Тема безопасности существования личности в современном мире приобретает особую актуальность в третьем тысячелетии. Питер Л. Бернстайл в своей книге "Против богов: Укрощение риска" отмечает, что "… наиболее характерной чертой нашего времени, отличающей его от тысячелетий далекого прошлого, являются настойчивые усилия установить контроль над факторами риска и неопределенности". Процессы дезориентации личности в сфере социокультурных норм и ценностей, стандартов потребления и стилей жизни общества, распространение состояния душевной усталости и тревоги за личную безопасность - все это усилило у большинства людей протест против унифицирования новых способов и форм бытия. В условиях неизбежных тенденций глобализации личность эпохи модерна оказалась перед проблемой самостоятельного восстановления целостности собственного внутреннего мира, обусловленного социокультурной дифференциацией внешнего мира. Распад первичных социальных связей и формирование нового типа социальных связей порождает феномен отчуждения, утрату чувства общности. Предоставленный самому себе и лишенный четких смысловых ориентиров индивид невольно вынужден развивать свое самосознание, его жизнь сопровождается постоянной рефлексией.

В условиях этнического возрождения нарастает ценностное отношение к традиционному обществу: значительно повышается роль этничности в общественных процессах, возрастает интерес к этнической идентичности, языку, культуре, традициям и образу жизни. Каков путь развития представителя традиционного общества: остаться традиционным и капсулироваться для сохранения идентичности или становиться "современным" и интегрироваться в общечеловеческую культуру? Помимо инерции ценностей традиционного общества, его традиций, представлений и мифов, возникает проблема опасности быстрой перестройки общественного сознания, и в этой связи по-новому видится проблема личной и этнической безопасности. В условиях социально-исторической амбивалентности положения многих современных этносов необходимо специально обратиться к изучению особенностей этнического самосознания, этнической идентичности представителей разделенных этносов, сопряженных в одном геоисторическом пространстве.

Разделенные этносы - этносы, чья территориальная целостность в силу тех или иных причин расчленена политическими, государственными границами. В современном мире немало народов, разделенных границами. Из числа наиболее крупных по численности к разделенным относятся: курдский народ (составляющий, по некоторым оценкам, 25-30 млн. человек), живущий в Ираке, Иране, Турции, Сирии; корейский народ, разделенный на два государства; ирландский народ, многие африканские народы. После распада СССР самым крупным разделенным народом стал русский народ. Почти пятая его часть - более 25 млн. человек - в одночасье оказалась в других государствах. На территории России к разделенным народам относится ряд этносов Кавказа (например, лезгины, живущие также в Азербайджане, осетины, живущие в РФ и Грузии). Буряты - один из монголоязычных этносов Центральной Азии, проживает дисперсно в трех государствах (в России ? свыше 445 тыс., в Монголии ? свыше 44 тыс., в Китае ? около 6 тыс.). На территории РФ бурятский этнос является этнонациональным меньшинством в составе трех субъектов: Республики Бурятии (273 тыс.), Иркутской области (54 тыс.) и Забайкальского края (45 тыс.).

Проблемы разделенных народов являются одними из самых трудноразрешимых: они прямо затрагивают сферу политических интересов государств, территориальных вопросов. Разделение этноса создает особую проблему феномена "Мы" в условиях полиэтнической среды: из-за реальных (или иллюзорных) представлений об эмоционально нестабильном положении, из-за нереализованных национально-культурных, экономических, социально-политических амбиций, потребности в признании и уважении достоинств своего народа возникают своеобразные, в том числе и гипертрофированные идентификации (этноцентризм, этнофанатизм, этнонигилизм и др.), представляющие угрозу для общества. Оказавшись в ситуации фрустрации экзистенциальной потребности в безопасности, этническое сообщество ищет способы обеспечения устойчивых отношений с миром. Различны варианты совладания: рост настроений растерянности в этническом сознании, поиск "успокоения" в мифе и квазимифе ? ксенофобии ? неприятии всех "не своих". Деление мира на "мы" и "они", "своих" и "чужих" способствует возникновению устойчивых образов в этническом сознании.

Изучение особенностей этнического самосознания и аккультурации сопряженных в одном геоисторическом пространстве этносов с мировым сообществом и друг с другом в условиях традиционного межэтнического взаимодействия - актуальная не только для психологии как науки, но для России и для мирового сообщества в целом проблема.

Проблема этнического самосознания и аккультурации отдельного человека в амбивалентной его сущности - как социальной единицы и как уникальной личности - предмет исследования общей психологии и психологии личности.

Методологические основы исследования определяет философско-психологическая концепция В.С. Мухиной о феноменологии развития и бытия личности, вслед за которой мы понимаем самосознание личности как "универсальную, исторически сложившуюся и социально обусловленную психологически значимую структуру, присущую каждому социализированному индивиду, состоящую из звеньев, которые составляют содержание ключевых переживаний личности и выступают внутренними факторами рефлексии ее отношения к самой себе и окружающему миру". Все структурообразующие основы самосознания через присвоение ценностного мира реалий отражены в самосознании механизмами "идентификация" и "обособление".

Особенности развития этнического самосознания следует рассматривать в контексте значений и смыслов, придаваемых культурным реальностям в конкретный исторический момент. Определяемые культурным различием, исторически обусловленные реальности существования человека В.С. Мухина классифицирует следующим образом: 1 - реальность предметного мира; 2 - реальность образно-знаковых систем; 3 - реальность социально-нормативного пространства; 4 - природная реальность; 5 - реальность внутреннего пространства личности. Предложенная классификация позволяет рассматривать условия развития и бытия человека через значимые, объективно существующие и реально воздействующие факторы.

Особенностью самосознания личности разделенных этносов является синдром латентной интраэтнической (внутриэтнической) напряженности. Интраэтническая напряженность - идентификационное состояние личности, характеризующееся различной степенью интенсивности - формируется под воздействием механизмов идентификации и обособления со своим этносом. Для обозначения интенсивности идентификации и (или) обособления используем понятие "сгущение". Обозначим линии развития внутриэтнической напряженности в этом направлении. Наряду с оптимальным гармоническим взаимодействием пары идентификации и обособлением в соответствии с внутренними потребностями личности и социальной необходимостью, встречаются и крайности. Сгущение идентификации как крайнее проявление отождествления в нашем контексте обозначает постоянную, гиперболизированную, ярко выраженную готовность к идентификации со своим этносом. Сгущение отчуждения как крайнее проявление обособления обозначает постоянную, гиперболизированную, ярко выраженную готовность к отчуждению от своего этноса. Латентная внутриэтническая напряженность пронизывает все сферы бытия и развития этнической личности.

На когнитивном уровне латентная внутриэтническая напряженность проявляется при идентификации от надэтнической (гражданской) идентичности до родоплеменного обособления. Этническое самосознание бурят включает в себя соединение множественных защитных механизмов - идентификаций. Исследование идентичности российских бурят выявило преобладание гражданско-национальных ориентаций. Китайские буряты, представляя собой диаспорную группу с высоким уровнем консервации традиционных этнокультурных институтов, ярко проявляют элементы ирредентизма, т.е. движения за присоединение с этносом. Для бурят, проживающих в Монголии, этническая идентичность является второстепенной по отношению к национальной идентичности. Родоплеменной и общебурятский виды идентификации характерны в большей степени для российских и китайских бурят. Монгольские буряты идентифицируют себя не только с родовыми традициями, но и с титульным этносом - монголами. Механизмы идентификации и обособления постоянно присутствуют в идентификации российских бурят с бурятами Монголии и Китая в области представлений о генетически общем происхождении, о сакральной территории обитания, о родном языке, традициях, материальной культуре. Реалии предметного, природного, образно-знакового, социально-нормативного мира, представленные в поле традиционной культуры бурят, задают единую логику развития этнического самосознания российских бурят в контексте идентификации с бурятами Монголии и Китая. Идентификация на уровне языка выражена для российских и китайских бурят. При идентификации с предметным миром российские буряты находятся в большей связи с монгольскими бурятами. Конфессиональная идентификация является объединяющей современных бурят.

Эмоционально-оценочный уровень латентной внутриэтнической напряженности отражает оценку качеств собственной группы, этнические чувства (гордости, стыда, вины), самоуважение, этнические аттитюды (удовлетворенность членством в этнической группе, желание принадлежать ей, потребность в признании и уважении достоинств народа, в достойном этническом статусе, желание соответствовать ожиданиям рода, племени), интраэтнические стереотипы. Сегодня становится популярным подчеркивание своей этнической принадлежности у бурят России, Монголии, Китая, что говорит об их удовлетворенности своим этническим статусом. В определенные исторические периоды некоторая часть российских бурят, особенно относящаяся к руководящей элите, предпринимала усилия по "переидентификации". Они отличались быстрым освоением норм поведения, способствующих продвижению "наверх", к "вхождению" в группы с более с высоким статусом. В среде такой группы бурят утрата языка и этнической прнадлежности считалась неким преимуществом, проявлением "кастовых" достоинств перед другими сородичами. Современные буряты на фоне повышения интереса к этничности ощущают особую потребность в признании и уважении достоинств народа. Часть из них ощущает психологический дискомфорт от незнания родного языка, культуры, традиций и обычаев. В Монголии бурятская студенческая молодежь, школьники проявляют растерянность при назывании своей принадлежности. В "коллективной памяти чувств" монгольских бурят закрепились массовые страхи репрессий 30-х годов. Из-за страха перед преследованием буряты Монголии перестали признаваться в своей этнической принадлежности, прекратили носить свою национальную одежду и использовать бурятский язык в общественных местах.

Поведенческий уровень - построение клановой системы отношений и действий. Личность в бурятском мире ограничена системой родоплеменных отношений и рассматривается не как отдельная самостоятельная единица. Восприятие личности как представителя определенного рода провоцирует психологическую трудность при самопрезентации, создает внутренний конфликт человека в амбивалентной его сущности: как социальной единицы и как уникальной личности.

Результатом латентной внутриэтнической напряженности выступает этническое капсулирование. Если вслед за Л.Н. Гумилевым рассматривать рождение, жизнь и угасание этносов по аналогии с развитием и бытием индивидуального человека, то можно предположить, что в экстремальной ситуации у этноса, как и в индивидуальной истории человека, может произойти регресс - возвращение к более раннему уровню развития.В.С. Мухина полагает, что в случае с индивидуальной историей этноса социально-психологические катаклизмы приводят к усугублению этнической сплоченности и этническому капсулированию. Этническое капсулирование сопряжено с исторически сложившимся персистентом (гомеостазом), а также со специфической реакцией этноса на новые условия. Л.Н. Гумилев в свое время указывал на состояния этнического гомеостаза. Такая система может существовать долгое время, практически не изменяясь, но может и легко погибнуть от внешнего воздействия. Исторически сложившийся этнический гомеостаз по существу определяет психологическое капсулирование этноса. В данном состоянии система лишается механизмов, обеспечивающих адаптивность (не включается межэтническая идентификация, действует лишь сугубо этническая идентификация и межэтническое обособление), - она лишена и психологической готовности приспособления к новым условиям. Особенностью этнического самосознания современных бурят является родоплеменное капсулирование. Противоречивая сущность этнического самосознания бурят, для которого актуальными остаются ценности традиционной общинности, определяет тип личности в бурятском обществе. Личность у бурят является отражением системы многочисленных традиционных связей со своей локальной группой и зависимостью от нее.

Особенностью самосознания личности разделенных этносов является продолжающаяся амбивалентность ценностных ориентаций: инерция ценностей традиционного общества, родоплеменного сообщества, его мифов и сенситивность к нарастающему смешению культур. В результате внутри каждого отдельного этноса соотношение разных стратегий аккультураций имеет свои особенности и по-своему определяет самосознание личности.

Ценностное отношение к традиционной культуре бурят России, Монголии и Китая находит выражение в рефлексии относительно таких структурных звеньев, как имя, притязание на признание, половая идентификация, психологическое время, социальное пространство личности. Возрастные и гендерные различия проявляются в ценностных ориентациях на телесный образ и имя, мифологическое время; в представлениях о мужчине и женщине; в притязаниях на признание. При этом возникающие типы самосознания личности бурят могут быть многовариантны, что объясняется выраженной разнонаправленностью ценностных ориентаций. Конфликт идентичности более выражен у современных бурят старшего поколения. Конфликтность в ценностных ориентациях на телесный образ и имя и в представлениях о мужчине и женщине характерна для девушек и женщин.

Пространство традиционной культуры бурятского этноса выступает условием развития и бытия личности, задавая систему сопровождения человека на этапах его онтогенеза как социальной единицы и уникальной личности.

этнос интраэтническая напряженность самосознание личность

Литература

1. Бернстайл П.Л. Против богов: Укрощение риска. - М.: Мысль, 2000.

2. Васильева М.С., Дугарова Т.Ц. Буряты в новом столетии: социально-экологический аспект. - Улан-Удэ, 2007.

3. Гумилев Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. - М., 1993.

4. Махмузова А.В. Особенности самосознания личности разделенных этносов в условиях полиэтнической среды: на материале исследования дагестанских караногайцев. - М., 2008.

5. Мухина В.С. Личность в условиях этнического возрождения и столкновения цивилизации: ХХI век // Развитие личности. - 2002. - №1.

6. Мухина В.С. Личность: Мифы и Реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты). - Екатеринбург, 2007.

7. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. - М., 1979.

8. Тавадов Г.Т. Этнология: Современный словарь-справочник. - М.: АНО "Диалог культур", 2007.

Размещено на Allbest.ru