых (учебных). У беспомощных подростков мотивация учения ниже, чем у самостоятельных, высокий уровень мотивации страха отвержения, более низкая способность к целеполаганию и более выраженный мотив получения отметки, что свидетельствует об их экстратенсивной мотивации. В юношеском возрасте диагностируется более низкий уровень притязаний. Полученные данные свидетельствуют о недостаточном развитии у беспомощных испытуемых мотивов, которые влияют на успешность обучения и дальнейшую социальную и профессиональную реализацию.

Когнитивная составляющая личностной беспомощности включает в себя пессимистический атрибутивный стиль, ригидность мышления, специфические особенности дивергентного мышления: меньшую дивергентную продуктивность и меньшую креативность, включающую в себя хуже развитые оригинальность, гибкость мышления и его разработанность. Возрастных особенностей когнитивного компонента личностной беспомощности не обнаружено. Наличие или отсутствие личностной беспомощности не связано с уровнем интеллекта.

Эмоциональный компонент личностной беспомощности включает в себя повышенную тревожность, эмоциональную неустойчивость, неуверенность в себе, замкнутость, равнодушие, мнительность, низкую стрессоустойчивость, фрустрированность, низкий контроль эмоций, импульсивность, зависимость от настроений. Ещё одной его инвариантной составляющей является склонность к депрессии, которая выступает в качестве диагностического критерия личностной беспомощности наряду с пессимистическим атрибутивным стилем, тревожностью и низкой самооценкой. У испытуемых с личностной беспомощностью наблюдается склонность к обидам и некоторым проявлениям агрессии. Наиболее ярко выражены эмоциональные особенности у испытуемых с личностной беспомощностью в подростковом возрасте.

Волевая сфера личности беспомощных испытуемых характеризуется следующими дефицитами: они легче поддаются влиянию, проявляют зависимость, им сложнее действовать на основе своих взглядов и убеждений, у них хуже развито умение подчинять свои действия поставленным целям. Им сложно контролировать своё поведение и выбрать тот уровень активности, который соответствует обстоятельствам, сохранять внутреннее спокойствие, действовать разумно и взвешенно в сложных жизненных ситуациях, что снижает вероятность успеха в достижении поставленной цели. Субъекту с личностной беспомощностью труднее принять решение, перейти от выбора действий и средств к выполнению действия, сложнее противостоять страху и идти на риск в тех ситуациях, где это необходимо, он хуже мобилизует свои возможности для длительной борьбы с трудностями, быстро сдаётся в сложных ситуациях, не умеет находить в окружающих условиях то, что может помочь достижению цели, легко поддаётся сомнениям. В детском и подростковом возрасте волевой компонент личностной беспомощности характеризуется сниженной организованностью, а в юношеском - пониженной целеустремлённостью.

Таким образом, мотивационный, эмоциональный и волевой компоненты личностной беспомощности имеют инвариантные составляющие, одинаково характерные для различных возрастных этапов, и некоторые возрастные особенности.

В таблице 1 обобщены полученные данные о содержании структурных компонентов личностной беспомощности и самостоятельности.

Таблица 1. Структурные компоненты личностной беспомощности и самостоятельности (сводная таблица)

Для выявления особенностей структурных взаимосвязей личностной беспомощности был проведён факторный анализ, которому подвергались составляющие, выявленные в предыдущей части исследования. Результаты применения факторного анализа для изучения особенностей структуры личностной беспомощности у детей представлены в таблице 2.

Таблица 2. Факторное отображение структуры личностной беспомощности у детей*

*Метод максимального правдоподобия с варимакс-вращением

Волевой, эмоциональный и когнитивный компоненты личностной беспомощности распределились в отдельные факторы: «Несформированность волевых качеств личности», «Невротизированность», «Неразвитость дивергентного мышления на фоне пессимистических ожиданий». Мотивационный компонент является менее выраженным на данном возрастном этапе и оказывается связанным с волевым. Наиболее сформировавшиеся компоненты личностной беспомощности мало связаны между собой, слабо влияют друг на друга.

В подростковом и юношеском возрасте выявлена более сложная структура личностной беспомощности, которая отражается в большем количестве факторов и более сложных взаимосвязях структурных компонентов по сравнению со структурой беспомощности у детей. Психологическое содержание факторов отличается своеобразием на каждом из возрастных этапов.

Структура личностной беспомощности отличается своеобразием структурных взаимосвязей на различных этапах онтогенеза. Компоненты личностной беспомощности находятся в гетерархических отношениях, при которых доминирующая роль того или иного компонента и соотношение компонентов в целом варьируются и определяются на разных возрастных этапах задачами развития. Наблюдается характерное для гетерархических систем изменение конфигурации компонентов в разных задачах, возможность их актуального и латентного состояния (латентный вариант мотивационного компонента в детском возрасте и его актуализация в подростковом и юношеском возрастах, что сопровождается изменением его взаимосвязей с другими компонентами личностной беспомощности).

В восьмой главе «Природа личностной беспомощности» рассматривается роль врождённых предпосылок и средовых факторов формирования личностной беспомощности.

Природа личностной беспомощности - вопрос, который имеет непосредственное практическое значение. Понимание того, как и под влиянием каких факторов возникает личностная беспомощность, позволит определить возможности её коррекции и профилактики. Природа личностной беспомощности, на наш взгляд, носит преимущественно социально обусловленный характер.

О том, что существуют некоторые врождённые предпосылки личностной беспомощности, увеличивающие вероятность формирования беспомощности при наличии средовых факторов, в частности, связанные с нейродинамическими свойствами, свидетельствуют результаты их непосредственного изучения и косвенные показатели. Косвенно подтверждают это данные, полученные по факторам С и Н опросника Кеттелла, которые, возможно (как указывает А. Н. Капустина), имеют генетическое происхождение. Для испытуемых с личностной беспомощностью характерны эмоциональная неустойчивость, импульсивность, раздражительность и утомляемость, склонность остро реагировать на любую угрозу, более низкая степень активности в социальных контактах, обусловленные особенностями более чувствительной нервной системы.

Юношам и девушкам с личностной беспомощностью в большей степени присущ слабый тип нервной системы, при котором сложнее осуществлять деятельность в среде, характеризующейся разнообразием стимулов (шкала «Сила процессов торможения» методики Я. Стреляу (t=2, 5, р?0, 05)). Им свойственна меньшая гибкость поведения, обусловленная особенностями нервной системы. Не обнаружено различий между беспомощными и самостоятельными испытуемыми по шкалам нейротизма и экстраверсии - интроверсии (опросник EPI Г. Айзенка).

Таким образом, низкая сила процессов торможения может выступать в качестве врождённой предпосылки личностной беспомощности. Однако, следует учитывать, что генетическая природа указанных выше особенностей дискуссионна.

Роль травмирующих событий в формировании личностной беспомощности аналогична их роли в формировании личности в целом. Дети с личностной беспомощностью отмечают большее количество плохих событий в своей жизни, чем самостоятельные дети. Они чаще имеют опыт сильно травмирующих событий, таких как смерть близких, заключение одного из родителей в тюрьму, развод родителей, вступление родителей в новый брак и рождение младших детей в семье. Эти события, очевидно, являются одним из факторов, детерминирующих личностную беспомощность.

Родители беспомощных детей чаще бьют их, тогда как родители самостоятельных детей в данной выборке не били своих детей. Эти данные согласуются с данными, полученными при изучении стилей воспитания. Беспомощные дети чаще отмечают, что они совершили плохой поступок. Можно предположить, что это связано скорее не с частотой проступков, а со склонностью этих детей к чувству вины.

Опыт неподконтрольности травмирующих жизненных событий формирует у ребёнка убеждения, связанные с представлением об отсутствии возможности влиять на происходящее, тщетности собственных действий. Эти убеждения определяют дальнейшее поведение, снижают активность.

Семья как система характеризуется воспроизведением уровня дифференциации в последующих поколениях. В семьях, где родители имеют высокий уровень дифференциации (термин М. Боуэна), вырастают самостоятельные дети. В семьях, где родители отличаются низким уровнем дифференциации, чаще вырастают беспомощные дети, так как личностная беспомощность является одним из проявлений низкой дифференцированности личности. Уровень дифференциации воспроизводится всей системой взаимодействий родителей и детей. Беспомощность с большей вероятностью формируется в семьях, где есть четыре типа родителей: использующие доминирующую гиперпротекцию, испытывающие повышенную моральную ответственность, жестокие родители и непоследовательные родители.

Родители беспомощных детей в большей степени, чем родители самостоятельных детей, склонны проявлять неустойчивость стилей воспитания (табл. 3).

Таблица 3. Сравнение показателей стиля воспитания у родителей беспомощных и самостоятельных детей

Влияние материнского и отцовского стиля воспитания на формирование личностной беспомощности и самостоятельности существенно отличается. Если матери у беспомощных детей больше склонны к потворствованию, чем у самостоятельных, стремятся к максимальному и некритичному удовлетворению любых потребностей ребёнка, то отцы, наоборот, менее склонны к некритичному удовлетворению потребностей ребёнка, чем отцы самостоятельных детей. Можно предположить, что отцовское потворствование воспринимается ребёнком как поощряющее самостоятельность, тогда как материнское - как подавляющее её.

Матери беспомощных детей больше, чем матери самостоятельных детей, склонны к проявлению гиперпротекции, уделяют ребёнку чрезмерно много времени, сил и внимания, склонны к чрезмерным требованиям-запретам (доминированию), а отцы - с одной стороны, к проявлению недостаточности требований-запретов к ребёнку и недостаточности обязанностей, а с другой - к чрезмерности санкций (жёсткому стилю воспитания). Очевидно, различия в материнском и отцовском стилях воспитания и соответственно в их роли в формировании личностной беспомощности связаны с различными воспитательными функциями матери и отца. Полученные данные позволяют говорить о недостаточном внимании к ребёнку, низкой «вовлечённости» отцов, у детей которых формируется личностная беспомощность, в процесс воспитания, их низкой эмпатийности, эмоциональной дистанцированности от ребёнка.

Отец даёт пример практического и действенного решения проблемных ситуаций, демонстрирует мужской подход к решению проблем, характеризующийся уверенными действиями, принятием ответственности, детальным анализом ситуации. Отец играет важную роль в усвоении детьми моральных норм, дисциплинирует их, развивая волевые качества личности, устанавливает рамки поведения, одобряя одни поступки и наказывая за другие. Он является носителем социальных норм и требований по отношению к ребёнку, образцом стандартов поведения (Ю. В. Борисенко, А. Г. Портнова, В. Дохерти).

И матерям, и отцам беспомощных детей чаще свойственна проекция на ребёнка собственных нежелаемых качеств, которая, как отмечают Э. Г. Эйдемиллер и В. Юстицкис, обусловливает эмоциональное отвержение, жестокое обращение. Отцы беспомощных детей больше поощряют у них сохранение детских качеств (непосредственность, наивность, игривость), испытывают страх или нежелание взросления детей. Это позволяет отцу чувствовать себя значимым, а ребёнку - любимым. Такие системные взаимодействия обусловливают формирование беспомощности. Беспомощность формируется у детей, чьи отцы имеют менее развитые отцовские чувства. Такой категории отцов свойственен поверхностный интерес к делам детей, нежелание общаться с ним.

В целом, отец играет более важную роль в формировании личностной беспомощности и самостоятельности у детей. Позитивные отношения с отцом делают ребенка более уверенным в себе, оптимистичным, адаптивным, поэтому гармоничный стиль воспитания отца является эффективной профилактикой беспомощности. Нарушения в стиле воспитания у отцов с большей вероятностью приводят к формированию беспомощности у детей, чем нарушения в стиле воспитания матерей.

Родительский стиль воспитания оказывает большее влияние на формирование личностной беспомощности, чем единичные травмирующие события, что подтверждается результатами дискриминантного анализа.

Личностная беспомощность у детей достоверно чаще встречается в малообеспеченных (ч²=198, 535, p=0, 001) и неполных (ч²=169, 217, p=0, 05) семьях. Этот факт свидетельствует о важном значении не только психологических, но и социальных факторов в детерминации беспомощности.

Таким образом, подтверждается предположение о существенной роли средовых факторов в формировании личностной беспомощности.

Девятая глава «Индивидуальные особенности личностной беспомощности» содержит результаты исследования половых и гендерных, а также связанных с ними возрастных особенностей личностной беспомощности.

В рамках изучения половых особенностей не выявлено превалирования беспомощных либо самостоятельных испытуемых среди представителей мужского или женского пола ни на одном из трёх возрастных этапов. Однако отмечается большая предрасположенность к личностной беспомощности у девочек-подростков по сравнению с мальчиками-подростками по уровню выраженности диагностических показателей беспомощности. Возможно, это связано с более сложным переживанием данного возраста девочками, в том числе кризиса подросткового возраста.

Исследование в рамках социально-психологического подхода проведено на выборках подросткового и юношеского возраста. Беспомощность чаще, чем самостоятельность, диагностируется у фемининных подростков (р=0, 050), а самостоятельность больше присуща маскулинным испытуемым подросткового (р=0, 008) и юношеского возраста (р=0, 040), а также андрогинным юношам и девушкам (р=0, 009). В целом, беспомощность больше связана с фемининностью, а самостоятельность - с маскулинностью и андрогинностью. В подростковом и юношеском возрасте обнаружены значимые различия по уровню выраженности фемининности между двумя группами (p=0, 000 и p=0, 011), то есть беспомощные испытуемые в большей степени демонстрируют совокупность личностных характеристик, соответствующих стереотипу женственности: мягкость, заботливость, нежность, слабость, беззащитность.

Для детального исследования связи личностной беспомощности с психологическим полом личности проведено сравнение фемининных, маскулинных и андрогинных испытуемых по уровню выраженности мотивационного, волевого, эмоционального и когнитивного компонентов личностной беспомощности на выборке юношеского возраста (гендерная идентичность на этом возрастном этапе представляется более сформированной). Выявленные различия позволяют сделать вывод о большей выраженности личностной беспомощности у фемининных и наибольших проявлениях самостоятельности у маскулинных испытуемых.

Личностная беспомощность и самостоятельность являются более ранним психологическим образованием, чем гендер, и полученные данные свидетельствуют о том, что личностная беспомощность, опосредуя влияние инкультуральных гендерных линз, способствует формированию фемининного гендера, тогда как самостоятельность делает субъекта в период становления его гендерной идентичности более чувствительным к усвоению маскулинного и отчасти андрогинного гендера.

В четвёртой части диссертации описывается исследование проявлений личностной беспомощности в деятельности и поведении субъекта. Субъектно-деятельностный подход позволяет изучать личностные особенности субъекта, его деятельность и поведение в их целостности. Изучение деятельности и поведения субъекта даёт возможность представить реализацию внутренних предиспозиций («внутренних условий») субъекта, о которых говорилось ранее и доказать, что симптомокомплекс личностной беспомощности характеризуется низким уровнем субъектности, то есть в своей деятельности и поведении человек с этим симптомокомплексом проявляет более низкую способность преобразовывать действительность, управлять событиями собственной жизни, преодолевать различного рода трудности.

Глава десятая «Успешность деятельности субъекта с личностной беспомощностью и самостоятельностью на разных возрастных этапах» содержит результаты эмпирического исследования проявлений личностной беспомощности и самостоятельности в деятельности в детском, подростковом и юношеском возрастах.

Субъект с личностной беспомощностью в силу своих личностных особенностей проявляет пассивность, обнаруживает меньшую гибкость в мышлении и поведении, пессимистичен, тревожен, имеет специфические особенности мотивационной и волевой сферы, что также определяет особенности его деятельности, влияя на её результаты.

В результате сравнительного анализа успешности деятельности в детском возрасте у испытуемых с личностной беспомощностью выявлены: более низкая познавательная активность, низкая успеваемость, недостаточная сформированность показателей учебной деятельности, что свидетельствует о менее успешной учебной деятельности, чем у самостоятельных школьников.

В подростковом возрасте выявлены значимые различия по большинству критериев успешности общения: у беспомощных менее выражена потребность в общении, более низкий эмоциональный и деловой статусы, более низкая контактность и гибкость в общении. Широта их круга общения меньше, чем у их самостоятельных одноклассников, как и устойчивость, выразительность в общении и глубина взаимоотношений. Можно сказать, что беспомощные подростки менее успешны в общении, чем самостоятельные подростки.

В юношеском возрасте среди испытуемых с личностной беспомощностью гораздо больше неудовлетворенных выбором профессии, чем в группе самостоятельных юношей и девушек. У беспомощных выявлены более низкие результаты успеваемости и такие показатели саморегуляции, как моделирование деятельности и гибкость. Эти данные свидетельствуют о меньшей успешности учебно-профессиональной деятельности беспомощных юношей и девушек, чем у их самостоятельных однокурсников.

Таким образом, беспомощные испытуемые менее успешны в различных видах деятельности на каждом из изученных возрастных этапов, чем самостоятельные испытуемые.

Глава одиннадцатая «Исследование проявлений личностной беспомощности в поведении субъекта» отражает результаты изучения таких характеристик, описывающих и обусловливающих поведение субъекта с личностной беспомощностью, как жизнестойкость, социально-психологические характеристики, стратегии совладания и психологические защиты личности.

Беспомощные подростки имеют более низкий уровень жизнестойкости в целом и всех её компонентов («Вовлечённость», «Контроль», «Принятие риска»), чем их самостоятельные сверстники (для всех р=0, 000). Беспомощные подростки чаще испытывают чувство отвергнутости, ощущение себя «вне жизни», чувствуют собственное бессилие, чаще убеждены в невозможности воздействовать на ситуацию. Они стремятся к гарантированному результату, простому комфорту и безопасности, им чужда идея развития через активное усвоение знаний из опыта и последующее их использование.

Высокий уровень выраженности жизнестойкости у самостоятельных подростков в стрессовых ситуациях обеспечивает стойкое совладание со стрессами и восприятие их как менее значимых. Жизнестойкость самостоятельных подростков даёт им больше сил, мотивирует к реализации, лидерству, здоровому образу мыслей и поведению. Она даёт им возможность чувствовать себя значимыми и ценными, активно решать жизненные задачи, несмотря на присутствие стрессогенных факторов.

Наличие личностной беспомощности как сложной системной характеристики имеет специфические проявления в сфере взаимоотношений субъекта. Субъект с личностной беспомощностью проявляет более низкую общительность в малых группах, склонен к работе в одиночестве, не проявляет лидерских качеств, чаще испытывает трудности в установлении межличностных контактов, осторожен в выборе партнёра по общению, застенчив, робок, имеет низкую степень активности в социальных контактах и в целом интровертирован.

У детей с личностной беспомощностью экстрапунитивные реакции в целом проявляются чаще, чем у самостоятельных детей, что свидетельствует о повышенных требованиях, предъявляемых ими к окружающим (p?0, 001), интрапунитивные реакции в целом проявляются реже (p?0, 001), реакции с фиксацией на самозащите в целом проявляются чаще (p?0, 05), чем у самостоятельных детей, что свидетельствует о низкой толерантности к фрустрационным воздействиям у первой выборки, взаимодействие с окружающими у них осложнено наличием защитных и компенсационных процессов. Дети с признаками беспомощности являются менее адаптированными к социальному окружению (p?0, 05), у них нарушены нормальные взаимоотношения с окружающими.

По результатам социометрического исследования выявлено, что подростки с личностной беспомощностью оказываются, как правило, в группе отвергаемых или игнорируемых. Благополучный социометрический статус имеют только 10, 7% таких подростков. Среди самостоятельных подростков благополучный социометрический статус имеют 73, 5% подростков (чІ=28, 310, р=0, 000).

Удовлетворённость взаимоотношениями с одноклассниками у подростков с личностной беспомощностью существенно ниже, чем у самостоятельных (U=104, 00, р=0, 000), то есть их взаимоотношения реже характеризуются взаимностью выбора, что обусловлено особенностями поведения.

В целом, субъект с личностной беспомощностью отличается не только сниженной привлекательностью общения для себя, но и меньшими способностями для реализации потребности в общении.

По результатам сравнения показателей психологических защит у беспомощных и самостоятельных подростков обнаружены различия по склонности к замещению (p=0, 04) и регрессии (p=0, 05). Подростки с личностной беспомощностью больше склонны к разрядке подавленных эмоций, направленной на объекты, представляющие меньшую опасность или более доступные, чем те, что вызвали отрицательные эмоции и чувства. Замещение может выражаться в плаче, застенчивости, неосознанном стремлении демонстрации болезни или слабости, в переводе действий из реального мира в мечты и фантазии. Подростки с личностной беспомощностью склонны избегать тревоги путём перехода на более ранние стадии развития. Они чаще заменяют субъективно более сложные задачи на относительно более простые и доступные в сложившихся ситуациях, чаще демонстрируют эгоистическое и безответственное поведение, откат к которому обусловлен тем, что они не выдерживают напряжения, которого требуют зрелые, взрослые формы поведения, а также с чувством неуверенности в себе и страхом неудачи, связанными с проявлением инициативы. Беспомощные демонстрируют лёгкую смену настроения, потребность в стимуляции, контроле, подбадривании, утешении, непереносимость одиночества, импульсивность, податливость влиянию окружающих, неумение доводить начатое дело до конца.

При изучении копинг-стратегий обнаружено, что беспомощные подростки в трудных жизненных ситуациях реже сосредоточены на выполнении учебной деятельности, реже стараются хорошо выполнить своё дело и меньше стремятся к достижению успеха, чаще критикуют и обвиняют себя, беспокоятся о происходящем и будущем, меньше развлекаются и уделяют время досугу, меньше занимаются спортом, чем самостоятельные подростки, менее склонны устанавливать близкие отношения, в том числе с противоположным полом. Это говорит о дефицитарности общения подростков с личностной беспомощностью и неэффективном решении задач развития этого возраста.

Субъект с личностной беспомощностью меньше использует сознательное и целенаправленное поведение, чтобы справиться со стрессом и сложной ситуацией (преобразовать или приспособиться к ней), а чаще прибегает к устранению из сознания источника переживаний, снижая эмоциональную напряжённость и избегая активного воздействия на ситуацию.

В целом, полученные в четвёртой части исследования данные подтверждают, что испытуемые с личностной беспомощностью демонстрируют низкий уровень субъектности, реализующийся в их жизнедеятельности.

личностный беспомощность самостоятельность субъектность

ВЫВОДЫ

1. Теоретико-эмпирическая разработка проблемы личностной беспомощности позволила представить не только анализ данного феномена, но и создать концепцию личностной беспомощности: показать структуру, психологическое содержание, проявления, природу, индивидуальные особенности личностной беспомощности и её взаимосвязь с другими психическими феноменами.

2. Личностная беспомощность является качеством субъекта, включающим в себя единство специфических личностных особенностей, возникающих при взаимодействии внешних и внутренних факторов, определяющим низкий уровень субъектности (то есть низкую способность человека преобразовывать действительность, управлять событиями собственной жизни, ставить цели и достигать их, преодолевая различного рода трудности) и проявляющимся в особенностях деятельности и поведения субъекта.

3. Самостоятельность и личностная беспомощность связаны между собой отношениями континуума уровня субъектности. Самостоятельность представляет собой качество, противоположное личностной беспомощности по своему психологическому содержанию, определяющее высокий уровень субъектности и проявляющееся в особенностях деятельности и поведения субъекта.

4. Личностная беспомощность и самостоятельность имеют четырёхкомпонентную структуру, включающую в себя эмоциональный, мотивационный, когнитивный и волевой компоненты, имеющие специфические взаимосвязи на разных возрастных этапах. В подростковом и в юношеском возрасте личностная беспомощность имеет более сложную, чем в детском возрасте, структуру, что отражается в большем количестве выявленных факторов и более сложных взаимосвязях структурных компонентов.

5. Структура личностной беспомощности имеет системное своеобразие её составляющих. Волевой компонент характеризуется низкой сформированностью волевых качеств личности (безынициативностью, нерешительностью, пониженными организованностью, настойчивостью, целеустремлённостью). Мотивационный компонент личностной беспомощности включает в себя экстернальный локус контроля, мотивацию избегания неудач, низкую самооценку, низкий уровень притязаний, страх отвержения. Когнитивная составляющая включает в себя низкие показатели дивергентного мышления, то есть низкий уровень креативности и дивергентной продуктивности, а также ригидность мышления, пессимистический атрибутивный стиль. Эмоциональный компонент личностной беспомощности характеризуется замкнутостью, равнодушием, неуверенностью, эмоциональной неустойчивостью, склонностью к чувству вины, ранимостью, низким контролем эмоций, обидчивостью, тревожностью, депрессивностью, астенией, фрустрированностью.

6. Формирование личностной беспомощности в большей степени связано с семейным воспитанием, поощряющим недифференцированность у детей. Это семьи, где есть четыре типа родителей: использующие доминирующую гиперпротекцию, испытывающие повышенную моральную ответственность, жестокие родители и непоследовательные родители. В целом, нарушения в стиле воспитания отцов с большей вероятностью приводят к формированию личностной беспомощности у детей, чем нарушения в стиле воспитания матерей. Личностная беспомощность более характерна для детей из малообеспеченных и неполных семей.

7. Существенную роль в формировании личностной беспомощности играют травмирующие события. Личностная беспомощность чаще формируется у детей, имеющих опыт травмирующих событий высокой степени интенсивности, таких как смерть близких, развод родителей, вступление родителей в новый брак, рождение младших детей в семье, заключение одного из родителей в тюрьму. В целом, у детей с личностной беспомощностью в прошлом происходило больше негативных жизненных событий, чем у самостоятельных детей. Кроме того, личностная беспомощность повышает уязвимость детей к травматизации, обусловливая восприятие событий как травмирующих.

8. Личностная беспомощность не обусловлена принадлежностью к биологическому полу. Различия между беспомощными и самостоятельными испытуемыми обнаружены лишь по отдельным показателям, которые в целом не ведут к формированию полоспецифического профиля личностной беспомощности, а указывают только на специфические проблемы возраста, связанные с более поздним вхождением мальчиков в подростничество.

9. Системность личностной беспомощности и самостоятельности проявляется в тесной связи с гендерными характеристиками. Личностная беспомощность предполагает преимущественно выраженность фемининности (что сочетается с преобладанием эмоционально-экспрессивного поведения, зависимостью, отказом от собственной инициативы, застенчивостью, чувством вины), тогда как самостоятельность - выраженность маскулинности и отчасти андрогинности (что проявляется в независимости поведения, склонности к лидерству, риску, уверенности в себе).

10. Личностная беспомощность связана со снижением жизнестойкости в целом и по каждому из её компонентов (вовлечённость, контроль, принятие риска), тогда как самостоятельность, напротив, характеризуется высоким уровнем жизнестойкости по всем её компонентам.

11. Личностная беспомощность проявляется в деятельности субъекта снижением её успешности. Дети с личностной беспомощностью менее успешны в учебной деятельности, в отличие от своих самостоятельных одноклассников, что проявляется в снижении успеваемости, познавательной потребности, а также скоростных, ориентировочных и коммуникативных показателей учебной деятельности. Подростки с личностной беспомощностью менее успешны в общении, чем самостоятельные подростки, что связано как со снижением потребности в общении, так и с меньшей способностью реализовывать эту потребность. Беспомощные юноши и девушки менее успешны в учебно-профессиональной деятельности в сравнении с самостоятельными. Студенты с личностной беспомощностью менее удовлетворены своей профессией, имеют более низкие показатели успеваемости, а также хуже моделируют и проявляют меньшую гибкость в деятельности.

12. Личностная беспомощность проявляется в сфере межличностных отношений: субъект с личностной беспомощностью отличается не только сниженной привлекательностью общения для себя, но и меньшими способностями для реализации потребности в общении. Это выражается в сдержанности в межличностных контактах, затруднённости общения, интровертированности. Для него характерны внешнеобвиняющие реакции, избегание ответственности, склонность к самозащите, что свидетельствует о низкой толерантности к фрустрационным воздействиям. Всё это осложняет взаимодействие с окружающими наличием защитных и компенсационных процессов, приводит к затруднённому типу общения со сверстниками, ухудшению социальной адаптации, снижению социометрического статуса и неудовлетворенности взаимоотношениями. Социально-психологические проявления личностной беспомощности определяют межличностные отношения, с одной стороны, и поддерживают её, с другой.

13. Субъект с личностной беспомощностью меньше, чем самостоятельный субъект, использует сознательную и целенаправленную регуляцию собственного поведения, а чаще прибегает к устранению из сознания источника переживаний, снижая эмоциональную напряжённость и избегая активного воздействия на ситуацию. В репертуар поведения людей с личностной беспомощностью входят менее продуктивные стратегии совладания и незрелые психологические защиты.