Авторитарность в структуре личностных черт

Размещено на http://www.allbest.ru/

Авторитарность в структуре личностных черт

Представление об авторитарности, принятое в современных исследованиях личности и индивидуальных различии?, предложено в начале 80-х годов Б.Альтемеи?ером [Altemeyer, 1981]. Как и создатели теории авторитарности [Adorno et al., 1950], Б.Альтемеи?ерпонимает авторитарность как предрасположенность к слепому подчинению власти и рассматривает ее как черту личности, обладающую высокой нормативной стабильностью. Однако, в отличие от предшественников, выделявших девять проявлении? авторитарности, Б.Альтемеи?ер считает, что в основе авторитарности лежат всего три базовых диспозиции - авторитарное подчинение (склонность и желание подчиняться представителям власти и властным структурам), авторитарная агрессия (стремление наказать тех, кто видит во властных структурах недостатки и не желает бездумно подчиняться тому, что «спущено сверху») и конвенционализм (приверженность традиционным взглядам, принятие ценностей большинства, конформность) [Altemeyer, 1996].

Подчинение власти может принимать две формы - во-первых, принятие и одобрение тои? организации общества и тех ее властных структур, которые уже существуют (авторитарность правого толка), и, во-вторых, отвержение существующей структуры и безоглядное следование за тем, кто предлагает радикальные изменения (авторитарность левого толка). В социологических исследованиях авторитарность левого толка связывают также с ориентацией на «левые ценности» в посткоммунистических странах. И та и другая формы авторитарности основаны на авторитарном подчинении, авторитарной агрессии и конвенционализме. Различия между авторитарностью правого и левого толка понимаются, таким образом, как различия в идентификации с разными авторитетными фигурами и структурами. Надо сказать, что вопрос о целесообразности выделения авторитарности левого толка обсуждается полвека и по сию пору остается дискуссионным.

В нашем исследовании рассматривается авторитарность правого толка, поэтому и обзор, предваряющий исследование, также посвящен «правой» авторитарности.

1.Гендерные и возрастные различия

авторитарность личность агрессия

Результаты исследований различии? между мужчинами и женщинами краи?не противоречивы. В одних исследованиях показана более высокая авторитарность женщин [Whitley, 1999; Flouri, 2009], в других - авторитарность оказалась выше у мужчин [Napier, Jost, 2008; Swami et al., 2012; Nicol, Rounding, 2013], в третьих - гендерные различия обнаружены не были [Nagoshi et al., 2007; Henry, 2011; Butt et al., 2017].

Исследования гендерных различии? по авторитарности осложняются тем, что они не свободны от влияния религиозности, ценностей, уровня образования, семеи?ных ролеи? и так далее. Так, при исследовании гендерных различии? на выборках из 54 стран было показано, что авторитарность у женщин выше, чем у мужчин, только в тех культурах, для которых характерны одновременно индивидуалистические ценности и высокий уровень неравенства между мужчинами и женщинами [Brandt, Henry, 2012].

Вместе с тем есть данные о связи авторитарности с маскулинностью [Rubinstein, Lansisky, 2013]. Показано также, что высокая авторитарность приводит к представлению о жестком разделении гендерных ролей - чем выше авторитарность, тем более традиционалистскими и узкими являются роли, предписываемые мужчинам и женщинам [Peterson, Zurbriggen, 2010].

Исследования возрастных различии? авторитарности немногочисленны и более однозначны. В одних исследованиях показано, что авторитарность имеет тенденцию линеи?но увеличиваться от ранней взрослости и далее. В других - незначительное изменение авторитарности, наблюдаемое примерно до 40 лет, сменяется значимым увеличением в более старшем возрасте [Cornelis et al., 2009]. Такая же возрастная динамика наблюдается при исследовании консерватизма [Truett, 1993]. Есть ряд предположении? относительно причин возрастных изменении? авторитарности: снижение способности к усвоению нового опыта; увеличение консерватизма как способ поддержания самооценки; снижение способности декодировать эмоции, что приводит к более краи?ним аттитюдам (например, [Ruffman et al., 2016]).

Изменение уровня авторитарности с возрастом происходит на фоне относительно высокой нормативной стабильности. Так, при лонгитюдном прослеживании авторитарности [Altermeyer, 1996] было показано, что показатели авторитарности, измеренные у студентов, коррелируют с их показателями авторитарности через 12 (0,62) и через 18 лет (0,59).

2. Авторитарность и диспозиционные черты личности

При сопоставлении авторитарности с экстраверсиеи?, невротизмом и психотизмом, диагностируемыми по опроснику Г.Аи?зенка, практически всегда обнаруживаются отрицательные связи авторитарности и психотизма, свидетельствующие о том, что высокой авторитарности сопутствует низкая импульсивность, отсутствие склонности к риску, высокий уровень контроля [Ludeke, 2016; Ludeke et al., 2016].

Авторитарность связана с семью из 16 факторов, определяемых с помощью опросника Р.Кэттелла, в частности, с отсутствием воображения, легкостью возникновения предубеждений, самодисциплиной, подозрительностью [Billings, Guastella, 1993].

При сопоставлении авторитарности с диспозиционными чертами, описываемыми пяти- и шестифакторными моделями личности (Большои? пятеркои? и HEXACO), ожидалось, что высокой авторитарности должна соответствовать прежде всего низкая Открытость новому опыту, поскольку желание следовать традициям имеет свою обратную сторону: настороженное отношение к непривычному и негативное отношение к изменениям. Логично было также предположить, что конформность и следование нормам общества, свои?ственные конвенционализму, обеспечат положительную связь авторитарности и Сознательности.

Эмпирические исследования не обманули ожидании? [Perry, Sibley, 2012; Nicol, De France, 2016]. При метаанализе связеи? авторитарности и Большой пятерки (71 исследование, суммарная выборка более 22 000 респондентов) был получен средний показатель корреляции, равный -0,36 между авторитарностью и Открытостью опыту и 0,15 между авторитарностью и Сознательностью [Sibley, Duckitt, 2008]. Авторитарность отрицательно связана не только с суммарным показателем Открытости опыту, но и с составляющими ее фасетками. Так, все шесть фасеток Открытости опыту, определяемые по одному из опросников Большои? пятерки, связаны с авторитарностью на 1%-ном уровне (корреляции в диапазоне 0,22-0,65) [Akrami, Ekehammar, 2006].

Остальные черты, входящие в Большую пятерку (Экстраверсия, Невротизм и Доброжелательность), не продемонстрировали значимых связей с авторитарностью при метаанализе, а в конкретных исследованиях, в зависимости от особенностей выборки и диагностических методов, обнаруживают все варианты соотношения с авторитарностью - положительные связи, отрицательные связи или отсутствие связей.

Шестифакторная модель личности (HEXACO) была предложена сравнительно недавно [Ashton, Lee, 2001; Lee, Ashton, 2004], поэтому на сегодняшний день есть всего 5 исследований (выполненных на 8 выборках), в которых рассматриваются все шесть диспозиционных черт личности и авторитарность [Lee et al., 2010; Sibley et al., 2010; Leone et al., 2012a; 2012b; McInnis et al., 2013]. Связи между авторитарностью и чертами личности варьируют в широком диапазоне (эти данные представлены при описании результатов исследования (см. табл. 4)). Средний показатель корреляции для авторитарности и Открытости опыту, полученный в этих исследованиях, равен 0,30, а для авторитарности и Сознательности - 0,12. Средние показатели связей авторитарности с остальными чертами, входящими в HEXACO, находятся в диапазоне от -0,07 до 0,05. Таким образом, результаты примерно такие же, как и те, которые получились при сопоставлении авторитарности и Большой пятерки.

Косвенным подтверждением соотношения между диспозиционными чертами личности и авторитарностью, является связь диспозиционных черт с электоральным поведением. Так, Сознательность связана с голосованием за консервативные партии, а Открытость опыту, Честность и Доброжелательность - за либеральные (например, [Chirumbolo, Leone, 2010]).

При сопоставлении авторитарности и фасеток HEXACO получены отрицательные связи между авторитарностью и фасетками фактора Открытость опыту [Leone et al., 2012; Desimoni, Leone, 2014] и противоречивые результаты при сопоставлении авторитарности и фасеток фактора Честность / Справедливость. Отметим также, что наблюдается разная степень тесноты связей авторитарности с фасетками, образующими одни и те же диспозиционные черты [Leone et al., 2012; Desimoni, Leone, 2014; Silvia et al., 2014].

Структура связей авторитарности и диспозиционных черт личности сохраняется, несмотря на возрастные изменения. Например, в лонгитюдном исследовании, продолжавшемся почти полтора десятилетия, корреляции Сознательности и авторитарности сохранились на 0,01%-ном уровне и были равны 0,43 в 19 лет и 0,38 в 32 года [Peterson et al., 2016]. Есть некоторые основания предполагать, что связи Открытости опыту и некоторых проявлении? авторитарности, прежде всего конвенционализма, опосредуются возрастом: снижение с возрастом способности приобретать новый опыт и меняться в соответствии с изменяющимся миром может провоцировать более высокую консервативность [Lee et al., 2010].

Цель исследования

Цель работы состоит в определении места показателей авторитарности в структуре наиболее общих черт личности, выделяемых в шестифакторной модели, и сравнение полученных результатов с описанными в зарубежных исследованиях.

Выборка

Выборка включает в себя 401 респондента (55,88% женщин; возраст от 18 до 78 лет, M = 26,58, SD = 12,91). Сведения о порядке рождения и структуре семьи получены для 395 респондентов, из них 88 (22,3%) являются единственными детьми в семье, 166 (42,0%) являются первенцами, 118 человек (30,0%) родились вторыми детьми в семье, 14 (3,5%) - третьми и 9 (2,2%) человек - четвертыми-пятыми детьми в семье.

Методики

Авторитарность

Краткий опросник авторитарности представляет собои? адаптированную на россии?скои? популяции версию опросника RWA (Right-wing authoritarianism) Б.Альтемеи?ера 1997 года в сокращенном варианте [Jost, Sidanius, 2004]. Исходная версия состоит из 32 утверждении?, из которых в сокращенной версии осталось тринадцать. В оригинальном варианте опросника выделяются три субшкалы - Авторитарное подчинение, Авторитарная агрессия и Конвенционализм. В нашей адаптации в результате эксплораторного факторного анализа (метод главных компонент, вращение веримакс) были выделены два фактора, в один из которых вошли семь, а в другой - шесть пунктов (см. табл. 1).

Таблица 1 Факторная структура опросника авторитарности

Примечания. Жирным шрифтом выделены факторные веса, превышающие значение 0,5. Нули и запятые опущены.

Содержание первого фактора соответствует субшкалам Авторитарное подчинение и Авторитарная агрессия, а содержание второго - субшкале Конвенционализм исходного опросника. Следует отметить, что при создании сокращенных шкал авторитарности объединение авторитарного подчинения и авторитарной агрессии в одном факторе имеет прецеденты (например, [Rattazzi et al., 2007]).

Внутренняя согласованность (б-Кронбаха) полученной версии опросника равна 0,91. Для сравнения - внутренняя согласованность различных вариантов сокращенного опросника Альтемеи?ера (от 11 до 15 шкал) находится в диапазоне от 0,77 до 0,87 [Heaven et al., 2006; Rattazzi et al., 2007; Dhont et al., 2013; Nicol, Rounding, 2013; Ludeke, Krueger, 2013].

Диспозиционные черты личности

В исследовании использован опросник HEXACO-PI-R (HEXACO Personality Inventory - Revised), адаптированный для российской выборки [Lee, Ashton, 2004; Егорова, Паршикова, 2015]. Опросник содержит 100 утверждений и предназначен для диагностики шести диспозиционных черт личности (Честности / Скромности, Эмоциональности, Экстраверсии, Доброжелательности, Добросовестности и Открытости опыту), 24 фасеток, определяющих 6 диспозиционных черт, и одной фасетки, не вошедшей ни в один из факторов. Список фасеток представлен при описании результатов исследования.

Обработка результатов

При заполнении всех опросников испытуемые оценивали свое согласие с утверждениями, представленными в опросниках, по 5-балльной шкале Ликерта , где 1 балл соответствовал ответу «совершенно не согласен», а 5 баллов - «полностью согласен». Полученный по каждой шкале суммарныи? балл делился на количество пунктов, составляющих шкалу. Таким образом, все шкалы имеют одну размерность (от 1 до 5 баллов), что упрощает их сопоставление.

Методы анализа данных

Для оценки взаимосвязи переменных использовались коэффициенты ранговой корреляции Спирмена. Различия между группами оценивались путем сопоставления средних (по t-критерию Стьюдента), дисперсий (по F-отношению), величины эффекта (Kohen's d) и путем проведения множественных сравнений (ANOVA). Обработка данных проводилась в статистической системе IBM SPSS Statistiсs, версия 18.0.

3.Результаты и обсуждение

Дескриптивная статистика показателей авторитарности

Ответы респондентов на обе субшкалы опросника продемонстрировали разброс от 1 до 5 баллов, то есть охватывали весь диапазон возможных значений. Среднее по субшкале Авторитарное подчинение и агрессия свидетельствует о том, что респонденты чаще выбирают «неавторитарные» варианты ответов (M = 2,71, SD = 0,90). Среднее по субшкале Конвенционализм несколько сдвинуто в сторону «авторитарных» вариантов ответов (M = 3,36, SD = 0,92). Среднее по общему баллу опросника находится в середине шкалы M = 3,01, SD = 0,82.

Возрастные различия в авторитарности

На рисунке 1 представлены результаты, полученные по двум субшкалам и общему показателю авторитарности в шести возрастных группах (18-20, 21-25, 26-30, 31-40, 41-60, 61-78 лет). Представленная на рисунке диаграмма демонстрирует нелинейное возрастные изменения двух компонентов авторитарности и ее суммарного балла. Однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA) свидетельствует о наличии значимых различий между возрастными группами (F = 6,93, p < 0,001). От юношеского к среднему возрасту авторитарность уменьшается, достигая минимума в 31- 40 лет, а потом начинает расти. Наиболее высокие показатели авторитарности - в старшей возрастной группе.

Рис. 1. Возрастные различия в показателях авторитарности.

Эти результаты несколько расходятся с данными, полученными в ряде зарубежных работ (на бельгийской, польской и новозеландской выборках), в которых авторитарность и ее корреляты демонстрируют линейный рост на всем возрастном диапазоне - от юношеского возраста к преклонному [Truett, 1993; Cornelis et al., 2009; Ruffman et al., 2016].

Логичней всего предположить, что динамика возрастных различий, полученная в нашем исследовании, может быть результатом нестабильности, характерной для постсоветского периода: наше исследование выполнено методом поперечных срезов, и поэтому невозможно однозначно развести возрастные и когортные различия, то есть отделить различия, которые связаны собственно с возрастом, от тех, которые являются результатом меняющейся социально-культурной среды, определяющей социальные установки, систему ценностей и пр. Вместе с тем расхождение с данными других исследований может быть и результатом специфики выборки нашего исследования, тем более что она относительно небольшая для разделения на подгруппы по возрастам.

Половые различия в авторитарности

При сравнении мужчин и женщин показана более высокая авторитарность мужчин по всем показателям авторитарности: по Авторитарному подчинению и агрессии средние показатели мужчин и женщин равны соответственно 2,87 vs 2,50, p < 0,001; по Конвенционализму - 3,48 vs 3,20, p < 0,01; по суммарному показателю - 3,15 vs 2,83, p < 0,001 (см. табл. 2). Величина эффекта (d Коэна) при сравнении мужчин и женщин находится на среднем уровне и равна -0,43 для авторитарного подчинения и агрессии, -0,30 для Конвенционализма и -0,42 для суммарного балла.

Таблица 2Дескриптивная статистика по показателям авторитарности в группах мужчин и женщин с указанием значимости различий

Структура семьи и авторитарность

Таблица 3 Дескриптивная статистика по показателям авторитарности в подгруппах единственных и неединственных детей

При сравнении единственных детей с теми, кто имеет сиблингов, показано, что единственные дети менее авторитарны (d Коэна -0,35 - -0,39). Респонденты, имеющие сиблингов, демонстрируют более высокий уровень авторитарного подчинения и агрессии (2,78 vs 2,45, p < 0,001), конвенционализма (3,42 vs 3,08, p < 0,001) и авторитарности в целом (3,07 vs 2,74, p < 0,001). Вместе с тем количество сиблингов и порядок рождения не оказывают влияния на уровень авторитарности.

Такой результат может свидетельствовать о том, что ориентация на семью у родителей наших респондентов, которая проявилась в желании иметь несколько детей, связана с большей ориентацией на традиционные ценности (и в какой-то степени - с авторитарностью). Поскольку авторитарность родителей является значимым фактором для формирования авторитарности у детей (например, [Manzi et al., 2017]), то у неединственных детей и оказались более высокие показатели по этой характеристике. Можно также предположить, что появление второго и последующих детей вынуждает родителей, ограниченных во временных и материальных ресурсах, вводить больше ограничений и правил, что также может приводить к более высокой авторитарности. Можно было бы предположить, что связь обусловлена когортными различиями - старшие респонденты чаще имеют сиблингов, однако на нашей выборке связи возраста с количеством сиблингов не обнаружено.

Собственно, авторитарность и порядок рождения в исследованиях не сопоставлялись, но есть данные о связи консерватизма (коррелята авторитарности) с порядком рождения. На основании гипотезы Ф.Салловея о том, что старшие дети, в силу выигрышности их позиции в семье, стремятся к поддержанию сложившихся отношений, а младшие склонны к изменениям, предполагается, что старшие дети могут быть более консервативны и во взрослой жизни [Sulloway, 1996]. При проверке этого предположения с использованием межсемейной схемы исследования и контроле консерватизма родителей старшие дети оказались более консервативными [Barni at al., 2014], что вступает в противоречие с продемонстрированным в нашем исследовании отсутствием связей авторитарности с порядком рождения.

Авторитарность и диспозиционные черты личности

Связи авторитарности и диспозиционных черт личности, образующих 6-факторную модель (HEXACO), оказались на нашей выборке многочисленными (см. табл. 4). Авторитарное подчинение и агрессия и суммарный показатель авторитарности связаны с пятью из шести диспозиционных черт. Как и ожидалось, Авторитарное подчинение и агрессия имеет наиболее тесную связь с низкой Открытостью опыту (хотя связи с Экстраверсией и низкой Эмоциональностью почти такие же), а Конвенционализм теснее всего связан с Сознательностью и Экстраверсией. Связи показателей авторитарности и Открытости опыту несколько ниже, чем полученные в пяти проведенных к настоящему времени исследованиях (данные о них представлены в последнем столбце таблицы 4), а связи показателей авторитарности и Сознательности - в нашем исследовании несколько выше.

Основное отличие наших результатов от представленных в публикациях состоит в том, что у нас получена значимая положительная связь авторитарности с Экстраверсией. При сопоставлении авторитарности с Экстраверсией из Большой пятерки в некоторых работах был получен аналогичный результат (например, [Trapnell, 1994; Lippa, Arad, 1999; Ekehammar et al., 2004]), однако в исследованиях, проведенных на шестифакторной модели, значимых положительных связей с Экстраверсией не было обнаружено ни разу. Второе явное отличие наших результатов - более тесная связь авторитарного подчинения и агрессии с низкой Эмоциональностью.

Следует также отметить, что корреляции диспозиционных черт личности с суммарным баллом авторитарности определяются в большей степени авторитарным подчинением и агрессией, чем конвенционализмом.

Таблица 4 Взаимосвязи между показателями авторитарности и диспозиционными чертами личности (r Спирмена)

Примечания. * - p < 0,05; ** - p < 0,01; *** - p < 0,001. Здесь и далее в таблицах 5 и 6 нули и запятые, отделяющие десятичные знаки, опущены.

Диапазон показателей корреляции между авторитарностью и диспозиционными чертами представлен по результатам исследований [Lee et al., 2010; Sibley et al., 2010; Leone et al., 2012; 2012a; McInnis et al., 2012]. В скобках даны средние показатели корреляции, полученные по 8 выборкам, участвовавшим в этих исследованиях.

Авторитарность и фасетки диспозиционных черт личности

Анализ взаимосвязей авторитарности и показателей 25 фасеток, составляющих диспозиционные черты личности, не привносит ничего неожиданного и соответствует картине, полученной при анализе 6 базовых черт (см. табл. 5). Связи с авторитарностью фасеток, входящих в один и тот же фактор, однонаправленные: например, все четыре фасетки фактора Открытость опыту коррелируют отрицательно с показателем авторитарного подчинения и агрессии.

Таблица 5 Взаимосвязи между показателями авторитарности и фасетками 6-факторной модели HEXACO (r Спирмена)

Сопоставление наших результатов с результатами других исследований, в которых были получены корреляции между авторитарностью и фасетками HEXACO, ограничивается анализом связей авторитарности с фасетками Честность / Скромность и Открытость опыту [Leone et al., 2012; Desimone, Leone, 2014].

Корреляционный анализ авторитарности с фасетками других факторов пока не проводился. Как уже говорилось, шестифакторная модель диспозиционных черт личности появилась недавно и результаты, полученные с помощью ее диагностических методов, пока немногочисленны.

В таблицах 6 и 7 представлены результаты исследований, выполненные на трех итальянских выборках, сравнимых с нашей по возрастному диапазону (18-80 лет, 19-73 года, 18-88 лет). На двух выборках рассматривались все фасетки факторов Честность / Скромность и Открытость опыту, то есть по 4 показателя для каждого фактора [Desimone, Leone, 2014]. На всех (трех) выборках рассматривались суммы двух фасеток, то есть по 2 показателя для каждого фактора [Leone et al., 2012a; Desimone, Leone, 2014].

Результаты, полученные в итальянских исследованиях для фасеток фактора Честность / Скромность (см. табл. 6), оказываются противоречивыми, причем не только по тесноте связей, но и по направлению - в одном исследовании связи авторитарности с фасетками этого фактора имеют отрицательные корреляции, в другом положительные.

Наши результаты занимают между ними промежуточное положение: фасетка «справедливость» связана с конвенционализмом и общей авторитарностью положительно, а фасетка «бескорыстие» - отрицательно.

Связи фасеток фактора

Открытость опыту с авторитарностью оказываются похожими в итальянских исследованиях и аналогичны результатам, полученным в нашем исследовании для показателя подчинения и агрессии и суммарного показателя авторитарности. Несмотря на разную тесноту связей, можно сделать однозначный вывод о том, что неординарность, любознательность и интерес к искусству и науке с большей вероятностью встречается у людей с низкой авторитарностью.

Таблица 6 Взаимосвязи между показателями авторитарности и фасетками фактора Честность / Скромность

Примечания. * - p <0,05, ** p < 0,01. RWA - авторитарность правого толка; П и А - Подчинение и агрессия, Конв. - конвенционализм, Авторит. - суммарный показатель авторитарности.

Таблица 7 Взаимосвязи между показателями авторитарности и фасетками фактора Открытость опыту

Примечания. * - p <0,05, ** p < 0,01. RWA - авторитарность правого толка; П и А - Подчинение и агрессия, Конв. - конвенционализм, Авторит. - суммарный показатель авторитарности

Заключение

В проведенном исследовании показано, что авторитарность имеет тенденцию нелинейно изменяться с возрастом (увеличиваясь к преклонному возрасту), различается у мужчин и женщин (у мужчин все показатели авторитарности выше) и до некоторой степени зависит от структуры родительской семьи, то есть семьи, в которой респондент вырос (у единственных детей авторитарность ниже, чем у тех, кто имеет сиблингов).

Авторитарность обнаруживает связи с диспозиционными чертами личности и их фасетками. Портрет авторитарной личности, который можно нарисовать по полученным данным, включает добросовестность, общительность, желание избегать конфликтов и в то же время - низкую эмоциональность (в том числе неспособность к эмпатии) и некоторую ригидность (нелюбознательность, настороженное отношение к новому и непривычному).

Результаты исследования показывают, что корреляции между авторитарностью и чертами личности несколько отличаются у двух показателей авторитарности (авторитарного подчинения и агрессии и конвенционализма). В связи с этим надо иметь в виду, что при сопоставлении авторитарности с чертами личности суммарный показатель авторитарности может быть менее информативным, чем его составляющие.

В заключение следует отметить, что диспозиционные черты личностной сферы, которые рассматривались в исследовании, обнаруживают невысокие (хотя и значимые) корреляции с авторитарностью и, значит, обусловливают лишь небольшую часть ее вариативности.

Финансирование

Исследование выполнено при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект 15-06-10847a «Природа вариативности негативных черт личности: близнецовое исследование».

Литература

1. Егорова М.С., Паршикова О.В. Адаптация опросника HEXACO-PI-R на российской выборке. В кн.: Н.А. Батурин (Ред.), Современная психодиагностика России. Преодоление кризиса. Сборник материалов III Всероссийской конференции по психологической диагностике. Челябинск: Издательский центр ЮУрГУ, 2015. Т. 1, с. 129-134.

2. Adorno T.W., Frenkel-Brunswik E., Levinson D.J., Sanford R.N. The authoritarian personality. New York, NY: Harper and Row,1950.

3. Akrami N., Ekehammar B. Right-wing authoritarianism and Social Dominance Orientation. Their roots in Big-Five personality factors and facets. Journal of Individual Differences, 2006, 27(3), 1-10.

4. Altemeyer B. Right-wing authoritarianism. Manitoba: University of Manitoba Press, 1981.

5. Altemeyer R. The authoritarian specter. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1996.

6. Ashton M.C., Lee K. A theoretical basis for the major dimensions of personality. European Journal of Personality, 2001, 15(5), 327-353.

7. Barni D., Roccato M., Vieno A., Alfieri S. Birth order and conservatism: A multilevel test of Sulloway's «Born to rebel»' thesis. Personality and Individual Differences, 2014, Vol. 66, 58-63.

8. Billings S.W., Guastello S.J. A comparative assessment of the construct validity of three authoritarian measures. Journal of Research in Personality, 1993, 27(4), 328-348.

9. Brandt M.J., Henry P.J. Gender inequality and gender differences in authoritarianism. Personality and Social Psychology Bulletin, 2012, 38(10),1301-1315.

10. Butt S.M., Dahling J.J., Hansel K.R. Ask and you shall receive? Right-wing authoritarianism shapes reactions to religious accommodation requests at work. Personality and Individual Differences, 2017, Vol. 104, 258-261.

11. Chirumbolo A., Leone L. Personality and politics: The role of the HEXACO model of personality in predicting ideology and voting. Personality and Individual Differences, 2010, 49(1), 43-48.

12. Cornelis I., Van Hiel A., Roets A., Kossowska M. Age differences in conservatism: Evidence on the mediating effects of personality and cognitive style. Journal of Personality, 2009, 77(1), 51-88.

13. Desimoni M., Leone L. Openness to Experience, Honesty-Humility and ideological attitudes: A fine-grained analysis. Personality and Individual Differences, 2014, Vol. 59, 116-119.

14. Dhont K., Roets A., Van Hiel A. The intergenerational transmission of need for closure underlies the transmission of authoritarianism and anti-immigrant prejudice. Personality and Individual Differences, 2013, 54(6), 779-784.

15. Ekehammar B., Akrami N., Gylje M., Zakrisson I. What matters most to prejudice: Big Five personality, social dominance orientation, or right-wing authoritarianism? European Journal of Personality, 2004, 18(6), 463-482.

16. Flouri E. Strong families, tidy houses, children's values in adult life: Are «chaotic», «crowded» and «unstable» homes really so bad? International Journal of Behavioral Development, 2009, 33(6), 496-503.

17. Heaven P.C.L., Organ L.-A., Supavadeeprasit S., Leeson P. War and prejudice: A study of social values, right-wing authoritarianism, and social dominance orientation. Personality and Individual Differences, 2006, 40(3), 599-608.

18. Jost J.T., Sidanius J. Political psychology: Key readings. New York, NY: Psychology Press, 2004.

19. Lee K., Ashton M.C. Psychometric properties of the HEXACO Personality Inventory. Multivariate Behavioral Research, 2004, 39(2), 329-358.

20. Lee K., Ashton M.C., Ogunfowora B., Bourdage J.S., Shin K-H. The personality bases of socio-political attitudes: The role of Honesty-Humility and Openness to Experience. Journal of Research in Personality, 2010, 44(1), 115-119.

21. Leone L., Chirumbolo A., Desimoni M. The impact of the HEXACO personality model in predicting socio-political attitudes: The moderating role of interest in politics. Personality and Individual Differences, 2012a, 52(3), 416-421.

22. Leone L., Desimoni M., Chirumbolo A. HEXACO, social worldviews and socio-political attitudes: A mediation analysis. Personality and Individual Differences, 2012b, 53(8), 995-1001.

23. Lippa R., Arad S. Gender, personality, and prejudice: The display of authoritarianism and social dominance in interviews with college men and women. Journal of Research in Personality, 1999, 33(4), 463-493.

24. Ludeke S. Authoritarianism: Positives and Negatives. In: V. Zeigler-Hill, D.K. Marcus (Eds.), The Dark Side of Personality: Science and Practice in Social, Personality, and Clinical Psychology. Washington, DC: American Psychology Association, 2016. pp. 232-250.

25. Ludeke S.G., Hebbelstrup S., Rasmussen R. Personality correlates of sociopolitical attitudes in the Big Five and Eysenckian models. Personality and Individual Differences, 2016, Vol. 98, 30-36.

26. Ludeke S.G., Krueger R.F. Authoritarianism as a personality trait: Evidence from a longitudinal behavior genetic study. Personality and Individual Differences, 2013, 55(5), 480-484.

27. Manzi C., Roccato M., Paderi F., Vitrotti S., Russo S. The social development of right-wing authoritarianism: The interaction between parental autonomy support and societal threat to safety. Personality and Individual Differences, 2017, Vol. 109, 1-4.

28. MacInnis C.C., Busseria M.A., Chomab B.L., Hodson G. The happy cyclist: Examining the association between generalized authoritarianism and subjective well-being. Personality and Individual Differences, 2013, 55(7), 789-793.

29. Nagoshi J.L., Terrell H.K., Nagoshi C.T. Changes in authoritarianism and coping in college students immediately after the terrorist attacks of September 11, 2001. Personality and Individual Differences, 2007, 43(7), 1722-1732.

30. Napier J.L., Jost J.T. The "antidemocratic personality" revisited: A cross-national investigation of working-class authoritarianism. Journal of Social Issues, 2008, 64(3), 595-617.

31. Nicol A.A.M., De France K. The Big Five's relation with the facets of Right-Wing Authoritarianism and Social Dominance Orientation. Personality and Individual Differences, 2016, Vol. 98, 320-323.

32. Nicol A.A.M., Rounding K. Alienation and empathy as mediators of the relation between Social Dominance Orientation, Right-Wing Authoritarianism and expressions of racism and sexism. Personality and Individual Differences, 2013, 55(3), 294-299.

33. Perry R., Sibley C.G. Big-Five personality prospectively predicts Social Dominance Orientation and Right-Wing Authoritarianism. Personality and Individual Differences, 2012, 52(1), 3-8.

34. Peterson B.E., Zurbriggen E.L. Gender, sexuality, and the authoritarian personality. Journal of Personality, 2010, 78(6), 1801-1826.

35. Rattazzi A.M.M., Bobbio A., Canova L. A short version of the Right-Wing Authoritarianism (RWA) Scale. Personality and Individual Differences, 2007, 43(5), 1223-1234.

36. Rubinstein G., Lansisky L. Beauty and the Beast: Authoritarianism and gender roles of Israeli footballers, basketballers, non-athletes, and their wives. Personality and Individual Differences, 2013, 55(4), 411-416.

37. Ruffman T.W.M., Henry J.D., Dawson A., Chen Y., Kladnitski N., Myftari E., Murray J., Halberstadt J., Hunter J.A. Age differences in right-wing authoritarianism and their relation to emotion recognition. Emotion, 2016, 16(2), 226-236.

38. Sibley C.G., Duckitt J. Personality and prejudice: A meta-analysis and theoretical review. Personality and Social Psychological Bulletin, 2008, 12(3), 248-279.

39. Sibley C.G., Harding J., Perry R., Asbrock R., Duckitt J. Personality and prejudice: Extension to the HEXACO personality model. European Journal of Personality, 2010, 24(6), 515-534.

40. Silvia P.J., Nusbaum E.C., Beaty R.E. Blessed are the meek? Honesty-humility, agreeableness, and the HEXACO structure of religious beliefs, motives, and values. Personality and Individual Differences, 2014, Vol. 66, 19-23.

41. Sulloway F.J. Born to rebel: Birth order, family dynamics, and creative lives. London: Pantheon Books, 1996.

42. Swami V., Nader I.W., Pietschnig J., Stieger S., Tran U.S., Voracek M. Personality and individual difference correlates of attitudes toward human rights and civil liberties. Personality and Individual Differences, 2012, 53(4), 443-447.

43. Trapnell P.D. Openness versus intellect: A lexical left turn. European Journal of Personality, 1994, 8(4), 273-290.

44. Truett K.R. Age differences in conservatism. Personality and Individual Differences, 1993, 14(3), 405-411.

45. Whitley B.E., Bernard E. Right-wing authoritarianism, social dominance orientation, and prejudice. Journal of Personality and Social Psychology, 1999, 77(1), 126-134.

Размещено на Allbest.ru