История психологической оценки свидетельских показаний

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский городской психолого-педагогический университет

История психологической оценки свидетельских показаний

Красавина А.Г.

Москва

Вопрос о достоверности свидетельских показаний начал интересовать ученых давно. Данной проблемой занимались специалисты еще в ХIХ веке, и одной из первых попыток ее изучения стала работа французского ученого, математика Пьера Симона Лапласа «Опыты философии теории вероятностей» (1814) [5]. В ней автор с помощью математических вычислений соотносил вероятность воспроизведения правдивых свидетельских показаний с результатом судебных приговоров. С точки зрения ученого, вероятность соответствия действительности данных свидетелем показаний складывается из вероятности самого события, о котором рассказывает свидетель, и вероятности следующих четырех гипотез в отношении допрашиваемого:

а) свидетель не делает ошибок и не обманывает;

б) свидетель не обманывает, но делает ошибки;

в) свидетель не делает ошибок, но обманывает;

г) свидетель и обманывает и делает ошибки.

Автор, тем не менее, предполагал, что таким образом трудно оценить правдивость свидетельских показаний из-за большого количества различных деталей того события, о которых человек свидетельствует. Вместе с тем, Лаплас утверждал, что и суд в своих суждениях также опирается не на математическую достоверность, а лишь на вероятность. Так или иначе, подобный подход французского ученого представляет большой интерес как одна из первых попыток рассмотреть свидетельские показания с точки зрения их соответствия действительности, а также как попытка создать научный метод оценки достоверности показаний.

Большой вклад в изучение проблемы оценки показаний внес немецкий психолог Г. Гросс. Написанная им в 1898 г. работа «Криминальная психология» посвящена рассмотрению психологической составляющей допроса свидетелей и обвиняемых, а также психологии судебной деятельности [2]. В своей работе ученый впервые использовал термин «судебная психология», которую он рассматривал как прикладную отрасль общей психологии и описывал ее как совокупность психологических знаний, необходимых криминалисту. Г. Гросс собрал большое количество ценного материала в результате наблюдений за различными областями судебной деятельности, что позволило ему выделить два важных аспекта в структуре судебной психологии. Он различал субъективную психологию, к которой относил психическую деятельность судьи, и объективную психологию - психическую деятельность тех участников процесса, которые предоставляют судье материал, необходимый для вынесения вердикта. Сюда же Гросс относил и психологию свидетелей и обвиняемого.

Стоит обратить внимание и на другие, не менее значительные публикации ученого, написанные совместно с известным немецким психологом В. Штерном. Многочисленные работы по психологии свидетельских показаний были изданы в ряде сборников под названием «Доклады по психологии показаний», а также в периодическом научном журнале «Архив по криминальной антропологии и криминалистике» [16].

Безусловно, изучение свидетельских показаний невозможно без обращения к результатам первых экспериментально-психологических исследований В. Штерна [16]. Его положения были основаны на том, что показания свидетеля изначально не могут быть достоверны, так как забывание он считал естественным свойством психики, ее «правилом», в то время как точное воспроизведение представлял неким исключением из правил. Исследования В. Штерна выявили высокий процент ошибок в показаниях тех, кто стремился правдиво рассказать о случившемся, - феномен, описанный автором как «обман воспоминания». Подобные ошибки в свидетельских показаниях зависели от промежутка времени, отделяющего описываемое событие от допроса. Испытуемые, которые были опрошены сразу после эксперимента, допустили 5% ошибок, в то время как у тех, кто давал показания через определенный временной отрезок, количество ошибок увеличилось до 30%. В. Штерн изучал и особенности проведения допроса. Он утверждал, что при свободном рассказе о событиях свидетель передает лишь то, что твердо запомнил, в то время как при ответе на вопросы человек вынужден бессознательно заполнять пробелы в своих воспоминаниях, что приводит к большему количеству ошибок. Ученый также считал, что любой вопрос, заданный следователем, независимо от формы, в которой он излагается, оказывает на свидетеля внушающее воздействие. Влияние имеет также и особая, напряженная обстановка допроса. Учитывая все вышеизложенное, В. Штерн утверждал, что свидетельские показания субъективны и им не всегда можно доверять в силу ненадежности и большого количества ошибок. Ученый сделал вывод о том, что большое влияние психологических факторов на формирование свидетельских показаний делает необходимым участие психолога в следственных действиях для оценки показаний.

Изучением вопроса оценки достоверности показаний занимались психологи и в ряде других стран. Одним из них был А. Бине, который впервые обратился к рассмотрению влияния внушения на детские показания. Он разработал специальный экспериментальный метод, описанный в книге «Внушаемость» (1900) [5]. А. Бинэ утверждал, что ответы на вопросы следователя всегда содержат ошибки, и рекомендовал подробное изложение вопросов и ответов в протоколе допроса для правильной оценки показаний.

Попытки объективно проверить истинность показаний свидетелей и потерпевших с помощью психологической науки, а также экспериментальных методов были предприняты американскими учеными. Так, изучением достоверности свидетельских показаний занимался Д.М. Кеттелл (1895) [23]. Он провел эксперимент с участием студентов Колумбийского университета, которым предлагал ответить на ряд вопросов относительно определенных событий, а затем оценить степень своей уверенности в ответах. Полученные результаты позволили говорить о значительной степени неточности показаний, а также о широком диапазоне индивидуальных различий в уровнях уверенности в своей правоте, выраженной студентами. Кроме того, он выявил и влияние формулировки вопросов на ответы свидетелей. Кеттелл отмечал, что специально подобранные вопросы могут «сбить» правдивого свидетеля. Ученый считал, что необходимо знать, насколько ошибочными могут быть воспоминания свидетелей в норме и как они изменяются при различных условиях.

В России проблеме свидетельских показаний уделялось не меньшее внимание. В 1905 г. был опубликован сборник «Проблемы психологии. Ложь и свидетельские показания» [11]. Часть вошедших в него статей была посвящена вопросу о достоверности свидетельских показаний. Многие русские ученые не разделяли негативную позицию зарубежных коллег по отношению к показаниям. Например, А.Ф. Кони находил утверждения В. Штерна о ненадежности свидетельских показаний неверными, обращая всеобщее внимание на существенные различия в условиях эксперимента и реальных событий [6].

Интересный подход к рассмотрению проблемы достоверности свидетельских показаний описал А.С. Тагер. [11] Его экспериментальные исследования были основаны на изучении формирования показаний, начиная от восприятия тех или иных событий, фактов и явлений до влияния на них эмоционального состояния, особенностей профессиональной деятельности, возраста и других факторов. А.С. Тагер утверждал, что, оценивая полученные показания, очень важно также учитывать и индивидуальные особенности зрения, слуха, памяти, так как источники ошибок в показаниях свидетеля заключаются в особенностях восприятия, сохранения и переработки информации.

Достижения психологической науки в области юридической психологии впервые были внедрены в практическую деятельность в качестве специально разработанных методов А.Р. Лурия [9]. В 1928 г. им была создана сопряженно-моторная методика, соединившая в себе ассоциативный метод с одновременной фиксацией ряда физиологических показателей, в дальнейшем положенная в основу работы детектора лжи. А.Р. Лурия утверждал, что, исследуя таким образом аффективные следы, можно объективно подходить к определению отношения человека к тем или иным событиям уголовного дела, установлению его причастности к совершенному преступлению, а также истинности его показаний.

А.Р. Лурия считал необходимым участие психолога в оценке достоверности свидетельских показаний [9]. Человек, рассказывающий о произошедших событиях, воспринимал их с определенной степенью точности, запоминал с учетом своих индивидуальных особенностей и должен был воспроизвести в форме показаний в условиях следствия или перед судом. Люди по-разному владеют всеми вышеперечисленными функциями: кто-то дает показания подробно, с большим количеством деталей и зачастую может бессознательно исказить некоторые факты или включить новые детали в рассказ. Задача психолога состоит в том, чтобы правильно оценить влияние того или иного фактора на формирование свидетельских показаний.

А.Р. Лурия обратил внимание на еще один значительный аспект в изучении свидетельских показаний - влияние следственной или судебной обстановки на особенности воспроизведения событий свидетелем. Правильность показаний зависит не только от особенностей восприятия, запоминания свидетелем событий, но и в большой степени от того, как и в каких условиях он рассказывает о них. По мнению А.Р. Лурия, существует значительная разница между теми показаниями, которые даются в свободной форме, без активного вмешательства следователя или иного опрашивающего, и теми показаниями, которые «направляются» вопросами.

В основе некоторых современных методов изучения свидетельских показаний лежат работы немецкого судебного психолога У. Ундойча (1954), относящиеся к середине ХХ в. [32]. Он впервые провел исследование, посвященное показаниям несовершеннолетней девочки, предположительно перенесшей сексуальное насилие. Результатом его исследования стала «гипотеза Ундойча»: свидетельские показания, основанные на реально пережитом опыте, качественно и по содержанию отличаются от сфабрикованных или основанных на заблуждении. Постановление Верховного Суда ФРГ (1955) предписало в дальнейшем проведение подобных исследований в спорных судебных случаях.

В 1980-х гг. количество психологов, участвовавших в оценке надежности свидетельских показаний, существенно увеличилось. В ряде европейских стран, прежде всего Германии, Швеции, Великобритании, велись активные разработки критериев оценки достоверности информации, полученной в ходе следственного интервьюирования предполагаемых жертв сексуального насилия [32]. В 1989 г. M. Steller и G. Kцhnken провели систематизацию имевшихся к тому времени признаков дифференциации истинных и ложных показаний и сформировали список из 19 «признаков реальности» [31]. Основанный на использовании этих признаков метод - «Statement Validity Assessment” (SVA) - стал одним из центральных для изучения в последующие годы. Некоторые исследователи считали, что информация, полученная в результате анализа с помощью методики SVA, является надежной и ее можно использовать в суде [25;31]. Другие относились к результатам проведения SVA с осторожностью [19; 26; 30; 33].

В настоящее время дискуссия об определении надежности и достоверности свидетельских показаний продолжается, существуют разногласия и противоречия в исследованиях, касающихся оценки их качества [3;4;12;13]. Практическая потребность в подобном анализе показаний существует и сегодня и как никогда требует особого рассмотрения в связи с участившимся проведением некачественных судебно-психологических экспертиз, в основе которых лежит неверное использование методов определения истинности или ложности информации.

Необходимость изучения данной проблематики связана с появлением в последнее время отечественных публикаций, предлагающих новый экспертный взгляд на определение правдивости показаний. Енгалычев В.Ф., Кравцова Г.К., Холопова Е.Н. предлагают использовать свою «частную экспертную методику» для определения достоверности свидетельских показаний. В качестве обоснования авторы приводят различные концепции и методические подходы как отечественных (Л.Б. Филонов, В.П. Белянин и др.), так и зарубежных (А. Врай, П. Экман, М. Штеллер, Г. Кёнкен, В.А. Шаповалов) психологов [4].

Другой взгляд на вопрос определения правдивости свидетельских показаний описан в работах большого количества отечественных авторов (Смирнова С.А., Макушкин Е.В., Аснис А.Я., Васкэ Е.В., Дозорцева Е.Г., Сафуанов Ф.С., Шишков С.Н., Шипшин С.С., Ошевский Д.С., Бердников Д.В., Секераж Т.Н., Калинина А.Н.) [3; 13]. Согласно данному взгляду, в настоящее время установление достоверности показаний путем проведения судебной экспертизы на строго научной основе невозможно. Кроме того, согласно законодательству РФ, определение достоверности показаний относится к компетенции суда [12].

Для того чтобы максимально правильно и качественно использовать существующие методы и продолжать разработку в области оценки свидетельских показаний, необходимо быть знакомым не только с достижениями последних лет в этой области, но и с историей ее зарождения. Важно уметь анализировать полученные ранее результаты, соотносить все плюсы и минусы предложенных методов, чтобы избежать их неправильного и недопустимого использования в экспертной практике.

показание восприятие эмоциональный профессиональный

Литература

1. Арсеньев В.Д. Использование специальных знаний при установлении фактических обстоятельств уголовного дела // Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1986. 4 c.

2. Гросс Г. Руководство к расследованию преступлений //Юридическая психология: хрестоматия / В.В. Романов, Е.В. Романова. М.: Юрист, 2000. 282 c.

3. Дозорцева Е.Г., Афанасьева А.Г. Оценка достоверности свидетельских показаний несовершеннолетних // Современная зарубежная психология. 2015.

4. Енгалычев В.Ф., Кравцова Г.К., Холопова Е.Н. Судебная психологическая экспертиза по выявлению признаков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизводства (по видеозаписям следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий). М.: Юрлитинформ, 2016. 328 с.

5. Канторович Я.А. Психология свидетельских показаний //Юридическая психология: хрестоматия / В.В. Романов, Е.В. Романова. М.: Юрист, 2000. С.370-371.

6. Кертес И. Тактика и психологические основы допроса // М.: Юридическая литература, 1965. 41 c.

7. Кони А.Ф. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 4. М.: Юридическая литература, 1967. 48 c.

8. Коченов М.М. Психология допроса малолетних свидетелей // Юридическая психология: криминальная психология. Судебно-психологическая экспертиза. Исправительно-трудовая психология. Судебная психология / Сост. Т.Н. Курбатова. СПб.: Питер, 2001. 374-409 с.

9. Лурия А.Р. Экспериментальная психология в судебно-следственном деле // Сов. право. 1927. № 2 (26). С. 84-100.

10. Медицинская и судебная психология. Курс лекций: учеб. пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. 2-е изд., испр. М.: Генезис, 2005. С. 512.

11. Ратинов А.Р., Ефимова Н.И. Психология допроса обвиняемого. М.: Всероссийский научно-исследовательский институт проблем укрепления законности и правопорядка. 1988. 80 c.

12. Ситковская О.Д. Психология свидетельских показаний // Прокурорская и следственная практика. 2007. № 3-4. С. 143-240.

13. Смирнова С.А., Макушкин Е.В., Аснис А.Я., Васкэ Е.В., Дозорцева Е.Г., Сафуанов Ф.С., Шишков С.Н., Шипшин С.С., Ошевский Д.С., Бердников Д.В., Секераж Т.Н. , Калинина А.Н. О неправомерности определения достоверности показаний путем судебной экспертизы // Психология и право. 2016.

14. Фрай О. Детекция лжи и обмана. СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК, 2005. 320 с.

15. Фрай О. Ложь. Три способа выявления лжи. СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК, 2006. 286 с.

16. Штерн В. Психология свидетельского показания. СПб.: Вестник права, 1902. 15 c.

17. Vrij A. Criteria-based content analysis a qualitative review of the first 37 Studies // Psychology, Public Policy, and Law. 2005. Vol. 11. № 1. Р. 3-41.

18. Vrij A., Mann S. Criteria-Based Content Analysis: An empirical test of its underlying processes // Psychology, Crime and Law. 2006. Vol. 12 № 4. Р. 337-349.

19. Boychuk T. Criteria-Based Content Analysis of children's statements about sexual abuse: A field-based validation study: Unpublished doctoral dissertation. Arizona State University, 1991.

20. Bull R. Obtaining evidence expertly: The reliability of interviews with child witnesses // Expert Evidence: The International Digest of Human Behaviour Science and Law. 1992. Р. 3-36.

21. Bull R. Innovative techniques for the questioning of child witnesses, especially those who are young and those with learning disability //New york: Hemisphere. 1995, p. 179-195.

22. Bull R., Vrij A., Memon A. Obtaining information from child witnesses // Psychology and law: Truthfulness, accuracy and credibility. Maidenhead, England: McGraw-Hill, 1998. Р. 188-210.

23. Cattell J. M. Measurements of the accuracy of recollection // Science. 1895. P. 761-766.

24. Esplin P.W., Boychuk T., Raskin D.C. A field validity study of Criteria-Based Content Analysis of children's statements in sexual abuse cases // Paper presented at the NATO Advanced Study Institute on Credibility Assessment. 1988. Р. 19

25. Honts C.R. Assessing children's credibility: Scientific and legal issues in 1994 // North Dakota Law Review. 70, 1994. рр. 879-903.

26. Lamb M.E., Sternberg K.J., Esplin P.W., Hershkowitz I., Orbach Y., Hovav M. Criterion-Based Content Analysis: A field validation study // Child Abuse and Neglect. 1997. p. 255-264.

27. Santtila P., Roppola H., Runtti M., Niemi P. Assessment of child witness statements using criteria-based content analysis (CBCA): The effects of age, verbal ability, and interviewer's emotional style // Psychology, Crime and Law. 2000. p. 159-179.

28. Raskin D. C., Esplin P.W. Assessment of children's statements of sexual abuse // In J. Doris (Ed.). The suggestibility of children's recollections. Washington, DC: American Psychological Association, 1991. Р. 153-165.

29. Raskin D.C., Esplin P.W. Statement Validity Assessment: Interview procedures and content analysis of children's statements of sexual abuse // Behavioral Assessment. 1991. Р. 265-291.

30. Ruby C.L., Brigham J.C. The usefulness of the Criteria-Based Content Analysis technique in distinguishing between truthful and fabricated allegations // Psychology, Public Policy, and Law. 1997. Р. 705-737.

31. Steller M., Kцhnken G. Criteria-Based Content Analysis // In D. C. Raskin (Ed.), Psychological methods in criminal investigation and evidence. New York: Springer-Verlag, 1989. Р. 217-245.

32. Undeutsch U. Statement reality analysis // In A. Trankell (Ed.), Reconstructing the past: The role of psychologists in criminal trials. Deventer, the Netherlands: Kluwer, 1982. Р. 27-56.

33. Wells G.L., Loftus E.F. Commentary: Is this child fabricating? Reactions to a new assessment technique // In J. Doris (Ed.). The suggestibility of children's recollections. Washington, DC: American Psychological Association, 1991. Р. 168-171.

Размещено на Allbest.ru