Психологическая характеристика категории отношения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Психологическая характеристика категории отношения

Проблема отношения в отечественной науке в последнее время связывается с категорией общения, хотя, представляется, что для современной психологии более значимым является понимание отношения как процесса создания образа мира и себя в мире. Это предполагает связь отношения с интенцией, мотивацией и переживанием. При этом переживание представляет собой как эмоциональную составляющую отношения к миру и к себе, так и механизм интериоризации отношений с миром (и общения с ним) во внутреннее пространство личности. Анализ категории отношения и его места в современной психологической науке предполагает, прежде всего, рефлексию некоторых методологических вопросов. Сложности, возникающие в процессе осознания методологических принципов в настоящее время, во многом определяются как логикой развития науки, так и состоянием общества, которое само не определило, какие задачи оно ставит в настоящее время перед психологией, чего ждет от нее. Поэтому представляется, что важно сопоставить разные позициии разные научные категории с социальными представлениями современного общества и его ожиданиями от науки. Одним из наиболее значимых с этой точки зрения представляется анализ категории «отношения», имеющей и исторически, и методологически разное наполнение в зависимости от социальных установок [4]. В отечественной психологической науке понятие «отношение» непосредственно связано с концепцией В.М.Мясищева [6], который еще в 1920-е гг. фокусировал внимание на проблеме личности и ее отношений с миром. Первоначально он исходил из того, что психология личности должна основываться на данных типологии и дифференциальной психологии. Позднее он пришел к выводe о том, что индивидуальность проявляется, прежде всего, в отношениях человека с миром. На основе этого им был предложен новый подход, названный им «психология отношений». При этом отношения понимались им как сознательные, избирательные связи человека с окружающим миром и с самим собой, которые влияют на его личностные качества и реализуются в деятельности. Такой цельный подход к личности, по мнению Мясищева, обеспечивал динамическое понимание личности как единства субъекта и объекта.

В последних работах Мясищева развивалась и важная мысль о том, что настоящее, превращаясь постоянно в прошлое, в сохраняющийся опыт, одновременно становится потенциалом будущего поведения личности. Сходные мысли высказывались и Г. Олпортом, который, как и Мясищев, cвязывал уникальность человека с его стремлением к формированию целостных и развивающихся отношений с миром. Важнейшей заслугой Олпорта является и то, что он одним из первых заговорил о том, что человек, прежде всего, социальное, а не биологическое существо и потому не может развиваться без контактов с окружающими людьми, с обществом. Утверждая, что «личность -- это открытая система», он как бы подчеркивал значение окружающего для ее развития, открытость человека для контактов и влияния внешнего мира. Открытость человека как целостной системы как раз и проявляется в развитии все новых отношений с окружающими, с миром людей. При этом Олпорт (см.: [5]) утверждал, что это общение личности с обществом является не стремлением к уравновешиванию со средой, но взаимообщением, взаимодействием. Таким образом, в работах ученых разных направлений постулировалась идея о важности для развития личности, для формирования сознательной активности субъекта не просто широких контактов с миром, но именно отношения к миру, результатом которого становится и отношение к себе, и сознательная мотивация деятельности. При этом важным моментом является целостность системы отношений с миром, в которую входят как прошлые, так и настоящие и даже будущие отношения. Такой подход к категории отношения с необходимостью связывает ее как с переживанием, так и с целостным бытием в мире, бытием, аутентичность которого закладывается целостным характером отношений. В то же время значения и смыслы, зарождающиеся в процессе отношений с миром, создают личностное пространство человека, его идентичность, целостность которой фундируется целостностью системы отношений -- к миру и к себе [2]. Остановимся подробнее на этом положении. Сточки зрения экзистенциализма понятие «Daseis» («бытие в мире», «вот-бытие») подчеркивает неразрывность человека и мира. Человек осуществляется в этом мире, реализуя заложенные в нем потенции к существованию, а мир реализуется, высветляется через человека, в его активности. При этом бытие происходит «здесь и сейчас», и люди должны стремиться к полноте проживания каждого мгновения жизни. Не менее важно и положение о необходимости понимания сущности индивидуального бытия, которым должен обладать каждый, т. к. осознание этой сущности помогает аутентичному существованию. Таким образом, можно говорить о том, что в психологическом аспекте бытия заложены и его индивидуализация, и необходимость интенциональности в отношениях с ним [4]. Направленность, интенциональность познающего мир человека, с точки зрения Э. Гуссерля, придает феноменам сознания предметность. Отношение субъекта к жизненному миру наполнено значением и смыслом, т. е. абстрактным и конкретным, личностным отношением к этому миру. В отличие от мира науки, который искусственно создан, жизненный мир не создается искусственно, он дан непосредственно, с полнейшей очевидностью всякому человеку. Жизненный мир всегда отнесен к субъекту, это его собственный окружающий повседневный мир. Поэтому он субъективен, а отношения к нему, можем добавить мы, наполнены переживаниями и, как следствие, смыслами. Анализ влияния отношения к миру на становление значений и смыслов невозможен без понимания того, что отношение к миру, является, по сути, отношением к разным видам бытия. Исходя из позиции Э. Гуссерля о том, что предмет «есть», существует в реальности, а смысл возникает как результат отношения к миру и существует только в нашем сознании, можно соотнести несколько пластов бытия и несколько пластов отношения к этому бытию. Если благодаря феноменологической редукции для нас открывается идеальное бытие, то есть еще и реальное бытие вещи, которое часто существенно отличается и от естественного, и от идеального. Ведь любая вещь несет на себе отпечаток различных видов бытия (абсолютного, трансцендентного, социального, природного и т. д.). Значение -- это и есть тот исток, тот априорный момент, который дает нам в виде общего понятия истину об объекте. Поэтому значение, в сущности, может быть получено человеком и без отношения к миру. Но погружение в суть предмета предполагает уже и возникновение отношения к нему, не отрицающего объективное познание. В то же время эмоциональная составляющая отношения к этому предмету открывает его смысл, личностный смысл [5]. Развивая положения Гуссерля, Хайдеггер вводит положение о деструкции, сходное с идеей деконструкции в современном постмодернизме. Деструкция, по мысли Хайдеггера, помогает раскрыть подлинный характер понятий, в том числе и подлинный смысл бытия. Отрешаясь от внешних характеристик, человек возвращается к бытию, конструируя его. При этом одной из важнейших характеристик бытия является время (см.: [5; 6. С. 32--33, 391--406идр.]). Согласно Хайдеггеру, человек осуществляется, существует во всех трех временных ипостасях -- прошлом, настоящем и будущем, т. к., закладывая в настоящем свое будущее, он начинает лучше понимать и свое прошлое. То есть, по сути, можно говорить о том, что основное понятие Хайдеггера «Dasein» («вот-бытие») не может сформироваться без интенциональности, без отношения к бытию, которое трансформируется, таким образом, в целостную систему отношений к миру. Одним словом, понятие «вот-бытие» может интерпретироваться в терминах психологии как личность, Я, идентичность. Человек не существует отдельно как субъект, как личность, не является и объектом, вещью, которую можно изменять по требованию обстоятельств. То есть, если следовать позиции Хайдеггера, бытие имир--одно целое, и мир обретает свою сущность через бытие, через личность. Но в этом случае имплицитным является понимание внутреннего мира личности именно как результата активного отношения человека к разным аспектам бытия, мира. И действительно, Хайдеггер подчеркивал важность именно отношения, эмоции, а нерационального обоснования и осознания собственного бытия. Фундаментальной особенностью человека является его отношение к собственному бытию, а открывает суть этого отношения интуиция, причем разные виды отношения к разным видам бытия постигаются соответственно и разными видами интуиции (см.: [5; 11. С. 392--406]). Изучая психологическое содержание интеллигибельной интуиции, Шпет [12] раскрывал, как в ней ЧТО индивидуального становится ЧТО соответствующей сущности, поскольку мы его устанавливаем и полагаем в идее. Факт дается опытной интуицией, но взор на ней не останавливается, проникая дальше, в суть. То есть реально данное знание о сути мы получаем в интуиции через восприятие, и эмпирическая интуиция, таким образом, превращается в интуицию сущности. Это проникновение исходит из индивидуальной интуиции, но установление сущности при этом не является установлением эмпирического, субъективного для данного человека бытия данной вещи. Останавливая на мгновенье реальное бытие, мы проникаем в его суть, но при этом не только видим, логически осмысливаем окружающее, но и уразумеем. И с появлением этой интеллигибельной интуиции, которая окрыляет вещи, проникая в их суть, оканчивается противопоставление опытной и интеллигибельной интуиций. Это противопоставление уходит и при анализе социального бытия, т. к. интуиция снимает с «оболочкой слов» и логических выражений, закрывающих нам предметный смысл, «покров объективированного знака» и дает возможность уловить его подлинную суть. Интеллигибельная интуиция, проникая во внутреннюю форму слова, обнажает не только слова и понятия, но и сами вещи, помогая уразуметь их целостность, проявившуюся в знаке как предмете. Шпет подчеркивал, что психологическая интуиция не может быть без отношения к своему физическому корреляту и к социальной, исторической обстановке. В зависимости от нее их значение может меняться, и, например, письма Толстого, которые в реальном бытии, безотносительно ких смыслу, могут рассматриваться как обертка или топливо для костра, а в идеальном бытии--как источник информации, в социальном становятся культурным знаком, связанным с жизнью великого писателя. Так проблема социального бытия обнаруживает неполноту разделения интуиции на разные формы. Психологическая интуиция помогает преодолеть и непонимание, отчуждение людей, приводя к единению субъектов, имеющих не только общие значения, но и общие знаки, общие внутренние формы слов и художественных произведений. Шпет писал, что социальное одиночество -- это удел сумасшедших, утерявших способность к интеллигибельной интуиции, хотя и сохранивших интуицию опытную и сущностную. Они познают мир и его смысл, но не понимают смысла и значения этого мира для других. Однако большинство людей лишь в редкие минуты общности переживаний (например, при восприятии произведений искусства) не разделяют значение предмета и его внутреннюю форму, его смысл для другого. Проникновение в это отличие --шаг в одиночную камеру Зигварта, но уразумение его и единства предмета во всех его формах -- и внешней, и внутренней, и сущностной -- выход за ее пределы, к общению с другими. В тоже время, осознавая разницу в нашем понимании и отношении к окружающему, мы начинаем лучше сознавать и свое отношение, свои отличия от других и свою сущность. Таким образом, совершенно с других позиций Шпет [12] приходил к выводу о том, что именно отношение, связанное с переживаниями сути этих отношений, помогает людям постигать и мир, и себя. Еще более четко акцентировал роль отношений как основания целостной системы «человек и мир» С.Л. Рубинштейн [8; 9]. Важным моментом в создании этой целостной системы становится переживание, которое, как подчеркивал Рубинштейн, дает возможность моделировать границы личностного пространства и соотношение предметов в нем. Это связано с тем, что с изменением отношения человека к вещам, изменяется и их восприятие. Рубинштейн определял переживание в специфическом смысле этого слова как душевное неповторимое событие в духовной жизни личности, подчеркивая его укорененность в индивидуальной истории жизни человека. Важнымм оментом является тот факт, что он рассматривает переживания как особый специфический аспект сознания, который всегда дан во взаимопроникновении и единстве с другим моментом -- знанием. Поэтому сознание индивида -- это единство переживания и знания. Рубинштейн полагал, что в сознании переживающего личностный контекст переживания выступает как связь целей и мотивов. Они определяют смысл переживаемой ситуации для конкретного человека. В зависимости от значимости для личности воспринятого оно становится не только безличным предметным знанием, но и переживанием, включаясь в личностный план человека. Принципиально новым в современных исследованиях является тот факт, что в них впервые процесс социализации человека и формирование его идентичности изучаются в их взаимосвязи с переживаниями, вызванными отношениемк себе и социальному окружению. При этом переживания рассматриваются не как особое состояние человека, но как механизм, позволяющий связать различные аспекты идентичности в единое целое и, таким образом, органично соединить социокультурную и личностную идентичность. При этом наиболее важным моментом, отличающим переживание от других эмоциональных состояний и делающим его основным механизмом личностного становления, является соединение в нем двух аспектов--динамического (интенционального) и когнитивного. Особенно значимым в когнитивном компоненте является тот факт, что переживание как идентификация познающего субъекта с познаваемым объектом дает возможность снять (или существенно снизить) барьеры, встающие на пути познания внешнего мира. Недаром именно переживание является важным параметром формирования образа мира уже в раннем детстве. В качестве одного из ведущих моментов переживание выделяется и в процессе интуитивного познания окружающего, и в процессе творческого озарения, и, особенно, в процессе социального познания [2]. Когнитивный компонент переживания в процессе интуитивного постижения мира дает возможность не только более точно понять ситуацию, но и более адекватно сконструировать ее образ, а также отношения, необходимые для реализации своих потребностей в данной ситуации и с данными людьми. В этом плане когнитивный компонент переживания способствует социализации и социально-психологической адаптации человека.

При этом переживания и лежат в основе социализации--как процесс постижения и конструирования ситуации и отношений в ней, и являются в определенной степени продуктом этого процесса--как положительное или отрицательное переживание ситуации в зависимости от успешности или не успешности поведения. И здесь вступает в силу второй компонент переживания--его интенциональный, динамический аспект, связанный с побуждением к определенным действиям с конкретными объектами и с постижением их сути и смысла для субъекта. Так в реальной деятельности переплетаются оба параметра переживания, давая возможность человеку соотнести оба плана в постижении образа мира и себя -- объективный и субъективный. Объективный план может конструировать как отрешенную действительность, предельно обобщающую реальность, так и образ конкретного бытия. Как правило, человек стремится создать образ конкретной ситуации, который всегда является социальным и объективируется в определенном контексте (социальном, этническом, культурном). Образы разного бытия связаны с разными аспектами переживания. Отрешенное бытие -- с интеллигибельной интуицией, которой не нужны чувственные оставляющие познания, а потому барьеры между субъектом и объектом могут быть сведены к минимуму, создавая иллюзию их полного слияния. Социальное же бытие связано с социальными переживаниями, которые отражают отношение человека к социальному окружению и своему месту в нем. Становление образа Я, осознание смысла индивидуального бытия человека корреспондирует с индивидуальными переживаниями, отражающими отношение к себе [2]. Индивидуальные и социальные переживания имеют разные функции, связанные с принятием себя иформированием самосознания (индивидуальные) или принятием социального окружения и формированием культурного сознания (социальные). И в том и в другом случае именно развитие переживаний делает субъекта личностью, вводя его в поле культуры. Постигая ее содержание и вырабатывая определенное (положительное или отрицательное) отношение к этому миру, человек идентифицирует себя (или отторгает) с этой действительностью. При идентификации возникает социальная (этническая, культурная) идентичность. Но переживания, интериоризуруя приобретаемые знания, соотносят их с личностными ценностями, формируя смысл новых знаний, правил и новые мотивы, направленные на достижение и реализацию новых смыслов и ценностей, при этом одновременно и оценивая (или переоценивая) себя в соответствии с этими новыми понятиями.

Таким образом, переживания соотносят содержание личностной и социокультурной идентичности, соединяя их в обобщенное и непротиворечивое представление человека о себе и своем месте в окружающем мире. Исходя из этого они могут рассматриваться как механизм, при помощи которого формируется идентичность человека как целостная и непрерывная во времени система и его отношение с позиции последней к миру, к себе, к другим [1]. Связь интенционального компонента переживаний с мотивацией помогает интериоризации культурных ценностей, эталонов и норм, а также принятию себя. Особенно важна отнесенность переживания к мотивации в случае социальных переживаний, т. к. при положительных переживаниях это приводит к цельности представления о себе, а при отрицательных--к личностной и социокультурной маргинальности. Таким образом, переживания входят в проблематику многих областей психологической науки. Последним моментом на котором хотелось бы остановиться, является необходимость пересмотра самого принципа построения, точнее, отображения категориального строя современной психологии. Представляется, что классический матричный принцип связи категорий устарел и не отражает ни новых категорий, которые с трудом вписываются в исходную матрицу, ни их взаимосвязи между собой, особенно когда речь идет о таких важных для разных областей знания категориях, как «отношение» [3; 13]. Помимо того что матричный принцип не отражает всего многообразия современных категорий, он исходит, с той или иной степенью жесткости, из поуровневой связи разных понятий в единой категории. Примером может быть как исторический подход П. Кабаниса, выделявшего рефлекторный, полусознательный и сознательный уровни в общем развитии психики, так и подход, полагающий выделение уровней в развитии отдельно взятых категорий. Например, иерархия мотивов А. Маслоу (безопасность, уважение, самоактуализация -- как физический, социальный и трансцендентный уровни). Еще более наглядным примером иерархического подхода является категориальная матрица, предложенная А. В. Петровским и М. Г. Ярошевским [7], которые выделяли протопсихологический, базисный, метапсихологический и экстрапсихологический уровни каждой категории (организм, индивид, Я, личность или реакция, действие, деятельность, активность и т. д.). Однако современные категории связаны между собой сложнее, чем это казалось ранее, и не всегда четко разделяются по уровням. Поэтому традиционный матричный принцип построения инвариантов, предполагающий их четкую иерархию, но не взаимосвязь, должен быть дополнен другими вариантами. Представляется, что традиционный подход идет от позитивизма, разделяя единую психику на две субстанции: материальную и духовную, исследуемые в двух парадигмах -- естественно-научной и гуманитарной.

В последнее время взаимоотношения и взаимосвязь этих парадигм неоднократно обсуждались, поэтому, не вдаваясь в детали их специфических и общих качеств, хотелось бы отметить, что на сегодняшний день необходимость соединения естественно-научного и гуманитарного подходов, которые должны быть представлены в единстве, не вызывает сомнений. Но не менее важно, как мне кажется, продемонстрировать и взаимосвязь разных аспектов категорий, соединить категории разных областей психологии, оставив место и для новых понятий. С моей точки зрения, более адекватным для современной науки является именно сетевой принцип организации категорий, который дает возможность увидеть как их связь между собой, так и законы и тенденции в их развитии и взаимосвязи, а также открывает возможности встраивания в уже имеющуюся сеть новых категорий. Сетевой принцип показывает также многоаспектность категориального строя, давая возможность выделить общий для всех отраслей психологии слой и связанные с ним сети, отходящие в разные стороны и характерные для определенных областей науки. При этом вызывает интерес не столько пересмотр самих категорий, сколько анализ их модификации и изучения в разных областях психологии--психологии личности, социальной, клинической, возрастной психологии, а также анализ тех принципов и законов, которые универсальны для всех областей психологического знания. Так, категория «образ» может быть представлена такими понятиями, как «образ Я», «образ мира», «образ себя в мире», «образ себя в глазах других» и т. д. Эта сеть понятий пересекается с другой сетью, идущей от категории «личность», -- понятий: персональная идентичность, социальная идентичность, групповая, культурная, гендерная и т. д., непосредственно примыкающих к группе понятий, связанных изначально с категорией отношения.

Важным моментом здесь является тот факт, что соединение в единую систему двух видов идентичности, социальной и персональной, не только дает основания для пересмотра понятий «образ Я» и «образ мира», которые в этом случае представляют два полюса единого образа, но и связывает категорию, изначально появившуюся в психологии личности, с сеткой понятий социальной психологии, в частности с понятием «отношение». Многоаспектность содержания понятия «отношения» в современной науке превращает ее, наряду с идентичностью, в одну из важнейших общепсихологических категорий. Это связано, прежде всего, с изменением самого понимания процесса взаимодействия человека с окружающим миром. Важным моментом, усиливающим значение категории отношения, является наличие различных социальных и культурных групп с достаточно серьезно отличающейся нормативностью в поведении, общении, ценностях. Это дает человеку дополнительные возможности в процессе категоризации, т. е. в процессе поиска соответствующей его стремлениям, интересам и индивидуальности группы. В тоже время и категоризация, и самокатегоризация невозможны без отношения (на разных уровнях его осознанности), которое, собственно, и является источником энергии для создания своего субъективного образа мира [10]. Индивидуальность, как подчеркивали еще Мясищев и Олпорт, во многом определяет границы и вариативность процесса становления отношения к разным группам, культурам, уровням бытия. На пересечении этих сетей категория отношения связывается с переживанием, которое также разделяется на социальные и персональные переживания, соотносимые и с разными видами образа, и с разными видами идентичности, и с разными видами отношений. Таким образом, в современной методологии категории не только могут изменять, модернизировать свое содержание, но и, что особенно важно, выстраиваются новые связи между ними, которые отвергают классический подход, разделяющий, например, категории общения, отношения, переживания и личности, которые в традиционной схеме входят в разные разделы категориальной матрицы. Учитывая, что развитие психологической науки предполагает и появление новых терминов и понятий, преимущество сетевого, а не матричного подхода проявляется и в том, что в матрице незаполненное место воспринимается как пропуск, как пустое место, которое должно быть заполнено (например, таблица Менделеева). В принципе положительным является тот факт, что при правильной экстраполяции известной информации такая «дыра» может стимулировать поисковую активность в нужном направлении и открытие нового, как в той же таблице элементов Менделеева. Однако, с другой стороны, при расширении поля исследования такой подход может, наоборот, стереотипизировать поиски. В то же время новый сегмент в сетке категорий не обязательно должен рассматриваться как «пустое место», но, скорее, как обозначение тенденции к ее расширению в определенную сторону, наиболее актуальную, например, на данном этапе развития психологических знаний. Расстояние и соотношение между отдельными категориями, образуя сеть тезаурусов, отражает и закономерности их развития, и взаимосвязь между разными областями, прежде всего категории, образующиеся на основе межпредметных и даже междисциплинарных связей. Таким образом, многие понятия и принципы, использующиеся в разных областях знания, обогащают друг друга, наполняя новым смыслом традиционные психологические понятия, а само поле научного знания неуклонно расширяется.

психологический отношение общество

Литература

1.Иванова,И. В. (Ivanova, I. V.) Влияние переживанийна развитие личностной идентичности у детей старшего дошкольного и младшего школьного возраста: автореф. дис.... канд. психол. наук / И. В. Иванова (I. V. Ivanovа). --М., 2001.

2. Категория переживания в психологии и философии: монография / под. ред. Т. Д. Марцинковской (T. D. Marcinkovskoj). --М.: Прометей, 2005.

3. Корнилова, Т. В. (Kornilova, T. V.)Методологические основыпсихологии / Т. В. Корнилова (T. V. Kornilova), С. Д. Смирнов (S. D. Smirnov). --СПб., 2006.

4. Марцинковская, Т. Д. (Marcinkovskaja, T. D.) Кпроблеме парадигм в современной психологии / Т. Д. Марцинковская (T. D. Marcinkovskaja) // Методология и история психологии. -- 2007. --№ 3.

5. Методологические проблемы современной психологии -- парадигмальный и междисциплинарный аспект. --М.: Смысл, 2005.

6. Мясищев, В. Н. (Mjasiwev, V. N.) Психология отношений: избр. психол. тр. / В. Н. Мясищев (V. N. Mjasiwev); под ред. А. А. Бодалева (A. A. Bodaleva). --М.; Воронеж, 1995.

7.Петровский, А. В. (Petrovskij, A. V.) Основытеоретическойпсихологии / А. В. Петровский (A. V. Petrovskij), М. Г. Ярошевский (M. G. Jaroshevskij). --М., 1997.

8. Рубинштейн, С. Л. (Rubinshtejn, S. L.) Бытие и сознание / С. Л. Рубинштейн (S. L. Rubinshtejn). --М.: Изд-во АН СССР, 1957. -- 328 с.

9. Рубинштейн, С. Л. (Rubinshtejn, S. L.) Человек имир [Электронный ресурс] / С. Л. Рубинштейн (S. L. Rubinshtejn). -- Режим доступа: www.myworld.ru

10. Социальная идентичность, самокатегоризация и группа / Дж. Тэрнер (Dzh. Tjerner) [и др.] // Иностранная психология. -- 1994. -- Т. 2, № 2.

11. Хайдеггер, М. (Hajdegger, M.) Время и бытие / М. Хайдеггер (M. Hajdegger) // Статьи и выступления. --М., 1992.

12. Шпет, Г. Г. (Shpet, G. G.) Архивные документы. Статьи. Воспоминания / Г. Г. Шпет (G. G. Shpet). --М., 2000.

13.Юревич, А. В. (Jurevich, A. V.) Психология иметодология / А. В.Юревич (A. V. Jurevich).

Размещено на Allbest.ru