Кризис современной психологии глазами Л.С. Выготского

Размещено на http://www.allbest.ru/

Кризис современной психологии глазами Л.С. Выготского

Прослеживая ход рассуждений Льва Семеновича, посвященных кризису психологии начала XX в. [4], мы постарались применить его критерии - анализ предмета, метода, способа интерпретации фактов и языка психологии - к оценке ее состояния в наши дни и пришли к заключению, что оценка Льва Семеновича могла остаться неизменной, так как основания для нее остались. Вероятно поэтому в начале XXI в. отечественные психологи вновь обратились к обсуждению проблемы психологического кризиса. Сегодня, как и век назад, по данному вопросу просматриваются разные позиции: одни авторы утверждают, что имеющийся в психологии плюрализм вовсе не показатель кризиса, а свидетельство особого статуса психологии как полипарадигмальной и полипредметной науки, «где каждая теория конструирует свой предмет и метод исследования» [9]. Другие авторы, напротив, убеждены, что кризис в психологии все-таки имеет место, и предлагают разные способы его решения.

Итак, признавая на фоне множественности конкурирующих истин наличие кризиса, ученые предлагают в качестве пути выхода из него два способа. Одни ученые видят выход в интеграции психологического знания на основе идей, названных А. В. Юревичем «методологическим либерализмом». Согласно последнему необходимо, сохранив неизменными уже имеющиеся точки зрения, навести «мосты» между ними, предложив «комплексные (многополярные) психологические объяснения», «в которых нашлось бы место и нейронам, и смыслу жизни» [14]. Сторонники альтернативной позиции считают, что выход из кризиса заключается в построении новой системы психологической науки. Подобный выход и предлагался в свое время Л. С. Выготским, который связывал будущее психологии с разработкой новой общей науки, соответствующей историческим условиям и логике развития самой науки психологии. Позже попытки строительства единой теории психологии предпринимались А. Н. Леонтьевым, Б. Г. Ананьевым, Л. М. Веккером и др., однако задача эта так и осталась нерешенной. На сегодняшний день, в эпоху признания плюрализма истин и локальной ценности знания, большинство психологов утверждает, что системное решение в психологии принципиально невозможно. Так, М. С. Гусельцева говорит, что «психология исключительна своей несводимостью к единой теории, единой концепции» [5]. Большинство психологов согласны с таким вектором развития психологии в эпоху постмодерна. Однако не все психологи соглашаются занять постмодернистские позиции (например, Е. Е. Соколова). Защищая немодную нынче точку зрения, она вслед за некоторыми авторами считает, что и постмодернистская эпоха тоже уже позади, а «в условиях разразившегося в мире системного кризиса опять необходимо построение «метанарративов» (т. е. систем знаний), что в психологии существует некое «единство в многообразии», «только оно не дано «на поверхности», и требуется специальная историко-методологическая работа, чтобы подобное единство увидеть» (В. С. Степин, Е. Я. Режабек, М. Эпштейн, В. Савчук) [12, с. 101].

Обратимся же к этому многообразию, таящему в себе искомое единство. Вообще говоря, и во времена Выготского, и теперь разных психологий, исключающих друг друга, было не так много. При внимательном анализе оказывается, что на самом деле «существуют две психологии - естественно-научная, материалистическая и спиритуалистическая»; это «два разных, непримиримых типа науки, две принципиально разные конструкции системы знания; все остальное есть различие в воззрениях, школах, гипотезах, частные, столь сложные, сколь и запутанные и перемешанные, слепые, хаотические соединения, в которых бывает подчас очень сложно разобраться. Но борьба действительно происходит между двумя тенденциями, лежащими и действующими за спиной всех борющихся течений» [4, с. 381]. В современной психологии разграничение психологий объяснительной (позитивистской) и описательной (психологии понимания) сохранилось. Но остались ли прежними те приоритеты, которые провозглашал Лев Семенович?

Вспомним, что вся научная деятельность Выготского была направлена на то, чтобы психология смогла перейти «от чисто описательного, эмпирического и феноменологического изучения явлений к раскрытию их сущности». Он протестовал против засилья в изучении сознания метода прямого эмпирического наблюдения, самонаблюдения, феноменологических репрезентаций, осуществляемых путем непосредственного однократного усмотрения истины. Высказываясь весьма жестко в отношении феноменального языка с его дескриптивными понятиями, он проводил в жизнь косвенный метод изучения по следам, метод реконструкции. Отвергая доступное переживанию знание, он все же настаивал на том, что «каждая вещь есть всеобщая мера, в которой отражен весь большой мир» и «нам нужно отвоевать для психологии право рассматривать единичного индивида как социальный микрокосм, как тип, как выражение или меру общественного» [4, с. 402-403]. Л. С. Выготский был приверженцем причинного объяснения и объективно-аналитического метода, языка функциональных понятий.

Соглашаясь с предложенной Л. С. Выготским систематизацией ведущих тенденций психологии, можем ли мы также принять как сохранившие актуальность сделанные им выводы? Приходится признать, что в современной психологии акценты в оценках обеих психологий сместились. И хотя в современной психологии мы находим приверженцев обеих ветвей психологии, психологический анализ все дальше уходит от жесткой дихотомии по типу «или-или» в их восприятии. Исследователи тяготеют к тому или иному полюсу методологической оппозиции в силу приверженности к рассмотрению разных аспектов психического - его механизмов (психомеханики) (В. М. Аллахвердов, А. Ю. Агафонов и др.) или содержания сознания («мира», «пропасти», «паутины» смысла) (В. В. Знаков, В. П. Зинченко, Ф. Е. Василюк, А. А. Пузырей и др.). Эти предпочтения - не произвол, ведь «поскольку человек является одновременно и причинно обусловленным, и свободно мотивированным существом, постольку к нему возможен как научно-объяснительный, так и «понимающий», герменевтический подход» [13, с. 32]. Признавая за объяснительно-аналитическим и феноменально-описательным модусами психологического знания разные приоритеты в исследовании психического, ученые разграничивают также их принципы, методы, язык, видят как их неоспоримые достоинства, так и уязвимые места. Остановим внимание на подходе к языку двух психологий. Яркий приверженец теоретических понятий, В. М. Аллахвердов, квалифицирует язык современной «наивной» стадии развития психологии как эмпирический. Несомненное достоинство составляет способность эмпирических языковых средств метафорически выразительно запечатлевать субъективные переживания психической реальности человека. Однако, утверждает В. М. Аллахвердов, «опасно строить на метафорах логически стройную теорию» - теорию, стремящуюся к описанию механизма работы сознания [2, с. 29]. Особенно подчеркивается значение логики в описании психического, так как «только логика, всегда упрощающая реальность, позволяет понять принципиальную простоту и единообразие природы психических явлений» [1, с. 16]. Не менее активно современная психологическая мысль разрабатывает и другой подход к языку своих исследований. Проект органической психологии В. П. Зинченко, будучи посвящен тайне смысла живого сознания человека, не избегает интеллектуальной материи, но прокладывает путь к ней через живую метафору [7]. «Обращение к метафоре как бы снимает иллюзию понятности, порой банальность определений, возвращает к тайне смысла, вызывает желание прикоснуться к ней, сделать ее более ощутимой» [6, с. 100]. Этот путь помогает «оживить существующие концепты», обеспечить предшествующее знанию понимание.

За истекший со времени написания «Исторического смысла психологического кризиса» век психологи переосмыслили достоинства и уязвимые места обеих методологий с их количественным и качественным подходами. Подобный ход размышлений все больше набирает силу ввиду популярности не монистических, а эклектических подходов (теория отношений Мясищева, 1978; теория установки Узнадзе, 1982; теория переживания Василюка, 2003 и др.). Сегодня актуально определение меры сочетания в одном исследовании различных принципов, методов с учетом предмета изучения. При этом все чаще вопрос ставится в духе признания невозможности сочетания в одном исследовании объективного и субъективного описания. Тем не менее, подчиняясь принципу дополнительности Н. Бора, исследователи пытаются совмещать изучение психического содержания как со стороны субъекта, так и с позиции внешнего наблюдателя (Д. А. Леонтьев, Е. Ю. Коржова, С. К. Нартова-Бочавер и др.). Хочется заметить, что основания для этого видятся в многомерности мира человека, в котором, по мнению В. В. Знакова, встречаются три типа ситуаций человеческого бытия. В. В. Знаков указывает: «утверждать преимущественную естественно-научную или гуманитарную направленность всей психологической науки некорректно, потому что сама реальность, в которой живет человек, оказывающийся объектом психологических исследований, неоднородна» [8, с. 47]. Соответственно, для изучения различных ситуаций необходимы и различные методы, например, экзистенциальные ситуации или феномен мудрости требует скорее постижения, нежели рефлексивного анализа (Л. И. Анциферова).

Особенностью современного состояния психологии является анализ условий переноса статистических закономерностей на индивидуальный уровень [3]. Всеми без исключения признается, что объяснительно-аналитический модус, номотетическая наука, рассматривает общие законы. Важным здесь является понятие общего, понимаемое после Виндельбанда как верное для всех объектов из выделенной группы. Однако современные исследователи, перенося статистические закономерности на индивидуальный уровень, имеют дело не с «верным для всех», а с общим, которое «верно для всех в среднем и ни для кого конкретно» (Lamiell, 2003). Иными словами, групповые статистические показатели на уровне отдельного индивида не имеют смысла. Критики номотетического подхода намечают некоторые альтернативы, среди которых, во-первых, предложение проводить проверку исследуемой выборки на эргодичность перед переносом статистических закономерностей, а во-вторых, предложение перейти к идеотетическому подходу, представляющему синтез номотетического и идиографичекого (Lamiell, 2003).

Таким образом, столь критически оцененный Л. С. Выготским феноменально-описательный модус в современной психологии проходит фазу «реабилитации» и определения позиций. Современные ученые заново познают его многофункциональность, учатся сочетать качественный подход с количественным. Так, Н. К. Радина отмечает значительные сложности в обработке материала, полученного качественным методом, практическую неоформленность процедуры исследования при помощи метода «Изучение отдельного случая» и др. [11].

Отдельного упоминания заслуживает то обстоятельство, что методологическим следствием принципа дополнительности для психологии стало формирование методологической парадигмы конструктивизма. Психологическое сообщество все чаще задумывается над тем, что позиция исследователя, его средства наблюдения, ценностно-мотивационная сфера и язык описания необходимо участвуют в построении познаваемой реальности. Идея о томё что социальная реальность во многом определяется тем, что мы думаем о ней, актуализирует исследовательский инструментарий, адекватный для множественности возможных моделей мира, себя, других людей [10]. С этой целью привлекаются возможности нарративной психологии и психотерапии, анализ дискурсивных и недискурсивных практик. Принял бы Лев Семенович Выготский конструктивизм как миропонимание? Вопрос можно расценить как мысленный методологический эксперимент. Представляется, что ответить можно словами самого Л. С. Выготского, сказанными им в работе «Исторический смысл психологического кризиса» о специфичности человеческой картины мира: «…мы видим лишь маленький отрезок мира; наши чувства дают нам мир в выдержках, извлечениях, важных для нас. …Психика выбирает устойчивые точки действительности среди всеобщего движения. Она есть островки безопасности в гераклитовом потоке. Она есть орган отбора, решето, процеживающее мир и изменяющее его так, чтобы можно было действовать. В этом ее положительная роль - не в отражении, а в том, чтобы не всегда верно отражать, т. е. субъективно искажать действительность в пользу организма» [4, с. 347]. Представляется, что эти гениальные слова были предтечей нашего сегодняшнего открытия целого ряда конструктивистских идей.

Библиографический список

психологический выготский методика кризис

1. Агафонов, А. Ю. Когнитивная психомеханика сознания, или Как сознание неосознанно принимает решение об осознании / А. Ю. Агафонов. - Самара : Бахрах-М, 2007. - 336 с.

2. Аллахвердов, В. М. Сознание как парадокс / В. М. Аллахвердов. - (Экспериментальная психологика, Т. 1.) - СПб. : ДНК, 2000. - 528 с.

3. Воронин, И. А. Проблемы применения дифференциально-психологической методологии в исследовании личности / И. А. Воронин, Ф. И. Барский // Ананьевские чтения - 2009: Современная психология: методология, парадигмы, теория : материалы науч. конф. 20-22 окт. 2009 г. - Выпуск 1. Методологические и теоретические проблемы психологии / под ред. Л. А. Цветковой, В. М. Аллахвердова. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. - С. 168-171.

4. Выготский, Л. С. Исторический смысл психологического кризиса / Л. С. Выготский // Собрание сочинений : В 6 т. - Т 1. Вопросы теории и истории психологии / под ред. А. Р. Лурии, М. Г. Ярошевского. - М. : Педагогика, 1982. - С. 291-436.

5. Гусельцева, М. С. Понятие прогресса и модели развития психологической науки / М. С. Гусельцева // Методология и история психологии. - 2007. - Т. 2. - Вып. 3. - С. 107-119.

6. Зинченко, В. П. Живые метафоры смысла / В. П. Зинченко // Вопросы психологии.- 2006. - № 5. - С. 100-113.

7. Зинченко, В. П. Посох Мандельштама и трубка Мамардашвили. К началам органической психологии / В. П. Зинченко. - М. : Новая школа, 1997. - 336 с.

8. Знаков, В. В. Многомерный мир человека: три типа ситуаций человеческого бытия / В. В. Знаков // Ананьевские чтения - 2009: Современная психология: методология, парадигмы, теория : материалы науч. конф. 20-22 окт. 2009 г. - Выпуск 1. Методологические и теоретические проблемы психологии / под ред. Л. А. Цветковой, В. М. Аллахвердова. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. - С. 46-49.

9. Корнилова, Т. В. Методологические основы психологии / Т. В. Корнилова, С. Д. Смирнов. - Спб. : Питер, 2006. - 320 с.

10. Петренко, В. Ф. Парадигма конструктивизма в гуманитарных науках / В. Ф. Петренко // Ананьевские чтения - 2009: Современная психология: методология, парадигмы, теория : материалы науч. конф. 20-22 окт. 2009 г. - Выпуск 1. Методологические и теоретические проблемы психологии / под ред. Л. А. Цветковой, В. М. Аллахвердова. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. - С. 74-82.

11. Радина, Н. К. К вопросу об использовании качественного подхода в психологии / Н. К. Радина // Ананьевские чтения - 2009: Современная психология: методология, парадигмы, теория : материалы науч. конф. 20-22 окт. 2009 г. - Выпуск 1. Методологические и теоретические проблемы психологии / под ред. Л. А. Цветковой, В. М. Аллахвердова. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. - С. 86-89.

12. Соколова, Е. Е. Почему я не постмодернист, или История психологии как методологический эксперимент диалектики / Е. Е. Соколова // Ананьевские чтения - 2009: Современная психология: методология, парадигмы, теория : материалы науч. конф. 20-22 окт. 2009 г. - Выпуск 1. Методологические и теоретические проблемы психологии / под ред. Л. А. Цветковой, В. М. Аллахвердова. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. - С. 99-102.

13. Солдатов, Д. А. О методологическом дуализме понимания человеческого / Д. А. Солдатов // Понимание: опыт мультидисциплинарного исследования / под общ. ред. А. А. Брудного, А. В. Уткина, Е. И. Яцуты. - М. : Смысл, 2006. - С. 31-36.

14. Юревич, А. В. Парадигмальные дебаты / А. В. Юревич // Методология и история психологии. - 2007. -Т. 2. - Вып. 3. - С. 3-17.

Размещено на Allbest.ru