Природа и общество в координатах системы

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Природа и общество в координатах системы

Психика как аппарат саморегуляции организма

Ранее, рассматривая психику в координатах саморазвития, я определил ее как двуединый механизм отражения мира вещей в виде идеальных образов и регуляции поведения организма в нем. Далее я буду исходить из тезиса о том, что возникновение психической саморегуляции животных соотносится с функцией нервной системы и ее высшего органа - головного мозга. Прогрессивный ход эволюции живого вещества в контексте психики знаменовался качественными переходами. С одной стороны, усложнялись функции отражения мир. С другой стороны, функции регуляции поведения и действий, в пространстве меняющейся, внешней среды переходили на более высокий уровень с тем, чтобы ответить давлению и вызовам ее разнообразных факторов в условиях напряженной межвидовой и внутривидовой борьбы за существование. Однако с моей точки зрения, переход на более высокий уровень имел свои имманентные детерминации, которые позволяют живому веществу осуществлять растущую экспансию во внешнюю среду. Этот прогресс заключается в том, что каждая новая форма поведения возникала одновременно как причина и следствие нового уровня отражения мира. И нам нелегко реконструировать эти взаимозависимые и сопряженные изменения в психике, инициирующие качественные переходы живого вещества от простых к высшим форм саморегуляции. И если мы отвергнем в природе творящий Дух, нам никогда не пролить свет истины на первоначальные этапы биогенеза на Земле, и классическая наука, либо будет тешить себя вульгарными софизмами или изощряться в тонких и замысловатых редукциях своего «птичьего языка».

Суммарным эффектом прогрессивной эволюции живого вещества явилось увеличение степени свободы вида и индивидов. Вместе с тем произошел рост общей пластичности нервной системы, что легло в основу широкой вариации индивидуальных способов поведения и приобретения прижизненного опыта. Последовательное наращивание этих эффектов привело в истории человека к ряду негативных последствий, о которых так глубоко поведал нам Э Фромм в замечательной книге «Бегство от свободы» (106). Однако к старту истории общества нам еще следует дойти по пути биологической эволюции, ведь психика человека спрессовала целый ряд слоев и способов приспособления, которые возникали на ранних этапах более примитивных форм животной жизни. Человеческое сознание на глубинном иррациональном уровне вобрало в себя все основные стадии переживания своего существования и адаптации к вещному миру, которые связаны с длительной и ускоряющейся эволюцией живого вещества планеты. Если выстроить эти стадии графически в виде традиционной системы координат, то на диагонали, фиксирующей спираль прогресса, необходимо, наряду с указанными параметрами, добавить фактор сжатия времени или ускорение темпов перехода от одного уровня развития живого к другому более сложному, как это удалось показать А.М Северцеву ( см. рис 2. ).

Рис.2. Основные этапы эволюции психики животных организмов

Поразительная вещь, но в развитии общества социологи вывели такую же закономерность!

Используя ключевое понятие «адаптация», можно суть этапов прогрессивной эволюции жизни выразить с помощью следующих его вариаций: первичные и простейшие формы жизни адаптированы к своей среде; более сложные - это уже адаптирующееся поведение, за счет индивидуального опыта; сложные виды, стоящие на высших ступенях эволюционной лестницы, осуществляют адаптирующее поведение, опираясь на то, что они уже начинают частично приспосабливать к себе среду. Последние виды живых организмов уже образуют стартовый базис или истоки истории и его культуры, которую, как уже отмечалось, назвали адаптивно - преобразующей деятельностью человека. Обратимся к содержанию рисунка и сделаем ряд комментарий. Так, на оси ординат отложены уровни психического отражения мира в их естественной последовательности от простых образов к сложным «моделям ситуаций» (П.В. Симонов) и связей между ними. На оси абсцисс получили отражение способы поведения, которые сопряжены с уровнями психики и находятся во взаимно обусловливающих причинно - следственных отношениях с возможностями психического аппарата в контексте функции отражения мира вещей и явлений. Каждому этапу эволюции соответствует свое сопряжение функций отражения и регуляции, которое нашло воплощение в образе жизнедеятельности определенных видов животных организмов, максимально отражающих данную ступень эволюции.

Первая точка или ступень жизни включает в себя простейшие формы отражении мира в виде отдельных ощущений. Ощущения - это кирпичики внутреннего образного мира животных, наделенных этими элементарными способностями отражения. Они представляют собой образы отдельных свойств вещей и предметов мира от цвета до гладкости и лучей тепла и влажности как диффузных параметров внешнего мира. Сенсорный уровень психики сопряжен с наследственными механизмами поведения. Они строятся на базе безусловных рефлексов, строгая комбинация которых лежит в основе жестких инстинктивных программ выживания. Возникновение такой формы адаптации жизни рассматривается как первый важный скачок эволюции животных организмов.

Врожденные способы поведения имеют генетическую природу, но их нельзя полностью сводить к ним. Тем не менее, увлеченные генным программированием биологической жизни, некоторые исследователи стали широко применять ген, как объяснительный ключ, к детерминации процессов развития даже общества. Так, применительно к России, авторы интересной книги указывают, что у нее отсутствует ген саморазвития, констатируя, что она все время отвечает только на внешние вызовы. (38). Мысль, конечно, весьма оригинальная, но схватывает ли этот термин суть общественного устройства России и его историческую динамику? Однако вернемся к биологической эволюции, как предтечи общества и человека, ведь эволюционирует все же популяция, а отдельная особь проходит онтогенез только внутри ее. Жизнь видов, занимавших данную нишу, не отличается большим разнообразием, и скорее наоборот. В частности, рыбы, целый ряд пресмыкающихся и червеобразных выживают за счет многочисленного размножения особей, из которых до взрослого состояния доживают единицы. Они воплощают адаптированную форму жизни и один из самых низших животных слоев иерархии видов. Естественно, что жизнь могла прогрессировать, когда на смену врожденным инстинктами поведения и ощущениям, как внутренним свойствам психики, пришли более совершенные способы поведения и уровни психического моделирования мира вещей и явлений.

Второй скачок жизни состоял в том, что более развитый головной мозг приобретал способность отражать мир в виде целостных образов или восприятий, дифференцируя их в расширяющемся пространстве среды обитания. Превалирующими механизмами адаптации видов животных организмов, воплощающих данный виток развития, стали условный рефлекс, по Павлову, и навыки поведения, формирующиеся путем научения, по Уотсону. Восприятие - это уже сложнейший механизм отражения вещей в виде целостных образов и моделей в момент их непосредственного воздействия на органы чувств субъекта. Когда живое вещество обретает способность к памяти или удержанию образов восприятия в своем опыте, оно может обогащать свою формирующуюся картину реальности новым психическим процессом - представлением, суть которого сводится к удержанию в памяти образов прошлого. Примечательно, что память, латентно развиваясь на уровне наследственных механизмов, на более высоком уровне становится одним из процессов соучаствующим в накоплении прижизненного опыта, каждого индивида или особи. Она становится сквозным психическим процессом организации образа жизни отдельной особи.

Любопытный взгляд на процессы памяти предлагает великий философ А. Бергсон в контексте своей кардинальной идеи о целостном творческом порыве в эволюции природы. Безусловно, второй скачок сопровождался, (а может, предварялся?), усложнением структуры мозга. Особым изменениям подвергалась кора больших полушарий, которая является нейрофизиологической основой более совершенных психических функций. Именно на этой стадии эволюции появляются предпосылки к расширению репертуара поведения, за счет новых связей и способов поведения, формирующихся по законам повторения \ упражнения и подкрепления на основе проб и ошибок и ориентировочной активности. Другими словами, в организации биологически целесообразного поведения доминирующую роль начинают играть собственно внутренний или психический план активности животных. Как отмечает Л.С. Берг, доказывающий направленную целесообразность изменений в органическом мире: «Сплошь и рядом мы видим у организмов образование новых признаков, появляющихся там, где это нужно». По схеме классического рефлекса животное закрепляет связь между нейтральными и биогенными факторами и закрепляет упреждающие реакции на контакт с ними. А в рамках двигательных рефлексов оно обогащает себя новыми способами поведения в среде, на чем основаны все методы дрессуры в цирках. Естественно, что новые способы научения не выходят за пределы видовых возможностей животных. Так, дельфин на дерево не полезет, а ворона соловьев не засвистит. Можно утверждать, что на более высоком уровне происходит усиление экспансии живого вещества в окружающий мир и расширение свободы действий в ней. Живое вещество становится структурно сложнее и многогранно гибким во взаимодействии с факторами внешней среды. Оно уже больше адаптирующееся, чем адаптированное, хотя выживание организмов в своей нише предполагает то и другое - сплав наследственного и прижизненного опыта, возникающего в более пластичных механизмах саморегуляции животных.

Третий скачок жизни заключался в появлении интеллектуальных механизмов или собственно первичного и ситуативного интеллекта животных, который диалектически преодолевал приоритет процессов восприятия и научения поведению с помощью проб и ошибок. Нельзя не согласиться с П.В. Симоновым утверждающим, что в лице интеллекта высшие животные, стоящие на вершине эволюционной лестнице, приобрели уникальный инструмент взаимодействия с внешней средой. Главным достижением интеллектуальной стадии развития является то, что животное обладает способностью находить решение проблемной ситуации во внутреннем плане активности, предваряя непосредственный контакт с реальными объектами. Актуализация интеллекта происходит после тщетной апелляции к прошлому опыту аналогий. Собственно интеллект - это процесс оперирования образами или моделями ситуаций, который обнаруживает или отражает сквозь призму потребностей субъекта объективные свойства и отношения между внешними объектами среды обитания по закону инсайта. Разумеется, интеллектуальную активность инициируют потребности, лежащие в основе проблемных ситуаций. Не зря, применительно к человеку, великий Ницше сказал: «Наши потребности интерпретируют мир».

И мы все ближе подходим к человеческому сознанию в реконструкции этапов эволюции животного мира, сворачивая шаг за шагом, как луковица свои чешуйки, иррациональные слои психики, возникшие в течение миллиардов лет выживания наших животных предков с тем, чтобы выявить в этой вершине живого признаки многоуровневой системы. В мире животных интеллектуальная активность, как правило, строится в два этапа после тщетности усилий приемов прошлого опыта. На первом этапе животное прекращает пробы и ошибки и физически замирает. Как полагают специалисты, в это время и происходит включение внутреннего плана активности или поиск решения ситуации. В результате оперирования образами вещей животное схватывает связь между наличными объектами и переходит ко второму этапу. Оно активно переставляет или воздействует на объекты с тем, чтобы изменить их положение и сделать возможным решение проблемной ситуации, а, следовательно, реализовать потребность. Колоссальное преимущество интеллекта в том, что он позволяет переносить приобретенный опыт на аналогичные ситуации в будущее. А если добавить, что значительную часть опыта детеныши получают путем подражания, то нетрудно представить себе, какой гигантский скачок сделало живое вещество на уровне организмов, приобретающих признаки адаптирующего поведения. Такого поведения характеризуется уже тем, что оно видоизменяет элементы среды в контексте своих актуальных потребностей. Таким образом, весь ход эволюции биологических организмов сопровождался накоплением ряда важных качественных изменений, которые лежат на линиях условного старта процессов становления предыстории человека, как социального существа, обремененного повторять в циклах развития свернутые стадии эволюции живого вещества планеты. А не повторяет ли история общества и его институты те же самые стадии и циклы развития на уровне группового сознания и механизмов регуляции, кратко обобщенных мною в воссоздающей ретроспективе эволюции живого вещества? ...

Ряд моих последующих размышлений будет нацелен на то, чтобы ответить на этот вопрос. Лейтмотивом моих рассуждений станут признаки общей модели или матрицы саморазвивающейся системы, которую я беру в качестве функциональной единиц анализа основных подсистем общества, предложенных Т. Парсонсом. Вместе с тем хочу заметить, что многие тезисы и положения предыдущего материала будут использоваться мною в координатах системного подхода, и я не исключаю частичных повторений и новых пассажей о факторах общества, как системы макроуровня. Создавая восходящую пирамиду подсистем системы общества, Т. Парсонс на низший уровень поставил систему организма человека. Я последую схеме, предложенной одним из корифеев научной мысли.

Животный организм - воплощение живой системы

Одним из фундаментальных исследований, в котором теория систем или сигналов нашла применение в общей стратегии построения теории психических процессов, является трехтомный труд Л.М.Веккера. Общие методологические положения и сравнительный анализ информационных и психических процессов на уровне ощущений, восприятий и представлений сформулированы в первом томе, и я обращусь к некоторым тезисам автора. В частности, Л.В.Веккер указывает, что идея информационного сходства природы нервных процессов, происходящих в проводниках нервных сигналов организма, и простейших сенсорных процессов или ощущений, может снять многие вопросы, лежащие на рубеже: психики и тела. Рассматривая собственно пространственно - временную структуру ощущений, автор выделяет следующие характеристики: отражение движения внешних объектов и носителей информации, пространственную локализацию или проекцию и временную последовательность, а также модальность или специфику и интенсивность. Если, все эти экспериментально выявленные параметры, представить функционально обобщенно, то можно полагать, что первичные сенсорные процессы позволяют животным организмам адекватно вписываться в пространство динамической среды, имеющей свою ритмику движения ее важных для жизни факторов, но весьма локального масштаба. Вот почему инстинкт максимально целесообразен только в строго стандартных условиях обитания той или иной группы и вида животных. Ведь психические образы - ощущения, представляя собой носителей информации или ее знаки, обладают весьма малой емкостью или содержанием этой информации об окружающей среде. Могли ли виды животных организмов, находящихся на первой ступени эволюции расширять свое пространство жизни? Конечно, нет. Вот почему говорят о «слепой» стороне инстинктов, которые теряют свою целесообразность, когда частично меняется внешняя среда и логика событий диктует необходимость пластично перестраивать программу действий, чтобы добиться положительного эффекта в цепи реакции выживания и развития.

Объясним эти явления с применением развернутого понятийного аппарата системного подхода. В реальном мире функционирования разнообразных систем информационные процессы выступают важным звеном контура управления. Эти процессы «представляют собой результат выбора и ассимиляции самоорганизующейся системой некоторого разряда упорядоченных изменений внешнего окружения; эти изменения задаются самоорганизующейся системой, напоминающей своеобразный фильтр, параметры которого в определенном диапазоне являются переменной величиной» (33, с.247). В этой связи, расширяя наше понимание организма до модели саморазвивающееся системы, мы можем рассматривать сенсорные процессы всех уровней как компонент системы саморегуляции или управления. Любой животный организм функционирует в едином континууме внешних условий. Среда обитания и экология того или иного вида определяется тем, какой статус он занимает в трофических связях форм жизни и что избирательно ассимилирует из окружающего континуума растительного и животного мира для осуществления процессов энергетического обмена. Другими словами, что должен получать данный вид организмов на «входе» этого обмена и что он будет выдавать на «выходе» энергетического обмена. Энергия, поступающая на входе системы в виде материального вещества, опосредуется целесообразными действиями мышечного аппарата тела, которые программируется системой ориентации и управления. В этой системе управления важное место занимают психологические образы вещей и их отношений. В зависимости от уровня развития психики животные обладаю тем или иным способом дифференциации среды. Вот что по этому поводу пишет один из глубоких исследователей проблемы мозг и психика с позиций самоорганизации Д.И. Дубровский: «Способ дискретизации внешней действительности обусловлен природой самоорганизующейся системы вообще и уровнем ее развития в частности. То, что для амебы или дождевого червя является сплошным непрерывным фоном, многообразно дискретизировано для человека, т. е. отображается в виде множества различных объектов».

Но это множество объектов уже отражается у животных, находящихся на уровне перцепцтивной психики или стадии восприятия. В силу большей информационной емкости образы восприятий расширяют диапазон адаптирующихся способов поведения животных как саморазвивающейся системы в континууме внешней среды, по сравнению с животными более низкого эволюционного уровня. Новый этап развития внутреннего пространства животных выражает то, что в него втягиваются жизненно важные факторы среды, объективные связи между которыми увеличивают репертуар вариаций поведения как вида в целом, так и отдельных индивидов. Подчеркну эту мысль еще раз другими словами: «Вход живой системы - это орган дискретизации окружающего мира, функционирующей в заданных пределах и в этих пределах способный многообразно варьировать формирование сигнала, т.е. многообразно дискретизировать доступный ему набор внешних воздействий». Роль психических образов всех уровней сводится к тому, чтобы осуществлять ориентировочную активность. При этом эта реакция возникает не на всякий раздражитель или агент среды, а лишь на тот, который представляется значимым в свете актуальной потребности. По существу дела, можно обобщить так, что каждый новый виток творческого порыва живого вещества, по А. Бергсону, характеризуется тем, что оно глубже вписывается в физико - химические параметры и пространственно - временную метрику внешней среды и все шире втягивает в орбиту своей наступательного развития и экспансии ее значимые факторы. Весьма примечательно о целенаправленной экспансии живого пишет Л.С. Берг, автор теории номогенеза, по существу утверждающего принцип о том, что эволюция, «есть внутренние, конституционные, заложенные в химическом строении протоплазмы силы, которые заставляют организм варьировать в определенном направлении, это видно из того, что нередко эволюция идет как бы наперекор внешней обстановке…». А в другом месте он утверждает, что «эволюция есть развертывание уже существующих задатков». Именно в этом контексте я склонен противопоставлять саморазвивающиеся и самоорганизующиеся системы, понимая, что слова, если не оговаривать их значение, могут внести путаницу в любой текст. С позиций теории систем и кибернетики высшие животные, обретающие интеллектуальные механизмы отражения и регуляции, находят способы целесообразных действий с меньшим расходом жизненной энергии, предваряя мышечные усилия, менее расточительными операциями с образами и связями вещей среды обитания. Эти интеллектуальные механизмы обеспечивают им возможность осуществлять высокую активности во внутреннем плане и предварять внешние действия с вещами и предметами. У них более всего в животном мире можно констатировать признаки саморазвивающейся системы.

У современного человека эта восходящая закономерность привела к созданию искусственного интеллекта, призванного ускорить и заменить ряд мыслительных операций его создателя, у которого порой наблюдается очевидная гиподинамия или дефицит мышечной активности тела. Можно согласиться с Бергсоном в том, что природа разделила общий корень живого вещества на растительный мир и животный, и каждый из них довел до определенного совершенства общие механизмы развития, стоящие у развилки этих форм жизни. Так, растение развивало сигнальные функции в пределах ограниченного пространства своего статического образа жизни с точки зрения перемещения его тела или отдельных частей. Растение, как самоорганизующаяся система полностью зависит от внешней среды и световых колебаний сезонного и суточного циклов. Его внутренняя среда не обладает необходимой мерой независимости или гомеостаза, которая становится важным атрибутом животных организмов высшего уровня. Столь же высокую зависимость от колебаний температуры внешней среды сохраняют многие пресмыкающиеся виды животных организмов, уже наделенные скелетом и мышечным аппаратом перемещений. Важная прерогатива автономности организма от внешней среды становится достоянием только тех животных, развитие которые строится на основе более совершенной нервной системы и психического аппарата, не требующего больших энергетических трат.

С точки зрения обмена веществ возникновение высших животных сопряжено со скачком живого вещества, вследствие которого устанавливается постоянство внутренней среды или гомеостаз. Постоянство внутренней среды представляет собой новый виток в развитии автономности живого вещества, сочетающего в целостной структуре отдельных особей стабильные или устойчивые параметры с лабильными механизмами реакции на меняющиеся условия внешней среды. Стабильные параметры внутренней среды обнимает закрытая система. Так скажем, температура млекопитающих сохранятся в пределах нормальных величин вне зависимости от ее перепадов во внешней среде. В то же время лабильные реакции на меняющиеся условия внешней среды берет на себя центральная нервная система в единстве с психикой. Последние и образуют открытую систему с оперативной обработкой всей сенсорной информацией и контуром управления двигательным аппаратом тела. Контур управления, опирающийся на психические образы, возникает как биологический радар, сканирующий пространство внешней среды в поиске объектов потребностей, являющихся для животных источником развития и обмена веществ. Саморазвивающаяся система в лице высших организмов фильтрует информационное пространство и реагирует на значимые сигналы для выживания данного конкретного типа систем. Психический аппарат таких саморазвивающихся систем становится более объемным механизмом ориентации и регуляции поведения животных, который под влиянием принципа взаимозависимости и обусловленности друг другом расширяет репертуар активных способов экспансии живого вещества в окружающую среду. По сути дела, все исследователи натыкаются на вечную проблему: каким же способом психические образы - сигналы «запускают и организуют упорядоченное множество изменений в подсистемах организма, обеспечивающие поведенческий акт? Энергетический подход здесь совершенно неуместен, так как энергетическая сторона сигнала безразлична к его содержанию, а именно содержание сигнала, информация как таковая определяет характер и направление сдвигов подсистемах организма и их совокупный результат». Прогрессивный ход эволюции сопровождался тем, что живое вещество, как целостная саморазвивающаяся система, расширяла пространство своей активности в окружающей среде за счет совершенствования функций аппарата информационной причинности, согласно концепции Б.С. Украинцева. (98, с.85). Собственно появление многоклеточных животных образований не могло произойти без выделения особой подструктуры, которая бы взяла на себя эти двуединые функции отражения мира вещей и целесообразной регуляции поведения целостной системы в нем. Как указывает Б.С. Украинцев, ее «основное производящее начало проявляется в изменении физической структуры процесса функционирования самоуправляемой системы, а не в переносе вещества и энергии, хотя без такого переноса не может быть и самого информационного причинения»

Мне видится, что подобно тому, как произошло разветвление живого на мир растений и животных на ранних стадиях эволюции, последующее восхождение животных форм жизни возникло как бифуркация двух линии развития. Одна пошла по пути максимальной зависимости животных организмов от светового и теплового цикла, в котором стадии высокой двигательной активности переходят в стадии полного замирания жизни или анабиоза. Другая линия характеризуется появлением механизмов гомеостазиса, лежащих в основе растущей независимости отдельных видов животных организмов от сезонных колебаний инсоляции и доступности средств питания. Растущая автономность сопровождалась расширением пространства жизни и активности, а, следовательно, расширением источников питания за счет совершенствования отражательно - регуляторных функций психического аппарата, опосредующих их ассимиляцию. Объяснить этот восходящий процесс экспансии живого вещества постулатами классической или синтетической теории эволюции в настоящее время нелепо, как и нельзя найти вразумительного объяснения генезису интеллекта животных, если игнорировать эзотерическую науку, к которой близко стоял Л.С. Берг. Вместе с тем на пути этой восходящей траектории мы должны признать новую стадию разветвления форм жизни: одна ветвь - это способы выживания в больших группах (например, стадо, стая или улей), другая - в малых группах (например, замкнутая семья рыси). Напрашивается шутливая игра слов: чем выше траектория развития, тем шире территория событий. Вот, скажем, паук живет в лесу, дрозд живет в лесу, медведь живет в лесу, однако насколько разнится масштаб территории активной жизни каждого из них? В этой связи возникает ряд вопросов, и в частности, какая форма социального развития более действенно способствовала генезису интеллекта животных, как предтече сознанию человека? И в праве ли мы рассматривать групповые формы выживания, как систему более высокого уровня саморазвития жизни, в которых отдельные особи и индивиды и даже микрокруппы представляют собой ее элементы или подсистемы? Я хорошо осознаю, что нельзя полностью реконструировать все творения Духа в прошлом, ведь в них было немало тупиковых линий развития живого вещества на нашей планете или больших потерь и удачных скачков, но несколько посылок к ретроспективному осмыслению истоков человека я дерзну сформулировать.

Первая посылка представляется крайне уязвимой с позиций классического эволюционизма, но мне хочется разделить точку зрения А. Бергсона, интуиция которого улавливала целостность всего живого вещества планеты. И если это так, то мы можем понятие «система» распространить на все формы органического вещества планеты, а не только на отдельный организм, как это сделал в обстоятельном исследовании И.И. Шмальгаузен. А если за исходную систему координат взять понятие «биосфера», по Вернадскому, то мы должны будем признать, все обозримые и необозримые изменения, скачки и катаклизмы лежат на линии сопряженного взаимодействия живого и неживого вещества в глобальном масштабе эволюции нашей планеты, где присутствие Духа скорее понимается, чем объясняется.

Вторая заключается в том, что, согласно непреложным законам природы и системогенеза, лежащего в их основе, эволюционирует все же группа животных или популяция, которой присуще внутренние механизмы регуляции, а жизнь отдельной особи или индивида сохраняет ценность только в контексте выживания вида и его борьбы за свое место и нишу. Данное положение находит подтверждение в трудах Л.С. Берга, который, противопоставляя свое учение классическому дарвинизму, указывал, что эволюция осуществляется «на основе закономерностей, захватывающих громадные массивы особей, на обширной территории».

Третья состоит в том, что во всем многообразии живых организмов и линий их развития нельзя не увидеть скоординированную и взаимосвязанную целесообразность изменений живого вещества и скачков в точках бифуркации, объединенных А. Бергсоном в понятия «творческой эволюции» и «жизненного порыва». Перекликаясь с ним, Л.С. Берг назвал этот процесс собственно номогенезом и акцентировал в данной теории органическую целесообразность имманентного поиска адаптивных инноваций и его наступательную упругость.

Четвертая посылка характеризуется тем, что прогрессивное развитие живого вещества, возникающее в точках бифуркации, связано, а скорее детерминируется, направленным совершенствованием механизмов активного самоуправления отдельных особей, ведущих к обогащению их прижизненного опыта. Эти механизмы, объединяющие в единый контур управления психические и мышечные структуры, позволяют животных особям не только адаптироваться к среде, но адаптировать ее отдельные факторы к своим потребностям, увязанных в трофические связи органического мира нашей планеты. Пятая посылка состоит в том, что все последующие стадии форм жизни в свернутом виде латентно или актуально повторяют и сочетают в своих способах ориентации и поведения механизмы предшествующих стадий развития живого вещества, несмотря на ветвление и внешне несхожие черты их организации. Свертывание ряда этапов эволюции на более высоких этажах развития отражает один из признаков возникновения систем, выражающего себя в переходе системы одного уровня в статус подсистемы другого уровня.

Шестая посылка состоит в том, что переход на более высокие ступени эволюционной лестницы происходит с ускоренным развитием, но со своими потерями так, что не все положительные приобретения предшествующих стадий становятся достоянием последующих. Появление более высокоорганизованных организмов неизбежно сопровождалось утратой или подавлением части механизмов, служащих надежной основой адаптации предшествующих форм жизни, несмотря на то, что они могли бы увеличить жизнеспособность первых в новых условиях их развития. Например, регенеративные способности отдельных видов организмов или доминирующие положение вербального мышления у человека, подавляющего другие интеллектуальные задатки. Седьмая посылка может быть сформулирована так: экспансия живого вещества в окружающую среду, как целостного феномена под знаком растущей автономности отдельных видов организмов и рост удельного веса прижизненного опыта подвело эволюцию к новой точке бифуркации. Она знаменательна тем, что в ней произошел скачок к становлению качественно новой линии социальной организации жизни - истории человеческого общества.

Даже поверхностным взглядом можно узреть, что в обществе переплетаются все предшествующие закономерности биологического развития, над которыми наслаиваются собственно социальные детерминации, а связь филогенеза и онтогенеза образуют исходную основу для становления индивидуальности каждого человека и его личности. Весь процесс предыстории можно обобщить словами И.С Кона так: «В ходе биологической эволюции возрастает значение индивида и его влияние на развитие вида. Это проявляется в удлинении периода индивидуального существования, в течение которого происходит накопление индивидуального опыта (период детства, обучения и т.д.) и увеличения морфологической, физиологической и психической вариативности внутри вида. Чем выше уровень организации живого вещества, чем сложнее его жизнедеятельность, тем важнее для него благоприобретенный опыт и тем самым сильнее различаются особи одного и того же вида. У человека индивидуально - природные различия дополняются различиями социальными, обусловленными разделением труда и дифференциацией социальных функций…» (42, с.39). Отталкиваясь от этой мысли, вернемся к обществу, как самоорганизующейся системе и спроецируем его жизнедеятельность на продольный срез анализа с тем, чтобы в последующем вернуться к человеку - альфе и омеге любого общества.

Общество как саморазвивающаяся система

Известно, что общество претерпело сложный путь трансформации от простых форм совместной жизни людей к сложным формам взаимодействия в пространстве информационной цивилизации или от простой малочисленной и изолированной общности или деревни до современной «глобальной деревни», сжимающей пространство жизни человечества в целом и сокращающей время обмена информацией, энергией и веществом. Нам придется обозначить основные ступени общества с тем, чтобы потом рассмотреть их общую функциональную структуру, ведь люди объединялись во все времени для того, чтобы сделать сообща то, что нельзя сделать врозь. А истоки объединения восходят к социальным формам группового выживания далеких человекообразных предков.

Первые страницы истории - это малые сообщества или зачатки организаций, внутри которых осуществляются скоординированный обмен действиями и продуктами совместного труда. Как следует из учебников по социологии, первая ступень развития общества представляет собой бродячих охотников. «На ранней стадии первобытного общества, когда население не доходило до миллиона человек, небольшие группы людей жили на больших расстояниях друг от друга». В основном они вели бродячий образ жизни. Наряду с охотой они занимались собирательством, что сопровождалось первым разделением труда между мужчинами и женщинами. Вторая ступень характеризуется тем, что появляются общины, представляющие собой несколько групп людей, связанных брачными узами, общей территорией и трудовой деятельностью. Если охота и собирательство продолжалось сотни тысяч лет, то стадия огородничества появилась сравнительно недавно по историческим меркам и перешла к новой фазе развития - земледелию. Можно утверждать, что «огородничество - это переходная форма от добывания из природы готовых продуктов (диких растений) к систематическому и интенсивному взращиванию окультуренных злаков. Небольшие огороды со временем уступили место обширным полям, примитивнее деревянные мотыги - деревянному, а позже железному плугу». Вместе с изменением способов обмена веществ с окружающей средой появились ранние государственные образования - вождества. В этих образованиях появились признаки имущественного неравенства и управленческий аппарат с выраженным единоначалием вождя и др. Третья ступень ранних этапов развития общества характеризуется активным одомашниванием и разведением животных, а так же окультуривание растений. Переход к земледелию означал завершение бродячего образа жизни, а скотоводство стало теснить традиционные охотничий промысел как основной вид труда для многих мужчин. Поворотным пунктом перехода от простых государств к сложным формам устройства жизни людей стала неолитическая революция или каменный век, когда человек перешел от присваивающего труда к производящему хозяйству.

В последующие столетия история знала три волны радикальных перемен в общественном устройстве людей. Первая волна - это аграрное общество, являющее собой множество городов и пригородных зон, охваченных экономическим обменом, и окруженных сельскими поселками и деревнями. Вторая волна - это индустриальное общество, которое основывается на машинной технологии и крупных видах производства, объединяющих большие группы людей в городах. Третья волна - это постиндустриальное общество, в нем доминирующую роль начинают играть информационные технологии и наукоемкие производства с высоким уровнем автоматизма циклов труда.

Новейшая история западной цивилизации насыщена пестрой и динамичной мозаикой изменений, в которой интенсивно развиваются все признаки сложного общества: расселение людей по городам; развитие неаграрной специализации труда; накопление капитала; много ступенчатая стратификация общества; появление явной дистанций между высшими и низшими стратами; возникновение письменности, элитарной культуры и др.

Здесь я хотел бы напомнить читателю вопрос, поставленный ранее, о том, не повторяет ли история некоторые закономерности эволюции животного мира планеты? В контексте этого вопроса остановимся на ряде показательных законов истории общества, выявленных социологической наукой.

Закон ускорения истории. Этот закон проявляет себя в нескольких тенденциях развития. Главная его особенность состоит в том, что «на каждую последующую стадию развития уходит меньше времени, чем на предыдущую». Самой продолжительной в истории была эпоха первобытного строя. Так, человечество современного типа насчитывает приблизительно 1600 поколений, 1200 из них жили в пещерах, 240 - в условиях существования письменности, 22 имели напечатанные книги. Электрической лампочкой пользуется только пятое поколение. В настоящее время потоки информации удваиваются каждые 20 месяцев. А люди, родившиеся в России в начале прошлого века, охватили циклом своей жизни все три волны перемен. Получается так, что общество развивается все быстрее и динамичнее, закручивая спираль исторического времени. Одной из нашумевших книг прошлого столетия стала работа Э. Тоффлера «Футурошок», где он обобщает эскалацию динамики всех сторон жизни современного общества. Автор прибегает к сравнению общества с неуправляемым поездом, который мчится по разветвляющейся ленте железной дороги с нарастающей скоростью, теряя возможность что - то изменить. Если те же орудия труда не менялись столетиями, то в современную эпоху при жизни одного поколения сменяется несколько видов орудий, техник и технологий. Столь резкие и быстрые перемены заставляют людей постоянно обучаться и адаптироваться к новым условиям жизни. И далеко не все генетически могут удержаться на «гребне» таких радикальных изменений уклада жизни и образа мышления.

Другой явно выраженной тенденцией ускорения истории, как указывает А..И. Кравченко, является статусный портрет общества. У первобытного общества насчитывалось не более двух десятков. Социальная структура расширяет количество статусов в процессе разделения труда и урбанизации жизни. Получается, чем ближе к современности, тем резче возрастает количество статусов и ролей, которые возникают в пространстве жизнедеятельности общества. И каждый житель крупного города становится носителем сложного и порой противоречивого комплекса или веера ролей. О чем нам придется еще говорить в контексте социализации индивида.

Закон неравномерности развития. В определенной степени он увязан со статусным портретом общества. Этот закон отражает несоответствие реального и формального времени развития отдельных стран в ту или иную эпоху. Так, скажем, хронологически страны могут находиться в одном и том же времени истории, но по уровню развития базовых сфер жизни, технологиям производства и социальной структуры, включая статус но - ролевой каркас общества, соответствовать другим эпохам. Закон неравномерности развития может быть распространен на развитие отдельных регионов внутри одной страны. Известно, что современная модернизация жизни людей происходят преимущественно в мегаполисах, отражающих одну из самых заметных тенденций индустриального общества - урбанизацию общества. Эта тенденция определяет многие черты новейшей истории, поэтому я выделю ее в самостоятельный закон.

Закон урбанизации общества. Этот закон проявляет себя в растущей миграции людей в города и распространении городского образа жизни на многие слои населения. Справедливости ради, надо подчеркнуть, что этот закон наиболее полное нашел выражение в индустриально развитых странах мира. Именно здесь происходит концентрация больших групп людей в мегаполисах, зарождаются новые прогрессивные технологии и научные открытия, радикально меняющие стиль жизни и образ мышления жителей городов. В современном обществе львиная доля населения занимается промышленным трудом, а меньшая часть - сельским хозяйством. Однако усиление третьей волны перемен будет неизменно сопровождаться тем, что научное знание станет определяющим фактором организации жизни мегаполисов. Наращивание информации, по принципу кругов, разбегающихся от центра, вовлекает в темп перемен и систему ценностей, все сферы, страты и территории государств, устраняя традиционную разницу между жизнью города и деревни. Разумеется, что я рассуждаю о тенденции, и отнюдь не закрываю глаза на угасающую инерцию закона неравномерности, который неодинаково влияет на темпы перемен в центрах и на периферии. Радиальное сечение центр - периферия в контексте закона неравномерности отражает разницу в скорости перемен, поскольку многие инновации жизни проникают в регионы периферийного положения с замедлением, что и сохраняет неоднородность образа жизни общества в рамках синхронического времени истории. В определенной степени этот эффект угасания ритма происходит по вертикальной оси общества и его пирамиде, с одной полушутливой оговоркой Питера: «Сливки собираются наверху, но они и раньше начинают киснуть».

В этой связи интересные законы социальной пирамиды или иерархии предлагает А.И. Кравченко. Первый закон гласит: «количество вакансий, расположенных внизу больше количества вакансий, расположенных наверху». Второй закон звучит так: количество благ, которые получают те, кто находится наверху, всегда больше количества социальных благ, получаемых теми, кто находится внизу». Исходя из этого, в обществе существует вертикальная мотивационная пружина стремления людей наверх пирамиды. В этом контексте фиксируется третий универсальный закон социума: мотивация достижения, характерная для иерархии, присуща всем людям и не уменьшается в своей интенсивности по мере продвижения снизу вверх. Четвертый закон, согласно Кравченко, гласит: «иерархия представляет собой систему социальных фильтров, жесткость которых по мере продвижения наверх возрастает, а пропускная способность убывает». Из последнего закона автор выводит ряд следствий, представляющих интерес с точки зрения давления, инициирующего конформизм, и степени закрытости разных групп в обществе.

Здесь, как мне видится, можно остановиться, и сделать часть предварительных обобщений о динамических характеристиках общества, как саморазвивающейся системе, а так же поискать сходство законов биологии и социологии, которые обнимает методология системного подхода. Самое заметное сходство состоит в том, что в истории общества так же, как и в развитии живого вещества планеты, фиксируется ускорение времени перехода от одних форм организации жизни к другим, более совершенным и многогранным.

Животный организм обретает растущую независимость от внешней среды, за счет гомеостаза или постоянства жизненно важных параметров внутренней среды. Общество так же приобретает механизмы саморегуляции, с помощью которых оно нормативно закрепляет стандарты жизни и труда, как способы устойчивого обмена внутри общества, так и с окружающей средой.

Каждый новый вид живого на лестнице эволюции приобретает высокую вариативность индивидуальных различий, в обществе эта вариативность обусловлена расширяющимся социальным портретом статусов, возникающих при включении индивида в разные общности людей и типы его ролевых функций. С каждым новым витком развития общества набор статусов увеличивается и предъявляет человеку целый комплекс противоречивых требований.

Высшие животные утверждают себя на вершине зоологической лестницы за счет приобретенного опыта, высокой научаемости и общей смышлености. Новейшая эпоха истории с ее доминантой информационных технологий выдвигает на первое место скорость движения мысли, которой уступает место скорость движений тела, и продуктивность творческих механизмов интеллекта человека ( Тоффлер)

Подобно тому, как любое стадо или семья в животном мире имеет иерархию, в пределах которой происходит координация жизни всех особей, в обществе изначально сохранятся пирамидальная структура, на вершине которой утверждает себя его правящие группировки и элита. Вместе с тем хочу заметить, что тема сходства и аналогий групповых форм поведения в животном царстве и обществе людей весьма щепетильна и поэтому мне придется далее сделать важную оговорку, когда в поле нашего внимания войдут аспекты психологии общения человека с человеком

Если с позиций системной парадигмы или, выдвинутой мною функциональной единицы, рассмотреть структуру общества, и поискать общие черты, то можно представить себе следующую модель (см. рис 3.).

Рис. 3. Модель системы социально - экономической организации общества.

психика общество саморегуляция

Предварительно выскажу несколько важных для меня суждений. Любое общество - это организация людей, а поскольку организации создаются для осуществления совместной деятельности, то в них обязательно выделяется структура функционально - деловых или формально - ролевых связей и культура отношений людей к разным сторонам бытия, т.е. собственно картина мира, по Гуревичу, как набор ценностей и норм. Структура организации подвижная подсистема, она гибко видоизменяется под влиянием запросов потребителей и рыночной конъюнктуры. А вот культура, исходящая и входящая в психологию людей, подсистема стабильная, она создает определенную асимметрию, как это указывает И. В. Кондаков, в пространстве любой организации и может выступать, как консервативным фактором, так и стимулом модернизации структуры. По существу, ее условно можно назвать социокультурной подсистемой, полагая, что между социумом и культурой происходят сложные и подвижные переходы и взаимопроникновение. Метко выразился об этом переплетении аспектов реальной жизни людей А.Я. Гуревич, утверждая, что все категории социологии и культуры - это когнитивная сетка координат, которую человек «накладывает на живую, пульсирующую и изменяющуюся действительность». На мой взгляд, организационная культура представляет собой частично закрытую подсистему организации, ибо в ней конденсируются многие слагаемые ментальности людей и психологии поколений, включая традиции, легенды и мифы о прошлом. И этот тезис можно экстраполировать на общество в целом, помня о том, что капля воды отражает многие свойства океана, но океан не сводится к ней.

Теперь обратимся к рисунку. Основной подсистемой общества является подсистема «Я - другие» или социокультурный пласт взаимоотношений, а отнюдь не функциональные связи, осуществляющие обмен информации между разными подструктурами. В свете современной теории управления «именно качество взаимоотношений людей главным образом определяет успех компании». Вот почему главным ресурсом внутренней среды организации на современном этапе развития менеджмента признается корпоративная культура. Исходя из чего, можно констатировать два полюса значимости этой подсистемы в организации. В первом случае она по праву занимает ведущее место и образно становится выпуклой подструктурой, в другом - она теснится на задний план, сжимается до вогнутого положения, а реальные функциональные связи и коммуникаций становятся формально самодовлеющими элементами, теряя человеческое содержание и смысл. Живые люди - подвижное звено фабулы спектакля, оно то опускается вниз, то поднимается над всеми сооружениями сцены театра, меняя свое значение по ходу развития драмы. Другие подсистемы можно по аналогии с человеческим организмом идентифицировать так: подсистема производства или орудия труда - это наше «тело» общества. Кто - то из ученых так и сказал, что все огромное хозяйство человечества образует его тело. Подсистема финансов в обществе - это его «кровь», сравнение, часто применяемое, специалистами этой области экономики. Подсистема трансформации вещества и энергии представляет частный случай биофизики и интеракций или обмена между экономическими полюсами спроса и предложения: вещество устремляется туда, где его меньше, оттуда, где его больше.

Если в эту модель внести еще вертикальное измерение «человек - человек», отражая суть управленческих отношений, то она приобретает все черты пирамидальной конструкции, в которой нетрудно узреть законы социальной иерархии, столь удачно сформулированные А.И. Кравченко. Привнося в эту конструкцию вертикальное измерение, мы можем констатировать, что любую живую система, так же как отдельного человека, венчает «голова», представляющая собой информационный центр регуляции поведения и действий. Специалисты по управлению называют подсистему управления нервным центром системы, к которому сходятся и от которого расходятся все потоки информации, точно так, как это происходит у человека. Именно от головы зависит, как функционирует весь организм в целом, и не важно какую саморазвивающуюся систему мы будем рассматривать: отдельного человека, частную организацию или общество в целом. Принцип русской матрешки находит свое проявление вне зависимости от масштабов системы.

После того, как я еще раз выделил доминирующую роль культуры в функционировании любой организации, совокупность которых представляет собой социально - экономическое сечение любого общества, обратимся к содержанию некоторых из них в классических эпохах человеческой истории.

Размещено на Allbest.ru