Сравнительный анализ личностных структур лиц, совершивших агрессивные и неагрессивные правонарушения

Электронный журнал «Психологическая наука и образование psyedu. ru» ISSN: 2074-5885

E-journal «Psychological Science and Education psyedu.ru» 2014, № 3

Размещено на http://www.allbest.ru/

© 2007-2014 ГБОУ ВПО «Московский городской психолого-педагогический университет» 94

Электронный журнал «Психологическая наука и образование psyedu. ru» ISSN: 2074-5885

E-journal «Psychological Science and Education psyedu.ru» 2014, № 3

© 2007-2014 ГБОУ ВПО «Московский городской психолого-педагогический университет» 94

Сравнительный анализ личностных структур лиц, совершивших агрессивные и неагрессивные правонарушения

Калашникова А.С.

Василенко Т.Г.

Проблема профилактики различного рода правонарушений стоит достаточно остро как в Российской Федерации, так и за рубежом в связи с неизменно высоким уровнем преступлений насильственного и ненасильственного характера, наносящими значительный ущерб государству и его гражданам. Между тем современные научные исследования сконцентрированы на изучении проблемы криминальной агрессии и в большинстве случаев ограничиваются рассмотрением исключительно личностных структур, провоцирующих агрессивное поведение и повышающих риск совершения противоправных насильственных действий [1; 2; 14], при этом проблема исследования совместного вклада агрессивных и тормозящих агрессивные проявления личностных структур остается в меньшей степени изученной [3; 4; 8]. Недостаточно освещен и вопрос о влиянии различно направленных личностных структур на формирование психологических механизмов совершения не только агрессивно-насильственных правонарушений, но и правонарушений без применения насилия. Научные исследования в данном направлении позволили бы не только более полно описать психологические факторы, вносящие вклад в формирование противоправного поведения, но и разработать направления профилактики и коррекции подобного рода деликтов.

Целью проведенного нами исследования было выявление индивидуально-психологических особенностей, способствующих и сдерживающих проявления агрессии, у лиц, осужденных за агрессивные правонарушения и осужденных за правонарушения, совершенные без применения насилия.

С точки зрения уголовного права и криминологии, агрессивно-насильственное преступление - это умышленное физическое действие, причиняющее физический ущерб личности, а также угроза нанесения такого или любого другого ущерба, принудительное воздействие на человека, его притеснение, нарушение личной неприкосновенности [6]. В нашем исследовании в качестве насильственных рассматривались все преступления, при совершении которых применялось насилие как субъективно враждебное и нацеленное причинение физического вреда разрушающего характера другому человеку, независимо от того, было ли оно элементом мотивации или только средством достижения цели [5; 13].

Индивидуально-психологические особенности в рамках выбранной для нашего исследования теоретической концепции [8] были условно разделены на способствующие и сдерживающие агрессивные импульсы личностные структуры. Так, проагрессивные факторы включают в себя общий уровень агрессивности личности, которая рассматривается в трех планах: мотивационная агрессивность (внутреннее побуждение к совершению агрессивных действий), агрессивность как черта личности (в виде привычного способа реагирования в различных жизненных ситуациях) и реактивная агрессивность (агрессия в ответ на психотравмирующие воздействия). Под ингибиторами агрессии понимаются психологические факторы, предупреждающие агрессивные действия и включающие в себя личностные структуры, подавляющие агрессивные импульсы [7]. Согласно типологии тормозящих (подавляющих) агрессию личностных структур, предложенной Ф.С. Сафуановым [8], среди ингибиторов агрессии выделяют социально-нормативные, ценностные, диспозиционные, эмоциональные, коммуникативные, интеллектуальные тормозящие тенденции и механизмы психологической защиты.

Материал и методы исследования

В нашем исследовании приняли участие 54 осужденных, отбывающих наказание в Следственном изоляторе № 3 Москвы, а также в Исправительной колонии Коломны в период с сентября 2012 г. по апрель 2013 г.

В качестве экспериментальной группы были исследованы 24 мужчины в возрасте от 18 до 55 лет (средний возраст - 31 год), отбывающие наказание за агрессивные правонарушения по статьям: 105 части 1, 2 УК РФ («Убийство»); 111 части 1, 4 УК РФ («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»); 131 части 1, 2 УК РФ («Изнасилование»); 132 части 1, 2 УК РФ («Насильственные действия сексуального характера»); 162 части 1, 2 УК РФ («Разбой»).

Контрольную группу составили 30 мужчин в возрасте от 19 до 55 лет (средний возраст - 30 лет), осужденные за правонарушения без применения насилия по статьям: 119 часть 1 УК РФ («Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью»); 135 части 1, 2 УК РФ («Развратные действия»); 158 УК РФ («Кража»); 159 части 2, 3 УК РФ («Мошенничество»); 160 часть 1 УК РФ («Присвоение или растрата»); 161 УК РФ («Грабеж»); 228 УК РФ («Незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов»); 325 части 1, 2 УК РФ («Похищение или повреждение документов, штампов, печатей либо похищение марок акцизного сбора, специальных марок или знаков соответствия»).

Для изучения социально-психологических характеристик, а также получения криминологических данных были использованы методы стандартизированного интервью и анализа документации. Для выявления индивидуально-психологических особенностей применялись следующие методики: «Тест смысложизненных ориентаций (СЖО)» Дж. Крамбо, Л. Махолика, адаптированный Д.А. Леонтьевым (для выявления ценностных ингибиторов агрессии); опросник Плутчика-Келлермана-Конте «Индекс жизненного стиля» (LSI) (для выявления механизмов психологической защиты); тест «Исследование волевой саморегуляции» (ВСК) А. Зверкова, Е.В. Эйдмана (для выявления эмоционального ингибитора агрессии в форме волевой саморегуляции); «Торонтская алекситимическая шкала» Г. Тейлора (TAS-26) (для выявления эмоциональных ингибиторов агрессии); «Личностный опросник агрессивности» Басса-Перри (для выявления диспозиционной агрессивности); «Тест руки» Э. Вагнера (для выявления мотивационной агрессивности); «Тест фрустрационной толерантности» С. Розенцвейга (для выявления реактивной агрессивности); «Методика многостороннего исследования личности (ММИЛ)» в интерпретации Ф.Б. Березина (для выявления социально-нормативных ингибиторов агрессии - шкалы F, 4,8; эмоциональных - шкалы 2, 7, 8, 9; коммуникативных - шкала 0; диспозиционных - шкалы 1, 3, 6).

Для верификации полученных результатов применялась статистическая обработка данных при помощи программы IBM SPSS Statistics 20. Определение значимости различий показателей между группами производилось с помощью критерия Манна-Уитни; корреляционный анализ - с помощью коэффициента корреляции Спирмена.

Результаты и обсуждение

По результатам проведенного исследования статистически значимых различий между экспериментальной выборкой лиц, осужденных за агрессивные правонарушения, и контрольной выборкой лиц, осужденных за правонарушения, совершенные без применения насилия, практически обнаружено не было. Единственным значимым различием при данном сравнении явился показатель удовлетворенности личности прожитым этапом жизни и его результативностью (показатель «Результат» в методике СЖО), выраженный у лиц, совершивших агрессивные правонарушения, в меньшей степени (при p<0,05). Подобный результат может быть вызван рядом причин. Во-первых, испытуемые обеих групп исследования являются осужденными одной колонии и отбывают наказание вместе на протяжении многих лет, что придает этим группам черты гомогенности. Во-вторых, акцент на указанном показателе может быть обусловлен различными степенью тяжести и характером совершенных правонарушений, влекущими за собой различные последствия и условия отбывания наказания.

В связи с отсутствием статистически значимых количественных различий между группами был проведен качественный анализ путем интерпретации структурных элементов в корреляционных плеядах В связи с большим количеством измеряемых параметров и, как следствие, большим количеством значимых связей при составлении корреляционных плеяд учитывались корреляционные связи только при p<0,01., составленных на основе выявленных в каждой группе корреляционных связей При построении корреляционных плеяд учитывались взаимосвязи только между отдельными шкалами без учета суммарных показателей..

По результатам проведенного качественного анализа наблюдаются уникальные картины связей проагрессивных и ингибирующих структур в каждой группе исследования. Если обратиться к корреляционной плеяде проагрессивных структур и ингибиторов агрессии в группе лиц, совершивших агрессивные правонарушения (рис. 1), то при ее анализе выявляется центральная тенденция - склонность к фиксации на препятствии на пути к удовлетворению ситуативно возникающих потребностей в форме явного подчеркивания наличия препятствия или состояния фрустрации (показатель E' в методике «Тест фрустрационной толерантности» С. Розенцвейга). Личностные свойства тесно связываются здесь в одну структуру. Внутри структуры, несмотря на большое количество ее элементов, наблюдается небольшое количество связей, что может говорить о простоте организации ассоциативных связей личностной структуры.

На первый взгляд, проагрессивные структуры и ингибиторы агрессии представлены примерно в равном соотношении, однако не все параметры, изначально принимаемые в качестве сдерживающих агрессию факторов, выполняют тормозящую функцию. Так, изначально предполагаемые в качестве ингибирующих агрессию структур шкалы ММИЛ проявляются в данной плеяде в качестве личностных особенностей, в большей мере способствующих проявлению агрессии (высокие значения шкалы 4 «Реализация эмоционального напряжения в непосредственном поведении», шкалы 6 «Аффективная ригидность», шкалы 8 «Ориентация на внутренние критерии» и низкие значения шкалы 7 «Фиксация тревоги и ограничительное поведение», имеющие прямые корреляционные связи с показателем E' «Склонность фиксации на препятствии»). Обнаруживается прямая корреляционная зависимость между большинством проагрессивных структур друг с другом и другими элементами личностной структуры; это говорит о том, что при усилении данных элементов проагрессивные структуры также усиливаются. Так, центральный компонент структуры - показатель E' - при обратной зависимости подавляет выраженность ингибиторов агрессии, один из которых (показатель «самообладание»), в свою очередь, при обратной зависимости усиливает элемент защитного механизма регрессии (методика LSI), увеличивающего при прямой зависимости выраженность проагрессивных структур. Обратная зависимость между разно направленными личностными тенденциями наблюдается лишь между тенденцией к реакции гнева («Гнев» в методики Басса-Перри) как элемента проагрессивных структур и общим уровнем волевого самоконтроля, самообладания и настойчивости (методика ВСК) как элементов ингибирующих агрессию структур личности. Так, при усилении общего уровня волевого самоконтроля, самообладания и настойчивости тенденция к реакции гнева ослабевает.

Рис. 1. Корреляционная плеяда проагрессивных структур и ингибиторов агрессии в группе осужденных за агрессивные правонарушения (p<0,01)

Вместе с тем отдельного внимания заслуживает группа проагрессивных структур (на рис. 1 показатели «психофизическая агрессия» и «враждебность»), напрямую связанная с механизмами психологической защиты. Так, склонность к проявлению физической агрессии у осужденных за агрессивные правонарушения часто сочетается с проявлением таких механизмов психологической защиты, как вытеснение, регрессия, отрицание, проекция, компенсация, а также с общим уровнем напряженности механизмов защиты (при p<0,05) На рис. 1 не представлены описываемые корреляционные связи при уровне значимости p<0,05, поскольку при построении корреляционных плеяд учитывались корреляционные связи только при p<0,01. при наиболее выраженном механизме замещения (при p<0,01). Склонность к реакции гнева тесно связана с механизмом регрессии (при p<0,05), а тенденция к враждебности - с проекцией и рационализацией (при p<0,05) и такими механизмами, как вытеснение, регрессия, замещение, отрицание, компенсация, а также с общим уровнем напряженности защитных механизмов (при p<0,01). Общая тенденция к агрессивным реакциям тесно связана у осужденных за агрессивные правонарушения с механизмами отрицания, проекции, рационализации (при p<0,05) при наиболее тесной связи с механизмами вытеснения, регрессии, замещения, компенсации, а также общей напряженностью защитных механизмов (при p<0,01). В данном случае механизмы психологической защиты также не выполняют роль ингибиторов агрессии, а скорее способствуют ее реализации.

При анализе корреляционной плеяды проагрессивных структур и ингибиторов агрессии в группе осужденных за правонарушения, совершенные без применения насилия, выявляется центральный компонент структуры личностных параметров - алекситимия (TAS-26; рис. 2). Вместе с тем структура корреляционной плеяды рассматриваемой группы разделена на большое количество частей, не связанных между собой. Наблюдается небольшое количество связей между элементами, что может говорить о бедности личностной структуры и слабом характере ее ассоциативных связей. Можно сказать, что с небольшим перевесом преобладает выраженность ингибиторов агрессии по сравнению с проагрессивными структурами, при этом по сравнению с рассмотренной выше корреляционной плеядой осужденных, совершивших насильственные правонарушения, в этом случае изначально предполагаемые в качестве ингибиторов агрессии личностные структуры выполняют данную функцию, обнаруживая обратные корреляционные связи с показателями методик, отражающими склонность к проявлению агрессии. Так, у лиц, осужденных за совершение неагрессивных правонарушений, в отличие от осужденных за совершение насильственных преступлений, механизмы психологической защиты и шкалы ММИЛ играют роль ингибиторов агрессии (в том числе и при p<0,05).

Наблюдается прямая зависимость между центральным показателем - алекситимией - и элементами проагрессивных структур личности: общей выраженностью агрессивных тенденций, реакцией гнева, враждебностью и психофизической агрессией (методика Басса-Перри). Это говорит о том, что у осужденных, совершивших правонарушения без применения насилия, ярко выраженная алекситимия усиливает выраженность данных элементов проагрессивных структур. Однако, как показано на рис. 2, обратной зависимостью связаны с алекситимией такие ингибиторы агрессии, как уровень волевого самоконтроля, самообладание (ВСК) и удовлетворенность прожитым этапом жизни («Жизнь» в методике СЖО) или его результативностью («Результат» в методике СЖО). Это означает, что при усилении данных тормозящих агрессию элементов выраженность алекситимии снижается, а вслед за ней соответственно снижается выраженность элементов проагрессивных структур. На проагрессивные структуры, в свою очередь, воздействует принятие ответственности и контроля над собственной жизнью, также их ослабляя.

Рис. 2. Корреляционная плеяда проагрессивных структур и ингибиторов агрессии у лиц, совершивших правонарушения без применения насилия (p<0,01)

Таким образом, у осужденных за насильственные правонарушения и осужденных за совершение правонарушений без применения насилия проагрессивные и ингибирующие элементы представлены различными картинами взаимосвязей в личностных структурах данных групп, что может являться фактором, обусловливающим характер поведения. Данные результаты подтверждают и дополняют исследования отечественных и зарубежных авторов. Так, выявленные в нашем исследовании ведущие ингибиторы агрессии в форме самообладания и уровня волевого самоконтроля соотносятся с зарубежными исследованиями, представленными в Общей модели агрессии (General aggression model) [9; 10], мета-теории интегративной структуры связи агрессии и тормозящих механизмов I3 (I-cubedtheory) [11], теории взаимодействия личностных систем (Personality Systems Interaction Theory) [12]. Вместе с тем, в проведенном нами исследовании нашло отражение мнение, согласно которому любой фактор риска может являться одновременно защитным фактором, и наоборот [14].

Полученные в рамках данной работы результаты могут внести вклад в разработку коррекционных и реабилитационных программ как для осужденных за агрессивные правонарушения, так и для осужденных за правонарушения без применения насилия, реализация которых возможна в исправительных учреждениях. Данные программы могут быть построены с учетом принципа опоры на сохранные и развитые ингибирующие агрессию структуры личности осужденных. Помимо этого, полученные данные могут быть приняты во внимание для профилактики правонарушений данного типа, а также в рамках судебной экспертизы.

Статистически значимых количественных различий в выраженности индивидуально-психологических характеристик правонарушителей, осужденных за агрессивные правонарушения, и осужденных за правонарушения, совершенные без применения насилия, выявлено не было, за исключением показателя удовлетворенности личности пройденным этапом жизненного пути.

Для лиц, совершивших агрессивно-насильственные правонарушения, характерно сочетание внешне обвиняющей позиции и склонности к фиксации на препятствии на пути к удовлетворению ситуативно возникающих потребностей в форме явного подчеркивания наличия препятствия, которое находится в прямой взаимосвязи с такими чертами личности, как аффективная ригидность, тревожность, низкая способность к эмпатии, и в обратной взаимосвязи с такими особенностями, как настойчивость, самообладание и самоконтроль.

Для осужденных за совершение правонарушений без применения насилия ведущим звеном проагрессивных личностных особенностей является сниженная способность к различению собственных эмоций и эмоций других людей, сопровождаемая склонностью к реакциям гнева, враждебностью и психофизической агрессией, однако решающая роль отводится факторам, сдерживающим агрессивные импульсы, в виде самообладания, нацеленности на результат, высокой осмысленности жизни, принятия общепринятых норм и правил поведения.

При одинаково слабом характере ассоциативных связей и бедности личностных структур у лиц, осужденных за правонарушения, совершенные без применения насилия, и у лиц, осужденных за агрессивные правонарушения, наблюдается преобладание схожих ингибиторов агрессии: волевого самоконтроля и самообладания.

Одни и те же личностные структуры у осужденных за совершение правонарушений без применения насилия выступают в качестве ингибиторов агрессии, а у осужденных за агрессивно-насильственные правонарушения - в качестве факторов, способствующих ее проявлению.

Литература

проагрессивный правонарушитель насилие

1. Антонян Ю.М. Личность преступника: Криминолого-психологическое исследование. М.: Норма: Инфра-М, 2010. 368 с.

2. Бартол К. Психология криминального поведения. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2004. 352 с.

3. Калашникова А.С. Соотношение личностных предпосылок разнонаправленной (гетеро- и ауто-) агрессии // Мир психологии. 2009. № 4. С. 258-266.

4. Калашникова А.С., Василенко Т.Г. Особенности проявления проагрессивных и ингибирующих агрессию структур у лиц, совершивших агрессивные правонарушения [Электронный ресурс] // Психология и право. 2013. № 3. URL: http://psyjournals.ru/psyandlaw/2013/n3/63789.shtml (дата обращения: 16.05.2014).

5. Ложкин А.И. Психология личности агрессивно-насильственного преступника (мотивационно-смысловой аспект). Екатеринбург: Изд-во Урал. юрид. ин-та МВД России, 2002. 136 с.

6. Лунеев В.В. Мотивация преступного поведения. М.: Наука, 1991. 107 c.

7. Налчаджян А.А. Агрессивность человека. СПб.: Питер, 2007. 736 с.

8. Сафуанов Ф.С. Психология криминальной агрессии. М.: Смысл, 2003. 300 с.

9. Anderson G.A., Carnagey N.L. Violent evil and the general aggression model // Miller A.G. (Ed.). The Social Psychology of Good and Evil. N.Y.: Guilford Publications, 2004. P. 162-192.

10. Cobb R. A., DeWall C.N., Lambert N.M. at al. Implicit theories of relationships and close relationship violence: does believing your relationship can grow relate relate to lower perpetration of violence?//Personality and Social Psychology Bulletin. 2013. P. 279-292.

11. Denson T.F., DeWall C.N., Finkel E.J. Self-Control and aggression//Current Directions in Psychological Science. 2012. Vol. 21. P. 20-25.

12. Ross T., Fontao M.I. The relationship of self-regulation and aggression: an empirical test of personality systems interaction theory//International Journal of Offender Therapy and Comparative Criminology. 2008. Vol. 52. P. 554-572.

13. Tapscott J.L., Hancock M., Hoaken P.N.S. Severity and frequency of reactive and instrumental violent offending: divergent validity of subtypes of violence in an adult forensic sample// Criminal Justice and Behavior. 2012. Vol. 39. P. 202-223.

14. Webster C.D., Martin M., Brink J. at al. Short-Term Assessment of Risk and Treatability (START): An evaluation and planning guide. Hamilton, Ontario: St. Joseph's Heathcare Hamilton, 2004. P. 1-15.

Размещено на Allbest.ru