Роль, значение и особенности проявления эгоцентризма в переходный период от подросткового к юношескому возрасту

1

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

УДК 159

Тобольская государственная социально-педагогическая академия им. Д.И. Менделеева

Роль, значение и особенности проявления эгоцентризма в переходный период от подросткового к юношескому возрасту

Куркина Ольга Викторовна аспирант. kurkinaob@mail.ru

Аннотация

эгоцентризм подростковый самосознание психология

Статья представляет обзор теоретико-эмпирических исследований эгоцентризма в зарубежной литературе. Освещаются особенности проявления структуры эгоцентризма с позиции различных подходов и его проявления в переходный период от подросткового к юношескому возрасту, раскрывается роль эгоцентрической составляющей в структуре самосознания подростка.

Ключевые слова: эгоцентризм, нарциссизм, центрация на себе, обращенность на себя, саморазвитие, самовосприятие.

Abstract

This paper presents an overview of theoretical and empirical studies of egocentrism in foreign literature. Highlights the particular manifestation of a structure from a position of self-centeredness of different approaches and its manifestations in the transition from adolescence to young adulthood, and reveals the role of egocentric component in the structure of consciousness of a teenager.

Keywords: egocentrism, narcissism, centration on itself, treatment for themselves, self-development, self-perception.

Изучение особенностей проявления эгоцентризма в подростковом возрасте является актуальной проблемой в зарубежной психологии. Исследования эгоцентризма оформились в различные направления: когнитивное (Ж. Пиаже, Д. Элкинд), социальное (П. Блос), социокогнитивное (Р. Селман, Д. Лепсли, Р. Энрайт). Обзоры публикаций, посвященные раскрытию особенностей феноменологического проявления эгоцентризма в интеллектуальной и личностноаффективной сфере, представлены отечественными психологами: Л.Ф. Обуховой (1981, 1996), Т.В. Рябовой, М.Н. Гусловой, Т.К. Стуре (2001), А.В. Фокиной (2007). Раскрыта перспектива исследований эгоцентризма в контексте ряда методологических парадигм (Куликов Д.К., 2012). Однако, особое внимание привлекают разработки, изучающие конструкты эгоцентризма, содержащие ценностно-смысловую наполненность внутреннего мира подростка и отражающие не только структуру кризисного подросткового этапа развития (интерес к собственной личности, субъективную значимость событий и «Я», тягу к сопротивлению, стремление к непознанному и превращению собственной жизни в предмет практического деятельности), но и диалектическую смысловую направленность личности с прогрессией во взрослую жизнь (Lapsley D., 2009). Следовательно, целью данного обзора является раскрытие сущности структуры эгоцентризма, содержащей новообразования возраста, связанные с перестройкой системы отношений между подростком и культурной средой, а также составляющей содержание кризиса переходного периода развития. Между тем, проблема расшифровки смысловых структур и эгоцентрических мировоззренческих представлений (инфантильно-романтических, фатальнопессимистических, социально-конструктивных), характерных в переходный период от подросткового к юношескому возрасту, оста?тся неразрешенной. Конечно же, и Ж. Пиаже, и Л.С. Выготский придавали огромное значение развивающейся рефлексии подростка, обуславливающей центрацию на своих перцептивных, интеллектуальных и аффективных изменениях.

Необходимо заметить, что основы когнитивного подхода к изучению феноменов центрации субъекта на себе заложены Ж. Пиаже (Piaget, J., Inhelder, B., 1958, 1962). В трудах швейцарского психолога развитие понятия «эгоцентризм» связано с влиянием психоанализа З. Фрейда и результатами экспериментальных исследований. В своей книге «Речь и мышление ребенка» Ж. Пиаже рассмотрел эгоцентрическую позицию подростка, несущую адаптивную и организующую функцию практической деятельности, отражающую наивные идеализирования цели, стремления, переживания, установки и отсутствие дифференциации в субъективно-объективных отношениях. В рамках когнитивного подхода определено, что подростковый эгоцентризм на данном этапе развития включает в себя "смешение эго и внешнего мира "(Piaget, 1965), что отражает особенности развития когнитивных структур через механизмы децентриции.

Вследствие этого, клинический психолог Д. Элкинд (1967) теоретически описал механизм формирования нового аффективного опыта в подростковом возрасте, основанного на развитии интеллектуальных структур психики во взаимосвязи с социокультурными факторами. Определено, что при достижении стадии формальных операций у подростка формируется способность рассуждать, выдвигать гипотезы, мысленно управлять и манипулировать объектами, размышлять о себе и других, строить истории своей жизни. Эти умения способствуют повышению собственного уникального «индекса зрелости» (Д. Элкинд, 1994), который увеличивает чувствительность (ощущение уникальности, неуязвимости, всемогущества) и искажает представления о мире. Данное явление подростковой психики Д. Элкинд называет «торопливый ребенок». Так как когнитивные способности подростка не позволяют ему должным образом анализировать огромный поток информации, то это приводит к тому, что подросток начинает строить различные неправдоподобные сценарии своей жизни - «Личный миф» [4, с.1025 - 1034; 14, с. 251 - 256]. Подросток представляет, что другие озабочены его поведением, внешним видом так же, как он сам, и считает себя центром внимания окружающих, то есть «Воображаемой аудитории». В связи с чем подросток порождает различные идеи о правилах возможного поведения, не связанных напрямую с соответствующими реальными устоями, проявляя при этом «явное лицемерие». В этот период подросток интерпретирует ситуации более сложно, чем они есть на самом деле, проявляя при этом «псевдоглупость». А вера в личную уникальность и неуязвимость приводит к тому, что подросток воображает Бога («Personal God» - Персональный Бог) как личного друга, от которого он чувствует поддержку. Эти феноменологические проявления характеризуются отсутствием дифференциации между личной перспективой и перспективой других. Автор концептуального подхода Д. Элкинд уделяет большое внимание особенностям внутреннего мира подростка и, основываясь на нарушении границ между социальными и семейными отношениями, предполагает, что подростковая социальная компетентность проявляется раньше, чем достигается когнитивная компетентность [14]. Эта конфликтосодержащая особенность и провоцирует центрацию подростка на себе. Эгоцентризм, по мнению Д. Элкинда, несет в себе эгозащитную и дестабилизирующую функции. А преодолевается повышенная обращенность на себя и принятие социоцентрической позиции посредством достижения стадии формальных операций и гармоничных родительско-детских отношений, основанных на морально-нравственном воспитании подростка в семье.

Однако, данный подход способствовал появлению ряда эмпирических исследований, в ходе которых многие исследователи не выявили корреляционной связи между стадией формальных операций и началом проявления конструктов эгоцентризма [5, с.687 - 695]. Роль когнитивного развития в проявлении и преодолении эгоцентризма была преувеличена [16, с.639 - 661]. Но, согласно взглядам Д. Элкинда, структура подросткового эгоцентризма была расширена, описан механизм возникновения нового аффективного опыта, вызванного развитием интеллекта у подростка и влиянием социальных факторов. Были выявлены различные формы эгоцентризма, обладающие субъективной и объективной центрацией. Структура эгоцентризма в данном подходе выступила в качестве смысловой основы для проецирования социально-ролевых позиции подростка с недостаточной дифференциацией различных областей реальности. Это дало основания для дальнейшего изучения феноменологии эгоцентризма.

Так, социальный подход П. Блоса (1962) к изучению подросткового центрации на своем «Я», основанный на психоанализе З. Фрейда (1914), описывает эго-состояние «самовлюбленного восприятия себя», являющегося характерной особенностью подросткового возраста, которое играет компенсаторную роль в стабилизации «чувства собственного достоинства» в период протекания процесса «сепарации - индивидуализации» [3]. Автор заявил, что процесс отделения подростка от родителей и становления как взрослой личности является важной задачей, связанной с развитием человека в переходный период от подросткового к юношескому возрасту. Подросток должен переосмыслить родительские установки и собственные внутренние ресурсы. Этот процесс предполагает потерю инфантильных психологических связей со значимыми объектами и поиск нового статуса. В этот период эго-состояние самовлюбленности (эмоциональные мучения подростка, связанные с верой в уникальность, всемогущество и несокрушимость, активизируют процессы самоисследования, саморазвития) является «стратегией восстановления» стабильности в восприятии изменяющегося внутреннего мира подростка и манифестации «Я-концепции» [3, с.93 - 98; 8, с.89 - 105]. Позже, Р. Джосселсон (1980) более точно объясняет фазы процесса «сепарации - индивидуализации» (отделения от родителей и получения личностной автономии) [12, с.119 - 138]. Согласно этому представлению, ощущение личной уникальности, всемогущества и неуязвимости - это попытка подростка поддержать границы целостности «Я», поскольку подросток борется со второй фазой индивидуализации, т.е. доказывает окружающим посредством поведенческого самовыражения свою уникальность и самоценность. С этой позиции А. Сарноф описывает эго-состояние самовлюбленности, провоцирующее смысловой поиск подростка, который включает «…идеи, планы, представления будущей жизни», а самовлюбленное всемогущество усиливает и поддерживает в состоянии стабильности «чувство собственного достоинства», которое позволяет регулировать эмоциональноаффективными проявлениями (тревогой, депрессивным настроением, ощущением опустошенности) [12].

Очевидно, что прослеживается идентичный язык описания понятий двух теоретически разных подходов (когнитивного и социального). Есть схожесть в описании компонентов эгоцентризма и нарциссизма (эго-состояния самовлюбленности) [8; 12], возникающего в процессе «сепарации - индивидуализации». Более того, эти два подхода сходятся на том, что компоненты нарциссизма и эгоцентризма (истории о неуязвимости, всемогуществе и личностной уникальности) обуславливают ценностносмысловую наполненность процесса социализации подростка (адаптации, дезадаптации). По мнению П. Блоса, это играет компенсаторную роль (адаптивную), а с позиции Д. Элкинда, это связано с безрассудным и противоправным поведением, провоцируемым тревогой и депрессией. Феномены центрации, по мнению Д. Элкинда, являются когнитивным продуктом формально-операционного мышления, отражающим различные аспекты подросткового поведения, связанным с фантастическими историями о себе, других и о себе другом, а эго-состояние самовлюбленности стабилизирует «чувство собственного достоинства» [1, С.481 - 491].

Это вызвало интерес, и психологи Р. Райан и Р. Кузковски (1994) предположили, что фантазируя неправдоподобные истории о себе, как о центре внимания окружающих, подросток должен испытывать не только ощущения уникальности, неуязвимости и всемогущества, а также и ощущения неловкости, застенчивости, самокритичности, социального беспокойства. Эти эмоциональные колебания являются составляющими «чувства собственного достоинства», которое способствует достижению социальной и семейной идентичности. Эксперимент показал, что вышеуказанные типы состояний подростка, имеющие различную направленность, обратно пропорциональны друг другу и говорят о феноменологическом проявлении подростка как социального объекта. А корреляционные связи между семейной идентичностью и «чувством собственного достоинства» оказались достаточно низкими. Все же, дисгармоничные детскородительские отношения увеличивали ощущение уникальности, всемогущества и способствовали проявлению деструктивного поведения, а гармоничные отношения с родителями увеличивали ощущение застенчивости, самокритичности и способствовали проявлению конструктивного поведения [15, с.221 - 238]. Самовлюбленность, в данном контексте выступила как многогранная конструкция, основанная на самовосприятии, самоценности «Я» и формирующая процессы идентичности (Blos, 1962; Kohut, 1977; Winnicott, 1965).

Изложенные выше тенденции способствовали тому, что Д. Лепсли и его коллеги в рамках социокогнитивного подхода более детально стали изучать конструкты и феномены эгоцентризма. Активно исследовался конструкт эгоцентризма «Личный миф» во взаимосвязи с феноменами: воображаемая аудитория, псевдоглупость, явное лицемерие (Д. Элкинд), сфокусированность на себе (Р. Энрайт, Д. Лэпсли), принятие риска (Green et al), фокализм (Kruger J., Burrus J.), аллоцентризм (Frith U.). Д. Лепсли (1988) представил теоретическое и эмпирическое обоснование онтогенеза подросткового эгоцентризма через стадии развития социального интеллекта концепции Р. Селмана (Selman, 1980), который основывался на взглядах Ж. Пиаже и подходе к моральному развитию Л. Колберга. С позиции Р. Селмана показано, что человек проходит четыре стадии (не включая нулевую стадию - досоциальную) развития социального интеллекта, познавая перспективы межличностных отношений и понимая перспективы других. В период перехода от стадии самопознания (рефлексивность) к стадии взаимность (устойчивая идентичность) у подростка проявляются различные эгоцентрические смысловые конструкты и к стадии социальной или общей перспективы, уже юноша способен видеть свою перспективу и перспективу своего партнера [12]. В переходный период от подросткового к юношескому возрасту формируется «наблюдающее Эго» и способность интегрировать различные смысловые конструкты в единую смысловую целостность. Теперь подросток может видеть себя как в роли объекта, так и в роли субъекта, наблюдая за собой, другими и понимая еще более обобщенную перспективу, которая возникает в восприятии «усредненного члена группы». Подросток способен анализировать личностную социальную перспективу, координировать и регулировать поведение. А проявление конструктов и феноменов эгоцентризма уменьшается при достижении стадии социальной или общей перспективы [16].

Однако далее, Д. Лапсли предложил новую интерпретацию возникновения эгоцентризма, основанную на подходе П. Блоса и процессе «сепарации - индивидуализации». Это вызвало интерес у зарубежных психологов, а новый взгляд Д. Лепсли на природу внутреннего мира подростка и его смысловую составляющую с позиции социокогнитивной модели значительно расширил точку зрения на проявление и структуру эгоцентризма в переходный период от подросткового к юношескому возрасту.

В данном контексте различные феномены и конструкты эгоцентризма изучались с позиции осмысления и поиска подростком ресурсов в преодолении рискованного поведения, постановке жизненных целей и задач, приобретении новых ролей, повышении мотивации, направленной на психосоциальное отделение от родителей [2; 10]. Д. Колу предположил, что конструкты и феномены структуры эгоцентризма могут быть познавательным фактором, который уменьшает эффекты деструктивного поведения в подростковом возрасте, таким образом, он служит буфером между безнадежностью и суицидальным поведением [1].

Продолжая изучение особенности центрации подростка на своем «Я», Д. Лепсли и P. Дагган пришли к выводу, что истории о личной неуязвимости играют двойственную роль в саморегуляции поведения и жизнедеятельности подростка. С одной стороны, подростки конструируют смыслы жизнедеятельности через употребление психоактивных веществ и рискованное поведение, а с другой - это проявляется в конструктивном взгляде на окружающую действительность и коррелирует с психологическим здоровьем подростка [9]. Расширяя взгляды на проявление компонентов структуры эгоцентризма как результата прохождения процесса сепарации-индивидуализации, необходимо заметить, что исследования Л. Гуссенс выявили специфическую регулятивную роль эгоцентризма в период взросления человека, отражающую смысловую целостность жизни подростка [7].

Таким образом, с точки зрения социокогнитивного подхода, особенности центрации подростка на себе проявляются через смысловую структуру, посредством которой подросток конструирует свою ценностно-смысловую направленность. Тезис о том, что характер, в его системном смысле, является символом или мифом для группировки важных ценностно-смысловых основ личности, является составляющей социокогнитивного подхода к эгоцентризму Д. Лепсли (2009). Ученый в своих размышлениях о центрации подростка на своем «Я» выходит на такие понятия, как «моральное развитие» и «моральная идентичность», процесс формирования морального самосознания подростков посредством воспитательного и образовательного процессов. Рассматриваются различные грани моральной идентичности и влияние школы на развитие и формирование нравственного самосознания подростков (морально-нравственной идентичности).

Авторы данного направления указывают на наличие различных феноменов эгоцентризма, которые участвуют в освоении социальной перспективы. Таким образом, феномены центрации подростка на своем «Я» - это тенденции самоопределения, самовосприятия и саморазвития. Можно констатировать, что эгоцентризм несет развивающую и формообразующую функции. Центрация на своем развивающимся «Я» способна создавать различные смысловые конструкты (инфантильно-романтические, фатально-пессимистические, социальноконструктивные), которые в своей многомерной взаимосвязи отражают смысловую целостность, или программу жизнедеятельности в переходный период. Эгоцентризм - это наглядно-образный и эмоционально-чувственный процесс обживания подростком границ собственной жизнедеятельности. Центрация на своем «Я» - это основание внутреннего мира, посредством которого временится предвосхищение настоящего, будущего и переживается прошлое, формируется ценностно-смысловая основа человека. Подросток в процессах обживания осваивает новые смысловые измерения, осуществляет рефлексивное проектирование поведения на основе имеющегося опыта, т.е. изнутри овладевает не только смыслами, но и задает законы собственной жизнедеятельности. Осуществляется смысловая диалектическая работа, направленная на достижение значимых перспектив в жизнедеятельности.

Подводя итог изучению структуры эгоцентризма или обращенности подростка на себя, необходимо заметить, что эгоцентризм является актуальной проблемой, активно изучаемой в зарубежной психологии. Многолетние теоретико-эмпирические исследования оформились в различные подходы к изучению центрации подростка на своем внутреннем мире. Авторы уделяют огромное внимание современным социокультурным условиям, способствующим тому, что подростки все раньше и раньше погружаются в размышления, связанные с поиском смысловой целостности «Я», возрастает их критичность по отношению к себе и взрослым. Подросток желает как можно скорее повысить свой «индекс зрелости», сопоставляя его с индексом окружающих (Ж. Пиаже, Д. Элкинд). Подросток начинает отличать себя от остального мира (Д. Элкинд). Он выражает отношение к другим через эмоционально-регулятивное проявление «Я» (Д. Лепсли, А. Аалсма). Подросток конструирует эмоционально-чувственный целостный образ «Я» и его деятельностное начало (П. Блос). Но рефлексивная составляющая (осмысление, анализ, сравнение) недостаточно содержательно отражена в зарубежной психологии, что предоставляет большое поле теоретикопрактических исследований не только для зарубежных, но и для российских психологов. В связи с этим требуется осмыслить феноменологию эгоцентризма с учетом наработок, связанных с развитием рефлексии в переходный период от подросткового к юношескому возрасту. Эти тенденции задают обширную проблематику для изучения психологии современного подростка.

Литература/Literature

1. Aalsma, M. C., Lapsley, D. K. & Flannery D. J. Personal fables, narcissism and adolescent adjustment // Psychology in the Schools. - 2006. - Vol. 43. - P. 481 - 491.

2. Alberts A., Elkind, D., Ginsberg, S. The Personal Fable and Risk-Taking in Early Adolescence // J Youth Adolescence, - 2007. - Vol. 36. - P. 71 - 76.

3. Blos, P. 1962. On adolescence. New York, NY: Macmillan Publishing.

4. Elkind D. Egocentrism in adolescence // Child Development. - 1967.- Vol. 38,

№ 4. - Р. 1025 - 1034.

5. Enright, R., Lapsley, D. & Shukla, D. Adolescent egocentrism in early and late adolescence. Adolescence // 1979. - Vol. 14. - P. 687-695.

6. Goossens L., & Beyers W., Emmen M., Aken van M. A. G. The Imaginary

Audience and Personal Fable: Factor Analyses and Concurrent Validity of the “New Look” Measures // Journal of research on adolescence. - 2002. - Vol. 12, № 2. - Р.193 - 215.

7. Hill, P. L., & Lapsley, D. K. Adaptive and maladaptive narcissism in adolescent development // Journal of Early Adolescence - JEARLY ADOLESCENCE. - 2011. - P. 89-105.

8. Hill, P.L., & Duggan, P. M., & Lapsley D. K. Subjective Invulnerability, Risk Behavior, and Adjustment in Early Adolescence // Journal of Early Adolescence - Jearly adolescence. - 2012. - Vol. 32. - P. 489 - 501.

9. Lapsley, D. K., & Aalsma, M. C., & Halpern-Felsher, B. L. Invulnerability and Risk Behavior in Early Adolescence //. Paper presented in the symposium “The Development of Decision-Making” (T. Boyer & J. Byrnes, Chairs) at the biannual meeting of the Society for Research in Child Development, April 8, - 2005, Atlanta.

10. Lapsley, D.K. & Duggan, P. The adolescent invulnerability scale: Factor structure and construct validity. Paper presented at the biennial meeting of the Society for Research in Child Development, Minneapolis, - April, 2001.

11. Levpuscek, M. P. & Gril, A. Patterns of individuation in slovenian adolescents and their relationship with adolescents perceptions of parents, friends and teachers // Behavioral Psychology / Psicologнa Conductual, - Vol. 18, № 1. - 2010, - Р. 119-138.

12. Muuss, R. E. Social cognition: David Elkind's theory of adolescent egocentrism // Adolescence. - 1982.- Vol. 17. - P. 249 - 265.

13. Oda A. Y. David Elkind and the Crisis of Adolescence: Review, Critique, and Applications // Journai of Psychology and Christianity. - 2007. - Vol. 26, № 3.- Р. 251256.

14. Ryan R. M., Kuczkowski R., The Imaginary Audience, Self-Consciousness, and Public Individuation In Adolescence // Journal of Personality. - 1994. - Vol. 62 (2). - P. 221 - 238.

15. Vartanian, L. R. Revisiting the imaginary audience and personal fable constructs of adolescent egocentrism // A conceptual review. Adolescence. - 2000. - Vol. 35(140). - P. 639 - 661.

Размещено на Allbest.ru