В.Н. Никитин

Актуальность исследования проблемы отклоняющегося (девиантного) поведения Работа выполнена при поддержке РГНФ в рамках философско-исследовательского проекта РГНФ №05-03-03435а «Онтология телесности и телесного движения человека». обусловливает необходимость рассмотрения его генезиса с точки зрения экзистенциального подхода в философии, обращение к которому позволяет раскрыть сущностные стороны конфликтного действия. Отклоняющееся поведение, по мнению А. Коэна, это «такое поведение, которое идет вразрез с институционализированными ожиданиями, то есть с ожиданиями, разделяемыми и признаваемыми законными внутри социальной системы» [1]. конфликтный девиантный поведение абсурд

Форма конфликтного поведения определяется характером отношения субъекта с обществом, которому он принадлежит и которое опосредует процесс формирования его личности. В качестве причин девиантного поведения выделяют три группы условий - биологическое, психологическое и социальное[2]. Это обусловливает и подходы к исследованию основных причин девиантного поведения. В рамках биологического подхода отклоняющееся поведение человека рассматривается как генетически детерминированное. В частности, согласно Х. Айзенку, экстраверты более склонны к девиантному поведению, чем интроверты. С точки зрения психологического подхода, отклоняющееся поведение субъекта связанно с его дезадаптацией к социальным условиям, незрелостью формирования его личностного «ядра» - «Я-концепции».

Так, этиология личностного конфликта в психоанализе рассматривается как столкновение бессознательных влечений, образующих «Оно», и социальных ограничений, формирующих структуры «Я» и «сверх-Я». В рамках социального подхода отклоняющееся поведение рассматривается как конфликт между личностными установками и устремлениями субъекта и нормами общественного поведения, детерминирующими его социальное бытие (интеракционистская модель). С позиции данного подхода основной причиной девиантного поведения подростка являются ограничения его свободного волеизъявления, которые обуславливают парадоксальность и даже абсурдность его действий.

Но почему человек стремится к целям, вероятность достижения которых мала? Что обуславливает его потребность в абсурдных действиях? Рассмотрим вопрос о целесообразности абсурда для человека с точки зрения экзистенциальных представлений А. Камю. Для А. Камю абсурд является необходимым компонентом в жизни свободного человека. Он произрастает из здравого смысла, из действий человека, ищущего истины. В «Мифе о Сизифе (Эссе об абсурде)» Камю выводит возможность познания истины из факта драматического существования человека: «сохранять, насколько возможно, ясность мысли, попытаться рассмотреть вблизи образовавшиеся на окраинах мышления причудливые формы. Упорство и проницательность -- таковы привилегированные зрители этой… драмы» [3].

В поисках сущности абсурда Камю, пожалуй, как никто другой, вплотную к ней приблизился. В парадоксальности сознания человека он видит причины возникновения абсурдных взглядов на природу человеческого счастья. Камю выделяет два типа людей: человека абсурдного, наделенного способностью ясно мыслить и бунтовать против человеческой глупости, и человека социального, преисполненного важности совершаемых им общественных действий, отказывающего себе в праве индивидуального выбора.

В качестве изначальной точки рассуждения об абсурде он поднимает вопрос о природе самоубийства, о суициде как форме выхода субъекта из противоречивого отношения с миром. Он пишет: «Разве это проклятие существования, это изобличение жизни во лжи, суть следствия того, чтобы от нее бежали -- к надежде или самоубийству?» [4]. Нет, напротив, по моему мнению, абсурд как результат столкновения и диспропорций между намерениями и возможностями, между реальными силами субъекта и условиями достижения им поставленной цели отлучает его от смерти как неизбежной данности, заражает его страстью к движению. Абсурд проявляет себя в столкновении желаемого и действительного. Осознание абсурдности жизни - удел ясного, пытливого ума. Человек абсурдный осознает свои возможности и границы своих действий и тем самым по мнению Камю, преодолевает смерть: в ясном рассудке, в открытости чувств он «желает делать лишь то, что хорошо понимает…» и в этом действии он чувствует себя «неисправимо невинным» [5]. Быть абсурдным - значит принимать жизнь такой, какова она есть, со всем набором ее противоречий, с осознанием того, что по другую сторону бытия, скорее всего, ничего нет.

Самоубийство, по мнению Камю, это согласие субъекта с неизбежностью смерти. Это признание собственных пределов познания и остановка на перепутье. Абсурд, напротив, предполагает действие вопреки представлению о непознаваемости жизни, которое бесконечно преследует человека. В этом несогласии с судьбой рождается бунт - бунт как способ постижения жизни. «Сознание и бунт - обе эти формы отказа - противоположны отречению. Напротив, их переполняют все страсти человеческого сердца… Самоубийство - ошибка» [6].

Поразительная логика! Осознавая свою конечность, мы тем быстрее преодолеваем страх смерти, чем яснее видим бессмысленность своего существования. Если на каком-то этапе своего движения к истине субъект подходит к логическому признанию абсурдности своих усилий, то на этой границе знания происходит качественный скачок в его сознании - трансгрессивный переход: очевидность безвыходности оборачивается бунтарством и страстью к жизни. Человеку нечего терять, ничто не является для него самоценным, виток жизни - мгновение вечности.

Несогласие с мыслью о конечности (смирение пробуждает у человека потребность свести счеты с жизнью) своей индивидуальной сущности и непринятие ее оборачивается страстным стремлением к самореализации в том, что мило рассудку и сердцу. И, как следствие этого факта, абсурдная личность, вопреки логике нигилизма, преумножает свои жизненные силы в бунте, обращаясь к творчеству, к созданию иных жизненных пространств.

Что же Камю понимает под «абсурдным творчеством»? Это «творение» таких произведений искусства (в литературе, театре и музыке), которые «выводят наш ум за его пределы». «В абсурдном рассуждении творчество следует за беспристрастностью и раскрывает ее», отражая то состояние сознания, в котором «рассуждение прекращается, и на поверхность вырываются абсурдные страсти» [7]. Таким образом, Камю предлагает парадоксальный метод преодоления чувства абсурдности бытия, благодаря которому человек, сохраняя свою самоидентичность, способен освободиться от мысли о своей смерти. Фрустрирующие рассуждения о конечности исчезают при «погружении» субъекта в бунт и творчество, в пространстве которых не властвует его рассудок.

Проблему абсурда Камю исследует и на примерах реальной жизни, и при анализе содержания художественных произведений, в которых он усматривает результаты труда абсурдного ума. В своих рассуждениях Камю апеллирует к идеям Шопенгауэра и Ницше, к представлениям о бытии человека Хайдеггера, Кьеркегора, Ясперса, Достоевского, Кафки, Тирсо де Молина (Габриэля Тельса). Шопенгауэр прославляет самоубийство за пышной трапезой; Ницше, отрицая «вечную жизнь», провозглашает «вечную жизненность»; Хайдеггер (по мнению Камю) объявляет существование человека ничтожным; Ясперс отрекается от любой онтологии, ищет ключ к божественным началам; Кьеркегор в вызове жизни заканчивает свой поиск смыслов актом самоубийства. Полемизируя с ними, Камю из абсурдного существования человека выводит три следствия - бунт, свободу и страсть. Человек стремится к свободе, в страсти и бунте преодолевая логику конечности своего бытия. Он сам по себе является целью этого движения, в котором только очевидность и восторг, уравновешивая друг друга, дают ему доступ и к эмоциям, и к ясности, а значит, и к ощущению полноты жизни. Абсурдность бытия не оставляет для человека ничего другого, кроме бесконечного действия, в котором нет места для сомнений и замешательства.

Свобода, бунт, страсть - три составляющих жизни человека. В мире абсурдных действий индивидуум преодолевает несвободу, заданную предшествующими поколениями, отстаивает право на независимость в принятии собственных решений; в бунте и страсти ему открывается радостный, до конца не познаваемый мир. Не зная, не понимая сути бытия, человек абсурда интуитивным образом встраивается в пространство реальных обстоятельств. Формы его вхождения в пространство общественных отношений носят скорее нигилистический характер.

Исследуем причины девиантного поведения подростка с точки зрения философии абсурда Камю. По Камю, абсурдное действие телесно. Подросток исключительно телесен; его внимание сосредоточенно на теле, посредством которого он осуществляет поиск значений и смыслов своего бытия. Формы его телесных репрезентаций (манера движения и поведения, стиль прически и одежды) являются знаками его непринятия устоявшегося миропорядка. Его аффективность и демонстративность в поведении показывают несогласие с нормами общежития, бунт против навязывания ему ригидных форм существования.

Бунт, в понимании Камю, выступает как форма противостояния субъекта нежизненным установкам общества, которые вызывают разрушение его целостности. «Созидающий» бунт проявляет себя в стремлении человека постигать сущности вещей посредством преодоления тех ограничений, которые мешают его движению к познанию. Но и сами ограничения способны стать той катализирующей средой, в которой вынуждено пробудиться «спящее» сознание. Девиантный подросток является бунтующим человеком, ищущим иные решения, направленные на собственное выживание. Страсть и бунт подростка -- необходимые условия формирования его индивидуальности. Бунтуя, он преодолевает в себе чувство страха смерти. Абсурд для него еще не существует. Сама жизнь представляет ценность, и удовлетворение от ее проживания делает его счастливым. Может быть, поэтому смех и радость от восприятия себя в жизни переполняют сознание подростка.

Согласно существующим в феноменологии представлениям сильная эмоция - аффект создает в человеке движение, направленное против его организма и чувства Я [8]. Переживая аффект, субъект воспринимает себя вне связи с собственным телом; его внимание сосредотачивается на самом процессе переживания эмоции, который для него обретает значение более важное, чем оценка состояния собственного организма. Тело в таком состоянии определено А. Арто как тело-аффект или «тело без органов» [9]. Тело-аффект - это такое тело, находясь в котором, человек преодолевает границы самовыражения, превозмогая границы собственного тела. В состоянии аффекта тело предстает для него как «совершенно живое и все-таки не органическое» [10].

Абсурд обнаруживает себя в «народной смеховой карнавальной культуре», проанализированной М.М. Бахти-ным [11]. Для Бахтина смех есть раскрепощающая, индивидуализирующая сила. Это бунт против всего закостенелого, неспособного выжить. Смех, по мнению В.Л. Махлина, помогает определить индивидууму его место в мире других: место «смеховой вненаходимости» [12]. Человек смеется над собой, над своим абсурдным положением в мире потому, что он не может видеть и не может понимать своего предназначения. Благодаря смеху человек способен увидеть себя со стороны, как субъекта, разыгрывающего роли по сценариям других людей. По мнению К. Эмерсона, «смысл целостности, который я извлекаю из своих собственных актов чувствования и видения, также является опытом любого другого человека, несмотря на то, что каждый приходит к различной целостности» [13].

Резюмируя вышесказанное, можно сделать предположение о необходимости абсурда и бунта в поведении подростка для формирования его личности. Бунт есть проявление его индивидуального начала, стремление к самоопределению и поиску своего места в мире. Отклоняющееся поведение является формой привлечения подростка внимания взрослых к себе. Оно существует как необходимое условие его развития.

Агрессивный, ищущий знания и впечатления подросток скептически воспринимает увиденное и услышанное, то, что продуцирует взрослое сословие. Детское сознание научается быстро оценивать продуктивность той или иной модели мира и оставляет на вооружении те стратегии и тактики поведения, которые позволяют ему более эффективно двигаться к свободе, к обретению чувства радости своего бытия.

Литература

Коэн А. Исследование проблем социальной дезорганизации и отклоняющегося поведения // Социология сегодня. М., 1965. С. 520 - 521.

Клейберг Ю.А. Психология девиантного поведения. Учебное пособие для вузов. М., 2001. С. 7 - 9.

Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде // Сумерки богов. М., 1990. С. 228.

Там же. С. 227. Исследованию феномена абсурда посвящены работы Жан-Поля Сартра «Бытие и ничто», «Тошнота», «Дьявол и благой Бог», в которых он восстает против существования зла и страдания. Человеческая жизнь для него абсурд, так как «другие - это ад», ибо они ограничивают свободу индивидуума.

Подорога В. Феноменология тела. Введение в философскую антропологию (материалы лекционных курсов 1992 - 1994 гг.). М., 1995.

Арто А. Театр и его двойник. Театр Серафима. М., 1993. С.15. Антонен Арто видит в «театре жестокости» возможность «заставить метафизику войти в души через кожу». «Театр жестокости» - это преображающая жизнь болезнь, наполненная свободой от нравственных правил (С.108).

Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000.

Савинова Е.Ю. Карнавализация и целостность культуры // М.М. Бахтин и философская культура XX века. Под ред. К. Г. Исупова. СПб., 1991. Ч. 1. С. 61 - 66.

Махлин В.Л. «Невидимый миру смех». Карнавальная анатомия нового средневековья // Бахтинский сборник. Вып. 2. Витебск, 1994. С. 156 - 211.

Эмерсон К. Карнавал: тела оставшиеся не оформленными; истории, ставшие анахронизмом // Диалог, карнавал, хронотоп. Витебск, 1992, №2 (19).

Размещено на Allbest.ru