Роль личности в развитии боевого посттравматического стрессового расстройства

Посттравматическое развитие личности у ветеранов боевых действий - это хроническое изменение личности после участия в боях и развивается в течение ряда лет (как минимум, двух). Оно определяется на основе наличия в анамнезе травматического события (участие в войне), признаков изменения характера, который становится «трудным». Переживший травматическое событие человек, постепенно ограничивает свои контакты, одновременно снижается социальный и профессиональный уровень функционирования. В структуре личности начинают обнаруживаться особенности, не свойственные человеку в преморбиде (период до переживания травматического события). Появляется враждебное или недоверчивое отношение к окружающему миру; ограничиваются социальные контакты (социальная изоляция), доминирует чувство опустошенности и безнадежности, постоянное чувство собственной измененности; жизнь протекает «на пределе», «при постоянной угрозе», они обнаруживают высокий уровень тревоги и низкий уровень субъективного контроля. Этот диагноз ставится в том случае, если изменения личности наблюдаются не менее двух лет. Личностные изменения, описываемые выше (комбатантная акцентуация и комбатантная личность) ^{[33, 35]}, рассматриваются как своеобразный субклинический вариант посттравматических стрессовых расстройств, на фоне которого при неблагоприятных условиях может наблюдаться дальнейшая психопатизация личности или развиваться психическая патология вторичного происхождения.

Преморбидные (претравматические) личностные особенности предопределяют уязвимость к травматическому стрессу и, тем самым, предопределяют дальнейшую динамику травмированной личности. Они, наряду с рядом других факторов, способствуют формированию ПТСР, клиника которого проявляется интратравматическими личностными расстройствами.

Однако, следует заметить, что не все исследователи данной проблемы считают правомерным выделение собственно «боевого ПТСР» (combat-related PTSD) и, соответственно, комбатантной акцентуации. Так, Mellman T.A. et al. ^[87]считает, что ПТСР среди ветеранов Вьетнама - наиболее распространенное психическое расстройство, сопровождающееся большой депрессией, генерализованной тревожностью, фобическими симптомами и паническими реакциями. Характерными являются коморбидная патология и тенденция к появлению симптомов, автономных в паттерне их возникновения. Escobar J.I. ^[73] расценивает влияние боевых стрессоров лишь в качестве катализаторов, а не специфических этиологических факторов военных ПТСР. Частые поведенческие расстройства у комбатантов с ПТСР являются не просто «характерологическим компонентом», а играют роль важного маркера ранимости и предрасположения к развитию психопатологии.

Высказываются крайне противоположные точки зрения, в частности со стороны Bille D.A. ^[66], который считает, что ПТСР у вьетнамских ветеранов вообще не является психическим расстройством и его следует рассматривать как сугубо психологическое расстройство, как реакцию на чрезвычайный стресс и реакцию на «хранение воспоминаний», которые заполняют подсознание, будучи не в состоянии выйти на поверхность. У некоторых комбатантов, как ответ на боевые условия, вырабатывается чувство удовлетворения в убийстве (так называемая реакция «сердце темного опыта» по Bradshaw S.L. et al. ^[67], связанная не только с исходной индивидуальностью, но и с происходящими позже значительными личностными изменениями). Однако, такая позиция не приемлема, поскольку любой психиатр, имеющий даже самый малый опыт работы с такими пациентами, отметит, что мы имеем дело в основном с психопатологическим уровнем проявлений, хотя психологический уровень, безусловно, представлен в той или иной степени и форме.

Проблема посттравматической динамики личности у ветеранов всяких войн следует рассматривать в контексте сложного взаимодействия патологически измененной личности с крайне противоречивым социально-общественным отношением к актуальным жизненным ситуациям переживших травматический боевой стресс. Современная цивилизация всячески «старается избегать» глобальных войн, развязывая при этом многочисленные войны локального характера, и направленные террористические действия ^[52]. Многие идеологические и общечеловеческие факторы, имеющие громадную конструктивную роль для каждой воюющей стороны в прошлых мировых войнах (коллективизм, воинский дух, вера в борьбу за правое дело, соответствующее идеологическое и организационное обеспечение войн) уступили место локально-меркантильным интересам, которые вуалируются псевдопатриотическими и синтетическими лозунгами. За этими лозунгами и интересами забывается сам солдат-человек, и в интересах войны он практически забывается. По мнению Kelly W.E. ^[82], самой распространенной и страшной по своим последствиям травмой при стрессе у вьетнамских ветеранов является неверие в то, что не воевавшие люди способны испытывать к ним чувство симпатии. В лучшем случае ветераны сталкиваются с равнодушным к ним отношением, в худшем - с отчуждением со стороны окружающих людей и социальных институтов. Они живут в двух пространственно-временных измерениях - там и тогда, на войне, и здесь и сейчас, дома, граница между которыми достаточно зыбкая. Привыкший убивать, чтобы выживать, ветеран в мирных условиях оказывается в «прострации» - он ничего другого не умеет делать, а убивать для выживания нет необходимости, поскольку задачи, которые они должны решать, требуют совершенно иных навыков, знаний и опыта.

Фактически, каждый ветеран проходит определенный жизненный путь, переполненный кризисами (психическими травмами), которые разрушают довоенные представления о себе и мире; травматическое переживание «ломает» всю психологическую систему защиты личности. В результате на познавательном уровне жизнь делится, как отмечалось выше, на две половины (не всегда равные) - жизнь до травмы и после нее. Все, что было до травмы, играет предикативную роль - позволяет определить, почему в одних случаях имеет место развитие ПТСР, а в других личность находит в себе силы и возможности «построить» конструктивную динамику. Оказавшись в ситуации страданий, люди, по крайней мере, большинство из них, переживают экзистенциальный кризис или кризис утраты смысла ^[63]. Shatan C.F. ^[95] отмечает, что атмосфера убийств и разрушений, террора и противостояния террору приводят к чувственной дезориентации и диссонансу восприятия. Образ мышления людей, формы их реагирования, характер ощущений меняется, когда «действительность войны заслоняет собой действительность мирной жизни». Постоянная угроза повторения событий формирует паранояльность, недоверие, враждебность. Выработка необходимых в войне агрессивных качеств происходит путем психологической регрессии, ломки характера, подавления чувствительности. Отношения становятся заряженными большим потенциалом тревоги, вины и обиды. Горе остается инкапсулированным в памяти, «сжатым». То, что обыватели принимают за циничное разочарование ветеранов - в действительности застывшая апатия от избытка смертей и лишений. Приобретение нового восприятия заканчивается «видоизменением личности» ^[49,95].

При негативном развитии сценария жизни кризис, психическая, боевая травма могут вызвать тревогу, депрессию, чувство беспомощности и безнадежности с последующим жизненным кризисом, переживание жизни как «тупика». Экстремальное воздействие боевой травмы на психику комбатанта приводит к нарушениям структуры «самости», когнитивной модели мира, аффективной сферы. Такая динамика отмечается у лиц с негативно-ориентированной реакцией на кризис, которым свойственны пассивно-подчиненное поведение, избегание трудностей, изоляция от общества, тревожная готовность. Кризис воспринимается ими как деструктивный фактор, приводящий к социальной и психологической дезадаптации. Столкновение с критической ситуацией, в том числе и боевой обстановкой, болезненно переживается личностью и изменяет ее отношение к фундаментальным ценностям (жизнь, смерть, семья, родина и т.д.). Безусловно, наиболее значимой ценностью является осознание собственной смертности (неизлечимая болезнь, участие в боевых действиях) или столкновение со смертью другого (переживание потери близкого человека).

Снедков Е.В. и Лыткин В.М. ^[49] отмечают, что ошибочно усматривать в «военной» трансформации личности некий неизбежный потенциал «аморальности» и «криминогенности». Сформированные в войне установки на братство и справедливость, самоотверженная, альтруистическая направленность инициативного поведения во многих случаях определяют всю последующую жизнь основной массы ветеранов. Но их реактивное, защитное поведение может искажаться нажитыми, идущими с «периферии» личности чертами уязвимости и взрывчатости. Истинная же склонность к антиобщественным действиям среди участников войн не выше и не ниже, чем в остальном населении.

Прогностически неблагоприятными факторами развития ПТСР и проявлений дезадаптации экс-комбатантов рассматриваются признаки психической ригидности, интравертированность личности, социальная робость и пониженный самоконтроль, повышенная возбудимость и эмоциональность, проблемы с модуляцией гнева и агрессии, коммуникативная тревожность, высокая социальная нормативность и авторитарность, расстройства идентичности, чувство отчуждения, особенности ценностно-смысловой, мотивационной сферы, сферы защитных механизмов и копинг-стратегий, а также сферы социального взаимодействия, в которых, прежде всего, возникают качественные изменения, лежащие в основе патологических трансформаций личности и поведения. К этому ряду факторов относят и роль интеллекта и познавательных процессов в предотвращении травмирующих событий и эффектов ПТСР. Очень важным фактором уязвимости, подчеркиваемым многими исследователями, являются не только выше отмеченные симптоматические паттерны, идентифицируемые с ПТСР, но и определенные виды личностных особенностей - преморбидные особенности или расстройства личности у экс-комбатантов, развивших в последующем ПТСР. Среди этих особенностей указываются на пограничный тип личностных расстройств с ограниченными ресурсами для разрешения травматических событий и с «богатым» анамнезом травматизации в детстве. Экс-комбатанты с ПТСР обнаруживали также особенно высокие уровни избегающих, параноидных, обсессивно-компульсивных, пассивно-агрессивных и шизоидных личностных расстройств, указываются на выраженность и преобладание нарциссической, самоуничижающей (предлагаемый нами перевод термина «self-defeating») и шизотипической личности. Наиболее проблемной считают лиц с зависимыми чертами с высоким уровнем стресса. Но насколько специфичны именно для ПТСР отмеченные личностные особенности? Ведь подобные личностные особенности выявляются и при тревожных, и при депрессивных, и при ряде других психических расстройствах. В этом аспекте указывается на наличие «более высоких баллов» по тем или иным особенностям личности при ПТСР или других типах заболевания, или общей популяции. С точки зрения развития и прогноза ПТСР серьезное значение имеют параноидные, шизоидные и шизотипические личностные особенности (кластер A по DSM-3-R). Именно лица с подобными особенностями часто имеют глубокие межличностные проблемы.

Под изменением личности (в контексте динамики личности лиц, подвергшихся боевой психической травме) мы понимаем совокупность психопатологических феноменов и грубой социальной дезадаптации, выражающейся, в первую очередь, в алкоголизации, наркомании, агрессивном поведении, суицидах, криминальных действиях, что вполне согласуется с расстройствами личности по критериями DSM - IV, МКБ-10 ^[36]. В течение 15 лет нами изучались ветераны боевых действий в Карабахе, проявляющие признаки ПТСР. Формирование ПТСР происходило в условиях неблагоприятной социально-экономической среды. Возвращение к нормальным условиям жизни для ветеранов является не меньшим испытанием, чем само травматическое переживание. В такой ситуации психическое напряжение долгое время не может разрядиться. Тогда тело и психика находят способ как-то «примириться» к этому напряжению. В этом, в принципе, и состоит механизм посттравматического стресса. Его симптомы, которые в комплексе выглядят как психическое отклонение, на самом деле представляют собой не что иное, как глубоко укоренившиеся способы поведения, связанные с экстремальными событиями в прошлом. Самые существенные дифференциально-диагностические проблемы создавались наличием органической церебральной патологии: у всех пациентов выявлялись признаки психоорганического синдрома. Практически все когда-то проявляли склонность к злоупотреблению алкоголем. У многих отмечались эпизоды депрессивных расстройств, часто переходящие в дисфорические. Аффективные проявления часто сопровождались суицидальными и аутодеструктивными тенденциями. Динамика травмированной личности имела корни, как в органических изменениях мозга, так и в психопатологии комбатантов. Психопатологическая динамика ПТСР проявлялась в следующих клинических формах: соматоформная, психопатическая, психоорганическая, зависимая или токсикоманическая, асоциальная и конструктивная динамика ^[53]. «Соматоформная» динамика проявлялась в преобладании у пациентов телесных (соматических) симптомах; «психопатическая» динамика проявлялась в формировании патологических личностных признаков преимущественно эксплозивного типа, приводящая к дезадаптации даже в привычной среде. «Психоорганическая» динамика наблюдалась на фоне органической неполноценности (результат травм и сотрясений мозга), сопровождалась формированием органических церебральных синдромов вплоть до когнитивно-мнестических. В других случаях бывшие комбатанты с целью снятия напряжения прибегали к употреблению алкоголя или наркотиков, что, в конце концов, приводило к формированию зависимых расстройств («зависимая» или токсикоманическая динамика). Отдельную группу составляли пациенты с асоциальной динамикой («бомжствующие» и криминальные). Небольшая часть пациентов пережила конструктивную динамику - приобрела уверенность в себе, настойчивость и целеустремленность; у них появилось другое понимание и смысл жизни. В подавляющем большинстве они находили «место под солнцем» в силовых структурах.

В нашем исследовании, проведенном в группе ветеранов Карабахской войны, было установлено, что по опроснику Шмишека у 40% обследованных (18 набл.) в преморбиде доминировал педантичный тип характера. В то время как в группе тех же ветеранов войны, но без признаков ПТСР, педантами на уровне акцентуации оказались всего 7 человек (16,67%, p=0,019). У 24 пациентов (53,33%) с ПТСР отмечался дистимный тип характера, что почти в 1,5 раза превышало количество пациентов с данным типом акцентуации в группе без ПТСР. Тревожный тип акцентуации выявлялся только у 5 (11,1%) пациентов с ПТСР; в группе пациентов без ПТСР такой акцентуации не наблюдалось. Значения тревожного (p=0,056) и дистимного типов акцентуации характера (p=0,084) были на уровне тенденции статистически значимого различия (таблица 1).

Распределение пациентов по типам акцентуации характера среди ветеранов с ПТСР и без него (по шкале Шмишека).

статистически значимое различие*, 0.05<p<0.1**, количество наблюдений в обеих группах превышает общее количество участников т.к. у многих больных наблюдаются больше, чем один параметр***.

Таким образом, педантичный, тревожный и дистимный типы акцентуаций характера значимо чаще встречались у пациентов группы с ПТСР. Межгрупповое сравнение по остальным субшкалам типов акцентуированных черт характера не выявило статистически значимых различий.

Но личностные особенности являются не только предикторами развития ПТСР, но и его проявлениями. Личностно обусловленные реакции при ПТСР связаны с депрессивными расстройствами, которые являются результатом боевого травматического воздействия. Они сводятся к двум личностным типам реагирования на пережитое: навязчивые или интрузивные симптомы и симптомы избегания. В первом случае прошлый опыт «не отпускает», а постоянно вклинивается в актуальные события и переживания. При втором варианте реагирования травматический опыт сознательно вытесняется, человек старается избегать мыслей и воспоминаний о пережитом, избегает ситуаций, которые могли бы напомнить прошлое.

При длительном течении (свыше 6 месяцев) ПТСР все выше отмеченные психологические особенности после переживания боевого стресса трансформируются в более стойкие личностные особенности, определяемые в литературе как «травматическая личность», «комбатантная акцентуация», «психосоматическое патологическое развитие личности», «хроническое (стойкое) изменение личности после переживания катастрофы», которые, независимо от названия, определяются ведущими дезадаптационными, деструктивными реакциями, социальной изоляцией, девиантными и а(анти)социальными формами поведения (алкоголизм, наркомании, агрессивное поведение, суициды, криминальные действия, изоляция от привычной макро- и микросреды). Именно перечисленная совокупность проявлений составляет суть посттравматических расстройств личности. Зелянина А.Н. ^[13] отмечает, что акцентуации характера являются последствием участия в боевых действиях. При этом для ПТСР характерен более узкий круг акцентуаций по сравнению с гражданскими лицами, и этот круг ограничен тремя типами - эксплозивно-эпилептоидным, тревожно-эксплозивным и тревожно-депрессивным. По данным автора, наиболее распространенным типом акцентуации является тревожно-эксплозивный. Кроме того, участники боевых действий имеют достоверно более высокий уровень целеполагания и в большей степени удовлетворены настоящим жизненным процессом, более критично относятся к себе, в большей степени склонны рассчитывать на собственные силы, уверены в себе, независимы, проявляют высокую активность, общительность, импульсивность по сравнению с теми, кто не принимал участия в локальных войнах и конфликтах. При этом перечисленные характеристики у ветеранов сопряжены с высоким уровнем ригидности аффекта (представлением о себе как уникальной личности). Низкий уровень оценки собственной активности, достижений, особенностей личности, недостаточный уровень принятия самого себя являются предикторами посттравматического стресса спустя 5 лет.

Однако, клиническая практика свидетельствует, что существует большое многообразие и богатство форм и нюансов личностных изменений при ПТСР, которые никак не укладываются в узкие рамки выделенной в МКБ-10 диагностической категории.

Посттравматическое развитие личности у ветеранов боевых действий - это хроническое изменение личности после участия в боях и развивается в течение ряда лет. В дефиниции данного расстройства ведущее значение имеют наличие в анамнезе травматического события и признаков изменения характера. Травма - не только предрасполагающий фактор ПТСР, но и сама по себе может явиться причиной стойких изменений в характере. Имеет место постепенное ограничение контактов, снижается социального и профессионального уровня функционирования. Появляются черты, ранее не свойственные человеку в преморбиде. Ядром измененной личности становятся враждебность и недоверчивость к окружающему миру; чувство опустошенности и безнадежности, постоянное чувство собственной измененности; высокий уровень тревоги и низкий уровень субъективного контроля. Ограничиваются социальные контакты, жизнь протекает «на пределе», «при постоянной угрозе».

Библиография

1. Александровский Ю.А. Пограничная психиатрия / Ю.А. Александровский. - М.: РЛС-2006. - 1280 c.

2. Ахмедова Х.Б. Изменения личности при посттравматическом стрессовом расстрой-стве: По данным обследования мирного населения, пережившего военные дейст-вия / Х.Б. Ахмедова // Дисс. ... д-ра психол. наук. - Москва, 2004. - 304 c.

3. Баканова А.А. Отношение к жизни и смерти в критических жизненных ситуациях / А.А. Баканова // Автореф. дис. ... канд. психол. наук. - СПб, 2000. - 195 с. (Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru).

4. Барабаш В.И. Психоневрологическая помощь в условиях современной войны / В.И. Барабаш, В.А. Баронов, О.С. Лобастов. - Л.: Медицина, 1968. - 104 с.

5. Бойко Ю.П. Особенности антистрессовой медицинской помощи при чрезвычайных ситуациях и их последствиях / Ю.П. Бойко // Социал. и клинич. психиатр. 2003. Т. 13, N2. С. 60-67.

6. Бундало Н.Л. Посттравматическое стрессовое расстройство / Н.Л. Бундало // Авто-реф. дисс. ... д-ра мед. наук. - СПб.: ПНИ им. В.М. Бехтерева, 2008. - 51 с.

7. ван Прааг Г.М. Минусы современных исследований стресса в психиатрии / Г.М. ван Прааг // Социал. и клинич. психиатр. 2005. N1. С. 76-80.

8. Волошин В.М. Посттравматическое стрессовое расстройство (феноменология, кли-ника, систематика, динамика и современные подходы к психофармакотерапии) / В.М. Волошин. - М.: Анахарсис, 2005. - 200 с.

9. Гиляровский В.А. Избранные труды / В.А. Гиляровский. - М.: Медицина, 1973. - 228 с.

10. Егоян В.Л. Семья в экстремальных условиях общественного кризиса // Сборник научных трудов: Стрессология - наука о страдании / В.Л. Егоян; под ред. А.С. Татевосян. - Ереван, 1996. - С. 184 -189.

11. Еремина Т.И. Социально-психологическая адаптация граждан, принимавших участие в боевых действиях: методическое пособие / Т.И. Еремина, Н.П. Крюков, Ю.Ю. Логинова. - текст взят с сайта: http://window.edu.ru/window_catalog/pdf2txt?p_id =24619&p _page=1

12. Заковряшина С.Е. Психолого-акмеологическая коррекция психического здоровья военнослужащих после боевого стресса / С.Е. Заковряшина // Автореф. дис. ... канд. психол.наук. - Москва, 2008. - 28 с.

13. Зелянина А.Н. Динамика личностных характеристик у ветеранов с различной тяжестью военной травмы // Психологические исследования. 2012. № 1(21). С. 3. http://psystudy.ru.0421200116/0003.

14. Знаков В.В. Психологическое исследование стереотипов понимания личности участников войны в Афганистане / В.В. Знаков. // Вопр. психол. 1990. N 4. С.108-116.

15. Иванов А.Л. Психологические последствия участия военнослужащих в боевых действиях в чеченской республике и их медико-психолого-социальная коррекция / А.Л. Иванов, В.В. Рубцов, Н.В. Жуматий. - текст взят с сайта: http://www.psyinst.ru/library. php?part=article&id=1712.

16. Калшед Д. Внутренний мир травмы: Архетипические защиты личностного духа / Д. Калшед / Пер. с англ. - М.: Академический проект, 2001. - 368 с.

17. Китаев-Смык Л.А. Психология стресса / Л.А. Китаев-Смык. - М.: Наука, 1983. - 368 с.

18. Кожевнікова В.А. Особливості особистості та поведінкові зміни у осіб, що пережили екстремальні події / В.А. Кожевнікова // Дисс. ... канд. психол. наук. - Харьков, 2006. - 186 с.

19. Короткова Н.В. Психологические и медико-социальные особенности ветеранов ло-кальных войн / Н.В. Короткова Н.В. // Дисс. ... канд. психол. наук. - СПб, 2000. - 246 с.

20. Косова Е.Г. Психическая ригидность как фактор развития посттравматического стрессового расстройства у сотрудников оперативных подразделений, перенесших боевой стресс / Е.Г. Косова // Автореф. дисс.… канд. психол. наук. - Томск, 2005. - 236 с.

21. Краснушкин Е.К. Психогении военного времени // Нервные и психические заболе-вания военного времени / Е.К. Краснушкин // Под ред. АС. Шмарьяна. - М., 1948. - С.245-252.

22. Краснянский А.Н. Посттравматическое стрессовое расстройство у ветеранов афганской войны / А.Н. Краснянский, П.В. Морозов // Рус. мед. журн. 1995. N4. С.32.

23. Крылов К.Е. Клиника посттравматических стрессовых расстройств у военнослужащих срочной службы, участвовавших в боевых действиях / К.Е. Крылов // Дисс. ... канд. мед. наук. - СПб., 2000. - 212 с.

24. Крюкова М.А. Экстренная психологическая помощь: Практическое пособие / М.А. Крюкова, Т.И. Никитина, Ю.С. Сергеева. - М.: Изд-во НЦ ЭНАС, 2001. - 64 с.

25. Куксова Н.А. Толерантность к боевому стрессу у военнослужащих с циклоидным психотипом / Н.А. Куксова, О.И. Боев, Т.Е. Никитина. - текст взят с сайта: http://www. psyinst.ru/library

26. Лазебная С.О. Военный травматический стресс: особенности посттравматической адаптации участников боевых действий / С.О. Лазебная, М.Е. Зеленова // Психол. журн. 1999. Т. 20, N5. С.126-134.

27. Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу / Ж. Лапланш, Ж.-Б. Понта-лис // Пер. с фр. Н.С. Автономовой. - М.: Высшая школа, 1996. - 623 с.

28. Леонгард К. Акцентуированные личности / К. Леонгард // Пер. с нем. В.М. Лещинской. - Киев: Вища школа, 1981. - 390 с.

29. Литвинцев С.В. Боевая психическая травма: Руководство для врачей / С.В. Литвинцев, Е.В. Снедков, А.М. Резник. - М.: ОАО “Издательство “Медицина”, 2005. - 432 с.

30. Литвинцев С.В. Посттравматические стрессовые расстройства: Учебное пособие / С.В. Литвинцев, В.К. Шамрей, В.М. Лыткин. - СПб.: ВМедА, 1997. - 64 с.

31. Лихи Р. Посттравматическое стрессовое расстройство: когнитивно-бихевиоральный подход / Р. Лихи, Р. Сэмпл // Московский психотерапевтический журнал. 2002. N 1. С. 141-157.

32. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков / А.Е. Личко. - Л.: Медицина, 1983. 2-е изд. - 255 с.

33. Лыткин В.М. К проблеме психического здоровья участников боевых действий / В.М. Лыткин, В.К. Шамрей, Г.П. Костюк // Рос. психиатр. журн. 2007. N 6. С.63-68.

34. Лыткин В.М. Особенности пограничных нервно-психических расстройств у ветера-нов войны в Афганистане: Тез. докл. конф. “Психиатрические и медико-психологические вопросы диагностики и оказания помощи при катастрофах и эко-логических кризисах”/ В.М. Лыткин. - СПб., 1992. - С.50-51.

35. Лыткин В.М. Посттравматические стрессовые расстройства / В.М. Лыткин, В.К. Шамрей, К.Н. Койстрик. - СПб.: ВМедА, 1999. - 91 с.

36. Мaнасян Н.Г. К вопросу систематики личностных изменений у участников боевых действий. / Н.Г. Мaнасян, С.Г. Сукиасян // Материалы общероссийской конферен-ции Реализация подпрограммы «Психические расстройства» Федеральной целе-вой программы «Предупреждение и борьба с социально значимыми заболева-ниями (2007-2011 гг.)», Москва, 2008 -С.47-48.).

37. Маклаков А.Г. Проблемы прогнозирования психологических последствий локальных военных конфликтов / А.Г. Маклаков, С.В. Чермянин, Е.Б. Шустов // Психол. журн. 1998. Т.19, N 2. С.15-26.

38. Меграбян А.А. Общая психопатология. / А.А. Меграбян. - М.: Медицина, 1972. - С. 212-229.

39. Напреенко А.К. Система психиатрической помощи при радиоэкологических катастрофах и локальных войнах / А.К. Напреенко, К.Н. Логановский // Журн. психиатр. и мед. психол. 2000. N1(7). С.14-18.

40. Напреенко А.К. Экологическая психиатрия / А.К. Напреенко, К.Н. Логановский. - К.: Полиграфкнига, 1997. - 96 с.

41. Остапенко А.В. Клинико-психологические характеристики личности участников локальных войн и их защитно-совладающего поведения / А.В. Остапенко // Дисс. ... канд. психол. наук. - СПб., 2007. - 135 c.

42. Попов Ю.В. Реакции на стресс. Практический комментарий к 5-й главе Международной классификации болезней 10 пересмотра / Ю.В. Попов, В.Д. Вид. - текст взят с сайта: http://www.psyinst.ru/library.php?part=article&id=1736.

43. Психические расстройства и расстройства поведения (F00 - F99) (Класс V МКБ-10, адаптированный для использования в Российской Федерации) / Под общей редакцией Б.А. Казаковцева, В.Б. Голланда. - СПб.: Издательский дом СПбМАПО, 2003. - 588 с.

44. Решетников М.М. Психопатология героического прошлого и будущие поколения: Актуальные вопросы военной и экологической психиатрии / М.М. Решетников. - СПб., 1995. - С.38-45.

45. Сидоров П.И. Психическое здоровье ветеранов Афганской войны / П.И. Сидоров, С.В. Литвинцев, М.Ф. Лукманов. - Издательский центр АГМА, 1999. - 384 с.

46. Снедков Е.В. Боевая психическая травма (клинико-патогенетическая динамика, диагностика, лечебно-реабилитационные принципы) / Е.В. Снедков // Автореф. дис. ... д-ра. мед. наук. - СПб., 1997. - 48 с.

47. Снедков Е.В. Медико-психологические последствия боевой психической травмы: клинико-динамические и лечебно-реабилитационные аспекты / Е.В. Снедков, С.В. Литвинцев, В.В. Нечипоренко, В.М. Лыткин // Совр. психиатрия. 1998. N1. С.21 - 26.

48. Снедков Е.В. Психогенные реакции боевой обстановки: (Клинико-динамические исследования на материале афганской войны) / Е.В. Снедков // Автореф. дис. ... канд. мед. наук. СПб.- 1992. - 20 с.

49. Снедков Е.В. Проблема личностных трансформаций у комбатантов / Е.В. Снедков, В.М. Лыткин // Статья цитирована с сайта: http://psychiatry.spsma.spb.ru/lib/ kafedra/snedkov/snedkov4.htm.

50. Снежневский А.В. К клинике травмы головного мозга взрывной волной / А.В.Снежневский // Тр. Центр. ин-та психиатрии МЗ РСФСР / Под ред. А.В. Снеж-невского. - М., 1947, Т.З. - С.162-178.

51. Стрессология - наука о страдании: Сборник научных трудов / Под ред. А.С. Тадевосян. - Ереван, Изд-во «Магистрос», 1996. - 321 с.

52. Сукиасян С.Г. История болезни цивилизации: диагноз терроризм (попытка психопатологического анализа). / С.Г. Сукиасян // Предисловие С.С. Чшмаритяна - Ереван, изд-во «Асогик, 2005. - 266 С.

53. Сукиасян С.Г. О некоторых аспектах динамики посттравматических стрессовых расстройств у участников боевых действий / С.Г. Сукиасян // Социал. и клинич. психиатр. 2009. Т.19. N 1. С.12-18.

54. Суханов С.А. Психопатии военного времени / С.А. Суханов // Русский врач. 1915. N34. С.800 - 804.

55. Тарабрина Н.В. Психологические последствия войны / Н.В. Тарабрина // Психол. обозр. 1996. N1(2). С.26-29.

56. Тарабрина Н.В. Синдром посттравматических стрессовых нарушений: современное состояние и проблемы / Н.В. Тарабрина, Е.О. Лазебная // Психол. журн. 1992. Т.13. N2. С.14 -29.

57. Ушаков Г.К. Пограничные нервно-психические расстройства / Г.К. Ушаков. - М.: Медицина, 1987. 2-е изд., перераб. и доп. - 304 с.

58. Фау Е.А. Сравнительный анализ психологических и психосоматических характеристик людей, переживших кризисные ситуации / Е.А. Фау // Дисс. ... канд. психол. наук. - СПб., 2004. - 260 c.

59. Франкл В. Человек в поисках смысла / В. Франкл // Пер. с англ. и нем. - М.: Прогресс, 1990. - 368 с.

60. Харламова Т.М. Личностные детерминанты посттравматического стрессового расстройства ветеранов боевых действий / Т.М. Харламова // Современные наукоемкие технологии. 2007. N11. С. 67.

61. Хохлов Л.К. Посттравматическое стрессовое расстройство и проблема коморбидности / Л.К. Хохлов // Социал. и клинич. психиатр. 1998. N2. С.116 -122.

62. Худоян С.С. Онтогенетические перестройки самосознания и кризисы развития личности / С.С. Худоян. - Ереван: “Зангак-97”, 2010. - 232 с.

63. Шавердян Г.М. Травматический стресс: психические расстройства и развитие личности / Г.М. Шавердян - Ереван: “Зангак-97”, 1998. - 296 с.

64. Axelrod S.R. Symptoms of Posttraumatic Stress Disorder and Borderline Personality Dis-order in Veterans of Operation Desert Storm / S.R. Axelrod, C.A. Morgan III, S.M. South-wick // Am. J. Psychiatry. 2005. Vol. 162. P. 270-275.

65. Berg G.E. A comparison of combat's effects on PTSD scores in veterans with high and low moral development / G.E. Berg, C.G. Watson, B. Nugent et al. // J. Clin. Psychol. 1994. Vol. 50(5). P. 669-676.

66. Bille D.A. Road to recovery. Post-traumatic stress disorder: the hidden victim / D.A. Bille // J. Psychosoc. Nurs. Ment. Health Serv. 1993. Vol. 31(9). P. 19 - 28.

67. Bradshaw S.L. Jr. Combat and personality change / S.L. Jr. Bradshaw, C.D. Ohlde, J.B. Home // Bull. Menninger Clin. 1993. Vol. 57(4). P.466-478.

68. Breslau N. Intelligence and Other Predisposing Factors in Exposure to Trauma and Post-traumatic Stress Disorder A Follow-up Study at Age 17 Years / N. Breslau, V.C. Lucia, G.F. Alvarado // Arch. Gen. Psychiatry 2006. N63. P.1238 - 1245.

69. Breslau N. Risk factors for PTSD-related traumatic events; a prospective analysis / N. Breslau, G.C. Davis, P. Andreski // Am. J. Psychiatry. 1995. N152. P.529 - 535.

70. Cardozo L. Mental health, social functioning, and feelings of hatred and revenge of Kosovar Albanians one year after the war in Kosovo / L. Cardozo, B. Kaiser, R. Gotway, F. Agani // J. Traumatic Stress. 2003. N16. P.351 - 360.

71. Dlugosz L.J. Risk factors for mental disorder hospitalization after the Persian Gulf War U.S. Armed Forces, June 1, 1991 -September 30, 1993 / L.J. Dlugosz, W.J. Hocter, K.S. Kaiser et al. // J. Clin. Epidemiol. 1999. Vol.52. N12. P.1267 - 1278.

72. Engdahl B.E. Comorbidity of psychiatric disorders and personality profiles of American World War II prisoners of war / B.E. Engdahl, N. Speed, R.E. Eberly, J. Schwartz // J. Nerv. Ment. Dis. 1991. N179. P.181 - 187.

73. Escobar J.I. Posttraumatic stress disorder and the perennial stress-diathesis controversy / J.I. Escobar // J. Nerv. Ment. Dis. 1987. Vol.175. N5. P.265 - 266.

74. Gunderson J.G. The phenomenological and conceptual interface between borderline personality disorder and PTSD / J.G. Gunderson, A.N. Sabo // Am. J. Psychiatry. 1993. N150. P.19 - 27.

75. Heffernan K. A comparison of posttraumatic stress disorder with and without borderline personality disorder among women with a history of childhood sexual abuse: etiological and clinical characteristics / K. Heffernan, M. Cloitre // J. Nerv. Ment. Dis. 2000. Vol.188. N9. P.589 - 595.

76. Herman J.L. Childhood trauma in borderline personality disorder / J.L. Herman, J.C. Per-ry, B.A. van der Kolk // Am. J. Psychiatry. 1989. N146. P.490 - 495.

77. Herman J.L. Complex PTSD: a syndrome in survivors of prolonged and repeated trauma / J.L. Herman // J. Trauma Stress. 1992. N5. P.377 - 391.

78. Herman J.L. Traumatic antecedents of borderline personality disorder, in Psychological Trauma / J.L. Herman, B.A. van der Kolk // Ed. by van der Kolk B.A. - Washington, DC, American Psychiatric Press, 1987. P.111-126.

79. Horowitz M.J. Delayed stress response syndromes in Vietnam veterans II Stress disorders among Vietnam veterans / M.J. Horowitz, G.F. Solomon // Ed. Ch.R. Figley. - NY: Brunner & Mazel, 1978. - p.268 - 280.

80. Hyer L. A three tier evaluation of PTSD among Vietnam combat veterans / L. Hyer, M.G. Woods, P.A. Boudewyns // J. Trauma Stress. 1991. N4. P.165 - 194.

81. Hyer L. MCMI and 16-PF with Vietnam veterans: pro?les and concurrent validation of MCMI / L. Hyer, M.G. Woods, P.A. Boudewyns et al. // J. Pers. Disord. 1990. N4. P.391 - 401.

82. Kelly W.E. Post-traumatic stress disorder and the war veterans patient / W.E. Kelly // Ed. by W.E. Kelly. - NY, Brunner-Mazel, 1985. - 234 p.

83. Koranyi E.K. A theoretical review of the survivor syndrome / E.K. Koranyi // Dis. Nerv. Sys. 1969. N30 (Suppl). P.115 - 118.

84. Lauterbach D. Personality profiles of trauma survivors / D. Lauterbach // Traumatology. 2001. Vol.7. N1. P.5 - 18.

85. Lazarus R.S. Psychological stress and coping in adaptation and illness / R.S. Lazarus // In-tern. J. Psychiatr. Med. 1974. N5. P.321-333.

86. McNally R.J. Association of intelligence with severity of posttraumatic stress disorder symptoms in Vietnam Combat veterans / R.J. McNally, L.M. Shin // Am. J. Psychiatry. 1995. N152. P.936 - 938.

87. Mellman T.A. Phenomenology and course of psychiatric disorders associated with com-bat-related posttraumatic stress disorder / T.A. Mellman, C.A. Randolph, O. Brawman-Mintzer et al. // Am. J. Psychiatry. 1992. Vol.149. N11. P.1568 - 1574.

88. Napreyenko A. Current problems of emergency psychiatry at the radioecological disaster / A. Napreyenko, K. Loganovsky // Emergency Psychiatry in a Changing World. / Ed by M. DeClercq et al. - Amsterdam: Elsevier Science B.V., 1999. P.199-202.

89. Nutt D. Post-traumatic stress disorder: diagnosis, management and treatment / D. Nutt, J.R. Davidson, J. Zohar. - Martin Dunitz Ltd, London, 2000. - 260 p.

90. O'Brien L.S. Symptoms of post-traumatic stress disorder in Falklands veterans five years after the conflict / L.S. O'Brien, S.J. Hughes // Brit. J. Psychiatry. 1991. N159. P.135 -141.

91. Paris J. Predispositions, personality traits, and posttraumatic stress disorder / J. Paris // Harvard Review of Psychiatry. 1994. N1. P.253 - 265.

92. Paris J. Risk factors for borderline personality disorder in male outpatients / J. Paris, H. Zweig-Frank, J. Guzder // J. Nerv. Ment. Dis. 1994. N182. P.375 - 380.

93. Piekarski A.M. Personality subgroups in an inpatient Vietnam veteran treatment pro-gram / A.M. Piekarski, R. Sherwood, D.J. Funari // Psychol. Report. 1993. N72. P.667 - 674.

94. Richman H. Personality disorder symptomatology among Vietnam veterans with combat-related PTSD / H. Richman, B.C. Frueh // Anxiety. 1996. N2. P.286 - 295.

95. Shatan C.F. Stress disorders among Vietnam veterans: The emotional content of combat continues / C.F. Shatan // Stress disorders among Vietnam veterans / Ed. Ch.R. Figley. - New York: Brunner & Mazel, 1978. - P. 43-52.

96. Shea M.T. Personality disorders, history of trauma, and posttraumatic stress disorder in subjects with anxiety disorders / M.T. Shea, C. Zlotnick, R. Dolan et al. // Comprehensive Psychiatry. 2000. N41. P.315 - 325.

97. Southwick S.M. Personality disorders in treatment-seeking combat veterans with posttraumatic stress disorder / S.M. Southwick, R. Yehuda, E.L. Jr. Giller // Am. J. Psychiatry. 1993. Vol.150. N7. P.1020 - 1023.

98. True W.R. A twin study of genetic and environmental contributions to liability for posttraumatic stress symptoms / W.R. True, J. Rise, S.A. Eisen et al. // Arch. Gen. Psychiatry. 1993. Vol.50. N4. P.257-264.

99. van der Kolk B.A. Trauma and the development of borderline personality disorder / B.A. van der Kolk, A. Hostetler, N. Herron, R. Fisler // Psychiatr. Clin. North. Am. 1994. N17. P.715 - 730.

Размещено на Allbest.ru