Социальное пространство: теоретико-эмпирический анализ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социальное пространство: теоретико-эмпирический анализ

Марцинковская Т.Д.

В настоящее время представления об изменчивости (транзитивности) социального пространства являются достаточно общим местом. Однако понимание того, каким образом эти изменения сказываются на личности, содержании и структуре ее идентичности, процессе ее социализации, все еще остается туманным. В определенной мере это связано с тем, что «социальное пространство» по определению является междисциплинарным понятием, сущность которого, естественно, различается в разных науках - философии, культурологии, социологии, психологии. Не меньшее значение, по-видимому, имеет и тот факт, что в современном изменчивом и неопределенном обществе социальное пространство по своей сути не может иметь устойчивого и определенного содержания. Поэтому, прежде всего, представляется важным уточнить его собственно психологическое содержание, которое вбирает в себя как внешние, объективные пространственно-временные параметры, так и внутренние, субъективные, на которых в первую очередь сказываются социальные трансформации, изменчивость социальных представлений и ценностей, неопределенность норм и установок.

Социальное пространство в междисциплинарном поле. Философия и социология социального пространства

Как уже отмечалось, понятие социального пространства, являясь междисциплинарным, содержательно не определено ни в одной из гуманитарных дисциплин.

В рамках социологических исследований понятие социального пространства связывается прежде всего с территориальностью и социальными статусами, возникающими и изменяющимися в процессе общения. Так, Э.Т.Холл писал об отличиях в информационном контексте и различиях в дистанциях (пространствах), возникающих при общении [Hall, 1985]. Эту идею также развивали в своих работах Э.Гидденс и Ф.Теннис. Ф.Теннис связывал социальное пространство с особенностями взаимоотношения людей друг с другом в пространстве и во времени [Теннис, 2002]. Э.Гидденс, раскрывая вводимое им понятие «структурация», доказывает, что социальное пространство невозможно представить без активного взаимодействия социальных структур и социальных агентов, то есть людей, которые могут своей активностью трансформировать (или повлиять) на общественные структуры и институты [Гидденс, 2011]. При этом Гидденс, как и Теннис, подчеркивает, что социальные отношения находятся не только в определенном социальном пространстве, но и в конкретном времени.

П.Бурдье представляет социальное пространство как многомерный образ, в котором выделяются (структурируются) различные подпространства (поля) [Бурдье, 2005]. Важным моментом является тот факт, что Бурдье выделяет в социуме два аспекта - «реальность первого порядка», связанную с физическим пространством и распределением материальных ресурсов, и «реальность второго порядка», существующую в сознании людей. Социальное пространство, в отличие от физического, не имеет жестких границ. Его образующими являются социальные позиции входящих в него социальных агентов, а топология определяется структурной диспозицией полей: экономического, политического, культурного, интеллектуального и т.д.

Говоря о структурировании социального пространства, и Гидденс, и Бурдье, хотя и подразумевают активность входящих в него социальных агентов, не акцентируют на этой активности внимания. В то же время один из первых ученых, занимавшихся этой проблемой, Г.Зиммель, написавший работу «Социология пространства», фокусирует внимание именно на активности, подчеркивая, что социальное пространство - это бездейственная форма, существующая лишь благодаря энергии деятельности субъектов [Зиммель, 1996].

Именно на активной стороне деятельности коллективного субъекта фокусирует внимание в своей концепции П.Штомпка, выделяя коллективные действия и индивидуальные взаимодействия, образующие сложные структуры, в рамках которых субъекты создают надындивидуальные социальные структуры [Штомпка, 1996]. Не менее важно и то, что, говоря о взаимодействии субъектов в социальном пространстве, Штомпка подчеркивает, что эти взаимодействия происходят как в пространстве, так и во времени, выделяя не только физическое (объективное) время, но и время социальное, качественно-субъективное.

Территориальное (физическое) и социальное пространство разделялось и в концепции П.Сорокина, который считал, что социальное пространство многомерно, в нем можно выделить горизонтальные и вертикальные аспекты, причем вертикальные - стратификационные - параметры изменчивы, они связаны с социальной мобильностью человека, его способностью изменять свои социальные статусы и свои отношения с другими людьми и объектами [Сорокин, 2000].

Хронотоп

Таким образом, можно констатировать, что практически во всех исследованиях социального пространства оно выделяется из физического. В то же время оно в той или иной мере соотносится с ним, так как субъекты (социальные агенты) взаимодействуют, изменяя отношения друг к другу и к объектам поля, меняя свои и чужие социальные статусы, в конкретном территориальном пространстве. Не менее важно и то, что эти взаимодействия происходят как в конкретном, физическом, так и в относительном, социальном, времени. Однако, констатируя, хотя бы достаточно абстрактно, многомерность социального пространства, переключаясь на проблему социального времени, ученые переходили к двумерной системе отсчета. Поэтому, в социальном хронотопе доминирует его понимание как повторяющейся в пространстве и времени коммуникативной ситуации, в которой происходит как бы двойной (объективный и субъективный) отсчет времени.

Тем самым исключается важный аспект хронотопа, на который указывал А.А.Ухтомский - гетерохронность пространства и времени, которая в определенных ситуациях приводит к их гармонии, к появлению живых событий, возникающих из бытия людей. Именно гетерохронность при восприятии, эмоциональной реакции, осознании и взаимодействии людей формирует социальный многомерный хронотоп, имеющий, подобно сложной пространственно-временной спайке, даже не трехмерную, но четырехмерную структуру [Ухтомский, 2008].

Особенно важным представляется эта позиция при изучении современного социального пространства-времени, характерной особенностью которого является его включенность в информационно-сетевое пространство. По мнению М.Кастельса, сетевое общество создает новую структуру, в которую помимо времени и пространства входят еще и технологии, которые усиливают гетерохронность хронотопа, так как технологии могут существенно менять направление и скорость взаимодействия субъектов друг с другом, с предметами и с информацией. В то же время необходимо отметить отличия психологического подхода к исследованию информационного пространства, о чем будет сказано ниже, при котором на первый план выходят именно внутренние, субъективные параметры [Кастельс, 2000].

Психологические подходы

Одним из первых психологов, изучавших поведение людей в социальном поле (пространстве), был К.Левин. В своей теории психологического поля К.Левин исходил из того, что личность живет и развивается в психологическом поле окружающих ее предметов, каждый из которых имеет определенный заряд (валентность). Его эксперименты доказывали, что для каждого человека эта валентность имеет свой знак, хотя в то же время существуют такие предметы, которые для всех имеют одинаково притягательную или отталкивающую силу. Исследования Левина доказывали, что не только существующая в данный момент ситуация, но и ее предвосхищение, предметы, существующие только в сознании человека, могут определять его деятельность. Наличие таких идеальных мотивов поведения дает возможность людям преодолеть непосредственное влияние поля, окружающих предметов.

Одно из наиболее известных уравнений Левина [Левин, 2001], которыми он описывал поведение человека в психологическом поле под влиянием различных потребностей, доказывает, что поведение является одновременно функцией и личности, и психологического поля, которое, по сути, является одним из аспектов социального пространства. Это доказывали и исследования Левина, посвященные групповой динамике. Он предположил, что группа также может быть рассмотрена как динамическая система, формирующая социальное поле, по аналогии с системой психологического поля личности. Социальное поведение людей в группе определяется взаимоотношениями внутри нее, конкурирующими тенденциями, стремлениями отдельных членов группы, каналами общения. То есть групповое поведение является функцией общего состояния социального поля, как повеление человека является функцией потребностей и психологического поля.

Анализ психологической сущности социального пространства показывает, что оно достаточно часто соотносится с категорией отношения. Эта категория в гуманитарной науке в последнее время связывается с проблемой общения, хотя представляется, что при исследовании социального пространства более значимым является понимание отношения как процесса создания образа мира и себя в мире. Это предполагает связь отношения с интенцией, мотивацией и переживанием. При этом переживание представляет собой как эмоциональную составляющую отношения к миру и себе, так и механизм интериоризации отношений с социальным пространством (и общения с ним) во внутреннее пространство личности. Таким образом, анализ категории отношения и его места в современной психологической науке предполагает, прежде всего, рефлексию некоторых методологических вопросов, в том числе связи отношения с категорией образа мира и социального пространства.

В работах ученых разных направлений постулировалась идея о важности для развития личности, для формирования сознательной активности субъекта не просто широких контактов с миром, но именно отношения к миру, результатом которого становится и отношение к себе, и сознательная мотивация к деятельности. При этом важным моментом является целостность системы отношений с миром, в которое входят как прошлые, так и настоящие и даже будущие отношения. Такой подход к категории отношения с необходимостью связывает ее как с переживанием, так и с целостным бытием в мире, бытием, аутентичность которого закладывается целостным характером отношений. В то же время значения и смыслы, зарождающиеся в процессе отношений с миром, создают личностное пространство человека, его идентичность, целостность которой фундируется целостностью системы отношений - к миру и к себе.

Остановимся подробнее на этом положении. С точки зрения экзистенциализма понятие Daseis (бытие в мире, вот-бытие) подчеркивает неразрывность человека и мира. Человек осуществляется в этом мире, реализуя заложенные в нем потенции к существованию, а мир реализуется, высветляется через человека, в его активности. При этом бытие происходит здесь и сейчас, и люди должны стремиться к полноте проживания каждого мгновения жизни. Не менее важно и положение о необходимости понимания сущности индивидуального бытия, которым должен обладать каждый, так как осознание этой сущности помогает аутентичному существованию. Таким образом, можно говорить о том, что в психологическом аспекте бытия заложены и его индивидуализация, и необходимость интенциональности в отношениях с ним.

Направленность, интенциональность познающего мир человека, с точки зрения Э.Гуссерля, придает феноменам сознания предметность. Отношения субъекта к жизненному миру наполнены значением и смыслом, то есть абстрактным и конкретным, личностным отношением к этому миру [Гуссерль, 2005]. Анализ влияния отношения к миру на становление значений и смыслов невозможен без понимания того, что отношения к миру, являются, по сути, отношениями к разным видам бытия. С точки зрения М.Хайдеггера, бытие и мир - одно целое, и мир обретает свою сущность через бытие, через личность. Но в этом случае имплицитным является понимание внутреннего мира личности именно как результата активного отношения человека к разным аспектам бытия, мира [Хайдеггер, 2001]. Особенно важным в здесь представляется понятие социального бытия, о котором писал Г.Шпет, подчеркивая, что именно отношения, связанные с переживаниями сути этих отношений, помогают людям постигать и мир, и себя [Шпет, 2005].

Уточняя понятия социального бытия, Шпет писал, что существует несколько видов бытия - бытие природное, (которое, видимо, можно соотносить с физическим пространством), бытие отрешенное (которое является средним между логически отвлеченным и эмпирически данным). На самом деле, утверждал Шпет, окружающая нас действительность в первую очередь не природная, а социальная, историческая, культурная. Поэтому все виды бытия соединяются в бытие социальном, которое отражает и мысли человека, и реальные предметы, и предметы творческого воображения. Доказывая это, он приводил в пример любую вещь, которая несет на себе отпечаток различных видов бытия, и их естественность есть весьма условная часть действительного целого и абстракция от конкретного. Человечество в процессе своего развития создает новый мир, социально-культурный, существующий помимо мира природного и отгораживающий человека от природы. Однако при этом и сам человек превращается в социально-культурного субъекта, и его рефлексы из чисто биологических актов трансформируются в поведение, имеющее определенный социальный смысл. Таким образом, социальное бытие человека превращает его самого в социальную личность, поведение которой является определенным знаком для других людей, одновременно являясь знаком и для него самого. В этом положении Шпета можно увидеть основания не только для соотнесения разных видов бытия-пространства жизни людей, но и для их структурирования в систему социального бытия-хронотопа, в котором воедино соединены личностные и социальные аспекты, так же как и природные и культурные параметры.

Не менее важным вопросом является вопрос о тех механизмах, которые соединяют эту систему в целостный конструкт. И здесь важными становятся идеи С.Л.Рубинштейна, который четко акцентировал роль отношений как основания целостной системы «человек и мир». Важным моментом в создании этой целостной системы становится переживание, которое, как подчеркивал Рубинштейн, дает возможность моделировать границы личностного пространства и соотношение предметов в нем. Это связано с тем, что с изменением отношения человека к вещам изменяется и их восприятие. Поэтому сознание индивида - это единство переживания и знания. [Рубинштейн, 1973]. Осознавая разницу в нашем понимании и отношении к окружающему, мы начинаем лучше сознавать и свое отношение, свои отличия от других и свою сущность.

Информационное пространство

Теоретико-методологические исследования проблемы социального пространства убедительно доказывают, что современная культура является информационной, а само представление о мире и о себе как никогда зависит от информационного воздействия различных СМИ И СМК. Поэтому одной из важнейших проблем является изучение информационного пространства, которое в настоящее время носит стихийный характер. Культура информационного общества предполагает исследование не только когнитивных, но и эмоционально-личностных и поведенческих аспектов процесса информационной социализации. При этом можно вслед за Н.Винером рассматривать информацию как один из способов организации, структурирования образа мира, что накладывает особую ответственность на носителей информации и способы ее подачи подросткам и молодежи.

Можно говорить о двух разных подходах к исследованию информационного пространства - внешнем, изучающем, прежде всего, виды и способы подачи информации, и внутреннем - изучающем, главным образом, как перерабатывается, присваивается информация и к каким последствиям в структуре и поведении личности эта информация приводит. Информационное пространство не может рассматриваться изолированно от общего социального пространства человека, оно входит в общую структуру социального / персонального хронотопа. Поэтому было предложено [Марцинковская, 2010] разделение понятий информационного пространства как общего социокультурного пространства, в котором живут, общаются и действуют люди, и понятия информационного поля, представляющего конкретный источник или группу источников информации. На основании этого было выделено несколько критериев, по которым можно разделить источники информации на группы. Такими критериями могут быть:

1) степень влияния и/или степень доверия к информации;

2) форма представленности информации (визуальная, вербальная, аудиоинформация);

3) принадлежность к определенным информационным группам (печатные или электронные, фильмы, книги, журналы, музыка и т.д.);

4) содержание информации (здоровье, развлечение, хобби, мода, косметика, автомобили и т.д.);

5) целевая направленность информации (возрастная, гендерная, профессиональная и т.д.).

Несомненно, что получаемая людьми информация связана с их социальными представлениями, так как установки и апперцептивные поля не могут не повлиять в качестве своеобразного «избирательного внимания» на выбор и источника, и содержания информации. В то же время сама воспринимаемая информация влияет на уже имеющуюся систему понятий, изменяя и/или частично модифицируя ее, что в некоторой степени подтверждается и концепцией квантовой информации.

Особый интерес в этом плане представляют электронные средства массовой информации, как в плане способа подачи материала, так и в плане более глубинного воздействия на личность реципиентов. При этом важным моментом является то, что наиболее активно Интернетом пользуются именно подростки, для которых Интернет стал одной из привычных граней бытия и для которых операциональная сторона использования электронных СМИ не представляет сложностей, в отличие от более старших поколений [Белинская, 2002].

Пространственные границы

К вопросу о роли переживания в структурировании социального пространства мы еще вернемся, здесь же хотелось подчеркнуть важность рассмотрения проблемы границ социального (общественного) и личностного (индивидуального) пространств. Анализ соотношения социально-психологических и индивидуально-психологических границ, подразумевающий их динамику как по горизонтали (смещение от внешних барьеров к внутренним и обратно), так и по вертикали (осознание своей индивидуальности и своего места в мире), может рассматриваться как модель исследования более сложного и многогранного конструкта социального пространства.

Индивидуально-психологические границы, в отличие от социально-психологических, связаны не с внешними параметрами, но с внутренними детерминантами, главными из которых являются индивидуальные и личностные особенности (в том числе психодинамические качества, интеллектуальные способности, пассионарность), возраст и мотивационная направленность [Марцинковская, 2008].

Если психодинамические качества лежат в основе формирования способов взаимодействия человека с миром (общительность - замкнутость, доминантность - субдоминантность и т.д.), то интеллект, в том числе социальный интеллект, определяет адекватность имеющихся в распоряжении субъекта стратегий взаимодействия с окружающим. Пассионарность детерминирует степень активности и мотивационного потенциала людей, задавая, таким образом, объем пространства (социального, межличностного, профессионального и т.п.), которым они могут овладеть в процессе развития. Структура иерархии мотивов определяет направленность расширения психологических границ, приводя к различным способам переструктурирования и конфигурации и внутреннего, личностного, и внешнего, социального полей. Важным моментом является признание в любом из этих вариантов факта пульсирования границ - они не статичны, но динамичны, могут и сжиматься, и расширяться в зависимости от актуализации того или иного мотива и исходя из особенностей социальной ситуации.

Как теоретические, так и эмпирические данные показывают, что и некорректно, и непродуктивно разделять процесс изменения внешних и внутренних психологических границ, речь должна идти о взаимосвязи внешних и внутренних рамок, определяющих как содержание представлений о себе и иерархии мотивов, так и способов реализации этих мотивов в заданных обществом и культурой рамках. Разводя внешние и внутренние параметры поля, то есть изолируя личностное и социальное пространства друг от друга, мы закрываем дорогу к анализу тех закономерностей, которые определяют их соотношения.

Структура социального пространства

Анализ различных теоретических подходов позволяет констатировать, что социальное пространство - это сложный конструкт, в который входят объективные и субъективные составляющие.

Рис. 1. Составляющие объективного пространства.

К реальному пространству относятся физические и географические составляющие - место проживания, климат, экономический уклад и т.д. Социологическое пространство - это мыслимый конструкт, в котором осуществляются социальные отношения (совокупность всех социальных статусов человека в обществе). Сюда можно отнести и такие составляющие, как этнос (нация), язык, доминирующая информация и т.д. Этот конструкт не является субъективным, так как представление о нем разделяется многими членами общества. Полностью субъективным не является и соотношение пространства-времени (хронотопа), как социального, так и персонального.

Объективные пространства являются основаниями для формирования личностного пространства и создания собственно психологического аналога социального пространства.

Рис. 2. Вариант соотношения социального и личностного пространства-времени.

Пересечение разных областей можно рассматривать и как пересечение полей, и как сеть (поэтому сейчас в культурологии так популярны аналогии с сетевыми сообществами).

Психологические параметры изучения социального пространства

Как таковое пространство и время не являются психологическими областями, но субъективное отношение к ним есть предмет психологии. Таким образом, наш предмет - это отношение к профессии, статусу, положению семьи, к месту проживания, к времени (в том числе и к связке прошлое-настоящее-будущее). То есть мы находим и изучаем субъективное в объективном, задавая цели исследования, связанные с изучением этнической, территориальной, лингвистической, культурной, социальной идентичности, с личностными (индивидуальными) и социальными переживаниями, ценностями и интенциями субъекта.

Не менее важным для понимания психологической сущности социального пространства является и вопрос о локализации в нем личностного развития, особенно в ситуации изменчивости и множественности параметров, определяющих его топографию и границы. Этот вопрос приобретает особое значение, если исходить из того, что любая информация, получаемая в процессе исследования, не только изменяет представления самого исследователя, но частично - и саму исследуемую ситуацию. Таким образом, отношения личностного и социального пространств становятся еще более сложными и взаимосвязанными между собой.

Представляется, что можно говорить о трех вариантах развития человека в этой ситуации неопределенности. В первом случае основанием для формирования представлений о себе и оценки себя становится стремление к сохранению консервативных, проверенных ценностей и эталонов, несмотря на внешние трансформации. Во втором случае фундаментом представления о себе становятся устойчивые к внешним трансформациям ценности культуры, науки, искусства, которые, однако, могут быть не очень востребованы актуальной ситуацией. Третий вариант развития связан со стремлением к осознанию своей индивидуальности, смысла и целей своей жизни. Во всех этих вариантах развития наиболее важным моментом является возможность поддержания конгруэнтности образа Я с образом мира и, соответственно, адекватности этого образа мира реальности. По-видимому, можно говорить о предпочтениях с этой точки зрении второго пути, так как мир культуры относительно стабилен даже в эпоху кардинальных трансформаций. В то же время с точки зрения личностной активности и целостности осознания своего жизненного пути, видимо, должен быть отдан приоритет третьему выбору, то есть стремлению к построению «миропроекта», выбора такого пути, который был бы созвучен и адекватен собственной индивидуальности, однако с необходимостью поддержания консенсуса с внешним миром, с обществом.

Исследование социального пространства развития человека показывает, что общественные и духовные аспекты этого развития тесно соотносятся (если не изоморфны) друг с другом, в нем можно выделить два уровня, а процесс развития можно отобразить в плоскости двух осей или континуумов социального пространства.

Говоря о двух уровнях личностного (субъектного) развития человека, можно констатировать, что первый уровень, направленный на эмоциональное благополучие и поддержание психического здоровья, активизирует синергетический потенциал человека, связанный с общими закономерностями психической жизни (с законом Н.Н.Ланге, В.Штерна и т.д.). Второй уровень опосредован культурными и индивидуальными трансляторами, действие стабилизационных тенденций в этом случае направлено на самореализацию, придание смысла собственной жизни в рамках своей культуры и своего общества, осознание своей самобытности, уникальности и ценности для окружающих.

Отображая процесс развития в плоскости двух континуумов социального пространства, мы видим, что одна ось показывает отношение к социуму, способность индивида противостоять / зависеть от давления среды. Вторая ось отображает степень интенциональности и структурированность мотивов человека.

Если в первом случае на одном полюсе располагаются конформные люди, а на втором - стремящиеся отгородиться от социума, то по второй оси на одном полюсе располагаются конформные и мало интенциональные люди, а на втором - высоко мотивированные и пассионарные. При этом разделение понятий «личность» и «субъект» может рассматриваться именно в континууме первой оси, в то время как по второй оси эти понятия начинают сближаться друг с другом. По-видимому, именно в точке совпадения этих понятий можно говорить о важности термина «индивидуальность», так как именно индивидуализация процесса духовного и социального развития приводит и к высокой интенциональности, и к вариативности в выборе направления реализации этой интенциональности.

Выше уже упоминалось о роли переживания в конструировании пространственных границ. В ситуации, когда происходит постоянное изменение и конструирование социального пространства, в том числе и как пространства развития личности, категория переживания может рассматриваться уже не только в качестве эмоциональной реакции, но и как специфического механизма, объединяющего личное и публичное, персональную и индивидуальную идентичность в процессе активной социализации людей. При этом наиболее важным моментом, делающим переживание важнейшим механизмом личностного становления, является соединение в нем двух аспектов - динамического (интенционального) и когнитивного.

Так как объективные составляющие социального пространства преломляются в образ мира и образ Я в зависимости от индивидуальных условий жизни и личностных качеств человека, можно говорить не только об индивидуализации личностного пространства, но и об индивидуальном соотношении объективного и субъективного в социальном пространстве. Поэтому актуальной задачей является выявление закономерностей такого преломления / соотношения объективных и субъективных аспектов социального пространства в целостном психологическом конструкте личностного пространства-времени.

Эмпирические материалы: подход к проблеме

Эмпирические исследования роли переживаний в структурировании социального пространства показывают, что положительные социальные переживания (отношение к нормам, правилам, эталонам, значимым для социального окружения) не только раздвигают рамки социального пространства, но и стимулируют появление положительных индивидуальных переживаний, способствующих расширению границ личностного пространства.

Отрицательные социальные переживания, хотя и не имеют такого же значения в определении социальных границ, играют не меньшую роль в сужении границ личностного пространства. По-видимому, это связано с нарушением конгруэнтности, вытеснением негативных представлений о себе в бессознательное и уменьшением количества параметров, по которым люди оценивают себя.

Исследование когнитивного аспекта переживаний показало, что изменение (расширение) социального пространства приводит и к изменению рамок личностного пространства, представлений о себе, и временных границ, причем эта взаимосвязь тем выше, чем выше средний уровень интеллекта детей и подростков. Важное значение имеют данные, показывающие связь стремления к расширению личностного пространства со стремлением к индивидуализации и социального пространства, и социального / персонального хронотопа.

Интерес представляют данные, доказывающие, что расширение чисто физических границ передвижения увеличивает не только личностную активность, но и социальные / личностные хронотопы - то есть пространственно-временной континуум представлений о себе. Возможно, это связано с тем, что в подростковом и юношеском возрастах расширение картины мира и осознание множественности образов мира у людей разных культур помогает не только лучше осознать себя, но и точнее представить свои перспективы в будущем.

Эти данные подтверждаются и материалами, показывающими различия в восприятии социального пространство у подростков, проживающих в разных городах и/или меняющих свое место проживания. Как показывают полученные материалы, у подростков из малых поселений по сравнению с мегаполисами социальное пространство в большей степени определяет содержание личностного, которое не так индивидуализировано. При этом у подростков мегаполиса хронотопы не только более индивидуализированы, но и более амбивалентны по своему эмоциональному содержанию. Возможно, что это одно из проявлений гетерохронности, отражающееся, в частности, на большей структурированности социальных установок и представлений о себе именно у подростков из больших городов. В то же время неопределенность локализации социального (территориального) пространства не только не ведет к структурированности представай о мире и о себе, но, напротив, приводит к размыванию границ между личностным и социальным пространствами.

Важный вопрос связан с анализом того, как на социальные и персональные хронотопы влияют транзитивность и неопределенность. С одной стороны, они дают большую свободу, вариативность в изменении всех составляющих пространства - язык, статус, материальное положение, место, культура. С другой стороны - вносят тревогу и беспокойство, так как лишают устойчивости. Насколько это связано, можно увидеть в рассогласованности социальных переживаний и социальных представлений, в степени их структурированности /неструктурированности, интенсивности и знаке. При этом важным моментом является тот факт, что степень рассогласованности социальных / индивидуальных переживаний, и особенно социальных представлений о разных сферах действительности между собой, тесно связана с неопределенностью локализации социального пространства, особенно в тех случаях, когда оно интенсивно влияет на содержание личностного пространства. При этом устойчивые ценности и интересы структурируют не только социальные представления, но и хронотопы, как в направлении и содержании субъективного времени, так и в локализации личностного и территориального (социального) пространства.

Выводы

Таким образом, можно констатировать адекватность использования понятия «социальное пространство» в качестве конструкта, соединяющего разные линии развития в современном меняющемся социуме.

Можно также предположить, что нарушение согласованности структур в большом пространственно-временном континууме ведет к его нарушению в малом, а гармонизация / нарушение баланса социальных / персональных хронотопов и разных видов идентичности во многом совпадают. При этом устойчивые интересы, мотивация и ценности могут выступать как фактор, структурирующий все аспекты социального пространства / времени. В то же время расширение персонального пространства практически не совпадает с расширением временного континуума, который в большей степени соотносится с расширением социального пространства.

социальный пространство междисциплинарный поле

Литература

Белинская Е.П. Человек в информационном мире. В кн.: Г.М. Андреева, А.И. Донцов (Ред.), Социальная психология в современном мире. М.: Аспект Пресс, 2002, С. 203-220.

Бурдье П. [Bourdieu P.] Социальное пространство: поля и практики. СПб.: Алетейя, 2005.

Гидденс Э. [Giddens A.] Последствия современности. М.: Праксис, 2011.

Гуссерль Э. [Husserl E.] Избранные работы. М.: Территория будущего, 2005.

Зиммель Г. [Simmel G.] Избранное. В 2 т. Т. 1. Философия культуры. М.: Юрист, 1996.

Кастельс М. [Castells M.] Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000.

Левин К. [Lewin K.] Динамическая психология. Избранные труды. М.: Смысл, 2001.

Марцинковская Т.Д. Информационное пространство как фактор социализации современных подростков. Мир психологии, 2010, No. 3, 90-102.

Марцинковская Т.Д. Психологические границы: история и современное состояние проблемы. Мир психологии, 2008, Nо. 3, 55-62.

Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.

Сорокин П. Социальная и культурная динамика: исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общества. СПб.: Рус. христиан. гуманитар. институт, 2000.

Теннис Ф. [Tцnnies F.] Общность и общество. Основные понятия чистой социологии. СПб.: Владимир Даль, 2002.

Ухтомский А.А. Лицо другого человека. М: Иван Лимбах, 2008.

Хайдеггер М. [Heidegger M.] Основные проблемы феноменологии. СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 2001.

Шпет Г.Г. Философско-психологические труды. М.: Наука, 2005.

Штомпка П. [Sztompka P.] Социология социальных изменений. М.: Аспект Пресс, 1996.

Hall E.T. Hidden Differences: Studies in International Communication. Hamburg: Grunder & Jahr, 1985.

Размещено на Allbest.ru