Стигматизация: социально-психологические аспекты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Часть 2. Стигматизация: социально-психологические аспекты

Бовина И.Б., доктор психологических наук, профессор кафедры криминальной психологии факультета юридической психологии Московского городского психолого-педагогического университета, ведущий научный сотрудник НИЛ «Научно-методическое обеспечение экстренной психологической помощи» Центра экстренной психологической помощи Московского городского психолого-педагогического университета, Москва

Бовин Б.Г., кандидат психологических наук, доцент кафедры теоретических основ экстремальной психологии факультета экстремальной психологии Московского городского психолого-педагогического университета, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института Федеральной службы исполнения наказаний России, Москва

Во второй части нашей работы обратим внимание, как стигматизация связана с различными болезнями, каковы стратегии по дестигматизации. Наконец, скажем несколько слов об инструментах для измерения стигмы.

Болезни и стигма. Представления о связи болезни с каким-то физическим дефектом восходит к эпохе эпидемий, когда болезнь считалась видимой и «читаемой» на теле больного. Считалось, что при холере тело должно обязательно «позеленеть и рассыпаться», чума получила название «черной смерти» из-за цвета бубонов, возникающих на коже, проказа давала о себе знать посредством гнойных пятен, сифилис - сыпи. Позже, когда болезни перестали оставлять видимые отметины на теле, представление о стигме трансформировалось, болезнь стала скорее знаком социального статуса. В отношении СПИДа это принадлежность к так называемым «группам риска», маргинальным группам - мужчины с нетрадиционной сексуальной ориентацией, потребители внутривенных наркотиков, работники коммерческого секса, заключенные. Принадлежность человека к данной категории свидетельствует о его испорченности и опасности. Стоит заметить, однако, что ассоциирование болезни с физическими отметинами, дефектами хранится в коллективной памяти. В этом смысле возникновение новой смертельно опасной болезни сопровождается поиском физических проявлений, которые позволили бы «прочитывать» болезнь по внешнему виду больного. Так, можно обнаружить свидетельства, что и в начале 80-х годов - в начале эпидемии образы больных СПИДом во многом напоминали то, как изображали больных сифилисом с XIV по XIX в. [22].

В работе М.Ю. Киселева, посвященной анализу стигматизации, в фокусе внимания исследователя оказываются больные раком (в том числе жертвы Чернобыльской катастрофы), а также СПИДом [3]. Обе категории больных подвергаются стигматизации. Негативное отношение к больным раком было показано и в других работах [2; 4], в них продемонстрировано существование большой социальной дистанции в отношении больных раком не только среди рабочих и служащих, но и среди самого медицинского персонала онкологической клиники. В данном случае имеет место все тот же страх заражения и, как следствие, - желание избегать больных, ибо контакт с ними опасен (контакт однажды - контакт навсегда [10]).

Как отмечал И. Гофман [6], болезни, связанные в высокой степени со стигмой, обладают рядом общих характеристик:

1) индивиду приписывается ответственность за болезнь;

2) сама болезнь - неизлечимая, прогрессирует со временем;

3) люди не имеют четкого ее понимания (причины, способы передачи инфекции и пр.);

4) симптомы болезни невозможно скрыть от остальных.

Если симптомы ВИЧ-инфекции скрываемы, то симптомы болезней, сопровождающих ее, не могут быть скрыты. Стигма, связанная со СПИДом, проявляется в виде предубеждений, дискредитации людей, воспринимаемых как ВИЧ-позитивных, а также индивидов, групп, связанных с ними. Так, люди, связанные со стигматизированными индивидами (например, их семья, друзья, добровольцы и социальные работники, помогающие им), также подвергаются стигматизации. Здесь имеет место вторичный эффект стигматизации, которая, подобно инфекционному заболеванию, распространяется на людей, находящихся рядом с теми, кто имеет знак, указывающий на испорченность его идентичности [21].

Любопытно, что на теоретическом уровне можно рассматривать несколько вариантов последствий взаимодействия людей, не имеющих стигмы (обозначим их здесь здоровыми), с людьми, носителями стигмы (больными): 1) стигматизация здоровых посредством ассоциирования их с больными; 2) дестигматизация больных за счет ассоциирования их со здоровыми; 3) эффект контраста, ведущий к тому, что больные оцениваются крайне негативно, а здоровые - крайне позитивно. Эмпирические данные опять же говорят в пользу того, что происходит стигматизация здоровых посредством ассоциирования их с больными [18].

Проблема измерения стигмы. Парадоксально, что при значительном количестве работ, посвященных теоретическому и эмпирическому анализу стигмы, существует достаточно серьезная проблема, требующая своего решения, - как измерять стигму? Если обратиться к эмпирическим исследованиям стигмы, связанной со СПИДом, можно заметить, что в одних работах предлагается измерять стигму с помощью шкалы, вопросы которой касаются действия сверхъестественных сил или предков в связи с заражением ВИЧ-инфекцией. В более простом варианте стигма измеряется как неправильное понимание передачи вируса. В качестве другого одномерного конструкта можно вспомнить попытку отделить стигму от знаний о способах передачи ВИЧ-инфекции путем фокусирования внимания на чувствах людей и интенциях к соответствующим действиям в отношении индивидов со стигмой (негативные аттитюды, обвинение в заболевании, избегающее поведение) [14]. В рамках теории социальных представлений, что имеет место стигма в отношении индивидов, возможно, говорить на основе анализа валентности элементов представления [8].

С другой стороны, используются субшкалы, как, например, в серии работ Г. Херека с колл. [12]:

· поддержка стигматизирующей политики в отношении ЛЖСВ (карантин, публичное выявление ЛЖСВ);

· поддержка обязательного анализа на ВИЧ-инфекцию (беременных, иммигрантов, людей, воспринимаемых как уязвимых);

· атрибуция ответственности за ВИЧ-инфекцию (ЛЖСВ виноваты в заболевании, они заслуживают этого);

· эмоциональные реакции на ЛЖСВ (гнев, страх, отвращение);

· дискомфорт и избегание ЛЖСВ в гипотетических ситуациях (ребенок ходит в школу, где учится ВИЧ-позитивный ребенок, работать с кем-то, кто является ВИЧ-позитивным, покупать хлеб в булочной, где работает ВИЧ-позитивный).

Насколько можно судить из содержания субшкал, авторы затрагивают многие процессы, сопряженные со стигмой, но достаточно сложно отделить шкалы, направленные на оценку собственно стигмы от шкал, предназначенных для оценки убеждений о заражении, шкал для выявления информированности о СПИДе. Исходя из сравнительного анализа стереотипа и стигмы, а также предубеждения и стигмы, представляется возможным говорить еще об одном возможном направлении разработки методического инструментария для оценки стигмы в эмпирических исследованиях. Так или иначе - важным вопросом для дальнейших исследований является разработка надежного инструмента для измерения стигмы.

Дестигматизация. Снижению стигмы, безусловно, способствуют законодательные акты. Однако больший интерес в данной работе имеют рекомендации, основанные на социально-психологическом знании. Так, Фелан с колл. [20], например, утверждает, что снижение стигмы может произойти в случае, если мы поймем, почему какая-то характеристика стала мишенью для стигматизации.

Если исходить из близости предубеждений и стигмы, то способом снижения стигмы может быть попытка индивидуализировать человека, имеющего атрибут, делающий его мишенью для стигмы.

Дестигматизация больных - достаточно сложный процесс. Более того, если следовать идее Р. Фарра, что стигма - это социальное представление с негативной валентностью [8], становится ясно, что представление базируется на идеях, коренящихся в культуре, а значит, их изменение представляет собой длительный процесс. Тем не менее, требуется инициирование определенного процесса по выработке нового видения больных, нового представления о них посредством коммуникативного процесса, причем само это обсуждение должно происходить на различных уровнях - от политического дискурса до межличностного [9]. Причем источником изменений, которые бы поспособствовали выработке нового видения больных, могут стать активные меньшинства, как это было показано в соответствии с теорией меньшинства С. Московиси [17] в нашем исследовании по проблемам СПИДа [1].

СПИД, стигма и превентивная кампания. Эпидемия СПИДа требовала самых активных действий в двух направлениях: с одной стороны - незамедлительных шагов по разработке вакцины и различного рода терапий против ВИЧ-инфекции, с другой - самых решительных действий в связи с разработкой профилактических мер, превентивного поведения, а также борьбой с социальной эпидемией, стигматизацией и дискриминацией больных. Продвижение профилактических мер необходимо выполнять одновременно с кампаниями по солидарности с больными, ибо смертельно опасное заболевание делает опасными больных. Преимущественный акцент на превентивном поведении без соответствующего внимания к действиям по отношению к больным оборачивается ростом темпов эпидемии.

Стигматизация, связанная с эпидемией СПИДа, - универсальное явление, однако представляется возможным говорить о некоторых особенностях ее проявления, что, очевидно, определяется не только культурой в том или ином отдельном случае, но и этапом развития эпидемии. Крайние формы реакций на стигму в случае СПИДа - изоляция, отвержение, дискриминация, публичное выявление ВИЧ-позитивных, насильственные акты.

Исследования стигмы, связанной со СПИДом, позволяют различать инструментальную и символическую стигму [11]. Инструментальная основывается на страхе, ибо болезнь, которой можно заразиться, смертельно опасная. Символическая стигма подразумевает использование болезни в качестве средства выражения враждебности по отношению к группам, которые подвергались стигматизации. Выше мы уже говорили, что стигматизация больных потенциально указывает на способы взаимодействия с ними или на действия в их отношении. Таким образом, стигма иллюзорно защищает индивида от опасности заражения СПИДом, на самом же деле она опасна для индивида, который стигматизирует других (он не учитывает опасности болезни для себя), а также для тех, кто подвергается стигматизации (речь не только о психологических последствиях, но о прямых негативных результатов в отношении здоровья - ВИЧ-инфицированные отказываются от антиретровирусной терапии). Таким образом, ведение различных кампаний солидарности и толерантности по отношению к больным, а также широкое публичное обсуждение проблемы способствует дестигматизации больных.

В случае СПИДа стоит отметить, что в западных странах сразу после появления СПИД оказался в центре общественной дискуссии. В большинстве западно-европейских стран, в США и в Австралии стали предприниматься многочисленные исследования представителями социальных наук, реализовывались различные превентивные программы. Наряду с этом стали создаваться добровольные организации и ассоциации, чья активность была направлена не только на информирование представителей различных групп населения об опасности СПИДа, о способах его распространения и защиты от него, но и на лоббирование прав ВИЧ-позитивных, на оказание влияния на клинические исследования в области разработки вакцины, а также на социальную политику и на дестигматизацию самих больных [5;19]. Их деятельность оказала влияние и на социализацию больных. Массовые кампании по борьбе со СПИДом под лозунгом «Молчание=смерть» способствовали мобилизации общества на борьбу с болезнью, а не с больными.

Одна из ассоциаций по борьбе со СПИДом, достаточно радикальная по своим взглядам и действиям - ActUp (AIDS coalitionto Unleash Power), возникшая в США в 1987 г., активно боролась против использования понятия стигматизации больных, против использования категории «группы риска» в связи со СПИДом, за разработку вакцины и доступность любых медицинских средств, способных улучшить состояние ВИЧ-позитивных, за установление симметричных отношений между врачом и пациентом. В результате ее активных действий понятие «группы риска» исчезло из общественного дискурса в Штатах, ВИЧ-позитивные получили возможность контролировать ход клинических исследований по разработке вакцины, цены на терапевтические средства были снижены [7]. Им также удалось немного трансформировать асимметричную модель взаимодействия «врач-больной», где врач - это эксперт, наделенный властью по отношению к больному.

С разработкой комплексных терапий в середине 90-х гг. возникла возможность замедления развития болезни, стали применяться новые терапевтические средства, удалось блокировать воспроизведение вируса таким образом, что у значительной части пациентов вирус, хотя и не исчезал совсем, но стал не выявляемым [13]. Парадоксально, но именно в это самое время участились новые случаи выявления ВИЧ-позитивных.

В результате же многочисленных кампаний по борьбе со СПИДом, реализации самых активных действий со стороны различных ассоциаций по борьбе с ним, появления программ, фильмов, книг, рассказывающих о судьбах больных, представления о больных и отношение к ним в западных странах к концу 90-х гг. заметно трансформировались. Действительно, в самом начале эпидемии вырисовывался следующий обобщенный портрет больного: скорее всего молодой мужчина, образованный, представитель среднего класса. Чуть позже, в середине 90-х гг., в западных масс медиа можно было различить три образа больных СПИДом: первый - мужчина гомосексуальной ориентации, виноватый в своей болезни и наказанный за это. Второй - женщина гетеросексуальной ориентации, невинная жертва, зараженная своим партнером, или случайно зараженные дети. Наконец, третий - разносчик СПИДа, злонамеренно или легкомысленно распространяющий болезнь (зачастую - наркоман или бисексуал). В конце 90-х гг. вместо этих трех образов больных возникают новые персонифицированные образы. Один - спортсмен ГрегЛуганис. На многочисленных фотографиях он был запечатлен плачущим, чем снискал симпатию как раскаявшийся. Второй - Мэджик Джонсон. Он заявлял о своей болезни вмасс медиа, говорил о многочисленных сексуальных контактах, назвав болезнь своей главной ошибкой. Наряду с этим большое внимание уделялось тому, что он имеет здоровый внешний вид, активно противостоящий болезни и отчаянью, он не сломлен и продолжает жить. Наконец, третий, изображенный в масс медиа-разносчик СПИДа, по халатности или неряшливости заражающий других, представлен мужчинами или женщинами гетеросексуальной ориентации, имеющими случайные сексуальные связи, а также медицинскими сестрами, заражающими своих пациентов. Если первые два образа вызывали сожаление, в одном случае, и надежду - в другом, то третий образ вызывал крайне негативное отношение, это источник опасности для окружающих [15].

Итак, со времени появления работы И. Гофмана прошло почти полвека, но интерес к этой проблеме только увеличивается, о чем свидетельствует анализ многочисленных исследований [16; 18]. На настоящий момент существует целый ряд моделей, в рамках которых исследователи объясняют функции и механизмы действия стигмы; фокусируют внимание на палитре негативных последствий стигматизации и на механизмах этого негативного воздействия на стигматизируемых; анализируют способы преодоления стигмы; разрабатывают стратегии по дестигматизации. От успешности разрешения этих вопросов на фундаментальном и прикладном уровнях зависит не только положение самих больных, но и темпы эпидемии, как это достаточно ярко видно в случае ВИЧ-инфекции, эффективность профилактических и превентивных мер, разрабатываемых в отношении других заболеваний [7].

Если снова обратиться к работе И. Гофмана [6], можно вспомнить, что стигматизация людей, окружающих индивида, подвергаемого стигматизации, может происходить как посредством значимых отношений (это, например, касается семейных связей со стигматизированным индивидом или сильной этнической идентичности, например), так и посредством простого ассоциирования с индивидом, подвергаемым стигматизации. Достаточно всего лишь находиться рядом с женщиной с излишним весом в комнате ожидания (речь идет о пространственно-временном совпадении), чтобы это отразилось на результатах интервью при подборе персонала [21]. Среди возможных схем, которые объясняют, как происходит стигматизация людей, окружающих носителя стигмы, например: автоматическое распространение негативной реакции, вызванной носителем стигмы, на того, кто рядом [там же]. Другая схема - поиск сходства между носителем стигмы и его окружением в соответствии со старой пословицей «Рыбак рыбака видит издалека», т. е. получается, что люди оказываются рядом - не случайно, они разделяют нечто общее [там же].

Отсюда становится очевидным стремление людей избежать стигматизации через ассоциирование со стигматизируемыми другими - посредством их исключения.

стигма социальный больной психологический

Литература

1. Бовина И.Б. Социальная психология здоровья и болезни. М.: Аспект-пресс, 2008, 256 с.

2. Герасименко В.Н., Тхостов А.Ш., Кощуг Н.Г. Социальные установки по отношению к онкологическим больным // Вопросы онкологии. 1986. Т. XXXII, № 11. С. 50-54.

3. Киселев М.Ю. Страх и стигма: о социально-психологических механизмах стигматизации больных СПИДом и жертв радиационных катастроф // Вопросы психологии. 1999. № 4. С. 40-47.

4. Кощуг Н.Г. Влияние личностных особенностей и социального окружения на реабилитацию онкологических больных. Автореф. дисс. … канд. психол. наук. М., 1990. 24 с.

5. Barbot J. Recherchemйdicaleetmobilisation collective. Les cas des associations de luttecontre le sida. ThиsepourleDoctoratdeSociologie. P., 2000. 302 р.

6. Goffman I. Stigma: notes on the management of spoiled identity, N.Y.: Simon and Shuster, 1963. 179 р.

7. Epstein S. Impure science: AIDS, activism and politics of knowledge, Berkley: University of California Press, 1996. 298 р.

8. Farr R. Representations of health, illness and handicap in the mass media of communication: a theoretical overview// Representations of health, illness and handicap / Eds. by I.Markova, R.Farr, Chur: Harwood Academic Publishers, 1995. Р. 3-29.

9. Flament С. Rouquette M.-L. Anatomie des idйesordinaires. P.: ArmandColin, 2003. 252 р.

10. Frazer J.G. The Golden bough: a study in magic and religion. N. Y.: Macmillan. 1959. 395 p.

11. Herek G.M. Thinking about AIDS and stigma: a psychologist's perspective// Journal of law, medicine and ethics. 2002. № 30. Р. 594-607.

12. Herek G.M., Capitanio J.P., Widaman K.F. HIV-related stigma and knowledge in the United States: prevalence and trends, 1991-1999// American journal of public health, 2002. Vol. 92, № 3. P. 371-377.

13. Herzlich C. Vingtans aprиs... l'йvolutiond'uneйpidйmie// Etudes. 2002. № 396. 185-196, 125 p.

14. Kalichman S., Simbay L.C., Jooste S., Toefy Y., Cain D., Cherry C., Kagge A. Development of a brief scale to measure AIDS-related stigma in South Africa// AIDS and behavior. 2005. Vol. 9, № 2. P. 135-143.

15. Lupton D. Archetypes of infection: people with HIV/AIDS in the Australian press in the mid 1990s// Sociology of health and illness. 1999. Vol. 21, № 2. P. 39-53.

16. Major B., O'Brien L.T. The social psychology of stigma // Annual Review of Psychology. 2005. Vol. 56. P. 393-442.

17. Moscovici S. Psychologie des minoritйs actives. P.: Presses Universitaires de France, 1979. 461 p.

18. Neuberg S.L., Smith D.M., Hoffman J.C., Russell F.J. When we observe stigmatized and «normal» individuals interacting: stigma by association// Personality and social psychology bulletin. 1994. Vol. 20, № 2. P. 196-209.

19. Paicheler G., Laurindo da Silva L., Sitbon N. La communication publique sur le sidaen France. Unbilan des stratйgies et des actions 1987-1996, P.: AgenceNationale de Recherches Sur le Sida, 2000. 256 p.

20. Phelan J.C., Link B.G., Dovidio J.F. Stigma and prejudice: One animal or two? // Social Science and Medicine. 2008. Vol. 68. P. 358-367.

21. Pryor J.B., Reeder G.D., Monroe A.E. The infection of bad company: stigma by association // Journal of personality and social psychology. 2012. Vol. 102, № 2. P. 224-241.

22. Schoeneman T., Schoeneman K., Obradovic J. Social representations of AIDS: pictures in abnormal psychology textbooks, 1984-2001. Paper presented at the annual meeting of the American Psychological Society, June 9-12, 2002, New Orleans, LA.

23. Snyder M., Omoto A., Crain A.L. Punished for their good deeds // American behavioral scientist. 1999. Vol. 42, №. 7. P. 1175-1192.

Размещено на Allbest.ru