Основные характеристики субъектности как проявления функционирования самосознания личности

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СУБЪЕКТНОСТИ КАК ПРОЯВЛЕНИЯ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ САМОСОЗНАНИЯ ЛИЧНОСТИ

А.В. Сацук

Аннотация

В статье рассматривается категория субъектности с точки зрения функционирования самосознания. Выделяются уровни функционирования самосознания согласно его интегрирующей функции: самоощущение, уровень активности, «самосознавание», подчеркивается связь последнего уровня с проявлением субъектности. На основе анализа исследований субъектности выделяются 4 аспекта субъектности, конкретизируемые в 9 основных характеристиках: рефлексивность (децентрация, рефлексия Я), интенциональность и перспектива (деятельно-перспективная направленность, образы будущего и Я-возможного), самодетерминация (ответственность, автономность, внутренняя сила), ценностно-мотивационное содержание деятельности (неэгоистическая мотивационная направленность, осмысленность деятельности).

Annotation

The article deals with the category of subjectivity from the point of functioning of self-consciousness. The author distinguishes levels of functioning of self-consciousness according to its integrative function: self-perception level, activity level, self-consideration level. The connection between last level and subjectivity manifestation is emphasized. On the base of the subjectivity analysis the author defines next aspects of subjectivity characteristics: reflexivity, intentionality, self-determination, value-motivational content of the activity, which could be specified in particular features.

Введение

В настоящее время в отечественной и зарубежной психологии, во многом благодаря разработкам гуманистического и экзистенциального направлений психологической науки, наблюдается тенденция к рассмотрению личности как сознательного и ответственного субъекта своей жизни и отдельных событий - за личностью признается способность к самоосознаванию, воле, самодетерминации. Новая парадигма изучения личности особенно интенсивно разрабатывается в российской психологии (Б.Г. Ананьев, К.А. Абульханова, Л.И. Анцыферова, А.В. Брушлинский, Е.И. Исаев, О.А. Конопкин, Д.А. Леонтьев, В.И. Моросанова, С.К. Нартова-Бочавер, А.К. Осницкий, В.И. Слободчиков, Н.Н. Толстых и др.).

Фундаментом субъектного подхода является концепция человека как существа суверенного, независимого, самостоятельного и активного. Под субъектностью же понимается активная позиция личности по отношению к своей целостной жизни, способность человека встать в практическое (преобразующее) отношение к собственной жизнедеятельности, осуществляемое посредством рефлексии [1]. Подобные феномены еще С.Л. Рубинштейн связывал с функционированием самосознания личности, и вопрос самосознания он понимал как «вопрос «Я» личности, которое в качестве субъекта сознательно присваивает себе все исходящие от него дела и поступки и сознательно принимает на себя ответственность в качестве их автора и творца» [2, c. 635]. Речь идет об определенном способе существования человека, отношения к себе, реализации психического и личностного потенциала - о так называемом феномене «авторства» человека в собственной жизни.

В то же время при всей очевидности того, что субъектность личности невозможна вне функционирования ее самосознания, исследователи крайне редко обращаются к понятию самосознания при описании и анализе рассматриваемой категории.

Целью данной статьи является выявление конкретно-психологических характеристик явления субъектности и его взаимосвязей с самосознанием личности.

Самосознание и уровни его функционирования

Самосознание в отечественной психологии понимается как способность человека выделять себя из окружающей действительности и относиться к себе как к объекту познания и регуляции. Самосознание является высшей формой организации и интеграции психики человека, его функционирование направлено на иерархизацию содержания личности, интеграцию разных измерений Я, обеспечение функциональной цельности и гармоничности личности.

Выделяются четыре основные функции самосознания:

1) ориентировочная, направленная на выделение различных аспектов образа Я, которые выступают как факты объективной реальности, частью которой мы являемся;

2) контрольная, в рамках которой осуществляется соотнесение образа Я и поведения, притязаний и успехов, цели и результата и пр.;

3) функция самодетерминации, решающая задачи выбора оснований своего поведения, осмысления действий в отношении к мотиву деятельности, иерархизации ценностей, определения критериев самооценки и др.;

4) интегрирующая функция, проявляющаяся в разрешении противоречий в жизнедеятельности и внутреннем мире, гармонизации ценностного содержания Я, смыслообразовании и пр.

Многие исследователи обращают внимание на то, что самосознание имеет уровневую структуру (И.И. Чеснокова, И.С. Кон, В.В. Столин, Б.С. Братусь и др.). Анализ теоретических работ и исследований самосознания позволяет выделять три уровня функционирования самосознания как психического образования.

На первом уровне самосознание проявляется в постоянном ощущении самого себя, произвольности психических процессов, их речевом отражении и действиях. У.Джемс писал об этом: «О чем бы я ни думал, я всегда более или менее осознаю сам себя» [4, с.80]. В.В Столин говорит о «самовыделении» и «принятии себя в расчет». Самосознание здесь отмечается «непроизвольной произвольностью» (термин Л.И. Божович). На этом уровне функционирование самосознания перед человеком не встает задача выделения собственного внутреннего содержания как отдельной реальности. [3]. Значимость данного уровня функционирования самосознания демонстрируют затруднения в его реализации, например, при некоторых личностных нарушениях или в трудных, стрессовых ситуациях. У человека возникает ощущение потери себя, отчуждение от своих чувств, действий, за которыми человек наблюдает как бы со стороны, теряется чувство самоценности, есть ощущение себя как «пустого места», отвращение от активности, отсутствие мотивации, сложность ориентировки в нужном и ненужном, невозможность себя «собрать» (Н.А. Ильина, Л.Г. Жедунова, Я.И. Марова). Таким образом на этом уровне самосознание определяет интеграцию субъекта на индивидуально-организмическом уровне.

В более сложном виде самосознание выступает как механизм обратной связи, необходимой для интеграции активности субъекта. Здесь находит отражение идея социальной природы самосознания, социального характера его происхождения и функционирования. На этом уровне содержание самосознание во многом определяется присвоенными социальными оценками, стандартами выполнения действий, на основе которых формируются самооценки и самоидентичность, а также осуществляется самореализация. Субъект сличает собственную активность с имеющимися представлениями о себе, которые дополняются и корректируются на основе жизненных отношений человека. По словам В.В. Столина, «самосознание личности, будучи производным от совокупностей ее деятельностей и межличностных общений, само, в свою очередь, становится фактором, определяющим общение и деятельность» [3, с.270-272]. Именно на этом уровне появляется такая важная характеристика самосознания как рефлексивность, обнаруживающаяся в фактах признания какого-либо совершенного поступка своим, анализе собственных действий и их коррекции. В определенном смысле можно сказать, что человек действует как реализатор определенных представлений о себе и самооценок, которые позволяют или отвергают возможность тех или иных поступков для человека. Нарушения регулирующей и интегрирующей функции самосознания на данном уровне функционирования личности могут проявляться, например, в неспособности предвидеть последствия своих действий, в непоследовательности поведения, в эмоциональной нечувствительности, в несоответствии поведения социально-групповым нормам, в стереотипном использовании неадекватных ситуациям действий и пр. На рассматриваемом уровне образ «Я» регулирует действия и отношения человека.

Наконец, следует выделить особый, «высший» род функционирования самосознания, который можно обозначить как самосознавание. Речь идет о сознательном и свободном отношении человека к действительности и себе, о самоопределении, смыслополагании, выдвижении собственных целей и волевой саморегуляции. Процессы «самосознавания» обеспечивают возможность личности целенаправленно и ответственно организовывать свою активность независимо от обстоятельств, осознавать мотивационно-ценностные основания своей активности, принимать решения на свой счет. О функционировании самосознания на данном уровне говорят, что оно интегрирует всю психическую жизнь личности и обуславливает уникальную способность человека к самодетерминации [5].

Обращается внимание на то, что человек способен не просто выделять себя как продукт социальных отношений, но и видеть себя как часть ценностного целого, анализировать и оценивать свою человеческую годность (ценность и достоинство) с некоторых неличных общих оснований, «выходить за свои пределы» (трансцентдентность, трансгрессивность). Об активности человека на этом уровне В. Франкл писал, что человек решает, каким будет его существование, чем он станет в следующий момент [6]. Анализ литературы показал, что такого рода функционирование личности описывается авторами при рассмотрении категорий субъекта и субъектности.

Итак, в функционировании самосознания, среди прочего, можно выделять то самое особое «высшее» проявление, которое связывается с категорией субъектности, что никак не умаляет значение процессов функционирования самосознания на предшествующих «операционных» уровнях, а лишь подчеркивает их принципиальную специфику. Иными словами, субъектность является проявлением особого уровня функционирования самосознания.

Конкретно-психологические характеристики субъектности

Решение задачи выделения конкретно-психологических характеристик субъектности, за которыми стоит функционирование самосознания, сопряжено с определенными трудностями. Во-первых, категориальный аппарат психологии субъектности находятся в стадии теоретического и методологического становления. В определении категорий субъекта, субъектности, соотношения их с понятием личность характерна неопределенность [7, 8]. Во-вторых, субъектный подход к изучению личности ориентирован не на отдельные условия деятельности, а на рассмотрение субъекта в контексте его целостного жизненного пути (А.В. Брушлинский, К.А. Абульханова и др), поэтому разнообразные характеристики субъектности описываются зачастую на высоком уровне абстракции.

В связи с этим в поисках конкретных характеристик субъектности наше внимание было обращено также и на работы в области психологии развития и психопатологии личности. Как указывал В.В. Столин, «следуя логике Л.С. Выготского, в патологии разрываются швы, сшитые в норме» [3]. Другими словами, анализ ослабления регулятивных функций личности позволяет выделять конкретные эмпирические характеристики субъектности. Нарушения состояния субъектности обнаруживаются при депрессиях, аддикциях, деперсонализациях, неврозах, психопатиях и пр. (Б.В. Зейгарник, Б.С. Братусь, А.Б. Холмогорова, Б.Д. Карвасарский, А.И. Захаров, А.А. Никольская, Ю.Л. Нуллер, Н.А. Ильина и др.). Таким образом, представленный ниже анализ направлен на выявление эмпирических фактов субъектности.

Большинство исследователей определяет субъекта как творца своей жизни, «вершителя жизненного пути» (С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский, К.А. Абульханова и др.), делая акцент на независимом и самодетерминированном характере его активности. С.Л. Рубинштейн об этом писал: «Личность в качестве субъекта сознательно присваивает себе все, что делает, все дела и поступки, принимает за них ответственность в качестве их автора и творца» [2, c. 635]. Субъективно самодетерминация предстает как переживание того, что источник активности находится в самом человеке, и он способен управлять им. Соответственно другим аспектом самодетерминации выступает чувство автономности, независимости от непосредственных обстоятельств при выборе того или иного поведения, при принятии решения. В психологии такие переживания обозначаются как внутренний локус контроля.

Нарушения субъектности по линии самодетерминации обнаруживаются, например, в исследованиях алкоголизма [17, 18]. Они показывают, что зависимый от алкоголя человек чувствует себя так, словно не он сам, а внешняя по отношению к нему патологическая потребность владеет им, которой он не в состоянии управлять. Мотивы не опосредуются образом будущего результата, приобретая характер влечений (Л.И. Божович говорит о «прямом» характере мотивов). Алкоголики могут признавать свою немощность и просить о помощи в совладании с зависимостью, но в моменте выполнения решений отказываться от них. Невладение собой становятся очевидными и для самого человека, однако сохраняющаяся потребность в самоуважении обуславливает появление типичного внешнего локус контроля и некритичности самооценки алкоголика. В этом проявляется искаженное интегрирующее функционирование самосознания, избегается рефлексия нежелательных фактов, закрывая путь к изменению и замыкая тем самым цикл потери субъектности.

Среди характеристик субъектности исследователи выделяют также интенциональность, которая проявляется в инициативности, доминировании внутренней мотивации и мотивации достижения (а не избегания), направленности на будущие изменения и наличие образа будущего своей жизни и своего места в нем, сознательной постановке целей и реализации их, не смотря на препятствия. По мнению Дж. Бьюжденталя, интенциональность как способность обладать стремлениями и намерениями, а также осуществлять их или отказываться от них составляет существенную сторону субъектности [19, с.180-207]. А.Н. Демин выделяет достраивание контекста текущей жизненной ситуации как одну из форм совладающего поведения безработных, а Б.С. Братусь говорит о необходимом для сложноорганизованной активности образе веры: «Человеку необходимо наличие целостного образа будущего … в который он верит, часто несмотря на колебания, ослабление воли или разумные доводы, призывающие повременить или вовсе прекратить деятельность» [36].

Известно, что при депрессиях отсутствуют положительные переживания и позитивные перспективы, что парализует мотивационную сторону активности человека. Наряду с потерей смысла осуществляемых деятельностей теряется ощущение себя как живого активного субъекта. Фобии, тревожность, связанная с будущим, бесперспективность и потеря осмысленности существования согласуются с мотивацией избегания. Отсутствие каких-либо интересов и интенций ведет к формализации выполняемой деятельности и снижению общей активности.

В российской психологии ряд авторов (О.А. Конопкин, А.К. Осницкий, В.И. Моросанова и др.) рассматривают субъектность на уровне структуры деятельности (при планировании целей, построении модели значимых внешних и внутренних условий, разработке программы исполнительских действий, оценке и коррекции результатов). Согласно данным авторам, формой существования субъектности является осознанная саморегуляция деятельности и поведения. А.К. Осницкий выделяет сценарий субъектной активности -- список целей, представленных в сознании и инструментарий -- умения саморегуляции деятельности, ориентированной на достижение целей. субъектность самосознание психологический личность

Патопсихологическая клиника показывает, что помимо способности образовывать цели чрезвычайно важна для субъектности способность сознательно и свободно к ним относиться. Анализ формирования неврозов показывает, что слишком большая интенсивность, напряжение интенций оказывает искажающее влияние на проявления субъектности (К. Хорни, В. Франкл, А.И. Захаров, А.А. Никольская и др.) Чрезмерная значимость цели формирует «предвосхищающую тревогу», что создает невозможность достижения цели (В. Франкл). В данном случае субъект теряет свою свободу за счет господства цели, снижается его возможность к децентрации, вся активность сознания и деятельности человека фокусируется вокруг цели и потребности. Терапия В. Франкла опиралась, в частности, на попытку вернуть субъекту сознание своей свободы поступать или нет согласно различным потребностям и поставленным целям.

В качестве еще одной сущностной характеристики субъектности психологи называют рефлексивность (процесс отличия «Я» от «не-Я» по Джеймсу, самоотстранение по В. Франклу, способность выйти из непосредственного бытийного потока жизни по Рубинштейну), в результате чего собственное Я становится объектом изучения и анализа. Ряд авторов [20], [21] и др. качестве характеристики рефлексивности называют также децентрацию, характеризующуюся тем, что человек способен рассматривать происходящее с различных позиций, эмоционально отстраняясь от позиции личной, выходя в плоскость внеситуативного (в том числе ценностного) содержания. Автор многолетних и разносторонних эмпирических исследований субъектности, М. Ярымович (M. Jarymowicz) выделяет такие ее характеристики как мотивированность к рефлексийному анализу мира и себя, размышление о разнообразных областях действительности с разных точек зрения, когнитивное и аффективное дистанцирование в отношении себя и самокритику.

Отдельные исследования раскрывают конкретные элементы анализа ситуации и себя в ней (своей деятельности, своего «способа» жить, собственных регуляторных умений и др.) [22, 23]. Например, Ахмеровым Р.А. была экспериментально доказана эффективность осознания элементов своей жизненной программы для сознательного (субъектного) построения собственной стратегии жизни [22]. Тренинг осознания жизненных программ позволяет выработать отношение к привычному способу жизнедеятельности, что позволяет стать субъектом своей стратегии жизни и осуществлять активность, избегая кризиса, в направлении самореализации.

С другой стороны данные патопсихологических исследований функционирования личности демонстрируют ограничения в проявлении субъектных характеристик при различных заболеваниях или нарушениях: снижение рефлексивности, отсутствие рефлексии Я, некритичность к себе и происходящему. Интерес представляет явление деперсонализации, которое нередко можно встретить при депрессиях [24] и которое можно рассматривать как гипертрофированную децентрацию. При деперсонализации человек ощущает отчуждение от своего Я, за своими мыслями и эмоциями он наблюдает как бы со стороны, что сопровождается сомнениями в реальности собственного существования. Одновременно самооценка характеризуются потерей ощущения своей ценности: чувством ненужности, отверженности, ощущением неполноты и недостаточности своего Я. Отчуждение от себя сочетается с отчуждением от окружающей действительности - появляется чувство “непричастности”, несовместимости с окружающим миром, ощущение неспособности как прежде соотносить себя с ним. Тягостное ощущение потери себя и отсутствия своей ценности парадоксальным образом фиксирует человека на себе, что проявляется в «утрированной» рефлексии (термин Н.А. Ильиной), характеризующейся тем, что человек находится в постоянных размышлениях о себе, которые лишь усугубляют его состояние, поскольку остаются замкнутыми в самих себе, без каких-либо попыток соотнести свои переживания с более широким внеситуативнм контекстом..

Субъектная активность, как подчеркивают К.А. Абульханова, С.Л. Рубинштейн, Н.Н. Толстых и др., характеризуется прежде всего как преобразующая активность, она продуктивна, действенна и направлена на разрешение ситуации. «В контексте субъектного подхода активность осмысливается как ключевая атрибуция субъекта, реализуя которую, он осуществляет свои отношения с действительностью, преобразуя ее, а тем самым и себя» [14, c. 195]. Субъектность позволяет человеку систематизировать свою «жизненную теорию», интегрировать свое прошлое, настоящее и будущее. Подобная интеграция становится возможной благодаря существованию смысловой системы, содержание которой прежде всего составляют вполне определенные ценности, опосредствующие субъектную активность (Б.В. Зейгарник, Б.С. Братусь). Именно процессы опосредствования позволяют человеку дистанцироваться от своих непосредственных переживаний, благодаря чему он осознает основания собственных действий (мотивы и ценности) и становится способным соподчинять различные по значимости мотивы. Сознательное управление на основе этого своим поведением в целом и отдельными поступками становится выраженным показателем субъектности [18].

Личностные ценности как необходимый атрибут субъектности выделяется не всеми исследователями, поскольку большинство из них подчеркивают лишь динамическую сторону субъектности (активность, интенциональность, автономность, целенаправленность, рефлексивность и пр.). Те же, кто обращает внимание на ценностное содержание жизни человека, считают, что ориентация на «ценности высшего порядка», необходимость «стремления к лучшему», ориентация на общечеловеческие ценности и т.д. не могут быть выброшены, если мы хотим понять природу субъектности. О роли ценностей высокого порядка в жизни человека - субъекта своего жизненного пути говорил еще С.Л. Рубинштейн, который указывал на связь ценностей со свободой субъекта [2], [31]. Леонтьев Д.А. относит ценностную направленность личности к числу важных характеристик, обозначая это понятием «духовность»: «Духовность, как и свобода и ответственность, -- это не особая структура, а определенный способ существования человека. Суть его состоит в том, что на смену иерархии узколичных потребностей, жизненных отношений и личностных ценностей, определяющей принятие решений у большинства людей, приходит ориентация на широкий спектр общечеловеческих и культурных ценностей <…> Духовность есть то, что сплавляет воедино все механизмы высшего уровня. Без нее не может быть автономной личности [30, с. 22].

Различные проявления субъектности можно обнаружить и в выделенных Б.С. Братусем уровнях ценностно-смысловой сферы личности. Данная концепция основывается на определении типичного для личности способа отношения к другим людям и самому себе, иначе - на ценностном содержании самосознания [32]. Автор выделяет эгоцентрический, группоцентрический, просоциальный (гуманистический) и духовный (эсхатологический) уровни. Можно предполагать, что субъектное функционирование личности будет дифференцировано в связи с различными ценностными уровнями.

В определенном смысле интегративным показателем субъектности выступает феномен «силы Я», описываемый некоторыми исследователями и психотерапевтами (К.А. Абульханова, К. Хорни, Дж. Бьюжденталь, А. Ostaszewska и др.). Этот феномен обнаруживается в переживании самотождественности, в чувстве владения собой и своей жизнью, конгруэнтности с происходящим. Ощущение внутренней силы позволяет столкнуться с трудностями реальности, в том числе, реальности своего Я [26]. К.А. Абульханова полагает, что в основе возникновения этого чувства лежит интеграция ценностей личности [16]. Внутренняя интегрированность личности, - пишет К.А. Абульханова, - присвоившей интерактивные отношения с действительностью, с другими людьми, все свои качества, обретенные в разных формах и способах самореализации, обеспечивают силу «Я» и ее высших личностных жизненных достижений. Она полагает, что в подобном проявлении субъектности отражается «формула субъекта» С.Л. Рубинштейна: единство «хочу» (интенции, интересы, устремления личности), «могу» (в широком смысле способности и реализуемые возможности) и «Я сам» (ответственная самостоятельность).

Переживание силы «Я» трудно выделить эмпирически, т.к. субъективно это переживается как состояние нормы. Наличие и значимость данного переживания отмечается при его потере при стрессовых переживаниях, при некоторых патологиях и нарушениях личностного функционирования. Невозможность достигать своих целей и компенсаторная некритичность при алкоголизме, отсутствие интенций и неуспешность при депрессиях, самоотчуждение, никчемность, отвращение к себе при деперсонализациях и прочие многочисленные проявления демонстрируют искаженное функционирование психики, направленное, тем не менее, на преодоление ее дезинтегрированного состояния, на восстановление «силы Я».

Заключение

Итак, анализ и сопоставление понятий самосознание и субъектность обнаружили, что за активной позицией личности по отношению к своей целостной жизни, за переживанием себя как автора собственного жизненного пути стоит высший уровень развития самосознания, характеризующийся следующими особенностями.

1. Рефлексивность, обнаруживающаяся в отделении «Я» и «не-Я», следствием чего являются децентрация как способность к смене позиций относительно объектов познания и собственно рефлексия как познание, анализ и конструирование субъектом содержания своего Я.

2. Интенциональность как осознанная устремленность на достижение желаемых результатов и ориентация на перспективу, представленная в образах собственного будущего и Я-возможного.

3. Самодетерминация, выражающаяся в осознании субъектном себя как источника и регулятора своих действий и поступков, представленная в возможности и способности осуществить свободный выбор на основе внутренней мотивации и принять ответственность за этот выбор (внутренний локус контроля) и в переживании самотождественности и собственной ценности.

4. Наличие определенного ценностно-смыслового содержания, характеризующегося неэгоцентрической направленностью, духовностью, трансцендентностью и являющегося основанием для смысловой интеграции и целостности Я человека.

Выделенные характеристики самосознания можно рассматривать как внутренний механизм реализации субъектности человека. Полученные в результате теоретического анализа данные являются фундаментом для эмпирического изучения феномена субъектности в конкретных ситуациях жизнедеятельности человека.

Литература

1. Слободчиков, В.И., Исаев, Е.И. Основы психологической антропологии. Психология человека: Введение в психологию субъективности: учеб. пособие для вузов / В.И. Слободчиков, Е.И. Исаев. М.: Школа-Пресс, 1995. 384 с.

2. Рубинштейн, С.Л. Основы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. 4-е изд-е - СПб: Питер, 2004. 720 с.

3. Столин, В.В. Самосознание личности / В.В Столин. М.: Издательство Московского Университета, 1983. 284 с.

4. Джемс, В. Психология / В. Джемс. М.: «Педагогика», 1991.

5. Бирюкевич, Е.А. Теории личности: пособие для студ. высш. учеб. заведений / Е.А. Бирюкевич. Брест: БрГУ им. А.С. Пушкина, 2001. 86 с.

6. Франкл, В. Человек в поисках смысла / В. Франкл. М.: Прогресс, 1990. 187 с.

7. Толстых, Н.Н. Формирование личности как становление субъекта развития / Н.Н. Толстых // Вопросы психологии. 2008. №5. С. 134-140.

8. Абульханова, К.С. Идеальность и реальность субъекта / К.С. Абульханова // Субъект и личность в психологии саморегуляции: сб. науч. трудов / Под. ред. В.И. Моросановой. М.: ПИРАО; Ставрополь: СевКавГТУ, 2007. 431 с. С. 31-45.

9. Леонтьев, Д.А. Психология свободы: к постановке проблемы само- детерминации личности / Д.А. Леонтьев // Психологический журнал. 2000. Т. 21. № 1. С. 15-25.

10. Абульханова, К.А., Березина Т.Н. Время личности и время жизни / К.А, Абульханова, Т.Н, Березина. СПб.: Алетейя, 2001. 304 с.

11. Анцыферова, Л. И. Принцип развития в психологии / Л.И. Анцыферова. М., 1978. 368 с.

12. Якобсон, С.Г. Психологические проблемы этического развития детей / С.Г. Якобсон М.: Просвещение, 1984. 141 с.

13. Крейн, У. Теории развития. Секреты формирования личности / У. Крейн. 5-е межд. издание. СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. 512 с.

14. Субъект и личность в психологии саморегуляции: сб. науч. трудов / Под. ред. В.И. Моросановой. М.: ПИРАО; Ставрополь: СевКавГТУ, 2007. 431 с.

15. Осницкий А.К. Проблемы исследования субъектной активности // А.К. Осницкий // Вопросы психологии. 1996. №1. С.5

16. Абульханова К.А. Философско-психологическое наследие СЛ Рубинштейна / К.А. Абульханова // Психологический журнал. 2009. т.30, № 5, с. 26-45.

17. Зейгарник, Б.В. Патопсихология / Б.В. Зейгарник. М.: Изд-во МГУ, 1986. 287 с.

18. Зейгарник, Б.В., Братусь, Б.С. Очерки по психологии аномального развития личности / Б.В. Зейгарник, Б.С.Братусь. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 169 с.

19. Бьюдженталь, Дж. Предательство человечности: миссия психотерапии по восстановлению нашей утраченной идентичности / Дж. Бьюдженталь // Эволюция психотерапии: В 3-х т. М.: Класс, 1998. Т. 3, С.180-207.

20. Андрущенко, Т. Ю. Диагностические пробы в психологическом консультировании: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Т. Ю. Андрущенко. М.: Изд. центр «Академия», 2002. 80 с.

21. Jarymowicz, M. Psychologiczne podstawy podmiotowoњci. Szkice teoretyczne, studia empiryczne / M. Jarymowicz. W.: PWN, 2008. 214 s.

22. Ахмеров, Р.А. Биографические кризисы личности: автореф.... дис. канд. псих. наук: 19.00.01 / Р.А. Ахмеров; - М., 1994. 19 c.

23. Конопкин О.А. Феномен субъектности в психологии личности / О.А. Конопкин // Вопросы психологии. 1994. №6. С.148.

24. Ильина Н.А. Явления деперсонализации при депрессивных состояниях / Н.А. Ильина // Современная психиатрия им. П.Б. Ганнушкина. 1998. №2. с.19-21.

25. Czapiсski, J. Psychologia szczкњcia: przegі№d badaс i zarys teorii cebulowej / J. Czapiсski. W.: Pol.Tow.Psychologiczne, 1994. 260 s..

26. Хорни, К. Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление / К. Хорни. СПб.: Восточно-Европейский институт психоанализа и БСК, 1997. 224 с.

27. Джидарьян, А.Н. Представления о счастье российской личности - СПб: АстМА, 2001.

28. Нюттен, Ж. Мотивация, действие и перспектива будущего / Ж. Нюттен; под ред. Д.А. Леонтьева - М.: Смысл, 2004. 608 с.

29. Гиппенрейтер, Ю.Б. О природе человеческой воли / Ю.Б. Гиппенрейтер // Психологический журнал. 2005. т.26. №3. С. 15-24.

30. Леонтьев, Д. А. Очерк психологии личности / Д.А. Леонтьев. М.: Смысл, 1993. 43 с.

31. Рубинштейн, С.Л. Проблемы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. 2-е изд. М.: Педагогика, 1976. 416 с.

32. Братусь, Б.С. К проблеме нравственного сознания в культуре уходящего века / Б.С. Братусь // Вопросы психологии. 1993. №1. С. 6-13.

33. Ostaszewska, A. Wzmacnianie osoby w terapii zaburzeс osobowoњci. / A Ostaszewska; red. S. Tokarski (red.) - Osoba, osobowosc, zaburzenia osobowosci. Plock: Plocki Instytut Wydawniczy. ss. 35-78 2006 W

34. Ostaszewska, A. Wzmacnianie osoby w terapii zaburzeс osobowoњci / A. Ostaszewska // Osoba, osobowosc, zaburzenia osobowosci / A. Ostaszewska; red. S. Tokarski - Plock: Plocki Instytut Wydawniczy, 2006. ss. 35-78.

35. Божович, Л.И. Избранные психологические труды. Проблемы формирования личности / Л.И. Божович. М.: Междун. пед. акад. 1995. 212 с. С.98

36. Братусь, Б.С. К проблеме человека в психологии / Б.С. Братусь // Вопросы психологии. 1997. №5.

Размещено на Allbest.ru