Размещено на http://allbest.ru

ФБГОУ ВО «Нижневартовский государственный университет»

Кафедра «Психологии образования и развития»

Жестокость как предиктор молодежного экстремизма

Михайлова Ольга Юрьевна

Доктор психологических наук, профессор

Романко Оксана Анатольевна

Кандидат психологических наук, доцент

Россия, Нижневартовск

Введение

В современных условиях экстремизм представляет серьезную угрозу стабильности и безопасности во всем мире, в том числе он становится одной из острейших проблем социальной безопасности российского общества. Особую тревогу вызывает молодежный экстремизм, ставший в последнее десятилетие массовым явлением как в нашей стране, так и в мире в целом.

Когда говорят об экстремизме, имеется в виду, преимущественно, политический экстремизм. Так, С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова дают следующее определение экстремизма: «экстремизм - приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике)» [2006, С. 912]. Аналогичное определение приводится в Большой советской энциклопедии [БСЭ, 2016].

В соответствии с Кратким политическим словарем, «экстремизм - это приверженность к крайним взглядам и мерам, в политическом смысле означает стремление решать проблемы, достигать поставленных целей с применением самых радикальных методов, включая все виды насилия и террора» [1989, с. 275].

Надо заметить, что трактовка экстремизма только в политическом смысле, на наш взгляд, сужает содержание этого понятия. Экстремизм может проявляться и в других сферах общественной жизни и человеческих отношений, и априорно не связан с какой-либо определённой идеологией. Как отмечал ранее один из авторов настоящей статьи, сама идеология (как система идей, мифов, лозунгов и т.п.) в имеющихся определениях явно не указывается, важна крайность взглядов и действий, связанных с ней [Целиковский С.Б., 2009]. То есть, теоретически любая идеология, любые взгляды и представления могут приобретать экстремистские формы выражения и реализации. В этом смысле «своей», «специфической» идеологии экстремизма не существует, как не существует и «особой» сферы его проявления.

В то же время любые взгляды и представления, получившие экстремистскую форму, характеризуются крайней нетерпимостью, резким противопоставлением «своих» и «чужих», принадлежащим к «чуждым» социальным группам. И в этом плане экстремизм тесно связан с проявлениями насилия, агрессии и жестокости.

Целью настоящей статьи является анализ понятия жестокости как характеристики личности и ее поведения, тесно связанной с проявлениями экстремизма.

Изложение основного материала

В отличие от категорий «насилие» и «агрессия», понятие жестокости имеет нравственно-психологическую природу, что и определяет необходимость комплексного, междисциплинарного подхода к его изучению [Михайлова О.Ю., 1986; Михайлова О.Ю., Ратинов А.Р., 1985].

В своих представлениях о жестокости мы опирались на концепцию С.Л. Рубинштейна [1976], который ввел этическую основу в онтологию человеческого бытия и в качестве центрального момента при анализе субъекта выделил отношение к другому человеку.

Этичность личности, по мнению С.Л. Рубинштейна, определяется не только ее следованием нравственным нормам общества, но, прежде всего, ее отношением к человеческому в другом человеке, признанием ценности другой личности, или, говоря его словами, «вбиранием общественного человека внутрь частного лица».

С другой стороны, способность увидеть в другом человеке личность, готовность признать этого другого во всей совокупности его человеческих качеств и прав выступает как характеристика самого субъекта. Как отмечал С.Л. Рубинштейн, «поскольку человек существует как человек только через свое отношение к другому человеку, поскольку человечность человека проявляется в его отношении к другому, отношение к другому должно быть таким же, как к самому себе» [1976, с. 375].

В этом контексте жестокость обнаруживается, как неспособность субъекта увидеть в другом такого же человека, как он сам. С содержательной стороны жестокость выступает как «нечеловеческое» отношение к другому человеку и к миру в целом, т.е. в ее основе лежит нарушение ценности «другого Я», другого человека, её субъективное принижение. Все вышесказанное определяет необходимость исследования проявлений жестокости посредством анализа межличностного взаимодействия в системе общения людей (как непосредственного, так и опосредованного).

Понятие жестокость характеризует, прежде всего, сам процесс межличностного взаимодействия, способы взаимодействия с другими людьми в целом. Жестокость выступает как внешнее практическое действие (или бездействие - например, неоказание помощи), способ его осуществления и результаты - нанесения вреда и причинение страданий. Однако понятие жестокости приобретает смысл лишь в системе определенной социальной ситуации или в более широком социальном контексте. Даже насильственные и деструктивные действия по отношению к конкретному человеку не всегда признаются жестокими.

Так, например, в уголовном праве причинение человеку особых физических страданий является квалифицирующим признаком особой жестокости субъекта. Однако использование врачом крайне болезненных методов лечения, если они необходимы, не трактуется как проявление жестокости. В то же время неоказание больному необходимой помощи (например, неприменение обезболивающих средств), без которой тот испытывает особые мучения и страдания и умирает, будет квалифицировано как убийство с особой жестокостью [Андреева Л.А., Константинов П.Ю., 2002, с. 123].

Таким образом, решающей для характеристики жестокости является не объективная сторона деяния, а его психологический подтекст. Жестокими признаются действия, мучительный характер которых осознается субъектом и входит в его намерения, то есть при наличии прямого или косвенного умысла. Тем самым, природа жестокости определяется побуждениями субъекта, когда причинение страданий служит или мотивом, или целью поведения.

Жестокость выступает как проявление «нечеловеческого», негуманного отношения к другим людям. Поступок определяется как жестокий, если посягательству подвергаются главные, общечеловеческие ценности, признаки, конституирующие понятие «человек». Говоря словами С.Л. Рубинштейна, жестокими являются действия, когда они угрожают «общественному человеку внутри частного лица». Такая трактовка жестокости позволяет, во-первых, указать на общественно-историческую природу этого феномена. То, что признается «человеческим» в одних социальных условиях, в одном обществе, может оказаться «нечеловеческим» в контексте иных социальных отношений, в другом обществе.

Во-вторых, с этих позиций возможно объяснение и объединение таких, казалось бы, разнородных понятий как вандализм, жестокое обращение с животными, глумление над людьми, глумление над трупом. Во всех этих деяниях отчетливо проступает их обращенность к социуму. Будучи непосредственно направленными на различные объекты (конкретный человек, животное, материальные ценности и пр.), все они могут быть объединены на основании общего решающего признака, а именно, реализующегося в них «нечеловеческого» отношения к человеческим ценностям и через них - к человеку как родовому общественному существу.

Таким образом, жестокость выступает как проявление «нечеловеческого» отношения к миру, природе и другим людям. Проявляясь в конкретных действиях человека и в системе его отношений к другим людям, жестокость выступает одновременно и как характеристика конкретного поведения субъекта, и как характеристика его самого, как свойство его личности.

В настоящее время существует множество различных толкований понятия «свойство личности». Изучение этого психологического феномена затрудняется тем, что свойства личности нам непосредственно не даны. Их психологическая интерпретация возможна только через анализ поведения человека и его результатов. В то же время представления о свойствах личности имеют реальную основу, так как именно наличием устойчивых свойств объясняется наблюдаемая повторяемость индивидуальных особенностей поведения и мотивации личности. Представляется, что операционализация понятия «жестокость» как свойства личности, возможна в терминах теории установки. Рассмотрим выделяемые в литературе особенности смысловых установок в соотношении с признаками такого свойства личности, как жестокость. Основная функция смысловой установки состоит в том, что она является психологическим механизмом стабилизации человеческой деятельности в целом. Жестокость, как свойство личности, выступает как готовность (предрасположенность) к выявлению вполне определенных типичных форм поведения и переживания, как некоторая модификация личности, обеспечивающая определенное поведение человека в сходных ситуациях, то есть выполняет ту же функцию.

Второй особенностью смысловой установки является ее обобщенный характер. Она пронизывает деятельность человека в целом [Асмолов А.Г., 1979, с. 69], действует в различных ситуациях, объединенных сходным субъективным смыслом. Жестокость, как свойство личности, будучи уже сформированной, также имеет обобщенный характер, проявляется, как уже отмечалось, во всех субъективно сходных ситуациях, по отношению к самым разнообразным объектам.

Следующей особенностью смысловой установки является то, что она может, в зависимости от обстоятельств, проявляться как в осознаваемой, так и в неосознаваемой форме. Возможность проявления жестокости на неосознаваемом уровне гениально подмечена Ф.М. Достоевским: «...если я задаю вопрос: вошь ли человек? - то, стало быть, уж не вошь человек для меня, а вошь для того, кому это и в голову не заходит, и кто прямо без вопросов идет...» [1976, с. 437]. Однако неосознаваемыми остаются здесь только внутренние движущие силы поведения, а не сами действия и их последствия.

Неосознаваемость жестокого поведения состоит в том, что совершаемые действия не расцениваются субъектом как жестокие, а считаются естественными и морально оправданными в результате действия механизмов психологической защиты и способов самореабилитации [Михайлова О.Ю., 1986].

Таким образом, при анализе понятия «жестокость» отчетливо обнаруживается ее установочный характер. Однако нужно отметить и существенное, на наш взгляд, отличие жестокости от смысловой установки. С содержательной стороны жестокость выступает как «нечеловеческое» отношение к другому человеку и к миру в целом, т.е. в ее основе лежит нарушение ценности «другого Я», другого человека.

Между тем, ценность личности другого человека является одной из главных человеческих ценностей. Ее значение обусловлено тем, что отношение к другим людям опосредует всю систему жизненных отношений субъекта. Само формирование человеческой личности происходит через посредство ее отношений к другим людям, что и раскрывается К. Марксом в известной формуле о Петре и Павле: «Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку. Вместе с тем и Павел как таковой, во всей его павловской телесности, становится для него формой проявления рода «человек» [Маркс К., c. 120].

Обладая большой степенью обобщенности, отношение к другим людям включает в себя и отношение к человечеству в целом, и отношение к народам и нациям, религиозным верованиям и политическим убеждениям, и отношения к людям определенного пола, возраста или профессии, и отношения к людям из непосредственного окружения, своим близким и т.д., поэтому эта ценность конкретизируется в целом ряде других менее обобщенных ценностей. При этом нарушение отношения к другим людям может проявиться как на общем, генерализованном уровне, так и на более низких уровнях, поэтому жестокость может выступать и как принцип, регулирующий все поведение человека, всю его жизнедеятельность, или обнаруживаться в конкретных сферах общения, в достаточно простых ситуациях. В силу этого наиболее адекватной объяснительной моделью при интерпретации понятия жестокости является, на наш взгляд, диспозиционная концепция регуляции социального поведения личности, разработанная В.А. Ядовым [2013]. Рассматриваемая с этих позиций жестокость может проявляться в виде высших генеральных диспозиций, регулирующих все общение и взаимодействие субъекта с другими людьми во всех сферах его социальной активности. Однако гораздо чаще она проявляется как диспозиции ниже лежащих уровней - в форме смысловых и операциональных установок.

Таким образом, с содержательной стороны жестокость выступает как проявление «нечеловеческого» отношения к миру, природе и другим людям, в основе которого лежит нарушение ценности другого человека, «другого Я».

Надо заметить, что использование термина «нарушение» при определении жестокости является недостаточно корректным. Жестокость может быть не только результатом наступившего «нарушения» ранее нормального отношения к миру, природе и другим людям, но и воспитанной, сформированной изначально, в силу дефектов не только ближайшего окружения и системы воспитания, но и самой социо-культурной среды, системы социально-экономических отношений, в которые включен растущий человек.

Жестокость может выступать как признак несформированности способности к рефлексии. Так, жестокие поступки детей не определяются еще внутренней логикой их характера, а в значительной степени обусловлены внешней ситуацией. На этом этапе нравственность существует, по словам С.Л. Рубинштейна, как невинность, «неведение зла».

Детская жестокость возникает первоначально как конкретно-ситуативное образование, как мотив, источниками которого непосредственно выступают внешние обстоятельства. Однако если такое поведение будет неоднократно воспроизводиться при отсутствии должной оценки и коррекции его со стороны окружающих, этот мотив может генерализоваться, распространиться на все ситуации, однородные с первоначальной, и превратиться в то устойчивое, что характеризует данную личность, в ее свойство. В дальнейшем, жестокость как уже сформировавшееся свойство личности постепенно приобретает характер «функциональной автономии» и определяет организацию поведения человека на других, более высоких его уровнях. С другой стороны, жестокость действительно может возникнуть как результат трансформации сложившейся ранее системы отношений с миром. В ходе жизни человека постоянно происходит и изменение его взаимоотношений с миром, прежде всего с другими людьми, с обществом, что, в свою очередь, приводит и к переоценке ценностей, изменению всей ценностно-смысловой сферы.

Как отмечал С.Л. Рубинштейн, «…утверждение бытия другого человека, контакт с природой, правильная временная перспектива по отношению к прошлому, настоящему и будущему, к жизни и смерти, к конечности и бесконечности - все это необходимые предпосылки полноценной нравственной жизни, отношения человека к человеку». Однако такая перестройка может идти по пути «разрушения и нарушения ценностей, в свою очередь, является свидетельством разложения и распада, деградации личности». Нарушение отношения к другим людям может проявиться как инверсия ценности другого человека, как мизантропия (греч. мЯупт -- «ненависть» и Ьнисщрпт -- «человек» ) -- неприязнь, недоверие или ненависть к другим людям и человечеству в целом. Но чаще это нарушение обнаруживается как частичная деформация ценности другого Я, как неприятие группы людей, выделяемых по какому-то признаку (раса, национальность, вера, пол, возраст и т.п.). Наконец, нарушение отношения к другим людям может проявиться как девальвация этой ценности по сравнению с другими, т.е. существенное снижение её позиции в субъективной иерархии жизненных ценностей.

В научной литературе жестокость связывается с близкими по смысловому содержанию понятиями - «насилие» и «агрессия». Так, P.M. Абызов [2002], под жестокостью понимает агрессивное поведение, наносящее большой вред жертве и осуществляемое без переживания жалости или сочувствия со стороны субъекта этого поведения. Жестокость подразумевает насилие над потребностями, намерениями, чувствами, установками потерпевшего, унижение его или принуждение к действиям, противоречащим его намерениям. По мнению Ю.М. Антоняна [1995], агрессия и жестокость представляют собой проявления насилия, но по сравнению с жестокостью агрессивность - более широкое и в значительной мере нравственно нейтральное понятие, поскольку далеко не всегда агрессивные действия носят жестокий характер, в то время как любая жестокость агрессивна. Автор предлагает рассматривать жестокость как особое качество агрессивности.

Действительно, когда речь заходит о жестокости, первая ассоциация - это деяния, связанные с интенсивным насилием («громкие» уголовные дела о многоэпизодных насильственных преступлениях, террористические акты, повлекшие смерть большого количества людей и т.п.). В нашем сознании укоренилась мысль, что жестокость - это злодеяние почти вселенского масштаба. Однако, с точки зрения нравственности, жестоким является любое умышленное посягательство на жизнь и здоровье людей.

Более того, жестокость не всегда связана с насилием. Насилие понимается нами как характеристика воздействия, оказываемого на другого человека, которое характеризуется: а) принудительностью, т.е. направлено против воли объекта насилия; б) использованием силы,

т.е. некоторого преимущества субъекта, важного для достижения цели воздействия. Характер оказываемого воздействия (физическое, психологическое, информационное или еще какое-то иное давление) и наличие результата (разрушение чего-то, нанесение ущерба) являются факультативными признаками (подробнее об этом [Романко О.А., Михайлова О.Ю., 2016]).

В этом плане оскорбление и унижение личного достоинства не являются насилием, если они не имеют цель заставить человека сделать что-то против его воли. Однако они могут быть столь же (а иногда и более) болезненными, как и физические страдания, и должны быть отнесены к проявлениям жестокости. Жестокость может быть и не связанной с агрессией. В бездействии, в бестактности и чёрствости, в равнодушии к страданиям других людей также проявляется жестокость как «нечеловеческое», негуманное к ним отношение. Несомненно, жестокими являются, например, действия некоторых ретивых журналистов, пытающихся получить интервью у близких человека, с которым случилось какое-то несчастье. Нет, они не проявляют агрессию, они «просто выполняют свою работу», поскольку «люди имеют право получить информацию», но бессердечие, пренебрежение чувствами интервьюируемых не могут быть расценены иначе, как явная жестокость.

С этих позиций следует рассматривать и проявления экстремизма в молодежной среде. Однако мы не будем здесь описывать деятельность молодежных экстремистских организаций или участие молодых людей в террористических актах. Об этом написано уже много. Мы хотим остановиться на анализе целого ряда тревожных тенденций в обыденном поведении подростков и молодежи, которые менее очевидны, но вполне могут быть интерпретированы как проявления жестокости и экстремизма.

Одним из наиболее острых проявлений жестокости, получивших в последние десятилетия распространение в школах и других детских коллективах, является так называемый «буллинг» - травля детей со стороны сверстников, издевательства над ними. Этот социально-психологический феномен вызывает беспокойство как научного сообщества, так и широкой общественности во многих странах. Так, например, в Швеции школьная травля признана национальной проблемой [Лэйн Дэвид А., 2001]. Не нова эта проблема и для России, еще в 1983 году вышел в прокат фильм Ролана Быкова «Чучело», посвященный этой проблематике.

Однако в последние годы этот социально-психологический феномен приобрел характер эпидемии. Надо заметить, что в нашей стране проблема изучена явно не достаточно. Хотя об этом явлении всем известно, но специальные исследования, посвященные этой проблематике, отсутствуют. Жертвы, как правило, за помощью не обращаются, и никто не знает, сколько связанных со школьной травлей страданий ежедневно испытывают наши дети. Между тем о распространенности этой формы проявления жестокости можно косвенно судить по все увеличивающемуся количеству проявлений только одной из ее форм - кибербуллинга. Этот возникший в последние годы, но очень популярный среди молодежи тип буллинга проявляется в травле при помощи социальных сетей или отсылке оскорблений на электронный адрес. Сюда же относится съемка и выкладывание в общий доступ оскорбительных и унижающих личное достоинство жертв фотографий и видеороликов.

Крайним и вполне экстремистским, на наш взгляд, проявлением жестокости является съемка и выкладывание в социальных сетях фотографий и видео насильственных противоправных действий, зачастую совершаемых самими отправителями (как это было, например, недавно в Прикамье). Виновным недостаточно унизить свою жертву, им надо, чтобы это унижение стало публичным. Более того. Имеют место случаи, когда самой целью запланированного и совершенного преступления является видеосъемка, которая в дальнейшем распространяется в социальных сетях.

Появление шокирующих фотографий и видеозаписей в Интернете становится распространенным и «нормальным» явлением. Авторы не скрывают своих лиц, и порой даже позируют на фоне измученной жертвы. Они не боятся наказания, напротив, ожидают одобрения своих действий со стороны референтных для них молодёжных групп. Шоковую реакцию вызывают у них не собственные действия, а негативная реакция Internet-сообщества и широкой общественности, которая расценивается ими как «травля». Между тем, если истязания как-то осуждаются, то действия «операторов», которые являются свидетелями, а то и инициаторами таких преступлений, часто не получают ни правовой, ни даже социальной оценки.

Также следует считать проявлением жестокости и получившие распространение в последнее время рассылка MMS-сообщений и распространение в социальных сетях видеозаписей и селфи (selfie от слова self -- сам себя) на фоне различных катастроф или дорожно-транспортных происшествий. Равнодушие, с которым молодые и не очень молодые люди воспринимают такие инциденты и отсутствие дискомфорта, вызванного видом страданий жертв, вызывают сомнения в их адекватности, заставляя подозревать в склонности к садизму или «эмоциональной тупости».

Недостаток эмпатии, т.е. способности субъекта либо понимать и оценивать эмоциональное состояние другого человека, либо эмоционально «соучаствовать» в его переживаниях, зачастую рассматривается как синоним жестокости. Действительно, жестокость всегда характеризуется отсутствием всякого «сопереживания» страданиям жертвы. Даже в обыденной речи в качестве синонимов этого понятия используются такие, как «бесчувственность», «бессердечность». Этот факт нашел отражение и в психологической литературе, где проявления жестокости зачастую объясняется отсутствием у субъекта эмоциональной реакции эмпатии [Вилюнас В.К., 1990, с. 76], или «эрозию эмпатии».

Роль эмоционального компонента в формировании жестокого поведения достаточно велика, и, по-видимому, некоторые проявления жестокости можно объяснить нарушениями эмоциональной сферы личности. Однако гораздо чаще на практике встречается не столько неспособность к эмпатии, сколько ее избирательность (когда эмоциональный отклик возникает на переживание не любого человека, а только значимого). Так, например, английская писательница П.Х. Джонсон [1967], анализируя психологию надзирателей в фашистских концлагерях, отмечает, что только немногие из них были садистами. У прочих всего-навсего отсутствовала способность видеть в тех, кого они истязали, человеческие существа. Преступления фашизма объясняются, прежде всего, не прирожденной жестокостью нацистов, не дефектами их эмоциональной сферы, а его идеологией, специфическим отношением к представителям «низшей расы», на которых не распространяются нормы этики.

И в наши дни значительная часть преступлений, сопряженных с особой жестокостью, совершается не из патологического стремления насладиться страданиями жертвы, а из безразличия, для развлечения, «скуки ради», из стремления выделиться, ради следования неким сверхценным идеям…

Однако, какой бы ни была конкретная мотивация жестокого поведения, оно становится возможным именно при девальвированной ценности другого человека, при разрушении собственно человеческого отношения к другим. Если среда, в которой происходит социализация, не поднимает на достаточную высоту ценность личности и судьбы себе подобных, это место занимают ценности индивидуализма, потребительства, «сверхбольшого смысла» и т.п.

Именно здесь лежат истоки ксенофобии, социальной, этнической и религиозной нетерпимости, именно из этой социально-психологической позиции субъекта - один шаг до делинквентного поведения как в отношении ближайшего окружения, так и в отношении больших групп людей, до примыкания к различным экстремистским группировкам (ИГИЛ - террористическая организация, запрещенная в РФ), до выбора террора как приемлемого способа доказательства своей правоты или своего превосходства. ксенофобия нетерпимость жестокость экстремизм

Литература

1. Абызов P.M. Типология личностных деформаций несовершеннолетних преступников / Р.М. Абызов. Барнаул: Барнаульский юрид. ин-т МВД России, 2002. - 236 с., с. 24 - 25.

2. Андреева Л.А., Константинов П.Ю. Влияние жестокости преступного поведения на уголовную ответственность. СПб.: «Юридический центр Пресс». 2002. 210 с.

3. Антонян Ю.М. Жестокость в нашей жизни. М: ИНФРА-М, 1995. 319 с.

4. Асмолов А.Г. Деятельность и установка. - М.: Издательство Московского университета, 1979. 152 с.

5. Большая советская энциклопедия. Издание 1969-1978 гг. URL: http://www.slovar.com.ua/bse.html (дата обращения: 10.08.16).

6. Достоевский, Ф.М. Преступление и наказание / Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 12-ти т. Т. 5. - М.: Правда, 1982. 544 с.

7. Краткий политический словарь. М.: Издательство политической литературы, 1989. 624 с.

8. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года. - Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42. С. 41-174.

9. Михайлова О.Ю. Проблема жестокости в криминальной психологии (природа и феноменология): Дис. ... канд. психол. наук. 19.00.06 - Юридическая психология. М.; Академия МВД СССР, 1986. 152 с.

10. Михайлова О.Ю., Ратинов А.Р. Жестокость как правовая и нравственнопсихологическая проблема // Вопросы борьбы с преступностью. - М.: Юрид. лит., 1985, №42. - С. 8-17.

11. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. 4-е изд., доп. М.: ООО «А ТЕМП», 2006. 944 с.

12. Реймерс Н.Ф., Яблоков А.В. Словарь терминов и понятий, связанных с охраной живой природы. М.: Наука, 1982. 144 с.

13. Рубинштейн С.Л. Человек и мир // Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. - Изд. 2-е. - М., 1976. - С. 253-381.

14. Сутягин А.В. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Научно-практическое пособие. М.: ГроссМедиа, 2014. - 608 с.

15. Целиковский, С.Б. О психологических и идеологических предпосылках радикализма, экстремизма, терроризма // Научные ведомости БелГУ. Сер. Гуманитарные науки. 2009. №14, вып. 4/1. С. 123-129.

16. Ядов В.А. Взаимосвязь ценностных ориентаций и социальных установок // Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности: Диспозиционная концепция. 2-е расширенное изд. - М.: ЦСПиМ, 2013. С. 78-87.

Аннотация

УДК 316.6

Жестокость как предиктор молодежного экстремизма. Михайлова Ольга Юрьевна, ФБГОУ ВО «Нижневартовский государственный университет», Россия, Нижневартовск, Профессор кафедры «Психологии образования и развития» Доктор психологических наук, E-mail: olgami@donpac.ru

Романко Оксана Анатольевна, ФБГОУ ВО «Нижневартовский государственный университет», Россия, Нижневартовск, Доцент кафедры «Психологии образования и развития», Заведующий кафедрой «Психологии образования и развития» Кандидат психологических наук, E-mail: romankooa@yandex.ru

Социально-экономические изменения, которые произошли в России, за последние десятилетия, негативно отразились на развитии общества. На сегодняшний день на современном этапе развития общества достаточно актуально стоит проблема распространения идеологии экстремизма, что, в свою очередь, может привести к формированию делинквентного поведения, как в отношении ближайшего окружения, так и в отношении больших групп людей. А так же выбор человеком таких форм поведения как примыкание к различным экстремистским группировкам, выбор террора как приемлемого способа доказательства своей правоты или своего превосходства.

Ключевые слова: экстремизм; жестокость; ценность другого человека; эмпатия

Abstract

Cruelty as a predisposing factor for extremism among youth. Mikhailova Olga Yuryevna, Nizhnevartovsk state university, Russia, Nizhnevartovsk ,E-mail: olgami@donpac.ru

Romanko Оksana Anatolievna, Nizhnevartovsk state university, Russia, Nizhnevartovsk, E-mail: romankooa@yandex.ru

The socio-economic changes in Russia over the past decade have made a negative impact on the social development. Today, the society faces the acute problem of extremist ideology rise, which can lead to development of delinquent behavior towards the immediate community and larger social groups, as well as to the tendency when people choose to join various extremist groups and get involved in terrorist activity as an acceptable way to state one's right or superiority. The authors note that by interpreting extremism only from the political point of view, one reduces the content of the concept, because extremism can manifest itself in other areas of social life and human relations, and it is a priori not associated with any particular ideology.

Keywords: extremism; violence; value of another person's life; empathy

Размещено на Allbest.ru