Общие вопросы нейрофизиологической интерпретации психических явлений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Общие вопросы нейрофизиологической интерпретации психических явлений

психологический нейрофизиологический кибернетика

Задача нейрофизиологической интерпретации психических явлений, опирающаяся на использование достижений кибернетики, представляет одно из важнейших направлений теоретического объяснения психических явлений. Вопрос о типах объяснения в психологии становится постепенно предметом пристальных интересов самих психологов, что является весьма обнадеживающим обстоятельством, так как без предварительной разработки теоретико-познавательных проблем психологии трудно рассчитывать на построение основательной психологической теории. В этой связи заслуживает внимания эпистемологический анализ особенностей психологического исследования, произведенный Ж. Пиаже, который, по словам А.Н. Леонтьева, «для разработки эпистемологии сделал больше, чем любой другой современный психолог» (А.Н. Леонтьев, 1966 б, стр. 10).

Ж. Пиаже подчеркивает, что в психологии существует значительно большее число возможных типов объяснения, чем в биологии, не говоря уже о физике или теоретической химии. Это обусловлено, по его мнению, рядом причин, среди которых основную роль играют трудности, связанные с необходимостью найти удовлетворительное решение «проблемы отношений между структурами сознательных реакций и органическими структурами» (П. Фресс, Ж. Пиаже, 1966, стр. 167). «Сколько бы ни отрицали эту проблему и ни считали ее устаревшей, неверно поставленной и т.д., - продолжает Ж. Пиаже, - позиция, занимаемая в отношении нее, в конечном счете всегда определяет выбор объяснительных моделей: отсюда их разнообразие, связанное, следовательно, скорее со сложностью самой сферы исследования психологии, нежели с непоследовательностью теории или методов» (там же).

Отметим, что для соотнесения разных типов психологического объяснения Ж - Пиаже использует идею дополнительности, выдвинутую Н. Бором, который показал ее плодотворность не только для атомной физики, но и для других отраслей знания, в том числе и для психологии. Основные результаты эпистемологического анализа Ж. Пиаже состоят в том, «что а) главными и преимущественными направлениями объяснения в психологии являются сведение психического к органическому и интерпретация посредством абстрактных моделей; и что б) оба эти направления - органическое и дедуктивное - нисколько не противоречат друг другу, но дополняют одно другое» (там же, стр. 193).

Ж. Пиаже подробно рассматривает тот тип объяснения, ту, по его словам, «незаменимую модель», которая характеризуется сведением психического к органическому, т.е. сведением явлений сознания к нейродинамическим структурам. При этом он называет такой тип объяснения наряду со сведением «психологического к внепсихологическому», также и сведением «сложного к более простому» (см. П. Фресс, Ж - Пиаже, 1966, стр. 167, 175 и др.) - Нам представляется неправильным говорить в данном случае о сведении сложного к простому, так как соотносимые объекты - явления сознания и ответственные за эти явления нейродинамические комплексы - не могут быть разграничены по принципу сложности (что было показано нами в § 5). Дело в том, что здесь имеются в виду не всякие физиологические явления, а именно те, которые ответственны за сознательные переживания. Поскольку Ж. Пиаже не оставляет сомнений на этот счет, определенно говорит не о всяких физиологических изменениях, а лишь о тех физиологических изменениях, которые ответственны за сознательные явления (см. там же, стр. 186, 187, 188, 190-193), квалификация им отношения указанных объектов как отношения низшего и высшего оказывается необоснованной. По существу это отношение представляет собой отношение информации к своему нейродинамическому носителю, а отсюда очевидна неуместность их разграничения посредством понятий о низшем и высшем (несколько ниже мы покажем, что об этом же свидетельствуют и результаты, полученные самим Ж. Пиаже).

Говоря о том, что истина 2 + 2 = 4 немыслима вне сознания, но в то же время обусловлена функционированием нейронных связей, Ж - Пиаже ставит вопрос: «Каков же в таком случае характер отношения между этими физиологическими связями и сознательным суждением, в основе которого они лежат? Является ли оно причинной связью, или мы должны пользоваться другими категориями связи и говорить о соответствии, параллелизме или изоморфизме?» (П. Фресс, Ж. Пиаже, 1966, стр. 186). Подчеркивая еще раз, что «это извечная проблема, с которой встречаются все формы психологического объяснения» (там же), Ж. Пиаже категорически отвергает любые попытки субстанциализации явлений сознания и показывает несостоятельность решения данной проблемы с позиций так называемой теории взаимодействия, ибо последняя вынуждена приписывать явлениям сознания особую психическую энергию Поскольку связь между явлениями сознания и нервными процессами не может быть описана в терминах физической причинности, Ж. Пиаже характеризует ее посредством понятий параллелизма и изоморфизма. Но предварительно он стремится выяснить специфику связи между самими явлениями сознания.

Эта связь, по его мнению, также не имеет характера причинности, ибо «ни связь между значениями, ни связь обозначающего с обозначенным не относятся к причинности» (П. Фресс, Ж. Пиаже, 1966, стр. 191). По аналогии с логической импликацией Ж. Пиаже называет специфические для явлений сознания связи «импликацией в широком смысле слова», рассматривая логическую импликацию в качестве ее частного случая. При этом он видит отличие сознательного процесса от логических операций, производимых кибернетической машиной в том, что машина остается совершенно безразличной к получаемым результатам, действуя лишь по принципу простой причинности, т.е. в том, что ей не свойственно осуществлять импликации в широком смысле.

Общий вывод Ж. Пиаже состоит в следующем: «параллелизм между состояниями сознания и соответствующими физиологическими процессами означает изоморфизм между системами импликаций в широком смысле и системами, относящимися к причинности» (там же, стр. 191-192). Попытаемся проанализировать этот вывод с позиций развиваемого нами взгляда об информационной сущности субъективных явлений.

Прежде всего, следует подчеркнуть, что научное объяснение не исчерпывается причинным объяснением, подобно тому как причинность далеко не исчерпывает категории связи; последнее, как известно, неоднократно подчеркивалось Ф. Энгельсом. Одним из видов непричинных связей являются функциональные связи. Теоретический анализ сущности и многообразия функциональных связей особенно продвинулся в последнее время, так как настоятельно диктовался потребностями современного естествознания.

Для решения некоторых научных задач оказывается вполне достаточным функциональное объяснение, занимающее столь важное место в биологических дисциплинах и психологии. Функциональная зависимость (как это подчеркивается Е.П. Никитиным и Ю.Ф. Сафоновым (1964), которые провели серьезный анализ понятия функциональной зависимости и его отношения к причинности) может охватывать как одновременные, так и разновременные события. Это важно отметить, поскольку некоторые разновременные события в субъективной сфере (типа следования одного из другого) нередко подводятся явно или неявно под причинно-следственное отношение.

В этой связи Ж. Пиаже справедливо отделяет отношение импликации от отношения причинно-следственной связи. Импликация в широком смысле выражает чисто информационные отношения, т.е. преобразования информации, взятой в «чистом» виде, как она дана личности. Эти преобразования, включающие логические следования, оценочные акты, всевозможные содержательные синтезы и дифференциации и т.д., представляют собой связи идеальных явлений, которые, несмотря на их разновременность или одновременность, носят функциональный характер.

Тем более нельзя характеризовать посредством категории причинности связь импликаций в широком смысле с нейродинамическими комплексами, ответственными за их осуществление. Всякое субъективное явление - это проявление для личности некоторых объективных мозговых нейрофизиологических процессов, это непосредственно данная личности (обращенная к личности) информация, материальный носитель которой скрыт от нее. То, что для личности выступает как преобразование «чистой» информации (смена образов, их переливы друг в друга с меняющейся эмоциональной тональностью, оценкой, новыми ассоциациями и т.д.), на самом деле есть преобразование сигналов информации. Описанные субъективные переживания данной личности и нейродинамический субстрат этих переживаний суть одновременные явления, поскольку отношение между ними это - отношение информации (как содержания сигнала) и сигнала (как материального носителя информации).

Одновременность субъективного переживания и его нейродинамического носителя есть особый вид одновременности, отличающийся от одновременности физических событий, как ее описывает, например, теория относительности, ибо субъективное переживание, как и содержание сигнала вообще, в строгом смысле не является физическим событием. Одновременность информационного содержания и сигнала, несущего это содержание, можно было бы назвать абсолютной одновременностью. Уже в силу одновременности отношение между субъективным переживанием и его нейродинамический носителем не является причинно-следственным. Данное отношение представляет собой связь функционального характера (разумеется, что связь между сигналом информации в целом и вызываемыми им двигательными и соматическими эффектами полностью укладывается в категорию причинности; но это уже другой вопрос).

В силу одновременности субъективного переживания и его нейродинамического носителя связь между ними является взаимооднозначной. Допустимо, как нам кажется, описывать эту связь и посредством понятия изоморфизма. Соглашаясь в данном отношении с Ж. Пиаже, следует отметить, что он не обосновывает, к сожалению, свой тезис об изоморфизме, ограничивается лишь самыми общими соображениями в его пользу. Между тем обоснование этого тезиса совершенно необходимо, поскольку очень многие психологи и философы категорически отрицают возможность в данном случае изоморфного соответствия. Кроме того, у Ж. Пиаже, на наш взгляд, недостаточно ясно выражено, в чем именно, по каким элементам и операциям следует проводить изоморфизм между импликативными системами и нейродинамическими системами.

Подчеркнем также, что, высказывая утверждение об изоморфизме между явлениями сознания и ответственными за эти явления нейрофизиологическими процессами, Ж. Пиаже отнимает у себя право говорить о сведении высшего к низшему, сложного к простому, ибо наличие изоморфизма исключает в структурном отношении привилегированность какой-либо одной из систем (если только понятие изоморфизма употребляется в точном смысле). Следовательно, нейродинамическая интерпретация психических явлений не может в общем виде рассматриваться как сведение высшего к низшему. Причем наличие изоморфизма между указанными явлениями свидетельствует не только о возможности нейродинамического объяснения психических явлений, но и о возможности использования психических явлений для объяснения представляющих их нейродинамических структур. Попытка доказать это, включающая анализ и обоснование изоморфизма, будет предпринята в следующем параграфе. Сейчас же важно рассмотреть некоторые методологические вопросы, касающиеся общих принципов соотношения субъективных феноменов с их нейродинамический субстратом.

Прежде всего, необходимо указать на чрезвычайное разнообразие подходов и аспектов физиологического объяснения психических явлений вообще. Нейрофизиологическая интерпретация психических явлений, связанная с исследованием мозговых нейронных структур в их функциональных отправлениях, представляет собой лишь одну разновидность физиологического объяснения психических явлений. Ведь в принципе возможно изучение влияния на психику изменения, пожалуй, любого физиологического параметра организма (вплоть до температуры тела, кровяного давления и т.п.) - и этим издавна так или иначе занималась медицина, а со второй половины прошлого века - физиологическая психология.

Изучение психосоматических корреляций остается актуальнейшей проблемой, основательная разработка которой немыслима вне первостепенного участия нейрофизиологии. Однако эта проблема образует специфическую плоскость исследования, отличающуюся от собственно нейродинамической интерпретации психических явлений. Когда идет речь о нейрофизиологической, нейродинамической интерпретации психических явлений, имеется и виду прямое соотнесение тех или иных психических явлений с определенной нейродинамической моделью или ее фрагментами (здесь соматические факторы учитываются лишь неявно, в «снятом» виде; хотя, конечно, идеалом физиологического объяснения является построение такой модели, которая бы строго координировала и субординировала все существенные соматические сдвиги с теми мозговыми нейродинамическими комплексами, которые самым ближайшим образом ответственны за психические явления).

В свою очередь нейрофизиологическая интерпретация психических явлений, взятая в ее специфическом объяснительном значении, также включает множество разных подходов и уровней, которые пока что слабо теоретически дифференцируются и соотносятся друг с другом. Это тем более важно отметить, что разные подходы и уровни нейрофизиологического объяснения зачастую связаны с разными исследовательскими концепциями. Попытаемся в первом приближении систематизировать существующие нейрофизиологические подходы к объяснению психических явлений, отдавая себе отчет в трудностях этой задачи и потому не претендуя на полноту и завершенность ее рассмотрения.

Прежде всего, не вдаваясь в классификацию психических явлений, можно выделить два разных, хотя и взаимосвязанных, подхода: аналитический и синтетический (об этом уже шла речь в § 9). Первый из них нацелен на выяснение функциональной роли отдельных генетически заданных мозговых структур в реализации определенных психических явлений или психической деятельности в целом (сюда относятся, например, выяснение роли ретикулярной формации мозгового ствола, различных отделов таламуса и гипоталамуса, лимбической системы, тех или иных цитоархитектонических полей коры головного мозга, ее фронтальных отделов и т.д.). В этом направлении, как известно, достигнуты значительные успехи, явившиеся необходимой предпосылкой для развития и конкретизации синтетических концепций. Однако сам по себе аналитический подход, доставляя необходимые данные для нейрофизиологической интерпретации психических явлений, способен в лучшем случае объяснить лишь некоторые аспекты психической деятельности в ее оперативном (а не содержательном) плане.

Синтетический подход, призванный по вполне понятным причинам играть главную роль в нейрофизиологической интерпретации психических явлений, представлен на современном этапе разнообразными концепциями, нередко вступающими друг с другом в противоречия, использующими в разной степени и в разном объеме экспериментальные данные и гипотетические средства и акцентирующими нередко различные аспекты и уровни психической деятельности. Синтетический подход во всех своих вариантах опирается на целостную деятельность мозга и в ряде случаев широко использует кибернетическую терминологию. Многообразие концепций при синтетическом подходе вполне естественно, так как он допускает и предполагает гипоте-тико-дедуктивное конструирование в весьма обширном диапазоне. Но, кроме того, относящиеся сюда концепции, описывая разные аспекты и уровни психической деятельности, зачастую не исключают друг друга, а находятся в отношении дополнительности.

В настоящее время синтетический подход представлен как концепциями, тесно связанными с рефлекторной теорией И.П. Павлова и ее новейшими модификациями, опирающимися на последние достижения нейрофизиологии, так и концепциями, которые крайне слабо связаны или вовсе не связаны (по крайней мере непосредственно) с рефлекторной теорией и представляют собой обобщения современной интегративной нейрофизиологии и тяготеющие к ним абстрактные нейродинамические модели психической деятельности. Эти последние модели осуществляют описание и объяснение на уровне нейронной организации головного мозга и зачастую широко используют математические и формально-логические методы (как, например, «нервные сети» Маккалока - Питтса или «перцептрон» Ф. Розенблатта).

Одной из наиболее разработанных моделей на уровне нейронной организации справедливо считается концепция Д.О. Хебба (D. О. Hebb, 1957), кладущая в основу понятие «клеточного ансамбля»; последнее выражает определенную нейродинамическую структуру, элементы которой представлены как в коре, так и в подкорковых образованиях. Используя вероятностный принцип функционирования клеточных ансамблей, Д. Хебб пытается объяснить с их помощью не только отдельные психические явления, но и поведение в целом (заметим, однако, что концепция Д. Хебба встретила ряд серьезных критических замечаний со стороны психологов и кибернетиков).

Другой, менее известной концепцией того же рода является разрабатываемая Д. Кречем (D. Krech, 1956а, 1956b) в русле идей Берталанффи концепция «динамических систем», исходящая из понятия о поле электрохимической активности, которое интегрально выражает множество нейронных и синаптическпх процессов, рассматриваемых в качестве открытой системы. Не вдаваясь в детальное рассмотрение подобных моделей (их число можно было бы значительно увеличить), мы хотим подчеркнуть только то обстоятельство, что, несмотря на свойственные им недостатки, они играют в настоящее время исключительно важную роль в нейрофизиологической интерпретации психических явлений. Это объясняется тем, что они исходят из установки о нейродинамической системе как носителе и реализаторе психических функций.

Понятие нейродинамической системы хорошо согласуется с результатами и обобщениями как классических, так и новейших направлений в физиологии и психологии; оно выполняет важную методологическую роль в современных исследованиях высших мозговых информационных процессов. В этой связи хотелось бы сделать одно замечание, касающееся соотношения разных уровней информационных процессов в головном мозгу.

Новейшие исследования на субнейронном и молекулярном уровнях несомненно открыли новую главу в понимании информационных процессов, осуществляемых головным мозгом. Большой интерес вызывают современные представления, основанные на экспериментах X. Хидена (Н. Hyden, 1962) и других авторов (см. И. Мак Конел, 1966), о связи явлений памяти с функцией аппарата РНК нервной клетки.

Биохимические исследования процессов хранения, переработки и воспроизведения информации исключительно актуальны и могут существенно изменить или даже отбросить некоторые наши устоявшиеся взгляды. Однако они вряд ли способны поколебать тот принцип, что именно нейронные системы головного мозга осуществляют высшие (психические) формы информационных процессов. Восприятие, например, всегда связано с активностью довольно большого числа нервных клеток, и было бы крайне сомнительно полагать, будто информационное содержание восприятия целиком кодируется в РНК отдельного нейрона, а остальные нейроны либо просто дублируют то же самое в целях надежности, либо играют какую-то чисто воспомогательную роль.

Исходя из такой предпосылки нельзя объяснить не только реальной сложности психической деятельности, но и понять простейшие нейроморфологические факты. Имеются в виду такие факты, как наличие разнотипных корковых нейронов и разновидностей каждого типа, а также большой вариабельности в пределах данной разновидности; сюда относится также чрезвычайная сложность межнейронных отношений, неуклонно нарастающая в филогенетическом ряду и выступающая одним из показателей уровня развития психической деятельности. Трудно допустить, чтобы все это структурное многообразие не имело самого непосредственного отношения к психическим функциям. Поэтому, не умаляя нисколько значение исследований на субклеточном и молекулярном уровнях, следует приурочить психические явления к уровню нейронной организации, т.е. нейродинамических систем. Этот более высокий уровень опирается, конечно, на субнейронные и молекулярные процессы, но не сводится к ним.

Понятие нейродинамической системы (развитое в последние годы П.К. Анохиным, А.Б. Коганом и другими авторами) выражает целостный акт мозговой деятельности и должно быть положено в основу синтетического подхода к нейрофизиологической интерпретации психических явлений. Нейродинамическая система может рассматриваться в качестве формы церебральной модели, отображающей внешнюю действительность и внутренние состояния организма личности, т.е. в качестве высокоорганизованного сигнала, несущего информацию для личности и выполняющего управляющую функцию.

Итак, нейрофизиологическая интерпретация психических явлений требует в конечном итоге синтетического подхода, учитывающего целостную деятельность головного мозга. Это относится ко всем случаям нейродинамической интерпретации любых психических явлений, которые следует кратко рассмотреть.

Как уже отмечалось, можно выделить такие классы психических явлений: 1) поведенческие акты, 2) субъективные (идеальные) явления, 3) бессознательные психические явления. Эти классы не являются альтернативными, так как всякий поведенческий акт в нормальных условиях включает субъективные (сознательные) и бессознательные психические явления (лишь в некоторых случаях, выходящих за рамки нормальных условий, как, например, в гипнотическом состоянии, поведенческий акт включает только бессознательные психические явления); всякое же сознательное явление органически связано с бессознательными психическими явлениями. Однако указанные классы вместе с тем и существенно отличаются друг от друга с точки зрения своих мозговых нейродинамических эквивалентов и, следовательно, нейрофизиологическая интерпретация каждого из них представляет особую задачу.

Несмотря на несколько искусственный характер приведенной классификации, она имеет смысл именно в плане разработки психофизиологической проблемы. Кроме того, она в известной мере соответствует тем реально существующим направлениям и тенденциям нейрофизиологических поисков, которые наблюдаются в последние годы. Но, пожалуй, главная цель приведенной классификации состоит в том, чтобы выделить и поставить в фокус нейрофизиологического исследования субъективные феномены, поскольку они представляют наиболее трудное для научного объяснения свойство мозговой деятельности.

К настоящему времени достигнуты определенные успехи в нейрофизиологической интерпретации целостного поведенческого акта.

В отличие от области поведенческих актов результаты нейрофизиологической интерпретации субъективных (сознательных) и бессознательных психических явлений крайне незначительны. Подчеркнем еще раз, что, несмотря на взаимную обусловленность сознательных и бессознательных психических явлений, они представлены различными видами нервной активности.

Нейродинамические системы, ответственные за субъективные феномены, обладают способностью непосредственного выявления информации для личности. Это мозговые сигналы (нейродинамические комплексы) особого типа; они оказываются доступными для произвольного оперирования ими и выступают для личности, осуществляющей такого рода активность, в виде процесса преобразования информации в «чистом» виде. Это и есть действие во внутреннем, идеальном плане, характерное для специфически человеческой формы саморегуляции и управления. Отсюда вытекает и определенная самостоятельность задачи нейрофизиологической интерпретации субъективных феноменов (т.е. несводимости ее к задаче нейрофизиологической интерпретации поведенческого акта или бессознательного психического состояния).

Нейрофизиологический анализ, использующий все доступные ему теоретические и экспериментальные средства, обязан выявить особенности организации этого типа сигналов, помочь уяснить причины обращенности несомой ими информации к личности, а затем способствовать и постепенной расшифровке нейродинамического кода субъективных феноменов с их формальной и содержательной стороны.

Остановимся несколько подробнее на задаче нейрофизиологической интерпретации субъективных явлений, так как она предполагает многообразную дифференцировку исследовательских целей. Нужно отметить, что субъективные явления как объект нейрофизиологической интерпретации могут браться либо интегрально, либо фрагментарно. В первом случае объектом интерпретации выступает некоторый целостный континуум субъективных переживаний, т.е. «текущее настоящее» (см. § 13). Во втором случае - аналитически вычленяемые традиционной психологией разновидности субъективных явлений, например, отдельные, если так можно выразиться, субъективные модальности (эмоция, чувственный образ, мысль). Естественно, что результаты, полученные в обоих случаях, должны соотноситься друг с другом.

Кроме того, можно говорить о двух плоскостях нейрофизиологической интерпретации субъективных явлений, которые также следует соотносить между собой, а именно: о содержательной и формальной (или оперативной). Всякое субъективное явление представляет собой переживание определенного содержания, т.е. определенную информацию о каком-то объекте; то же самое справедливо утверждать и относительно чувственного образа или мысли, всегда выступающих в своем конкретном содержании. Чувственный образ (восприятие) растущей перед моим окном яблони отличается от образа моего письменного стола, следовательно, отличаются друг от друга и мозговые нейродинамические комплексы (сигналы), несущие для меня эти разные образы. Каковы специфические свойства каждого из указанных двух сигналов, каковы закономерности соответствия данного конкретного образа с его нейродинамическим носителем? Другими словами, каков способ кодирования содержательных различий на уровне мозговых сигналов информации, выявляющейся для личности в непосредственном виде? Эти вопросы как раз и образуют плоскость содержательной интерпретации субъективных явлений.

Однако всякое содержание оформлено, иначе оно неотличимо от иного содержания. Субъективное явление есть динамическое содержание, и оно отлито в соответствующую форму. Допустимо выделять различные уровни формальных градаций субъективных явлений. Можно говорить, например, о зрительном восприятии как форме существования множества содержательно различных образов данного типа, или о восприятии вообще и т.п., вплоть до таких наиболее общих форм существования субъективных явлений, как аналитико-синтетический процесс.

Формальная сторона субъективных явлений оказывается в то же время их оперативной характеристикой, т.е. выражает способы существования и преобразования содержания, информации как таковой (эти вопросы мы попытаемся проанализировать более строго в следующем параграфе). Когда нейрофизиологическое исследование нацелено на выяснение нейродинамических коррелятов зрительного восприятия вообще (всякого восприятия вообще), независимо от конкретного содержания его, или на выяснение тех или иных способов преобразования субъективных явлений вообще, то такое исследование представляет не содержательную, а формальную интерпретацию. В настоящее время нейрофизиологическая интерпретация носит в подавляющем большинстве случаев формальный характер.

В заключение этого параграфа возвратимся еще раз к вопросу о характере соотношения субъективных явлений с объективными мозговыми нейродинамическими процессами, так как без наличия определенного соответствия между ними проблема нейродинамической интерпретации становится псевдопроблемой. Дело в том, что многие психологи, говоря об указанном соотношении, считают невозможным характеризовать его не только посредством понятия изоморфизма, но даже просто как взаимоодназначное соответствие.

Приведем в качестве иллюстрации мнение Л.Б. Ительсона, высказанное им наиболее полно в научно-популярной статье: «Не существует, - пишет он, - однозначной связи между мозаикой нейронных возбуждений и образом, который человек переживает. Какой образ вызывается данной конфигурацией нейронных возбуждений и торможений, зависит от того, в какой ситуации она (эта мозаика) возникла, то есть, какое взаимодействие человека с действительностью ее породило. Не мозг моделирует в себе внешний мир, а внешний мир моделирует себя в мозге» (Л.Б. Ительсон, 1967, стр. 25. Курс. мой. - Д.Д.). Согласно его точке зрения, «воздействие тех же объектов вызывает у разных людей срабатывание разных нейронных групп. И если бы именно состав и расположение возбужденных нейронов определяли переживаемый образ, то у всех людей были бы разные образы тех же предметов» (там же).

Создается странная ситуация: «состав и расположение возбужденных нейронов» (т.е. вызванная действием объекта ней-родинамическая система) совершенно безразличны к образу, хотя разные образы не могут быть представлены одним и тем же «составом и расположением возбужденных нейронов». Ссылка на то, что не мозг моделирует в себе внешний мир, а внешний мир моделирует себя в мозге, лишь по видимости разрешает этот парадокс. К тому же подобная ссылка методологически ошибочна, ибо заставляет мыслить мозг в качестве пассивного зеркального рефлектора, а действительность - в виде раз навсегда заданного набора физических «гештальтов».

Против утверждений Л.Б. Ительсона, приводящих к сплошному «нейронному эквипотенциализму» (ведь, по его мнению совершенно безразлично, какие именно нейроны участвуют в ответственной за данный образ нейродинамической системе и каков характер их индивидуальной активности), свидетельствуют многочисленные экспериментальные данные.

Как показано П.К. Анохиным, «различные биологические модальности восходящих возбуждений оперируют синапсами различной нейрохимической природы, что и составляет, вероятно, инструмент первичного избирательного распространения возбуждений по коре больших полушарий» (П.К. Анохин, 1966 б, стр. 16). Аналогичная избирательность и спецификация на нейронном уровне свойственна и сенсорным модальностям, и даже отдельным составляющим данной сенсорной модальности. Так, например, экспериментально доказано, что в коре головного мозга существуют нейроны, интегрирующие импульсы различных сенсорных модальностей (S. Landgren, 1957а, 19576). В то же время обнаружены такие корковые нейроны зрительного анализатора, которые реагируют только на прямую линию, определенным образом ориентированную на сетчатке, или только на выпуклый край объекта, введенного в поле зрения; существуют нейроны, которые отвечают импульсацией только на объект, движущийся сверху вниз, в то время как другие нейроны реагируют только на предмет, движущийся в горизонтальном направлении, и т.п. (см. В.Д. Глезер, 1965).

Все эти и подобные им экспериментальные факты, указывающие на то, что синтетические процессы, характерные для возникновения чувственного образа, опираются на тонкую нейронную специализацию, с очевидностью исключают тот «экви-иотенциализм», который предлагается Л.Б. Ительсоном.

Соответствие между образом и вызвавшим его внешним объектом необходимо опосредовано соответствием между образом и специфической для него нейродинамической. системой, вызванной действием этого объекта. Отсюда вовсе не следует, что два восприятия одного и того же объекта, совершающиеся в разные периоды одним и тем же человеком, совершенно тождественны по своим нейродинамическим системам. Но признание определенных различий между ними вовсе не влечет отрицания взаимооднозначного соответствия между образом и его нейродинамический носителем. Для того чтобы показать это, необходимо перейти от весьма абстрактного уровня рассуждений, таящих в себе множество неопределенностей, к систематическому анализу вопроса, который мы попытаемся осуществить ниже.

Размещено на Allbest.ru